С памятью царя-мученика Николая II, павшего жертвой русских и международных сил за свое непоколебимое служение правде и верность союзникам, неразрывно связаны имена о. Иоанна Кронштадтского и Владыки Антония (Храповицкого).

Владыка Антоний был одним из образованнейших и культурнейших иерархов того времени. Молодым иеромонахом, по окончании академии, он уже начал свою педагогическую деятельность, одновременно отличаясь редким талантом проповедника и писателя. Нет области, которой не коснулся бы его живой ум и каждая строка творений Владыки Антония носит отпечаток его сильной и цельной личности. Для разбора его богословских, философских и апологетических сочинений потребовался бы особый труд. Как почитатель гениального автора "Бесов", Владыка Антоний написал "Словарь к творениям Достоевского", с эпиграфом: "Не должно отчаиваться", подчеркнув в нем пророческие мысли о России, его духовность, а также значение, придаваемое им Православию. Существует предание, что светлый образ Алеши Карамазова был навеян Достоевскому юношей Алексеем Храповицким.

Владыка Антоний особенно ревностно содействовал повышению образовательского ценза духовенства. Через его руки прошли многочисленные будущие иерархи, русские и иностранцы. Среди них назовем, например, Сербского патриарха Варнаву, митрополита Михаила, митрополита Анастасия, митрополита Сергия Нижегородского (ставшего советским патриархом) и др. Имя Владыки Антония не замедлило прославиться не только в Восточной Церкви, но и в западном мире, где писания его стали широко известны и возымели большой авторитет.

Владыка Антоний, разбирая творчество Достоевского, не мог пройти мимо его идеи вселенскости Православия, сопоставленной с латинским принципом вселенскости папской власти. "Старец Зосима и монашество, — пишет он, — вот та организующая, но лишенная внешней гарантии сила, через которую по преимуществу Церковь простирает свое возрождающее влияние на жизнь. То и замечательно, что Достоевский противопоставляет организации Великого Инквизитора не силу организованной православной иерархии, не Правительствующий Синод и даже не Восточных патриархов, не русских ученых архиереев, а совершенно вне их активного влияния, выросшую из недр самой Церкви и народа, скромную монашескую общину близ уездного города".

Отступление и вырождение Латинской церкви он находит в том обстоятельстве, что она провозгласила гражданскую власть папы и тем выразила свое недоверие к пастырскому правлению нашего Вечного Первосвященника, Который, по Апостолу, всегда жив и может спасти приходящие через Него к Богу, имея непреходящее священство, то есть управлять Церковью и охранять ее непоколебимо от врагов.

А так как Христос близок там, где соединяются преимущество подвига и любви, то и благодатное влияние Церкви сосредотачивается не там, где высшая церковная власть или ученость, а где высшая святость.

Заметим, что его современник писатель Владимир Соловьев, не в пример своему отцу — историку — использовал свой талант частично во вред Православию. В своих богословско-философских трудах, заманчивых по форме, Соловьев нередко высказывал еретические мысли, в частности о Софии, Премудрости Божией, позже претворившейся в богохульные теории о. Сергия Булгакова. Так же увлекшись идеей воссоединения христианского мира, он за границей попал под влияние латинян и стал проповедовать в своем французском труде "Россия и Вселенская Церковь'" необходимость признания авторитета римского папы! Его глубокие мысли о грядущем Антихристе и конце света ("Три разговора") до самой его смерти († 1900) переплетались с подобными соблазнительными взглядами. Хотя умер Соловьев православным, писания его в пользу Латинской церкви до сих пор неустанно приводятся деятелями "восточного обряда" и многими римскими авторами как образец для русских, упорствующих в "схизме". Умирая же Соловьев ревностно молился... за еврейский народ!

Вл. Антоний в III томе "Полного собрания сочинений" (СПб, 1911) особенно сурово осуждает Соловьева, называя его униатом, плагиатом, хвастуном и... пьяницей.

