Глава 1
План
Москва, 6 марта 1942 года
Вечером Судоплатов покинул «страшный дом» на площади Дзержинского и отправился пешком. Уходить с работы раньше самого наркома не приветствовалось, но Павел чуток схитрил, сообщив Мамулову, что вознамерился нагрянуть на стадион «Динамо», где заканчивался набор бойцов в 3-ю ОМСБОН, с проверкой.
Нет, он не обманывал, конечно. Уж чем-чем, а манкировать службой Судоплатов не собирался. Это была служба Родине, это была его жизнь.
Просто если идти пешком, то можно успеть многое обдумать по дороге. А при ходьбе Павлу всегда лучше думалось. Дома или на работе много отвлекающих моментов, а по пути ничто не мешает «размышлизмам».
Неторопливо шагая, Судоплатов направился к Кузнецкому мосту. Мучил его единственный, он же вечный, вопрос: что делать?
Как быть? Как поступить ему, прожившему долгую жизнь, дотянувшему до 1996 года, насмотревшемуся на предательство Хрущева и Горбачева, знающему, что будет «за горизонтом событий»?
Да, он уже немало поработал на благо, по-своему исправляя ошибки, которые могли обернуться губительными последствиями в будущем.
Убил Хрущева. Ликвидировал Маленкова и Булганина, Геринга и Гиммлера. Сохранил жизнь и свободу Якову Джугашвили.
Но лично ему казалось, что Павел Анатольевич Судоплатов способен на большее, чем акции возмездия. Или спасения.
Однако не зря же он заработал полушутливое прозвище «главного диверсанта Сталина»!
Павел усмехнулся. Каждому свое.
И вернулся к вопросу номер один. К основной теме.
Убить Гитлера!
Сколько раз он пытался «раскрыть тему»! Как долго мусолил идею добраться до фюрера!
Вариантов хватало. «В той жизни» Судоплатов пробовал подослать своего агента через внучку Чехова, но не получилось.
Рассматривалась и возможность бомбардировки бункера «Вервольф», что под Винницей.
Но до разработки конкретного плана покушения дело не доходило – Павел, как, впрочем, и сам Сталин, опасался последствий.
В другой реальности, не имея теперешнего опыта, он мечтал кокнуть Адольфа Алоизыча во что бы то ни стало, но в этой…
Судоплатов слишком много знал, чтобы решиться на такой необратимый поступок.
Ни Гиммлер, ни Геринг ничего, в принципе, не решали. Они просто были наказаны за свои преступления. И все.
Гитлер же – фигура знаковая. Убить его означает изменить историю, привести в движение спящие пока силы.
Допустим, фюрер убит. Что дальше? Кто заменит убиенного? Если такой же русофоб и изувер, то это мало что изменит на «Великой шахматной доске» – война будет продолжаться, пока Красная Армия не войдет в Берлин.
А если верх возьмут типы вроде Канариса и прочих, готовых пойти на сепаратный мир с Америкой и Англией? Ведь фон Папен («в той жизни»!), будучи послом Германии в Анкаре, в этом самом 42-м уже зондировал возможность замирения между рейхом и Соединенным Королевством. Нынче ситуация иная – Наум шлепнул-таки неугомонного Папена, но что это меняет?
Судоплатов, как разведчик, был в курсе нечестивых телодвижений американцев. В 43-м Даллес встречался с фельдмаршалом Браухичем, в 44-м к нему на поклон прибыли соратники фон Трескова, безуспешно пытавшегося кончить Гитлера, а зимой 45-го пожаловали эмиссары Шелленберга и Кальтенбруннера. И все они толковали об одном и том же: давайте жить дружно! Давайте вместе, рука об руку, бороться с большевизмом, со Сталиным, с СССР!
Банкиры, промышленники, военачальники с обеих сторон были согласны с таким подходом и даже возмущались: отчего-де Германия, хоть и Великая, должна в одиночку противостоять штурму и натиску с Востока? Коль уж русские варвары являются общим врагом для всего Запада, то надо объединить усилия!
