Раз сын у Азод-эд-Довлэ занемог,
Отец истомился от дум и тревог.
Сказал ему некий подвижник: «О шах,
На волю плененных повыпусти птах».
Царь клетки разбил – вмиг не стало там птиц –
Коль сломаны двери, бегут из темниц.
Под сводом чертога в темнице своей
Остался один лишь певун-соловей.
Недужный его заприметил там князь,
И птице плененной он молвил, смеясь:
«Ты в клетке-темнице, певун-соловей,
Сидишь из-за сладостной речи своей».
Покуда молчишь, ты спокоен и прав,
Представь доказательства, слово сказав.
Са’ди свой язык обуздал, и тогда
Его не коснулась людская вражда.
Тому лишь доступен душевный покой,
Кто будет далек от беседы людской.
При всех не порочь недостатков людских,
А лучше займись исправленьем своих.
Не слушай безумных речей пустоту,
Глаза закрывай, увидав наготу.