Приказ был точен, краток и не требовал разъяснений:

– Группе старшего лейтенанта Маньковского выйти на остров Даманский с целью уточнения численности и расположения нарушителей.

Это было 15 марта в 6 часов утра, уже после того, как подразделение, поднятое до тревоге, заняло позицию в районе острова.

Пожалуй, только теперь, когда картина боя восстановлена полностью, когда полностью ясен замысел провокаторов, можно представить со всей полнотой неимоверную трудность поставленной перед разведчиками задачи. Тогда же старшему лейтенанту и его бойцам предстояло решить уравнение со многими неизвестными. Где провокаторы, как их много, как и чем вооружены, где их позиции?

Почему командир резервного подразделения подполковник Е. И. Яншин остановил свой выбор именно на этом офицере? Чем больше мы встречались с сослуживцами Льва Константиновича, чем больше страниц в наших блокнотах занимали рассказы о нем, тем тверже была уверенность: такая задача Маньковскому по плечу. Исключительно смелый, волевой, с мгновенной реакцией. Казалось, будто в нем специально сконцентрированы самые лучшие качества командира и коммуниста, собраны воедино, сжаты, словно пружина, готовая в нужный момент распрямиться с необычайной силой. И внешность его как нельзя лучше отражала богатое содержание. Невысокий, ладный, резкий в движениях, с волевой манерой речи, он вдруг умел неожиданно улыбнуться, но каждый знал: это вовсе не улыбка всепрощения. Глаза его смотрели всегда внимательно и цепко. Солдаты говорили о своем командире: «Очень требователен», но в то же время беззаветно любили его. Его вспоминают: «Наш Лев» и вкладывают в это всю сложность человеческих привязанностей – уважение, восхищение, преданность, любовь. Такому человеку можно доверить самое трудное, самое опасное.

Даманский встретил настороженной предрассветной тишиной. Тишиной, конечно, не в абсолютном смысле – звуками, которые так привычны пограничному уху. А может, даже их не было слышно в ту ночь, потому что сам воздух над островом был пропитан враждебностью и затаенным коварством. Так подсказывали интуиция, знания, опыт. Но этого мало в разведке. Разведке нужны факты. Через 30 минут Маньковский доставил их в расположение: на южной оконечности острова, за валом, обнаружена группа вооруженных маоистских солдат. Сомнений не было, готовится нападение.

Второй приказ был столь же точен, что и первый, а трудность выполнения его возросла десятикратно:

– Войти в непосредственное соприкосновение с нарушителями и занять позицию.

И снова Маньковский. Они вышли к намеченному рубежу и оказались лицом к лицу с маоистами. И тотчас на разведчиков обрушился шквал огня. Провокаторы использовали все виды оружия, чтобы уничтожить нашу группу. Пограничники приняли бой и вели его в течение двадцати минут.

20 минут, четыре деления циферблата. Кажется, как мало, но если ни на мгновение не умолкают автоматы и минометы, если из крупнокалиберных пулеметов ежесекундно вылетает раскаленная смерть, много это или мало – 20 минут?

Маньковский выполнил и второй приказ: противник раскрыл и свои огневые точки, и свои намерения. Не потеряв ни одного человека, группа вернулась на исходный рубеж.

И тогда поступил третий приказ…

Вместе с резервным подразделением группа старшего лейтенанта Маньковского вступила в бой. После меткого огня наших пограничников ни один маоистский бандит уже никогда не возьмет в руки автомат и не нажмет гашетку пулемета. И всюду, где создавалась напряженная обстановка, наши бойцы видели старшего лейтенанта. Он мгновенно оценивал ситуацию и отдавал четкие и ясные команды, которые неизменно приводили к успеху. Получив по зубам, провокаторы несколько умерили свой пыл. Пограничники передислоцировались. И в это время прозвучал новый приказ – произвести разведку боем. И вновь его выполнение поручили Маньковскому. На бронетранспортере старший лейтенант первым врывается на Даманский. Следуя его примеру, на остров выдвигается группа пограничников. Бой вспыхивает с новой силой. Охвачен пламенем бронетранспортер. Старший лейтенант оставляет машину и разворачивает пограничников в боевой порядок. В 15 часов 30 минут Лев Маньковский поднимает людей в контратаку.

Это был последний приказ, выполненный старшим лейтенантом Львом Маньковским. Пуля ударила в грудь советского офицера. Опрокинулась земля. Гром канонады сделался глуше, словно бы удалялся. Но нет. Бой здесь, рядом, бой за родную землю.

Он не покинул поля, даже когда к нему подошли солдаты, чтобы отвести его в тыл.

– Уходите, я вас прикрою…

И положил руки на гашетку пулемета. Это были его последние слова.