Она тоже требует специального рассмотрения.

Вот «Указ Президиума Верховного Совета СССР». Привожу его дословно.

За отвагу и мужество, проявленные при охране государственной границы СССР, наградить

лейтенанта Пучкова Владимира Викторовича

младшего сержанта Дулепова Михаила Константиновича (посмертно)

подполковника Никитенко Петра Иосифовича

сержанта запаса Пищулева Виктора Александровича

рядового Рязанова Виталия Павловича (посмертно)

рядового Труфанова Владимира Никитовича

старшину Воробьева Виктора Николаевича

лейтенанта Говора Евгения Борисовича

майора Лие Мстислава Федоровича

ефрейтора запаса Пастулова Михаила Павловича

сержанта запаса Рычагова Михаила Петровича

майора Теребенкова Петра Семеновича

рядового запаса Матушева Валерия Павловича

сержанта запаса Ужегова Григория Васильевича

Андреева Геннадия Викторовича

сержанта запаса Бабичева Михаила Павловича младшего

сержанта Заварницына Владимира Ивановича

сержанта запаса Усачкова Николая Александровича

ефрейтора запаса Кондакова Валерия Александровича

рядового Малахова Виктора Андреевича

ефрейтора Мурзина Александра Алексеевича

капитана Ольшевского Владимира Филипповича

рядового запаса Свешникова Юрия Владимировича

рядового Фаустова Николая Петровича

рядового Кирпичева Владимира Сергеевича

младшего сержанта Колпакова Валерия Николаевича

ефрейтора Медведева Валерия Ивановича

ефрейтора запаса Мышкина Леонида Александровича

старшего техника-лейтенанта Постоленко Анатолия Алексеевича

ефрейтора запаса Свистунова Аркадия Севастьяновича

рядового запаса Слепова Валентина Ивановича

рядового Темишсова Виктора Андреевича

младшего сержанта Ульянова Виктора Георгиевича

рядового запаса Шеховцева Валерия Николаевича

рядового запаса Шуплецова Николая Ивановича.

Обнародовав впервые для широкого читателя государственный документ о награждении отличившихся на Жаланашколе, с сожалением отмечаю, что среди них не оказалось ряда достойных товарищей, чей вклад в эту блистательно проведенную операцию просто огромен. Я имею в виду прежде всего начальника заставы «Жаланашколь», командование маневренной группы, руководящих офицеров отряда. Далее, события произошли в августе 1969 года, а Указ состоялся только 7 мая 1970 года, и из 35 награжденных 14 были уже уволены в запас. Думаю, нет нужды говорить, что столь запоздалое награждение отличившихся в конкретном бою снизило воспитательное воздействие этого государственного акта.

Теперь о составе награжденных орденами и медалями отличившихся жаланашкольцев.

Что мне сказать как человеку, который не был посторонним в решении этого вопроса? Скажу: с окончательным решением я не полностью согласен. Уже при подготовке наградных документов я внес предложение о представлении к званию Героя Советского Союза двух участников боев – сержанта Михаила Дулепова (посмертно) и ефрейтора Виктора Пищулева, оказавших своими действиями определяющее влияние на ход боя. Их активное участие в бою на решающих направлениях и в решающие моменты было очевидным, а личная отвага и мужество – образец поведения в боевой обстановке.

Свое предложение я отстаивал и при рассмотрении вопроса о награждении в ЦК Компартии Казахстана, куда я был приглашен вместе с руководством округа. Вроде все согласились с таким мнением. Однако в жизни это решение не прошло. И получилось так, что В. Пучков, представляемый к награждению орденом Ленина, свою заслуженную награду получил, а М. Дулепов и В. Пищулев, которые представлялись к высшему отличию, получили награду более низкого достоинства.

М. Дулепов

В числе награжденных, как видит читатель, оказался только один представитель командования отряда – начальник штаба отряда П.И. Никитенко. Считаю и это несправедливым. Поясню.

