Книга: 400 страниц моей любви
Назад: Глава 4 ПРИГЛАШЕНИЕ
Дальше: Глава 6 ПОЛЬ. ВОСПОМИНАНИЯ

Глава 5
ВЫХОД ЗА ПРЕДЕЛЫ АКАДЕМИИ

Два дня перед отъездом пролетели как один миг, я и не думала, что идея поездки в гости сможет меня настолько воодушевить. Наверное, заражал настрой друзей. Девчонки уже в первый же вечер упаковали торбочки с нехитрым скарбом и примчались ко мне, желая помочь со сборами. Весь следующий день, когда мы оставались в своем кругу, разговоры велись лишь о том, чем мы будем заниматься в гостях. Поль обещал показать родовые конюшни, где содержались племенные лошади редкой породы, свозить нас к озеру с горячими ключами, где можно поплавать в любое время года, и потому рекомендовал взять с собой принадлежности для купания. Ну и конечно же сам праздник, который планируется в узком семейном кругу — он, сестра, братья и соответственно мы. Вот только я не поняла, при чем тут семья и мы с ребятами?
— А гадать будем? — робко поинтересовалась во время одного из разговоров Кайра.
— Как хотите, — внезапно помрачнев, передернул плечами Поль. — Я пас.
И вот за день до праздника руководство академии сократило количество лекций, уже к обеду освободив нас от занятий. Мы шустро заскочили в столовую, быстренько перекусили, словно торнадо пронеслись по своим комнатам в общежитии, где переоделись, прихватили сумки и поспешили к воротам, где уже толпились отъезжающие студенты.
Впервые покидая академию и не имея ни малейшего понятия, что нас ждет за ее пределами, мы очень волновались. Ведь поступающих сюда отправляли магическим свитком мгновенного переноса в пространстве, а стены академии были слишком высоки, к тому же обзор за ними закрывал магический заслон в виде мерцающей разными цветами туманности. Среди студентов ходили жуткие байки о том, что лишь на время каникул эти земли становятся безопасными благодаря стараниям наконец-то свободных от занятий преподавателей, являвшихся сильнейшими магами королевства.
Очутившись за пределами академии, мы вмиг почувствовали суровость местной зимы. Если внутри было просто холодно, то здесь еще и свистел пронизывающий до костей ледяной ветер, гоняющий поземку по явно высушенной еще до наступления морозов земле. Снег забивался в трещины, коими оказалась испещрена лишенная какой-либо растительности безжизненная почва. От этого пейзажа стало как-то не по себе, получается, наша альма-матер была чем-то вроде оазиса в этом жутком, лишенном признаков какой-либо жизни месте.
Здесь, за воротами, разбившись на три очереди, толпились студенты. Самая короткая, состоящая из нескольких десятков человек, вела к торговцам телепортационными услугами. Вторая по длине заканчивалась возле погонщиков виверн — крылатых ящеров, покрытых чешуей самых причудливых оттенков, а порою и вовсе переливающихся как радуга. Эти летуны были воистину прекрасны, несмотря на размеры, а достигали они иногда четырех метров в холке. Ну и третья, самая многочисленная очередь, выстроилась к погонщикам лошадей, которых брали тут в аренду, а отдавали в специальные обменные пункты, имеющиеся в любом мало-мальски крупном городе, откуда уже можно было нанять экипаж до конечного пункта назначения.
Мы пристроились в хвост третьей очереди. Пока ждали, озирались по сторонам. Безжизненные равнины не особо привлекали интерес, от их вида становилось как-то не по себе и поневоле верилось в гулявшие по академии ужасные россказни о разнообразных монстрах и магических существах, обитающих в округе. Куда приятнее было рассматривать горделивых покорителей неба. Судя по тому, что мы изучали на уроках биологии и бестиологии, виверны являлись существами разумными, но социально совершенно не приспособленными, и поэтому они шли на контакт с теми из людей, кому готовы были довериться, и даже мысленно общались с ними. Погонщик становился для них членом семьи, который, в свою очередь, заботился о ящере, снабжая его пищей, кровом, помогая в случае проблем со здоровьем. Виверна же в ответ на это обеспечивала охрану своего погонщика и позволяла ему использовать себя в качестве наемного транспортного средства, которое, кстати, пользовалось успехом благодаря соотношению «скорость — цена». Ну и конечно же многим просто-напросто нравилось летать, и за это развлечение люди готовы были вполне прилично платить. Благодаря чему образовавшийся тандем обеспечивал себе безбедное существование. Стать избранником виверн мечтал каждый не одаренный магией простолюдин, ведь после образования ментальной связи «виверна — человек» не только обреталось финансовое благополучие, но и едва ли не в три раза увеличивалась длительность жизни простого смертного.
