ГЛАВА 7
Ашта и впрямь спала на коврике у кровати. Это злило неимоверно. И в то же время я чувствовала себя неловко.
С девушкой, после того как открылась правда, я не разговаривала да и в целом старалась не обращать на нее внимания. Слишком неприятным было ее общество. И хоть понимала разумом, что она всего лишь рабыня и полностью подчиняется воле раан-хара, но произошедшее не могла воспринимать иначе, как предательство.
Ведь она тоже женщина! И постоянно находясь рядом, Ашта не могла не видеть, как мне тяжело. Как я изнываю, страдаю без простого человеческого общения. Но она упрямо молчала, лгала мне. И ложь эта болью отдавалась в сердце.
Тем не менее в какой-то момент я не выдержала и предложила помощнице лечь на низкой кушетке, что стояла у стены. Та отказалась и, вопреки здравому смыслу, осталась ночевать на коврике, чем лишь сильнее разозлила меня.
И даже с тар Сиришем, который вскорости вернулся во дворец, не оставляла меня наедине. Так и стояла молчаливой тенью позади нас, не спуская с меня пристального взгляда.
— Говорят, ты пыталась бежать из дворца? — завел разговор Ведающий во время нашей утренней прогулки по саду.
Я, конечно, не была столь наивна, чтобы думать, будто тар Сириш не в курсе последних событий. Но все равно не ожидала, что он так сразу заведет об этом разговор.
— Пыталась. Вот только ничего не вышло, — вздохнула тяжко и откинула за спину толстую косу, украшенную золотыми колечками. Погода стояла теплая, почти что жаркая. И волосы я предпочитала собирать в тугие прически, чтобы не мешали и лишний раз не липли ко лбу.
— И брачная метка, я смотрю, у тебя новая, — хмыкнул собеседник, а я невольно дотронулась рукой до лба. Провела пальцем по гладкому камню.
Эта метка и правда отличалась от прошлой. Не формой, но цветом. На церемонии Ведающий вживлял мне насыщенно-синий сапфир. Сейчас же между моих бровей красовался сине-зеленый изумруд. И хоть Лаар взял украшение наугад, могло показаться, что он предусмотрительно выбирал камень под цвет моих глаз.
— Да, новая, — ответила с заминкой и порадовалась, что Ведающий не стал выспрашивать, что же случилось со старой.
Да и на кой ему спрашивать, если ответ и так очевиден?
По губам старца скользнула улыбка. Нет, не веселая, отнюдь. Скорее снисходительная, и мне оставалось лишь догадываться, что думает Ведающий обо всех моих выходках.
Хоть не злится и не отчитывает — и то хорошо. Я попробовала было представить тар Сириша с ремнем в руках — и чуть не расхохоталась от комичности воображаемой картинки.
Все же я ему слишком доверяла и полагалась на него, оттого образ разъяренного Ведающего никак не хотел рисоваться в голове. Казалось, этот человек вообще не умеет злиться. И на все вещи смотрит по-своему, с какой-то своей недосягаемой высоты. И делает одному ему понятные выводы.
Ох, и как бы мне хотелось рассчитывать на его помощь…
Впрочем, мысли о бегстве я пока отринула. Лаар был прав — выросшая вдали от большого города, в уединенном замке, под неусыпным вниманием няни и отца, я была не готова ко встрече с внешним миром. И, возможно, на улицах Гаррада меня ожидала еще куда более незавидная участь, нежели в стенах резиденции.
Но хоть я на время и оставила попытки бегства, сдаваться я была не намерена. И уж коли мне придется остаться в этих стенах и исправно выполнять супружеские обязанности, то я твердо вознамерилась выяснить, чем мне это грозит.
Отъезд мужа оказался как нельзя кстати. Он уже три дня как покинул дворец и, кажется, возвращаться пока не собирался. Тар Сириш в разговоре как-то обмолвился, что Лаар и его воины уплыли на ладье, а значит, путь их был неблизок. И грех было не воспользоваться отсутствием супруга, чтобы разрешить свои сомнения.
