Правда и домыслы о военных инцидентах на Восточной и Дальневосточной границе в 60-е годы

Сначала – несколько общих замечаний о правде как основе пограничной истории.

Под правдой принято понимать правдивость, законность, безгрешность. В обиходе сложился ряд устоявшихся изречений на этот счет. Вот они: правда – свет разума; дело знай, а правду помни; правда – что шило в мешке, не утаишь; правдивый человек не покривит душой. Сюда же относится требование правдивости в изложении исторических событий, описание их таким порядком, чтобы уроки и выводы могли быть использованы в сегодняшних условиях.

Говоря о правде истории, следует особо подчеркнуть, что здесь действуют такие правила, как объективность, когда не умаляется достижение, но и нет ухода от раскрытия ошибок и недостатков в освещении исторических событий, при обязательном условии правдивого показа в них роли отдельных личностей и особенно тех, кто считается руководителями.

Не касаясь всех аспектов истории как науки (это предмет отдельного исследования), отметим основные, которые требуется учитывать, касаясь истории пограничной.

История на научном языке употребляется в двояком смысле: как движение во времени и как познание этого процесса.

О предмете истории сложился ряд устоявшихся мнений. Одни считают, что история – это генеалогия (от греческого – наука, изучающая родословия) правителей и вождей. В более широком смысле история рассматривается как руководящее начало в историческом процессе развития государства, касающееся различных явлений и проблем его существования, и прежде всего в правовом, законодательном аспекте.

Отметим здесь взгляд знаменитого русского историка С.И. Соловьева (1820–1879). Он обосновал три условия, влияющих на жизнь народов: природу страны, где они живут; природу племени, к которому они принадлежат; ход внешних событий, воздействие, идущее от народов, которые их окружают. До Соловьева большое влияние природной среды на историю славянского государства обосновал другой знаменитый русский историк Н.М. Карамзин (1766–1813). Еще дальше в своих взглядах на природный фактор пошел третий известный русский историк – В.О. Ключевский (1841–1911). Он обосновал зависимость исторического процесса от экономического фактора.

Теперь несколько замечаний по военной истории.

Под ней понимается: процесс развития военного дела с древнейших времен до наших дней; наука, изучающая войны и вооруженные силы в зависимости от изменения материально-технических, социально-экономических и политических условий жизни общества, а также опыт военной деятельности народа.

Основными частями военной истории являются история войн, проблемы социальной сущности войн, их цели, причины, ход, последствия, история военного искусства, история строительства вооруженных сил, история возникновения и развития вооруженных сил (их видов и родов войск), история развития военной техники. Специальными отраслями военной науки являются историография, военно-историческое источниковедение, военная археография, военная статистика.

Не углубляясь дальше в развитие, содержание военной науки и ее части – пограничной науки, укажем, что основной частью пограничной истории является история охраны и защиты государственной границы. Она (пограничная наука) изучает социальную сущность охраны границы на различных этапах исторического процесса, раскрывает историю пограничного процесса, формы и методы охранного процесса, исследует историю пограничных войск и органов.

Историю пограничных войск и органов необходимо объективно исследовать с учетом трех основных факторов, влияющих на нее. Во-первых, внутренней политики государства, и прежде всего в области экономики и военного дела. Во-вторых, направленности и характера внешней политики, в частности внешней торговли. И, в-третьих, особенности развития самих войск и органов, включая их структуру, пограничное искусство и тактику.

В наши дни, когда пограничное ведомство проходит серьезную реорганизацию в соответствии с вхождением с марта 2003 года в ФСБ РФ, крайне важно правдиво оценить прошлый опыт, извлечь из него поучительные уроки, в том числе в деле подбора и расстановки кадров, и прежде всего руководящего состава.

Скажу, что проблема роли личности в истории всегда была и будет одной из центральных в исторических исследованиях. Напомню, что этой теме посвящен основной научный труд известного российского историка Н.И. Костомарова (1817–1885) «Русская история в жизнеописаниях его главнейших деятелей». В этом объемном издании Костомаров описал жизнедеятельность главнейших деятелей российского государства от князя Владимира Святого, утвердившего на Руси христианство в конце X века, до императрицы Елизаветы Петровны.

Тема о военачальниках-пограничниках стала и для меня одной из главных в исследовательской работе. С 2003 года, в основном в центральной ведомственной газете «Граница России», опубликовано 38 исторических очерков, в которых раскрываются дела и судьбы военачальников-пограничников от командира Отдельного корпуса пограничной стражи (ОКПС) А.Д. Свиньина. Сыграло свою роль и то, что я в период своей службы был сослуживцем, а точнее сказать, в подчинении всех военачальников-пограничников, которые возглавляли пограничное ведомство со времени, когда оно стало самостоятельно управляемым сначала в системе НКВД СССР, а затем МВД, МГБ и КГБ СССР, начиная с генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова. Это пришлось на 1942–1985 гг. Был в курсе жизни и деятельности и последующих военачальников, которые возглавляли пограничное ведомство. В очерках на достоверных фактах прослежены их дела и судьбы.