И вот мы стояли неподалеку от этих избранных счастливцев и величественных виверн. Сами ящеры вовсе не напоминали грубоватых драконов или динозавров, какими их изображали земные художники, это были утонченные грациозные животные, если можно так говорить о разумных существах. Их чешуйки были настолько мелкими и гладкими, что блестели на солнце, отбрасывая блики, как разноцветное зеркало. Хотелось подойти и коснуться этого чуда. И только было я решилась на это, как приблизилась наша очередь. Перед нами оставалась только одна группа отъезжающих студентов, и мое внимание привлекла неожиданная фраза:
— Лишь бы нам лероссы не достались.
Услышав эти слова, я напряглась, поскольку уже знала, что лероссы — это некие демоны-метаморфы, с легкостью принимающие облик любого животного, будь то кошка или конь, да хотя бы и виверна, но при этом многократно превышающие их способности в силе, скорости и прочем. Они разумны, хитры, коварны, обычно привязывают к себе кого-либо из разумных, питаясь его жизненной энергией, в буквальном смысле загоняя человека или виртонга в могилу прежде времени, но крайне редко, как и виверны, находят себе избранника и опекают его. И тогда более верного и отважного друга не найти во всем мире, однако подобные случаи настолько редки, что вошли в легенды. По какому принципу они отбирают тех, с кем желают разделить жизнь, а не лишить оной — этого, увы, нам на уроках никто не говорил, да и я, если честно, не интересовалась, потому что думать не думала, что столкнусь с этим видом демонов.
— Опыт верховой езды имеется? — поинтересовался один из конюхов, обслуживающих табун заранее оседланных лошадей.
Мои товарищи с разной степенью уверенности дали положительный ответ, а вот я… Откуда мне знать, умеет ли моя героиня ездить на лошади? Все идет совсем не по задуманному сценарию, а раньше я, когда еще имела власть над сюжетной линией, не задавалась этим вопросом, поэтому просто-напросто пожала плечами, что, судя по дальнейшим событиям, было воспринято как подтверждение наличия опыта.
— Тогда ступайте к загону, — словно и не заметил моей растерянности мужчина. — Кто к вам подойдет, на том и поедете, — и он приглашающе махнул рукой.
— А вы не могли бы сами дать нам обычных лошадок? — попросила Сеймона, явно не пропустившая мимо ушей разговор о лероссах.
— В табуне триста пятьдесят голов, думаете, я их всех в морду помню? — невесело усмехнулся конюх.
— С чего ж вы решили, что среди них есть лероссы? — поинтересовался Леон, внимательно разглядывающий лошадей.
— Потому что после последней ночной стоянки поголовье возросло на двенадцать штук, — поджав губы, признался тот. — Сомневаюсь, что к нам прибились степные мустанги, они слишком своенравны, чтобы позволить себя оседлать, а эти… — он кивнул на табун, — все без проблем встали под седло. Так что выбирайте, и пусть вам улыбнется удача.
— Но это ведь риск! — пискнула побледневшая Кайра, на что погонщик лишь руками развел и добавил, будто нам от того должно было стать легче:
— Сегодня цены снижены вдвое. Если вам попадется этот… забираете его без каких-либо залогов.
— Еще бы! Не хватало платить за такое счастье, — фыркнул недовольный, как и все мы, Поль.
