Савл полностью разделял то чувство ненависти, которое толкнуло разъяренную толпу на убийство. По законам того времени казнь через побиение камнями должны были начать те, кто выдвинул обвинение, то есть свидетели обвинения. Длинная одежда стесняла движения, и обвинители сняли ее, оставшись в хитонах, нижних рубахах, а Савл сторожил их плащи. В Деяниях апостолов он назван юношей. К сожалению, это очень расплывчатое понятие. Для Филона Александрийского юноша – это человек, занимающий среднее положение между тем, у кого только что начинает расти борода, и человеком вполне сложившимся. Так что точный возраст Павла не известен, ему было, вероятно, немногим больше двадцати лет. Его темперамент и страстная убежденность в том, что распространители нового учения – люди в высшей степени опасные, их целью является уничтожение законов и обычаев, заповеданных Моисеем, приводили его к мысли, что христиан нужно во что бы то ни стало остановить. Савл верил, что старое важнее того нового, что несло с собой христианство. Он был убежден, что Стефан – враг, которого следует уничтожить во имя Бога. Стефан же раньше апостолов осознал, что новое не может ужиться со старым, что новое вино не наливают в старые мехи, как об этом сказал Иисус в Своей знаменитой притче. В то время как, согласно Евангелию от Луки, ученики Иисуса очень часто бывали в Храме, грекоязычные христиане держались более радикальных взглядов. Они считали, что Храм, символом которого была бесплодная смоковница, проклятая Господом, Храм, от которого, по предсказанию Иисуса, вскоре не останется камня на камне, больше не является центром поклонения Богу. «Не живет Всевышний в рукотворных домах!» – говорил Стефан в своей речи перед толпой. Но подавляющее большинство евреев I века воспринимали Храм как земное воплощение Договора с Богом, как символ вечных отношений народа Божьего с Богом. Храм был единственным местом поклонения Богу, и его разрушение означало прекращение богослужений. Хотя из истории известно, что Храм не раз подвергался разрушению, все же любое сомнение в вечности Храма означало для очень многих кощунство и отсутствие патриотизма. Не забудем, что одно из главных обвинений в адрес Иисуса звучало так: Он намеревался разрушить Храм. И хотя это обвинение было ложным, Иисус действительно предрек скорый крах Храма. Савл, несомненно, разделял это всеобщее преклонение перед Домом Божьим.

И вот впервые встретились – лицом к лицу – два человека противоположных взглядов, но с одинаково пылким темпераментом. Для Стефана центром жизни уже был не Храм, но Сам Господь Иисус. Савл еще не знал, что очень скоро ему предстоит подхватить дело Стефана и начать претворять его в жизнь с той же, если не с большей, страстностью. Не знал он и того, что и ему тоже придется заплатить жизнью, приняв мученическую смерть за дело Христа. И хотя из Деяний апостолов мы знаем, что во время посещений Иерусалима Павел бывал в Храме и что он даже был там схвачен, когда намеревался оплатить расходы на жертву за нескольких бедняков (правда, его уговорили совершить это руководители Иерусалимской церкви), но и для него Храм давно перестал быть средоточием жизни в Боге. В его письмах будут иногда звучать отголоски предсмертной речи Стефана.