43

Шелби сел в «фиат-панду», пристегнулся и задним ходом выехал с подъездной дорожки. Обычно, когда он уезжал «на работу», Энджи стояла в дверях и махала на прощание. Но сегодня невеста была обижена и даже отвернулась, когда Шелби хотел поцеловать ее перед уходом.

В этот вечер рычаг переключения скоростей заедал еще больше, чем обычно, при каждом движении издавая громкий хруст. Чтобы включить первую передачу, пришлось постараться. Затем машина резко дернулась вперед, будто прыгнувший заяц, и остановилась. Шелби выжал сцепление и повернул ключ в замке зажигания. Машина тронулась с места, но двигаться продолжала неровными рывками. Едущий сзади фургон нетерпеливо засигналил. Потом водитель не выдержал и обогнал Шелби, едва не врезавшись в ехавшую навстречу машину.

Шелби посмотрел в зеркала. Больше за ним никто не ехал. Шелби прибавил скорости, и снова «фиат» резко дернуло. Тут он сообразил, в чем дело, – надо же отпустить ручной тормоз! Дальше дело пошло легче. Шелби ехал прямо, потом повернул возле паба «Уилмингтонский великан». Тут он заметил, что лобовое стекло отчего-то помутнело. Ничего нельзя было разглядеть. Шелби включил «дворники», но потом понял, что стекло чистое. Тут он увидел впереди две приближающиеся фары, которые вдруг раздвоились и превратились в четыре. Шелби вильнул влево, и, преодолев бордюр, машина оказалась на тротуаре. Вот черт. Едва не врезавшись в дерево, Шелби выехал обратно на проезжую часть. Он весь взмок от пота. Впереди показался перекресток с круговым движением, но Шелби начисто забыл, в какую сторону ему нужно и куда он вообще едет.

Ах да, на Родеан. В Кемптаун. Возле перекрестка Шелби остановился, хотя путь был свободен. Решил посидеть немного. Вдруг удастся сфокусировать взгляд? Шелби еще раз поглядел по сторонам, и тут сзади начали сигналить. Опустив стекло, Шелби высунул руку из окна и показал водителю грубый жест.

– Иди в жопу! – крикнул он.

Вдруг над машиной навис темный силуэт. К Шелби наклонился какой-то мужчина. Включив первую передачу, он рванул вперед, свернув влево, на Лондон-Роуд. Перед ним горели красные хвостовые огни. И тут навстречу целой толпой понеслись огни передних фар, и все такие яркие, что свет их бил Шелби в глаза. Такое чувство, будто смотрел невооруженным взглядом на солнце.

– Убавьте свет, козлы! – заорал Шелби. – Что вы врубили их на полную мощность?

И вдруг он заметил, что красные хвостовые огни приближаются. Чертыхаясь, Шелби со всей силы нажал на тормоз. Маленький «фиат» занесло вбок. Шины завизжали. Наконец машина замерла в каких-то дюймах от стоявшего впереди грузовика.

Некоторое время Шелби сидел без движения. Сердце бешено колотилось, кружилась голова. Через минуту на светофоре включился зеленый сигнал, и грузовик поехал вперед мимо парка Престон. Шелби понимал, что должен повернуть обратно, вернуться к Энджи, лечь в постель. Но продолжал упорно двигаться дальше, изо всех стараясь сосредоточиться.

– Соберись! – рявкнул на себя Шелби.

Собственный голос прозвучал странно – будто бы издалека, как слабое эхо. Шелби уставился на грузовик, представляя, что едет на буксире, и трос между ними должен оставаться натянутым и ни в коем случае не провисать. Пока Шелби будет следовать за этой машиной, он в безопасности. Главное – не отстать. Он тормозил, когда тормозил грузовик, и ехал вместе с ним. Вот они пересекли перекресток на зеленый свет. Потом постояли на красном и двинулись дальше. Шелби мысленно повторял – «на расстоянии натянутого троса, на расстоянии натянутого троса». Но тут грузовик мигнул правым поворотником.

– До свидания, – заплетающимся языком выговорил Шелби.

Ему в другую сторону. Налево. На восток. Перед ним снова был круговой перекресток. Брайтонский пирс сиял всеми огнями. Раздосадованный Шелби понял, что заехал слишком далеко. Угораздило же пропустить поворот на Эдвард-стрит! Ладно, решил Шелби, ничего страшного. Можно проехать по Марина-Пэрейд.

Он смотрел на сверкающий пирс и колесо обозрения. Сколько света! Будто зажгли тысячу факелов, и все прямо у него перед носом. Сзади уже в который раз засигналили. Шелби хотел ехать дальше, но не смог завести машину. А сигналили между тем все громче и настойчивее. Шелби сделал еще одну попытку тронуться с места, но и она не увенчалась успехом. Нет, не смей глохнуть сейчас, подумал он. Свет фар заливал машину ослепительно-ярким светом. Ничего было не видно. А между тем другие водители продолжали торопить. Наконец двигатель хоть и с трудом, но завелся.

Обливаясь потом, Шелби тронулся с места, затем опять остановился. Никак не мог сообразить, где он и зачем сюда приехал. Вместо первой передачи Шелби включил третью. А фары впереди все мигали и мигали. Шелби рванул вперед и проскочил прямо перед едущим навстречу такси, которое сердито засигналило. Шелби вылетел на Марина-Пэрейд, переключил передачу и вдавил педаль газа в пол. Потом как завороженный уставился на огни фар, окружавшие со всех сторон. Особенно взгляд притягивали те два, что впереди, – большие и оранжевые, будто солнце на закате. И вдруг перед машиной Шелби смутно разглядел силуэт женщины, толкавшей перед собой коляску. Она шла по «зебре». Это был пешеходный переход.

Женщина испуганно застыла и уставилась на машину Шелби. Он несся прямо на нее. Шелби нажал на педаль, но перепутал тормоз с газом. Он поспешно вывернул руль влево. Почти сразу послышался звук мощного удара, машина сильно дернулась и остановилась. Запахло чем-то похожим на порох. Его что, подстрелили? Через лобовое стекло не было видно ничего, кроме смятого капота. Неужели Шелби сбил ту женщину с ребенком?

Он ошеломленно оглядывался по сторонам. Тут у Шелби заложило уши. Он начал терять сознание. Вдруг заметил возле руля что-то похожее на надутый презерватив. Или это осьминог?

Откуда-то раздались крики. Затем сверху что-то грохнуло, и Шелби со всей силы швырнуло головой о руль.