Милостивый государь!

Мне 21 год, и я живу с родителями на острове группы Ферреди под названием Милл. Я только что вернулась из университета Семелла, где получила диплом с отличием первого класса по специальности «Островная литература».

Я хочу сообщить вам, что за три года обучения в университете мы изучили множество современных романов, и среди них была ваша книга «Предельность». Она произвела на меня впечатление, и мне захотелось узнать побольше о других книгах, которые вы написали, о том, кто вы, и так далее. Я потратила очень много времени на то, чтобы разыскать другие ваши романы, но, к сожалению, не все они доступны на Семелле. В конце концов мне удалось одолжить еще три книги, относящиеся, похоже, к начальному периоду вашей карьеры.

Я хочу сказать вам, что они очень хорошие. Поэтому я решила специализироваться на вашем творчестве, и мой диплом был о «литературном стазисе» – эту фразу я, разумеется, позаимствовала из вашего романа «Круговой маршрут». Я назвала свою работу «Иммобилизация и статичные ценности Честера Кэмстона».

Я знаю, вы, наверное, очень заняты, и мне совсем не хочется отрывать вас от написания книг, однако у меня к вам один простой вопрос. Я хочу стать писателем-романистом – может, вы посоветуете мне, как это сделать?

Ваша преданная поклонница,

Милостивый государь!

Спасибо, что ответили. Ваше письмо мне доставили через тысячу лет. Жизнь на атолле Ферреди имеет свои недостатки. Надеюсь, что вы не подумали, что это я так отреагировала на ваш совет.

Прежде всего позвольте мне уверить вас в том, что я выполнила вашу просьбу и сожгла ваше письмо. Никто больше его не прочел. Уверена, у вас есть веские причины требовать этого, но мне жаль, что я не могу описать чувства по поводу необходимости сжечь написанный вами текст. Каждое ваше слово мне дорого.

Но я уважаю ваши желания.

Отвечая на ваш вопрос: да, мне удалось раздобыть ваши книги, которые я не нашла раньше. Мой наставник восхищается вашими романами, и он одолжил мне те, которых у меня не было. К сожалению, мне пришлось вернуть их, когда я уезжала из университета. С тех пор я обыскала весь Интернет, и пока что мне удалось достать только довольно старый, потрепанный экземпляр «Побега в никуда». Очевидно, до меня книгу прочитали множество людей, но я невероятно рада тому, что теперь она у меня есть. Я завернула ее в особую обложку и прочитала уже два раза. Интригующая, прекрасная книга. В финале я всегда плачу. У меня возникла тысяча вопросов по поводу нее, но я не хочу напрасно тратить ваше время.

Спасибо за совет о том, как стать писателем. Это не совсем то, чего я ожидала, и если честно, то ваш ответ меня разочаровал. Я собираюсь продолжить – несмотря на ваше предупреждение.

Можно мне спросить: вы сейчас пишете новую книгу?

Искренне ваша,

Дорогой господин Кэмстон!

Я так обрадовалась, узнав про вашу новую книгу! Мне не терпится ее прочесть.

В этом году я собираюсь навестить друзей, которые живут на Мьюриси, и там, надеюсь, я смогу купить все нужные мне книги. На атолле Ферреди только один книжный магазин – на противоположной стороне лагуны. На самом деле его даже сложно назвать книжным магазином – в основном там продают журналы и любовные романы-бестселлеры, да и то не новые, а которым уже год или два. Даже не знаю, что бы я делала без Интернета – но даже интернет-магазины, похоже, не слышали про ваши книги.

Вы говорите, что пишете еще один роман. Позвольте спросить: он будет из вашей серии «Инерция»? Можете рассказать мне про него хоть что-нибудь? Я обожаю все, что вы написали, но книги «Инерции» мне особенно дороги.

Вы хотите знать, почему я живу здесь, на Милле, и какой он. Я живу здесь потому, что я здесь родилась, потому что здесь мой дом. Мои родители – социальные антропологи. Они прибыли на атолл Ферреди еще до моего рождения, чтобы изучать местных жителей. Атолла современная цивилизация практически не коснулась, и многие местные племенные обычаи уникальны. Мои родители сняли несколько фильмов о местных жителях и написали учебники о культуре аборигенов.

Несколько лет назад моя мать вышла на пенсию, а отец теперь в основном работает консультантом, но им здесь нравится, и уезжать они не хотят.

За три года учебы в университете Семелла у меня появилась возможность посмотреть множество островов, и если честно, то мне этого оказалось мало. Когда я поеду на Мьюриси, то надеюсь завернуть и на другие острова. Я обратила внимание на то, что ваш остров Пикай находится недалеко от Мьюриси – по крайней мере, на паромах до него можно добраться за пару дней. С тех пор как мы начали переписываться, я все думаю – может, я навещу вас? Я не хочу отрывать вас от работы или беспокоить вас, так что если это неудобно, то я все пойму.

