Глава 2. Дунай и флотилия
Дунай – крупнейшая река Центральной и Юго-Восточной Европы и вторая после Волги река континента.
В горах Шварцвальда на территории ФРГ выбивается на поверхность малоприметный подземный источник. Это – начало основного притока Дуная – Бреге.
От места слияния притоков Бреге и Бригах до Черного моря (порт Сулина) – 2783 км. При расстоянии между ними по прямой в 1630 км.
Плавание судов на Дунае становится возможным ниже г. Ульм (2588 км), однако участок до г. Кельхайм (2415 км) проходим только для судов грузоподъемностью не более 300 т. Кельхайм – город в Германии, районный центр, расположен в земле Бавария – столица Мюнхен.
Регулярные перевозки грузов крупнотоннажными судами начинаются от Кельхайма и ниже, связанное с выходом в море, осуществляется преимущественно через Сулинское гирло.
Далее Дунай протекает или является границей десяти государств: Германия, Австрия, Словакия, Венгрия, Хорватия, Югославия, Болгария, Румыния, Советских Молдавии и Украины; проходя через такие столицы как – Вена, Братислава, Будапешт и Белград. Помимо этих стран, водосборный бассейн Дуная охватывает территории европейских государств Швейцария, Италия, Чехия и Польша.
Судоходство на Дунае продолжается в течение большей части года и прерывается лишь на 1–2 месяца. В особенно тёплые зимы оно не прекращается круглый год.
Это самый большой международный транспортный водный коридор, открывающий наиболее короткий и дешевый путь для экономических коммуникаций Запада и Востока.
Водный транспорт является самым дешевым, поэтому большая часть грузопотоков с железнодорожных и автомобильных маршрутов переориентируется на него. Румыния до 1939 года являлась монополистом судоходства в дельте Дуная.
Заинтересованность грузоперевозчиков таких стран Средиземноморско-Черноморского бассейна, как Италия и Греция, Советского союза, Турции и Югославии в доставке товаров в центр Европы максимальна.
В Черное море Дунай впадает тремя основными гирлами: Килийским (северным), Георгиевским (южным) и расположенным между ними Сулинским гирлом. Георгиевское и Килийское гирла имеют свои второстепенные гирла, в частности от последнего отходит Очаковское гирло
Килийское гирло, на большей своей части, являющееся пограничным между Украиной и Румынией, доступно для плавания морских судов с осадкой до 5 м. Точную проходную осадку через морской канал Прорва, а также перекаты Килийского гирла необходимо постоянно уточнять. Средние скорости течения – 2,0–6,3 км/ч
Для того чтобы оценить возможности Дуная как транспортной артерии в обеспечении военных действий можно взять открытый источник из истории Измаильского порта.
Сразу после освобождения в 1944 году.«…в сентябре 1944 года измаильские портовики отправили фронту около 30 тысяч тонн военных грузов…» – фронт в это время был в центре Европы выше по течению.
А теперь представьте, сколько тысяч тон грузов прошло из Европы по Дунаю на Восточный фронт с августа 1941 г. по август 1944 года, в то время когда грузооборот автомобильного транспорта, в котором участвовали машины класса – полуторки и телеги был в 35 раз ниже расцвета СССР – 1975 год. Тогда не то, что машин, тогда и шоссейных дорог было мало, не только в Советском Союзе вся Европа зависела от внутренних и внешних водных путей.
Потеря двух третей всем известного ленд-лизовского конвоя PQ-17 из Англии в Мурманск привела к краху Южных фронтов и Сталинградской битве в 1942 году. Эвакуированные заводы и промышленность еще не могла обеспечить столько оружия и боеприпасов. Люди были, а оружия – даже винтовок типа «Мосинская» в стране не стало.
Можно задать вопрос:
– Сколько потеряно было времени странами оси на юге Украины?
– Сколько возможных конвоев обеспечения, Южной группы войск, стран оси посылалось кружными путями?
– Сколько эшелонов необходимых для прорыва к Москве и Ленинграду простаивало и давало дорогу эшелонам для Южной группы войск?
