Коль воду закон запрещает – не пей,
Фетвою потребуют крови – пролей!
Ведь так? Посему, коль прикажет фетва,
Преступная пусть упадет голова.
Но если преступник оставил семью,
Излей на нее благосклонность свою.
Пусть кару претерпит злокозненный муж,
Страданья жены и младенца к чему ж?
Пусть войском богат ты, властитель, и смел,
Но все ж не вторгайся во вражий предел.
Ведь в крепость враждебный властитель уйдет,
Беда на невинных и бедных падет.
Сидящих в тюрьме да не минет твой глаз,
Бывает меж ними невинный подчас.
Случится ль торговцу в стране умереть,
Именьем его не стремись завладеть.
Сберется семейство над мертвым отцом,
Поплачут и, знаешь, что скажут потом:
«Скончался бедняга в пределе чужом,
Насильник же царь овладел всем добром».
Страшись, падишах, обездоленных ты,
О, бойся стенаний и слез сироты!
Стенанья сирот заставляли упасть
Нередко царей долголетнюю власть.
Владыки, чья слава во веки веков,
Не льстились отнюдь на добро бедняков.
Будь ты хоть всемирным владыкой, но лишь
Ограбишь торговца, ты – жалкий дервиш.
Ведь муж благородный скорее умрет,
Чем отнятым хлебом наполнит живот.