Леон, на миг закрыв глаза, будто вознося молитву всем святым, поднес к лицу правую руку, коснулся переносицы указательным и средним пальцами, потом осенил себя святым кругом в районе солнечного сплетения, после чего глубоко вздохнул и шагнул к изгороди. Ребята переглянулись и повторили его действия, а я… У меня еще в той, почти забытой земной жизни отношения с верой как-то не складывались, вот и тут я оказалась белой вороной — атеисткой, но суеверной атеисткой. Посему трижды поплевала через левое плечо и на подгибающихся от волнения ногах последовала за друзьями.
Первой к нам подошла белая в серых яблоках кобылка и робко ткнулась в протянутую Кайрой ладошку, затем свой выбор сделал гнедой масти конь, избравший Поля. Сеймоне досталась невысокая крепенькая бело-черная лошадка, Леону — белая и явно немолодая кобыла, и в последнюю очередь нашу компанию облагодетельствовал своим вниманием высокий, неимоверно грациозный вороной красавчик, взглянув на которого я просто-напросто влюбилась. И если ребята с опаской косились на свой будущий транспорт, то я не могла оторвать взгляда от доставшегося мне черного как ночь красавца, сгорая от желания поскорее коснуться его лоснящейся шеи, погладить бархатный нос, запустить пальцы в шикарную гриву…
Пока к нам вели лошадей, мы успели рассчитаться с конюхом и теперь молча ждали. И вот мой прекрасный скакун рядом. Стоило коснуться его шелковистой шкуры, ощутить, как под ней перекатываются, бугрясь, мощные мышцы — и показалось, даже мороз стал слабее, а ветер прекратил пробирать до костей.
И вот же чудо, еще каких-то полчаса назад я волновалась, гадая, сумею ли ехать верхом? Ведь в реальной жизни я лошадей только в кино и видела. А сейчас… Уткнулась лбом в бархатный нос коня, склонившего передо мной голову, будто в поклоне, погладила сильную шею, и все внутри затопило бесконечное тепло и нежность к этому прекрасному созданию. Возникло предчувствие, что нам будет очень хорошо вместе. Перед мысленным взором явились картинки, как мы несемся по приволью, почему-то теплый ветер играет моими распущенными волосами, а былые страхи кажутся такими смехотворными и глупыми, что о них и вспоминать-то стыдно.
Пока я нежилась, ребята уже забрались в седла и с нетерпением ждали, когда же и я уложу свои вещи в притороченные к седлу сумки да заберусь на жеребца. Если с первым пунктом плана пришлось повозиться, то заключительная часть прошла как по маслу. Казалось, я всю жизнь провела в седле. Хотя кто знает, я ведь не расписывала в первых пяти главах историю моей героини. Да и вообще сейчас даже мысли о том, что все это не более чем вымышленный мною мир и персонажи, казались нелепыми.
Наконец-то мы тронулись в путь. Ехали не слишком быстро, приноравливаясь к скорости низкорослой лошадки Сеймоны и немолодой кобылы Леона. Чувствовалось, что мой конь жаждет ощутить бьющий в лицо ветер. Поль тоже явно сдерживал своего гнедого красавца, в то время как кобылки девчонок были вполне довольны заданным темпом перемещения.
Учитывая то, что ехали мы группой, то путеводный амулет был выдан один на всех, и мы еще там, у ворот академии, не сговариваясь выбрали в качестве «проводника» нашего титулованного друга. Теперь гордо восседавший на своем гнедом Поль выбился вперед, показывая дорогу, мой конь шел за ним по пятам, остальные тащились за нами.
Час прошел. Окружающие пейзажи до сих пор не радовали. Все ребята, кроме Поля, кутались в шарфы и натягивали пониже шапки, оставляя снаружи только нос и глаза. Я же, как ни странно, совершенно не ощущала холода, наоборот, мне казалось, что зимнее солнышко ласково пригревает. Причем вокруг них явно гулял ветер, судя по норовящим загнуться полам курток, около меня же был полный штиль. Это удивляло и настораживало, но сколько ни косилась на друзей, те не проявляли никакого интереса, что и немудрено: если ты укутан но самый нос, то ничего дальше него и не видишь.
