Между тем напряженность в христианской среде нарастала. Далеко не всем была по душе та свобода, которую исповедовал Павел, тем более что в Христа уверовало большое количество фарисеев, убежденных в том, что Павел искажает учение Иисуса, делая его чересчур радикальным. Конечно, на собрании в Иерусалиме между столпами и Павлом было достигнуто согласие и приняты решения, которые удовлетворяли Павла, но они носили устный характер, а кроме того, были приняты в узком кругу. Вскоре эти устные договоренности были нарушены, причем одним из нарушителей оказался Петр. Он, вероятно, прибыл в Антиохию после того, как ему чудесным образом удалось спастись из тюрьмы, куда он был брошен по приказу Ирода Агриппы I, на короткое время получившего от императора Клавдия царскую власть. Петр испугался людей, посланных туда Иаковом или утверждавших, что они были их посланцами. Психологический портрет первоверховного апостола Петра легко узнаваем: он горячий и порывистый человек, но как доходит до дела, его мужество куда-то исчезает. Так, некогда он обещал Иисусу идти с Ним даже на крест, но испугался служанки во дворе первосвященника. Сейчас он боится, что ему устроит разнос Иаков Праведный, брат Господа, занявший к этому времени лидирующие позиции в Иерусалимской церкви. Раньше Петр принимал участие в общих трапезах с бывшими язычниками, а это были евхаристические трапезы, но потом, испугавшись, отделился от них. Ведь правоверные евреи не должны были сидеть за одним столом с язычниками, потому что те были ритуально нечистыми. Оказалось, что и теперь, после того как язычники уверовали в спасительную смерть Господа и, приняв крещение, соединились с Христом, они все равно продолжали быть в глазах ортодоксов людьми, с которыми нельзя было участвовать в одной для всех евхаристии! Консервативные христиане поступали в данном случае еще хуже, чем некогда фарисеи, осуждавшие Иисуса за то, что Он разделял трапезу со сборщиками податей и прочими грешниками!

Церкви угрожал раскол. Она могла разделиться на церковь, состоявшую из евреев, продолжавших соблюдать заповеди Моисея, и церковь, состоявшую из бывших язычников, веривших, что Христос даровал им свободу от пут Закона.

Павел понимал, что Петром двигал страх, но больнее всего его задело то, что такую же трусость проявил и его верный друг и единомышленник Варнава. Вероятно, уже в это время в их отношениях появилась трещина, которой предстоит вскоре превратиться в пропасть, она надолго их разделит. В Письме галатам Павел ничего не говорит о том, каков был исход того конфликта. Хочется верить, что победу одержал Павел, но, возможно, все было по-другому, и Антиохийская церковь в массе своей поддержала Петра. В таком случае это могло послужить причиной того, что вскоре Антиохия перестала быть штаб-квартирой для Павла.