О том, что местная стража или кто-то из прислуги может помешать мне исполнить задуманное, старалась не думать. В конце концов, никто из них не посмеет меня тронуть. Будут ждать возвращения хозяина. И это еще один повод воспользоваться ситуацией.
Начала я с того, что отделалась от назойливой помощницы.
— Ашта, наполни, пожалуйста, купель. Хочу освежиться, — попросила я, как только мы вернулись с утренней прогулки. — Что-то аж упарилась под этим солнцем.
Ашта покосилась на меня удивленно — никогда еще не было такого, чтобы мне приспичило купаться в полдень. Но, как говорится, все когда-то бывает впервые, а потому перечить помощница не посмела. Я же устало откинулась на кровати, всем своим видом демонстрируя, как вымоталась на прогулке.
— И добавь в воду эфирного масла. Моего любимого — апельсинового. И смотри не перепутай, как в прошлый раз! — пригрозила я, наблюдая, как наперсница удаляется в купальню.
Эфирное масло я еще загодя убрала подальше. Спрятала на самой верхней полочке меж прочих пузырьков и склянок. Пока Ашта будет его искать, я как раз успею улизнуть из покоев.
Дверь в купальную комнату была довольно широкой, двустворчатой, с медной круглой ручкой на каждом полотне. Я шустро сняла с крючка шнур, которым подвязывали балдахин над кроватью, и аккуратно двинулась к дверям. Одна створка была распахнута, и оттуда доносился шум воды и кряхтение Ашты, роющейся на полочках. Неслышно прикрыла дверь и накинула шнур на ручки. Обмотала несколько раз и завязала накрепко, чтобы не оставить и малейшей щели между створками.
Получилось, и, кажется, помощница ничего не заметила. Это хорошо: чем позже она поднимет шум, тем больше у меня шансов ускользнуть незамеченной.
Первая удача прибавила решимости. Кровь кипела в жилах, и сердце бешено прыгало в груди. Жажда действия затмила собой все остальные чувства: страх, осторожность, неуверенность. Единственного человека, которого я боялась до дрожи в коленях, во дворце сегодня не было. А остальные меня мало волновали.
Впрочем, я была не настолько беспечна, чтобы выйти из дворца обычным путем. На сей раз отправилась прямиком в западное крыло. Где-то там точно имелся выход, которым пользуется раан-хар. И выводить он должен как раз к конюшням и площадке для построений.
Западное крыло встретило тишиной и пустотой. Видимо, из-за отсутствия хозяина дворца прислуга сюда не заходила. Даже светильники в коридорах — и те горели через один. Я немного побродила по незнакомым помещениям, выискивая двери в сад. И наконец мои старания были вознаграждены! Более того, как я и предполагала, стражи здесь не оказалось.
Чуть ли не взвизгнув от радости, бросилась к широким створкам. И только подойдя вплотную, узрела, что оные заперты на засов. Отодвинуть массивную железную пластину оказалось делом нелегким. Та поддавалась с трудом — в этом деле явно требовалась грубая мужская сила. Куда уж мне! Но, стиснув зубы, я упрямо тянула засов. И вдруг ладонь неудачно соскользнула — я поранила руку, до крови ободрав кожу о металлические выступы. Болезненно зашипела и натянула на ладонь рукав туники, унимая жжение.
По большому счету, это было мелочью — всего лишь царапина. Вот только подобные мелочи неминуемо меня задерживали.
Я начала нервничать. В какой-то момент даже показалось, что вся моя затея с треском провалится. Отодвигать засов с пораненной рукой стало еще труднее. И когда наконец получилось, я не могла поверить своему счастью.
Тихонько толкнула тяжелую створку и выглянула наружу. Впереди было открытое пространство — площадка для построений, а чуть левее, насколько мне помнилось, как раз располагались западные врата, на которых неустанно дежурили часовые. Пересекать со всех сторон просматриваемую площадь было бы сущим безумством, а потому все, что мне оставалось, — двинуться вдоль дворцовой стены, крепко прижимаясь к ней спиной, и молиться, чтобы никому не пришло в голову пройти мимо или посмотреть в мою сторону.