На день жаланашкольских событий – 13 августа 1969 года – Уч-Аральским пограничным отрядом командовал подполковник И.Г. Карпов. Но он отряд принял всего за два дня до событий, в период боя находился в гарнизоне отряда, и поскольку участок еще не изучил и в обстановку не вник, то, естественно, влиять на события не мог. Вот почему с утра 13 августа по распоряжению начальника войск на заставу на вертолете был командирован сначала начальник штаба подполковник П.И. Никитенко, а вслед за ним на другом вертолете прибыл туда начальник политотдела отряда подполковник В.А. Ослин.

Уч-Аральским пограничным отрядом со дня его формирования в 1965 году до 10 августа 1969 года командовал подполковник Иван Дмитриевич Кириллов. Прежде всего он вместе с начальником политотдела отряда подполковником В.А. Ослиным, с которым работал с момента формирования отряда, сумел добиться высокой сплоченности всех подразделений отряда, крепкого политико-морального состояния личного состава. Поскольку пограничный отряд строил новый гарнизон, то возглавить группу строителей вместе с начальником тыла майором Е.И. Анчуткиным было поручено начальнику штаба отряда, который в основном занимался строительными подразделениями. Эту должность до 1968 года занимал подполковник Е.С. Тарасов. Его сменил подполковник П.И. Никитенко, прибывший с должности коменданта погранучастка. Поэтому я и тогда считал, и сейчас твердо придерживаюсь того мнения, что заслуга в высокой боеготовности, как и ответственность за нее прежде всего относились к подполковнику И.Д. Кириллову и подполковнику В.А. Ослину.

Что касается других членов командования, в том числе и начальника штаба, то на этом этапе деятельности отряда их роль во многом ограничивалась строительными делами. Большой вклад в материально-техническое обеспечение подразделений вносил начальник тыла отряда майор Е.И. Анчуткин. Подполковник П.И. Никитенко за короткий срок пребывания в отряде еще не освоился с новыми для себя обязанностями.

Нельзя не отметить большой труд офицерского, сержантского состава отряда, которые сумели в очень непростых условиях, сложной оперативной обстановке на границе, при отвлечении больших сил на строительство гарнизона отряда и городков большинства застав добиться такой высокой боеготовности и боеспособности всех подразделений.

Огромную роль сыграли меры по инженерному оборудованию участка отряда. Часто бывая здесь, я каждый раз видел, как совершенствуется это дело. И, казалось бы, там, где это нельзя вообще сделать, как на высокогорной заставе «Чулак», при большой настойчивости намеченная цель достигалась. Так было и на заставе «Жаланашколь», на которой было вложено немало труда в инженерное оборудование участка.

Буквально за несколько дней до случившегося подполковник Кириллов с начальником заставы капитаном Самокрутовым еще раз рекогносцировали участок, определили места расположения нарядов и резерва на случай провокаций, на машине проехали непосредственно по линии государственной границы, обозначив ее ясно видимым ориентиром – полосой, состоящей из окрашенных известью камней. Они рассчитывали, что в период отсутствия дождей, а август как раз и был таким месяцем в этой местности, такой ориентир будет хорошо виден и даст возможность нашим нарядам хорошо ориентироваться на местности.

С отрытой на участке заставы траншеей были проиграны действия личного состава практически. До этого такие же вопросы в учебном плане отрабатывались и совместно с БТРом мангруппы.

Как видно, развитие реальных событий во многом оказалось повторением учебного варианта.

В ряду подразделений с высокой боевой готовностью надо особо выделить маневренную группу отряда, которой продолжительное время командовал подлинный трудяга границы майор Ипат Иванович Бутылкин. Ему хорошо помогал замполит капитан К.И. Бурцев. Могу лично засвидетельствовать, что начальник мангруппы – это безотказный, исключительно добросовестный, искренне уважаемый, горячо любимый своими подчиненными командир, пользовавшийся большим расположением не только у младших, но и старших товарищей. К сожалению, нервная напряженная работа быстро подкосила силы этого славного труженика границы.

Так что совершенно понятно, что, когда определялись личные заслуги каждого участника жаланашкольских событий, в том числе из числа руководящего состава, то нельзя было не учитывать всех приведенных выше обстоятельств.

