Мария Станкевич
Зепп Гшвендтнер – удачливый моряк
В наш город туристы нечасто попадают, хоть и море рядом, а развлечений-то никаких. Жара и скука. Единственная достопримечательность, что достается на долю редких гостей – маленькая Сессна на берегу. Самолетик стоит прямо на камнях, глядя носом за горизонт. Рядом с ним любят назначать свидания и встречи, дети обожают играть возле него да и взрослым он тоже нравится. Наша Сессна не памятник, нет! Она самый настоящий, просто очень маленький самолет. У нее даже есть хозяин.
Зепп Гшвендтнер родился в крохотном поселке возле аэродрома. Там не то что моря, реки-то рядом не было, камни да трава. Но с самого рождения Зепп Гшвендтнер хотел стать моряком. Родители не понимали его увлечения, но не мешали мальчику фантазировать, и даже иногда помогали: мать выкрасила стены его комнаты в синий цвет, а отец где-то раздобыл большую карту мира. Как известно, воды на ней значительно больше, чем суши.
Любимым местом игр маленького Зеппа Гшвендтнера была невесть какой водой занесенная на окраину аэродрома лодка. Самая обычная лодка, ничего примечательного, на такой даже в море-то не выйдешь, разве что на тихую речку, порыбачить. Но для Зеппа Гшвендтнера она была настоящим сокровищем, убежищем, тем, что любишь всем сердцем и за что будешь сражаться, если придется, до самого конца. Но ему не пришлось, в поселке умели уважать чужие чудачества. Только качали головами: «Куда денется, будет летать», да и все.
Конечно, он полетел. Все, кто жил в поселке, так или иначе были связаны с небом. «Наше море – небо», смеялись старшие. Зепп Гшвендтнер только морщился: в небе было хуже, чем в море, хотя все-таки и лучше, чем на земле. К восемнадцати годам Зепп Гшвендтнер знал про море все, на шее у него висел куриный бог, а в сердце шумели шторма. Он стал отличным пилотом, чертовски везучим.
Зепп Гшвендтнер не интересовался женщинами. Он считал, что настоящему моряку женщины ни к чему – они отнимают удачу. Но женщины интересовались красивым пилотом Зеппом Гшвендтнером и часто дарили ему свою любовь. Иногда от этой любви оставались дети. Подрастая, они начинали пускать кораблики в лужах и вязать морские узлы на шнурках.
Несколько раз Зепп Гшвендтнер подбирался к морю довольно близко. Если можно назвать близостью высоту в несколько тысяч метров над поверхностью. Однажды, совершая ночной перелет над побережьем, Зепп Гшвендтнер взмолился, отчаянно и неистово: пусть мы сейчас упадем, пусть последние секунды своей жизни я проведу в море. Но тут же испугался – ведь в самолете были люди – и так же отчаянно попросил отменить предыдущую просьбу. Зепп Гшвендтнер был хорошим человеком и не желал никому смерти.
Зепп Гшвендтнер злился, когда его спрашивали, почему он не возьмет отпуск и не махнет на курорт. Если уж так любишь море, то будешь любить его и не будучи настоящим моряком. Можно же просто искупаться, взять пару уроков серфинга или дайвинга, в конце концов есть морские круизы – плыви. «Ничего-то вы не понимаете», – отвечал Зепп Гшвендтнер и замолкал. Валяться на берегу или жариться на палубе круизного корабля казалось ему предательством. Он был моряком, а не туристом.
Зепп Гшвендтнер редко напивался, но если это случалось, шутил, что он, возможно, самый удачливый моряк на свете: ни разу не попадал в шторм, не тонул, не вялился под солнцем недельного штиля, дурея от скуки, акулы не преследовали его, а в ангаре с самолетами даже не водилось крыс. В этой шутке было столько тоски, что любая вечеринка оканчивалась после нее в пять минут.
К сорока годам Зепп Гшвендтнер немного остепенился и даже нашел себе жену. Добрую женщину, родившуюся в далеком поселке у моря. Ее увезли оттуда, когда ей было три года, и она больше туда не возвращалась. Но Зепп Гшвендтнер говорил, что ее волосы пахнут солью и ветром, а, значит, она идеально ему подходит. На обед у семьи Гшвендтнер часто была рыба. Дочь они назвали Мариной.
В сорок пять Зепп Гшвендтнер перестал быть пилотом и начал учить тех, кто станет пилотом потом. Написал несколько книг. Небо не оставил, поднимался туда на маленькой двухместной Сессне, которая, впрочем, вряд ли могла донести его до моря. Все хотели попасть в класс к Зеппу Гшвендтнеру, он был удачливым пилотом и его удачливость передавалась его ученикам.
Когда Зеппу Гшвендтнеру исполнилось шестьдесят, он оставил преподавание. После шумной прощальной вечеринки, бывший пилот заперся дома и не выходил оттуда около недели. Еще через сутки была обнаружена пропажа старенькой Сессны. Той самой, на которой так любил подниматься в небо Зепп Гшвендтнер. Сам Зепп Гшвендтнер тоже исчез.
Много дней не утихал поселок. Коллеги облетали окрестности в поисках разбившегося Зеппа Гшвендтнера, «Практическая дальность самолета – 850 километров», кричали они друг другу, «он не мог далеко улететь, он просто где-то упал». Но ведь улетел.
Домыслы о том, что случилось, не строили разве что младенцы. Жену и дочь Зеппа Гшвендтнера несколько раз вызывали на допрос в полицию. Жена слабо улыбалась и пожимала плечами, дочь вовсе отмалчивалась. Улетел и все, кому же знать?
Через год успокоились. Отслужили поминальную службу, выпили по стаканчику за упокой души пилота, мечтавшего о море, и разошлись. Отъезд жены и дочери Зеппа Гшвендтнера уже совсем никто не заметил, кроме парочки ближайших соседей. Впрочем, кассирша, продававшая билеты фрау Гшвендтнер, рассказывала товаркам, что последним пунктом назначения у семьи пропавшего пилота, был далекий маленький город у моря: «Она ведь оттуда родом, вы знали?».
В наш город туристы нечасто попадают, хоть и море рядом, а развлечений-то никаких. Жара и скука. Единственная достопримечательность, что достается на долю редких гостей – маленькая Сессна на берегу. Самолетик стоит прямо на камнях, глядя носом за горизонт. Рядом с ним любят назначать свидания и встречи, дети обожают играть возле него да и взрослым он тоже нравится. Наша Сессна не памятник, нет! Она самый настоящий, просто очень маленький самолет. У нее даже есть хозяин – Зепп Гшвендтнер, капитан одного из наших рыболовных судов. Говорят, раньше он был пилотом.
Мы тут все ловим рыбу, и я тоже когда-нибудь буду. Возможно, даже под началом Зеппа Гшвендтнера, мама говорит, это было бы хорошо. У нас тут считается, что Зепп Гшвендтнер – отличный капитан и удачливый моряк, и ходить с ним на одном судне – лучше и не придумаешь.
Но я надеюсь, что мне все же удастся уговорить господина Гшвендтнера научить меня летать. Пока он не поддается на мои просьбы, хотя про небо я знаю уже очень-очень много. Я не отчаиваюсь, госпожа Гшвендтнер, его жена, говорит, что рано или поздно Зепп Гшвендтнер обязательно смягчится, согласится и пустит меня в самолет. И я поднимусь в небо.