Удача и на этот раз оказалась на моей стороне, и спустя сотню метров я юркнула в заросли акации, что подходили почти вплотную к дворцовым стенам.
Немного отдышалась и двинулась дальше. Как и в прошлый раз, мощеных дорожек и открытых лужаек старалась избегать. Шла по траве, петляя меж пышных деревьев — благодаря дару Природников они так до сих пор и не отцвели, радуя глаз разнообразием красок, щекоча ноздри нежными, сладкими ароматами.
Солнце стояло в самом зените, пекло макушку, и не будь я одета в совсем тонкую невесомую тунику, наверняка бы спарилась. Дворцовые обитатели в такое время предпочитают не показывать носу на улицу — пережидают пару часов, пока огненный шар опустится к горизонту, а тени от деревьев удлинятся, давая достаточно прохлады и защиты от палящих лучей.
Видимо, именно по этой причине в саду мне никто не встретился. Лишь раз мелькнул меж деревьев силуэт спешащего по делам служки. Я шустро пригнулась, и он пробежал мимо, не заметив меня.
А спустя каких-то несколько минут впереди показались уже знакомые строения из белого камня. Вопреки ожиданиям, меня никто не остановил. Это было настолько странно, что я даже с подозрением покрутила головой, выискивая притаившихся в кустах стражей.
Но нет… Эту часть сада, куда мне строго-настрого было запрещено ходить, никто не охранял. И вскоре я оказалась в уютном парке с журчащим фонтанчиком и резной беседкой, одну сторону которой полностью оплел гибкий вьюн.
Ничуть не таясь, подошла к фонтанчику и, набрав в ладони воды, ополоснула лицо. И вдруг:
— Рани! Что вы здесь делаете? Вам же запрещено…
Подняла голову и увидела спешащую ко мне со всех ног Хальди со стопкой полотенец в руках. И так обрадовалась неожиданной встрече, что рванула к девушке и заключила ту в крепкие объятия.
— Хальди, как я рада! Ты даже не представляешь!
— Рани, вы должны уйти! Сейчас же! — Бывшая наперсница перехватила мою руку и настойчиво потащила прочь от строений. — Вам нельзя здесь оставаться. Если кто-нибудь вас увидит…
— Я не уйду, пока не выясню, что здесь происходит! — уперлась я и решительно вырвала руку у служанки.
— Рани, вы не понимаете… — начала было уговаривать Хальди и вновь схватила меня за локоть, пытаясь увести подальше, но тут со стороны одного из домов раздалось громкое и уверенное:
— Хальди, оставь.
Мы обе замерли и во все глаза уставились на женщину, что стояла на крыльце центрального строения. Она была облачена в светло-зеленую паранджу, что укрывала тело буквально с головы до пят. Открыты были лишь глаза да кисти рук, унизанные крупными перстнями.
Женщина неспешно спустилась по ступеням и направилась в нашу сторону. Служанка тут же отступила на шаг и почтительно склонила голову.
— Так вот ты какая… — Теплые ореховые глаза рассматривали меня с нескрываемым интересом. А потом женщина обратилась к Хальди: — Что ж, раз у нас гостья, распорядись подать угощение в беседку. И непременно принеси холодного чаю!
Странно, но в голосе говорившей не было ни раздражения, ни злости. Более того, мне показалось, что здешняя хозяйка рада моему появлению. Она повела рукой, приглашая пройти в беседку. Я же на мгновение замялась.
— Простите… Я не хотела вас потревожить. Просто…
— Не надо, не извиняйся, — перебила хозяйка. — Я прекрасно понимаю, зачем ты здесь и какие вопросы тебя мучают.
— Правда?
Я была слегка ошеломлена. Вся эта ситуация, от неторопливой прогулки до прямолинейности моей спутницы, никак не хотела укладываться в голове. Уж не знаю, чего я ожидала, прокравшись в запретную часть владений раан-хара, но уж точно не чаепития с одной из его жен!
Ведь эта женщина его жена?
