Эпилог

— Мама! мама! — вбежал на кухню сын. — Это тебе, — протянул он мне жёлтые одуванчики.

— Спасибо, солнце моё! — приняла я у него импровизированный букет и посмотрела на зажатые в другом кулачке одуванчики. — А это кому?

— Алише, — сообщил он и потянулся за печеньем, которое я только что достала из духовки.

— Горячие! — остановила его. Сына это не испугало, и я еле успела перехватить его. — Обожжёшься!

— А ты поцелуешь, — Филипп скорчил обиженную моську.

Вот же хитрюга! Привык, что я целую его ранки — и всё проходит, и ничего не боится.

— Не порть аппетит! Зови отца с сестрой, я на стол накрываю, — сын убежал, а я с любовью посмотрела ему вслед. Как же быстро он растёт! Кажется, что ещё недавно на руках держала.

Магия Климлитов проснулась в нём в три года. Не передать словами, как я испугалась, когда, не поделив игрушку с другим мальчишкой на детской площадке, он пристально на него посмотрел, и у того полилась из носа кровь. Сейчас таких всплесков уже не случается, и в этом заслуга Ридгарна. Он учит его справляться с силой, а также ответственности.

Крови сын совсем не боится и уже сейчас мечтает стать хирургом. Я готова поддержать любое его начинание. Пусть выбирает какую угодно профессию и живёт свободно. Я никогда не расскажу ему о его настоящем отце и наследии. Пусть я давала клятву Владу, но возвращать сына в Хоэрвен и не думаю.

Может, раньше бы я и колебалась, как поступить, но всё изменила Алиша, моё рыжее чудо. Никогда не забуду, как она нашла мёртвую бабочку на окне и, сжав её между ладошками, оживила. Моя дочь — наярита, и я никогда не вернусь с ней в мир Влада.

Ридгарн тоже о возвращении не думает. Наш мир покорил его. Конечно, первое время ему было сложно. Хорошо ещё, что тогда мы перенеслись в мой город. Владслав рассчитал схему построения портала обратно. Его же путешествие в наш мир закончилось приземлением в море у берегов Греции. Это мы из его дневника узнали.

За те годы, что я отсутствовала, здесь ничего кардинально не изменилось. Вышли новые модели телефонов и другой техники, да сменился Президент.

На мужа произвело впечатление телевидение, покорил интернет, и захватила наша история. Мы много путешествовали. Рид заинтересовался Шумерской цивилизацией, Атлантидой, мифами Греции. Везде он видел следы соприкосновения наших миров. Приобрёл авторитет в научных кругах расшифровав древние надписи, и теперь его приглашают к себе несколько известных университетов.

Мне жаль переезжать из нашего дома, но в загородном поместье Англии уже закончен ремонт. Ридгарна привлекла эта страна, наиболее отвечающая его аристократическому воспитанию. В России его коробит хамство, которое мы порой уже не замечаем, отношение к женщинам, когда мужчина может позволить себе прямо на улице обматерить. Он не может пройти мимо такого и много раз вмешивался, уча придерживать язык.

У меня сейчас бизнес по доставке бутилированной воды и с ним тоже нужно что-то решать. У нас контракты с больницами, и я лично следила за поставками, желая здоровья всем, кто её выпьет. Мало этого, мы взяли за правило проводить благотворительные акции в детских отделениях. Сотрудничаем с фирмой по организации детских праздников и несём радость тяжело больным детям, где я лично дарю каждому бутылку с водой.

Нам там всегда рады. Врачи считают, что радостные эмоции благотворно влияют на детей, и поэтому происходит положительная динамика, но я-то знаю правду.

Тяжело оставлять всё это, но Ридгарн успокаивает, что на новом месте я тоже смогу заняться благотворительностью. С другой стороны, дети есть дети, какой бы национальности они ни были, и хорошо, если я могу помочь им.

— Нас кормить будут?! — появился в дверях Рид, держа в одной руке Алишу, а в другой — Филиппа. Знают, что папа сильный и обожают на нём кататься, а он души в них не чает.

Имя дочери — моя заслуга. Я помнила, что так звали его мать, и назвала в память о нёй. Рид со скрипом, но согласился. Сейчас мне кажется, что это помогло ему отпустить прошлое и детскую обиду, но тогда… Лишь шок после того, как он пережил со мной роды, позволил мне провернуть это. В больнице сказали, что ещё не видели такого сумасшедшего папашу. Это они ещё не знали, что он всё норовил забрать мою боль себе и понять не могли, почему ему так плохо.

«У тебя сейчас такая улыбка…» — услышала я и поймала взгляд мужа, рассаживающего детей за стол.

