К 10 утра я уже был на месте у ворот Краматорского аэродрома, на котором распологались как и группа, к которой мне предстояло присоединиться, так и бойцы второго отряда морского центра спецназа. Очень переживал, что «котики» будут ждать из-за меня, но оказалось, что они планировали ехать на «работу» лишь после обеда, поэтому я приехал как раз удачно. У них оставалось достаточно времени, чтобы дозаправить «эльку» и подготовить её к боевому выходу.

Сделав фотографии для отчёта и выгрузив свои рюкзаки и три огромные коробки с экипировкой, брониками, медикаментами, которые предназначались уже моей будущей группе, набрал своего командира – Костю «Вихря». Он приехал довольно быстро вместе с офицером ГУР, который представился Толиком.

Погрузив вещи в машину, мы поехали в свой лагерь на аэродроме. Лагерь располагался в двадцати-тридцати метрах от взлётки. Пока там была лишь одна палатка, в которой стояли всего несколько коек и два стола с компьютерами. Коробки с экипировкой и медикаментами мы в ней и сложили. Самое ценное, а именно два тепловизора, я отдал Косте в руки, чтобы случайно по армейской традиции они не про…бались.

– Ребята только собираются в Харькове, должны через несколько дней приехать. Ты один из первых. Там их Саша «Сокол» собирает, с которым ты разговаривал по телефону.

Помимо меня и Кости, в лагере из нашей группы было трое харьковчан: Сергей «Быстрый», Ваня «Ганс» и Олег «Леший». Сергей – подтянутый боец примерно моего возраста с острым взглядом, громким голосом и заразительным хохотом. Ваня – очень высокий, со светлыми волосами, с открытым лицом ребёнка. Олег – задумчивый и временами излишне серьёзный шатен. Сразу бросалось в глаза, что Олег с Ваней – давние друзья, это было видно по манере общения. Они и тренировались вместе, Ваня увлекался айкидо и показывал Олегу простые техники. Когда я достал привезённые для тренировок резиновые ножи, то ребята довольно долго развлекались, мягко спаррингуя с ножами.

День был жаркий. После бессонной ночи за рулём моё состояние можно было назвать лишь условно бодрым, но эмоциональное и ментальное возбуждение от новой обстановки, от новых знакомств было слишком сильным, чтобы заснуть. Максимум, что удалось, – немного подремать. Поэтому я сидел и лежал в тени, наблюдая за своими новыми товарищами. Они мне несомненно нравились.

Помимо нашей группы, в лагере были три офицера ГУР, которые имели к нам отношение. Главным был полковник Игорь Владимирович Гордийчук который, собственно, и был нашим куратором и главным идеологом создания добровольческой группы. Владимирыч с первого взгляда показался дружелюбным и открытым. Он заглядывал в лагерь лишь на пару минут, а затем нёсся по своим делам. Владимирычу, в меру сил и свободного времени, помогали два офицера – Альберт и Толик; с последним я познакомился ещё у ворот аэродрома, когда он с Костей приехали забирать меня с пожитками. Ко мне все относились с заметным уважением, и скорее всего главную роль в этом сыграл статус волонтёра и офицерское звание, чем мои личностные качества и черты характера.

В офицерской палатке Толик под диктовку Кости «Вихря» набирал на компьютере списки нашей группы. По словам Кости, уже больше сорока человек записалось, но соберутся все только через неделю-две. Этот момент я понимал очень хорошо, ведь перед уходом на войну людям нужно было уволиться с работы, уладить свои семейные и бытовые проблемы. Отец не знал, что я уехал. Маме сказал, что я буду в штабе. А дети – слишком маленькие, чтобы глубоко вникать в эти вопросы.

Мои данные тоже переписали и внесли в список на компьютере. Что дальше будет с этими данными, меня особо не интересовало. Разбираться в армейской бюрократии мне хотелось меньше всего. Впрочем, офицеры и сами не знали о дальнейшей судьбе нашего подразделения. Вначале говорили, что мы будем отдельной добровольческой разведротой при самом Главном управлении разведки. Затем сказали, что при ГУР такой структуры быть не может, поэтому нас скорее всего припишут к одному из полков спецназа, но оперативно мы всё равно будем при ГУР.

Для нас тогда это не имело особого значения, поэтому мы и не вникали. Вопрос оформления нас интересовал лишь потому, что оружие нам должны были дать только после него. А бытовые условия были как у всех: питались мы в общей столовой на аэродроме, мылись в душе у соседей, ходили в общую отхожую яму.

После обеда нам подвезли большую армейскую палатку и штук двадцать ржавых кроватей. Устанавливать огромную палатку вчетвером в жару, не особо умея этого делать, – удовольствие редкое. Но коллектив подобрался хороший, и мы наржались вволю. Мы с Ваней крутились на опорных шестах как профессиональные танцовщицы, пытаясь удержать их вертикально, пока Олег и Серёга ставили боковые стойки и натягивали углы. Было жарко, но весело.

Приняв душ и переодевшись, мы успели на ужин в столовую. Вечерняя прохлада немного развеяла жару, и несмотря на бессонную ночь спать не хотелось. Ночлег был организован в новой палатке. Каждый из нас четверых мог занять любое место. Поскольку кровати нам привезли без матрасов, то спали мы всё равно на карематах и в спальниках на земле.