57

Хейдн Келли подтвердил, что женщина на записи, которую раздобыл детектив-констебль Александер, действительно Джоди Бентли. Камера зафиксировала, как она заходит в зал прилета в терминале номер три аэропорта Хитроу. Было это двадцатого февраля. Не задерживаясь, женщина сразу направилась к выходу.

Но пока таксисты все как один заявляли, что такую пассажирку не подвозили.

Без пяти девять Рой Грейс подъехал к зданию, на котором висела черная табличка с золотистыми буквами: «Городской морг». Пока Грейс парковался, подъехал Гленн Брэнсон. Специалист из Хоум-офиса еще не прибыл из Бирмингема, а между тем осмотр тела Шелби Стонора предстояло начать ровно в десять утра.

– Доброе утро, – поздоровался Брэнсон и с видом самопровозглашенного эксперта по моде и стилю оглядел наряд Грейса, которого эта привычка выводила из себя. Сегодня Грейс надел на службу темный костюм, простую белую рубашку, галстук и тщательно начищенные черные ботинки.

– Ожидал увидеть тебя в твидовом пиджаке и облепленных грязью резиновых сапогах, жующим соломинку. Ты ведь у нас теперь деревенский житель.

– Очень смешно. Как Шивон?

– Нормально. На выходных ездили с детьми на ферму, где работает контактный зоопарк. Пообщались с животными. Кого там только нет! Куры, кролики, морские свинки… Свози Ноя, ему понравится. Кстати, у них есть куры на продажу. Не интересуешься?

Грейс усмехнулся:

– Нет. Всю свою домашнюю птицу спас от мясника в Хенфилде.

– Ну, как знаешь. А когда ехали обратно, по пути остановились перекусить на побережье, в Писхейвене. Там есть отличная закусочная «Биг Маус». Особенно хороши гамбургеры! Дети были в восторге. Надо будет обязательно еще раз туда съездить.

– Надеюсь, твои ребята поладили с Шивон?

– Да, – кивнул Брэнсон, однако Грейс заметил во взгляде приятеля грусть. – Хотя ситуация сложная. Детям, конечно, нелегко, но Шивон старается найти путь к их сердцам. И находит – немилосердно их балуя! Надо сказать, они к ней привязались, и это хорошо. Им придется часто оставаться с ней наедине. Шивон с пониманием относится к моему графику, ведь у нее самой рабочий день ненормированный. Эри часто возмущалась, что я все время пропадаю на службе, а Шивон отдает себе отчет, что в полиции по-другому никак. У нее ведь тоже ни минутки свободной. Говорит, когда училась, даже не подозревала, что работать журналистом так трудно.

– А где она училась?

– Здесь, в Брайтоне, в специальном колледже. Их лучших выпускников берут на работу в «Аргус».

– Будем надеяться, что твою Шивон учили лучше, чем ее предшественника Спинеллу. Как вспомню, так вздрогну, – ответил Грейс.

Причину того, что брак Гленна Брэнсона распался, отчасти следовало искать в его напряженном и очень неудобном рабочем графике. Эри встретила нового мужчину, который старался заменить отца их с Тленном общим детям – сыну Сэмми и дочери Рэми. Когда Эри погибла, Гленн снова взял эту роль на себя. Грейс был рад, что теперь Гленн встретил женщину, которая понимает, что означает работать полицейским.

Детективу из отдела расследования убийств приходится ставить службу выше семьи. Тебя могут вызвать неожиданно, в любое время дня и ночи, в будни и в праздники. Если телефон звонит в разгар празднования Рождества, или на дне рождения у твоей дочери, или во время ужина в честь годовщины свадьбы, тут уж ничего не поделаешь. Нужно хватать сумку с вещами, которую берешь с собой на случай, если придется ночевать в кабинете, и спешить на зов. Порой работать приходится сутки напролет.

– Шивон, наверное, хочет своих детей? – спросил Грейс.

Брэнсон кивнул и пожал плечами:

– В этом-то и проблема.

– Значит, больше потомством обзаводиться не желаешь?