– Если бы Южные войска прекратили наступление, то войска группы «Центр» рвавшиеся к Москве вынуждены были бы остановиться, из-за угрозы удара и окружения с Юга.
Все взаимосвязано. В нашей реальности происходила примерно такая последовательность событий.
Оставление дунайских портов Рения и Измаила (к которому в 1941 году подвели железную дорогу) после оставления Минска и Смоленска, позволила румынским частям усилить свои атаки на Одессу. Появилась первая железнодорожная ветка, связывающая Дунайскую транспортную артерию с сетью железных дорог Украины и Южной части Союза. Появился новый мощнейший путь снабжения воюющих сил стран оси.
Дунайская флотилия почти месяц держала этот водный путь из Германии в Украину, или из Средиземноморья в Германию и всю Центральную Европу.
Германским фронтам напрямую более дешевым и крупнотоннажным транспортным путем Бавария и Центральная Европа – Дунай – порты Измаил и Рения – Украина – Днепр и Буг, явно выгоднее обеспечивается снабжение.
Далее порты Николаева и Херсона немецкой армией захвачены и ждут, когда освободится вход в Днепро-Бугский лиман. Вновь появляется, как кость в горле, Дунайская флотилия. Почти неделя бои за порт Николаев. Николаев захвачен, и вдруг, из Очакова атака на правобережный пригород – Варваровку, частями поддерживаемыми флотилией.
Еще неделя боев за порт Херсон и вновь – город брали брали, а как взяли – переправиться нет возможности, транспорты под разгрузку не поставишь. С той стороны реки войск одна кавалерийская дивизия на десятки километров левобережья Днепра, да флотилия переправиться не дает.
Взяли Николаев и Херсон, с боями взяли Очаков, из которого войска опять эвакуирует флотилия.
Необходимость в морском пути Дунай – Черное море – Днепр настолько велика, что еще в руках черноморцев остров Первомайский, а транспорта с потерями, но уже пошли. Потеря одного транспорта бывает, соизмерима с потерями эшелонов дивизии за неделю, а то и две. Нельзя такого допускать.
Кинбурская коса напротив Очакова – основа Тендоровского оборонительного района, который на Западе – все еще перекрывает доступ в Днепро-Бугский лиман, а на Востоке нависает над Перекопом – воротами в Крымский полуостров. Дунайская флотилия, вновь обороняя Очаков и Тендеровский участок, маневрируя войсками и артиллерией, своих кораблей выигрывает неделю.
Ответная реакция – вся новейшая бомбардировочная авиация южной группы войск оси, против кораблей и судов флотилии и нескольких истребителей типа «Чайка», базирующихся на Тендеровской косе.
Зенитное вооружение кораблей флотилии – 7, 62 мм пулеметы «Максим» – против асов Геринга, топивших линкоры англичан. Эти асы настолько опытны, что способны одной бомбой попасть и поразить – толи дот, толи танк. Два устаревших монитора, посреди мелководной лужи – нет проблем, потопим. Вот будущее флагмана флотилии – монитора Ударный. А следом и за флагманом прекратила существование и флотилия.
Флотилия за два месяца активных боевых действий фактически не допустила из Дуная в порты юга Украины явно больший тоннаж, чем тоннаж стандартного Северо-Атлантического конвоя типа PQ-17.
Действия Дунайской флотилии как минимум предотвратили еще одну, какую нибуть не состоявшуюся битву между войсками оси и Советского Союза в 1941 году. Так как, в тот период положение страны было более тяжелым чем 1942 году, то итог этой битвы был бы очевиден и Советский союз как страна, скорее всего, исчез бы не 1992 году, а в 1941 году.
Исчез Тендеровский оборонительный участок – открылось устье Днепра и Буга, доступ к большей части Украины, которая практически сразу оккупирована. Открыт Север Крыма, войска, оси блокируют Приморскую армию в Севастополе и атакуют Керчь.
Перекрыт водный путь Закавказье – Черного море-Ростов на Дону – Дон – бассейн реки Дон, открыт путь на Северный Кавказ, Поволжье, Восточное Причерноморье и Харьков.