Я попыталась рассмотреть ее внимательнее. Но, увы, ответа так и не нашла. Руки ее были ухоженные, молодые. Да и морщин вокруг глаз не наблюдалось. Но двигалась спутница уж очень медленно, будто с трудом, хоть и старалась этого не показать. И тяжело опустилась на низкий диванчик, заваленный парчовыми подушками.
Я присела напротив, сложив руки на низком столике. И только теперь вспомнила о манерах.
— Ох, простите, я не представилась! Меня зовут Катара.
— Кьяра, — в свою очередь назвалась собеседница.
— А вы?.. — Я запнулась, не зная, как бы поделикатнее выразить свою мысль.
Впрочем, этого не понадобилось. Кьяра продолжила сама:
— Старшая жена раан-хара.
Так я и думала. Ну, хоть в чем-то оказалась права!
Откуда-то со стороны послышались тонкие голоса и перешептывания. Я отвлеклась от разглядывания собеседницы и повернулась на звук. Чуть вдали от беседки сбились стайкой несколько девушек. Часть их, так же как старшая жена, были облачены в паранджу, остальные носили уже привычные сареи.
Девушки поглядывали в нашу сторону и о чем-то негромко переговаривались. Видимо, обсуждали мое появление. Мне стало немного неловко, но я все же не удержалась.
— А они, — кивнула в сторону девиц, — тоже жены раан-хара?
Кьяра согласно качнула головой и принялась крутить на пальце массивное кольцо с ярким золотистым топазом.
— А вы… давно женаты? — спросила я, не удержавшись, и тут же виновато опустила глаза на свои сцепленные пальцы. И откуда только набралась наглости?
Хотя с другой стороны, я ведь пришла сюда, чтобы получить ответы на вопросы. А значит, немного наглости не помешает.
— Да уж без малого десять лет. Правда, последние лет девять я не видела Лаара. Впрочем, смею предположить, что он по-прежнему хорош собой.
Кьяра усмехнулась, оставив в покое кольцо, а я ненадолго задумалась.
Хорош собой? Может, и так…
Признаться честно, я об этом особо не думала. Да и какое мне дело до внешности мужа, когда он ведет себя со мной, как последняя… скотина.
Сама удивилась собственным мыслям. Раньше я даже мысленно не смела обозвать супруга, сейчас же это получилось так легко, словно сломалась какая-то внутренняя преграда. Упала, разом обнажив истинные эмоции и чувства.
И даже не знаю, рада я была этому или нет.
— А почему вы не видитесь? — тихонько промямлила я и добавила: — Он сюда совсем не приходит?
— Верно, не приходит, — с какой-то горечью в голосе проговорила старшая жена. — И даже если бы захотел, увы, не смог бы.
Она развела руками, а потом глянула в сторону и махнула кому-то. Через пару мгновений у столика появилась служанка и принялась споро расставлять чайный сервиз и всевозможные лакомства.
Передо мной водрузили расписную чашечку, наполнили ярко-багряным каркаде. Я покрутила в руках напиток, понимая, что запуталась еще сильнее. И теперь вопросов стало еще больше, чем прежде.
Ох, Полночная звезда, дай мне сил во всем разобраться.
Пока служанка хлопотала вокруг стола, отпила немного холодного чая. В жаркую погоду лучшее средство, чтобы освежиться и немного успокоиться. Дождалась, пока девушка удалится, и уже хотела продолжить разговор, как Кьяра заговорила первой:
— Надеюсь, Лаар не сильно тебя обижает?
К такому вопросу я была откровенно не готова. Даже вздрогнула, выплеснув немного чая на темную столешницу. Промокнула пятно льняной салфеткой и замялась, не зная, что ответить.
— Ам-м-м… Ну… — Я закусила губу, судорожно подбирая слова. Но в голову, как назло, ничего не шло.
Врать я больше не могла. Но и расстраивать собеседницу тоже не хотелось — насколько я поняла, к Лаару она относилась по-особому.
Благо Кьяра догадалась обо всем без слов. Вздохнула тяжко и покачала головой.
— Не обижайся на него, милая. Он ведь это не со зла. И действительно считает, что так лучше.