Очнувшись от дум, Павел обнаружил, что дошагал до Столешникова. Выйдя на Горького, он глянул в сторону Кремля.
Убить Гитлера – это самая малость. Фюрер – обычный смертный, и ликвидировать его можно. И нужно. Просто чтобы показать – и доказать – уйти от возмездия не удастся никому. Однако не в Гитлере дело. Это лишь посыл, отправная – и конечная! – точка.
Как бы странно это ни звучало, но живой Адольф выгоден Советскому Союзу, ибо через труп фюрера тут же перешагнут «западники», либералы и прочая шваль. Они с радостью спишут все преступления на убитого Гитлера, заявят о приверженности ценностям «свободного мира», и им будут рукоплескать стоя в Белом доме, на Уолл-стрит и в прочих прибежищах демократии.
И тогда Москва будет иметь дело с осью Берлин – Рим – Лондон – Вашингтон. Осилим ли?
Судоплатов нахмурился. Что-то он уже по второму кругу пошел… Выход ищи, выход!
А выход прост, как столовая ложка. Надо сделать так, чтобы к лету… ладно, пускай к осени 1943 года РККА разбила бы группы армий «Центр», «Юг» и «Север». Только и всего.
Когда развалится фронт и немцы начнут драпать, встанут иные вопросы – о доминировании в Европе, к примеру, – зато Германии, Англии и США уже не удастся запрячь «тройку удалую», помешает разброд в парламентах и элементарная нехватка времени.
Англичане с американцами не станут сами нападать на СССР, духу не хватит, а немцы… Так ведь не факт, что гордые тевтоны заключат мир с Вашингтоном и Лондоном. Могут и Москве поклониться… Возможны варианты.
Павел довольно улыбнулся и зашагал бодрее. Сумеем ли мы расколошматить вермахт и люфтваффе менее чем за два года? А почему бы и нет? Задача эта решаемая, надо только расставить нужных людей да затеять важные мероприятия.
Наладить выпуск новых самолетов, вроде «Ла-5», «И-185», «Пе-8», «Ту-2» и прочих. Новых танков – модернизированных «Т-34», вылеченных от «детских болячек», «КВ» и «ИС». Самоходных артиллерийских и зенитных установок, пистолетов-пулеметов Судаева, мощных грузовиков и бронетранспортеров, радиолокаторов, раций, гранатометов и прочего, и прочего, и прочего.
Ни в коем случае не допустить провала РККА под Харьковом весной этого года, который приведет к Сталинградской битве. Если Харьковское контрнаступление Красной Армии удастся, то это реально создаст возможность окончить войну осенью 1943-го, максимум – весной 1944-го.
Следовательно, необходимо сделать все, чтобы обеспечить полное взаимодействие Брянского, Южного и Юго-Западного фронтов. Как? Мысли были…
Были и дела – он уже немало поработал на благо Родины. Судоплатов скромно держался в сторонке, в тени, но именно благодаря ему Красная Армия встретила врага во всеоружии, а не спросонья, бегая в подштанниках. РККА вовремя оставила Киев, избежала Вяземского котла.
Сейчас на Украине собран мощный кулак, в том числе и бронированный, чтобы как следует ударить по гитлеровцам. Положение сложилось куда лучше того, которое сидело у Павла в памяти. Надо только использовать его «по уму».
А если получится отсечь группу армий «Юг», как и планировалось, прижать ее к Азовскому морю и уничтожить, это потянет за собой череду новых побед. Ведь немцы будут просто вынуждены перебросить на юг части, снятые с других участков фронта. Ослабнет блокада Ленинграда, и можно – нужно! – будет освободить город на Неве. А там и подготовка к наступлению в Прибалтике…
А его роль, Павла Анатольевича Судоплатова, будет заключаться в предоставлении Ставке разведданных, которых добыть нельзя, если только ты не Ева Браун. Он положит на стол сфабрикованные документы, в которых будет правда, только правда и ничего, кроме правды. Об операциях «Фредерикус» и «Блау», о плане «Ост» и прочих мерзопакостных задумках фюрера.