Теперь мне, вероятно, не уйти от ответа на вопрос: как же так получилось, что из числа командования отряда был отмечен, причем очень высокой наградой – орденом Красного Знамени, – начальник штаба отряда подполковник П.И. Никитенко? Я, естественно, являясь заместителем начальника политотдела округа, не все могу пояснить, тем более нести ответ, но поскольку я был от округа старшим в жаланашкольских событиях, то не могу считать себя сторонним человеком.

Вот как хронологически и по существу обстояло дело с этой наградой.

Как выше уже отмечалось, желанашкольский бой был скоротечным. Расстановка сил заставы и мангруппы, согласно предварительному плану действий, была определена уже до прибытия представителей командования отряда на заставу. В силу этого непосредственное личное участие представителей командования отряда в событиях фактически свелось к тому, чтобы поддерживать связь между боевыми группами, а также отрядом и округом. И поэтому ни в отряде, ни в округе (это я подчеркиваю) не складывалось мнения о необходимости особого выделения отдельно кого-то из числа командования отряда в жаланашкольских событиях. Считалось правильным, если все члены командования отряда будут отмечены с учетом вклада каждого в конкретные дела по обеспечению высокой боевой готовности подразделений границы. С учетом, естественно, происшедших изменений в последние дни с его составом.

Поскольку представление к награде начальника штаба отряда входит в компетенцию начальника отряда и начальника политотдела отряда, которые и подписывают на него наградные материалы, ими и было решено представить подполковника П.И. Никитенко к медали «За отличие в охране государственной границы СССР». С этим я согласился. А в Москве стали связывать это представление с учетом только вклада начальника штаба в жаланашкольские события, причем повышая степень отличия от медали сначала к ордену Красной Звезды, а затем – к ордену Красного Знамени. Очевидно, это происходило и под влиянием такого внешнего фактора, как то, что начальник штаба в эти дни оказался на виду. Это не было следствием его достоинств, а, напротив, недостатков, оставшихся не замеченными тогда, в том числе и журналистами, и с их легкой руки начальник штаба стал фигурировать в публикациях о Жаланашколе больше, чем другие представители командования отряда. Начальник отряда еще как следует не освоился с новой должностью, а начальник политотдела большую часть своего рабочего времени посвятил решению актуальных практических вопросов жизни отряда. В этих условиях я сразу заявил, что следует в целом оценить роль всех членов командования отряда, в том числе и за два дня до этого сдавшего должность подполковника И.Д. Кириллова.

До выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении участников жаланашкольских событий я, откровенно говоря, думал, что так это и будет.

Затем понял, что это не состоялось, причем в определенной степени винил в случившемся и себя – что не проявил настойчивости и не довел своего мнения до окончательного решения. Полагаю, что основную же вину за это должны взять на себя руководящие товарищи как в округе, так и в Москве, которые знали мое мнение, но к нему не прислушались.

Вскоре, а именно в декабре того же года, состоялось решение о моем переводе в Тихоокеанский пограничный округ, куда я и убыл после проведенного отпуска за 1969 г. Новые дела охватили все мои помыслы и силы, но «жаланашкольская нерешенка» нет-нет да и давала о себе знать. А тут спустя пару лет узнаю, что при награждении И.Г. Карпова, который в это время был уже заместителем начальника штаба Восточного пограничного округа, орденом Ленина в числе его личных заслуг было отмечено, что он командовал в период жаланашКольских событий Уч-Аральским погранотрядом. Без указания, конечно, на то, что отряд он принял только за два дня до событий. Радуясь за Ивана Григорьевича, я еще раз подумал, что недоразумение для командования этого отряда, порожденное старшими начальниками, не разрешено, а сейчас вновь растревожены старые обиды.

Что это так, убедил меня состоявшийся в августе 1991 года, как раз в годовщину жаланашкольских боев, разговор с теперь уже полковником в отставке Иваном Дмитриевичем Кирилловым.