— Только меня спросить забыл… — буркнула под нос, с трудом давя в себе иррациональное желание поспорить.
Может быть, далекие десять лет назад он и был другим. Но боюсь, что сегодняшний Лаар сильно отличается от того, которым помнит его первая жена.
— Ему очень трудно, — мягко, словно уговаривая, произнесла Кьяра. — Он почти отчаялся, оттого и стал черствым.
— Отчаялся? — не поняла я.
— Именно. Отчаялся завести наследника. Ты ведь понимаешь, насколько это важно для Лаара и для всей нашей империи?
Я кивнула.
Конечно, понимаю. Дар крови передается лишь по наследству, и если у раан-хара не будет детей, то некому будет бороться с Цветком Смерти в будущем. Его ядовитые побеги заполонят все вокруг, и империя — все ее леса, поля, а вместе с ними и жители — погибнет.
— Ни одна из нас не смогла дать ему этого. Вся надежда лишь на тебя…
Странно, я постоянно думала о том, что стало с другими женами раан-хара, но ни разу прежде не задумывалась, есть ли у него дети. И сейчас от мысли, что я должна родить Лаару ребенка, мне стало немного не по себе. Как-то не представляла я себя в подобной роли.
Интересно, если у меня выйдет забеременеть, изменится ли отношение мужа? Или он по-прежнему будет холоден и груб со мной?
Кьяра словно прочитала мои мысли:
— Ты уж постарайся. Если понесешь, он весь мир к твоим ногам положит. — Кажется, она вновь улыбалась.
Собеседница взяла со стола крохотную чайную ложечку, добавила сахара в свой напиток. А потом немного отпила, приподняв над чашкой тонкую ткань, что закрывала лицо. Я проследила за ее движением и заметила на открывшейся полоске кожи такие же красные пятна, как были у другой девушки — Мелиры.
Тяжело сглотнула и поспешно отвела глаза, стараясь не показать виду, что заметила.
Кажется, повезло — собеседница была сосредоточена на своем напитке и моей реакции не заметила. Я же попыталась отвлечься и вновь вернулась к разговору.
— Разве от меня тут что-то зависит? — спросила неуверенно, стыдясь обсуждать столь щекотливый вопрос с малознакомым человеком.
— Кто знает… Зарождение новой жизни всегда было и остается загадкой для нас, смертных. Но так или иначе, чтобы зачать ребенка, нужны двое, и, возможно, желание женщины в этом деле столь же важно, сколь старания мужчины.
— Так откуда ему взяться, если муж не дает мне ни капли… свободы…
О ласке и нежности я даже заикнуться не посмела. На это раан-хар, кажется, вообще не способен… Но если бы он хотя бы раз позволил повернуться лицом, я бы уже была рада. Может, хотя бы почувствовала себя человеком, а не бесправной куклой. Одной из многих, что, если сломается, всегда можно заменить на новую.
— А ты не жди позволения! — вдруг выдала собеседница, и я изумленно вскинулась. — Удиви его. Прояви немного инициативы. Обычно такие вещи сбивают Лаара ор Гронта с толку. Он привык все контролировать. Решать все и за всех сразу. Одним словом, мужчина! — Кьяра хмыкнула. — Так покажи ему, что тоже на что-то способна! Что у тебя есть свои мысли и идеи. Желания…
Я чуть смутилась, уловив в словах женщины явный подтекст. Ведь если учесть, что мы с Лааром видимся лишь по ночам, проявлять инициативу мне придется… в постели? Ох!
Кьяра, кажется, заметила мое смущение и развивать щекотливую тему не стала. Подвинула ко мне корзиночку со сладостями.
— Угощайся.
Я благодарно улыбнулась и потянулась к лакомствам — чего тут только не было: засахаренные финики, орешки в медовом сиропе и полупрозрачные кубики рахат-лукума. Я взяла с блюда кусочек и уже поднесла ко рту. Но вдруг поняла, что ничего не хочу. Вокруг витал какой-то странный, еле уловимый запах, отбивающий аппетит.
