ГЛАВА ВТОРАЯ
Чам и Исвал тревожно переглянулись. Оба слышали переговоры по открытому каналу, и им хорошо был знаком звук респиратора.
— Неужели это… — прошептала Исвал.
— Вейдер, — кивнул Чам. — Иначе и быть не может. Пок?
— Согласен, — ответил Пок. — Это наверняка Вейдер.
С Вейдером они никогда не встречались, но имя говорило само за себя.
На мостике повисла тяжелая тишина.
— Что нам известно? — шепотом спросил Чам у Исвал.
Та покачала головой, взволнованно тряхнув лекку.
— Немногое. Истории из вторых и третьих рук. Якобы обычные офицеры его ненавидят, но штурмовики чуть ли не боготворят.
— Как он оказался на корабле Пока?
Исвал пожала плечами. Расхаживать туда-сюда она перестала — дурной знак.
— Говорят, он умеет такое, на что никто больше не способен. Все его страшно боятся. Плохо дело, Чам.
— Знаю. — Он посмотрел на экран, проследив за ее взглядом. Угнанный грузовик они, естественно, видеть не могли, но Чам вполне мог мысленно его представить. И теперь он представлял Вейдера, находящегося на его борту. — Доложи обстановку, Пок.
Несколько мгновений тот не отвечал — вероятно, его внимание было занято чем-то другим.
— Двигатели отказали, Чам. Оружие уничтожено. К нам… каким-то образом проникли на борт. Ты слышал.
— Каким образом он проник на борт? Он один?
— Не знаю, — ответил Пок, затем добавил, обращаясь к кому-то на мостике: — Мне срочно нужна эта информация. — И снова Чаму: — Чам, нас тут двадцать шесть. Мы можем сражаться. По крайней мере, они дорого заплатят.
— Пок… — начал Чам, но собеседник избавил его от необходимости продолжать.
— Не беспокойся. Живыми нас не возьмут. Моя команда знала, на какой риск идет, вызываясь добровольцами. К сожалению, я не могу взорвать корабль при неработающих двигателях, но группа самых лучших моих парней уже направляется в трюм. На крайний случай воспользуемся оружием, которое там находится… Что? Погоди, Чам. — Послышались несколько неразборчивых реплик, затем голос Пока: — Хорошо, вызывай их. Немедленно.
Последовала пауза, затем чьи-то слова:
— Они не отвечают, Пок.
— Не покидай укрытия, — велел Чам своему инженеру, приглушив микрофон, — и немедленно сообщи, если кто-то из тех V-истребителей направится в нашу сторону.
— Да, сэр. Похоже, они выстроились вокруг транспорта с оружием.
— Мы не можем допустить, чтобы он покончил с собой, — сдавленно проговорила Исвал. — Давай выберемся отсюда и поможем им. Сумеем пробиться.
— Они застряли вмертвую, — сказал Чам и тут же пожалел о неудачном выборе слов.
— Чам…
Не обращая на нее внимания, тви'лек снова выкрутил громкость микрофона:
— Пок?
Тот откашлялся. С мостика не доносилось ни звука.
— Я потерял отряд, который отправил в трюм. Не знаю, что случилось… но они не отвечают на вызовы. Похоже, Вейдер их перехватил.
Чам сжал кулаки, с трудом сохраняя спокойствие:
— Понятно.
— Мы должны им помочь, — медленно вставила Исвал сквозь стиснутые зубы.
Отключив связь, Чам развернулся к ней, наконец потеряв терпение.
— Как им помочь, Исвал? Они без двигателей и окружены! Даже будь нам по силам уничтожить всю эскадрилью, а ты сама знаешь, что это невозможно, нужно время, чтобы переправить Чама и его команду с их корабля на наш. Сюда мчит звездный разрушитель, а на борту их угнанного грузовоза некий… человек, сумевший в одиночку расправиться с отрядом лучших парней Пока!
Несмотря на его вспышку гнева, Исвал продолжала стоять на своем. Остальные члены команды уткнулись в пульты.
— Вейдер не человек, — сдавленно произнесла она. — По крайней мере, насколько мне известно.
— И все-таки он человек, — возразил Чам достаточно громко, чтобы слышали все на мостике. — Наверняка. Но, бросившись их спасать, мы только сгинем сами. Пок это знает, и все они это знают. И мы тоже. — Опустив плечи, он снова посмотрел на экран. — Да, нам это не по душе, но от правды не уйти.