Захвачена Керчь и Керченский пролив: транспорты, огибая Севастополь, по маршруту Европа – Дунай – Черное море-Дон – Ростов на Дону обеспечивают снабжение Южной группы войск Оси и ее наступление на Восток, Юг и Север. Создались условия для битвы за Сталинград и Кавказ.
Никто не знает, сколько, за три года, транспортов прошло южным водным путем стран оси, и сколько их было, если их суммарный тоннаж соизмерять с атлантическими конвоями.
Такие мысли появились у меня в голове, когда я увидел прижавшиеся к пирсам корабли и суда флотилии в Измаильском порту. Чуть боле полугода прошло как выделенные из состава Днепровской и прочих флотилий корабли обосновались в этом регионе. Всем известно, что лучших из команд и новейшие корабли остаются в старых подразделениях а те кто не нравится начальству отправляются во вновь сформированные части.
Не думаю, что мой предшественник был ярым служакой, но раз молодым старшим-лейтенантом стал командиром корабля 3 ранга, то дураком быть не должен и отсутствием инициативы не страдал.
Именно на этом сладе характера предшественника я и собирался играть.
Спрятать кучу прожекторов, оружие и боеприпасы к нему, устаревшие пушечные лафеты, не укомплектованные стволами и прочее оборудование, которое к тому же надо переносить не с помощью магии, а минимум с помощью аврала краснофлотцев. И зачем спрашивается у меня лежат аж три авиационных двигателя с выпирающими пропеллерами в сборе. Разве такое спрячешь и разместишь на тихоря, на корабле в 260 тонн водоизмещением.
Я ожидал кучу вполне обоснованных вопросов и принятия решения на самом высшем уровне – командира флотилии. Не думаю, что он захочет прикрывать так просто возможное хищение имущества с превышением полномочий должностным лицом.
Никто не сможет сказать, что командиры соединений не видят пользы от действий подчиненных позволяющих показать командованию, какие под их руководством отрабатываются и используются новые тактические приемы и как под их руководством улучшается боеготовность части. Тем более если их подчиненные сами, что-то там придумывают. Лишь бы не было гибели людей, чрезвычайных происшествий с оружием и утраты секретов. Если идея хороша то почему бы ее не использовать. Тем более, что только сформированную флотилию обязательно в начале навигации будут проверять не ниже чем на уровне командующего Черноморским флота или даже союзного.
Всегда рядом со снабженцами и финансистами, у любого командира части, есть один два инициативных и грамотных офицера которым позволяют играться в войнушку, которых и выставляют для проверок по боевой подготовке и как знаменитости.
Так было и так будет всегда, у грамотных командиров существуют две команды фаворитов, приближенных к телу начальства – рвачей, по снабжению и отморозков, по войне. Иногда, когда надо припугнуть зарвавшихся снабженцев на них напускаются отмороженные ястребы войны, которые с удовольствием добывают компромат на конкурентов. У хорошего командира обе эти команды работают с уважением друг к другу, иногда даже помогая в решении общих проблем.
Остальные просто плывут по течению, стараясь дослужиться до пенсии и не попасть в конфликт, с какой либо из перечисленных команд.
Я решил создавать себе имидж отмороженного на войне офицера. Да и деваться некуда. После знание заставляет, через пол года придется выживать по настоящему, а не играться в войну.
Известный факт, что в 1941-м году Дунайская флотилия высадила десант и удерживала территорию плацдарма на Румынской стороне, почти месяц, с линей обороны в десятки километров. Некоторые думают, что это была инициатива командования флотилии. Можно сразу сказать – нет. Годом ранее появилось спланированное решение о необходимости десанта, захвате и удержании любой ценой его в случае войны с Румынией. Решение было принято на самом высочайшем уровне, в момент когда Советский союз отобрал у Румынии Бессарабию и выдвинул на, еще с царских времен, границу флотилию. Все понимали что война с Румынией может стать ближайшей реальностью. Немцы, в 1940 г., были почти союзниками, а румынское королевство – реальным врагом.
