Глава четвертая
Риана
Выражение лица Эжена, который влез в мою память во второй раз, было непроницаемым. И только по тому, как темнели его золотистые глаза с зелеными искорками, я понимала, что он злится. Еще бы. От меня столько проблем. Он, наверное, тысячу раз пожалел, что со мной связался.
Когда воспоминания закончились, взгляд темного мага стал другим. И я невольно сжалась, стараясь стать незаметнее. Почему он так на меня смотрит?
— Одевайся. И спускайся на кухню. Я попрошу Матильду накрыть завтрак, — сказал колдун, быстрым шагом направляясь к двери.
— А одежда? — прошептала я, прикидывая, что на мне надета лишь рубашка, явно принадлежащая ему.
Темный маг остановился, повернулся ко мне и рукой указал на кресло, находящееся на противоположной стороне от кровати. И все бы ничего, но вещи там были явно не мои, о чем я и сообщила Эжену.
— Можешь считать, что я твое отрепье ритуально сжег на костре, — фыркнул маг, открывая дверь.
Ответить и возразить я не успела. Только когда осталась одна, поняла, что спорить с Эженом бесполезно. И, кстати, теперь я у него в долгу за то, что спас мне жизнь. Я выскользнула из теплых одеял, натянула на себя две рубашки, штаны, шерстяные носки, и, найдя гребень на тумбочке, расчесала спутанные волосы, заплела тугую косу и спустилась вниз.
— Риана! — Орас, который ел горячую кашу, вскочил со стула и кинулся ко мне.
— Привет, — сказала я, обнимая его так крепко, как могла.
— Я так скучал по тебе! А ты поправилась?
— Поправилась. И я тоже по тебе скучала, — я снова обняла его, чувствуя, что на сердце становится спокойно.
И только потом заметила, что за столом, расположенным посередине комнаты, сидят еще Гард и Лан. Оба мага одеты в темные дорожные костюмы. Ткань у таких крепкая и прочная. И грязь с них с большим трудом отстирывается. Всю неделю мучилась с их одеждой. Интересно, почему они не использовали заклинания? Или таких не существует?
Волосы блондин на этот раз собрал в хвост на затылке, отчего скулы стали казаться острее. Знахарка Матильда помешивала что-то в котелке, висевшем над огнем. У нее была совсем другая кухня, в отличие от той, где я работала. Я редко бывала здесь, только если возникала необходимость купить что-то из снадобий для постояльцев Барисы. И сейчас мне казалось, что тут ничего не изменилось.
Под потолком сушились пучки чабреца, душицы, мелисы лимонной и других трав. Легкий ароматный запах пропитал весь дом, от чего в нем было тепло и уютно.
На полках в круглых склянках колдунья хранила разные снадобья и зелья. К каждому прикреплена бумажка, где четким каллиграфическим подчерком написано для чего оно нужно. На подоконниках кучкуются глиняные горшки с цветами. Их так много, что все они там не помешаются, поэтому Матильда расставляет их прямо на полу. От нее-то мне и достался тогда тот крошечный белый цветок, уничтоженный Барисой.
Удивительно, что на оставшемся пространстве возле очага у знахарки размещается вся необходимая кухонная утварь. Лишь продукты она хранит в кладовке. Сознаюсь, места там больше, чем в моей коморке под лестницей. А еще суше и теплее.
Эжена в комнате не было.
— Доброе утро, — смутившись, сказала я.
— Доброе, — ответили хором мужчины.
— Садись к столу, — предложила, улыбаясь, Матильда.
Спустя полчаса мы позавтракали. Орас восторженно рассказал мне, что будет учиться в Школе Магии, попутно задавая множество вопросов Лану, с которым успел подружиться за эти дни. Я попыталась помочь Матильде вымыть посуду. Та отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
— Риана, а Эжен сказал, что ты тоже будешь учиться. Правда, не там, где я. Но мы будем видеться. И я стану скучать по тебе, — сказал Орас, забираясь ко мне на колени.
Я растерялась от того, что темного мага он назвал просто по имени. И не сразу нашлась, что ему сказать.
— Все будет хорошо, — ответила я, наконец, наблюдая, как Гард и Лан улыбаются, смотря на нас.
Спустя минут десять, Гард велел мне одеваться.
— А Орас? — осторожно спросила я.