Гленн снова пожал плечами:

– Не то чтобы не желаю, но при моей работе… Сам понимаешь. Когда вкалывал вышибалой в ночном клубе, там, по крайней мере, был четкий график смен. Конечно, почти каждый день не ночевал дома, но, по крайней мере, семья знала, когда уйду, а когда приду. Тогда я еще был более или менее приличным отцом. Даже когда пошел служить в полицию, поначалу все было не так уж плохо. Но стоило перейти в отдел тяжких преступлений, и ситуация изменилась. Про домашнюю жизнь пришлось вообще забыть.

Грейс похлопал друга по крепкому, сильному плечу.

– Такая уж у нас работа.

– Знаю.

– Если хочешь, можешь попросить, чтобы тебя перевели в другой отдел. Или вернуться на прежнюю службу.

Но Брэнсон только головой покачал:

– И речи быть не может! Обожаю свою работу. Ты ведь сам как-то сказал, что не хотел бы заниматься ничем другим. И я тебя прекрасно понимаю.

– Раз так, постарайся компенсировать свое отсутствие, когда все-таки бываешь дома. Приготовь для Шивон ужин или купи подарок. Но не какую-нибудь ерунду, а то, что ей действительно понравится.

– Спасибо. Хороший совет.

Они вошли в морг. Свет проникал внутрь через большое матовое окно. Грейс подошел к двери прозекторской и нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд вышла Клио, одетая в зеленую форму, перчатки и белые резиновые шлепанцы. Увидев Роя и Гленна, сразу просияла:

– Привет, ребята! Хорошо, что вы приехали раньше судмедэксперта. У меня тут возникла небольшая дилемма. Надеюсь, поможете.

Поцеловав Брэнсона в щеку, а Роя в губы, Клио провела их в раздевалку. Надев халаты и такие же шлепанцы, как у нее, оба полицейских последовали за Клио в большую, просторную прозекторскую. Так чисто и аккуратно, как сейчас, там бывало только в самом начале рабочей недели, сразу после выходных. Стальные столы сверкали. Все они были пусты – кроме одного. В нише слева лежала неподвижная фигура, облаченная в облегчающий черный резиновый костюм из секс-шопа. Клио подошла и сняла с покойного маску. Под ней скрывалось лицо пожилого мужчины. Глаза его были широко открыты и, казалось, даже сейчас озорно поблескивали.

Брэнсон непочтительно рассмеялся:

– Интересные у тебя тут клиенты, Клио!

Грейс тоже невольно улыбнулся. Выглядел бедняга крайне нелепо.

– Что ж, зато умер счастливым, – вслух произнес он.

– Это точно, – улыбнулась в ответ Клио.

Тут подошел Даррен, ее помощник. Это был умный, симпатичный и приятный молодой человек лет двадцати с небольшим. Черные волосы торчали кверху, будто иголки у ежа, а одет он был так же, как и остальные собравшиеся.

– Его называли Резиновый Джонни, – усмехнулся Даррен.

– Это кто же его так называл? – поинтересовался Грейс.

– Девушки, которые работали в заведении, откуда его привезли.

– Кажется, раньше «резиновыми Джонни» звали презервативы, – заметил Брэнсон. – Показывали что-то такое в фильме «Квадрофения».

– А теперь объясню, в чем проблема, – вмешалась Клио. – Этот милый старичок по имени Йен Рольф уже десять лет каждый понедельник посещал подземелье доминатрикс в Солтдине. Говорил жене, что отправляется играть в гольф, клал в машину сумку с клюшками и преспокойно ехал предаваться всем радостям БДСМ. А вчера бедняга вдруг потерял сознание и перестал дышать. Сотрудницы заведения запаниковали. Сначала пытались привести клиента в чувство своими силами, потом вызвали скорую.

– Наверное, инфаркт или инсульт? – предположил Грейс.

– Скорее всего, так и окажется, – ответила Клио.

– Счастливчик, – прокомментировал Гленн Брэнсон. – Ушел весело, эффектно и настоящим мужчиной – с эрекцией! Чего еще можно желать? Гораздо лучше, чем тосковать в доме престарелых, передвигаться на инвалидном кресле и мочиться в штаны!

Все засмеялись.

– Может, ты, конечно, и прав, – произнесла Клио. – Вот только что мне сказать вдове?

– Правду, – пожал плечами Грейс.

– Не могу, Рой. Это будет слишком жестоко. Представь – узнать такое про мужа! Бедная женщина даже не подозревала, что он много лет ее обманывал.