Как только флотилия пришла летом 1940 года в Измаил, открылась вопиющая действительность. Левый (Советский) берег реки низменный, а правый, возвышенный, с которого пойма реки просматривается, а соответственного и простреливается на десятки километров. Порт Измаил и Килия с базирующимися там кораблями и судами, аэродром у Измаила были прекрасными мишенями противника, в возможном вооруженном противостоянии. Контроль над правым берегом в районе Измаила был жизненно необходим флотилии. Как так произошло, что противник не построил напротив укрепрайон – удивительно.
Еще летом 1940 года, в плане боевой подготовки флотилии на 1941 год, была введена обязательная задача высадки десанта и удержания плацдарма под руководством и во взаимодействии с частями Одесского военного округа. Округ должен был выделить целый полк для десанта. Предварительные планы десантной операции были согласованы в штабах Одесского военного округа и Черноморского флота.
Была задумана не только десантная операция, в планах нашли отражении и противодействие превосходящим силам румынской флотилии. Спланировалась и в последующем проведена в жизнь миноно-артиллерийская позиция перекрывшая путь румынской флотилии к Килия-Веке.
Незадолго до войны, весной на озерах флотилия провела зачетные учения совместно с армейскими частями и отработала этот план практически.
Фактически на Дунае, в частности войсками Одесского военного округа и флотилии показаны выучка сил, образец планирования операций штабов и взаимодействия армии и флота. Не зря Одесса продержалась так долго, ее обороной занимались не паркетные генералы и офицеры
Теперь вернемся к реальности. Прежде чем прийти в Измаил был уточнен план и время перехода. Перед выходом мне лично пришлось связаться с оперативным дежурным флотилии и доложить ожидаемое время и дату прихода в базу, с указанием контрольных сроков прохождения мимо наших постов наблюдения на Дунае. В обязанностях оперативного дежурного находится контроль сроков прохождения кораблей и судов флотилии и доклад о результатах непосредственно командующему капитану первого ранга Николай Осиповичу Абрамову или начальнику штаба.
Поэтому, пока мы шли по Дунаю, с постов наблюдения в Килии и Вилково, доклады о прохождении нашего буксира и баржи наверняка прошли. Не так часто суда снабжения и восемь десятков краснофлотцев пополнения прибывают в базу. Своего рода для флотилии и жителей базы, семей, жен и подруг откомандированных – большое событие. Буксир идущий со скоростью чуть больше скорости пешехода (7–8 км/час) собираются встречать заблаговременно, пост наблюдения заранее инструктируется о прибывающем судне. Кроме командира информацию мгновенно дублируют друзьям и родственникам прибывающих. В общем к моменту швартовки движущегося с черепашьей скоростью буксира я стоя на мостике рядом с Сергеевичем и Кручининым, Пшеничным и Кротовым смог рассмотреть и даже услышать комментарии о встречающих.
Как только смог, еще в Николаеве стал носить купленные солнцезащитные очки, пряча бегающие глаза в период раздумий при беседе со знакомыми незнакомцами. Делая вид наличия осложнения после гриппа, после трехдневного моего лежания в коме все, что я делал, списывали на болезнь. В свое время еще в школе я переболел гриппом и получил именно такое осложнение, которое со временем прошло, те ощущения, когда любой свет бьет по глазам, я хорошо помню.
Теперь, спустя почти пять суток ношения очков, в моей компании никого не смущала трудность взгляда в даль и на свет. Я вполне безобидно смог задавать вопросы о встречающих. Готовясь к личной встрече с ними.
По идее, как старший на переходе, я должен буду доложиться старшему на пирсе – это может быть командир дивизиона мониторов капитан-лейтенант Кринов, очень даже может быть самому командующему или начальнику штаба флотилии капитан второго ранга Григорьева. Я решил действовать по обстановке и ориентируясь по шевронам на рукавах вычислять встречающих.
Пару раз сняв и одев очки. Выразил свою беспомощность.
– Вот гадство. Ничего не вижу все размыто и режет слегка, а в очках все темно. Мне хоть кто-то скажет, кто из начальства встречает и куда присматриваться. «Ударный» вижу, а лица и силуэты расплываются. Где комдив, и кто из флотилии встречает?