Я принюхалась, силясь понять, что это. И наконец поняла: здесь остро пахло медикаментами — аптечным спиртом, опием и терпкими горькими травами, из каких делают лечебные мази. И аромат этот исходил не иначе как от моей собеседницы — в открытой и проветриваемой со всех сторон беседке ему больше неоткуда было взяться.
А еще до меня донесся еле уловимый запах тлена, не ассоциирующийся не с чем иным, как со смертью. Он витал повсюду. Сама не знаю, как я сразу его не ощутила… Видимо, переволновалась. Зато теперь не могла от него отделаться. Стало не по себе — инстинктивно хотелось отшатнуться от женщины, словно от чумной. Заразной. На шее выступил липкий пот, и я, с трудом усидев на месте, сунула кусочек рахат-лукума в рот. Прожевала, молясь, чтобы меня вдруг не стошнило.
Но и не съесть было нельзя — не хотелось выглядеть неблагодарной или невежливой. Все же я в гостях и пришла сюда сама, хоть и подозревала, что ничего хорошего меня здесь не ждет. Сейчас же для меня стало очевидно, что Кьяра больна. И Мелира, и остальные жены, похоже, тоже — иначе с чего бы им носить паранджу?
Вот только как узнать, что за хворь их настигла? И как она связана с раан-харом?
Ох, Полночная звезда, не могу же я спросить это в лицо? Но с другой стороны, я должна знать, что меня ждет. За этим на свой страх и риск нарушила запрет мужа. Так как же мне быть?
Пока я обдумывала, как бы поделикатнее расспросить Кьяру, к беседке подошла Хальди. Коротко поклонилась и обратилась к хозяйке:
— Простите, что помешала, рани. Но вам пора на процедуры.
— Как, уже? — удивилась женщина и с досады грохнула крохотной чашечкой по столу.
— Да, вас ждут в покоях.
— Как жаль. — Кьяра повернулась ко мне и покачала головой: — А мы еще о стольком не успели поговорить…
Не знаю, искренне ли она сожалела, а вот меня окатило волной отчаяния: ведь до главного мы так и не дошли. И я уже хотела предложить остаться, подождать, пока старшая жена освободится, но она сама поставила точку в нашей беседе.
— Что ж. Все, что ни делается, к лучшему. — Собеседница поднялась с места. Теплые карие глаза ее улыбались. — Была рада знакомству, Катара, и надеюсь, у вас все сложится хорошо. Прощайте.
— Прощайте, — вымолвила в ответ и уже совсем неслышно добавила: — Да хранят вас всемилостивые боги…
* * *
Обратно в сад меня вывела Хальди. Еще раз предупредила, что мне не стоит заходить на женскую часть, вежливо попрощалась и поспешила обратно.
Я же задумчиво побрела по дорожке, не зная, как дальше быть. И настолько сильно погрузилась в собственные мысли, что чуть не налетела на тар Сириша, что ждал меня за очередным поворотом.
Да, именно ждал, иначе бы наверняка удивился, встретив меня в этой части сада. Да еще одну, без помощницы. И ведь я шла ничуть не таясь, будто на прогулку вышла — совсем забыла, что на обратной дороге тоже может кто-то встретиться. Растяпа! И, конечно, запаниковала, не зная, как стану оправдываться перед Ведающим. Да и нужно ли?
— Все же Лаар был прав, когда назвал тебя дерзкой… — Тар Сириш усмехнулся.
— Вы ему расскажете? — без лишних предисловий спросила я.
— А надо? — вопросом на вопрос ответил старец, и, могу поклясться, в его глазах проскочила искорка лукавства.
— Не надо…
— Что ж, тогда сделаем вид, что я тебя здесь не видел! — Старец расплылся в улыбке и, подхватив меня под локоток, прогулочным шагом повел ко дворцу.