— Чам прав, — послышался из динамика голос Пока. — Мы знали, на какой риск идем. И шли добровольно.
Чам выругался — ему казалось, что он приглушил микрофон.
— Извини, Пок. — У него перехватило горло. — Я думал…
— Знаю, — неожиданно усмехнулся Пок. — Кто там с тобой? Исвал?
— Да, это я, Пок, — подтвердила она.
— Понятно, все еще бушуешь, словно песчаная буря. Что ж, хорошо. Рад, что можем попрощаться. Держи Чама в узде, ладно? Порой он бывает до крайности принципиален, что вряд ли ему на пользу.
— Прощаться вовсе незачем, — возразила Исвал, пристально глядя на Чама.
— Все равно придется. Хотя посмотрим, может, сперва удастся прикончить этого Вейдера. Я устроил засаду в…
— В главном коридоре стрельба, сэр, — доложил кто-то на мостике у Пока.
Несколько долгих мгновений все молчали — как на той, так и на другой стороне. Затем на мостике угнанного грузовика послышались негромкие разговоры, которые Чам не разобрал.
— Доложи обстановку, — сказал Пок кому-то из команды.
— Никто не отвечает на вызовы, — последовал ответ.
— Как?.. Его ждали целых восемь парней! Что там происходит?
— На мостик поднимается лифт! — крикнул кто-то другой.
Дыхание Пока стало громче, словно он склонился над микрофоном.
— Чам, мы убьем Вейдера и взорвем корабль. Никто не уйдет живым.
— Пок… — начал Чам.
— Для меня было честью служить под твоим началом, — продекламировал Пок. — Продолжайте сражаться. Все вы.
— За свободу Рилота! — крикнул кто-то на мостике Пока, и его возглас подхватили остальные.
Исвал столь крепко стиснула руку Чама, что у него онемели пальцы. Он не сводил глаз с включенного коммуникатора, словно в нем содержалось некое тайное знание, способное спасти Пока и остальных. Но все было тщетно.
Экипаж молча сидел на своих местах, опустив головы.
— Открывается! — объявил кто-то на мостике Пока.
Раздались выстрелы из бластера, но быстро смолкли.
— Никого, — произнес чей-то голос. — Лифт пустой.
— Проверь, — приказал Пок. — Он все еще где-то на борту…
Послышалось шипение и гул, крики, глухой удар, снова выстрелы, протяжное мелодичное гудение, опять крики и вопли.
— Пок! — закричала Исвал. — Пок!
Чам выругался.
— Что там происходит? — спросила Исвал. — Что это за звук?
— Световой меч, — ответил Чам. Звук клинка врезался в его память еще во времена Войн клонов, когда с этими мечами управлялись джедаи, способные, как и Вейдер, на то, что было недоступно обычному живому созданию. Но джедаев больше не существовало, как и Республики. Остались только Вейдер и Империя.
Раздался очередной глухой удар, за ним еще один, затем новые, полные ужаса крики. Теперь стреляли лишь два или три бластера, и в относительной тишине послышался новый звук — тяжелое, словно усиленное динамиком или респиратором, дыхание. Дыхание Вейдера.
— Что это? Это Вейдер? — спросила Исвал. Чам поспешно отключил микрофон.
Снова донеслись крики и грохот чего-то тяжелого на фоне несмолкающего гула светового меча.
— За Рилот! — крикнул Пок, и раздалась быстрая очередь из бластера.
Гудение меча стало громче, и Чам представил, как Вейдер отражает клинком бластерные выстрелы. Ему уже доводилось видеть подобное раньше. Внезапно стрельба прекратилась, и послышался сдавленный хрип задыхающегося Пока.
— Он его душит! — потрясенно выдохнула Исвал.
Секунды, в течение которых на фоне усиленного респиратором дыхания Вейдера раздавался затихающий хрип Пока, показались часами. Чам понимал, что следует отключить связь, но не мог — ему казалось, будто таким образом он повторно бросает Пока на произвол судьбы.
— Расскажи мне все, что я хочу узнать, — послышался низкий голос Вейдера, — и смерть твоя будет легче.
За судорожным глубоким вдохом последовало ругательство на языке тви'леков.
