34
После Нового года снегу нападало еще больше.
Тикако Исидзу снова надела свои резиновые сапоги и отправилась в соседний с домом парк. Земля была покрыта снегом, но небо прояснилось. Женщина шла быстро и чуть не вспотела в теплом пальто. Она добралась туда за пять минут.
Он уже ждал ее, сидя на скамье возле качелей. Он поднял воротник пальто и уткнулся подбородком в замотанный вокруг шеи шарф. Тикако лишний раз убедилась, что пунктуальность — это признак хорошего сыщика.
Они поздоровались, и она села рядом с мужчиной на скамью. Уроки еще не закончились, и потому детей в парке не было. Вдоль ограды пожилой человек выгуливал собаку.
— Мы можем объяснить смерть Коити Кидо и Дзюнко Аоки как убийство-самоубийство, задуманное Кидо, — отрывисто сказал полицейский, и голос его звучал глуховато из-за шарфа. Он не стал тратить время на ненужные любезности.
«Дело прежде всего», — отметила про себя Тикако.
— Вроде как любовная драма? — уточнила Тикако.
— Вот именно. И в каком-то смысле это правда.
Тикако подумала, что в отношении Дзюнко Аоки это было абсолютной правдой.
— И все же я не совсем понимаю, почему там, на озере Кавагути, Идзаки попросил меня связаться с вами.
Полицейский в шарфе заинтересовался:
— Вот как? Что же вас удивило?
— То, что он назвал вас членом Стражей.
— Ну, я разрешил ему. — Полицейский невесело рассмеялся. — Это уже не имело значения. Он ничем не мог мне повредить. Мы добились своего.
— Добились своего, — эхом повторила Тикако.
— Вот именно. Мы ставили целью избавиться от Дзюнко Аоки, опасной женщины, обладавшей пирокинетическими способностями.
Тикако прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором мертвая девушка лежала на снегу. Лицо ее стало белее снега, но все еще было прекрасным.
— Сержант Кинугаса, — спросила Тикако человека в шарфе, — давно вы с капитаном Ито вступили в организацию Стражей?
— По-моему, Ито вступил в организацию раньше меня, — пожал плечами Кинугаса. Похоже, он действительно не помнил.
— И вы ни разу не усомнились в своем решении?
— Вы имеете в виду, согласен ли я с тем, как действуют Стражи? — Собеседник посмотрел на нее, словно удивляясь, что она вообще об этом спрашивает.
— Да.
Кинугаса вздохнул и откинулся на спинку скамьи, сбив при этом с нее пласт снега.
— Нет, и я вообще не задавался таким вопросом.
— Ни разу?
— Нет, ни разу, и знаете почему? У нас с Ито изначально не было иллюзий по поводу характера этой организации.
Тикако замолчала. Она посмотрела на твердый подбородок — он очень подходил этому человеку с его несгибаемым характером.
— Но это необходимое зло, — продолжал он. — Мы вынуждены иметь подобную организацию, потому что действующие на сегодня законы слишком ограниченны и малоэффективны. Конечно, я бы не очень огорчился, если бы она перестала существовать, но пока мы нуждаемся в ней. Видите ли, Исидзу, мы не столько представители Стражей среди полицейских, сколько полицейские, которые терпят существование Стражей.
— До поры до времени, — не отставала Тикако.
— Да, до поры до времени, — уверенно подтвердил Кинугаса.
— Так когда же наступит эта пора?
— Когда у нас появятся идеальные законы и будут неукоснительно соблюдаться на практике.
— Означает ли это законы, которые позволили бы равным образом карать любого, кто совершил тяжкое преступление?
— Это означает всего лишь законы, которые позволят обращаться со злостными преступниками, как они того заслуживают, чего нет сейчас, — засмеялся Кинугаса.
Тикако потупилась, но голос ее, когда она заговорила, звучал твердо:
— То есть, по существу, вы пренебрегаете правилами пешеходных переходов, подвергая опасности любого, кто оказывается на дороге, не говоря уже о местах, где дороги вовсе отсутствуют. Главное для вас — достичь цели кратчайшим путем, невзирая на цену.
— Но если плестись еле-еле, сколько прибавится невинных жертв! Мы можем случайно сбить одного пешехода, но зато спасем десяток, а то и сотню других.
— Не могу подписаться под этим. — Тикако произнесла это с закрытыми глазами и напряженной спиной, но уверенным тоном.
