Снайпер
Проснулся я по банальной причине – вода и хорошо пошедшая водка просились наружу. Вставать не хотелось, но организм требовал своё, потому я поворочался еще пару минут на жестком ложе – и сдался.
Выйдя из вагончика, я завернул за стопку поросших мохом бетонных плит, оросил слабоалкогольной струей небольшой муравейник и, не дожидаясь благодарностей от крупных муравьев-мутантов, направился было обратно. Но, увидев у костра сидящую темную фигуру, вернулся полюбопытствовать, кому это не спится в ночь глухую.
Не спалось Меченому. На посту, изнывая от безделья, торчал Следопыт, а его непосредственное начальство вместо того, чтобы после смены идти спать, сидело у огня и увлеченно тыкало пальцами в клавиши КПК. Я подошел поближе – интересно же, что может заставить уставшего сталкера отказаться от законного сна.
И удивился преизрядно.
Меченый резался в компьютерную игрушку, которую я взял на память в Саркофаге, а после выложил ради прикола в сталкерскую сеть. Прикол получился масштабным – через месяц в эту игру резалась не только вся Зона, но и, по слухам, весь остальной земной шар. Странный феномен, но факты – вещь упрямая.
– Не настрелялся, что ли? – поинтересовался я, глядя, как Меченый увлеченно полосует очередями из крошечного АК карликового, но шустрого ктулху. Конечно, под такой шутер монитор надо в полстены, а в КПК, мягко говоря, не то.
Компьютерный ктулху утробно взвыл и повалился под ноги победителя.
– Не в этом дело, – произнес Меченый.
– А в чем? – не понял я. Стрелялка и стрелялка, до сих пор не догнал, с чего это народ так зацепило.
– Честная игрушка, – сказал он. – Увидел у друга навороченную пушку, понравилась – завали друга, и ствол твой. Жалко аптечку раненому дать – не давай, а если хочешь – пристрели и забери его шмотки. Всё как в жизни. Причем не как в Зоне – здесь иначе не выжить, – а именно как в жизни. Везде. И здесь, и на Большой земле, и на Марсе, если там, она, та жизнь, конечно, имеется. Естественный отбор. Выживает самый сильный, хитрый и жестокий. И это здесь, – он покачал в руке КПК, словно взвешивал слиток золота, – передано отлично. Оттого народ и колбасит. Любит народ, когда его не считают за идиота и преподносят всё как есть на самом деле. Каждый сам за себя. Закон жизни, и против него не попрешь.
– А может, это только твой закон? – поинтересовался я. – И ты увидел в игре то, что близко тебе?
Меченый посмотрел на меня так, словно я сморозил величайшую глупость.
– Интересное кино, – хмыкнул он. – И это я слышу от знаменитого Снайпера, который вынес хренову тучу народа ради того, чтобы узнать, что до того, как ему промыли мозги, он был наемным убийцей. Как будто это без Монумента не было ясно. Ты хочешь сказать, будто такие, как ты, живут по иным законам? Насколько я знаю, закон любого снайпера прост и безыскусен: один выстрел – один труп. Ты всю жизнь мочил народ ради того, чтобы тебе было что пожрать, попить и где поспать. Так живут все. Не убивают – так подставляют, подсиживают, предают, лишь бы у самих была жирная жратва, лучшее пойло, красивые бабы и мягкие перины. Не так?
– Не знаю, – сказал я. – Но мне кажется, что сейчас ты говоришь неискренне. Если бы всё было так, ты бы не сомневался в том, сможешь ли ты убить меня, когда отдашь Долг жизни. Просто убил бы, и всё.
Меченый пожал плечами.
– Человек странное существо. Иногда ему нужно покривляться перед самим собой, поиграть в благородство. И это тоже есть в игрушке. Порой я даже даю аптечку какому-нибудь полудохлому уроду в толстовке, который называет меня «братаном». Дохлый волкопёс ему братан.
Я хмыкнул.
– Получается, и в твоем законе бывают исключения.
– Мой закон, как хочу – так и трактую, – проворчал Меченый. – Всё, не мешай, спи иди. Сейчас уровень пройду – и тоже отвалюсь.
Я хмыкнул еще раз и направился в вагончик досыпать. Меченый – и компьютерный шутер с философским уклоном. Вот уж никогда даже вообразить себе не мог, что увижу воочию такое сочетание. Аптечку он дает нарисованным «братанам», подумать только! Да, кстати, о здоровье.
Я осторожно потрогал раненую ногу. Не болит. Понято. Можно даже не снимать штаны и не пытаться разглядеть в темноте свежий розовый рубец на месте жутковатой с виду раны. «Живая вода» работает безотказно, а в тандеме с «Чистым небом», глядишь, и шрама не останется. Хотя одним больше, одним меньше – разница небольшая.
Расстегнув камуфляж, я отлепил от живота пластырь. В свете недалекого костра «Живая вода» казалась просто черным камнем на фоне белого перевязочного материала. Впрочем, им она и была, отдав мне все свои силы.
Я бросил бесполезный теперь артефакт в мусорный контейнер рядом с вагончиком. В жизни часто так и бывает – отдавая кому-либо аптечку, силы, душу, ты порой теряешь слишком много нужного и важного. Иногда теряешь себя, а после тебя равнодушно отправляют в помойку. Впрочем, как уже упоминалось ранее, много думать вредно, особенно когда нестерпимо хочется спать. Потому, оставив философские размышления до лучших времен, я отправился в вагончик, лег на свое место и мгновенно уснул…
– Подъем.
Шепот был тихим, словно шуршание мышиного хвоста по полу, но я услышал и открыл глаза.
За окном вагончика всё еще была глубокая ночь.
– Вроде ж на рассвете Сходка намечалась, – так же шепотом произнес я, рассматривая силуэт человека, который сумел подойти ко мне, не потревожив сна. Немногие умеют так ходить.
– От главарей пришел человек и сказал, что планы поменялись, – прошептал Меченый. – В Зоне неспокойно, и Сходку решили провести ночью.
Интересно, он вообще спит когда-нибудь?
– Понятно, – отозвался я, поднимаясь с пола и закидывая на плечо трофейную СВД вместе со снайперским комплексом. Действительно, всё логично. Если хочешь, чтобы тайная встреча осталась тайной для всех, истинное время ее проведения должны знать очень немногие.
Я вышел наружу. За мной, стараясь не греметь жестяными листами, служившими спальному вагону вместо крыльца, подтянулась остальная группа. Следопыт усиленно зевал, прикрывая рот широкой ладонью, остальные же выглядели так, будто отдыхали как минимум трое суток. Искусство, доступное лишь тренированным профессионалам – с ходу погружать организм в фазу глубокого сна, беря от отдыха максимум. «Вот уж чего не ожидал от Клыка, – отметил я про себя. – Парень не так прост, как хочет казаться».
– Туда, – ткнул пальцем Меченый в направлении бетонного куба, притулившегося к забору рядом с вагоном. Я, еще только выйдя к стоянке, отметил про себя: странно, с виду бытовка бытовкой, дверь и крыша из дешевого железа, проржавевшего насквозь, но почему стены бетонные? И то, что это бетон, а не крашеная фанера, разобрать можно лишь стоя в паре метров от строения.