— Что ж, прекрасно, — протянул Вейдер.
Пок снова захрипел и замолк. Что-то с глухим звуком свалилось на палубу.
Исвал разразилась проклятиями. Сердце Чама отчаянно колотилось в груди, но он молчал. Сказать было нечего. По связи доносилось лишь дыхание Вейдера.
— Выключи, Чам! — бросила Исвал.
Тот уставился на коммуникатор. Дыхание Вейдера стало громче, словно он взял микрофон, чтобы внимательнее его разглядеть или поднести к лицу. Вдох. Выдох.
— Выключи, Чам! — повторила Исвал.
Чам вдруг понял, что не дышит сам. Его ушей достигало лишь дыхание Вейдера, размеренное, словно маятник, громкое и зловещее.
Наконец он овладел собой и выдохнул, думая о Поке и его жутких предсмертных хрипах.
— Ваши союзники мертвы, — громыхнул Вейдер, и его слова заставили Чама вздрогнуть.
Исвал ударила по коммуникатору, отключая связь. Тишина.
— Чам, нам нужно уходить, — взмолилась она. — Немедленно.
Но тви'лек знал, что уже слишком поздно. Если они попытаются покинуть систему сейчас, их ждет в точности такой же конец, что и Пока с его командой, — их догонят, поймают и казнят.
— Уходим, — сказала Исвал рулевому, не дождавшись ответа Чама.
Тот резко развернулся к ней.
— Отставить! — бросил он рулевому. — Уже слишком поздно, — тихо сказал он Исвал. — Они нас увидят.
— V-истребители расходятся, сэр, — доложил инженер. — Похоже, они начинают прочесывать пространство. В систему входит еще один корабль. Звездный разрушитель.
На мостике тотчас же наступила тишина. Все взгляды обратились к Чаму в ожидании приказов, в ожидании спасения. Пок погиб, заклятие спало, и Чам больше не колебался.
— Уходим вглубь колец, рулевой. Замаскируемся под каменную глыбу. Минимальное жизнеобеспечение. Все остальное отключить. Будем просто дрейфовать.
— Если все отключим, не сможем бежать, если нас обнаружат, — возразила Исвал. — К тому времени, когда мы снова запустим двигатели…
— Бежать не придется, Исвал, — сухо ответил Чам. — Либо спрячемся, либо погибнем. Выполнять приказ, рулевой.
Женщина на посту кивнула и подчинилась. Корабль опустился вглубь колец, и экран заполнили вращающиеся глыбы из льда и камня неправильной формы.
— Отключить все системы, — приказал Чам.
— Есть, сэр.
Огни на мостике и экран погасли.
Вспыхнуло тусклое оранжевое аварийное освещение. Члены команды переглянулись, бросая взгляды на потолок и переборки.
О корпус корабля ударялись куски льда и камня. Система жизнеобеспечения переключилась на минимальный режим, и температура начала быстро падать. Но жизни это ничем не угрожало, лишь создавало некоторый дискомфорт.
Чама больше беспокоила возможность столкновения с крупной каменной или ледяной глыбой на большой скорости. Корпус вполне мог выдержать удар, но он не был полностью несокрушимым, и если бы корабль начало швырять среди колец, у них не оставалось бы иного выбора, кроме как запустить двигатели.
— Спокойно, народ, — сказал он.
Некоторые опустили головы, другие уставились на пустой экран. Напряжение было куда хуже холода. Через несколько минут Чам уже видел пар от собственного дыхания. Изо всех сил пытаясь не дрожать, он переходил от одного члена команды к другому, дотрагиваясь до плеч и спин, шепча успокаивающие слова.
— Мне следовало отключить связь раньше, — тихо молвил он, вернувшись к Исвал. — Я подверг всех ненужному риску.
Женщина из вежливости не стала возражать, что он совершил ошибку.
— Будем надеяться, у тебя еще появится шанс, — сказала она.
— Это было… тяжко слышать.
— Да, — кивнула она.
— Сегодня последний раз, когда мы прячемся от Вейдера, — твердо произнес Чам.
Она посмотрела ему прямо в лицо и кивнула.
Корабль содрогнулся от удара, и все как один вскрикнули. Рулевого едва не выбросило из кресла, но она удержалась, схватившись за приборную панель. Больше ударов не последовало.
