Глава 10
Дорога выдалась тяжёлой. Варгос к переходу через портал не успел, но я его и не ждала. Если они заранее запланировали поездку, то и придумали, как задержать моих людей.
Я признавала правоту Ридгарна, предупреждающего, что эта поездка выйдет боком для моей репутации. Азгарн с королём сделали всё, чтобы пошатнуть мой авторитет в глазах людей Влада. Одно дело приедь я с помпой, как и полагается благородной даме, — в сопровождении своих людей, с прахом мужа, и совсем иной расклад, когда явлюсь как побродяжка, без вещей и даже служанки.
И всё же мне было не страшно пожертвовать репутацией. Я понимала, что в ином случае азгарн не предложил бы поехать с ним. Мне хотелось как можно скорее увидеть сына, и всё остальное теряло значение.
От Тиссны отряд припустился галопом. К чести Ламмерта следует сказать, что гнал он, лошадей не жалея. Замка Климлитов мы достигли уже затемно. К этому времени я полностью обессилила и, наплевав на всё, устало прислонилась к мужчине, задремав. Сквозь сон слышала, как они называли себя, но очнулась лишь когда азгарн снял меня с лошади и понёс в замок. Удивил, если честно. Меньше всего от него можно было ожидать, что он станет таскать меня на руках. А что я? Измотанная стоянием возле храма и дорогой, я не чувствовала своего тела и не имела ничего против. Голова была как в тумане, и я пинала себя, заставляя открыть глаза.
Наш приезд наделал переполоха. Вокруг суетились слуги, азгарн отдавал приказания по поводу размещения своих людей. Вопрос дворецкого заставил меня встрепенуться и окончательно проснуться:
— Вам со спутницей выделить одни покои или смежные?
— Подготовьте хозяйские покои! — вмешалась я, открывая глаза и не давая ответить азгарну. — Можете поставить меня. Благодарю за помощь, — перевела взгляд на него.
— Простите?! — опешил от моей наглости дворецкий.
В этот момент Ламмерт отпустил меня, и я покачнулась, схватившись за него, чтобы удержаться на подгибающихся ногах. Он обнял меня за талию, поддерживая. Слишком уж по свойски, что мне не понравилось. Чтобы не допустить двусмысленности, расстегнула одолженный мне плащ и, обернувшись, повесила ему на руку.
— Благодарю.
Когда повернулась к дворецкому, его глаза удивлённо расширились, увидев на моей груди артефакт рода Климлитов.
— Мне жаль, что в этот дом я вошла при столь печальных обстоятельствах. Я вдова гуана Лотарии, Виктория. Прах моего супруга скоро доставят, мы же прибыли раньше. Покажите, где я могу умыться и помыть руки с дороги, и проведите меня к сыну. Как он?
— Наследник захворал. Кашель, жар.
— Лекарь был? — встревожилась я.
— Он у него.
— Как это произошло? Почему не досмотрели? — подал голос азгарн, задавая вопросы обвиняющим тоном. Дворецкий побледнел. У меня создалось впечатление, что мужчина, стоящий за моей спиной, наводит на него страх.
— Леди Базиан при посещении детской стало душно, и она приказала открыть окна. Предполагаю, что именно тогда его продуло.
Что ж, с этой тварью я позже разберусь. Тревога за сына прогнала усталость, и я отдала приказы:
— Наберите ванну, я искупаю ребёнка. Мне необходимы лечебные травы. У вас есть запасы?
— Лекарь уже назначил лечение…
— Ведите к нему. Мне нужен крос, я сама сделаю отвар.
— Я не знаю, есть ли у нас…
— Мне безразлично, где вы достанете эту траву, но чтобы когда я спустилась на кухню, она там была! — отрезала я.
Дворецкий посмотрел поверх моей головы.
— Выполнять! — подтвердил мои приказы азгарн. Я поняла у кого на данный момент здесь власть, и была благодарна, что он меня поддержал.
