Когда нужно определить неизвестного автора некоего действия, говорят: «Ищи, кому выгодно». Ну и наоборот, если вы знаете, что некое лицо совершило что-то просто так или себе в убыток — стоит поискать реальную подоплёку. Точнее, за разовым действием одного человека может стоять ошибка, глупость или ещё что-то такое банальное и иррациональное, но за регулярным действием группы людей…

— «Перевозчики» — это организация? — после паузы переспросил я. Ми уже взяла себя в руки, но предпочитала по-прежнему виртуально выглядывать из-за моего плеча, являясь наблюдателем в собственном разговоре с матерью.

— Перевозчики — это водители рейсовых автобусов, — недоуменно ответила мне Рукс и только после этого задумалась. — Организация? Ну… наверное.

— И они занимаются ещё чем-то, кроме обеспечения связи между холдами? — продолжил мысль я, и тут меня осенило: — Они что, регулируют и возможность выхода наружу?

— Ну… — Старшая суккуба запнулась, когда я неожиданно вывел разговор опять к тому, про что она старательно рассказывать не хотела. Впрочем, ответ был уже не сильно важен: мозаика, наконец, сложилась. Итак, некто контролируют всю логистику внутри «мира магии» — назовём вещи своими именами. Логично, что эти же «некто» взяли под контроль и внешние перемещения демонов — из тех, кто может выходить в «большой мир». Не знаю, как тут, а у нас, людей, это называется полицейским и, соответственно, таможенным контролем. То есть, налицо явные признаки государства. Кстати, можно легко проверить — мы их, эти признаки, помнится, в школе проходили.

— Мама, — вкрадчиво обратился я к Рукс, — среди холдов есть не только жилые, но и общественные места, так? А в них — рынки и магазины?

Женщина осторожно кивнула.

— А чем ты там расплачиваешься?

— Деньгами, или договариваюсь на обмен…

— А можешь показать? — перебил я.

— Как расплачиваюсь? — похоже, наш разговор окончательно сбил демонессу с толку.

— Деньги, мама!

— А. Сейчас…

На выходе из кухни Рукс притормозила, словно собиралась обернуться, но пошла дальше.

— Не совсем поняла, что ты пытаешься выяснить, — призналась мне Ми. — Если есть магическое государство, это что-то сильно меняет?

— Боюсь, что да. — Победное настроение (как же, своими мозгами раскопал такую занимательную информацию!) после вопроса девушки слегка поблекло. — Граждане — вот главный ресурс любого государства. Если есть страна, то должен быть и учёт населения, и его контроль. Рукс как раз всё никак не может придумать, как сообщить тебе нечто, как она думает, неприятное, связанное с жизнью за пределами поместья Родика. Два против одного, что это внешние ограничения от Перевозчиков…

— Даже если мама должна сказать что-то очень неприятное, я всё равно её пойму и не обижусь! — Молодая суккуба вычленила из моей фразы вовсе не тот акцент, который я поставил. — Разве она этого не знает?

— От понимания желания расстраивать тебя у неё всё равно не прибавляется, — послал Ми ощущение покачивания головой я. Очевидную мысль, что Рукс, несмотря на свои эмпатические способности, банально плохо знает собственную дочь, я, разумеется, не озвучил, и постарался придавить, дабы партнёрша её не «услышала». Когда я в первый раз озвучил своё желание после средней школы перейти в экстернат, мои собственные родственники мне устроили форменную истерику — причём даже не выслушав моих аргументов. Только с третьего захода мне удалось добиться, чтобы меня хотя бы стали слушать — и это с шармом, заметьте!

— Скажу маме, что я не буду вести себя как ребёнок. Пусть расскажет всё, как есть, — обдумав, сообщила мне Ми. — Правильно?

— По крайней мере — попробуй, — не стал отговаривать я, уступая контроль над телом хозяйке.

— Вот. — Рукс, вернувшаяся на кухню со своей любимой чёрной дамской сумочкой, выложила на стол… стопку прямоугольных жёлтых металлических пластинок с закруглёнными краями. На поверхности была отчеканена пара иероглифов.

— Золото? — Мирен, оторопевшая не меньше меня, подняла одну расчётную единицу, зачаровано разглядывая её с обоих сторон. — Эм… «Один золотой лян»? А это — много?