— Он пока что останется с Матильдой. Ему не стоит быть там, куда мы направляемся, — ответил Лан, протягивая мой полушубок.
Я больше ничего не рискнула спросить у магов. Не решилась надоедать им вопросами. Хотели бы — сами сказали. Молча, натянула новый полушубок, закутала горло пуховым платком, надела шапку и сапоги, размышляя о том, как начать разговор с магами об оплате за эти вещи. Что-то заранее мне подсказывало, что их приобретал Эжен, а свое мнение на этот счет он уже высказал. Но когда мы вышли наружу, осторожно спросила у Гарда о стоимости одежды для нас с Орасом. Мужчина внимательно посмотрел на меня. Вздохнул. И ответил, что если я не готова их взять просто так, то после поступления в Академию Магии, он вычтет стоимость из моей первой стипендии. Правда, от нее останется золотой. Его хватит лишь на бумагу и мелочи.
Но я согласилась, решив, что еще один долг перед колдунами не нужен. Еда и жилье у меня будут, книги выдадут. Сменный комплект одежды полагается учащимся в Академии бесплатно. О том, что будет, если мне придется учиться за счет Эжена, я старалась не думать. Просто нужно выбрать светлую или темную сторону.
Когда мы оказались на деревенской площади, которую расчистили от снега, там уже собралась толпа народа. Судя по всему, все жители деревни. Эжен в черном плаще с откинутым капюшоном неподвижно стоял перед толпой, смотря куда-то вдаль.
Сначала я не поняла, зачем он тут, зачем маги и я тут, но едва мы оказались рядом с ним, Эжен взмахнул рукой, что-то прошептал, открывая воронку портала. Гженка, связанная по рукам и ногам невидимыми нитями, со злющими сверкающими глазами оказалась стоящей на коленях лицом к толпе. Одетая в простую серую рубашку и штаны, она выглядела нелепой. Без своих нарядов и украшений, ее не сразу признали и жители деревни.
Вытаращились. Загомонили. Кто-то захихикал. Видимо, слухи о произошедшем, которые распространялись по деревне с невероятной скоростью, достигли пика.
— Рассказывай, что ты сделала трое суток назад, — приказал Эжен ледяным голосом, от которого у меня мурашки по коже пошли. — Пусть все слышат, за что я собираюсь наложить на тебя еще одно наказание.
Гженка молчала. Только ее карие глаза по-прежнему сверкали от ярости.
— Ну? — Гард и Лан, стоящие с двух сторон от меня, брезгливо поморщились.
— Не буду, — ответила дочь Барисы, абсолютно не смущенная количеством собравшихся людей.
Раскаяния в ней не было ни на грош. Более того, у меня создалась уверенность, что даже обожженная рука не остановила бы ее от возможности устроить надо мной расправу снова. Да и что ей терять?
Взгляд Эжена изменился. Его глаза сверкнули золотистым пламенем, а губы тронула улыбка, которая вызвала у меня одно-единственное желание — бежать. Оскал змеи и тот не был бы таким жутким. А Гженку он теперь не пощадит.
— Рассказывай, — снова повторил темный маг.
Гженка попыталась что-то резко ответить, но вместо этого начала говорить, как ненавидела меня всю жизнь и завидовала, как мать купила ей два амулета на всякий случай, как она, униженная магами из-за сироты, решила мстить. У меня создалось ощущение, что рассказывать Гженка стала после применения какого-то заклинания. Но говорила она только правду. Дальше Эжен заставил ее поведать, как использовала дурман-траву, применила амулеты, что делала со мной и говорила. В какой-то момент меня накрыл жгучий стыд, захотелось сбежать, спрятаться, никогда никого не видеть. Но маги бы не дали. Сдавалось мне, Эжен хочет, чтобы я присутствовала здесь и своими глазами увидела, что будет с теми, кто поступает так, как Гженка.
Изредка в толпе слышались возгласы, которые тут же смолкали под неумолимым взглядом колдуна. Едва Гженка закончила рассказ, маг сделал шаг вперед.
— Накладываю следующее наказание, — спокойно сказал темный маг. — Пятьдесят плетей за побои в конце каждого месяца в течение пяти лет — раз.