Тут позвонили в дверь, и Клио пошла открывать.

– Разве вдове обязательно знать все подробности? – задал риторический вопрос Брэнсон.

Грейс стоял, глядя на лицо Йена Рольфа. Вид у того и правда был счастливый. К сожалению, по долгу службы ему намного чаще приходилось смотреть на покойников, на лицах которых застыло выражение испуга или боли.

– Думаю, и вдове, и всей семье о забавах мистера Рольфа лучше не знать. Только правда, наверное, все равно выплывет наружу.

– Это каким же образом? Намекаешь, что я расскажу курьезный случай Шивон, чтобы ей было о чем написать в газете? Ни за что!

– Я не об этом. Но ведь будет еще расследование обстоятельств смерти. Так что лучше подготовить вдову, только осторожно.

Тут Грейс принялся размышлять над собственной трудной дилеммой – когда и как сказать Клио про Сэнди?

– Доброе утро!

Грейс и Брэнсон обернулись на голос. К ним подошел высокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти, с довольно длинными прямыми волосами. Одет он был в черную футболку, пиджак, синие джинсы и модные черно-белые кроссовки с шишечками на подошве. В прозекторскую он зашел легким, пружинящим шагом. Следом спешила временно исполнявшая обязанности коронера Брайтона и Хоува Мишель Уэсдел. Это была высокая, стройная, светловолосая женщина, однако за внешностью модели скрывался крутой нрав. Раньше Мишель работала на службу безопасности. Грейс подумал, что на ней даже мешковатая зеленая униформа смотрится будто дизайнерский наряд. Следом шел молодой следователь Крис Джи, державший в руках камеру. Джи производил впечатление человека слишком чувствительного и деликатного для такой суровой работы. Но на самом деле Джи практически ничто не могло вывести из равновесия – за исключением тех случаев, когда жертвами убийц становились дети. Впрочем, подобные преступления производили крайне тяжелое впечатление на всех без исключения.

Грейс протянул руку незнакомому мужчине, предположив, что это, должно быть, и есть тот самый Ник Бэст.

– Я детектив-суперинтендент Грейс, а это мой коллега, детектив-инспектор Брэнсон.

Улыбка у Бэста была дружелюбная, однако манера разговаривать отличалась деловитостью и резкостью.

– Приятно познакомиться. Итак, меня направили сюда, поскольку есть подозрения, что жертва скончалась от яда?

– Совершенно верно, – подтвердила Мишель.

– Что ж, пойду переоденусь.

– Я вас провожу, – улыбнулась Клио. – Пойдемте, раздевалка там.

И они снова вышли в коридор. Причем судмедэксперт поглядывал на Клио так, что Грейс сразу напрягся. А еще больше ему не понравилось, когда в ответ на этот игривый взгляд Клио улыбнулась. Грейс сам удивился, поняв, что в нем взыграла ревность. Конечно, никаких оснований для подобных чувств не было, но, когда Клио вернулась, Грейс ощутил огромное облегчение. Такого с ним раньше не бывало. Чувство оказалось не из приятных, а больше всего Грейса смущало, что он ревнует жену из-за таких пустяков.

– Ну, ребята, – поинтересовалась Клио, – и что же мне делать с Резиновым Джонни?

– Для начала сними с него костюм из латекса, – посоветовал Грейс. – Вдова ведь должна будет приехать на опознание. А если увидит супруга в таком непривычном наряде, может и не признать.

– Да, ты прав, – согласилась Клио. – Спасибо за совет.

Затем они подошли к двери, ведущей в отдельное, изолированное помещение, и через стекло поглядели на лежавшее на единственном столе тело. Клио велела всем надеть маски.

– Ну, за дело! – произнес снова присоединившийся к ним Ник Бэст. Он был с ног до головы одет в белое. Лицо полностью закрыто, не считая прозрачного щитка на уровне глаз. Можно подумать, будто судмедэксперт отправлялся на свалку ядерных отходов. В руке он держал небольшую сумку.

– Показывайте, что тут у вас за блюдо дня, – весело прибавил он.

Все зашли внутрь. Грейс был последним. Когда он закрывал дверь, Гленн Брэнсон невольно попятился и сдавленно произнес:

– Ох и ни фига себе!