– Дот, что ли, замаскированный? – тихонько осведомился Следопыт. – И с чего такая секретность, позвольте узнать?
– На территории замечена стая ктулху.
Я обернулся на голос.
Из тени вагончика вышел человек в серо-синем комбинезоне наемника. На лице – маска-омоновка, в руках – американская автоматическая винтовка LR 300 ML, в сущности, та же знаменитая М-16 с незначительными доработками.
«Интересно, откуда в Зоне столько западного оружия и боеприпасов? – подумал я. – Может, с таинственных Северных кордонов, на которых, как в песне, никто не бывал?»
– Потому орать и не рекомендуется, – добавил человек, подходя к двери бытовки, не имеющей даже намека на ручку или замок.
– В этих местах ктулху часто встречаются, – пояснил мне на ухо Призрак. – Давно уже наемники их логово ищут, а всё без толку. Нет-нет, да припрутся мутанты кучей на Землю наймитов, и кого-нибудь из них обязательно схрючат. А это аборигенов жутко раздражает.
Тем временем «абориген» закинул за спину свою модифицированную М-16, положил ладони на дверь – одну рядом с верхним левым ее краем, вторую посредине – и резко нажал.
Щелкнули невидимые защелки, и дверь отошла в сторону. Стало ясно, что функции она несла две – маскировала основную дверь, с виду тяжелую и массивную, а также предохраняла от сырости и вандалов электронный замок.
Наемник выстучал на вделанном в дверь замке сложную дробь, после чего массивная створка величаво отворилась.
Открылся вход в подземелье, щедро освещенное потолочными лампами. Впрочем, электричество в Зоне как деньги – или нет вообще, или есть – хоть залейся им, причем на халяву. И откуда оно берется, никто не знает. Можно, конечно, свой личный дизель с Большой Земли заказать торговцам. Но дорого это нереально, и ломаться будет через день. Проще найти одну-единственную «вечную лампочку», кинуть от нее кусок провода, тоже найденный в Зоне, – и пользуйся сколько угодно. Так называемое Имущество Зоны вечно и неистребимо, как и она сама…
Мы спускались по лестнице с крутыми ступенями, стараясь держаться подальше от стен, измазанных грязными потеками какой-то гадости, похожей на гной как по виду, так и по запаху.
– Химия какая-то на основе органики, – произнес Выдра. – Я наверху бочки видел ржавые, похоже, это оно и есть. До сих пор заводская земля впитавшимися в нее отходами гноится.
– Ну ты прям поэт, – хмыкнул Клык.
Выдра сделал характерное движение бровями, мол, что с вами говорить, только зря воздух сотрясать, и тему развивать не стал. А жаль. Похоже, он что-то знал об этом месте.
Спуск закончился перед еще одной дверью с кодовым замком, с виду аналогичной той, что была наверху. Только на ней красной краской была набита изрядно потускневшая от времени надпись: «Лаборатория. Посторонним вход строго воспрещен!»
Понятно, почему здесь не было отдельных постов, несмотря на очевидную значимость объекта: я даже не знаю, сколько понадобится взрывчатки или термитных зарядов, чтобы своротить такую заслонку. Причем наверняка при малейшей попытке ее вскрыть взломщиков ждут неприятные сюрпризы. Например, вон за теми вентиляционными заслонками запросто могут быть спрятаны пулеметы. Или еще проще – сопла, подающие в замкнутое помещение отравляющий газ. С учетом того, что первая дверь автоматически закрылась за нашими спинами, шлюз получился идеальный. Одно нажатие кнопки – и привет злоумышленникам…
Наемник набил новый код, старательно закрывая замок собой – чтобы мы комбинацию не запомнили. Только зря он старался. Краем глаза я видел как шевелились губы Меченого и Призрака, повторяя цифры согласно еле слышным клацаньям клавиш и ответному попискиванию электроники, фиксирующей вводимые данные.
Наконец и эта дверь отворилась. Мы следом за наемником перешагнули стальной порог.
Это был зал с восемью лифтовыми кабинами. Над дорогими ореховыми створками имелись старинные табло, состоящие из десяти стеклянных квадратиков. На тех из них, что были не разбиты, сохранились цифры от нуля до десяти.
Глаза Клыка округлились.
– Десять этажей вниз? – неизвестно у кого спросил он. – Это ж сколько метров получается?
Ему никто не ответил.
Наемник подошел к одной из кабин, створки которой сохранились лучше других, и нажал кнопку вызова.
– А если застрянем? – продолжал волноваться Клык. – Может, лучше по лестнице?
– Здесь нет лестниц, – коротко бросил наемник. – Автономное электропитание лаборатории имеет ресурс в полстолетия и дублируется двумя подстанциями, работу которых контролируют наши специалисты.
«Так кто ж вы такие на самом деле, ребята? – подумал я. – Подземные лифты, подстанции, «наши специалисты». Слишком круто для простой группировки, отстреливающей народ за деньги. Ладно, посмотрим, что будет дальше».
Дальше створки открылись, мы загрузились в лифт, и наемник нажал на кнопку с цифрой «5».
Под ложечкой возникло неприятное ощущение. Лифт мчался вниз со скоростью, явно превышающей ту, на которую были способны подобные механизмы образца 1986 года. Правда, дискомфорт ощущался не только от скоростного спуска. Стенки лифта были бронированными с явными следами пуль на них, закрашенными не единожды. Что бы это значило? Гостевой лифт, где непрошеных гостей, недотравленных газом, рассчитывают не отходя от кассы?
Через несколько мгновений мой желудок вернулся в прежнее положение, створки бесшумно распахнулись… и я понял, что мое предположение недалеко от истины.
На нас смотрели четыре крупнокалиберных пулеметных ствола ЗПУ-4. Зенитная установка, за которой сидел наемник в экзоскелете, стояла в конце бетонного коридора метров в десять длиной. По бокам бетонных стен имелись широкие щели – как раз автомат вместе с рукой пролезет.
– Сдайте оружие, – сухо сказал наемник, первым опуская в приемник свою LR 300 ML.
– Интересно, а как мы вашу сходку будем охранять без оружия? – поинтересовался Меченый.
– Сдайте оружие, – словно механический робот, повторил наш провожатый.
– А если не сдадим, он и тебя вместе с нами положит? – продолжал допрос Меченый, не спеша расставаться со своим АК.
– Положит, – ответил наемник. – У него имеются четкие инструкции – красную линию вооруженный человек пересекать не имеет права. И если за этой линией металлодетектор пискнет – считай, что кто-то один приговорил всю группу.
– Нам что теперь, до трусов раздеваться? – возмутился Следопыт, швыряя в приемник свой MP5.
– Предварительно проверить реакцию детекторов вы можете на желтой линии, – невозмутимо произнес наемник.
Выпендриваться под дулами четырех КПВ было как минимум неразумно. Пискнуть не успеешь, как от шести здоровых мужиков останется гора дымящегося фарша. Причем самому пулеметчику рикошеты в замкнутом пространстве по барабану, не зря, поди, его в экзоскелет запаковали.