Отдав распоряжения, дворецкий сам повёл нас в детскую. Ламмерт тоже решил идти со мной, чтобы поговорить о состоянии ребёнка с лекарем. Свой плащ и мой он передал слуге, не преминув высказать мне:
— Верхнюю одежду следует отдавать лакеям. На первый раз я прощаю вашу выходку, и то потому, что уже знаю о полным отсутствии у вас манер и хорошего воспитания. Не стоит демонстрировать это окружающим. Или вы это сделали намеренно? — пронзил меня подозрительным взглядом светлых глаз.
Я рассеянно посмотрела на него, пытаясь сообразить, о чём вообще речь. У меня сын болен, а он мне о манерах. В то же время ссориться сейчас с ним было нельзя.
— Приношу свои извинения, если оскорбила. Это разница воспитания. У меня на родине дама отдаёт верхнюю одежду спутнику, а уже он передаёт её слугам. Из-за усталости я забылась и сделала так, как привыкла.
Не знаю, поверил ли он, но извинения принял.
Замок был огромным. Мне казалось мы идём целую вечность по лестницам и переходам. Это был настоящий лабиринт. Без посторонней помощи дорогу обратно я точно никогда не нашла бы, а вот азгарн прекрасно ориентировался.
— Разве мы идём в детское крыло?
— Его светлость перед отъездом приказал перевести наследника ближе к хозяйским покоям и усилить охрану, — ответил дворецкий.
— При всём при этом гости творят что хотят, и из-за них заболел ребёнок, — не удержалась от колкости я.
— Сайк Базиан заявил, что по праву наследования хозяин теперь здесь он. Леди требовала ключи, но мы ждали решения Его Величества.
— Где их разместили? — спросила я.
— В хозяйском крыле. Комнаты Его светлости остались не тронутыми, но вот леди поселилась в апартаментах Вашей светлости.
— Леди Виктория является Тенью аттана Корнуилса и титул носить не может, — не преминул заметить азгарн.
— Гуан Лотарии заключил со мной родовой брак, и как бы вам это не нравилось, я- его вдова со всеми вытекающими правами!
— Став Тенью, вы потеряли право на обращение «Ваша светлость».
— Я считаю данный момент не подходящим для обсуждения моих прав, но даже вы не станете оспаривать моё право занять сегодня покои супруга, пока мои заняты.
— На покои гуана Лотарии я не претендую, — холодно ответил азгарн.
«Как моя Тень ты имеешь право на обращение „Ваша светлость“, — недовольный происходящим, подал голос аттан. Будучи вся на нервах, я пропустила момент, когда он появился. — Я даже требую этого и любое иное сочту неуважением ко мне и личным оскорблением».
— Давай не сейчас, — поморщилась я, но как бы тихо это не сказала, азгарн услышал.
— Вы общаетесь с вашим хозяином? Пусть убедится, что мы доставили вас в целости и сохранности, — подпустил ядовитую стрелу мужчина.
— Аттан Корнуилса попросил напомнить, что его титул не ниже, чем у моего почившего супруга, и он требует, чтобы ко мне обращались «Ваша светлость».
— Забавно, он «просит» свою собственную Тень, — скривился Ламмерт, никак не прокомментировав само озвученное требование.
— Не вижу ничего забавного том, что аттан Корнуилса благородный человек и ему не чуждо уважительное отношение к женщине, — парировала я.
При других обстоятельствах я бы даже посмеялась над тем, как сильно изменилась жизнь, раз заявляю о благородстве того, кто обманом сделал меня Тенью.
Спина впереди идущего лакея, освещавшего нам путь, была напряжена, и я уверена, что он не пропускал и слова из нашей пикировки. Можно было только представить, какие слухи теперь начнут бродить среди слуг.
— Несколько странно, что вы превозносите того, от чьей руки погиб ваш супруг.
— На всё воля богов. Это была честная схватка. Даже вы не можете оспорить этого. К тому же аттан Корнуилса и Его Величество всеми силами старались избежать поединка.