Так как я изображал подслеповатого, не стесняясь спросил:
– Кто из начальства встречает, плохо вижу, размыто все?
Сам стараюсь запоминать фамилии и имена сослуживцев.
– Здесь все, и Кринов вон смотрите у юта «Железнякова» с Маринушкиным стоит, а на мостике штабного «Буга» стоит Абрамов и Григорьев. Колесной корабль с тремя штырями антенн, и натянутыми от топа мачты к юту парой проводов. На мачте поднят вымпел командующего.
– А кто там, к комдиву подошел?
– Так это наш доктор Панасюк.
– Павел, а как родные. Тебя встречают?
– Вон моя Вика с вашей Мариной, рядом с девчатами из госпитального.
Возле госпитального колесного судна с огромным красным крестом стояла стайка девиц в белых халатах, а возле них еще трое, молодых женщин, или девушек. Какая из них моя Марина придется разбираться по месту. Пойду по методу исключения.
– Слышь Павел, давай спустимся на палубу к Нечипайло.
– Нечипайло иди сюда.
– Товарищу командире…
– Погоди старшина. Как только швартуемся, мгновенно выводи и строй краснофлотцев. Я подожду, пока ты построишь и доложишь мне о построении. А уже потом я доложу командующему, или начштаба, или комдиву о прибытии. Пополнения и судов.
– Пеавел напоминаю ту четверку, которая, с нами ездила по складам, сразу веди на корабль. Имей в виду, как только я доложу командующему о прибытии и распущу строй. По пути не забудь наших гостей в юбках на корабль завести, и по каютам развести, чтобы по пирсу и кораблю не шастали.
– Я доложусь комдиву, узнаю какие новости и приду на корабль.
– К этому моменту ты берешь подвахтенных, дозорных или кого сам решишь из своей боевой части и ставишь под ружье на охрану нашего груза на барже. Вначале ставишь подвахтенного, а потом уже своих людей. И учти вахта круглосуточная. Никто пока не должен знать что привезли.
– Есть.
– Скорее всего, меня сразу возьмут в оборот и пошлют с докторами общаться. Так что смотри не подведи. Имущество на мониторе числится, а за оружие сам знаешь что может быть.
– А мені що робити?
– У тебя все понятно. Как только старший лейтенант заберет четверку, бежишь к кадровику, докладываешь о прибытии команды пополнения. Пусть он и разбирается. Не забудь пока бегать будешь, у краснофлотцев старшего назначить.
Планировал одно, а получилось все несколько по другому. Доклад принял комдив.
– Товарищ капитан-лейтенант докладываю по случаю прибытия из командировки. Вверенная мне команда пополнения и суда обеспечения прибыли без происшествий. В период командировки заболел, и неделю пробыл в Николаевском военно-морском госпитале. Командир монитора «Ударный» старший лейтенант Прохоров.
– С прибытием теперь уже товарищ капитан-лейтенант. Поздравляю с приобретением нового звания.
– Служу трудовому народу.
– Смотри до пятницы, чтобы никаких обмываний.
– Есть товарищ командир.
Далее переходим к выстроенным краснофлотцам и комдив приветствует их.
– Смотрю твой командир БЧ-2 вовремя оказался в Николаеве.
– Да мне без него было бы тяжко. Он с Непытайло за меня кучу работы сделали. Кстати, прошу помочь мне забрать старшину к себе на корабль. Толковый старшина, говорливый правда и все ни как с русским языком не может сойтись. А так ничего.
– Посмотрим. Людей всех к нам на мониторы распределяем так что, кого присмотрел – забирай, но не наглей всем поровну. Сейчас вместе к командиру пойдем. Он сейчас доволен ты ему «эмку» привез.
Подошли вместе с комдивом к офицерам и начали здороваться. Одного я уже приблизительно знал – доктора, командира «Железнякова» уже тоже вычислил. Стоящего у пирса «Ударного» мне трудно пропустить мимо, там я тоже думаю не оплошаю. Любимую толи жену, или женщину, а может девушку-невесту уже повел Павел на борт.