Я сложил в приемник свою СВД и снайперский комплекс, попробовал пройти с «Бритвой» – как-никак, из артефактов нож откован, вдруг прокатит? Не прокатило. На желтой линии детектор предупреждающе запищал, стрелок за зенитной установкой пошевелился едва заметно, стволы пулеметов качнулись в мою сторону.
– Да ладно, ладно, не вопрос, – проворчал я, отстегивая «Бритву» вместе с ножнами. А вот на контейнер с «Чистым небом» металлодетектор не отреагировал. Что ж, может, это и к лучшему для хозяев базы. Имелись прецеденты, когда настойчивые попытки неких самоуверенных господ лишить меня артефакта заканчивались для них плачевно…
Бетонный коридор в паре метров от ЗПУ-4 расходился на два ответвления.
– За мной, – коротко бросил проводник через плечо.
– А то не ясно, – буркнул Следопыт. – Блин, без оружия прям как голый…
Коридор закончился довольно быстро. Перед нами была очередная бронированная дверь, и два гоблина в экзоскелетах при ней с неизменным мутантом М-шестнадцатой в стальных лапах. Наш проводник назвал несколько цифр – пароль, должно быть. Гоблин слева пробубнил что-то – то ли ответил, то ли в рацию кому-то чего-то сообщил, но бронированная заслонка легко и бесшумно сама собой отворилась.
– Проходите, – сказал наемник и отошел в сторону, пропуская нас. Как мне показалось, в его голосе прозвучала едва заметная доля почтительности. Видать, нечасто данный сектор подземной лаборатории посещали посторонние…
Это был огромный зал, полностью обшитый бронепластинами, в центре которого стоял большой круглый стол. Зал и стол. И больше ничего, кроме тринадцати деревянных стульев, расставленных вокруг стола.
Все стулья были одинаковыми – резными, с высокими спинками. Лишь один отличался от остальных. На верхней части его спинки восседал орел, выполненный из огромного куска лазурита – эмблема группировки наемников.
На стуле сидел человек в традиционном для этих мест серо-синем комбинезоне и в маске-омоновке, полностью скрывающей лицо. И ничего бы не отличало его от обычного наемника, если б не рукоять раритетного кортика германского дипломатического корпуса образца 1938 года, кончик которой выглядывал из-за края стола и тоже был выполнен в виде головы орла. Как говаривали древние, sapienti sat. Мудрому достаточно, чтобы понять – таинственный главарь группировки наемников прибыл сюда исключительно для переговоров.
Помимо главаря наемников за столом присутствовали еще пять человек, в Зоне более чем известных. Двоих из них я знал лично.
По правую руку от таинственного хозяина базы сидел человек с аккуратно подстриженной седой бородкой, внешне немного похожий на Болотника. Увидев меня, он еле заметно кивнул головой. Я ответил тем же. После встречи на озере Куписта об академике Захарове у меня остались самые приятные впечатления.
Рядом с академиком развалился на своем стуле Индус – изогнутые подлокотники и ширина сидушки позволяли расположиться с удобствами. Увидев в моих глазах немой вопрос, он слегка ухмыльнулся. Доволен, что я недоумеваю, как это он успел быстрее меня телепортироваться сюда со своей базы. Вроде несколько часов назад гудел в «Веселом Кандёхе» – и вот те на, уже заседает за круглым столом. Не иначе, между его шалманом и базой наемников существуют какие-то подземные сообщения.
По правую руку от Индуса, положив локти на стол и разместив квадратную челюсть на кулаках, сидел генерал Грачев, глава группировки «Борг». Нас он смерил взглядом с головы до ног, словно ростовые мишени на стрельбище, будто прикидывая, на каком расстоянии от линии огня разместить картонные силуэты.
Слева от главы базы наемников сидел Валерьич, глава группировки сталкеров. Личность в Зоне известная не менее, чем в свое время Че Гевара на Кубе.
По левую руку от Валерьича, словно зеленое отражение Грачева, восседал новый глава группировки «Воля». Этому до нас дела не было, он был занят – на командующего «Боргом» смотрел слегка прищурившись, будто через ПСО-1 целился. И в его глазах читалось острое сожаление, что нет у него того ПСО вместе со всем, что к нему прилагается.
Остальные семь стульев были пустыми.
Оценив обстановку, мы, не дожидаясь приглашения, расселись на свободные места. В ногах, как говорится, правды нет, а к долгим церемониям мы не привыкли.
Над столом повисла вполне материальная пауза, словно участники Сходки своим присутствием создали некую невидимую энергетическую аномалию. Что ж, явление вполне обоснованное. Харизмой все присутствующие обладали неслабой, и почти у каждого было что сказать остальным – и всем, и каждому отдельно. В смысле, каждый имел свой личный счет к одному или нескольким присутствующим. Только академик Захаров что-то чиркал в своей записной книжке, еле слышно мурлыча себе под нос какую-то старую мелодию.
– Что ж, господа, начнем.
Голос наемника разнесся над столом, разрывая невидимый кокон напряженности. Не затем здесь собрались присутствующие, чтобы сводить личные счеты. Не тот случай. И главарь наемников подтвердил это.
– Я взял на себя смелость пригласить вас на внеочередную Большую Сходку по веской причине. Обстановка в Зоне близка к критической. Потому позвольте сразу перейти к делу, – жестко произнес он.
Я внимательно смотрел на этого человека. До сего момента я вообще не подозревал о его существовании, как и о наличии в Зоне его подземной базы. Когда еще увидишь того, о ком никому ничего не известно.
– Для начала позвольте представиться. Так как мое имя вам ничего не скажет, можете называть меня Бехрамом. Я являюсь хозяином этой базы и предводителем тех, кого вы называете наемниками. Два дня назад господин Захаров ознакомил меня со своими исследованиями, и мы не придумали ничего лучше, как собрать вас в этом зале для того, чтобы совместными усилиями принять решение, крайне важное для всех нас. Я думаю, что уважаемый всеми нами академик гораздо лучше меня ознакомит вас с возникшей проблемой.
«Гладко излагает, – подумал я. – Не иначе Гарвард за плечами помимо какой-нибудь школы головорезов. Кстати, Бехрам, Бехрам… Знакомое имя, только вот где я его слышал?»
Монумент восстановил мне память о прошлом, но всё-таки в ней порой случались провалы. Впрочем, как и у каждого из нас. Называется «забыл, хоть убей». И вспомнить с ходу не получается.
Главарь наемников опустился на свое место. Захаров продолжал вычерчивать в своей книжке что-то крайне сложное для понимания обычного человека.
– Господин академик, вам слово, – наклонившись к уху Захарова, произнес Бехрам.
– Да-да, – встрепенулся ученый, захлопывая свою книжку. Вставать он не стал – впрочем, никто и не настаивал.