— Всего лишь камень, — определила Исвал. — Спокойно, народ. Если тот звездный разрушитель нас заметит, все закончится прежде, чем мы успеем что-либо почувствовать.
— Наверняка их это порадует, — усмехнулся Чам, и Исвал одарила его своей обычной полуулыбкой, а может, четвертью улыбки.
Они долго сидели молча, с каждой минутой все больше набираясь надежды. Вскоре команда смогла перевести дух.
— Пожалуй, достаточно, — постановил Чам. — Включай питание, рулевой.
Несмотря на успевшее пройти время, команда ощутимо напряглась, пока вновь запускались все системы. Если рядом находились имперские корабли, грузовик немедленно появился бы на экранах их датчиков. Вновь вспыхнули огни и экран, запустились двигатели. Корабль направился за пределы колец, в черноту космоса.
— Датчики ничего не показывают, — доложил инженер.
На экране виднелось пустое пространство. V-истребители исчезли, так же как звездный разрушитель, Пок и его команда, — как будто ничего и не было.
— Обратный курс к Рилоту, — приказал Чам.
Когда корабль покинул гравитационное поле газового гиганта, тви'лек упал в кресло рядом с Исвал и запустил гиперпривод.
— Больше никаких полумер, — сказал он. — Глупостей делать не станем, но мыслить будем шире.
— Больше никаких полумер, — словно эхо, повторила Исвал. — Так точно, сэр.
Точки звезд обратились в линии, и чернота космоса уступила место синеве гиперпространства.
* * *
Вейдер стоял позади трона учителя в погруженном в полумрак зале для приемов на Корусанте. Размеренный ритм его респиратора отмечал уходящие минуты. На страже у дверей застыли двое императорских гвардейцев, с головы до пят одетых в соответствующее их рангу кроваво-красное облачение. Оба держали наготове парализующие жезлы. Вейдер знал, что у каждого под алым плащом скрывается тяжелый бластер, короткий виброклинок и прочее оружие. В огромных окнах проступали очертания крыш и бесчисленных кораблей, проносившихся мимо стеклянных, металлических и бетонных башен мегаполиса. Последние лучи висящего низко над горизонтом солнца окрашивали пейзаж в оранжево-красный цвет.
Император молча восседал на троне, казалось погруженный в раздумья. Однако Вейдеру было известно, что наставник никогда не погружается в раздумья. Мысли Императора простирались во времени и пространстве непонятным даже самому Вейдеру образом, что позволяло властителю предвидеть и планировать обстоятельства, которых другие вообще не осознавали. Ученик надеялся, что когда-нибудь научится этому сам, при условии, что не убьет своего учителя раньше.
Вскоре после истребления джедаев Император поведал Вейдеру, что у того однажды возникнет искушение с ним покончить. По словам Императора, связь между учеником-ситхом и учителем имела характер симбиоза, но оставалась в состоянии неустойчивого равновесия. Ученик был обязан повиноваться наставнику, а в задачу того входило передавать подмастерью знания и никогда не проявлять слабости. Но если бы кто-то из них не сдержал своих обязательств, другой должен был его уничтожить. Так требовала Сила.
Учитель Вейдера ни разу не проявил слабости — что в Войнах клонов, что до них, — и потому ученик был намерен полностью ему подчиняться, гарантируя тем самым, что их отношениям ничто не будет угрожать.
Возможно, Вейдер однажды все же попытается убить своего наставника, как обычно поступали ученики ситхов. Если их хорошо учили, иначе и быть не могло. Ученик беспрекословно подчиняется лишь до того момента, когда его преданности приходит конец. И учитель, и ученик прекрасно это знали.
— Но у нас совсем другие отношения, учитель, — сказал тогда Вейдер.
— Возможно, — ответил тот. — Возможно.
А может, самообман являлся лишь частью урока, который наставник давал ученику.
— Тебя что-то тревожит, друг мой, — послышался в темноте громкий голос Императора. Палпатин часто называл его другом — возможно, в каком-то смысле они действительно были друзьями, хотя Вейдер считал, что учитель обращается к нему как к равному лишь затем, чтобы еще раз подчеркнуть их неравенство.
— Нет, учитель. Меня ничто не тревожит.
Император издал кудахчущий смешок.