Возвращаюсь к Миллу: о нем мало что можно сказать. Большую часть года здесь стоит убийственная жара. Здесь есть змеи, агрессивные летучие мыши и большие ядовитые насекомые, но к ним привыкаешь. «Зима» короткая. От остальных времен года она отличается тем, что три недели круглые сутки идет дождь. Жарко почти так же, как и летом, и влажность ужасная.

Все острова Ферреди маленькие. Они считаются невероятно живописными и нетронутыми. Здесь несколько холмов, сотни пляжей, длинные полосы леса; дорог мало, железных дорог и аэропорта нет. Все ездят на лодках. По берегам растет много высоких деревьев. Здесь очень красиво, поэтому тут часто можно встретить фотографов или съемочные группы. Они идеализируют эти острова, но если бы им пришлось здесь жить, они бы изменили свое мнение. Дом моих родителей стоит в долине; там течет река, и оттуда видно лагуну. На другой стороне острова – маленький город, там есть дантист, врач, пара магазинов, больница, вот, в общем, и все. Я хочу уехать отсюда!

Мое имя – Мойлита, спасибо, что спросили. У нас в семье многих так зовут, это имя встречается не менее чем у двух поколений. Моя мама – тоже Мойлита. Обычно я ставлю инициал, но я тут подумала – если у меня выйдет книга, то мне подписываться так или полным именем? Посоветуете что-нибудь!

Видите, я решительно настроена проигнорировать ваш унылый совет – не становиться писателем! У меня все получится.

Искренне ваша,

Дорогой господин Кэмстон!

Мне невероятно жаль, что я предложила навестить вас на Пикае. Теперь я понимаю, каким бесцеремонным вам, должно быть, показалось мое письмо. Я знаю, что у вас много дел.

Искренне ваша,

Дорогой господин Кэмстон!

Не могу выразить, какие удивление и радость я испытала от того, что вы снова мне написали.

Я полагала, что нанесла вам смертельное оскорбление, ведь ваше последнее послание, отправленное почти три года назад, было кратким и окончательным. Такое чудо – снова получить от вас письмо, в котором вы пишете столь энергично и непринужденно. Наверное, в вашей жизни за этот период произошло много хорошего. Я с радостью отвечу на ваши дружелюбные вопросы.

Но позвольте мне сразу заметить: хотя ваше прошлое письмо действительно меня расстроило, мне скоро стало ясно, что именно я переступила грань дозволенного.

Я хочу сообщить вам о том, что происходило со мной за это время – отчасти потому, что вы так любезно об этом осведомляетесь, но также потому, что моя жизнь изменилась.

Да, я, как и планировала, посетила Мьюриси и пробыла там гораздо дольше, чем собиралась. Там мне удалось приобрести экземпляры всех ваших книг, в том числе «Изгнанника в чистилище». Это, разумеется, восхитительный роман, он полностью оправдал мои ожидания. Я читала его с еще большим увлечением, чем обычно, ведь мне удалось немного узнать о нем еще до того, как он был завершен.

Кроме того, на Мьюриси я нашла работу, жилье и – после нескольких месяцев раздумий о том, чего мы оба на самом деле хотим, – мужа. Его зовут Рарк, он учитель. И хотя мы живем на Мьюриси, недавно мы вернулись на Милл, потому что моя мама заболела. Дома меня ждало ваше письмо. Мы пробудем здесь еще какое-то время, но если вы решите написать мне, пожалуйста, отправляйте свой ответ до востребования по адресу, указанному в верхней части письма. У Рарка скоро начнется новый семестр, и мы возвращаемся на Мьюриси.

Я понимаю, почему в своем недавнем письме вам хотелось развеять мои надежды относительно писательской карьеры. Вы совершенно правы: я действительно рассчитывала на то, что вы погладите меня по головке и скажете, что все будет хорошо. Мне следовало бы знать, что из всех писателей уж вы-то ни за что так бы не сделали.

Я не могла сказать вам об этом раньше. Меня расстраивало то, что вы пытались меня отговорить – мне казалось, что вы не принимаете меня всерьез. Но потом я поняла то, что должно было быть очевидным с самого начала – вы, наверное, не прочитали ни единого слова из того, что я написала. Наверняка вы получаете множество писем, похожих на мои, и отвечаете так всем молодым людям, которые хотят стать писателями. Как только я поняла, что вы не хотите меня обидеть, мне стало ясно, что я должна делать. Возможно, именно в этом и состоял ваш план. Вы заставили меня как следует задуматься, определиться с приоритетами, беспристрастно оценить свой уровень амбиций и способностей. Короче говоря, вы укрепили мою решимость.