– Ни для кого не секрет, что мощность последнего выброса превысила все известные показатели последних лет, – начал Захаров. – Были начисто снесены шесть наших контрольных пунктов с приборами, измеряющими показатели радиационной и аномальной активности на условной линии между Ильинцами и Парищевым. Про те, что стояли ближе к ЧАЭС, я вообще не говорю – от них вообще ничего не осталось. При этом отмечу, что они были сконструированы специально для условий работы в Зоне и для их уничтожения необходима сила взрыва мощностью около пяти килотонн ТНТ – примерно треть мощности бомбы «Little Boy», сброшенной на Хиросиму.
Сидящие за столом переглянулись.
– Также по информации, полученной по нашим каналам от военных, на юге было зафиксировано расширение границ Зоны до линии Запрудка – Владимировка – Толокунь.
– Ничего себе, – пробормотал себе под нос Валерьич. – Почти на двадцать километров…
– Именно так, – кивнул Захаров. – ОСНГ удалось некоторым образом стабилизировать ситуацию, уничтожив ринувшихся на юг из центра Зоны полчища мутантов и зачистив потом прорванные Второе и Первое кольцо Периметра. Но в ходе этой операции были потери – сорок три погибших военнослужащих, около сотни раненых, не считая уничтоженных укреплений и боевой техники. В настоящее время Периметр полностью восстановлен, но есть одно но…
Академик раскрыл свою записную книжку и начал ее листать. Все молчали, лишь шелест страниц тревожил мертвую тишину зала.
Наконец Захаров нашел то, что ему было нужно.
– Значит, так, – произнес он, бросив мимолетный взгляд на наручные часы. – По моим данным, подтвержденным всеми доступными нам измерительными приборами и информацией со спутников, через восемь часов четырнадцать минут над Зоной пронесется новый, еще более мощный выброс, который накроет не только Киев, но предположительно и территорию до условной линии Гребенка – Белая Церковь – Житомир.
Грачев тихонько присвистнул. Остальные тоже зашевелились. Информация была более чем шокирующей.
– Но это еще не все, – сказал Захаров. – Я пришел к выводам, что в дальнейшем мощность выбросов будет расти в геометрической прогрессии. Это значит, что не пройдет и года, как вся южная Украина, Балканский полуостров, Ближний Восток и Северная Африка будут одной территорией под названием Зона. Дальнейших предположений строить не берусь, но думаю, что, если не принять решительных мер, земной шар в ближайшем будущем будет выглядеть примерно так, каким мы привыкли его видеть здесь, в Зоне Отчуждения. У меня всё.
– Радужные перспективы, – задумчиво произнес Грачев. – И, как я понимаю, отсчет таймера начался с того момента, как группа преступников выбралась из-под Саркофага.
– Тот выброс, о котором говорил господин Захаров, произошел именно в это время, – сказал гетман «вольных», возможно, впервые в жизни согласившись с командиром «Борга».
– Так вот в чем дело… – протянул Меченый. – А я всё голову ломаю, с какой это радости на нас такое бабло сыплется. «Охрана Сходки», надо же… Ну так что, можно считать, что поиски крайних завершились успехом? Деньги вам сейчас вернуть, чтоб кровью раритетные пачки не заляпать? Или потом отстираете как-нибудь?
– Погоди, – прервал я его. Меченый явно завелся и сейчас мог наломать дров даже без оружия. Если он начнет рубилово врукопашную, хочешь не хочешь, придется впрягаться. Но не для того ж нас пригласили сюда, чтобы устраивать показательный суд, когда и без него можно было при желании аккуратно снять из «Вала» часового, после чего кинуть пару гранат в вагончик, пока мы спали? Что я и озвучил. – Сомневаюсь, что ради нашей ликвидации стоило созывать Большую Сходку. Тем более что проблему это не решит.
– Верно говоришь, Снайпер, – кивнул Бехрам. – Возможно, проблему решит то, что ты носишь на поясе. Ведь это часть Монумента, при помощи которой можно перемещаться через пространство и время, верно?
О том, что представляет собой на самом деле «Чистое небо», знали немногие. Только присутствующие здесь сталкеры, которых я вытащил из автоклавов Директора, да, пожалуй, еще Болотник. Интересно, кто из них слил информацию этому типу в маске?
– Не думай плохо о своих товарищах, – сказал Бехрам. – Простая логика, не более. Поэтому, проанализировав недавние события, о которых мне доложила наша служба разведки и сопоставив факты, я и пригласил вас на Сходку, что сильно удивило остальных. Теперь, думаю, всем всё ясно.
– Часть Монумента? – удивленно поднял брови главарь «Воли». – Интересно, как это тебе удалось?
– Длинная история, впору роман писать, – буркнул я. – Напишу – дам почитать.
– Забавно, – ухмыльнулся Индус. – Вот уж не думал, что Монумент существует на самом деле. А оказывается, его часть таскает на поясе мой лепший кореш.
– Скорее, его душу, – неожиданно спокойно поправил главаря бандитов Меченый. – Ведь это после того, как ты вытащил из него «Чистое небо», Монумент сдулся, словно больная собака?
Я кивнул. Сказать было нечего.
«Борговский» генерал в упор посмотрел на меня.
– Жаль, что Павленко тебя не расстрелял, жаль. Но теперь уж ничего не поделаешь…
– Ну что, Грачев, сбылась мечта «Борга»? – с ноткой торжества в голосе спросил гетман «Воли». – Парень, можно сказать, уничтожил сердце Зоны. Надо бы ему медаль на грудь от вашей банды повесить. С закруткой на спине.
Обе руки Грачева дернулись коротко, словно рукояти хлыстов. Из рукавов его комбинезона вылетели две черные молнии.
Гетман непроизвольно охнул, сильно ударившись лопатками о спинку кресла. Немудрено, когда в воротнике твоего комбинезона в миллиметре от шеи с обеих сторон торчат два немагнитных пластиковых кинжала, пущенных в цель с огромной силой.
– В следующий раз они будут в твоих глазницах, – спокойно произнес командир «Борга».
– Вот это по-нашему, по-босяцки! – восхитился Индус.
– Прекратить! – грохнул кулаком по столу Бехрам. – Сейчас вы находитесь на моей территории, поэтому прошу соблюдать мои правила!
– Мы находимся на территории Зоны, – парировал Грачев. – И пока что она устанавливает здесь свои правила.
– А кому-то не мешает обратить внимание на систему охраны, – хмыкнул Индус. – Пластиковыми ножами, между прочим, террористы вырезали пилотов тех самолетов, что протаранили башни-близнецы в Нью-Йорке. Кстати, Грачев, судя по тому, как ты ловко с ними управляешься, не твоих людей работа?
– Господа, а вам не кажется, что Большая Сходка превращается в большую свару? – поинтересовался Захаров. – Между прочим, если не принять меры, через восемь часов от вас и от ваших группировок останутся лишь пухлые досье в сейфах Интерпола.
– И что вы предлагаете? – поинтересовался Индус. – Как я понимаю, до выброса мы даже свалить не успеем, всех по-любому накроет.
– Думаю, план действий может быть только один, – ответил Захаров. – Пройти к Монументу и попытаться вернуть аномалии ее артефакт. Не хочу кривить душой, в этом случае никакие расчеты невозможны и шансы на успех минимальны. Я руководствуюсь только элементарной логикой.