Толпа загомонила. Я нервно сглотнула. Лан и Гард стояли, не шелохнувшись. Эжен замолчал, обводя взглядом толпу. Та замерла.
— Клеймо на плече — два, — добавил маг.
Мертвая тишина.
— Запрещаю помогать ей нести наказание. Никаких лекарей. Никаких поблажек в трактире, где она будет работать с завтрашнего дня. Если кто-то из вас попытается отомстить Риане или Орасу или любым способом причинить им зло, умрет, — выдал Эжен. — Если ты не осознаешь свое поведение и не изменишь его, когда закончится срок наказания, тоже умрешь, — добавил темный колдун уже чисто для Гженки.
— Не слишком ли вы суровы, господин маг? Риана всего лишь сирота, — послышался голос Фадея, старосты Оленьего Рога.
Эжен развернулся к нему. И я поняла, что ничего хорошего сейчас не будет.
— Напомните-ка мне, любезный, что ждет того, кто попытался совершить убийство? — спокойным ледяным голосом спросил он.
Фадей побледнел и не ответил.
— Ну, так что?
— Смерть, — выдал староста.
— Я еще снисходителен к ней, — брезгливо поморщился темный маг. — И только благодаря тому, что она, — он указал на Гженку, — не успела исполнить задуманное. Иначе бы умирала долго и мучительно.
Староста посмотрел почему-то на меня и кивнул. Толпа за его спиной зашевелилась, явно собираясь обсудить произошедшее.
— И да, совсем забыл сообщить, что за молчание, вы тоже будете наказаны, — припечатал Эжен.
— За молчание? — раздался чей-то женский голос из толпы.
— Все, кто видел и знал, как в течение пяти лет в трактире обращаются с Рианой и промолчал, не заступился, не помог, заплатит в казну королевства по пятьсот золотых.
Толпа зашумела. Это сумма была баснословная. На нее можно купить дом. И еще бы осталось.
— Сотня золотых за каждый год вашего молчания. И не пытайтесь обмануть наложенное заклинание.
— А у кого нет таких денег? — спросил Фадей, понимая, что ничего поделать не сможет.
— Значит, отработает на общественное благо, — сказал Эжен. — Даю вам срок до следующей зимы, чтобы рассчитаться с этим долгом. И если кто-то считает наказание несправедливым, то представьте на месте Рианы себя или своих родных. Люди, в которых не осталось милосердия, не заслуживают снисхождения, — припечатал темный маг.
М-да… После такого наказания, никто в моей деревне не рискнет обижать сирот. Такое тут надолго запомнят. Вон, какой шум подняли, когда Эжен закончил свою речь.
После этого он кивнул королевским гвардейцам, которые до сих пор незамеченные мной стояли неподалеку. Те направились к Гженке, а маги и я покинули площадь. Я была растеряна, поражена всем случившимся, не зная, что думать, что делать и нужно ли что-то сказать после такой защиты. Всю дорогу до дома Матильды я пыталась прийти хоть к какому-то мнению, но так и осталась не определившейся до конца пути. Единственное, что осознала наверняка — сюда я больше никогда и ни при каких обстоятельствах не вернусь.
— Риана, Эжен! — воскликнул брат, подбегая к нам.
Я прислонилась к косяку, собираясь сообщить брату, что обращаться к магу нужно «господин Эжен» и никак иначе. Но не успела.
— Привет, — улыбнулся темный колдун, подхватывая Ораса на руки. — Готов к путешествию?
— Мы отправимся в мою Школу? — спросил ребенок, обнимая темного мага за плечи.
— Сначала заглянем ко мне домой. У меня тоже есть сестра. Она хочет познакомиться с тобой и Рианой. Да и устраивать вас можно будет только завтра. Гарду и Лану сегодня нужно быть на Совете магов, — спокойно пояснил Орасу Эжен, разговаривая с ним, как с взрослым.
Братишка в ответ серьезно кивнул и поинтересовался, сможет ли он, когда вырастит и освоит магию, стать таким, как Эжен. И сможет ли защищать Риану, то есть меня.
При последних словах я села на удачно поставленный возле двери стул и на мгновение зажмурилась.
Нет, дети они такие, доверчивые сверх меры. Но зло на расстоянии чуют, а уж мой брат точно. Он же — будущий светлый маг. И сейчас наблюдала, как эти двое проходят через кухню Матильды в дом, по пути обсуждая будущий день. Я же ошеломленно смотрела им вслед.