Не знаю, до чего бы мы договорились, продолжи азгарн цепляться ко мне, но мы достигли детской, и всё остальное потеряло для меня значение, стоило услышать детский плач.
Я рванулась в комнату, не видя ни лекаря, ни нянек, толпившихся вокруг, стремясь к колыбели сына. Увидев родное покрасневшее личико, я забыла обо всём на свете. Осталось одно лишь желание — взять на руки и прижать к груди. Не схвати меня азгарн, я бы сделала это.
— Держите себя в руках! — процедил он, крепко впившись пальцами в предплечья. Потеряв голову, забилась в его руках, но хватка была железная.
— Где можно помыть руки? — рыкнул над ухом Ламмерт и буквально оттащил меня от колыбели.
Чувствуя, что меня опять разлучают с сыном, я сошла с ума, ополчившись против азгарна и видя в нём врага. В себя пришла в ванной комнате от хлёсткой пощёчины. С удивлением увидела на щеке мужчины свежие царапины. На меня как затмение нашло, я даже не помнила, когда это сделала. Сам же он был в ярости.
— Я не подпущу вас к ребёнку в таком состоянии! Прекратите истерику!
— Спасибо. Дайте мне пару минут, — тихо произнесла я, заставляя себя собраться и думать. Пощёчина отрезвила. Филиппу нужна помощь, а я расклеилась. — Пришлите сюда служанку. Мы сделаем ванночку с травами.
— Купать ребёнка при жаре не самая лучшая идея, — заглянул в ванную лекарь. Видимо дворецкий объяснил, кто мы такие, и говорил тот почтительно, старательно не замечая наш взъерошенный вид и расцарапанную щёку азгарна.
— Поверьте, я знаю, что делаю, — уверенно ответила ему. — Мне ещё нужен крос, чтобы сделать отвар.
— Я отвечаю за здоровье наследника и не могу вам позволить что-либо готовить для него без моего присмотра.
— Значит, буду делать под вашим присмотром, — не стала спорить я. — Скажите, как давно у него жар?
— Сегодня с утра. Я бы не советовал сейчас купать ребёнка.
— Под мою ответственность, — подал голос азгарн и, бросив неприязненный взгляд в мою сторону, вывел лекаря, оставляя меня одну. Вскоре пришла служанка, которая захлопотала вокруг меня, пока я умывалась. По моей просьбе принесла нечто вроде белого фартука поверх платья, подобный был на ней, и помогла мне его надеть. Я не хотела, чтобы ребёнок соприкасался с пыльной одеждой. Когда я была готова, сделала глубокий вдох и вышла, пряча в складках платья дрожащие руки.
Лекарь что-то говорил дворецкому, азгарн стоял с ними, но следил за мной глазами. Сдерживая себя, уже спокойно подошла к колыбели и взяла, наконец, плачущего сына на руки.
— Филипп, — прошептала я, горло сжалось и голос сел. Дотронулась губами до его лба, который был обжигающе горячим. Осыпала поцелуями его лицо, желая прогнать жар. Ребёнок затих, смотря на меня. Я заметила, что цвет глаз у него потемнел, став более насыщенным. Наверное, будут карими, как у Влада. — Мальчик мой…
— Кто кормилица? — спросила я у окруживших меня слуг.
— Я, — выступила вперёд дородная женщина.
— Как он сегодня ел?
— Мало. Капризничает, плачет целый день.
— Ничего, — посмотрела на сына и заворковала над ним, — сейчас мы тебя покупаем с травками, напоим, и ты у меня покушаешь. Да? Солнышко моё! Мама теперь рядом и прогонит температуру. Ты у меня больше никогда не будешь болеть.
Нужно было идти варить отвар, но я не могла расстаться с сыном. Подошла с ним к лекарю и спросила:
— Вы пойдёте со мной на кухню?
— Нет нужды. Сейчас сюда принесут жаровню, сварите отвар прямо здесь.
— У вас травы есть?
— Какие вам нужны?
Я стала перечислять, что хотела бы добавить в ванночку.