Я же никак не могла поверить в собственное счастье. Неужели мне так просто все сойдет с рук? И не обманывает ли меня Ведающий? Хотя к чему ему меня обманывать? А выгораживать? Ох, кажется, я решительно чего-то не понимаю. Или не знаю…
Всю дорогу мой спутник говорил на отвлеченные темы. Рассказал, как съездил к своему давнему другу и как знатно они повеселились, вспоминая былое. Он выглядел беззаботным и бодрым. И эти светлые эмоции, благодаря дару Ведающего, передавались и мне. Вот только червячок сомнения, засевший глубоко внутри, никак не давал забыть о собственной промашке.
Тар Сириш проводил меня почти до самых покоев. И перед тем как попрощаться, я осмелилась еще раз спросить:
— Вы точно не скажете мужу?
— О чем? — Ведающий делано удивленно вскинул седые брови.
— Ну, что я была…
— Где была? — продолжил разыгрывать комедию мужчина, и до меня наконец дошло, куда он клонит.
— Нигде, тар Сириш. Я просто гуляла по саду. Как и всегда. Благодарю, что проводили до покоев.
— Не за что. Обращайтесь, если понадоблюсь. И впредь будьте осторожны, особенно гуляя в одиночестве, — сделал тонкий намек собеседник и откланялся.
Я же зашла в свои покои и тут же услышала грохот — кто-то что есть мочи колотил кулаками в дверь.
О боги! Ашта! И как я только про нее забыла?
Тут же рванула к купальне и принялась разматывать шнур, связавший ручки. Из дверей вылетела раскрасневшаяся наперсница. Волосы ее были всклокочены, глаза пылали праведным возмущением, а над верхней губой выступили бисеринки пота.
— Рани! Да как вы могли? Запереть меня! Где вы были? Да еще так долго! — принялась визжать рабыня, отчего у меня возникло сиюминутное желание зажать уши, а лучше… заткнуть ей чем-нибудь рот!
— Это не твое дело! — строго проговорила я, сама не ожидая от себя такой смелости.
— Но раан-хар велел мне не отходить от вас ни на шаг! Когда он узнает…
— Он не узнает! Ты ничего ему не скажешь, Ашта! — Я заставила свой голос звучать жестко и уверенно. В конце концов, давно следовало показать помощнице, кто здесь хозяйка. И коли она моя служанка, то слушаться должна в первую очередь меня! И сообщать раан-хару лишь то, что выгодно мне!
— То есть?.. — Девушка растерянно потрясла головой, а потом и вовсе уставилась на меня, словно рыба, выпучив и без того огромные глаза. — Он все равно…
— Он не узнает! — еще раз с нажимом повторила я. — Ты будешь молчать, поняла? А захочешь рассказать, подумай прежде, какое наказание тебя ждет… Вряд ли раан-хар погладит по головке непутевую рабыню, что не смогла справиться с его пустяковым поручением. Это ведь ты не уследила…
Ашта тяжело сглотнула и уставилась в пол. Кажется, до нее наконец начала доходить вся глубина собственного проступка и… возможных последствий.
Я же решила закрепить достигнутые успехи.
— На твоем месте я бы не стала лишний раз злить раан-хара. Так что предлагаю договориться: ты не говоришь хозяину о моей отлучке, а я молчу о том, что ты не справляешься со своими обязанностями.
— Я? Разве не справляюсь? — всерьез забеспокоилась рабыня.
— А разве моя купель готова? — поинтересовалась, заранее зная ответ.
— Она… она… остыла, — созналась Ашта и вовсе втянула голову в плечи.
— Так чего же ты тогда здесь стоишь? Твоя госпожа желает искупаться!
Помощницу словно ветром сдуло. Правда, на сей раз она была бдительна и двери в купальню открыла нараспашку, чтобы было видно, что происходит в спальне.
Я возражать на стала. Теперь уже по-настоящему устало опустилась на постель, чувствуя, как гудит все тело. День выдался необычайно тяжелым и насыщенным. Я чувствовала себя измотанной и в то же время была довольна хотя бы таким маленьким успехом.
В том, что Ашта проявит благоразумие и ничего не скажет Лаару, я не сомневалась. Кажется, после сегодняшнего случая рабыня стала бояться не только раан-хара, но еще и меня. Не скажу, что это было приятно. Но, увы, другого выхода попросту не нашлось.