— Порядочно. — Рукс тоже взяла одну пластинку — занять пальцы. — Обычно, если продавец или покупатель знакомый, рассчитываешься, когда достаточная сумма накопится…

— Мама, скажи, мне всё ещё нельзя… выходить из дома? — отложив фундаментальное доказательство существования собственного государства колдунов и демонов, в лоб спросила Мирен, поймав взгляд родительницы. — Я ведь хорошо научилась себя сдерживать. Мне нужно научится чему-то ещё? Мам, обещаю, я не буду пороть горячку и буду выполнять все твои указания!

Рукс застыла, а потом медленно отвела взгляд.

— Хорошо. Я сейчас всё объясню. Дай мне ещё минуту — с мыслями соберусь…

— Помнишь, я рассказывала тебе, почему мы опасны для окружающих, а они — для нас? — Такой тон от старшей Родики мы с Ми уже слышали однажды — во время «лекции» о проблемах демонов-эмпатов в обществе. — Потерявшая контроль над собой суккуба — это катастрофа для всех окружающих. Но держащая себя в руках суккуба… не становится безобидной. Скорее даже наоборот. Мы влияем на окружающих — на всех вокруг, кто подойдёт достаточно близко. Мы не можем не влиять — такова наша суть. Даже если ты ничего не хочешь от собеседника, за тебя сработают потаённые чувства: едва заметная приязнь или раздражение, просто хорошее или плохое настроение. Мы чувствуем и понимаем людей сердцем — и так же, сердцем, начинаем пытаться управлять ими. Ты ещё не испытывала этого… но, поверь — это как дышать. Через некоторое время разумный со слабой волей, оказавшийся рядом с тобой, будет подчиняться любой твоей прихоти, а с сильной — почувствует неодолимое раздражение. Тех же… существ, чья воля настолько сильна, чтобы игнорировать наше влияние целиком, в мире можно буквально по пальцем пересчитать.

Рукс подняла глаза на дочь, на миг щит её воли опять дрогнул, но Ми просто не смогла прочесть тот клубок чувств, что за ним скрывался — слишком уж много там было намешано.

— Добившись власти над собой, мы получаем власть над всеми окружающими. Редко кто, получив подобные возможности, может удержаться… от искушения. Сначала ты заставляешь всех выполнять свои мелкие прихоти, потом запросы растут. Ты начинаешь презирать окружающих, начинаешь пользоваться ими. Начинаешь презирать весь мир, как будто лежащий у твоих ног. А потом… Потом или кто-то рядом с тобой, покорённый, вдруг осознаёт своё положение — или ты натыкаешься на существо с волей сильнее твоей… — Рукс зажмурилась и даже помотала головой, рассыпав свои шикарные локоны по плечам. — Я… я сама такой была. Но мне, в отличие от многих, повезло.

Мать Мирен сейчас была, что называется, «не здесь» — глаза её смотрели сквозь дочь, словно видя что-то своё, недоступное другим.

— В старину такие как мы очень редко доживали до старости. О наших «талантах» знали другие демоны и знали, как с нами бороться: ограничить свободу, не давать говорить, создать ужасные условия. И… пользовать за еду, когда все мысли суккубы только о том, чтобы доставить как можно больше удовольствия тюремщикам и таким образом не умереть от голода и побоев: дар-проклятье работал и здесь. От подобного… образа жизни рождались дети… девочки. Их судьба была незавидна. Сильно везло, если ребёнка не держали как дикое животное в клетке с младенчества, уготовив роль постельной игрушки, а подбрасывали противнику в поселение. Этакое живое оружие — до одиннадцати-двенадцати лет, пока врождённые способности не проявятся, суккубу нельзя было вычислить. А потом, в какой-то момент массовая драка с убийствами воинов-мужчин друг другом… Иногда невольной виновнице происшествия после такого всё же удавалось сбежать. Те из них, что смогли превозмочь предначертанное, становились королевами своих маленьких отрядов из очарованных мужчин… И постепенно, шалея от вседозволенности, пускались во все тяжкие. Обычно они тоже плохо кончали…

Рукс говорила спокойно, монотонно и невыразительно, но от этого сами слова действовали ещё сильнее. Даже меня пробрало до самых печёнок, а уж Ми вообще сидела ни жива ни мертва… но при этом продолжала держать эмоции в узде.

