Тугрил как-то ночью, осенней порой,
Заметил: индиец стоит часовой,
От снега, дождя и бежавшей воды
Дрожа наподобье мерцанья звезды.
Его пожалевши, промолвил султан:
«Сейчас меховой мой наденешь кафтан.
Тебе его тотчас я вышлю с рабом,
Немного побудь здесь на месте своем».
Но время текло, утра час наступил,
В чертоге своем властелин опочил.
Имелась в хареме турчанка одна,
Властителя сердце прельстила она.
Как только увидел турчанку Тугрил,
Мгновенно беднягу-индийца забыл.
Знать, был неудачлив индус: лишь пустой
Мечтой оказался кафтан меховой.
Знать, холода мук было мало, что вдруг
Прибавил к ним рок ожидания мук.
Итак, спал под утро султан, а индус
Сказал, претерпевши жестокий искус:
«Счастливцем ли я показался, что вмиг
Меня ты забыл и к рабыне приник?
Ночной в наслажденьях проводишь ты час,
Тебе ль знать, как ночь протекает для нас!»
Присев на привале к котлу, пешеход
Не вспомнит о тех, кто в пустыне бредет.
Заснувшие мирно под кровлей своей,
Что знают о муках голодных людей?
Коль быстрый верблюд под тобою бежит,
Тебя ль тронет пеших измученный вид?
О путник выносливый, стой, подожди!
Ведь старый и слабый бредут позади.
О трудном пути правду скажут тебе
Лишь те, кто изныли в далекой ходьбе.