При характеристике командиров ОКПС я всегда помнил, что в его составе в 1908–1918 гг. служил мой отец, активный участник Первой мировой войны. Сначала в звании вахмистра, а затем прапорщика, отмеченного несколькими царскими знаками отличия, в том числе удостоенного военного знака ордена Святого Георгия 4-й степени. В силу этого семейного обстоятельства до сего времени с особым вниманием и, скажу, с почтением отношусь ко всем историческим публикациям, касающимся российской погранстражи. Имею на эту тему ряд публикаций как в наших ведомственных, так и в общероссийских органах печати. Как мне известно, все материалы получили положительную оценку у читателей.

За 43 года календарной службы в пограничных войсках, причем во всех ее основных структурных построениях, начиная от заставы на Памире, включая управление пограничных отрядов в Закавказье, Приморье, а также в управлениях семи пограничных округов и в составе Главного управления пограничных войск и Политуправления, имел возможность знать без преувеличения тысячи своих сослуживцев. Кстати, рецензия об одном из таких сочинений озаглавлена так: «В книге – более 1000 имен». 0 них до сих пор сохраняю добрую память. На наших пограничных тропах, образно говоря, встречались и те, кому приходилось высказывать критические замечания, когда занимал, как говорится, руководящие должности, но и в этом случае это не вызывало у моих сослуживцев негативной реакции, ибо никогда не делал этого в угоду личным интересам. Всегда исходил только из желания добиться лучших результатов в нашей совместной работе.

Свое мнение о сослуживцах я высказал в 20 книгах и более чем 500 очерках и статьях. Это буду делать и в последующих своих публикациях.

Касаясь жизнедеятельности военачальников-пограничников, как и любого начальника, надо учитывать всегда следующее: уровень их военной и оперативной подготовки, имея в виду, что охрана и защита государственной границы обеспечиваются такими составляющими, как военные, оперативные и режимные опыт и навык организаторской работы при обязательном наличии высоких морально-нравственных качеств. Их значимость тем важнее, чем выше должностное положение конкретного командира и начальника.

Отмечая важность теоретической подготовленности офицерских кадров пограничного ведомства, необходимо исходить из того, что пограничник – это профессия, которая требует соответствующих военных, оперативных знаний и навыков.

В современных условиях основной составляющей в обеспечении безопасности должна быть перестройка деятельности учебных заведений, готовящих кадры для пограничного ведомства, а также текущая командирская подготовка.

Важным остается уровень организаторских способностей офицерских кадров. И здесь необходимо исходить из того, что навыки и умения приобретаются только на практической работе. Жизнь учит, что полноценным командиром является только тот, кто прошел службу на нижестоящих командных должностях.

Есть, к сожалению, немало примеров, когда назначенные без соблюдения этих условий офицеры, в том числе из числа руководящего состава, не справлялись с возложенными на них обязанностями. Приходилось исправлять эти кадровые ошибки понижением в должности или даже увольнением из войск. И чем своевременней применялись такие меры, тем меньшими потерями это обходилось.

Нужно указать еще на такую особенность кадрового состава пограничного ведомства.

Известно, что одной из основных причин переживаемых ныне нашей страной трудностей является низкий профессионализм в высших эшелонах власти. Этому способствовала их стагнация, начавшаяся в 80-е гг. прошлого века, когда на ответственных партийных, административных должностях оказались лица с низкими деловыми и особенно морально-нравственными качествами, которые заботились о своем благополучии, окружали себя разного рода угодниками. Проявилось это и в нашем пограничном ведомстве. Достаточно вспомнить, кто в эти годы занимал ответственные должности в управлениях пограничных округов, да и пограничного главка. Далеко не все они имели авторитет из-за низких деловых качеств, а в ряде случаев оказались совершенно неспособными выполнять возложенные в то время на них высокие должностные обязанности, не на уровне было у них и морально-нравственное поведение.

А как недостойно повели себя иные из них, когда в августе 1991 г. сначала поддержали ГКЧП, выразив это в принятых решениях вплоть до военных советов, а потом через несколько дней лично уничтожали исторические документы, включая и книги учета. Некоторые из них и сейчас остаются, что называется, «на плаву», выдавая себя жертвами ГКЧП. Таких лиц, откровенно скажем, в пограничном ведомстве немного, но опасность их деяний все еще дает о себе знать.

Проводя реорганизацию пограничного ведомства в связи с вхождением его в систему ФСБ РФ, это обстоятельство необходимо учитывать, что в целом, считаю, практически и делается. Однако надо учитывать, что такие конъюнктурщики часто прибегают к шантажу, наглеют и, не получая должного отпора, пытаются исказить прошлое. Разумеется, в целях своего возвеличивания, а также укрывательства неприглядной прошлой деятельности.

Извлекая поучительные уроки из истории, надо иметь в виду и то, что сейчас в связи с ликвидацией общественно-политических институтов и органов вся тяжесть правоохранительной работы легла на командиров (начальников). Реальной помощью им в практической работе будет публикация правдивых исторических материалов, в том числе и о деятельности руководящих кадров.

Объективному, правдивому освещению пограничной истории ныне мешают два обстоятельства. Первое. Очень мало ныне практически трудится на этом непростом поприще действительно специалистов, научной профессией которых является пограничная история. По разным причинам, и в основном не по своей воле, они отошли от этой исследовательской работы. В штатах ныне существующих исследовательских структур ПС почти нет таких специалистов, особенно высшей квалификации. Все больше берутся за освещение пограничной истории неподготовленные лица, которые в лучшем случае переписывают написанное другими, причем с конъюнктурных позиций.