– Черрт, профессор прав, – глухо прорычал гетман «Воли», выдергивая из воротника плотно засевшие в нем «Бут блейды» и пряча их за пояс. – Я постараюсь вернуть их тебе, генерал, в ближайшее время.
– Не беспокойся, – хмыкнул Грачев. – Для тебя у меня найдется еще не одна пара. Но согласен, ученый прав, об этом лучше поговорить позже.
Пока командиры «Борга» и «Воли» мерились длиной клинков, я напряженно думал. А ведь Бехрам прав на все сто. Я если не уничтожил Монумент, то практически лишил его силы. И если верна теория Захарова, что эта единственная в своем роде аномалия является заплаткой между мирами, то там, на другой стороне зазеркалья, сейчас во многих местах трясется и проваливается земля, бушуют цунами, повально исчезают люди и животные. И что будет, когда обессиленный Монумент больше не сможет сдерживать энергию выбросов? Вполне возможно, что на каждого жителя Земли придется по одному ктулху – его зеркальной копии, не считая аномалий и полчищ мутантов, в которых превратятся животные, выброшенные неведомой силой из иного мира?
Вывод напрашивался сам собой.
– Господин Захаров, если я верну «Чистое небо» на место, это точно сможет остановить выброс? – спросил я.
– Хороший вопрос, – кивнул Бехрам.
Ученый развел руками.
– Признаться, я знаю не больше вашего, – сказал он. – Но, думаю, это единственный выход в нашем случае.
– Угу, – кивнул Меченый. – Вы хотите сказать, что нам сейчас надо всё бросить и отправляться обратно в этот чертов Саркофаг?
– Вы единственные, кто был там, – сказал Валерьич. – И сомневаюсь, что кто-нибудь кроме вас сможет это повторить.
– Ты мудрый человек, сталкер, – произнес Призрак, рассматривая свои ногти. Только сейчас я заметил, что ногтевые пластины его больших пальцев длиннее остальных и заточены словно две бритвы. – Но нас пока еще никто не спросил, хотим ли мы снова нырять в этот ад. Перевозчика я тут не вижу и сильно сомневаюсь, что фанатики Монумента отключат загоризонтную РЛС и с почестями проводят нас к Саркофагу. Или ты знаешь другой путь?
Валерьич покачал головой.
– Я пригласил предводителя группировки «Монумент» на Большую Сходку, – медленно проговорил Бехрам. – Как видите, его кресло пустует. Но буквально за несколько минут до начала Сходки Перевозчик прислал сообщение.
Командир наемников достал из кармана комбинезона маленький диктофон, включил его и поставил на стол. Из динамика раздался хриплый механический голос, наверняка пропущенный через «AV Voice Changer» или обработанный иной схожей программой:
– Отряды армии «Монумент» до конца будут защищать подступы к Саркофагу. Вы и так уже сделали слишком много для того, чтобы уничтожить этот мир, и мы выполним свой долг или погибнем.
В динамике зашуршало, послышался щелчок – видимо, связь прервалась. Или же – что вероятнее всего – ее прервал легендарный Перевозчик, сказав всё, что хотел сказать.
– Слишком напыщенно для того, чтобы быть правдой, – задумчиво произнес гетман «Воли». – Типа, они – защитники мира, а мы – те, кто пытается его уничтожить.
– И при этом на каждом защитнике мира экзоскелет Sarcos третьего поколения, которые производятся только в США, – добавил генерал Грачев.
– Похоже, господа, вы только что открыли для себя секрет Полишинеля по поводу того, откуда у местных сталкеров столько американского и европейского оружия и почему в Зоне считается дурным тоном говорить о Северных кордонах, – хмыкнул Бехрам.
Признаться, об этих кордонах я почти ничего не знал. «Энциклопедия Зоны», имеющаяся в КПК каждого сталкера, о них скромно умалчивала, и потом, до сегодняшнего момента у меня имелось предостаточно своих проблем. Не до любознательности было, в общем. Но коль уж зашел разговор, то почему бы не разжиться информацией у сведущего человека?
– Мне кажется, Бехрам, что вы знаете о Монументе и Северных Кордонах больше любого из нас, – заметил я. – Во всяком случае, у меня в КПК точно нет номера мобильного телефона Перевозчика. Не поделитесь сведениями?
– А вам это зачем? – хмуро бросил Бехрам.
– Просто в прошлый раз я чудом дошел до Саркофага, несмотря на то, что на мне был бронекостюм-экзоскелет WEAR 3Z, – сказал я. – Так вот, фанатики Монумента превратили его в кучу металлолома, а того, кто прикрывал меня, испепелили искусственной «жарой». И если вы хотите договориться с нами, справедливо было бы поделиться всей известной вам информацией о тех, с кем нам придется столкнуться.
– Он прав, наемник, – сказал гетман «Воли». – До сих пор сожалею, что мой предшественник не сумел с ним договориться. Клянусь Зоной, парень, если выживешь и надумаешь прийти к нам, отдам тебе под командование лучшую роту.
«Нет уж, спасибо, – подумал я, вспомнив о том, какой прием мне оказали в «Воле». Грачев хотел что-то сказать в ответ, но сдержался. Ну и хорошо. Потому что этот роту точно не предложит, разве что лишнюю тысячу накинет за мою голову.
– Ну, слушайте, коли так, – сказал Бехрам. – Хотя знаю я немногим больше вашего. После того, как Волна Излучения прошлась по Зоне, между странами НАТО и Украиной прошли переговоры. В результате чего было решено на севере Зоны возвести неприступную стену, исключающую несанкционированное проникновение биологических объектов как с территории Зоны, так и в обратную сторону. Западники пытались выбить тендер на постройку своими силами сплошной стены вокруг всей Зоны, но Россия и Беларусь воспротивились проекту, небезосновательно опасаясь, что НАТО в этом случае просто получит неконтролируемую зону политического влияния вблизи их границ.
У НАТО же помимо устранения опасности распространения Зоны в направлении Прибалтики, стран Скандинавии, Германии, Франции, Британии и так далее имелся свой чисто финансовый интерес в установлении контроля хотя бы над северной и северо-западной частью Зоны.
– Неужели экспорт артефактов и отловленных мутантов? – удивился Индус. – Мелковато, по-моему, для НАТО. То, что вбухано в Стену, таким макаром полстолетия отбиваться будет.
– Ошибаетесь, молодой человек, – довольно жестко произнес Бехрам, похоже, сильно не любивший, когда его перебивают. – Вы даже не представляете, сколько сейчас в США стоит «Этак», который здесь вы меняете на блок сигарет. Но Зона для западников – это прежде всего не добыча артефактов и не мутанты для научных лабораторий и любителей экзотики, а бесплатный полигон, на котором они испытывают новые роботизированные боевые системы. Еще шесть лет назад корпорация «Боинг» получила от Министерства обороны США заказ стоимостью в пятнадцать миллиардов долларов на разработку Future Combat System – «Боевой системы будущего», согласно которой к этому году в рамках проекта предполагалось испытать восемнадцать невиданных доселе боевых единиц, в том числе роботов-танков и ударных беспилотных летательных аппаратов.