Что и говорить, игра выйдет опасная. А что делать?
К тому же его деятельность не должна ограничиваться кабинетом и коридорами наркомата. Нужно, необходимо просто поработать «в поле».
Идет набор в 4-ю ОМСБОН? Отлично, но этого мало. Необходимо стихию партизанского движения выстроить и организовать. Расширять партизанские зоны, сливая их в партизанские края, а те, в свою очередь, объединяя в республики. Сбивать отряды партизан в бригады, в дивизии, создавать в тылу врага лесную Красную Армию, способную в дальнейшем координировать свои действия с РККА, окружать и громить регулярные части вермахта. Тогда партизанам и танки понадобятся, и самолеты… Ничего, у немцев этого добра много.
Судоплатов вздохнул с радостным облегчением. Цель была поставлена, задачи ясны. За работу, товарищи!
Вспомнив сценку из «Бриллиантовой руки», Павел улыбнулся и пробормотал:
– Действуем без шума и пыли, по вновь утвержденному плану!
* * *
На стадионе все шло штатно. Опытные бойцы тренировали новобранцев, учили всему, что знали сами, – ставить мины, стрелять на огонек сигареты, убивать ножом, топором, лопаткой, всем, что под руку попадется. Бегать, прыгать с парашютом, обращаться с рацией, ставить растяжки и «монки»… У разведчика-диверсанта много умений.
Март был сырым и холодным, но от рядовых 3-й ОМСБОН пар валил – муштровали тут бешено. А иначе нельзя – подготовить опытного разведчика-диверсанта за несколько месяцев просто невозможно. Дай бог хоть что-то заложить, а навыки придут сами – в боях, в рейдах по тылам, в секретных операциях.
Запахнув полушубок, Судоплатов уселся на скамейку посреди трибуны, где стаял снег, и нахохлился. Возбуждение, что накатило на него, уже схлынуло, сменившись унылостью.
Павел сам себе показался юношей-прожектером, склонным к маниловщине. Нужно исправить череду губительных ошибок, допущенных советским командованием «в прошлой жизни», чтобы одержать победу над Германией к концу 1943 года. Всего-то!
Вот только в одиночку эту «работу над ошибками» не проделать.
Никак. Можно, конечно, привлечь молодых и горячих, верящих ему и в него, использовать их «втемную». Да не только можно, но и нужно. И все же одному не вытянуть, нужны соратники.
Сообщники.
Хорошо. Но ведь сразу возникнут вопросы: а откуда ему известно, что немцы поступят именно так, а не иначе? Тот же Наум, которому можно доверять полностью, первым и спросит, ласково так, с прищуром: «Павлуша, а с чего ты взял, что немцы дойдут до Волги?» И что ему ответить?
– Здорово, товарищ старший майор! – послышался веселый голос.
«На ловца и зверь…»
На трибуну поднимался Наум Эйтингон.
– Фу-у! – выдохнул он, плюхаясь рядом с Судоплатовым. – Орлы! А?!
– Орлы, – согласился Павел.
Наум внимательно поглядел на него.
– Случилось чего?
– Да так… – промямлил Судоплатов и тут же рассердился на себя. Хватит мямлить и рефлексировать! Пора действовать!
– Слушай, Наум, дело есть. Очень и очень важное. Важнейшее.
– Выкладывай.
Павел покачал головой:
– Не могу. Пока. Ты просто не поверишь, и это в лучшем случае. А в худшем – поможешь санитарам связать меня и отправить в дурдом.
– Загадками говорить изволите, гражданин начальник? – прищурился Эйтингон. – Ну, хоть на чуточек-то откройся! Приподними завесу тайны, товарищ старший майор!