Существует и другое, может быть, более серьезное и опасное явление – извращение правды пограничной истории, и прежде всего в освещении кадровых вопросов.

Теперь вернемся к проблеме, вынесенной в заголовок раздела.

Со времени тех событий на дальневосточной и восточной границе прошло более 40 лет. По поводу их еще проходят организационные и пропагандистские мероприятия. Откликаются на эти события радио, телевидение и печать. Инициаторами ряда из них является руководство пограничного ведомства. Такое внимание еще раз подтверждает большую заинтересованность командования и общественности в боевой истории пограничных войск.

Поводом для этих заметок послужили отдельные публикации как ведомственной, так и общей печати. Наряду с достоверным, правдивым описанием тех героико-трагических дней на границе страны, к сожалению, прошло и немало домыслов, искажений и просто мифов. Допустили это и такие популярные издания, как «Комсомольская правда» и «Независимая газета». «Комсомольская правда» посвятила Даманскому конфликту в номере за 2 марта 1999 года разворот под претенциозным названием «Но кто, скажите, кто же нам вернет тех, кто погиб на острове Даманский?»

В этой публикации, как и в ряде других на даманскую тему, проявилось не просто незнание случившегося на острове в марте 1969 года, но, что особенно огорчает, откровенное принижение совершенного подвига пограничниками старшего поколения по защите, как с пренебрежением написано, «вот таких священных рубежей советской России».

Нельзя без возмущения читать то, что написано об Илье Кобце, этом отважном гранатометчике, в умелых руках которого грозное оружие творило чудеса. Он выкурил из укрытий не одну группу провокаторов. За свой подвиг был отмечен высокой государственной наградой, орденом Красной Звезды. И такого героя автор статьи вместе с интервьюером представили человеком, которого «споить было невозможно». Ведь за такой морально-нравственный ущерб, нанесенный человеку, можно привлечь к ответственности и по суду. Не говорю о том, как все эти безответственные побасенки Илье Георгиевичу в его 50 с лишним лет, его семье и знакомым неприятно было читать.

Это первое. И второе, самое главное. Какое-то напоминание пограничникам о спиртных вливаниях перед боем как средстве подъема морального духа даманцев просто оскорбительно. Было бы известно автору статьи, что в дни даманских событий на имя командования поступили тысячи докладных записок и рапортов. И не только из частей тихоокеанской границы, но и других округов, с просьбой командировать их в Иманский погранотряд для участия в боях с провокаторами. Вот об этом стоило бы написать.

Серьезные фактологические ошибки и домыслы содержатся в корреспонденции, опубликованной в «Военном обозрении» за 4—10 марта 1999 года в «Независимой газете» под названием «За туманом Даманского».

Прежде всего следует указать на якобы существовавшие расхождения в методах разрешения пограничных вопросов между начальником пограничного главка генералом П.И. Зыряновым и партийным руководством страны. Будто бы генерал Зырянов настаивал на решении пограничных вопросов мирным путем в ходе проводимых им переговоров с китайской стороной. Будто бы с этим не было согласно партийное руководство страны, и поэтому «Хрущев отозвал генерала Зырянова из Пекина и грубо его отчитал».

0 том, что никогда не существовало никаких противоречий между ГУПВ и партийным руководством в оценке обстановки на границе и в решении пограничных вопросов, свидетельствует первый зампред КГБ СССР генерал-полковник Н.С. Захаров («Комсомольская правда» повысила его в воинском звании до генерала армии). Вот что в действительности сказал Николай Степанович по поводу рассмотрения на Политбюро ЦК КПСС ситуации на острове Даманский:

«Когда мы с Зыряновым были вызваны на Политбюро ЦК КПСС для информирования о событиях на Даманском, то после моего доклада Зырянов спокойно и легко, точно доложил о законности нашей границы. Докладывая, мы говорили с негодованием и возмущением о провокаторах, в упор расстрелявших мужественных пограничников и начзаставы Стрельникова. Вел заседание Политбюро Брежнев. Нашими докладами члены Политбюро остались довольны».

Допущенные в публикации «Комсомольской правды» отступления от действительности объясняются тем, что автор статьи, как он сам пишет, основывается на том, что «осталось в памяти А.Д. Константинова». Думаю, нет нужды особо указывать, что такие аргументы для серьезного обоснования недостаточны. Здесь необходимы более достоверные материалы, архивные документы.

О незнании автором статьи развития операции по ликвидации конфликта свидетельствует и его недоумение по поводу оставления нашими подразделениями острова Даманский 14 марта, объясняя это каким-то недоразумением. В действительности это было сделано сознательно, ибо было принято решение о нанесении по окопавшимся на острове провокаторам залповых ударов системы «Град», и в этих условиях подвергать опасности наши подразделения, находившиеся в боевом соприкосновении с противником, было бы весьма рискованно.

В ряду таких «мелочей» и то, что в тексте статьи А.Д. Константинов именуется «начальником Иманского, позже Дальнереченского погранотряда», хотя он был начальником политотдела этого отряда.

Теперь о некоторых общих замечаниях, касающихся освещения в печати конфликтов на советско-китайском участке границы, имевших место весной и летом 1969 года.