Крупная группировка религиозных фанатиков, пробившаяся к центру Зоны после окончания основных работ по постройке Стены, подвернулась весьма кстати. Из них был сформирован отлично вооруженный живой кордон, отгородивший ЧАЭС от любопытствующих, пытающихся подойти к Саркофагу с юга. Хотите поклоняться своему Монументу? Да сколько угодно! Только мы каждому защитные прототипы вживим под кожу черепа, чтобы мозги не спеклись от того, что мы здесь испытываем. И даже ударным группам суперсовременные нанокостюмы выдадим для защиты от жесткого излучения – только базу нашу с юга защищайте да мертвецов своих с поля боя забирать не забывайте, а то вдруг кто додумается с них скальпы снять чисто ради научного интереса.
В общем, западники так или иначе своего добились. С севера от ЧАЭС Стена, с которой установленные на ней автоматические пушки и пулеметы с тепловизорами за полкилометра уничтожают все живое, с юга от нее – «монументовцы». А что происходит посредине – до сих пор загадка для всех, и для меня в том числе. Признаться, мне поступали заказы и с севера, от «натовцев», и с юга, от фанатиков. Отсюда я знаю Перевозчика, главу «монументовцев», которого никогда лично не видел…
– Ясно, – сказал Меченый, которому, похоже, надоело слушать об успехах западных технологий. – В таком случае скажите, насколько сейчас реально пробиться к Монументу с юга?
– На сегодняшний момент это нереально, – покачал головой Бехрам. – Ошибки прошлого учтены, группировка «Монумент» получила дополнительное финансирование и превратила южные подступы в линию неприступных фортов. И объясняется такая щедрость просто – западникам нужно во что бы то ни стало сохранить в секрете то, чем они занимаются в центре Зоны. Плюс получить весьма лакомый заказ от мирового сообщества, который покроет все расходы. Стена показала себя в условиях Зоны идеальным оборонительным объектом, и сейчас НАТО, игнорируя возможные претензии со стороны России и Беларуси, возобновило переговоры с правительством Украины насчет обнесения Стеной всей Зоны. Заметьте – энергия выброса не может преодолеть Стену, и это весьма весомый аргумент в пользу натовцев.
– Я, кажется, знаю, в чем тут дело, – задумчиво произнес я.
Все участники Большой Сходки повернули головы в мою сторону.
– Возле загоризонтной РЛС я видел в действии установку, очень похожую на стандартную передвижную радиолокационную станцию с увеличенной антенной обнаружения на крыше. Эта установка является передвижным блокиратором избыточного выделения энергии. Видимо, такие блокираторы установлены на Стене.
– Точно! – воскликнул Бехрам. – А я-то ломаю голову, почему выброс не распространяется дальше на север! И как я не догадался? У нас ведь есть пара таких установок, ими Перевозчик расплатился за заказ. Очень не хотел, но я настоял. Незаменимая вещь при авианалетах. Наверняка на Стене стоят такие же, только стационарные!
– Итак, мы приходим к тому, что сегодня центра Зоны достичь невозможно, – мрачно произнес Меченый. – Тогда к чему весь этот цирк?
– Невозможно, но в то же время необходимо, – спокойно сказал Бехрам. – Кстати, это было невозможно и ранее, но вы все так или иначе совершили невозможное. И сейчас это нужно просто повторить.
– Считайте это просто заказом, – сказал гетман «Воли». – Как бы ни ерепенились некоторые, Зона равно нужна нам всем. Это наш сбалансированный мир, в котором мы живем. Но если на каждого сталкера придется по двадцать ктулху, баланс нарушится, и тогда крышка и нам, и нашему миру. Кажется, ты, Снайпер, говорил что аббревиатура «STALKER» переводится с пиндосского как «специальный тактический армейский ликвидатор, сохраняющий существующую реальность»? Вот и сохраните нашу реальность. Со своей стороны от имени «Воли» предлагаю каждому из вас за этот заказ по пять тысяч сверх того, что вы уже получили.
– Поддерживаю, – без раздумий поднял руку Валерьич.
– За такие копейки идти на верную смерть!.. – возмутился было Следопыт.
– Десять, – коротко бросил Индус. И добавил: – Каждому.
– Зона слишком ценный объект научных исследований для того, чтобы экспериментировать с его балансом, – сказал Захаров. – Да и остальной мир немного жалко, признаться. Хоть я давно там не был, но будет обидно узнать, что его больше не существует. Тридцать тысяч каждому.
Мне было интересно наблюдать за этим спектаклем. Сейчас сильные мира сего пытались купить этот самый мир у полудюжины сталкеров – небритых, битых жизнью, Зоной и пулями, вырывавшихся из аномалий и клыков мутантов, умеющих спасать себя и других. Купить весь мир у нас… И выходило из этих моих рассуждений, что мы, сталкеры, и есть на самом деле настоящие хозяева мира…
– У «Борга» лишних денег нет, – прервал мои мысли голос генерала Грачева. – Все знают, что мы чистим землю от Зоны и ее порождений и не гонимся за длинным рублем, в отличие от некоторых, торгуя дьявольскими выкидышами зараженной земли. Но для того, чтобы очищать землю, нам прежде всего нужна эта земля. Я не знаю, что вы спасете в результате вашего рейда – Зону или весь остальной мир, но «Борг» заинтересован в том, чтобы окружающая реальность не стала хуже, чем есть сейчас. Потому предлагаю… – Он обвел нас всех внимательным взглядом, словно фотографируя наши лица немигающими глазами: – За каждого из вас «Боргом» объявлена награда, причем недавно в связи с инфляцией и вашими новыми подвигами цены серьезно поднялись. За Следопыта и Выдру предлагалось по две с половиной тысячи, за Призрака и Клыка – по пять, за Меченого и Снайпера – по двадцать. Потому мое предложение – если ваше предприятие удастся, все претензии «Борга» к вам снимаются.
– Аминь, – хмыкнул гетман «Воли». – Только для чего было городить такую патетическую речь? Сказал бы просто: денег не дам, но зато отпущу грехи. Но позволь поинтересоваться, чем «Борг» собирался платить тем, кто отловит этих сталкеров? Тоже отпущением грехов?
– Сто тысяч каждому, – негромко сказал Бехрам, прервав насмешливую речь гетмана.
Все удивленно воззрились на главаря наемников, даже я. С учетом того, что деревянный рубль Зоны решением прошлой Большой Сходки был приравнен к евро, предложение Бехрама было более чем щедрым.
– Вот и накопил я на свой коттедж, – хмыкнул Призрак. – У речки с лесом, в котором нет мутантов и разных двуногих сволочей. Остались чисто детали – дойти до Саркофага и вернуться.
– Деваться некуда, – зевнул Клык, не обученный хорошим манерам и, похоже, порядком уставший от чужих разговоров. – Всё равно подыхать, а так хоть шанс какой-то появляется. Да и денег еще дадут. Только это… Вы наши бабки Захарову отдайте, типа как в банк на депозит. Он честный, не обманет. А то как вернемся, хрен чо от вас потом получишь.