«Люблю тебя!» — послала ему мысль. Наша связь сохранилась и здесь, и нам не нужны были телефоны, чтобы общаться друг с другом. А ещё было очень удобно переговариваться мысленно, чтобы дети не слышали. После повторного ритуала мои мысли так и остались недоступны для Ридгарна, но если я обращаюсь напрямую к нему — слышит.

«И я тебя», — отозвался муж, и мы обменялись тёплыми взглядами.

— Садитесь, всё готово, — я поставила салат на стол и стала накладывать детям картофель.

«Ты последние дни немного загадочная».

«Хочешь сказать, что в остальные дни я как открытая книга?» — притворно возмутилась я и отвела глаза. Вот ни за что не скажу, что у меня задержка и вчера тест показал две полоски. Хватит того, что с Алишей он с меня пылинки сдувал, но, в отличие от беременности Филиппом, когда Влад не прикасался ко мне и пальцем, с этим у нас было всё в порядке. Беременность протекала легко, чувствовала я себя хорошо, и почему бы и нет?

«Радость моя, я тебя знаю, и сейчас мне кажется, что ты что-то недоговариваешь!»

В ответ я показала ему язык. Нас отвлекли дети, и больше мы к этому не возвращались, хотя пару раз Рид задерживал на мне задумчивый взгляд.

После обеда дети убежали, мужу позвонили, а я убирала со стола. У нас приходящая прислуга, а не постоянная. Посторонних людей в доме я не терпела, предпочитая делать всё сама. Слишком необычная мы семья, и незачем демонстрировать это окружающим: то Филипп всплеском силы предмет передвинет, то Алиша жука оживит или птичку вылечит. Ей три, и она очень добрая, а у больных животных радар на неё. К нам вечно на участок кто-то за помощью забредает: или птицы с перебитым крылом, или собаки хромые, котята.

Дети между собой ладят на удивление хорошо. Сын её с первых дней опекает, а она лучше всех гасит вспышки раздражения, что у него случаются. Характер Климлитов сказывается. Хорошо, что сейчас их меньше, да и воспитание Ридгарнна сказывается. Надеюсь, перерастёт.

«Интересно, каким будет этот ребёнок?» — я замерла и положила ладонь на живот. Пусть прошло ещё мало времени, но у меня была уверенность, что это мальчик.

— Радость моя, это то, о чём я думаю? — муж неслышно возник у меня за спиной и накрыл мою ладонь своей.

— Понятия не имею, о чём ты думаешь, — ушла от ответа я.

— Вика! — развернул он меня лицом к себе и вопросительно посмотрел на меня.

Увидев в его глазах радость, неверие, надежду… я дрогнула. Губы сами собой расползлись в счастливой улыбке:

— Ммм…

— Да?!

— Да!

Издав победный вопль, меня сжали в объятиях, закружили, а потом подхватили на руки и куда-то понесли. Судя по блеску в глазах — в спальню.

— Дети… — заикнулась я.

— Заняты, — успокоил он и накрыл мои губы поцелуем.

Не знаю, как Рид видел, куда идёт, так как мы так и не оторвались друг от друга. Лишь уложив меня на постель, он приподнялся на руках и поинтересовался:

— И как давно ты знаешь?

— А что?

— Хочу понять, насколько изощрённа будет моя месть тебе.

— Что?! — до глубины души возмутилась я. — Меня надо холить и лелеять!

— Всё это потом, любимая, но сейчас… — он алчным взглядом прошёлся по моему телу, — будет беспощадная, изощрённая, до-о-олгая месть за твоё молчание. Готовься!

— Рид!!!

— Беспощадная! — повторил он и накрыл мои губы… нежным поцелуем. — До-о-олгая, — губы стали прокладывать дорожку поцелуев к груди и ниже, пробуждая во мне предвкушение и дрожь желания.

— Согласна на изощрённую, — перестала возмущаться и расслабилась я.

Ридгарн замер и рассмеялся, уткнувшись лицом мне в живот.

— Счастье ты моё! — отсмеявшись, посмотрел он на меня. И видя его лучистый взгляд с бездной любви, я поняла, что ради таких моментов и стоит жить.

Ветер рвал в клочья туман над разломом, стараясь столкнуть в пропасть фигуру, замершую на утёсе. Мужчина сидел на самом краю и смотрел в тёмную воду внизу. Не первый раз уже он приходил сюда. Даже местные обитатели научились обходить его стороной. Один раз сунулись на обманчиво беззащитную жертву и больше не рисковали. Монстры монстрами, но зачатки разума у них есть, как и чувство самосохранения.

Мужчина комкал в руке платок с засохшей кровью и время от времени подносил его к носу, вдыхая запах той, которую потерял. Каждый месяц он приходит сюда. Для него это сродни ритуалу. Так он отмечает каждый год, что она проводит в своём мире, нетерпеливо ожидая её возвращения.