Конечно, право авторов на свое видение происшедших событий остается. Но они всегда должны основываться на фактах, которые позволяют сделать обоснованные обобщения, особенно касающиеся уроков и выводов из них.

Уж очень симпатизирует автор статьи сопредельному военачальнику, который руководил провокацией, уверяя, что он «достаточно умный, подготовленный и хитрый». Но зато у автора не нашлось добрых и теплых слов для полковника Леонова, который, по его оценке, решился лишь на «безрассудный шаг». Не отмечены героизм и отвага старшего лейтенанта В.Д. Бубенина, младшего сержанта В.М. Каныгина, подполковника Е.И. Яншина, майора П.И. Косинова и других отличившихся в боях у Даманского.

Нельзя не остановиться на окончании статьи. Вот оно:

«Выходит, напрасно бились и проливали кровь пограничники и солдаты армии? Насчет острова – выходит так. А в отношении крови и отданной жизни… Подвиг, как и закон, обратной силы не имеет».

Сравнение подвига с законом, прямо скажем, не совсем удачно и корректно, ибо известно немало случаев, когда закону придается и обратная сила. Здесь уместно привести одну заповедь, которой руководствуются все народы во все времена. Поносить подвиги, совершенные во имя защиты Родины, было и остается тяжким грехом, и потому даже малейшие намеки на «бессмысленность пролитой крови и отданной жизни» требуют самого резкого осуждения.

…Начну с главного, основного. Конечно, то, что произошло на дальневосточной и восточной границе в 1969 году, было ненормальным для соседствующих государств. Назревала необходимость уточнения на местности линии границы. Этот вопрос был предметом работы совместной правительственной комиссии. Ее на правах замминистра иностранных дел со стороны СССР возглавил начальник Главного управления пограничных войск генерал П.И. Зырянов. Состав делегации от погранвойск был небольшим, в нее входили такие известные в войсках, авторитетные офицеры, хорошо разбиравшиеся в вопросах режима границы, как генерал-майор В.И. Ганковский, полковник А.И. Шебанков и др.

Тесно взаимодействуя с представителями сопредельной стороны, советские погранпредставители, твердо отстаивая государственные интересы СССР, разработали перспективные мероприятия по демаркации отдельных участков госграницы, которые получили название «оспариваемые». Их насчитывалось по всей дальневосточной и восточной границе 14.

Сейчас не место детально анализировать итоги работы советских погранпредставителей на тех переговорах. Для этого требуется обстоятельное сочинение. Отметим главное: работа генерала П.И. Зырянова и его помощников на переговорах была высоко оценена как руководством СССР, так и на международном уровне. И поэтому какие-то домыслы о том, что переговоры с КНР по пограничным вопросам были безуспешными, лишены всяческого основания.

Определенные указания по результатам переговоров получили и войска. Как участник жизни войск того периода, я, будучи в числе руководящих офицеров погранокруга, активно проводил в жизнь эти требования. В частности, надо было быть особенно внимательным к организации охраны границы на «оспариваемых» участках, но никоим образом не отходить от ранее принятых и действующих в то время межгосударственных договорных соглашений, касающихся ее линии.

Если быть объективным, то надо и сейчас отметить, что все конфликтные ситуации на границе в шестидесятые годы возникали не по вине советской стороны, и в частности погранвойск СССР. А уж если говорить об острове Даманском, то он никакого ни стратегического, ни тактического и даже хозяйственного значения не имеет. На Даманском нет ни одной постройки, а при большом половодье Уссури заливается практически весь остров. Так что, если кто-то обратится к прошлому и станет анализировать ситуацию на границе, должен прежде всего хорошо знать действующие договорные документы и не бросать необоснованных обвинений по этому вопросу как в адрес командования погранвойск, так и руководства СССР, как сейчас ни было бы это модным.

Прямо скажу, неблагодарным делом, свидетельствующим не только о незнании истории страны, но и о низкой профессиональной подготовке пишущих на эту тему авторов из числа журналистов, является такое утверждение: «Не надо оканчивать МГИМО, чтобы увидеть – остров (имеется в виду Даманский. – И.П.) никак не может быть советским». Вопреки этому еще раз подчеркну, что по существовавшим в то время договорным документам остров Даманский входил в территорию России, а затем и СССР.

И уже совершенно необоснованной является фраза: «Вот этот остров… Ласковым дельфином вытянулся вдоль реки, прижавшись к коренному сопредельному берегу. Даманский…» Да было бы известно автору этой фразы, что несколько десятков лет тому назад основное русло реки проходило по образовавшейся за это время протоке. Это вполне возможно на местности с песчаным грунтом, как это имеет место в пойме Уссури. И вполне возможно, что через какое-то время река выберет для себя новый путь. Что тогда скажет наш «просвещенный» автор?

Есть и другие, мягко говоря, вольные обращения с историческими событиями прошлого, вышедшие на страницы печати по поводу событий на Уссури.

Вывод напрашивается один: руководителям печатных органов, публикующих такие сочинения, нужно быть более требовательными по части достоверности излагаемого, ибо в противном случае вместо пользы от таких публикаций мы имеем вред, причем большой, особенно в плане исторического воспитания.