— Не раздевайся, — сказал Лан. — Сейчас Эжен оденет Ораса, и переместимся в его дом в Харшур.
И тут я опомнилась и вскочила. Темный маг одевает моего брата!
— Риана, успокойся, — попросил Гард, заставив меня снова сесть на стул.
— Он справится, — пояснил Лан, подмигивая. — У него, в конце концов, тоже младшая сестра на воспитании была.
— А родители? — шепотом спросила я.
— Погибли, — отозвался Гард. — Но рассказывать подробностей не буду. Если хочешь, спроси у самого Эжена.
Я покачала головой. Да я боюсь его до чертиков. Он такой непредсказуемый. А его обостренное чувство справедливости, с которым я успела познакомиться, наводит ужас.
— Риана, — осторожно позвал меня Лан, заставляя посмотреть на него. — Мы понимаем, что ты тревожишься из-за произошедших в твоей жизни перемен. Но они к лучшему. Не стоит бояться. Никто вас с Орасом не обидит. Даем с Гардом слово, — серьезно сказал маг. — И не шарахайся от Эжена. У него, конечно, характер не сахар, да и темперамент взрывной, — заложил он друга, — но тебе точно не стоит его бояться. Он не причинит вреда необоснованно. Маги, в принципе, таким не занимаются. А уж тем более Эжен с его чувством долга и ответственности.
— Я не думаю о магах плохо, — отозвалась я. — Просто… — тут я поняла, что придется тщательно подбирать слова. — Господин Эжен столько для меня сделал за последние дни. Он мне всю жизнь изменил.
— Ты сама ее себе изменила, когда пошла спасать его в чащу зимнего леса, — улыбнулся Гард, переставая казаться мне суровым и серьезным.
— Я не знаю, как на все это реагировать, — призналась я.
— Принять, как должное, — отозвался Эжен, показываясь вместе с моим братом в дверях уютной и теплой кухни, где молчаливая Матильда варила какое-то очередное зелье.
Я смутилась и поднялась со стула, подходя к нему. Взяла Ораса за руку, но вторую он по-прежнему держал в ладони колдуна.
— Спасибо за помощь, Матильда. Я снимаю с тебя запрет на использование магии, — сказал Эжен. — Но за то, что видела, как обращаются с Рианой и не вмешалась, наказание такое же, что и у всех.
Знахарка кивнула и отвесила поклон трем магам, а я в очередной раз попыталась понять, кто же такой Эжен на самом деле, раз имеет столько полномочий. Но моим мыслям не суждено было продолжиться, маги открыли портал. И нам ничего не оставалось, как в него шагнуть.
Через несколько минут мы стояли в большой гостиной, залитой светом. Стены здесь были теплого персикового оттенка, а тяжелые медового цвета шторы хорошо смотрелись с мебелью из светлого дерева.
— Эжен! — раздался радостный девичий крик.
Мы синхронно обернулись, а с лестницы к нам уже мчалась невысокая темноволосая девушка в зеленом платье. Миловидная, с огромными изумрудными глазами, тонкая, словно тростинка. И как две капли воды, похожа на Эжена. Не заметить сходства просто невозможно. Она с разбега налетела на мага, который подхватил колдунью и стиснул в объятьях.
— Много неприятностей на этот раз? — поинтересовался Эжен, целуя ее в щеку.
— Неа, — весело отозвалась она. — Книга про болотную нечисть оказалась такой увлекательной, что я не успела ничего натворить. Но знаешь, Эжен, так скучно сидеть в зимние каникулы дома одной!
И тут девушка заметила нас, стоящих поодаль.
— Директор Гард, директор Лан, рада вас видеть, — приветливо сказала она, улыбаясь так, что стали видны ямочки на румяных щеках.
И ее взгляд после этого упал на меня и Ораса, держащегося за мою руку.
— Ой, а ты та самая девушка, что спасла моего Эжена, да? Какая ты молодчина! С меня подарок. Ты расскажи только, что любишь. Или мы вместе прогуляемся на ярмарку и выберешь! Ты ведь не была еще в нашем городе? А как ты в лесу оказалась? Было страшно? Это твой братишка? Он тоже будет учиться?