Судоплатов усмехнулся:
– Мне известно… кое-что, и это кое-что случится в ближайшем будущем. В марте, в мае… Давай сделаем так: я тебе откроюсь «на чуточек», расскажу, что произойдет через неделю, а после того, как ты убедишься, что я пророк еще тот, мы поговорим серьезно.
– Пугаешь ты меня… – проворчал Наум. – И что же такого случится через неделю?
– Помнишь Демьянова?
– Сашку-то? «Гейне»? А как же! Его сейчас гоняют в школе абвера.
– Уже не гоняют, – сухо сказал Судоплатов. – Пятнадцатого марта немцы забросят Демьянова к нам в тыл.
Взгляд Эйтингона сразу стал острым.
– Откуда знаешь? – спросил он.
– Оттуда, – усмехнулся Павел. – Ни во что не вмешивайся, никому об этом не рассказывай. Демьянов высадится с парашютом, колхозники его задержат и доставят в Ярославль, в тамошнее управление НКВД. Будем ждать звонка.
* * *
Неделя прошла незаметно. Судоплатов боялся, что часы и дни будут тянуться, вытягиваясь вязкой бесконечностью, но дела закрутили его, завертели… Смотреть на часы и даже на календарь было просто некогда.
Лишь пятнадцатого числа время угомонилось. Вечером Павел задержался, хотя Мамулов и звякнул насчет наркома – Берия уехал на дачу, так что и старшему майору позволено было топать домой.
Но не сегодня.
Судоплатов прихватил с собой кучу бутербродов, чтобы не скучать по «вкусной и здоровой пище», а здоровенный медный чайник уже медленно закипал на электроплитке.
Наум Эйтингон тихонько сидел в уголку, изредка посматривая на товарища. Судоплатов старался не замечать пытливых взглядов – слишком много сомнения в них читалось, а это раздражало.
Нет, Павел прекрасно понимал состояние Наума – тот не мог не доверять ему, но и поверить… Вот и маялся «Леонид Наумов».
– Чай будешь? – проворчал Судоплатов.
– Ну, давай…
И тут грянул звонок. Он разорвал тишину в клочья, заставляя участиться пульс. Павел неожиданно ужаснулся – а вдруг ничего не выйдет? Вдруг реальность поменялась настолько, что многое из «прошлой жизни» уже не произойдет в этой?
Подняв трубку, он сказал:
– Алло? Старший майор Судоплатов слушает.
– Товарищ старший майор, – сквозь помехи донесся окавший голос, – тут к нам доставили немецкого парашютиста…
От волнения Павел начал вставать с места.
– Что он сказал? – резко спросил он.
– Да все твердит чегой-то… Начитанный. Гёте… Чего? Как-как? Тут меня товарищи поправляют – не Гёте, а Гейне.
– Немедленно в машину! – выдохнул Судоплатов. – В Москву!
Из записок П. А. Судоплатова:
«В 1939 году, после того как П. Фитина, молодого журналиста, пришедшего сразу на руководящую работу в органы НКВД, недавно окончившего ускоренные курсы разведывательной Школы особого назначения (ШОН), и меня назначили руководителями Иностранного отдела (внешней разведки), Берия, тогдашний нарком НКВД, счел нужным разъяснить нам основные направления наших государственных интересов в тайных взаимоотношениях со странами Запада. Его высказывания со ссылками на «указания тов. Сталина» резко контрастировали с официально провозглашенными на XVIII съезде ВКП (б) целями «советской внешней политики». Считаю нужным воспроизвести их по памяти.
«Не думайте, что ликвидация Троцкого может подменить трудную и важнейшую вашу задачу обеспечения по линии разведки важнейших акций советской внешней политики, – говорил Берия. – Надо научиться защищать методами агентурной работы наши позиции в местах, где у нас переплетены интересы с противником и где без тайного сотрудничества в силу ряда соображений ни англичанам, ни французам, ни американцам, ни японцам, ни немцам без нас не обойтись. И наша разведка должна сопровождать акции действия советской дипломатии, во главе которой поставлен В. Молотов».