Наверное, нельзя не сказать и о деятельности руководителей пограничных частей и подразделений на дальневосточном и восточном участке госграницы в 1969 году. Оставляю тему о роли и месте в них командования погранвойск страны, ибо для этого тоже требуется солидный анализ в обстоятельном сочинении. Скажу то, что касается руководства погранокругов и погранотрядов, и как участник этих событий, и как человек, имевший прямое к ним отношение и располагающий документами и свидетельствами активных их участников.

Ранее уже были высказаны на этот счет некоторые соображения, в том числе в опубликованных статьях и очерках. Дополню их следующим.

Разумеется, события весны и лета 1969 года на восточном и дальневосточном участках границы СССР явились серьезным испытанием и даже экзаменом для командно-начальствующего состава погранокругов и частей. Будем откровенны: с лучшей стороны здесь выглядело командование Восточного пограничного округа в лице его начальника Героя Советского Союза генерал-лейтенанта М.К. Меркулова. Он умело скорректировал действия руководства Бахтинского погранотряда и находившихся в то время на участке представителей управления округа 2 мая 1969 года во время так называемых событий на Дулатах. Об этом я уже имел возможность высказаться в № 1 «Военно-исторического сборника» ФПС России.

Что же касается боевого конфликта на участке Уч-Аральского отряда у озера Жаланашколь 13 августа 1969 года, то, без всякого преувеличения, основная заслуга в том, что советские пограничники меньшими силами наголову разбили диверсионно-разведывательный отряд провокаторов, отстояв при этом неприкосновенность наших рубежей,

принадлежит начальнику войск Восточного погранокруга генералу Меркулову. Напомню, пограничники захватили при этом троих пленных и 20 тел убитых, большое количество трофеев в виде гранатометов, гранат, боеприпасов, другого снаряжения, а также кинофотоаппаратуры. Потеряли мы при этом двух убитых пограничников, и 13 получили ранения, после излечения которых вступили в строй.

Несколько по-другому приходится оценивать действия командования Тихоокеанского погранокруга и Иманского пограничного отряда в событиях на Уссури, конкретно на острове Даманском.

Я уже имел возможность опубликовать свидетельства непосредственных участников событий у Даманского, написанные по горячим следам, буквально по выходе из боя. Причем сержантами и рядовыми, которые написали то, что видели своими глазами и пережили в эти непростые для них часы. Есть и официальные документы в виде отчетов и ориентировок, в том числе высланных в другие погранокруга.

Что касается командования Тихоокеанского погранокруга и Иманского погранотряда, о чем обстоятельно и в основном объективно шел разговор в период конфликтной ситуации в марте 1969 года, то мне пришлось быть непосредственным участником обсуждения этого вопроса по прибытии в январе 1970 года на должность начальника политотдела, входившего в состав военного совета Тихоокеанского пограничного округа. Уроки и выводы из даманских событий рассматривали мы и в 1971-м и в последующие годы.

К чему в основном сводилась дискуссия?

Хорошо известно, что пограничная служба – это сочетание служебно-оперативных и боевых мер. Только при таком единстве возможен успех в надежности охраны госграницы. А что мы имели на тихоокеанском участке?

Неправомерные действия сопредельной стороны здесь, как и в целом на дальневосточном и восточном участках границы, имели место с 1967 года. Сначала это были не разрешенные с советской стороны нарушения режима границы в виде незаконных пересечений линий границы сначала в одиночном порядке гражданами сопредельного государства, а потом и групповые. Действия советских пограничников выражались в фиксировании таких фактов, немедленном выходе пограннарядов и тревожных групп в районы нарушения. Мне лично приходилось не раз участвовать в этих акциях на участках Бахтинского, Уч-Аральского (ранее Коктуминского) погранотрядов. И если наши действия были своевременными и с должной численностью нарядов, то обычно нарушители линии границы убирались восвояси.

Вспоминая эти события прошлых лет, отмечу, что это была «нервная работа», изматывающая как сержантов и рядовых, так и командно-начальствующий состав. Во всех случаях требовалось, чтобы на уровне была разведывательная работа, в том числе и служба войскового наблюдения. А еще – умелое перераспределение войсковых сил, сосредоточение их в нужное время и в необходимом количестве. Особенно сложно было эту задачу решать на труднодоступных и большой протяженности участках погранотрядов и погранзастав в Восточном пограничном округе. К чести тех, кто служил здесь в эти годы, надо сказать, что они со своими задачами успешно справлялись. Убедительно это показало разрешение конфликтной ситуации в районе заставы «Дулаты» Бахтинского и заставы «Жаланашколь» Уч-Аральского погранотрядов.

А что мы имели у острова Даманский?

Непосредственно этот участок границы охраняли две заставы – «Нижне-Михайловка» и «Кулебякины сопки» Иманского погранотряда. Провокаторы здесь неоднократно нарушали линию границы, выходя на остров Даманский. Наши наряды путем «отмашек», а затем и непосредственным приближением к нарушителям давали понять, что им необходимо оставить нашу территорию.

С начала 1969 года неправомерные действия с сопредельной стороны участились, причем наряды обратили внимание на то, что это были уже военнослужащие, у которых оружие было под верхней одеждой. Потом они стали носить его и открыто.