Я усмехнулся про себя в очередной раз. Мне начинала нравиться манера Клыка строить из себя дурачка, скрывая истинное лицо. Неплохая позиция и в бою, и в обычной жизни.
– Ты вернись сначала, – посоветовал Меченый. – Чувствую, пиндосины там такого нагородили, что нам наше чистое небо с овчинку покажется.
Я не совсем понял что имел в виду Меченый – мой артефакт или что-то еще, но он был прав. То, что нам предлагалось сделать с учетом вновь открывшихся факторов, было чистым самоубийством. Но, с другой стороны, деваться все равно некуда. Убежать до грядущего выброса уже по-любому не получится. Поэтому остается одно – заткнуть ему глотку моим артефактом.
Прикинув быстро в уме, что наша группа имеет в активе, я озвучил следующее требование:
– Помимо того, о чем мы только что договорились, нам потребуются некоторые дополнения к экипировке…
Бехрам поднял руку:
– Это предусмотрено. Там, – он указал пальцем на одну из бронированных панелей стены, – вы найдете всё необходимое. Только одно условие… нет, скорее, просьба. Если вам удастся ваша миссия, сообщите мне об этом незамедлительно. Думаю, вы меня понимаете: приговоренный кровно заинтересован получить сообщение об отмене казни как можно скорее. На этом первую часть Большой Сходки я считаю завершенной. Поторопитесь, господа, у вас не очень много времени.
Последнее относилось к нам. Что ж, Бехрам в чем-то прав, хотя последняя фраза показалась мне не очень вежливой.
Между тем панель, на которую указал главарь наемников, плавно отъехала в сторону. За ней просматривалось обширное помещение, тонувшее в полумраке.
Я поднялся, отодвинув кресло, следом за мной встали со своих мест остальные члены группы Меченого. Когда вам столь недвусмысленно дают понять, кто вы на этом празднике жизни, то во избежание неприятностей лучше прервать дальнейшее общение как можно скорее – я серьезно опасался, что кто-то из сталкеров может не сдержаться и наломать дров.
– До встречи, – бросил я. Возможно, в какой-то мере недвусмысленно. И повернувшись спиной к тем, кто остался за столом, удивился, услышав нестройное, но искреннее:
– Удачи!
Ну да, жить-то всем хочется несмотря ни на что. И, как ни крути, наша группа была их единственной надеждой.
Хотя, перешагнув порог за бронированной панелью, я удивился во второй раз. И не один я.
– Это что, газовая камера, что ль? – неизвестно у кого спросил Клык. – Или печка какая? Ну, чтоб патроны на нас не тратить.
Комната метров в сто площадью была абсолютно пуста. Ни пылинки на полу, ни даже вентиляционной решетки под потолком. Лишь тонкие длинные лампы на том месте, где положено быть потолочным плинтусам, заливали помещение призрачным светом.
Ответ пришел через мгновение. Послышалось тихое гудение, и три стены комнаты медленно поехали вверх. Пара секунд – и перед нами открылось сказочное богатство, которому люто позавидовали бы все торговцы Зоны вместе взятые.
– Ну ни хрена себе, – выдохнул Выдра, до этого молчавший как рыба.
Многочисленные ниши, открывшиеся за левой стеной, были увешаны снаряжением. Любым, которое только можно себе вообразить, начиная от обычных камуфлированных костюмов, специально адаптированных для Зоны, и заканчивая современными экзоскелетами. Огромный стенд справа заполняло разнообразное огнестрельное и холодное оружие, причем некоторые стволы, сразу бросившиеся в глаза, были мне неизвестны. А стенд, находящийся прямо перед нами, был забит боеприпасами, индивидуальными средствами связи, брикетами сухпайков – в общем, всем тем, что нужно человеку в Зоне помимо надежной защиты и высококлассного оружия.
– Лепота, – восхищенно согласился с Клыком Следопыт и первым шагнул к стенду с оружием. Его можно понять – идти к центру Зоны со стареньким автоматом MP5 и в потертом, латаном-перелатаном комбинезоне было по меньшей мере самонадеянно. Выдра последовал за ним.
Я тоже как-то не особо комфортно чувствовал себя в трофейном камуфляже. Но, с другой стороны, что сам добыл – то твоё, а дареное могут и обратно потребовать, причем с процентами. Не двинулись с места и Меченый с Призраком, ожидая, пока Следопыт с Выдрой затарятся по полной.
Клык тоже не стал переодеваться и обновлять арсенал. Он лишь подошел к той части стенда, где красовались разнообразные ножи, и, заложив руки за спину, принялся рассматривать выставленные экземпляры.
– Найфоман чертов, – хмыкнул Призрак. – Как ножик какой увидит – не оттащишь. Хотя, на мой взгляд, здесь для него особо ничего интересного нету.
Призрак оказался прав. Через пару минут Клык смачно плюнул в витрину, развернулся и подошел к нам.
– Чего харкаешься? – осведомился у друга Призрак. – Мамка в детстве манерам не учила?
– За лохов нас тут держат, – пожаловался Клык. – Фуфели китайские понаставили, типа я родной «Фулкрум» от палева не отличу.
– Он безнадежен, – вздохнул Призрак. – Но я сам видел, как этот невоспитанный тип заточенный строительный уголок метает в сигаретную пачку за десять метров.
– Нож-то любой дурак метнет, – фыркнул Клык. – И вообще, еще Кутузов сказал, что пуля – хреново, а нож – это клёво.
Поправить сталкера я не успел – вернулись с «дозаправки» Следопыт с Выдрой. Смотреться они стали лучше – на обоих тяжелые американские экзоскелеты третьего поколения «Sarcos», столь любимые «монументовцами», в руках – немецкие штурмовые винтовки ГП-37, у бедра – «браунинги» и устрашающие американские ножи «Онтарио SP10», больше похожие на тяжелые мачете.
– Ну, дорвались до бесплатного, – вздохнул Меченый, но больше ничего не сказал.
– Интересно, а выпускать нас отсюда собираются? – поинтересовался Призрак.
Словно в ответ на его слова стенд с сопутствующим барахлом уехал вверх вслед за стеной, открывая широкий проход, в котором стоял давешний наш провожатый всё в той же маске и серо-синем костюме. А может, и не он – на этой базе все, даже их начальник, как те молодцы из сказки, одинаковые с лица, и при большом желании не разберешь, кто есть ху.
Наемник махнул рукой – мол, пошли, чего встали, подвижных стен, что ли, не видели? – повернулся и пошел не оборачиваясь. Мы, особо не выпендриваясь, двинулись за ним, лишь Клык пробормотал себе под нос:
– В Зоне ты так мне махнешь своей веточкой покровительственно. Тогда и поговорим.
– Злые вы все, уйду я от вас, – хмыкнул Призрак. – Одиночка я или где?