— У меня уже готовые микстуры, но я знаю, где можно взять травы, — кажется, лекарь решил просто проверить, как хорошо я в них разбираюсь. Глядя на меня, заметил: — Вижу, что ребёнок вас узнал. Он гораздо спокойнее у вас на руках.
— Я же его мать, — с любовью поцеловала сына в лобик, а он высвободил руку и схватился за крест на моей груди.
— Твоё-твоё, — улыбнулась ему. К моему облегчению, сын уже не был столь горяч. Я бы могла его и в обычной воде искупать, но для окружающих лечебный эффект нужно было списать на травы.
Я думала, что азгарн уйдёт, но он остался в детской, пока мы ждали жаровню. Потом следил вместе с лекарем, как я измельчаю травы и готовлю лекарство, даже при купании присутствовал. После я напоила ребёнка отваром, разведённым охлаждённой кипячёной водой и отдала кормилице. Сердце отозвалось болью, когда его губы сомкнулись на чужой груди, но он хотя бы поел и быстро заснул.
Лекарь, пробуя холодный лоб сына, забросал меня вопросами по поводу методики сбивания жара, дотошно выясняя, как я определяю, сколько травы нужно и дозу. Его исследовательский интерес пресёк на корню азгарн, сказав, что у него ещё будет время, а сейчас лучше всем лишним людям покинуть детскую. К сожалению, к ним он отнёс и меня, направив отдыхать. Я хотела заикнуться насчёт охраны, но он и без меня приставил к детской двух солдат.
На этом мы разошлись. Дворецкий показал покои Владслава и пообещал прислать служанок. Я попросила решить что-то с одеждой для меня. Должны же сохраниться вещи матери Влада или ещё кого. Мне было всё равно чьи, лишь бы чистые. После нервного напряжения накатила усталость, и я валилась с ног. Хотелось снять с себя пропотевшую и пыльную с дороги одежду.
Комнаты Влада, несмотря на роскошь, произвели гнетущее впечатление. Может, потому, что их владелец был мёртв, или из-за сумрака, что притаился по углам. Казалось, что кто-то невидимый изучает меня, осмелившуюся занять хозяйские покои.
Пришедшие служанки остудили разыгравшееся воображение. Они набрали мне ванну и забрали почистить платье. Когда я вышла, меня ждала ночная сорочка и пеньюар. Чей он спрашивать не стала. Мне предложили чай и перекусить, но, поблагодарив и отказавшись, я отпустила девушек и легла в постель. Похоже, её только что застелили. Бельё приятно пахло свежестью. Я терялась на большой кровати с резными витыми столбиками, которые держали балдахин. При желании можно было бы задвинуть занавески, которые подвязаны шнурами к ним, но мне дополнительное уединение ни к чему.
Мысли вернулись к сыну. Он вырос за эти несколько месяцев и был очень похож на Влада. Как же вовремя я успела! Несмотря на тяжёлую дорогу, ни на минуту не пожалела, что поехала. Поневоле была признательна азгарну за то, что допустил к лечению. Без его заступничества мне бы пришлось туго. Подозревала, что немаловажную роль сыграло моё лечение ребёнка на постоялом дворе в пустоши.
Как бы мне ни был неприятен Ламмерт, но пока я видела, что он заботится о благополучии Филиппа. Посмотрим, что будет дальше.
«Рид!» — позвала я. Нужно было поговорить с аттаном, а то я всё время отмахивалась от него.
«Освободилась?» — отозвался он.
— Уже в постели.
«Как сын?»
— Спит. Температура спала.
«Тебе стоит помнить об осторожности. Мне не нравится, как азгарн следит за тобой. Да и как ведёт тоже. Ты не должна позволять ему вольности. Это роняет тебя в глазах окружающих».
— Угу, — согласилась я, закрывая глаза.
«Викки, ты не слушаешь меня?»
— Убью! — пригрозила ему, встрепенувшись. Бархатистый мужской смех раздался в моей голове, и я поняла, что он намеренно меня подразнил этим ненавистным обращением.