Мы отметили в предыдущей главе, что Вл. Антоний высоко чтил патриарха Никона, как выдающегося первосвятителя не только Русской, но и всей Вселенской Церкви, особенно за его твердость в защите Церкви, канонического строя и знаменитой "симфонии властей".

Восстановление патриаршества, незаконно упраздненного Петром I, он считал чрезвычайно важной и неотложной задачей. Условия для выполнения этого казались весьма подходящими.

Действительно, к концу царствования Александра III — царя- миротворца — Россия была в зените своей славы и мощи. Достигнув после Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. окончательного освобождения Балканских государств, Россия заканчивала век "крестовых походов", став общепризнанным фактором мирового равновесия. Под эгидой царей — помазанников Божьих — ширилась и укреплялась повсюду православная культура. Воссозданные в XIX в. монастыри и храмы свидетельствовали, как и расцвет старчества, о глубине веры народной, столь ревностно оберегаемой русскими государями.

Политически Российская империя подлинно могла рассматриваться всеми, как фактор мира, за сто лет ни разу не обнажив меча в корыстных целях. Обширная империя стала единственной европейской державой, чуждой каких-либо притязаний за счет других государств.

Оплакивая кончину Александра III, историк Ключевский говорил в 1894 г. следующее: "Европа признала, что царь русского народа был и государем международного мира и порядка, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической ориентации, в воле царя выражается мысль его народа, а воля народа становится мыслью его царя".

Эта "паксруссика" и побудила императора Николая II последовать примеру Александра I и укрепить навсегда мир среди народов. В 1898 г. государь поручил своим посланникам при западных дворах предложить свой проект созыва Мирной конференции. Главным предметом конференции было укрепление мира путем создания международного органа арбитража, долженствующего, в принципе, решать все спорные вопросы, могущие вызвать вооруженные конфликты между государствами. Проект был принят с известным скептицизмом и с характерным для западных наций недоверием к идеалистическим побуждениям русских государей. Как бы то ни было, в 1899 г. в Гааге представители 28 государств одобрили предложение Николая II и создали Международный Трибунал. Государства эти (за исключением Англии и Германии!) обещали воздерживаться от увеличения своих войск и прибегать к Гаагскому Трибуналу во всех случаях, угрожающих нарушению мира. Заметим, что инициатива государя встретила самый живой отклик в Ватикане.

Статс-секретарь папы Льва XIII кардинал Ромполла заявил, что "Европа совершила ошибку, положив в свое время (в XVII в.) за основание международных отношений право, основанное на силе: система эта и привела в тупик. Институция посредничества и арбитража является наиболее подходящим средством. Она во всех отношениях отвечает желаниям Св. Престола". В свою очередь, Лев XIII написал королеве Голландии следующее: "Мы полагаем, что такое дело входит в нашу компетенцию. Мы призваны не только давать моральную поддержку в этом случае, но и активно содействовать, ибо дело это чрезвычайно благородное по своей природе и интимно связано с нашим августейшим служением, в которое входит и посредничество мира, по воле Божественного основания Церкви и в силу многовековых традиций".

Что же касается места, занимаемого Россией в церковном мире, то оно к концу XIX в. было не менее значительным.

В первой части этого труда мы привели краткую справку касательно новых разделений, возникших в Латинской церкви в связи с провозглашением догмата непогрешимости римских пап.

Одной из крупных новых церквей, возникших из групп латинян, с Ватиканским догматом не соглашавшихся, была "Старокатолическая церковь". Отметим, что при образовании ее в Кельне в 1875 г. среди православных делегатов, особо приглашенных, находились и русские.

Расцвет православной культуры в Российской империи не мог не быть подчеркнут в этом новом родственном по духу лагере. Так, проф. Овербек написал на немецком языке сочинение: "Свет с Востока", приглашая всех обратить особое внимание на Православную Восточную Церковь и от нее одной ожидать великого религиозного обновления. Сам Овербек присоединился к Православию, после чего написал еще сочинение: "Назначение, указываемое Промыслом Православной России и ее признание к восстановлению Западной Православной Кафолической Церкви".