Мысли унесли его в тот день, когда в отчаянной попытке нагнать беглецов, он бросился за ними, но был отброшен силовой сетью, что оставил после себя хитроумный аттан. Простая, незатейливая ловушка. Опьянённый своей новой силой и возможностями, он попался в неё, как сосунок. Сейчас он уже может вспоминать об этом спокойно, признавая свою самоуверенность, но тогда был вне себя, беспомощно наблюдая, как гаснет свет сворачиваемого портала.

Пришлось докладывать королю об обстоятельствах потери наследника. Его Величество был в гневе, и не сносить бы ему головы, но новые силы стали ему защитой. Такими магами не бросаются. И с ними не ссорятся.

Выплеснув своё раздражение, он всё же рассказал о портале в другой мир и разнице во времени, и поставил перед ним задачу найти способ перехода.

«Вы ещё желаете вернуть свою невесту?» — вспомнил он язвительные слова короля.

Ламмерт желал, и с каждым прожитым днём без неё это желание становилось лишь сильнее. Он готов был разобрать по камешку Хоэрвен, лишь бы вырвать тайну перехода в другой мир. Был уверен, что Виктория узнала её именно здесь и искал.

Его старания были вознаграждены. Нет, он не нашёл никаких записей, Климлит не доверил бумаге эту тайну. Однажды сам хозяин материализовался перед ним, когда он в сотый раз обыскивал его комнаты.

— Друг, не помню за тобой склонности посещать мужские спальни. Ты сильно изменился с моим уходом.

Ламмерт тогда был настолько пьян, что в первый момент решил, что у него видения, но Климлит прошёл по комнате и сел в своё любимое кресло, заложив ногу за ногу, и кивком головы предложил ему сесть напротив. Азгарн рухнул в кресло, но был полон решимости поговорить даже с мёртвым.

— Что заставило тебя перебирать мои вещи? Ностальгия? — продолжил насмехаться призрак.

— Скажи мне, как перейти в другой мир? — не стал тратить время попусту.

— Хочешь присоединиться ко мне?

— Владслав, хватит валять дурака! — не повёлся на притворное удивление. — Твоя вдова с наследником скрылись в другом мире. Скажи, как их найти?

— Так радеешь за моего сына? Или боишься потери опекунства?

— Король оставил меня управлять всем, так как уверен, что твой сын жив, и я способен удержать его наследство в руках.

— Рад, что ты помнишь, что это наследство его.

— На его наследство я не претендую.

— Но положил глаз на мою жену.

— Вдову, — с нажимом поправил азгарн. — Тебе повезло найти бриллиант, и я не собираюсь отдавать это сокровище в другие руки.

— Раинер, тебе напомнить, что в твоих руках женщины долго не живут?

— Не нужно сравнивать её с другими! Она особенная.

— Ты даже не представляешь насколько, — с некой тоской произнёс призрак.

— Я знаю, что она наярита.

— Откуда?!

— Близость с ними залечивает раны и восполняет резерв.

— Ты не был с ней близок! — в гневе воскликнул призрак, и свечи затрепетали, как будто по комнате пронёсся ветер.

— Был.

— Так значит, именно после этого она до смерти испугалась брака с тобой! — обвинил его Климлит.

— Не стоит винить меня в своих грехах! После тебя она стала бояться вновь оказаться зависимой от мужчины.

— Но это не помешало ей вступить в родовой брак с аттаном Корнуилса, — послал ядовитую стрелу призрак. — Через родовой артефакт, что на ней, мы ощутили новую силу.

Азгарн понял, что поскольку Виктория являлась главой более сильного рода, то именно аттан вступил в род Климлитов, а не она в его.

— Неизвестно, что потребовал он с неё за возвращение домой. Скажи, как их найти и я сделаю её вдовой и верну наследника в стены Хоэрвена.

Призрак задумался, а Ламмерт задал мучавший его вопрос:

— Признайся, это ты сказал ей, как вернуться? Зачем?

— Филипп уязвим, пока ребёнок. У меня слишком много врагов, которым он мешает. В её мире время течёт быстрее и он успеет возмужать, чтобы принять самому бразды правления. Она обманула меня. Обещала обратиться за помощью к королю, но сбежала с аттаном.

— На что ты рассчитывал? Король бы так просто её не отпустил.

— Да, зная его, он бы признал повзрослевшего Филиппа в обмен на то, чтобы она вернулась в Мансан. Обладая знаниями построения портала, он бы проследил за её возвращением и отправил бы людей искать новых наярит.

— Хитро, — сквозь зубы произнёс азгарн. — Получил бы взрослого наследника, а жену отправил в Храм. Но она тебя обошла!