— Как скажете. — В голосе Кинугасы послышался холодок. — Мы не намерены силой вовлекать вас в организацию. Ни вас, ни Макихару. Вам не о чем беспокоиться, мы не причиним вам вреда, если вы откажетесь. Мы не дети.
— Масштабы вашей деятельности позволяют вам не опасаться таких, как мы с Макихарой.
— Совершенно верно.
Они помолчали. Глаза Тикако ломило от блеска снега. В отдалении слышался собачий лай.
— Вы решили избавиться от Дзюнко Аоки, потому что она расправлялась с объектами слишком открыто.
— Да. Она действовала с таким размахом, что существовала опасность для наших попасть под ее огонь. Больше всего нас беспокоило то, что внимание, которое уделяли СМИ результатам ее деятельности, может рикошетом ударить по нам. Мы стараемся избегать широкой огласки.
То же самое говорил ей Идзаки. По его словам, Кидо именно так и объяснил Дзюнко, почему он вынужден убить ее.
— Тогда почему вы вообще обратились к Макихаре?
— Ну, это просто. Это способный молодой человек. Он вполне мог выйти на Дзюнко Аоки и без нашей помощи, но тогда существовала опасность, что он наткнется на Стражей, которые пытались от нее избавиться. Необходимо было предотвратить это. — Кинугаса понизил голос и заговорил серьезно: — Кроме того, проблема заключалась еще и в том, что Макихара стойко придерживается собственных убеждений. Если бы он вышел на Стражей уже после гибели Дзюнко и попытался кого-нибудь обвинить, это большого значения не имело бы. Нас беспокоило то, что они могли объединиться. Дзюнко Аоки убила его брата, он пострадал от ее действий, но во всем остальном у них было слишком много общего. Оба из разряда одиноких людей, ищущих смысла жизни.
«К тому же из разряда хороших людей», — мысленно добавила Тикако. Вслух она сказала другое:
— У меня личный вопрос. Давайте оставим в стороне деятельность Стражей, просто скажите мне, как вы сами относитесь к тому, что случилось?
Ее собеседник удивленно повел бровями и уткнул подбородок в шарф.
— Вы не чувствуете сострадания к Дзюнко Аоки? Она ведь не претендовала на ту смертоносную силу, с которой родилась, и вовсе не собиралась стать убийцей. Она просто пыталась как-то жить с тем, что ей досталось, и все обернулось плохо для нее. Но у нее не было свободы выбора.
Кинугаса ответил не сразу, но, когда он заговорил, голос его звучал сухо:
— Детектив Исидзу, по-моему, преступники вроде Кейити Асабы тоже обладают сверхъестественными способностями на свой лад. Они мало чем отличаются от Дзюнко Аоки.
Тикако была в корне не согласна с ним, но промолчала, заставляя себя выслушать его до конца.
— Асаба и другие нелюди вроде него обладают врожденной склонностью к насилию и при этом не испытывают ни малейших угрызений совести. На войне такие ребята иногда оказываются весьма полезными, если точно исполняют приказы.
«Как можно даже думать такое? Жить с таким извращенным взглядом на мир?» Тикако стиснула кулаки, чтобы сдержаться.
— В случае Асабы его сила покоилась на отсутствии у него тех качеств, которыми обладает большинство людей. Дзюнко Аоки, напротив, обладала тем, что не дано большинству и что выделяло ее из всех. Но оба они являются опасным отклонением от нормы, и отнюдь не случайно оба превратились в убийц.
— Не согласна, — возразила Тикако.
— Меня тоже не радуют такие умозаключения, — сказал Кинугаса, — но факт остается фактом.
Тикако послышались в его голосе нотки неуверенности.
— Хотел бы я встретиться с каким-нибудь носителем необычной силы, который смог бы убедить меня, что я ошибаюсь.
Некоторое время они сидели бок о бок на скамье и молчали, и их дыхание растворялось в воздухе белыми облачками морозного пара. Они походили на два аппарата, запрограммированные на противодействие друг другу.
— Я все же выбираю другой путь, — решительно сказала Тикако, подняв голову. — Но из полиции я не уйду.
— Никто и не требует этого от вас.
— Говорят, Идзаки ушел из «Горячей линии».
— От него нам теперь мало проку.
— В сущности, то, чем он там занимался, может делать полиция.