– Я, конечно, радовался, когда мои воспитанники так умело, геройски сражались в жаланашкольском бою. Но, не скрою, было как-то не по себе и тогда и позже, и эта болящая «заноза» осталась до сих пор. Конечно, обидно, когда не увидели не только моего труда, но и высококвалифицированной и очень результативной работы начальника политотдела отряда, труда начальника тыла отряда и командования мангруппы. Не говоря, разумеется, уже о том, как бесцеремонно оказался обойденным начальник заставы «Жаланашколь» капитан Николай Федорович Самокрутов, убывший за несколько дней до этого в отпуск. Говорю это сейчас, – подчеркнул полковник И.Д. Кириллов, – не отличной обиды, а хорошо сознавая, что любое поощрение – это мера воспитания и для отличившегося, и для окружающих…

В разговоре Иван Дмитриевич назвал офицеров застав, других подразделений и служб отряда, которые особенно много труда вложили в обучение, воспитание солдат и сержантов, поддержание отряда в надлежащей боевой готовности. Среди них были упомянуты заместитель начальника штаба отряда подполковник Николай Павлович Тишаков, начальники застав офицеры Г.П. Петляков, В.С. Ярцев, Г.В. Сметанин, А.И. Поляков, И.Г. Бурцев, Н.П. Песоцкий, Б.Г. Горячкин, А.Н. Брижик, В.В. Грибаков. Большинство из этих офицеров позже окончили военные академии, Высшую школу КГБ, занимали ответственные должности, в том числе в составе командования погранотрядов, а Брижик проявил себя на преподавательской работе.

Столь пространное рассуждение об истории с награждением участников жаланашкольских событий привожу исключительно для того, чтобы извлечь поучительный урок. А он состоит в том, чтобы все вопросы с наградами решались теми командирами и начальниками, которые хорошо знают, за что и кого отмечать. Чтобы это тонкое и в определенной степени деликатное дело не становилось предметом кабинетных игр, которые всегда вносят разлад в коллектив, порождают домыслы и становятся поводом для разного рода спекуляций.

Настоящими заметками о жаланашкольском бое, его участниках я хотел бы высказаться, чтобы внести ясность в некоторые моменты и развеять те слухи и домыслы, которые распространяются в войсках по поводу этого важного боевого события в истории пограничных войск. А главное, конечно, еще раз привлечь внимание как в войсках, так и в обществе к тем скромным советским людям в пограничной форме, которые свято выполняли свой воинский долг и сделали все, чтобы отстоять неприкосновенность советской государственной границы.

Что же касается несправедливости, которая была допущена по отношению к некоторым действующим лицам жаланашкольских боев, также обеспечившим такой блистательный успех, то ведь ее можно устранить и сейчас, спустя годы. Если настоящие заметки подтолкнут к этому руководство пограничного ведомства, теперь и ФСБ РФ, то буду рад. Ведь восстановление справедливости не имеет предела давности.

Заканчивая этот раздел, хочу еще раз подчеркнуть, что Жаланашколь – это классический и образцовый пример ликвидации советскими пограничниками заранее подготовленной, тщательно спланированной провокации, которая была ликвидирована меньшими силами. Противник имел трехкратное превосходство. Его диверсионный отряд составляли опытные, квалифицированные, как сейчас принято говорить, спецназовцы. С нашей стороны в общей сложности в 65-минутном бою участвовало всего до 50 человек против 150–170 человек со стороны провокаторов, имея в виду и обеспечение на сопредельной стороне. 0 полном поражении противника свидетельствует тот факт, что если обо всех других провокациях, имевших место на восточной и дальневосточной границе в 1969 году, в том числе и на Уссури, противная сторона вела широкую пропагандистскую кампанию, что же касается Жаланашколя, то ни в то время, ни позже ее организаторы ничего не писали и не говорили. Больше того, когда уже в 1970 году передавались трупы погибших провокаторов сопредельной стороне, то, как засвидетельствовали очевидцы, их тела принимавшие тут же, на месте передачи у границы, на сопредельной стороне буквально свалили в заранее подготовленную яму, засыпали ее и сровняли до уровня земли, а гробы, в которых передавались тела убитых провокаторов, были собраны в костер и сожжены. Что касается передаваемого пленного, то его прямо на границе переодели, одежду, в которой он был, бросили в костер, а самого пинками препроводили в закрытую машину. Всем этим сопредельная сторона, даже не чувствуя никакой неловкости перед нашими пограничниками, выразила свое пренебрежение к не оправдавшим их расчетов участникам жаланашкольской провокации.