Ламмерт испытал удовольствие, ткнув носом в это.

— Расскажи, как построить портал — и я верну тебе сына, но женщина останется со мной. Я даже поддержу его и помогу удержать власть, а потом мы уедем в мои земли, чтобы не мозолить тебе глаза.

Призрак хмуро посмотрел на него.

— Она поклялась вернуть Филиппа, когда тот достигнет совершеннолетия. Я подожду.

— А если и в этом она обманула?

— Я покажу тебе путь, и ты вернёшь их, — мрачно пообещал Климлит и исчез.

Раинер поднёс платок к лицу и глубоко вдохнул, стараясь как можно дольше удержать в себе её запах. Большая удача, что он тогда приказал служанке принести испачканный платок, который дал Виктории, когда случайно ударил её дверью. Зато теперь, имея в руках кровь наяриты, он способен выследить её даже в немагическом мире.

Как жаль, что бывший друг упрямо отказывается раньше времени открыть ему тайну построения портала! Самостоятельные поиски пока ни к чему не привели. Приходилось ждать, отсчитывая месяц за месяцем, и понимать, что там проходят годы, и всё это время ею обладает аттан. Осознание этого приводило в ярость, которую он срывал на врагах.

Известию о том, что вдова Климлита путешествует с сыном, поверили не все и недоброжелатели подняли головы. Некоторым особо рьяным, но важным для короны, Его величество закрывал рты сам, а всем остальным — азгарн, безжалостно уничтожая противников. К сожалению, на нынешнее время желающих вслух усомниться в официальной версии не осталось.

Оставалась ещё одна игрушка, которая порядком приелась ему — служанка Виктории. С ней он развлекался, заставляя ползать у своих ног и молить о смерти. Лениво играл, то пытая, а то давая надежду на избавление и тут же отбирая её. Давно бы убил мерзавку, но останавливало то, что это может расстроить Викторию. Пусть сама решает её судьбу.

Он вообще был на удивление милостив ко всем её людям. Охрану отпустил, кормилица до сих пор живёт при замке и получает полное жалование, личные служанки следят за чистотой её комнат и вещами. Всё осталось неизменным, как и при ней, и ждало её возвращения.

Ламмерт знал, что однажды она вернётся, уж он-то об этом позаботится. Был готов к тому, что из девушки она превратится в женщину. Это не отвращало его. Наоборот, представляя зрелое, роскошное тело, он желал её ещё сильнее.

Через его постель прошло много женщин: юные и зрелые, скромные и бесстыжие, желающие прикоснуться к его холодной силе и замирающие в восторге от своей смелости. Ни одна из них не оставила глубокий след в его памяти. Лишь воспоминания о ночи с наяритой зажигали в нём кровь, заставляя рычать от желания, которое могла удовлетворить только она.

Даже его холодная сила отступала и ластилась к ней, как верная собака. Ему было всё равно, способности это наяриты или заслуга её личности, но с присутствием этой женщины его контроль над силой восходил на новый уровень. При этом она будила в нём новые эмоции. В её обществе мир оживал красками и становился ярче, с ней он чувствовал себя живее, чем когда либо. Впервые нашлась женщина, которая восхищала его.

Виктория оставалась неподражаема во всём: начиная от своего поведения, противоречащего общепринятому не только у наярит, но и в высшем обществе, чего стоит одно её желание самой кормить грудью, и заканчивая побегом. Даже здесь она оказалась честна и великодушна. Он специально сделал вид, что находится под действием снотворного, чтобы узнать её истинные мысли и оказался не разочарован. Было важно, что она бежит не от него, а от брака с ним. Жизнь с Владславом отучила её доверию, и ему был понятен её страх вновь оказаться в зависимом положении. Ламмерт понимал даже причины, побудившие её согласиться на брак с аттаном. Виктория выбирала меньшее из зол и это могла быть плата за переход.

Даже будучи Тенью, она не оставалась покорна. Драгоценными воспоминаниями оставался её спор с аттаном и отказ резать ему сонному косу. И она не бросила его, когда это сделали чужими руками. Вместо того, чтобы бежать, осталась исправить содеянное, не желая оставлять его слабым. Он до сих пор помнит их сумасшедшие поцелуи в воде с привкусом её слёз. Ламмерт часто становился причиной женских слёз, но впервые плакали не потому, что он причинил вред, а из-за того, что посмели причинить вред ему. Для него это было бесценно.

Такую, как она стоит ждать, и за неё он будет бороться до последнего. Бросив прощальный взгляд в тёмные воды, азгарн встал и, не оглядываясь, ушёл с утёса, вызывая снежный вихрь и скрываясь в нём. Скоро наступит его время, и свою женщину он больше не упустит.