— Неплохая идея, — улыбнулся Кинугаса. — По-моему, как раз подходящее для вас занятие.
— Странно слышать это от вас.
— В самом деле? Поймите меня правильно, детектив Исидзу. Я глубоко уважаю людей вроде вас, тех, кто предпочитает уступать дорогу пешеходам. Я всего лишь хочу сказать, что иногда этого недостаточно и требуются люди, способные двигаться стремительно, когда это необходимо. — Мужчина встал, намереваясь уйти, но внезапно вспомнил кое-что и, похлопав себя по карману, повернулся к Тикако. — Я хотел вручить это вам. — Он протянул ей пакет с фотографиями. — Я отпечатал их с пленки, отснятой Фусако Эгути.
Тикако посмотрела на снимки. Там был Идзаки, и рядом с ним за столом сидели двое молодых людей.
— Красивая была пара! — сказал сержант.
— Выглядят счастливыми, — согласилась Тикако.
— Так и было — на мгновение. Счастье вообще таково — всего лишь миг, точка в пространстве, которая никогда не становится линией, — вздохнул Кинугаса. — Правда тоже такова.
Он пошел прочь, неуклюже ступая по снегу, но Тикако окликнула его:
— Сержант Кинугаса!
Тот обернулся.
— Передадите от меня привет капитану Ито? Вы, наверное, знаете, что меня перевели в другое место.
Мужчина помахал рукой и зашагал вперед. Тикако решила еще побыть в парке, и компанию ей составила Дзюнко Аоки, ее лицо на снимке озаряла улыбка.
В полночь зазвонил телефон.
— Алло?
— Звонить в такое время!
— Не могла дозвониться до вас раньше. Вас все не было дома.
— Дел у меня полно.
— Да ладно, я все понимаю. Я бы и сама работала так же, не будь у меня мужа, который даже воды себе вскипятить не может самостоятельно.
— Что-то не похоже на вас, детектив Исидзу. Ладно, я сам собирался вам звонить. У меня новость, которая вряд ли попадет в вечерние газеты.
— Новость?
— Умер господин Курата.
— Да что вы?!
— Они с госпожой Курата встречались у адвоката по делу о разводе, чтобы обсудить последние детали. В приемной на него упал книжный шкаф и убил на месте.
— Надо же, книжный шкаф?
— Вот именно. Прибежали трое помощников адвоката и пытались что-то сделать, но не могли поднять с него этот шкаф.
— С чего бы это огромному книжному шкафу падать?
— Многое на свете трудно объяснить. Госпожа Курата, кстати, не пострадала.
— Я так и думала.
— Когда упал шкаф, в приемной, кроме них, никого больше не было.
— Случается же такое!
— Да, совпадение.
— Госпожа Курата чувствует себя хорошо?
— Да, только выглядит очень усталой.
— А Каори?
— Ей гораздо лучше. Фусако Эгути о них хорошо заботится.
— Макихара?
— Да? Еще что-нибудь?
— Не стоит уходить из полиции.
— Что это вдруг вам в голову пришло?
— Пусть мы действуем медленно, но обществу нужны полицейские вроде нас, чтобы делали свое дело, не сбивая пешеходов.
— Вот это метафора!
— Не смейтесь!
— Я вовсе не смеюсь, и я не собираюсь уходить из полиции. Надо же чем-то зарабатывать на жизнь. Кроме того, Дзюнко Аоки возложила на меня трудное поручение.
— Позаботиться, чтобы Каори… не превратилась в ее подобие?
— Но я же не могу пойти на полную учительскую ставку, ведь я преподаю один-единственный предмет, — со смешком сказал Макихара и повесил трубку.
В конце месяца Тикако, ведя за руку Каори Курата, посетила квартиру Дзюнко Аоки в Таяме. У Дзюнко не оказалось родственников, которые позаботились бы о ее имуществе. Когда домовладелица обратилась, вся в слезах, в полицию, Тикако взяла это на себя.
Дзюнко Аоки была женщиной аккуратной, и квартира оказалась в идеальном порядке. Каори оглядывалась вокруг с огромным интересом. Она понюхала мыло, которым пользовалась хозяйка, взяла джемпер, висевший на спинке стула в кухне, и накинула его на плечи, даже примерила комнатные туфли девушки. Тикако предоставила Каори самой себе, а сама занялась укладкой вещей в картонные коробки. Мебель и шторы были самые дешевые; Тикако решила, что для домовладелицы интерес мог представлять только новенький компьютер последней модели, стоявший на кухонном столе.