«Я не мог целый день работать, беспокоясь о тебе, а ты меня бессовестно игнорируешь».
— Даже не представляешь, как я устала, — оправдалась я, кутаясь в одеяло.
«Спи. Завтра поговорим».
— А ты чем занимаешься? — решила поинтересоваться я.
«Работаю с бумагами в кабинете».
— Ясарат больше не присылал к тебе длинноногих красоток? — вопрос сам сорвался с языка.
«Нет, — я по голосу услышала, что он улыбается, — но вот воспоминания об одной нахальной, рыжеволосой красавице постоянно лезут в голову».
— Рид, нашёл о чём беспокоиться! Это естественно. Тревожиться надо, если о красавцах задумываться начнёшь, — подколола его.
Некоторое время царила тишина, мой ответ переваривали, а потом раздался возмущённый вопль: «Вик-к-а!!!»
Я рассмеялась, уткнувшись в одеяло и пряча в нём лицо.
«Испорченная девчонка! — обвинили меня, и с нежностью: — Отдыхай».
Странно, но после его слов сон сбежал от меня. Некоторое время лежала и просто улыбалась. У нас бы меня сочли сумасшедшей: разговариваю с голосом у себя в голове. Как же я ненавидела его в начале, но сейчас с ним не чувствую себя одиноко и всегда могу обратиться за помощью.
Я немного покрутилась с бока на бок, а потом сдалась и встала. Накинув пеньюар, вышла из спальни. Надо же, одна из служанок осталась ночевать. Следит или чтобы быть под рукой, если понадобится? В любом случае не стала её будить, а тихо проскользнула мимо и пошла по коридору в детскую. Хотелось ещё раз посмотреть на сына. Я не верила, что он теперь рядом.
Охрана завидела меня издалека и при моём приближении выпрямились по стойке смирно.
— Всё спокойно? Кто-нибудь приходил? — спросила у них.
— Нет. Азгарн Сириллы приказал никого не пускать, — с намёком уведомил меня один из стражников.
— Всё правильно. Следует быть осторожными, когда в замке гости, — погладила крест на своей груди, привлекая к нему внимание. — Я к сыну.
Уверенно двинулась к двери. Стражники замялись, но задержать меня не посмели. В конце концов, я мать, и на мне артефакт главы рода.
Зашла в детскую. Там уже все спали. При виде меня кормилица встрепенулась.
— Спит? — тихо спросила у неё, останавливая её, чтобы она не вставала, но женщина всё же поднялась и присела в поклоне.
— Хвала богам, спит, Ваша светлость, — шёпотом ответила мне она.
— Посижу здесь. Хочу на сына посмотреть, — сказала ей.
Проверив лобик ребёнка, я пододвинула кресло к колыбели и села, облокотившись на неё. Поняв, что я здесь надолго, кормилица принесла мне плед и сама присела на кушетку. Как она ни крепилась, но вскоре заснула. Наверное, устала за день, да ещё тишина и полумрак комнаты способствовали. Я же не могла налюбоваться на сына, замечая отросшие волосики, как он смешно хмурится во сне и причмокивает. Очень жалела, что нет молока, но у меня была идея: когда я была ещё беременна, то лазила по многим форумам и читала, что даже если молоко пропало, ребёнок может его натянуть. Случаи были, что лактация восстанавливалась, и я хотела использовать этот шанс, ведь ничто не сравниться материнским молоком. Поэтому, когда Филипп беспокойно заворочался, я взяла его на руки и, сдвинув рубашку, приложила к груди. Он поймал губами сосок, и стал сосать, затихнув.
Я наслаждалась забытыми моментами кормления, его близостью у своей груди, теплом детского тела. Через некоторое время он стал обиженно мять грудь, и я разбудила кормилицу, передав ей сына. Когда он наелся, я опять забрала его и села, приложив Филиппа к другой своей груди. Эту картину и застал азгарн, вошедший в комнату.