К концу второго часа пути перед нами раскинулась широкая лента реки, а впереди замаячили горы. В поисках переправы пришлось немного проехать на юг, где обнаружился мост, откуда, если смотреть налево вниз по течению, был виден океан. Здесь окружающие пейзажи претерпели изменения: уже не было глубоких трещин в почве, то тут, то там виднелась какая-то низкорослая растительность, порой встречались даже кустики и тоненькие, кривенькие, будто искореженные деревья.
Спустя еще час мы попали в ущелье, по которому петляли около получаса, а потом вдруг очутились в совершенно ином месте. Нет, никаких перемещений в пространстве не произошло, просто здешние ландшафты, как и климат, в корне отличались от тех, что царили вокруг академии: густой лес подступал прямо к подножию гор, лапы сосен и елей были покрыты белоснежными шапками, под ногами ровным слоем лежал девственно чистый снег.
— Странно, — подъехав поближе к Полю и оглядываясь по сторонам, произнесла я. — Мы же далеко не первые из академии выехали, неужели сюда никто не направлялся?
— Всех тянет поближе к центру королевства, там и города покрупнее, — отозвался парень. — А тут приграничье, никаких толковых развлечений, разве что пара захудалых кабаков. Здесь же по большей части гарнизонные квартируются, а местных раз два и обчелся, — взглянул на меня товарищ.
Я в ответ лишь понятливо кивнула, но все равно казалось странным, что никто давно не ездил этой дорогой.
Еще минут через двадцать неспешной езды лес расступился и перед нами раскинулся… раскинулась… В общем, я бы это даже с натяжкой городом не назвала. Впрочем, и деревней тоже. Окруженное высоким частоколом поселение на воротах охраняла кутавшаяся в телогрейки стража. Нас лишь небрежно окинули взглядами и тут же потеряли всяческий интерес. Опять же странно, если здесь гости редкость, почему такое безразличие? Тем более на приграничье.
— Добро пожаловать в Лермонт, — усмехнулся притормозивший возле ворот Поль, после чего, будто и не заметив странного безразличия стражи, продолжил путь.
Проехали по узеньким улочкам, состоящим из одноэтажных бревенчатых домов, больше смахивающих на лачуги, а то и бараки, однако встречались и добротные дома. Судя по тому как Поль уверенно вел своего коня, убрав в карман магический кристалл, до сих пор служивший нам навигатором, эти места ему были хорошо знакомы.
Несмотря на разгар дня, на улицах было пустынно: ни торговцев, ни спешащих куда-то посыльных, ни вездесущей детворы. Тишина вокруг, только ветер тихонько завывает в проулочках да всхрапывают наши лошади, и под их копытами поскрипывает нетронутый снег. Ни лая собак, ни каких-либо звуков, свидетельствующих о том, что поблизости кто-то есть, будь то человек или животное. Такое ощущение, что селение, по чьей-то нелепой ошибке именуемое городом, вымерло. Ни дымка из труб, ставни многих домов наглухо закрыты, а порожки основательно припорошены снегом. Да что уж там, магазинов, и тех не видать! А как без них в любом населенном пункте? Может, конечно, они расположились где-то в определенном районе, но все же… Странноватый городок.
— Есть такое дело, — отозвался Поль, и я осознала, что последние свои размышления произнесла вслух. — Полгода назад народ стал уезжать отсюда и не то что один-два на заработки или в поисках лучшей доли, а с семьями. Просто бросали все, что не могли увезти с собой, и уезжали.
— А сейчас не уезжают? — уточнила я, заметив, что товарищ говорит об этом в прошедшем времени.
— Так некому уже уезжать. Остались лишь одинокие старики, которым тяжко с насиженных мест срываться, да и податься некуда. Ну и самые отчаянные сорвиголовы из служивых, не считая вынужденных отбывать тут воинскую повинность новобранцев.
— Эти земли, как я понимаю, принадлежат вашему роду? — уточнила я, и Поль кивнул. — Неужели вы так и не выяснили, что происходит?
— Пытались выспросить у стариков и старожилов среди вояк, но те какую-то чепуху лопочут. Ничего вразумительного, — уклончиво ответил друг. — Типа появилась какая-то ведунья, наплела с три короба, а так как все ее прочие пророчества сбывались, народ испугался — и вот результат.