Каори обошла всю комнату и остановилась у кровати, взяв в руки игрушечную собачку. Уставившись на нее, девочка пробормотала, словно про себя:
— Она плакала.
Тикако обернулась, чтобы узнать, в чем дело, но Каори не обратила на нее внимания.
— Что ты сказала?
— Я ничего не говорила.
Тикако поняла, что она распознала что-то в собаке, как раньше увидела в памяти Макихары воспоминания о погибшем брате.
— Ну, значит, мне показалось.
— Детектив Исидзу!
— Да?
— Как вы думаете, я могу оставить себе эту собачку?
Это была старая, довольно потрепанная игрушка. У нее не хватало одного уха, а один глаз едва держался на ниточке. Похоже, самодельная, — может, еще мать Дзюнко сделала ее для дочери.
— Конечно оставь, — сказала Тикако. — Приглядывай за ней хорошенько.
— Пригляжу, — пообещала Каори, прижимая к себе собачку.
Тикако закончила разборку вещей, и они покинули квартиру. Возле крыльца стояла молодая женщина с острым подбородком и крашенными в красный цвет волосами. В руках она держала букетик цветов. Тикако окликнула ее и спросила, кого она ищет.
Девушка затеребила воротник куртки. Она нахмурилась и ответила с вызовом, словно ожидала, что ее могут прогнать:
— Я принесла цветы для человека, который жил здесь раньше.
— Именно здесь?
— Да. Она умерла. В общем, ее убили. Парень сначала убил ее, а потом покончил с собой.
— Вы говорите о Дзюнко Аоки? — Тикако округлила глаза.
— Да. — Девушка нервно провела свободной рукой по волосам. — Я узнала из новостей по телевизору. Они показали ее фотографию, и я узнала ее, а потом позвонила на телестудию и упросила их дать мне ее адрес.
— Понятно, — сказала Тикако. — Можно узнать, как вы с ней познакомились? — Она назвала себя и предъявила полицейское удостоверение, объяснив, зачем здесь оказалась.
Девушка, похоже, совсем не удивилась:
— Значит, вы из полиции.
— Совершенно верно.
— Мы встречались с Дзюнко всего однажды. Она искала моих знакомых, очень плохих парней, с которыми я раньше водилась. — Девушка пожала худыми плечами, казавшимися еще худее под слишком свободным пуховиком. — Они тоже мертвы.
— Вы всего однажды видели ее и в память о ней принесли сюда цветы?
— Да, а что такого? Разве не так принято, когда кто-то умирает? Она показалась мне очень одинокой.
— Уверена, что ей было бы приятно. Можно я заберу их?
— Меня зовут Нобуэ Ито. — Девушка кивнула и отдала Тикако букетик.
— Спасибо вам, Нобуэ.
Девушка снова пожала плечами, видимо прощаясь. Она повернулась, собравшись уходить, но тут ее взгляд упал на Каори, терпеливо стоявшую позади Тикако и слушавшую их разговор. Нобуэ и Каори внимательно посмотрели друг на друга. Внезапно лицо девушки озарилось улыбкой.
— Госпожа полицейская…
— Да?
— Это младшая сестра Дзюнко? Хотя… нет, вряд ли у нее могла быть сестра такого возраста.
— Все правильно. Это была моя сестра. — Каори заговорила прежде, чем Тикако успела ответить.
Пораженная Нобуэ внимательно оглядела ее:
— Знаешь что, ты вырастешь еще красивее. Но будь осторожна и держись подальше от плохих парней. Их много, и они повсюду!
— Я буду осторожной, — сказала Каори.
Нобуэ ушла и быстро скрылась из виду. Девочка протянула руку, предлагая Тикако отдать цветы ей.
— Хорошо, возьми и позаботься о них. — Тикако вручила Каори букетик и взяла ее за руку. — Ну и холод!
Спустившись с крыльца, девочка остановилась и обернулась. Она словно застыла на несколько мгновений. От мороза щеки у нее разрумянились.
— В чем дело?
— Мне показалось, что меня кто-то окликнул. — Каори сосредоточенно вслушивалась, но потом улыбнулась. — Нет, послышалось, должно быть.
В глазах Каори Тикако увидела отражение цветов Нобуэ. Они были похожи на звезды. Похожи на саму любовь.
notes