– Одиночка, – кивнул Меченый. – Все мы одиночки, пока хвосты не прищемит. А как шерсть паленым завоняет, так сразу друг дружку ищем, в стаю сбиваемся, как волки. На том и стоим…
Наемник впереди свернул в боковой проход. В конце прохода обнаружилось небольшое помещение с двумя длинными столами, на которых было аккуратно разложено наше оружие. Я сразу обратил внимание – пока мы заседали на Сходке, кто-то хорошо почистил мою трофейную СВД и, судя по свежему запаху горелого пороха, похоже, даже пристрелять успел. Что ж, спасибо ему на этом, только все равно придется разбирать винтовку, чистить и собирать по-новому. Такой уж я получился вредный в результате лихой биографии – оружие считаю своим только после того, как удостоверюсь, что все его составляющие были поставлены на свои места моими руками.
Неполная разборка оружия и проверка на предмет, не сперли или не подменили ли чего серо-синие, пока мы отсутствовали, заняла не более трех минут, в течение которых наемник угрюмо наблюдал за нами около проема с лестницей, ведущей наверх.
Понятно. Выводить нас отсюда будут другой дорогой. И куда, интересно? Судя по тому, сколько мы шли по коридору, это, наверно, будет где-то в районе старой железнодорожной станции, обозначенной на карте в КПК, – там как раз значок с молнией стоит, значит, имеется повышенная опасность поджариться на скоплении «электродов». Как же, как же, помню, как меня однажды долбануло гигантским искровым зарядом. Воспоминаний по самые «не хочу». Значит, пустим вперед Следопыта с Выдрой – их доспехи вроде как должны хорошо держать удары «электродов». Заодно и проверим надежность и функциональность разрекламированных в СМИ новейших американских экзоскелетов.
Развлекая себя такими вредными мыслишками, я проверил своё оружие, не спеша подогнал ремни, чтоб ничего не звенело и не болталось, забросил за плечо СВД и немного пожалел, что не разжился дорогими патронами к ВСК-94. Хотя всё шло к тому, что с дорогим снайперским комплексом придется скоро расстаться – он у меня уже достаточно давно, и недалек тот час, когда оружие начнет капризничать, просто-напросто выработав свой ресурс.
Меченый внимательно рассматривал свои патроны – насколько я знаю, он скурпулезно покрывал лаком для ногтей каждый капсюль и стыки пули с гильзой, причем в два слоя.
– Ну что, не подменили синие твою пэлесть? – осклабился Клык.
– Вот когда на тебя ктулху попрет, а патрон осечку даст, я поржу от души, – огрызнулся Меченый, загоняя патрон в магазин АК. – Веди, что ли, наверх, Сусанин.
– Наверх сами пойдете, – бесцветным голосом произнес наемник. – Шлюз откроется автоматически.
– И на том спасибо, – сказал Меченый. – А то хреновато тут у вас, дышать нечем, хоть и вентиляция…
Лестница оказалась в сотню высоких ступеней, как в старой «хрущевке». Пока поднялись наверх, Следопыт и Выдра в своих экзоскелетах изрядно взопрели и задохнулись, особенно первый – брюшко размером с волейбольный мяч не способствует длительным пешим подъемам.
– Вот гады, – прохрипел он, задыхаясь. – Как туда – так на лифте, а как обратно – так самим чапать по черной лестнице.
– Не, это они нормально придумали, – сказал Призрак. – Вдруг кто заметил, как мы внутрь бытовки заходили. И на выходе – хренак по всей группе из гранатомета. Если есть второй выход, лучше идти по нему, к тому же в Зоне лучше не возвращаться по тому пути, которым шел раньше.
– Сам знаю, – проворчал Следопыт.
Лестница кончилась шлюзом, аналогичным тому, что был на входе, и тяжелой дверью, действительно открывшейся автоматически. Сверху повеяло некондиционированной, естественной осенней прохладой, и мы непроизвольно ускорились – подземелье наемников уже порядком давило на психику.
Наверху мы обнаружили, что вылезли из точно такой же бетонной бытовки, закамуфлированной проржавевшей дверью без ручки, которая сама собой захлопнулась за нашими спинами. Правда, местность вокруг была совсем иная.
– Что меня больше всего поражает, так это уровень автоматизации их лаборатории, – сказал Призрак. – Дорого бы я дал, чтобы узнать, что в ней испытывали до аварии на ЧАЭС.
– А мне по барабану, – отозвался Клык. – Что б ни испытывали, обратно мне туда не хочется. Один этот Бехрам чего стоит – оба глаза по пуле просят.
И тут я вспомнил! Это ж нам на спецкурсах по истории во Французском легионе рассказывали. Имя Бехрам носил самый известный в истории серийный убийца, обвиненный в девятистах тридцати одном убийстве между 1790 и 1830 годами. Известно, что он был главарем клана наемных убийц-тугги, действовавших на территории Индии восемнадцатого-девятнадцатого веков.
Деятельность тугги была настолько активной и ужасающей своей жестокостью, что в английском языке до сих пор сохранилось слово «thug», означающее именно «бандит, наемный убийца». Интересно, этот Бехрам реальный наследник культа thuggee, подавленного британскими правителями Индии еще в тридцатых годах девятнадцатого века, или же просто хорошо знает историю? Впрочем, вряд ли когда мы узнаем истину – да, в общем, оно нам и не особо надо. Своих проблем хватает.
Позади нас стояла вышеупомянутая, ничем не примечательная бытовка, справа возвышалась стена кирпичного забора, сложенного еще в прошлом веке и за это время изрядно выщербленного пулями. Слева маячил какой-то ангар на пару грузовиков с ржавыми висячими замками на дужках распашных ворот, а впереди раскорячилось высокое дерево неопределенной породы с солидной толщиной ствола и ветвей, что, кстати, и помогло представителю местной флоры выжить в крайне неблагоприятной среде – даже отсюда было видно, что дерево буквально изрешечено пулями, живого места нет и коры почти не осталось. Но поди ж ты, не засохло, цепляется за жизнь, как и все, живущие здесь и со временем привыкшие считать Зону своим домом…
Справа от дерева виднелся кусок привокзальной площади, заваленный всяким хламом – бочками, кусками кровельного железа, помятыми железными ящиками. А возле его корней, выпирающих из разбитого асфальта, валялись два человеческих скелета в неполной комплектации – не иначе наиболее лакомые кости растащили на деликатесы безглазые собаки. Но оба отлично сохранившихся черепа, повернутые в нашу сторону, приветственно скалились обломками зубов.
– Крыша этого склепа мне не нравится, – сказал Меченый, кивком головы указывая на огромное заводское здание, возвышавшееся метрах в пятистах от дерева.
– А чо в ней не так? – поинтересовался Клык.
– Если б я хотел контролировать основные ключевые точки Земли наймитов, я бы там организовал снайперскую лежку, – промолвил сталкер.
И тут слева, за старым ангаром моё ухо уловило едва слышный рокот, который буквально через пару секунд стал явным и напористым, грозя с минуты на минуту перерасти в оглушающий рев.
– Вертолеты! – крикнул Призрак, бросаясь под защиту узкого карниза ангара – на безрыбье и такое укрытие сойдет, лишь бы бортстрелок сверху не заметил мечущуюся человеческую фигурку. – Все в укрытие!