При разборе мартовских событий у Даманского были предъявлены претензии к разведотделам Тихоокеанского округа и Иманского погранотряда. Они не акцентировали своего внимания, не ориентировали старших по команде о скоплении больших войсковых сил на сопредельной стороне. А штабы округа и отряда допустили, что на этом остром участке при напряженной обстановке застава «Нижне-Михайловка» имела только половинный состав. Не полностью была укомплектована и застава «Кулебякины сопки». На обеих заставах было только по одному вместо трех офицеров.

Теперь о реагировании отряда и округа на развертывание событий.

Провокаторы расстреляли группу Стрельникова в 11.00 (по московскому – 4.00) 2 марта 1969 года, а представители управления отряда прибыли на заставу между 14.00 и 15.00, хотя на вертолете полет от Имана до заставы занимает всего 30 минут. Представители управления округа появились лишь на следующие сутки. Естественно, на эту неоперативность обратил внимание и тогда, и позже начальник погранвойск страны генерал-полковник П.И. Зырянов.

К 14 марта, с учетом того, что на сопредельной стороне происходило дальнейшее сосредоточение все новых войсковых сил и выход на остров уже целых подразделений, которые закреплялись на местности, в район конфликта прибыли командующий Дальневосточным военным округом генерал-полковник О.А. Лосик, первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Н.С. Захаров, начальник штаба – первый заместитель начальника ГУПВ тогда генерал-лейтенант В.А. Матросов, начальник отдела Политуправления генерал-майор В.Т. Щур и замначотдела ПУ тогда подполковник П.А. Иванчишин. Группу офицеров от управления округа возглавлял полковник, затем – генерал-майор Г.П. Сечкин. Продолжительное время на обеих заставах был начальник политотдела Тихоокеанского округа генерал-майор А.Н. Аникушин. Начальник войск Тихоокеанского погранокруга генерал-майор В.Ф. Лобанов кратковременно наезжал в район Даманского.

О ходе развертывания боевых действий у Даманского и в дни, когда они совершились, и особенно о том, что было позже, написано немало очерков, статей и брошюр. Описания их включены в учебные пособия и монографии.

Не ставя себе задачу разбора всего написанного о Даманском и вокруг него, отмечу лишь то, что чем дальше мы уходим от этих событий, тем больше на страницах печати появляется всякого рода домыслов и искажений. Нетрудно заметить, что в них четко прослеживается стремление возвеличить роль и заслуги одних и, напротив, замолчать о других. Самовосхваление всегда присуще людям, как говорится, не страдающим скромностью. А тот, кто скромен, обычно остается в тени. И вот для того, чтобы сдержать порыв дальнейших самовосхвалений, а также напомнить, как же в действительности развивались боевые действия у острова Даманского, пишутся последующие заметки.

Сначала о событиях 2 марта 1969 года – о самом главном.

Участником боя в этот день был личный состав двух застав – «Нижне-Михайловка» и «Кулебякины сопки». Решающую роль в этом бою сыграли вторые, ибо после расстрела группы старшего лейтенанта Стрельникова на его заставе осталось всего 15 человек. О каких-либо командирских решениях говорить не приходится. Действовали все по командам в основном начальника заставы «Кулебякины сопки» В.Д. Бубенина. Его команды личный состав выполнял четко, проявляя самоотверженность и геройство. Из сержантов своими грамотными и отважными действиями выделялся младший сержант Василий Каныгин. В выдворении провокаторов с острова 14–15 марта 1969 года основную роль сыграло подразделение, возглавляемое подполковником Е.И. Яншиным. Это случилось после того, как по провокаторам было произведено несколько залпов системы «Град» – как по острову, так и по примыкающей к нему местности сопредельной стороны. В боевых порядках пограничников действовали многие офицеры, в том числе начальник политотдела Иманского отряда подполковник А.Д. Константинов, заместитель начальника штаба отряда майор П.И. Косинов (последний получил тяжелое ранение).

В ряде публикаций говорится, что после гибели старшего лейтенанта Стрельникова командование заставой «Нижне-Михайловка» принял на себя младший сержант Ю.В. Бабанский. Этого не было, и прежде всего потому, что в отряде начальником штаба был опытный офицер полковник Б.В. Павлинов. А подполковнику Константинову и младшему сержанту Бабанскому впору бы на должном уровне выполнять свои обязанности: одному начальника политотдела отряда, а другому – командира стрелкового отделения. И не больше.

Принимая в январе 1970 г. должность начальника политотдела Тихоокеанского погранокруга от генерала Аникушина, я, естественно, интересовался его оценкой даманских событий. Говорили мы с ним по этому поводу неоднократно.

Очень переживал Александр Николаевич гибель начальника Иманского погранотряда полковника Демократа Владимировича Леонова.

– Чистой был души человек, ответственный командир, – заметил генерал Аникушин.

Делясь своими мыслями о Даманском, Александр Николаевич особо подчеркнул:

– Я не хочу быть судьей всех участников этих событий, но уверен, что Демократ Владимирович Леонов совершил свой выезд на остров, в ходе которого героически погиб, только из-за нераспорядительности его старших командиров…

Изучая в последующем ход даманских событий, я в этом тоже убедился. А случилось это так.