Он застыл на несколько мгновений, справляясь с шоком, а я думала, что мне делать. Решила не дёргаться. Прикрываться не стала, вырезы в платьях местной моды оголяют грудь сильнее, и Филипп частично прикрывает меня.
— Вы что здесь делаете?! — тихо, но с возмущением произнёс мужчина, как будто застал меня за чем-то неприличным.
— Хочу вернуть лактацию, — невозмутимо ответила я. А вот кормилица от звука голосов проснулась и испуганно вскочила, не зная спросонья как быть, и неловко поклонилась.
— Что сделать? — нахмурился азгарн, приближаясь ко мне и даже не взглянув на потуги женщины.
— Вернуть молоко.
— Прекратите немедленно! В этом нет нужды, — Ламмерта чуть ли не передёрнуло, когда он понял, о чём я.
— Угомонитесь и не повышайте здесь голос, — одёрнула его. — В кормлении и воспитании ребёнка я понимаю больше вашего.
— У ребёнка есть кормилица и вы здесь без нужды, — уверенно заявил он.
— Ошибаетесь, — усмехнулась я. — Мать заменить сложно. С материнским молоком ребёнок получает все необходимые антитела от болезней. Уже в этом возрасте закладывается его иммунитет и будущее здоровье.
— Кормилица здорова, её специально отбирали.
— Вы даже не понимаете о чём я, — покачала я головой. — С моим молоком ребёнок получит защиту от болезней. Медицина на моей родине ушла намного вперёд от вашей. Нам делают прививки, чтобы мы легче переносили болезни и это я передам ребёнку. Не забивайте себе голову, — посоветовала ему, так как видела, что он не всё понял, — просто поверьте, что это лишь на пользу Филиппу и его здоровью. В этом наши интересы совпадают.
В этот момент предмет нашего спора выпустил из ротика сосок и откинул головку на мою руку. Я с любовь взглянула на мирно спящего сына. Можно было любоваться им бесконечно, но затянувшееся молчание заставило меня поднять голову, и я перехватила взгляд азгарна, устремлённый на мою обнажённую грудь. Тут же поправила рубашку, прячась от его нескромного взгляда.
— Женское молоко полезно только детям? — как ни в чём не бывало, поинтересовался он.
Бросив взгляд на кормилицу, я так и представила, как взрослые бородатые мужики тянуться за молоком к её груди и мне стало смешно. А вот она побледнела, когда на неё посмотрел Ламмерт.
— У взрослых иммунитет уже сформирован и в этом нет нужды.
— Ни одна уважающая себя благородная дама не станет кормить грудью сама.
— И очень плохо. Это говорит лишь о том, что они беспокоятся о красоте своего бюста, а не о здоровье ребёнка.
— А вас красота не заботит?
— Почему же, нужно просто следить за собой. Есть специальные крема и комплекс упражнений.
— Это всё очень познавательно, но уже поздно и вам лучше вернуться к себе, — властно произнёс мужчина. Понятное дело, что он пришёл сюда лишь затем, чтобы выдворить меня.
— Ламмерт, будьте человеком, — вздохнула я, не желая никуда уходить. — Я не видела сына целую вечность и хочу побыть с ним. Я могу прочитать вам лекцию о том, как важно ребёнку чувствовать рядом свою мать, но как вы верно заметили, уже поздно. Идите отдыхать.
Кормилица икнула, чем привлекла к себе наше внимание и испуганно прикрыла себе рукой рот, смотря на меня круглыми глазами.
— Выйди! — бросил он ей, переводя взгляд на меня. Та, несмотря на свои габариты, буквально испарилась из комнаты в считанные секунды.
Я уже приготовилась к занудной лекции о неподобающем поведении, требованиям не забываться и относиться к нему со всем уважением, когда он попросил положить ребёнка в колыбель, указав, что тот уже крепко спит.
Не став спорить, я встала и сделала это. Если он решил меня отчитать, то лучше отойти, чтобы не разбудить Филиппа. Если же решил выставить из детской, я ему всё равно сопротивления оказать не смогу.
