Сабина подошла к Бену Колеру, который орудовал кабелями, стоя перед открытым капотом. Она нервно посмотрела вслед удаляющейся машине Хелен Бергер.

– Что с автомобилем?

– А вы как думаете? – Снейдер медленно выбрался наружу. – Хотите услышать мое мнение?

– Проклятье, нет! – выругался Колер.

Снейдер сохранял спокойствие.

– У каждого должно быть право на собственное мнение. Вы…

– Заткнитесь! – Колер вытер испачканные машинным маслом руки о штаны.

Даже в такой момент Снейдер вел себя надменно. Сабина чувствовала, что вот-вот взорвется.

– Мы стоим здесь, как кучка идиотов.

Снейдер подошел ближе.

– Пока мы сидели в доме и ждали его звонка, мерзавец побывал здесь и сделал из нас посмешище.

– Должно быть, он взломал чем-то дверцу водителя и открыл изнутри капот, – сказал Колер. – Реле включения насоса выдернуто из блока предохранителей.

– Вы сможете починить? – спросила Сабина.

– Если у вас есть реле.

– Вы должны объявить машину Бергер в розыск, – торопил Снейдер.

Свет от задних фар автомобиля как раз исчез в конце переулка, в темноте собирающегося на горизонте шторма.

– Что-то не так, – прошептала Сабина. – Бергер не останавливается.

– Я знаю! Проклятье! Я не должен был разрешать ей ехать! – Колер захлопнул капот и позвонил по сотовому своим коллегам.

– Мне нужна штатская машина, которая будет преследовать маленькую «тойоту» синего цвета с венскими номерами. Угол аллеи Бах и переулка Кетцергассе, предположительно в направлении центра города, к Тристерштрассе… нет, сейчас, немедленно! – Он сделал паузу. – Вторая машина должна забрать нас по адресу аллея Бах, семнадцать. – Потом он долго ничего не говорил и слушал.

Вдали на небе сверкнула молния, вскоре после вспышки прогремел гром. Отдельные тяжелые капли западали на землю – от горячего асфальта тут же пошел пар. Пуловер Сабины был весь влажный от пота. Когда, наконец, начнется настоящий дождь?

– Спасибо, – буркнул Колер и убрал телефон. Он сел на капот радиатора и уставился на дорогу. Они действительно кучка идиотов.

Снейдер подошел к нему и сунул себе в рот сигарету.

– Ну, что?

– Еще два месяца назад Карл работал в одной автомастерской. Мои коллеги присмотрелись к ней. Оказалось, что старый владелец, Рубен, торгует не только подлатанным металлоломом, но и кокаином. Получает товар из Чехии и снабжает ночные клубы в центре города. Карл был курьером. Все очень просто: ты или делаешь, что тебе говорят, или лишишься работы. Когда Карл попался при полицейской облаве, ему навязали терапию.

– Как нам это поможет? – спросила Сабина.

Колер сжал кулаки.

– Два месяца назад Карл бросил работу. Перед этим спустил запасы кокаина в туалет и стащил деньги из черной кассы.

Снейдер выпустил облако дыма.

– И так финансировал свои поездки в Мюнхен, Кельн, Лейпциг и Дрезден.

Сабина отвернулась. Казалось, город находится где-то очень далеко, в десяти тысячах километрах. Уже несколько дней они находят труп за трупом. Место преступления одно причудливее другого. Забетонированная в колонне женщина, которая подавилась собственным откушенным языком; чуть не умершая от голода несчастная в подвальном боксе; труп в колодце Дрезденского собора… и ее мать с катетером в легком, которая захлебнулась двумя литрами чернил.

Для Снейдера и всех других смерть ее матери была лишь звеном в длинной цепочке ужасных убийств. Но Сабина потеряла часть жизни. Ничего уже не будет как прежде. Она никогда больше не сможет даже поговорить с мамой. На глаза набежали слезы. Сабина пыталась заставить себя подумать о чем-то хорошем, но на ум приходил только ее предстоящий день рождения – который будет омрачен похоронами. Потом она вспомнила о пакете в голубой подарочной бумаге с желтой лентой и об адресованной ей открытке, которые нашла в мамином шкафу. Что мама хотела ей подарить? Толстый альбом с репродукциями?

Колер взглянул на наручные часы.

– Дежурная машина приедет через пять минут. – Он спрыгнул с капота и пошел вниз по улице.

Снейдер изучал Сабину.

– О чем вы думаете?

– О книгах, – пробормотала она.

– Никак не можете выбросить из головы филиал «Гаитал».

– Что? Нет, я…

– Если бы вы знали, как действует концерн, вы бы меня поняли.