— А к вам они не могли прийти за помощью, если уж грозила какая-то беда? Ну там старосты, например, могли выступить от имени народа. Зачем сразу бежать?
— Ты это у меня спрашиваешь? Да и что бы они нам сказали? Что какая-то бабка что-то там навещала? Они знали: пока ничего не происходит, их не станут слушать, а потом будет поздно.
— Это же удар по экономике! — выпалила я и с опозданием поняла, что опять из меня лезут неуместные в этом мире речи. Ну что могут смыслить в вопросах экономики женщины, да еще не супруги высокопоставленных вельмож, сведущие в политической и экономической обстановке, а такие, как я, едва достигшие совершеннолетия? Осознав свой прокол, тут же сменила тему: — Почему вы не подключили магов? И с другими городами — что?
— Нет тут других городов и магов тоже нет, — немало удивив меня, проворчал товарищ. — Вот выучусь и разберусь, — туманно добавил он.
— К королю не обращались?
Поль глянул на меня как на дуру, а потом махнул рукой, мол, пустое это. Вот только показалось мне, будто он знает что-то такое, о чем государю знать нежелательно, потому-то за помощью и не обратились.
— Шила в мешке не утаишь, — не став допытываться до истинных причин, проговорила я, пользуясь тем, что наши друзья поотстали. — Те, кто уехал, вряд ли будут держать язык за зубами, а ведь на новом-то месте их обязательно спросят, с чего это они с обжитых мест сорвались.
Товарищ от моих слов скривился, как от зубной боли, невнятно пробурчав, что никто ничего уже не расскажет. Прозвучало это зловеще. Даже мысль жуткая мелькнула — не перебили ли всех перебежчиков во избежание разглашения некой тайны? Хотя…
— А отсюда ведет только одна дорога? — неуверенно поинтересовалась я, памятуя о тех кошмарах, что рассказывали в академии.
Добираясь сюда, мы видели горы, простиравшиеся сплошной стеной в обе стороны, но кто знает, что там дальше? Может, тут есть еще какие-то пути? Вот только Поль что-то подозрительно молчит. Если же проход через ущелье является единственной торной дорогой… Стоит вспомнить проделанный путь, и мороз по коже пробегает. Сейчас там, конечно, поработали маги из академии, но в обычное-то время только самоубийца сунется в такие места. И если так, то здешние жители, скорее всего, действительно не выжили в попытке бежать прочь от… Чего? Что могло заставить их броситься в лапы монстров по ту сторону гор? Вряд ли они не знали об их существовании.
— Дорог много, но все они начинаются за ущельем, — наконец-то подал голос Поль, мотнув головой в ту сторону, откуда мы только что прибыли. — Там, — он кивнул на юг, — океан. Повсюду скалы и рифы, плюс постоянные бури у побережья, даже негде пришвартоваться. Там, — он указал взглядом на север, — продолжаются неприступные горы. А на западе граница с Жардонией.
— Жардонцы не люди, что ли? Неужели не пропустят пройти по своим землям, если понадобится? Наши королевства же не враждуют.
— С географией у тебя совсем плохо, — покачал головой Поль. — Нет, Эрензия ни с кем из соседей, кроме степняков, не враждует, тут ты права. Но ведь и граница номинальная. Там тоже горы, через которые даже виверны не перелетают. Мои предки выбрали это место за его неприступность. Сюда проникнуть можно только через ущелье, а в нем легко держать оборону. Даже обычные воины смогут долго держаться против магов, — завершил он и пришпорил коня, принуждая того двигаться побыстрее и давая мне понять, что разговор закончен.
— Ясно, — буркнула ему в спину, хотя ничегошеньки ясно не было. И вроде бы не мое дело, но так захотелось разгадать эту загадку, что аж руки зачесались перерыть всевозможные архивы и библиотеки, наверняка там найдется что-то интересное об этих таинственных местах.