Иду следом за начальством. Тут же надеваю очки, надо имидж больного поддерживать. Начальство останавливается и придирчиво задает вопрос.
– Ты что теперь на службе франта изображать будешь? Зачем очки? Ты бы еще белую панаму нацепил, чтобы на тебя пальцем показывали.
Вновь сняв очки и щурясь начинаю рассказывать о гриппе и его последствиях.
– А раз доктор прописал тогда ладно, только ты у командующего пока не выпячивайся. Как зайдем, очки снимешь.
– Есть.
Прошли по трапу на штабной «Буг». Далее войдя в надстройку оказались у уже знакомого провала отсека механизмов колесного движителя, и обогнув по периметру вошли в адмиральскую каюту. Стук в дверь каюты и получаем добро на вход.
Адмиральский салон блещет золотом начищенной бронзы и письменным набором на столе. В углу на полке четыре телефона, на одном из которых прикреплен мельхиоровая пластина герба Советского Союза (прямой телефон с Москвой), на другом прикреплена пластина с якорем и надписью ВМФ. Письменный набор в военизированном флотском стиле – перьевые ручки вставлены в башни (чернильницы) с крышечками наблюдательных постов трех цветов черного и красного и синего. Ручки изображают стволы береговой артиллерийской батареи. Явно работа какого-то местного умельца.
– Прошу разрешения. Обратился командир дивизиона.
– Товарищ капитан первого ранга – представляюсь по случаю прибытия из командировки.
Командующий флотилии выходит из-за стола, здоровается и спрашивает.
– А кого, это ты Иван Александрович там изображал, с черным пенсне на носу. Ни красного ли командира.
– Товарищ командующий в связи с болезнью вынужден временно прятать глаза от света. Осложнение блин. Врачи сказали несколько месяцев, а потом пройдет.
– Наслышан оперативный докладывал, что ты «Испанку» подхватил.
– Ладно, раз доктора сказали что носить так носи, но смотри на смотрах и сам знаешь когда постарайся обходиться без очков.
– Смотрю, похудел на тень похож стал. Положено тебе конечно десять суток оздоровительных после госпиталя, но ты командир корабля. А частый сход с корабля явно не совместим с выполнением обязанностей. Так что в каюте отлежишься, да у невесты по вечерам отъедайся. Когда свадьба будет?
– Надо уточнить будет.
– Смотри не тяни, пока зима еще есть время на себя возьмешь трое суток да еще оздоровительные там и отдохнешь.
Так теперь понятно в каюте у меня сейчас девица, и не просто девица а официальная невеста и имя есть – Марина, иначе ее на пирс не пустили ли бы. Посмотрим, что получится. С одной стороны Прохоров как был так и остался, отпечатки пальцев, глаза, кровь и гены – прежние. Личность только куда-то делась, а моя наоборот вселилась. Надолго ли?
– Ну, что ж, поздравляю тебя с присвоением очередного звания. Каплеевские нашивки я тебе заготовил, так что надеюсь увидеть тебя сегодня с новыми нашивками.
Получаю из рук командующего капитан-лейтенанские нашивки на рукава.
Приходит время главного вопроса. Что я получил?
– Вижу машины мне из Николаева привез. Судя по всему и все, что заказывали, привез. Одного не пойму почему твой артиллерист охрану у буксира поставил, что за ящики под брезентом на баке?
– Инициативу проявил товарищи командующий. Как решите так и будет. Думаю с одной стороны я суток на трое ареста тяну, а с другой, может жизни наши через полгода спасаю. Здесь у меня обстоятельная служебная записка, обосновывающая мои действия. Хочу на завтра записаться к Вам на прием на личную беседу, ответить на все ваши вопросы и выслушать Ваше решение. Дело настолько серьезное и считаю секретное, что прошу Вас ни с кем не обсуждать до беседы со мной, мою служебную записку и мои действия.
– Даже так.
– Да. И еще прошу утвердить пост по охране оружия и боеприпасов, и имущества – выставленный мной. Пока к решению всех вопросов, связанных с моими предложениями решать только силами моего экипажа, чтобы устранить возможность утечки информации.