В Париже еще в 1867 г. появилось сочинение порвавшего с Римом священника Буассара — "Русская Церковь", в котором он пишет: "Если древность веры может свидетельствовать в пользу истины учения, то преимущество в этом отношении принадлежит Церкви Восточной. После пережитых ею превратностей судьбы, после перенесенных ею испытаний, эта Церковь вправе дать себе свидетельство, что она осталась неизменно верной своему исповеданию, неизменно сохранившую учение Апостолов и определения Семи Вселенских Соборов. Рассеянная от берегов Адриатического моря до отдаленных берегов Восточного океана и Америки, от льдов, окружающих Соловецкий монастырь на Белом море, до знойной равнины Египта и Аравии, где возвышается Синайский монастырь, Восточная Церковь представляет для размышления историка страницы, полные интереса, высоких уроков добродетели, благородных преданий и христианского героизма".

Для успешного завершения миссии, выпавшей на долю России, — одновременно обеспечить "мир всего мира" и охранять Православие, необходимо было восстановить патриаршество и нарушенную Петром "симфонию властей", без патриарха немыслимую. Об этом уже давно толковали в Восточных Церквах.

Когда благодаря Владыке Антонию вопрос о патриаршестве был поднят официально, государь немедленно изъявил на это свое полное одобрение. Николай II был ревностным христианином, глубоко верующим, прекрасным семьянином и преданным своему долгу правителем.

Для проведения в жизнь проекта Всероссийского Собора было созвано сперва Предсоборное Присутствие (6 марта 1906 г.), работа которого продлились почти два года. Главнейшие решения его были следующие: автономность Церкви; предоставление епископам права избрания патриарха и состоящего при нем Синода в расширенном составе; патриарху быть подсудным только всем другим патриархам, а не собору своих епископов; восстановление древнего патриаршего права "печалования" перед государем и т.д.

Измененная же при Павле I (см. § 3) статья 64 основных Законов (42, издания 1892 г.) получила следующею окончательную форму: "Император как православный государь есть защитник господствующей Церкви и охранитель ее благоустройства", а 65 гласила: "В отношении Православной Церкви, самодержавная власть действует в согласии с признанным ею Всероссийским Церковным Собором, постоянным Священным Синодом и предстоятелем Православной Церкви — патриархом".

Так было навсегда отброшено установление Синода светской властью и церковное управление вновь согласовалось с канонами Вселенской Церкви. Проект этот был рассмотрен и одобрен профессорами-канонистами: Бердниковым, Остроумовым, Алмазовым и Красноженом.

Государь проявлял большое участие и интерес к работам Предсоборного Присутствия.

Тем временем, как бы готовясь к предстоящему торжеству, соборному избранию патриарха — Земля Русская украшалась новыми святыми, в ней просиявшими. В их прославлении так же деятельно участвовал государь. Приведем список этих святых в хронологическом порядке. При Николае II состоялись прославления:

1896 г. — св. Феодосия Углицкого, архиепископа Черниговского;

19 июля 1903 г. — преп. Серафима Саровского (в присутствии царской семьи);

1909 г. — св. Анны Кашинской;

1910г. — преп. Евфросинии Полоцкой;

1911 г. — св. Иоасафа, еп. Белгородского;

1913 г. — св. Гермогена, патр. Московского;

1914г. — св. Питирима, еп. Тамбовского;

1916г. — св. Иоанна, митр. Тобольского и Сибирского.

Кроме того, в 1897 г. было установлено местное празднование пресвитеру священномученику Исидору и 72 мученикам, с ним в Юрьеве в 1472г. от латинян смерть приявшим, а в 1911 г. восстановлено церковное почитание преп. Евфросина Синозерского.

Рескриптом от 12 января 1909 г. митрополиту Антонию С.- Петербургскому государь выразил свое желание установить ежегодное поминовение о. Иоанна Кронштадтского, только что скончавшегося; в рескрипте о. Иоанн величается: "великий светильник Церкви Христовой и молитвенник Земли русской, всенародно чтимый пастырь и проповедник".