— …Когда стало известно заклинание холда, несколько источников Силы оказались под контролем демонесс со свитой. И ещё несколько перешло в руки вчерашних рабынь: многократное увеличение концентрации доступной энергии усилило и без того неслабые способности. Зато в обычном мире, без подпитки силой, шарм работать переставал вовсе. Когда появились Перевозчики и начали связывать холды между собой, во владениях суккуб уже сменилось несколько поколений. Где-то мирно, а где-то и поменялись хозяева.

Роксана механически отпила остывшего чая смочить пересохшее от долгого монолога горло, по-прежнему глядя мимо дочери. У меня же начало складываться подозрение, что Рукс в какой-то момент перешла с изложения собственных мыслей на пересказ чужих — уж больно по-существу и академично стал звучать рассказ:

— Открытие маршрутного сообщения между местам Силы многие владеющие магией разумные расценили как возврат к старым временам. Возможность попасть к соседям, минуя долгое путешествие по миру, где отсутствует Сила, а результатом может стать бесцельное многомесячное топтание по окрестностям предполагаемого местонахождения купола пространственного заклинания в тщетных попытках отыскать вход методом случайного тыка, воодушевляла. Немедленно вспомнились старые долги и рассказы о былом, а возможность применять боевые заклинания и собственные способности в полную Силу вскружила головы почище перебродившего вина. Эти несколько десятилетий потом назвали «эпохой магических войн» — период битв за власть над все расширяющейся территорией, охваченной транспортной сетью Перевозчиков. Суккубы тоже отметились в конфликте — и победами своих подконтрольных отрядов, которые теперь опять могли без проблем пополнять, и сами пополнив ряды пленников. Однако, постепенно круговорот локальных конфликтов с захватами холдов сошел на нет. Недавние противники договорились… и вместе додавили тех лидеров, с кем договорится не удалось. Увы, в их число несговорчивых попали и многие наши соплеменницы. Тех немногих, кого не удалось взять военной и магической силой, попросту отрезали от транспортных тоннелей, опять оставив варится в собственном соку.

— Хрупкий мир постепенно стал прочнее: от конфликтов проигрывали все. Разумными были приняты негласные правила поведения, которые помогали решать противоречия мирным путем, ну или по крайней мере, не начиная масштабные боевые действия холд на холд. Расцвела торговля, было запрещено рабство и захват чужих мест Силы — нас, тех, кто зависит от магии, итак по итогам эпохи войн осталось слишком мало. И демоны, и колдуны хотели жить мирно… и очень плохо относились к тем, кто им это делать мешал. К последним, в числе прочих, очень часто стали причислять суккуб… не без причины, как ты знаешь. И с закономерным результатом.

Рукс наконец вышла из своего своеобразного транса и, отведя глаза, резюмировала:

— С тех пор прошло несколько веков. Нравы стали мягче, многие забыли своё и чужое темное прошлое. Но… Мы — по-прежнему изгои нашего мира. Некоторые нас ненавидят просто по факту нашего существования, многие просто терпят, но и те, и другие — слегка опасаются. Остальные же… Суккуб осталось мало: у моей матери, твоей бабушки, была всего одна дочь, а ты — одна у меня. Я лично встречала других таких как мы за свою жизнь всего несколько раз. Когда я решила, что стала взрослой и сама могу за себя все решать, когда перестала боятся себя и осознала, какая сила стоит за «шармом» — я решила отыграться за все эти годы мучений и унижения… даже не зная, что такое настоящие мучения и унижения на самом деле. Только жалкие остатки осторожности и счастливая случайность меня спасли. Я наткнулась на того, чья воля была крепче стали, а он оказался достаточно великодушен, чтобы не просто пощадить идиотку, но и… помочь совладать со своей натурой ещё раз. Научил ограничивать свои желания, научил не использовать дар во вред окружающим даже бессознательно. А потом — прогнал от себя, сказал, что теперь-то я всё-таки должна научится жить своей головой. И я… смогла. Просто нормально жить. У меня даже появились приятельницы, почти подруги. И ты. — Рукс решительно мотнула челкой и теперь уже сама нашла взгляд дочери: — Теперь ты понимаешь, почему я ничего не хотела тебе говорить? Не хотела, чтобы моя дочь росла с мыслью, что она — неполноценная, просто потому что моя дочь! Потому и не хотела рассказывать про «мир магии» — место, где для многих ты будешь «третьего сорта» только лишь из-за своего рода.