Я беспомощно посмотрела на Эжена, когда поток вопросов прервался.
— Знакомьтесь, — как-то обреченно сказал маг. — Владлена — моя младшая сестра.
— Можно просто Влада. Так ко мне друзья обращаются. А как вас зовут? — доброжелательно улыбнулась она.
— Риана.
— Орас.
— Хммм… А вы немногословны. Ну да ничего, наверное, с дороги устали. Эти перемещения такие утомительные, — качнула головой колдунья. — Сейчас распоряжусь, чтобы вам комнаты приготовили.
— Только для Ораса и Рианы, Влада. Гард и Лан на Совет магов отправляются. Но от кружки чая не откажутся.
Сестра Эжена кивнула и исчезла. Маги скинули плащи, бросив их на походные сумки с запасной одеждой. Я помогла раздеться Орасу. К тому моменту, когдаповесила полушубок на спинку стула, стоящего возле двери, в комнату вошла служанка, одетая в белоснежный фартук. Она несла на подносе чайник с блюдцами и кружками. За ней следом с неизменной улыбкой на лице скользила Влада, в руках которой высилось огромное блюдо с выпечкой.
— Как вкусно пахнет, Риана, — сказал Орас, смотря на сладости.
— Налетай на угощенье, — весело скомандовала Влада, садясь рядом со мной и протягивая моему брату самую большую плюшку с изюмом.
Через минуту эти двое уже о чем-то весело болтали, а горничная разлила ароматный чай. Я сделала глоток и стала рассматривать рисунок на кружке. На тонком золотистом ободке замерли цветущие ветки яблони. А к белоснежным цветам с легким бежевым отливом тянулись золотистые птицы, перья которых мерцали красновато-оранжевым.
— Риана, — осторожно позвал меня Эжен. — Что-то не так? Чай не нравится?
— Нравится. Просто я никогда не видела ничего подобного, — ответила я, поглаживая кружку пальцами. — Красиво очень, — смутилась, заметив, что за столом все замерли, прислушиваясь к нашему разговору.
— Разве в том месте, где ты росла, не было фарфоровой посуды? — разрядила затянувшуюся паузу Влада.
— Нет. Только глиняная и стеклянная. Таких рисунков не было, — отозвалась я, не в силах выпустить из рук кружку.
Очаровала она меня.
— Что, правда? Ой, как интересно! Расскажешь мне еще что-нибудь про свою…
— Влада, — оборвал ее Эжен, — не стоит. И про то, как Риана жила, не интересуйся. Это ее дело.
Я покраснела, а девушка нахмурилась. Но вскоре махнула рукой на недовольного брата и принялась мне рассказывать, откуда в Харшуре берется такая красивая посуда. При этом постоянно подкладывала на мое блюдце новые булочки. Когда с едой было покончено, Лан и Гард попрощались и ушли. Эжен отозвал меня в сторону, пока Влада была занята Орасом.
— Прости ее любопытство, Риана, — мягко сказал он.
И по голосу я поняла, что несмотря ни на что, сестру темный маг безгранично любит. Но ответить он не дал.
— Я сейчас ухожу. Влада покажет вам гостевую комнату. Отдыхайте. Если что нужно будет, ей скажите. Захотите прогуляться, поосторожнее. Сегодня последний день зимних каникул, студенты вовсю отмечают, — добавил Эжен. — Я вернусь к вечеру, расскажу про посвящение Ораса, ну и про твое тоже.
Я кивнула в ответ.
— Влада, — позвал темный колдун, направляясь к девушке.
— Да?
— Мне нужно кое-что передать тебе, выйдем, — просто сказал он.
Мы с Орасом остались в комнате одни, но через четверть часа Влада вернулась бледная и как-то странно на меня посмотрела.
— Пойдемте, покажу вам комнаты.
Мы втроем поднялись наверх, где девушка выполнила свое обещание. После чего, оставила нас одних. Мы с братишкой успели обсудить нашу будущую учебу, когда Влада снова появилась.
— Прогуляетесь со мной? Сходим на ярмарку или в парк, если хотите. Там, правда, не работают фонтаны, поскольку сейчас зима, но есть ручные белки и птицы, которые хлеб любят, — предложила она.
Я засомневалась, но Орас с таким любопытством посмотрел на меня, что пришлось сдаться.