15 марта, после того как был нанесен удар «Градом» по провокаторам, те основной своей массой оставили нашу территорию, окопавшись на своем берегу. Начальник погранвойск генерал Зырянов в телефонном разговоре все требовал точного ответа на вопрос, есть ли провокаторы на острове, чтобы доложить об этом Генсеку лично. На эти звонки никто из старших командиров, бывших на заставе, не отвечал. Тогда это сделал полковник Леонов.

Сейчас уже никто не может пересказать его разговор с начальником главка, но находившиеся в те минуты рядом с ним офицеры отряда обратили внимание на одну фразу, брошенную полковником Леоновым, направлявшимся к стоянке танков: «Вот поеду сам…» И поехал…

Чем это закончилось – давно написано. Добавить нечего. Свой последний жизненный поступок кадровый пограничник совершил сознательно, рискуя своей жизнью. Честь и хвала такому поступку!

Рассказывал Александр Николаевич и о том, как проходил отбор кандидатов на высшие государственные отличия: – О том, что этого звания заслуживают начальник отряда, начальники застав «Кулебякины сопки» и «Нижне-Михайловка», ни у кого сомнений не было. Что касается четвертого кандидата, то у меня лично состоялось несколько крупных разговоров с представителями Политуправления погранвойск, находившимися на заставе. Они неизменно твердили мне одно: «Есть указание начПУ, что удостоенный этого звания из числа сержантов должен оставаться служить в войсках». Я, – продолжал генерал Аникушин, – подписывал наградные листы и, конечно, не могу считать себя неответственным за этот акт. Одно могу сказать: произошло то, что произошло…

Позже стало известно, что на вопрос, заданный младшему сержанту Каныгину о его продолжении службы в войсках, он определенно ответил: «Я имею среднее образование и после предстоящего увольнения в запас осенью этого года намерен поступать в вуз».

В своей корреспонденции, опубликованной в № 3 журнала «Пограничник» за 1999 год, полковник Н. Лободюк достоверно указал, что за действия в бою 2 марта младший сержант Бабанский представлялся к ордену Красной Звезды. Пишет корреспондент и о том, что о какой-либо роли Бабанского в событиях 14–15 марта «нигде в прессе… ничего конкретного не сказано». Действительно, что можно сказать о том, чего не было? Вот такая правда по поводу некоторых деталей с награждениями.

В публикациях по случаю 30-летия событий на Даманском ход тогдашних событий излагается по тому, как представлял их себе Ю. Бабанский. Очевидно, нельзя забывать, что в то время он был командиром стрелкового отделения, младшим сержантом. А потом в силу жизненных обстоятельств отошел от обстановки в Приморье. И зря, ведь здравствуют такие активные участники боя на Даманском 2 марта 1969 года, как В.Д. Бубенин, В.М. Каныгин, 14–15 марта – Е.И. Яншин и другие.

Вызывает удивление, что в дни 30-летия подвига на Уссури в ряде корреспонденций говорится о том, что якобы до последней поездки делегации в Приморье о Даманском ничего не писали и как бы они ушли в тень. Договорились до того, что и родителям погибших, желавшим поехать к месту захоронения их сыновей, никто не оказывал поддержки. Как начальник политотдела Тихоокеанского погранокруга, ответственно заявляю, что это чистой воды домысел, если не сказать больше. Так играть на чувствах сегодняшнего читателя непозволительно. Каждый год во Владивосток (а это было до 1978 года и после меня), в Иманский и Камень-Рыболовский погранотряды, где были захоронения погибших пограничников, в годовщины событий приезжали все, кто изъявлял желание, а многие – по специальным приглашениям. Им обеспечивался бесплатный проезд в оба конца и питание, как они сами просили, «на все время их пребывания из солдатского котла».

Неправда и то, что в последующие годы никто из руководителей страны не был в районе Даманского. Вот передо мной лежат несколько фотографий. На одной из них запечатлен приезд в Иманский погранотряд в 1974 году Председателя Совмина РСФСР М.С. Соломенцева. На другой – ответственные работники отдела административных органов ЦК КПСС. На открытие нового комплекса заставы имени Ивана Стрельникова приглашался космонавт Волынов. Многократно на заставы выезжал первый секретарь Приморского крайкома партии В.П. Ломакин, другие секретари крайкома партии, председатель крайисполкома И.И. Штодин. Меры по усилению охраны границы на участке Иманского погранотряда принимал во время своего пребывания в Приморье начальник Главного управления пограничных войск генерал-полковник П.И. Зырянов, а позже, будучи начальником погранвойск, и генерал армии В.А. Матросов. Он, в частности, в 1975 году вручил Иманскому погранотряду за успехи в охране границы, в том числе и у Даманского, орден Красного Знамени.

Конечно, об участии в экскурсионно-агитационной поездке в связи с 30-летним юбилеем Даманского представителя Президента в Госдуме генерал-майора А. Котенкова стоило упомянуть, но нельзя забывать и о других, кто внес определенный вклад в увековечение памяти героев-пограничников. Естественно, стоило сказать и о решении о строительстве нового комплекса погранзаставы теперь уже имени Ивана Стрельникова, открытии памятного мемориала в Дальнереченске и другом.