Стоило мне разогнуться, как азгарн сапогом придвинул деревянную подставку для ног и рывком взгромоздил меня на неё. Обескуражено взглянула на него сверху вниз. Отстранённо отметила, что мои царапины на щеке загадочным образом исчезли. Быстрая регенерация или целитель помог?
Даже если бы хотела спросить, не успела бы, он сам задал мне вопрос:
— Хотите остаться на ночь с сыном?
Не дожидаясь ответа, и так знал его, он уверенным движением распахнул мой пеньюар и сдвинул в сторону рубашку, оголяя грудь, к которой я прикладывала сына. В глубочайшем шоке я наблюдала за тем, как он склоняется, и его губы охватывают мой сосок.
Как голодный ребёнок он присосался к груди, а меня буквально охватил паралич. Стояла, как дура на табуретке с опущенными руками, не зная, что делать. После сына грудь и так была чувствительная, а движения мужского языка вызвали тянущую боль внизу живота и с губ сорвался всхлип.
Словами не передать, как потрясло меня происходящее. Упади небо на землю, я и то удивилась бы меньше.
— Капец! — вырвалось у меня.
Незнакомое слово заставило его отстраниться. Странное выражение лица у него было. Не похоть, да он меня и не лапал. Вызов, что ли. Похоже, сцена кормления разбудила желание попробовать, и он не стал откладывать в долгий ящик.
— Для полноты картины не хватает аттана, который бы поинтересовался, что вы делаете с его Тенью, — на нервной почве я озвучила мысли вслух. — И кто из нас бы стал объяснять, что азгарн Сириллы решил вспомнить детство?
— Нечего вспоминать, — оборвал мужчина. — Что же вы не позвали своего хозяина?
— Вы меня и без него живьем теперь съедите, — сообщила ему, осознавая свою незавидную участь, а так же задаваясь вопросом, есть ли здесь хоть один титулованный индивид со счастливым детством, а то куда ни кинь…
— И почему я должен вас есть? — полюбопытствовал Ламмерт, поправляя на мне одежду. Хорошо, что с ролевыми играми покончено, а то он в роли младенца вгоняет меня в ступор.
Нет, меня точно как обухом по голове ударило, раз стояла перед ним, даже не делая попытки прикрыться!
— Было бы за что, вообще б убили, — глубокомысленно заявила ему. — У вас же я во всём виновата. Придумаете, в чём обвинить.
— Странная вы, — заметил азгарн.
— Да?! — изумилась я. Хотелось сказать: «Это я то?!», но вырвалось лишь это.
— За пощёчину благодарите, сейчас ни слова возмущения…
— При срывах пощёчина приводит в чувство, я вас за это поблагодарила, а не потому, что мне нравится, когда меня бьют, — уточнила на всякий случай я. — Сейчас возмущаться и вопить: «Что вы себе позволяете!», поздно, залепить пощёчину рука не поднимается, а хлопаться в обморок опасно: высоко падать, и нет гарантии, что меня поймают. Чувство самосохранения, знаете ли…
Кстати о нём, оно проснулось и завопило, что лучше делать ноги, пока я не договорилась.
— Пойду я, пожалуй, — сообщила ему, спускаясь. От меня отступили, как от прокажённой. Зря, я не заразная. В шоке немного, но, надеюсь, это пройдёт. Ведь можно же притвориться, что это просто был бредовый сон, который забудется к утру.
«Нет, даже моё бурное воображение такого породить не смогло бы!» — призналась себе, идя на выход.
— Вы же хотели остаться, — полетело мне в спину.
— Что-то я не уверена в своей адекватности. Ребёнок чувствует эмоции матери. Пусть спит спокойно, — не оборачиваясь, ответила я.
В комнаты Влада вернулась на автопилоте. Служанка так и не проснулась. Я проскользнула тихо в спальню и легла в кровать. Мыслей не было, в голове звенящая пустота. Так и заснула, боясь представить, чем мне отольётся ночное происшествие.