Я еще не настоящий писатель – у меня нет опубликованных книг, но в последние два-три года я отправляю стихи и рассказы в журналы, и кое-что было напечатано. Я даже получила за свои произведения небольшой гонорар.

Однако я также начала писать рецензии на книги – может, вы уже об этом знаете? Может, вы поэтому снова мне написали, и притом в столь дружелюбном тоне? Потому что (на тот случай, если это от вас каким-то образом ускользнуло) первый роман, на который мне поручили написать рецензию, – это «Изгнанник в чистилище»! И ее напечатали не в каком-то литературном журнале с крошечным тиражом, а в «Айлендер Дейли Таймс». Когда мне предложили эту книгу, я едва могла поверить своему счастью. Теперь у меня целых два экземпляра!

Надеюсь, вы прочли мою рецензию. Если нет, я непременно пришлю вам вырезку из газеты. Мне бы хотелось, чтобы она вам понравилась, но, насколько я знаю, недавно вы заявили в интервью, что не читаете рецензии на свои книги. Может, иногда вы будете делать исключение?

Пока я читала «Изгнанника», мне все время хотелось отложить книгу в сторону и поговорить с вами о ней. Моя рецензия, конечно, объективная и сдержанная, но если вы ознакомитесь с ней, то поймете, как важна для меня эта книга.

И, наконец, главная новость. Я сказала, что я еще не настоящий писатель, и это правда. Но я практически завершила свой первый роман. Если бы не болезнь мамы, то он, скорее всего, уже был бы дописан. У меня такое чувство, что я работаю над ним бо́льшую часть своей жизни.

Я приступила к нему вскоре после того, как мы с вами вступили в переписку, так что вы видите, сколько лет у меня на него ушло. Он исключительно длинный и фантастически сложный. Иногда я сама не понимаю, как мне удалось удержать в голове все детали. Он, в общем, основан на идеях и социальных теориях человека, которым я восхищаюсь, – Корер из Ротерси. Наверняка вы ее знаете, она часто цитировала ваши романы и идеи в своих эссе и выступлениях. В романе она выведена под именем «Хильда».

Писатели часто дают выдуманные имена своим персонажам, и иногда читатели пытаются разгадать, кто под ними выведен. Я понимаю, что это произойдет и с моей книгой, но надеюсь, что мало кому удастся провести параллели между Хильдой и Корер. Я искренне верю, что я сделала Хильду воплощением идей Корер, вместо того чтобы просто дать ей внешность или характер.

Я не боюсь рассказывать вам это. Мне всегда казалось, что вы равны Корер в том, что касается этики и интеллекта.

Я знаю, что в этом мире никаких гарантий нет, однако уверена, что мне удастся найти издателя для романа. У меня уже есть агент, и она говорит, что к нему проявили интерес две компании в Мьюриси. Разумеется, если с ним что-то определится, я сразу же вам сообщу.

А мне, со своей стороны, очень бы хотелось узнать, не встречались ли вы когда-нибудь с Корер.

В завершение позвольте еще раз сказать, как я рада тому, что вы снова мне написали. Я была в восторге, получив ваше письмо, и уже прочитала его раз десять. Извините, если мой ответ показался вам слишком длинным, – я очень взволнована тем, что между нами снова завязалась переписка.

Теперь мы оба стали старше, но одно не изменилось: я верю, что вы – величайший писатель нашего времени и что ваша лучшая книга еще не написана. Мне не терпится поскорее прочитать ее.

Любящая вас,

Дорогой господин Кэмстон!

Девять месяцев прошло с тех пор, как я написала вам в последний раз, но вы до сих пор не ответили.

Неожиданные периоды молчания в прошлом научили меня, что вас легко может обидеть самая простая и самая невинная фраза, поэтому я делаю вывод о том, что вас оскорбило что-то в моем прошлом письме.

Я переворошила свою память, но хоть убей, не могу понять, в чем дело.

Скажу лишь одно: я искренне сожалею. Если я обидела вас, то ненамеренно или просто по бестактности. Я прошу у вас прощения, хотя и понимаю, что вам по каким-то глубоко личным причинам неприятно со мной общаться. Что это за причины, я понятия не имею.

Если вы чувствуете, что не в состоянии далее продолжать эту переписку, то я, конечно, должна уважать ваше желание.

Я всегда буду гордиться тем, что переписывалась с вами. Что бы ни случилось, я по-прежнему буду любить ваши книги и настойчиво рекомендовать их.

Искренне ваша,

P.S.: Издатель только что прислал мне авторские экземпляры моего первого романа «Лотерея». Я прилагаю один из них к данному письму. Поскольку он посвящен вам, я смиренно надеюсь, что вы поймете, что с ним связано.