Придавая большое значение деятельности церковных братств, Николай II особенно ее поощрял. Под его высочайшим покровительством развивались следующие братства: древнее Виленское Свято-Духовское, Холмское Свято-Богородицкое, Острожское Кирилло-Мефодиевское, С.-Петербургское Николаевское, Костромское Александровское, Костромское Свято-Никольское и др.

В 1912 г. для разработки важнейших решений, вынесенных Пред- соборным Присутствием, было назначено особое совещание.

Увы! война и революция помешали Всероссийскому Собору собраться до падения царского престола. Революция, подготовленная бессовестными заговорщиками в угоду международным темным силам, был предрешена задолго до отречения 1917 г., равно как и гибель помазанника Божьего, православного императора. Вопреки выдумкам наших революционных писателей, а также иностранцев, русская революция вовсе не произошла из- за того, что якобы земля принадлежала помещикам-дворянам.

Согласно советской статистики, дворянство владело всего 10% земель, тогда как французской знати в 1788 г. принадлежало 50%!

Поместный Собор Русской Церкви — предмет долголетних попечений государя и Владыки Антония — был, наконец, созван летом 1917г. До избрания патриарха Вл. Антоний прочел членам Собора ряд подготовительных докладов, подчеркивая ответственность совершаемого торжественного акта. Темой докладов было 34-е Апостольское правило (см. ч. I, гл. 1), а также житие и значение для Церкви патриарха Никона, пострадавшего за те самые канонические права, которые ныне восстановлялись.

Владыка Антоний обратил внимание архиереев на глубокое понимание Никоном сущности патриаршей власти, вполне тождественное учению св. Отцов Церкви и Вселенских Соборов. Наконец, под его водительством члены Собора совершили паломничество в Воскресенский монастырь на гробницу патриарха-страстотерпца.

При выборах трех кандидатов в патриархи, четыреста голосов получил митрополит Харьковский Антоний, двести — архиепископ Арсений Новгородский и сто пятьдесят митрополит Московский Тихон. Слепой схимник, старец Алексий, специально вызванный из затвора, во время богослужения в храме Христа Спасителя вынул жребий Владыки Тихона.

Новоизбранный патриарх был облечен в зеленую мантию патриарха Никона и белый куколь, и митрополит Антоний от лица российского епископата горячо его приветствовал. Так после 217- летнего перерыва завершено было великое историческое дело восстановления канонического строя Русской Поместной Церкви.

Одним из первых актов Святейшего Тихона было торжественное проклятие большевистской власти. В своем послании к верующим от 19 января 1918г. патриарх самоотверженно провозгласил следующее: "Заклинаем вас — верных чад Православной Русской Церкви — не вступать с такими извергами рода человеческого в какое-либо общение: "измите злого от вас самих" (1

Кор. 5,13). Враги Церкви захватывают власть над нею и ее достоянием силою смертоносного оружия, а вы противостаните им силою веры вашей, вашего властного народного вопля. А если нужно, то и пострадать для дела Христова зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собой".

Так для Русской Церкви началась жестокая эра мученичества, не закончившаяся еще до сих пор. Воодушевленные патриархом иерархи, монахи и священники, а также и паства, смело исповедовали пред слугами сатанинской власти свою непоколебимую веру, идя на страшные мучения и в ссылку, и давно сияют, как драгоценные камни пред Престолом Всевышнего, свидетельствуя, что они "подвигом добрым подвизались" до конца.

Не менее ярко сияют там и имена царственных мучеников, изменою преданных изуверам и прошедших тягчайший крестный путь безропотно, поражая жестоких палачей своей неизменной любовью, благочестием и всепрощающим смирением.

Узнав об убийстве царской семьи, патриарх Тихон открыто заклеймил большевиков кличкой палачей в смелой проповеди, произнесенной им в Московском Казанском соборе.

Так, из величайшего замысла государя и Владыки Антония — восстановления нарушенной "симфонии властей", волею судеб, удалось провести в жизнь лишь первую ее часть. Вторая остается заветом царя-мученика будущей воскресшей царской власти в обновленной покаянием Российской империи.