В Харшуре оказалось теплее, чем в Оленьем Роге. За ночь тут нападал снег, который искрился под яркими лучами солнца. Ветра почти не было, а мороз чувствовался совсем немного. Сам город оказался достаточно большим и красивым. Дома тут были, в отличие от Оленьего Рога, чаще всего двухэтажные, но все исключительно каменные. Встречались и особнячки, наподобие дома Эжена и Влады. Они были окружены садами и оградкой.
На ярмарку я решительно отказалась идти. Просто так глазеть не хотелось, а денег, чтобы побаловать Ораса, у меня не было. Впрочем, стоило мне ненадолго заглядеться на резные ворота какого-то дома, как благодаря сестре Эжена у брата в одной руке оказался огромный леденец-петушок, а в другой — кулек карамелек.
— Я только чуть-чуть его побалую сегодня, хорошо? — просительно сказала Влада, видя, что я начинаю хмуриться. — Брат не разрешает мне подобное в отношении его.
Представив моментально Эжена с леденцом и карамельками, я невольно хихикнула, а Влада улыбнулась. Остаток пути до парка мы с ней проговорили о каких-то пустяках. Отозваться на хорошее настроение девушки оказалось так легко, что я даже на время забыла про все утренние происшествия.
У входа в парк Влада купила несколько горячих булок, расплатившись какой-то мелкой монетой. Орас, сияющий, как начищенный котелок, кормил всех белок подряд, громко споря с Владой. Та обещала, что количество накормленных хвостатых зверушек у нее будет больше, поскольку ее булка вкуснее. Я посмеивалась, кроша хлеб голубям, воробьям, свиристелям и снегирям, которыми был наполнен парк. Одна из птиц с красной грудкой доверчиво опустилась мне на ладони. Захотелось погладить ее по перышкам. Но она вспорхнула и уселась на ветку.
Дальше Влада предложила слепить снеговика. Она даже откуда-то достала ведро и морковку, пока мы с Орасом катали вдвоем третий ком. Братишка развеселился настолько, что начал играть в снежки. В меткости ему не откажешь, надо сказать. Вскоре мы были все в снегу по уши. Смеясь и отряхиваясь, вытащили его из сугроба. Он там оказался, когда не удержал равновесия, пытаясь запустить разом три снежка.
— В следующий раз будем снежную крепость строить, — заявила Влада, вызвав радостный вопль Ораса. — А сейчас пойдемте, поедим. Тут недалеко есть хорошее местечко, где можно перекусить.
В таверне было сухо и тепло. Лампы с горящими свечами, подвешенные у самого потолка, создавали уют, а тушеное мясо и яблочный пирог были выше всяких похвал. Я немного расслабилась, наслаждаясь воспоминаниями о чудесном дне.
— Спасибо за этот день, Влада, — сказала я, когда она подливала Орасу травяного чая в кружку.
— Было так весело! — блаженно прошептал братишка. — Всегда бы так.
— Если каждый день есть один и тот же пирог, когда-нибудь надоест и он, — с улыбкой заметила девушка.
— Мне бы не надоело, — горячо возразил Орас. — Тем более пироги.
Влада собралась что-то ответить, но замерла на полуслове и уставилась мне за спину. Я обернулась и увидела, как к нам идут двое мужчин, одетых в дорогие, украшенные вышивкой, плащи. У обоих — короткие волосы, черные глаза. Один на полголовы выше другого с тонким шрамом на левой щеке. Другой — мощнее и сильнее с россыпью веснушек на носу. Походка такая, уверенная. И выражение лиц у них мне было знакомым. Оно означало, что ничего хорошего нас не ждет. Улыбочки такие сальные. Перстеньками на пальцах поигрывают. Явно, что аристократы, а судя по амулетам, висевшим на поясах, точно маги.
— Какой восхитительный вечер! — сказал один, тот, у которого был шрам, останавливаясь перед нашим столом.
— Продолжим его вместе, крошки? — рука другого потянулась к моему плечу.
— Обойдетесь. Ищите другую компанию, — спокойно сказала Влада.
Парни переглянулись, хмыкнули. И веснушчатый, что был ближе, схватил меня за плечо и… завопил. На крик, разумеется, обернулись все, находящиеся в зале. Только хозяин заведения вмешиваться пока не хотел. Маг зло уставился на руку, которая покрылась волдырями от ожога.