— Этот… сильный… кто тебе помог — это мой отец? — Тихо переспросила мать Ми. Рассказ ее натурально пришиб — да и меня тоже. Пожалуй, я даже был склонен согласится с Рукс, что с подобной информацией не стоило торопится. Даже не представляю, как отреагировал бы, вывали старшая Родика на нас с Мирен все эти откровения разом пять лет назад.

— Нет, он не твой отец… к сожалению. — Горечь в голосе суккубы чувствовалась без всякой эмпатии. — Твой отец — обычный человек… в смысле — из мира людей. Там, где нет магии, нет и нашего проклятья. Я пыталась жить там обычной жизнью. И однажды безумно влюбилась. Любовь… делает глупой. Без Силы я не смогла его удержать. Мне пришлось вернуться в Родику… а у тебя будет выбор, какой из миров выбрать…

Мы с Ми виртуально переглянулись — и я кивнул. Слова были не нужны. Что тут выбирать, в самом деле, после такой-то «рекламы». К черту «магию». Да, без «очарования», к которому я уже привык, будет, наверное, немного тяжело, но — нужного я уже добился, а остальное… справляются же как-то другие люди? И я справлюсь. И свою любимую смогу защитить!.. Мы отвлеклись буквально на мгновение — слишком важная для нас была тема, а вот старшая демонесса, оказывается, ещё не договорила:

— …наставника, который помог мне, научить тому же самому и тебя. Он согласился принять тебя в свою школу.

— Что?! — Эту реплику мы с Ми подали абсолютно синхронно.

— Принять в школу… что тебя так удивляет, дочь?

— Но я… мне уже шестнадцать? — Ми была совершенно растерялась. Я — честно сказать, растерялся не меньше.

— Да, у него старшая школа, два класса. Так что если тебя именно это взволновало, с тобой будут учится твои сверстники. Заодно и научишься с ними общаться, может, даже подружишься. Или даже больше…

— Но ты же сама сказала, что к суккубам… предвзятое отношение!

— Наставник сказал, что у него в школе такой проблемы не будет. — Судя по прорвавшемуся эмоциональному фону, словам этого «наставника» Рукс верила абсолютно, без тени сомнения. — К тому же, он сказал, что сможет оградить других от нашего дара на время твоего обучения, даже если ты не удержишь контроль над собой. Проучишься там два года, и после выберешь, где захочешь дальше жить.

— Но м… но я уже — выбрала! — В сердцах выпалила Ми явно гордящейся обеспеченным для дочери ближайшим будущим Рукс. — И я не хочу в школу! Мне нужно в мир людей!

— Но… — Роксана аж опешила от такого напора, правда, всего на секунду. — Но почему? И что ты будешь делать у людей?

— Найду любимого человека и буду жить с ним! — Гордо озвучила Мирен нашу с ней мечту и осеклась, увидев неприкрытый скепсис в глазах матери. Впрочем, она и сама сообразила, как прозвучала фраза для постороннего человека.

— Ты понимаешь, что по человеческим стандартам ты — несовершеннолетняя? — Неожиданно разумно привела Рукс серьёзный контр-аргумент. — Допустим, ты найдёшь мужчину своей мечты… ты же достаточно читала книг и смотрела фильмов, чтобы понять — его осудят, стоит о вашей связи кому-нибудь узнать.

«Он и сам несовершеннолетний!» — Эту реплику Ми, к счастью, удержала при себе, пусть и не без моей помощи.

— Кроме того, в мире людей очень важны документы. — Видя, что дочка замолчала, зашла со второго козыря мать. — А через два года у тебя будет диплом об окончании учебного заведения, нужное число лет и опыт общения с другими людьми. И ты точно будешь знать, от чего отказалась.

— Через два с половиной года. — Просто чтобы не молчать, ответила Ми. Придраться было больше не к чему, к тому же ее, да и меня, честно сказать, слова Рукс заставили крепко задуматься.

— Почему через два с половиной? Два. — Слегка удивилась Роксана. — Занятия начинаются через месяц. Ах да, я же тебе не сказала: эта школа — в Японии.