Не суждено было также митрополиту Антонию, главному борцу за патриаршество, занять патриарший престол, на который его призывала вся русская Церковь. Очевидно, Провидение сохранило его для не менее ответственного служения — стать в изгнании основоположником и первоиерархом русской Зарубежной Церкви. Господь продлил дни его, видимо, для того, чтобы спасти до лучших времен традиции Русской Церкви и дух ее, плененный безбожной властью в СССР.

До самой смерти своей в 1936 г. в гостеприимной Югославии короля-мученика Александра I митрополит Антоний не переставал взывать к мировой совести, указывая на необходимость всеобщей борьбы с сатанинской властью Советов, полонившей Россию. В своих посланиях он неустанно предупреждал о страшной опасности, грозящей всему миру в лице коммунизма.

Своих же духовных чад — русских эмигрантов — митрополит призывал к единению вокруг Соборной Церкви и исторической монархической идеи, в которой веками жила и крепла Святая Русь.

Большим вниманием и уважением митрополит пользовался до самой смерти у своего бывшего ученика — святейшего патриарха Сербского Варнавы. Ценные воспоминания о митрополите Антонии написал известный проф. Ф.В.Вербицкий, долголетний лейб-медик короля Александра, а также архиепископ Никон (Рклицкий), написавший многотомное "Жизнеописание" блаженнейшего митрополита Антония.

Благодаря митрополиту Антонию и преемнику его — ученику и другу — митрополиту Анастасию (кстати, ближайшему его сотруднику по предсоборным комиссиям), русское Зарубежье сохранило в большинстве незапятнанной свою веру, несмотря на все горести и испытания беженского бытия. Соборная Церковь, вдохновленная митрополитом Антонием, все же остается по его заветам главным стержнем единения всех русских людей "в рассеянии сущих", чающих воскресения своей многострадальной родины.

Что же касается последствий крушения царской России для мира, теперь они для всех становятся очевидными.

Винстон Черчилль пишет в своей книге "Русская катастрофа — Россия и царь": "Ни к одной нации судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну уже в виду пристани. Отчаяние и предательство похитили власть как раз в то время, когда труд был завершен. Теперь принято поверхностно отметать царский режим как близорукую, испорченную и неспособную тиранию. Но наблюдение за тридцатимесячный период войны должно исправить это неглубокое мнение и уяснить действительное положение. Мы можем судить о могуществе Российской империи по тем боям, которые она выдерживала, по пережитым ею бедствиям и по тому, как она оправилась. В жизни государя на его главу ложится позор или честь результата борьбы за существование государства. Почему же в этом строгом испытании отказывать императору Николаю II? Он совершал ошибки, но какой же правитель их не совершал? Он не был ни великим полководцем, ни великим властелином, но был лишь обыкновенным человеком, правдивым, милостивым, поддерживаемым во всей своей повседневной жизни верою в Бога. Но тяжесть высших решений сосредоточивалась на нем. Ему приходилось быть компасной иглой: война или мир? Наступать или отступать? Демократизировать или держать крепко?Уступить или настаивать — вот поле сражений императора Николая II. Почему же он за это не заслуживает чести? Несмотря ни на какие ошибки, режим, который он собою олицетворял, и собою завершал, и придавал ему жизненную силу, в то время уже выиграл войну для России. Но его решили свергнуть. Вмешалась темная рука, управляемая предательством и безумием. Ушел царь. Предайте его все и всё, что он любил, предайте его ранам и смерти, преуменьшайте его заслуги, извращайте его поступки, предавайте его поруганию... но скажите: кто другой оказался способным после него? Кто повел русское государство? Оно упало после него навзничь!"

Как по пророчеству св. Иоанна, с исчезновением "удерживающего" для России настали худшие испытания, так и во всем мире, с гибелью России сразу же ощутилось нарушение всеобщего равновесия. Войны, революции, невиданные доселе экономические кризисы и катаклизмы, а вместе с этим — упадок всякой общественной и политической морали, озверение и человеконенавистничество привели сегодняшний мир к апокалиптическим временам. Люди изверились и готовы стать жертвой любого политического обмана.