— Ах ты, дрянь! Магию применить вздумала! Ну, я тебе покажу!
— Не тронь ее, — Влада встала рядом со мной, загораживая Ораса, наблюдающего за происходящим огромными глазами.
Маг со шрамом на щеке хищно посмотрел на меня и кинул в сестру Эжена черный дымящийся шар, который девушка отбросила ловким движением. Колдун, на руке которого по-прежнему были ожоги, снова вскрикнул, но теперь уже из-за дымящейся мантии. Второй небрежно затушил рукав своего плаща.
— Да вы обе будете умолять о прощении, как о милости, когда мы вдоволь поразвлечемся, — припечатал тот, что со шрамом. — Чтобы я, Сирс, да Клавдий…
— Отчислены из Академии Магии за неподобающее для дворян поведение, — раздался спокойный голос Эжена.
Я обернулась и вздрогнула от испуга, но тут же успокоилась. Если темный маг здесь, нас никто не тронет. Бояться нечего и некого, кроме разве что самого этого темного мага, который в гневе бывает страшен.
— Лишены дворянского титула и магической силы высшего порядка за нападение на девушек, — припечатал колдун.
Парни побледнели, покраснели и замолчали.
— Вон! Пока я не передумал и не добавил чего-нибудь еще, — ледяным тоном добил Эжен.
Через секунду в зале магов не оказалось. Толпа, замершая за столиками, снова приступила к ужину.
— А мы пошли гулять, потом проголодались, а тут они, — жалобно сказала Влада. — Мы не виноваты, Эжен.
— Знаю, — отозвался тот.
Сел на соседний со мной стул, махнул хозяину таверны, давая понять, что будет ужинать, а потом приподнял мое лицо за подбородок. — Перестань дрожать, Риана. Я на тебя такую защиту поставил, что стадо диких горгулий не пробьется, — спокойно сказал он. — Плюс на тебе еще заклинание неприкосновенности держится, от которого ты можешь только добровольно отказаться.
Ну да, добровольно. Приставили бы нож к горлу брата, и мое «добровольно» тут же бы проявило себя в действии. Но Эжену этого не скажешь. Не поймет.
— И ничего бы они не смогли тебе сделать, — продолжил маг, всматриваясь в мои глаза так, словно хотел, чтобы я поверила в то, что он мне сейчас говорит. — Попугали бы только словами. А на угрозы подобных… — колдун покосился на Ораса, жующего пирог, и решил напавших никак не называть, — обращать внимания не стоит. Выучишься магии и всем им нос утрешь.
— И я утру, — выпалил Орас, до которого явно только сейчас дошло, что на сестру напали, а он засмотрелся на магические фокусы, не сделав попытки заступиться.
— Обязательно, — ответил мужчина с улыбкой, убирая руки с моего лица и принимаясь за ужин. — Расскажите мне, как день прошел.
Орас и Влада наперебой стали делиться впечатлениями, а я сидела рядом с Эженом, чувствуя, как тепло его руки все еще горит на моем лице. Что я начинаю чувствовать к этому темному магу? Благодарность? Он ведь снова спас меня, позаботился о моей защите. Я не настолько сильна в магии, но точно знаю, что если бы кто-то из них попытался меня ударить, то ожогом бы дело не обошлось. Защита темного мага — самая сильная из существующих, потому что они не просто в нее силу свою вплетают, но и кровь, что делает ее нерушимой. Мне Влада сегодня рассказала об этом, когда мы гуляли по городу. Интересно, кто же смог пробраться через нее тогда, в заснеженном лесу? Я ведь так и не выяснила, кто ранил Эжена. Просто не решилась спросить.
Когда мы выходили из таверны, я поймала его руку, сжав в своей ладони.
— Спасибо, — прошептала ему, замершему у входа. — За заботу. За помощь. За то, что дали мне шанс изменить жизнь. Я использую его. Обещаю. И никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
После этого, не дожидаясь его ответа и не оглядываясь, нырнула в наступившую ночь следом за Орасом и Владой.
Эжен
Опять. Моя забота ее не устраивает! В мои хорошие намерения она не верит! Такое ощущение создается, что я по кругу хожу. Вроде бы обо всем с Рианой поговорили, но эффект нулевой, судя по тому обрывку разговора, что я услышал.