— Вероятно, я неправильно выразился. Мысли твои не полны тревоги — они неистовы и жестоки. — Он повернулся на троне, глядя на Вейдера, и глаза его вспыхнули в тени капюшона. — Ты ведь размышляешь о природе могущества?
Вейдер никогда не лгал учителю. И он понимал, что тот всегда задает лишь тщательно продуманные вопросы, чтобы получить в ответ нечто большее, чем просто слова.
— Да, размышляю.
Император вновь повернулся к Вейдеру спиной — вполне сознательный жест с его стороны.
— Поделись мыслями, ученик.
— Я размышлял о том, чему вы меня когда-то учили. Об отношениях мастера-ситха со своим учеником, — не колеблясь ответил Вейдер.
— И? — спросил наставник.
Вейдер опустился на одно колено и склонил голову:
— И я чувствую могучую силу вокруг себя, учитель.
— Хорошо, — кивнул Император. — Очень хорошо.
Выждав несколько мгновений, Вейдер поднялся и занял свое место за спиной наставника.
Оба они ожидали прибытия Орна Фри Таа, марионеточного делегата Рилота. Цели аудиенции Вейдер не знал — учитель не сказал ему ничего сверх необходимого.
Вскоре двое императорских гвардейцев, наверняка предупрежденные о прибытии сенатора по встроенным в шлемы комлинкам, двинулись к двустворчатым дверям, намереваясь их открыть, но прежде чем они успели это сделать, Император шевельнул пальцем и распахнул двери с помощью Силы. Свет из соседнего помещения подсветил сзади широкий силуэт дородного сенатора-тви'лека. Несколько мгновений он стоял неподвижно, словно пришпиленный к месту взглядом Императора, а может, просто набирался смелости, чтобы ступить через порог.
— Входи, сенатор, — произнес Палпатин голосом, каким обычно обращался к маленьким и слабым, кого легко можно было напугать.
— Конечно, конечно, — закивал Таа, вперевалку входя в зал в украшенных вышивкой одеждах. Бросив взгляд на гвардейцев, он на мгновение замедлил шаг, когда двери с грохотом закрылись за его спиной.
Остановившись перед троном, он поклонился так низко, насколько позволял его живот.
— Приветствую вас, Император, — сказал он. На его морщинистой голубой коже блестел пот, взгляд нервно перескакивал с Вейдера на Палпатина и обратно. Его хриплое дыхание было столь громким, что могло почти сравниться со звуками, которые издавал респиратор Вейдера.
— Как поживаешь, друг мой? — спросил Император.
— Все хорошо, — выдохнул Таа и тут же добавил: — Все хорошо. Но не слишком, мой Император. Мне известно, что производство спайса на Рилоте значительно замедлилось ввиду… некоторых прискорбных событий, но…
— Под «прискорбными событиями», — спросил Император, наклоняясь вперед, — ты подразумеваешь террористические атаки движения «Свободный Рилот»?
Таа шмыгнул носом и нервно облизнул заостренные зубы. Его лекку дрогнули.
— Да, мой Император. Это фанатики, которым задурили голову, и своим безрассудством они подвергают риску весь мой народ. Но… — он перевел дыхание, — я считаю, что тви'лекские силы безопасности и имперские войска, подотчетные моффу Морс, держат ситуацию под контролем, и производство вскоре возобновится в полном объеме.
— Увы, — вздохнул Император, — я не разделяю твоего оптимизма, сенатор. Как и твоего высокого мнения о моффе Морс.
Вид у Таа стал такой, словно его стукнули по голове. Кожа сенатора потемнела, он моргнул, сглотнул и отступил на полшага.
— Но ведь…
— Поскольку я не считаю, что «ситуация под контролем», я принял решение.
В глазах Таа вспыхнул страх. Он посмотрел на Вейдера, потом снова на Императора.
— Мой повелитель…
— И решение таково: мы с повелителем Вейдером будем сопровождать тебя во время официального визита на Рилот и проведем соответствующее расследование сами. Я сообщу моффу Морс о нашем прибытии.
Таа облегченно выдохнул:
— Я… даже не знаю, что сказать.
— Тебе незачем что-то говорить, — ответил Император. — Решение принято. И планирование нашей поездки уже «под контролем».