– Хорошо. Раз такое дело, то запрещаю Ваш сход на берег, до решения вопроса.
– Командир дивизиона, Всеволод Александрович – обеспечьте. Пост утверждаю. Завтра решим как далее будет. И покажите нашего героя доктору. Пусть его посмотрит и Вам доложит результаты.
В том, что Николай Осипович не ляжет спать пока не прочтет мою служебную записку и приложения к ним я не сомневался. Вероятность мгновенного вызова НКВД и взятие меня под стражу тоже была, но маловероятна. Абрамов был поставлен командовать формирующейся флотилией не просто так, в этом случае тихоня боящийся шага ступить без команды сверху, или очковтиратель создающий мыльные пузыри такую работу не в состоянии тянуть.
Грамотный, инициативный, умеющий быстро реагировать на изменения обстановки командующий флотилии, явно должен увидеть в моих предложениях не только возможность с моей помощью сделать себе имя и авторитет, но и действительно с помощью моих нововведений поднять уровень флотилии.
Шанс попасть в лапы НКВД был существенен. Героем я тоже не был. Поэтому и подстраховался в Николаеве. Как говорится на крайний случай.
Вторую ночь после выхода из госпиталя, я провел не в каюте ИП-22, а в путешествии по ночному Николаеву, в район Обисинии, к единственно близким мне людям в городе – в семью своего отчима. Отчим в свое время, заменил мне отца, а его мать – бабушку. Фамилии у нас разные и никто в не смог бы связать меня с этой семьей. Там остались два пакета на имя товарища Иванова (Сталина) в Москве и товарища Берия. Если я не пришлю через два месяца простенькую телеграмму, то оба пакета должны были начать свое движение в Кремль и на Лубянку. Доказать что командир корабля вдруг стал другим человеком будет ох как трудно, ведь даже ДНК не поменялось. Не говоря уж об отпечатках пальцев.
Показав удостоверение личности и партбилет. Напомнив молодой женщине – Даше ее автобиографию и семейные подробности. Получил обещание что пакеты будут храниться до конца августа следующего года.
Теперь оставалась главная проблема этих суток – любимая женщина теперь уже капитан-лейтенанта Прохорова.
Вновь, как и при входе на буксир в Николаеве, использовал флотские традиции и порядки. Здесь я уже не боялся запутаться в неизвестном устройстве надстройки и корпуса колесных пароходов.
На пирсе со всеми здороваюсь и принимаю отдачу чести от вахтенных. По хозяйски захожу на борт, отдав честь флагу. Выслушиваю доклады сначала вахтенного, а потом дежурного. Уточняю как дела пока меня не было, и смело иду впереди дежурного в надстройку. Вместе с ним захожу в ходовую рубку и просматриваю заполнение вахтенного журнала. Выясняю, что в вахтенный журнал не вписаны вахтенные, выделенные из экипажа для охраны буксира ИП-22. Делаю замечание и жду пока впишут фамилии вахтенных. Уточняю где моя подруга. Получив доклад, что в каюте, выхожу из рубки и по трапу спускаюсь в жилой отсек.
Первыми идут каюты, потом кубрик старшин и далее кубрик личного состава. С топотом спускаюсь по трапу в офицерский отсек, далее вижу открывающуюся каюту и лицо миловидной девушки. Ее глаза и лучистая улыбка вызывают у меня автоматическую улыбку – все нашел. Марина оставаясь в каюте пытается пропустить меня в каюту. Становимся друг против друга и замираем. По другому, тут нельзя – с одной стороны открывающаяся во внутрь каютная дверь, с другой стороны – двустворчатые дверцы рундука-шкафа. Мгновение и хрупкая фигура прильнула к моей груди. Дежурный топчется у трапа отсека, взмахнув рукой отпускаю. Время вокруг нас остановилось – мы вдвоем.
Неправильно и подло пользоваться чужим счастьем, но и мне некуда деваться. Практически сейчас, это единственно близкий мне человек. Так почему бы не промолчать, во благо хотя бы одной личности. Ведь я для нее не чужой, а долгожданный и наверное родной.