Совершенной чушью надо считать заявление о том, что существовал какой-то запрет на «даманскую» тему. Писали все эти годы многие, в том числе и Константин Симонов, и другие журналисты. Вышла, как и предполагалось, и книга «Правда о Даманском» в том объеме, как планировалось. Конечно, не допускались в печать измышления и искажения действительности. Признаюсь, запрещал это я как начальник политотдела округа. А о том, что было на Даманском, в подготовленном мной историческом очерке «На тихоокеанских рубежах», вышедшем в Дальневосточном книжном издательстве во Владивостоке в 1990 году, написан целый раздел в два печатных листа.

Думаю, что и в наши дни пишущим на международные темы (а пограничные вопросы именно такими и являются) надо быть всегда осмотрительными, в какой-то мере и дипломатами. Не сочинять по этому поводу небылиц вроде того, что можно по числу боевых ячеек судить о численности действующих подразделений, хотя мало-мальски знакомому с военным делом человеку ясно, что один боец может, продвигаясь вперед и отходя назад, использовать их несколько.

Неправдоподобные публикации были и по жаланашкольским событиям. Укажу лишь одну, появившуюся в одном пограничном издании.

В очерке под названием «Мужество», если говорить по большому счету, правильно указаны лишь фамилии основных действующих в жаланашкольских событиях лиц. А что касается их биографий и особенно конкретной роли в операции, то здесь что ни эпизод, то домысел, а часто и просто выдумка, если не сказать большего.

Еще раз скажу, что основная заслуга в таком блестящем успехе пограничников Уч-Аральского погранотряда в разгроме меньшими силами троекратно превосходящего по численности не просто линейного подразделения провокаторов, а специально подготовленного диверсионно-разведывательного отряда принадлежит начальнику войск Восточного пограничного округа Герою Советского Союза генерал-лейтенанту М.К. Меркулову. Именно он на основе глубокого анализа сложившейся обстановки на этом участке границы сделал правильный вывод о возможном развитии событий, отдал заранее указание по сосредоточению нужных сил и средств, определил расстановку командного состава. И поэтому приобщение Матвея Кузьмича к жаланашкольским событиям путем описания совета, который он якобы дал подполковнику Никитенко при его назначении на должность таким напутствием: «Отряд, где вы возглавите штаб, имеет славные боевые традиции…», является совершенно надуманным. А если при этом учесть, что Уч-Аральский погранотряд был только что сформирован и его традиции лишь зарождались, то такой «эпизод» унижает многоопытного и умудренного военачальника. Это же относится и к тому, как генерал Меркулов на вертолете летел в день событий на заставу «Жаланашколь», чего в действительности не было. Начальник войск район боевых действий во время их свершения не посещал. Он твердо руководил ими из Алма-Аты.

Особенно много неправдоподобного содержится в очерке о подполковнике П.И. Никитенко. Ему приписывается, что он после даманских событий инструктировал замначзаставы лейтенанта Говора, готовил подразделение отряда к возможному бою, хотя со дня своего назначения на должность начальника штаба Уч-Аральского отряда подполковнику Никитенко было поручено возглавить группу подразделений, ведущих строительство гарнизона в Уч-Арале. И совершенное удивление вызывает фраза, что якобы с ним автор очерка имел беседу после того, как подполковник Никитенко после боя «стал начальником Уч-Аральского погранотряда». Если это и могло случиться, то после 1972 года.

При описании боя в очерке правильной является ссылка на заявление Никитенко о том, что он прибыл на заставу «Жаланашколь» с рассветом 13 августа. А если быть точным, буквально с началом перестрелки, и поэтому никакого участия в расстановке сил и средств наших подразделений перед боем не принимал. Да этого и не требовалось, ибо реализовывался план операции, определенный начальником войск округа, который имел возможность по телефону вносить коррективы в его осуществление.

А действительная роль начальника штаба Уч-Аральско-го отряда вместе с начальником политотдела подполковником В.А. Ослиным состояла в том, чтобы реализовывать намеченные ранее решения и контролировать выполнение отданных из управления округа распоряжений, за что подполковник Никитенко был представлен командованием отряда и округа к награждению медалью «За отличие в охране государственной границы СССР» (подполковник Ослин такой наградой был отмечен раньше).

Сам подполковник Никитенко никуда со двора заставы по прибытии на нее не удалялся и никаких команд на открытие огня не давал. Ответный огонь на огонь провокаторов открыл младший лейтенант Пучков. Это стало завязкой боя, который развернулся в 7.00, а не в 7.30, как написано в очерке.

Из сведений в очерке, касающихся действительно главного лица в жаланашкольском бою младшего лейтенанта В.В. Пучкова, верно то, что написано о его мужестве и отваге. Однако огорчение вызывают такие неправдоподобные строки, где пишется о его заочном офицерском обучении или то, что он то замполит заставы, то замполит мангруппы, хотя Пучков был в это время командиром взвода мангруппы Уч-Аральского погранотряда.

Воспитанию на героике надо всегда уделять первостепенное внимание, а в наши дни в особенности. Большим подспорьем в этом деле являются правдивые описания подвигов, совершенных пограничниками, в том числе и в районе Даманского, а потом и Дулатов, и Жаланашколя. Искажать здесь факты недопустимо. Кто берется за исторические темы, пусть будет особенно ответственным, ибо речь идет не только об описании событий, но и о судьбах людей.