Тьфу.
Гард и Лан, правда, не понимают, почему меня это ее стремление к независимости и самостоятельности так выводит из себя. А мне… мне хочется помогать Риане. И Орасу тоже. С мальчишкой мы сдружились. Владе он наверняка понравится.
По сестре я соскучился. Нет, мне часто приходится отлучаться, но возвращаться к тому, кто тебя ждет — это ни с чем несравнимое удовольствие.
Еще бы Риана перестала смотреть на меня, как затравленный зверек. Ну да, разобрался с Гженкой. Да, считаю, что все тут должны знать, за что та наказана. Сирота — не значит не человек. И о том, кто такие темные маги, стоило тоже напомнить. Но почему, силы бездны, почему она делится сомнениями не со мной, а с Гардом и Ланом?
Не понимаю. Неловко? Или боится? Да быть такого не может! Я же ей ничего плохого не сделал!
С этим я обязательно разберусь. Сейчас мне просто хотелось домой. И необходимо было выяснить, нашел ли Сатар хоть какие-нибудь зацепки на тех, кто на меня охотился. Слишком для Влады плохо находиться в городе, когда рядом опасность. Была бы моя воля, отправил ее в Академию Магии, и пусть бы сидела там. Защиту Хранительницы Магии — Фреи, сотворенную из светлой и темной сил, которыми она в совершенстве владеет, нельзя никак преодолеть, если пришел к Академии Магии с плохими намерениями. Люди, вон, вообще не замечают, что рядом с ними находится учебное заведение. Просто не видят из-за отсутствия дара. Слишком сильны чары. Они просто знают, что Академия Магии есть. И что колдуны, которые там учатся, будь они светлыми или темными, всегда придут им на помощь.
Переместились. Теплота внутри от встречи с сестрой приятна.
Да что ж это такое! Риана на кружку так восхищенно смотрит, словно чудо узрела! Захотелось собрать в кучу все эти блюдца и кружки и подарить ей. Пусть радуется.
Дурдом какой-то.
Остаток дня я с Сатаром проверял ловушки и найденные им нити. Все безуспешно. Собрался уже возвращаться домой на ужин, когда почувствовал, что Риана в беде. Порождения бездны! И Влада тоже, судя по отзвукам моей силы, потраченной на защиту, не отстала от птички-невелички. Интересно, что на этот раз? Куда обе вляпались? Может привязать к себе? Жить будет спокойнее.
Обреченно вздохнул. Распрощался с другом и рванул на помощь.
Нет, это издевательство какое-то! Что все к Риане прицепились то! Жить надоело? Так сразу ко мне идите. Идиоты!
Что мне теперь делать с Рианой? Что? Только ожила ведь днем, немного оттаяла. А сейчас… Лучше бы разревелась. Со слезами уходит горе. Но нет, упрямо сжимает губы, чтобы ни случилось. Гордая, своенравная, отчаянная девчонка, которая начинает мне нравиться все больше и больше. Еще бы перестала вести себя, как затюканная мышь.
С трудом сдержал вздох. Я так устал за этот день! А тут еще справляйся с тьмой, что грозит пробить лазейку.
Риана же сидит рядом и молчит. Как же чудесно пахнут ее волосы! Горными цветами и травами. Хотелось наклониться и вдохнуть этот запах так, чтобы легкие до предела сжались.
Дурман-трава моя.
Сумасшествие.
Знаю. Но ничего поделать не могу. Эти желания почему-то сильнее меня и моей железной воли.
Почему я так реагирую на прикосновения к ней? Перестаю замечать даже, что вокруг происходит. Едва сдержался, чтобы не стиснуть ее в объятьях у входа, когда девчонка меня благодарила. Неужели я наконец-то увидел ее настоящую? Ту, что спасала меня в зимнем лесу. Ту, что оказалась невероятно отважной, столкнувшись лицом к лицу с таким количеством бед. Мужчина бы взрослый столько не выдержал. Это какой же внутренней силой нужно обладать, чтобы выстоять? И остаться собой.
Я посмотрел вслед Риане, осознавая, что вот она — та самая ласточка, которая принесла в мою душу весну. Растревожила, разбудила, разбередила. И покоя мне больше не будет. Никогда не будет.