Свернув за угол, Поль спешился, и я, несмотря на долгое пребывание в седле, нехотя последовала его примеру. Жалко было расставаться с моим черным красавцем, внутри аж щемило от одной только мысли, что вскоре его заберут и мы больше никогда не увидимся. Тем временем подъехали и ребята. Они с кряхтением сверзились со своих лошадей и стали разминаться, разгоняя кровь по затекшим мышцам. Глянула я на их покрасневшие носы и посиневшие от холода губы, скрюченные пальцы, будто до сих пор сжимающие поводья. Перевела взгляд на вполне бодрого и полного сил Поля, мысленно отметив, что и сама ощущаю себя вполне бодрой и свежей. Странно, что тут скажешь?
Вытащили вещи из седельных сумок, а я все гладила вороного и так грустила от предстоящей разлуки, что аж выть хотелось. Поль тем временем постучался в двери одного из довольно крупных строений. Пару минут ничего не происходило, а потом раздался скрежет отпираемого запора, сменившийся скрипом несмазанной двери, и на нас уставилась помятая физиономия явно не успевшего похмелиться мужичка.
— Чего надо? — совсем негостеприимно буркнул он.
— Коней сдать, — недовольно поджав губы, ответил Поль.
— Вот же не сидится людям по домам, — ворчал мужик, кутаясь в телогрейку, но все же пошел отпирать дверь, напоминающую по размерам ворота. — Заводите.
Стоило Полю со своим гнедым приблизиться ко входу, как раздался пронзительный писк, заставивший стоящих за моей спиной лошадей едва ли не встать на дыбы, ребята их едва удержали. Мой же конь и Поля отреагировали на звук абсолютно спокойно.
— Чужого добра мне не надобно! — воззрился на товарища мужик. — Кормите сами свое добро. Следующий, — поманил он меня рукой.
Я вздохнула, потерлась щекой по бархатному носу своего вороного красавца.
— Прощай, — выдохнула, ощущая, как к глазам подступают непрошеные слезы.
Конь в ответ лишь фыркнул и сам пошел ко входу в конюшню, замер в шаге от него. И опять уши заложило от премерзкого писка.
— Вы что, издеваться изволите? — явно осерчал мужик. — А ну пошли отсюда!
— Как ты смеешь разговаривать подобным тоном с представителем рода дел Ларго? — молвил Поль, и я совершенно не узнала внезапно ставший властным голос товарища.
— Простите, миор, — тут же склонился в раболепном поклоне мужик.
— Что не так с нашими лошадьми? — все тем же тоном продолжил Поль.
— Нашим животным ставят специальные маячки, благодаря которым их находят в случае похищения.
— Допустим. Но я не похищаю, а пытаюсь вернуть коня, — произнес товарищ.
— Миор, на входе в конюшни стоит магическая сфера, проверяющая наличие маячка. На вашем и на вашем животном, — конюх взглянул на Поля и на меня, — его точно нет.
— Ничего не понимаю, — растерянно произнес друг и кивнул ребятам, мол, заводите.
На этот раз никаких сигналов не прозвучало.
— И что нам теперь делать? — глядя на наших с ним коней, поинтересовался Поль. — Мы взяли всех их одновременно у одних и тех же погонщиков. Да и вообще, какая вам разница? Одним или двумя конями больше, разве это плохо?
— Плохо, миор, — отозвался явно трезвеющий на глазах мужик, которому и спорить с высокопоставленным гостем было боязно, и выполнить требуемое, видимо, не дозволялось правилами. — Раньше мы брали на постой лошадей. Ну, кормили их, держали в стойлах, получая парочку дополнительных медных броунов на карман. Потом в нескольких конюшнях все лошади пали от какой-то заразы. Тогда установили эти кристаллы. Они проверяют, чтобы внутрь вводили только тех лошадей, у которых имеется наш маячок. Вы уж простите, миор, не могу их принять.
— Ясно, — поджав губы, произнес Поль, но мне показалось, что в его глазах на долю секунды промелькнуло удовлетворение от подобного исхода событий.
Конюх ушел к доставленным нами лошадям, и мы с ребятами остались одни.
Назад: Глава 4 ПРИГЛАШЕНИЕ
Дальше: Глава 6 ПОЛЬ. ВОСПОМИНАНИЯ