Особенно красноречиво выразил это состояние растерянности итальянский профессор Гилиельмо Ферреро, написавший в 1933 г. в статье "Прежняя Россия и мировое равновесие" следующее: "Мы слишком забыли, что Россия с 1815 до 1914 г., в течение ста лет была великой силой Европейского равновесия. Никто больше не думает об империи царей, как если бы она исчезла совершенно на подобие Римской и Византийской. Однако следствие ее крушения едва только еще начинает чувствоваться. То, что важно для мира, это не то, что в Кремле засели Советы, а то, что там нет больше царей. Чтобы в основе переделать дух и установления современной цивилизации, надо что-то другое, а не их законы, их полиция и их экзегезы в марксизме.Но уже в течение пятнадцати лет, как цари не дают Европе и Азии в дар ежедневно мир и порядок, страх войны и беспорядок только растут.

Европа и Америка ничего не находят, чем заменить политику равновесия, которая в течение столетия 1814-1914 регулировала жизнь Европы. Я повторяю: дезориентация всего Запада, вызванная крушением империи царей, есть событие тем более важное, что оно проходит почти совершенно незамеченным. На Западе еще не дали себе в этом отчета; дипломатия и правительства его, по-видимому, игнорируют. Не стараются ли они восстановить старое равновесие, как будто еще существуют условия, делавшие его возможным в 1814-1914 гг.?

Это только новое доказательство той мысли, что и Европа, и Америка должны понять, если хотят обрести путь спасения (хотя бы эта истина была малоприятна для нашего самолюбия), что Запад в течение столетия жил, в смысле мира и порядка в мире, всецело непризнанным и не принятым наследием Венского конгресса. Ибо оттуда вышла политика царей; последняя сопутствовала истории XIX в. до самого порога мировой войны, но Россия еще в 1914г. была последним пережитком этого конгресса, единственным из великих европейских государств, конституция которого с 1814г. не подвергалась никаким существенным изменениям.

Очевидно, что одним из оснований, почему великая политика равновесия 1814-1914 гг. была легка и плодотворна, это то, что ее проводило правительство, облеченное полнотой власти во всех вопросах иностранной политики. Эта огромная военная держава, основанная и управляемая мечом, наполовину западная, стала также на страже порядка и мира в Азии" ("Illustration", 21. 1.1933).

Так этот авторитетный западный экономист, касаясь лишь политической, а не духовной сущности России, совершенно объективно подчеркнул ее значение для "мира всего мира". Как мы показали, Россия приобрела таковой вес в мировом масштабе, преимущественно благодаря христианской культуре, ее создавшей, и православной монархии. Следовательно, непременным условием для чаемого всеми умиротворения и возврата утерянного миром с 1918 г. равновесия является возрождение православной Российской империи.

В настоящий момент подобное утверждение может показаться утопией, тем более, что мир прогрессивно поглощается теми же темными, сатанинскими силами, что погубили Россию. Мы находимся накануне катастрофы. Однако пути Господни неисповедимы и сила молитвы беспредельна, следовательно, и чудодейственна.

Кроме того, разве не чудо и не признак особой благодати Божией сохранение в русском народе, столько лет гонимом, веры в Бога, несмотря на все изощрения антирелигиозной пропаганды? Разве не чудо — сохранение в этих чудовищных условиях семейной морали, совести и даже монархического самосознания? Во всем этом весь мир смог убедиться после Второй мировой войны, когда на Запад проникли сотни тысяч русских Д.П.

Да, Видя это, можно верить в конечную победу православной идеологии, чудом сохранившейся где-то в недрах новой Катакомбной Церкви, как некогда в символическом граде Китеже — русской легенде.

Повторим же с верой завет великого аввы, нашего блаженнейшего митрополита Антония: "Не должно отчаиваться, ибо мы русские — с нами Бог