— Конечно. — Таа уставился в пол, поправляя складки одежды на животе. — Но зачем мне возвращаться на Рилот? Возможно, я мог бы лучше послужить вам здесь, мой Император?
— Не думаю, — отрезал тот. — Твое присутствие там станет неоценимым. Уверен, народу Рилота пришла пора по-настоящему почувствовать себя частью Империи. Ты не согласен?
— О, конечно, конечно, — закивал посетитель, тряся подбородками.
— Похоже, ты еще не до конца убежден в моей правоте, мой старый друг.
Таа столь резко замотал головой, что его мясистые уши развернулись словно крылья.
— Нет-нет. Я просто… — Голос его упал до шепота. — Просто… там довольно неуютно.
— Уверен, ты справишься, сенатор, — полным презрения голосом проговорил Император. — Мы все отправимся вместе на борту «Губителя».
Таа поднял взгляд, и его широкая физиономия беспокойно сморщилась. Ему явно хотелось найти повод отказаться, но он предпочел не озвучивать своих мыслей.
— Можешь идти, сенатор, — распорядился правитель Галактики.
— До свидания, мой Император, — поклонившись, ответил Таа. — До свидания, повелитель Вейдер.
Как только двери за ним закрылись, Палпатин обратился к ученику:
— Каково твое мнение о сенаторе, друг мой?
— Он вас боится, что вполне естественно, но он не столь робок, как кажется. Он сделает все, что ему прикажут, чтобы сохранить оставшуюся власть и привилегии, но не более того. И в первую очередь его будут заботить собственные интересы, а уже потом — интересы его народа и Империи.
— Гм… Значит, хочешь сказать, что он… лоялен?
— Учитывая сказанное — да, я бы счел его лояльным.
— Учитывая сказанное — да. Согласен с твоей оценкой. И из этого я делаю вывод, что Орн Фри Таа — не предатель Империи.
— Вы подозревали его в предательстве?
— Либо его, либо кого-то из его окружения. Он не казался мне вероятным кандидатом, но никогда не знаешь, чего ждать. Кто-то снабжает террористов из так называемого движения «Свободный Рилот» информацией о том, что происходит в столице, — на это указывает угон корабля, который ты сумел предотвратить. Предатель наверняка где-то в окружении Таа.
Вейдеру следовало сообразить, что Император, как обычно, опережал его на шаг.
— И именно потому мы отправимся на Рилот? — спросил Вейдер. — В качестве приманки? Зачем так рисковать, если я могу попросту убить Таа и все его окружение? Таким образом мы уничтожим предателя.
Император покачал головой и встал. Гвардейцы тотчас же поспешили со своего поста к дверям, заняв места по обеим сторонам от него, и Вейдер последовал за ними к выходу. Солнце отбрасывало на крыши Корусанта последние лучи, погружая зал в глубокий мрак.
— Но так мы не уничтожим корни предательства, — сказал наставник. — И не сможем раскрыть масштаб измены, которая, подозреваю, простирается намного дальше окружения сенатора.
— Понятно, — кивнул Вейдер. — Тогда я полечу один. Нет никаких причин подвергать вас риску.
— Есть, — возразил Император. — Мы должны выкорчевать нелояльность с корнями, вынудив ее увянуть и умереть на глазах у всех.
— В назидание другим.
— Да. В назидание остальной Империи.
— Крайне необходимая мера, — согласился Вейдер. После преобразования Республики в новую Галактическую Империю очаги хаоса вспыхивали то тут, то там. Большая часть бывшей Республики приняла власть Империи без возражений, но по всей Галактике таились многочисленные банды бойцов Сопротивления и остатки сепаратистов. Движение «Свободный Рилот» было среди них самым активным и печально известным.
— Воистину, — ответил Император. — И этот урок должен преподать я. К тому же, друг мой, мы слишком давно не путешествовали вместе. Извести моффа Морс, что Орн Фри Таа возвращается на Рилот с официальным визитом и что он прибудет на борту «Губителя». Но ей не следует сообщать, по крайней мере пока, что сенатора будем сопровождать мы.
— Да, учитель.
— Ты ведь уже бывал на Рилоте, повелитель Вейдер?
Вопрос вызвал из глубин памяти Вейдера старые воспоминания о войне.
— Давно, учитель. Еще до того, как я научился мудрости.
— Конечно.