Этот зазнавшийся идиот воображает, что все вертится вокруг него. Колер был уже далеко и не мог их слышать.

– «Гаитал» оказывает давление на дистрибьюторов, чтобы те не работали с маленькими книжными магазинами, – продолжил Снейдер. – Потом «Гаитал» предлагает сделку, чтобы закрыть магазинчик. Если предложение отклоняют, на бойкот отвечают моббингом. «Гаитал» нанимает безработных, которые ошиваются в книжном магазинчике. Имидж портится, клиенты исчезают.

Сабина не хотела слушать всю эту чушь, но Снейдера было не остановить.

– Они подкупают администрацию города – и неожиданно начинается ремонт канализации и замена электросетей магазина. Временное электричество обеспечивается дизель-генератором, а перед входной дверью красуется стройка. Через неделю рабочих переводят на другой участок, но трещащий генератор и деревянные доски, закрывающие дыру в асфальте, остаются. Через два месяца семья разорена.

– Вы сами в это не верите, – пробормотала Сабина. Ничто и никто не сможет помочь Снейдеру. Мужчина не только ожесточен, но и страдает паранойей. – Вы должны перестать читать биографии людей, которые покончили жизнь самоубийством.

– Вам легко говорить, ваш отец не повесился, – буркнул он.

Сабина почувствовала кислый привкус во рту.

– Мне жаль. – Мимо проехал автобус, за ним две машины, но ни одна не остановилась. Колер все еще стоял вдалеке и разговаривал по телефону. До Сабины донесся сладковатый запах. – Вы поэтому курите травку?

– Я делаю это, чтобы забыть другую боль.

Сабина повернулась к нему. Снейдер выглядел жалко.

– Кластерные головные боли?

Тот презрительно скривил рот. Удерживая сигарету в уголке губ, он что-то печатал в своем айфоне.

– Мой партнер умер от иммунодефицита много лет назад.

– Послушайте, – перебила она его. – Мне ужасно жаль, что все это случилось с вами. Но я не ваш психотерапевт. Вы не должны мне это рассказывать.

– Это не тайна. – Он пожал плечами, перевернул айфон и продолжил что-то печатать. – Мои коллеги в Висбадене все знают.

Невозможно поверить, что Снейдер вот так выложил ей все интимные детали. Ему просто нужен собеседник, потому что он провалил такую акцию?

– Я надоедаю вам, верно?

Она не ответила на вопрос.

– Что вы там делаете?

Пальцы Снейдера мелькали по клавиатуре.

– Я рассматриваю интернет-страницу Хелен Бергер. Симпатичная фотография – с Ибицы.

Невероятно! Пока уголовная полиция ищет Бергер, он просматривает фотографии на ее странице.

Колер сунул сотовый в карман и подбежал к ним.

– Есть новости, – крикнул он. – Мужчина, которого вы ранили в квартире Карла Бони, был прооперирован и сейчас находится в посленаркозной палате. Его личность установлена. Его зовут Эдуард Вилчинг, он ровесник Карла, работает в автомастерской Рубена. Автофургон, который мы видели перед домом Карла, принадлежит ему.

Снейдер выпрямился:

– Сообщник Карла?

Колер помотал головой:

– Там дело в другом. В свой последний рабочий день Карл смылся с деньгами из черной кассы Рубена, заработанными на продаже наркотиков. Тридцать пять тысяч евро! Вилчинг проник в квартиру Карла и искал деньги, когда мы застали его врасплох.

– Поэтому он хотел сбежать через окно и схватился за оружие, – заключила Сабина.

Снейдер затушил окурок о землю.

– Тогда ваш бывший судебный психолог права: Карл убийца-одиночка и все еще на свободе. Полагаю, вот наша машина.

Черный «ауди» подкатил к ним и остановился перед практикой Харман. За рулем сидел шатен примерно одного с Колером возраста с темными, пронзительными глазами как у сокола. Он махнул рукой. Когда Колер сел на переднее пассажирское сиденье, мужчина ему что-то буркнул.

– Поторопитесь, у меня есть дела поважнее, чем разыгрывать для вас шофера.

Сабина и Снейдер сели в машину.

– Это мой коллега Оливер Брандштеттер. Очарователен, как всегда! – представил Колер своего напарника.

– Мы уже знакомы, – сказала Сабина.

Бранштеттер повернулся и кивнул ей.

– Я отвозил вас к площади Святой Марии. Милая небольшая поездка по городу. – Он подмигнул Сабине, как будто они были давними друзьями. Сунув Колеру в руку вечерний выпуск газеты, он сказал уже серьезным голосом: – Это тебе от шефа. Таким сердитым я его еще никогда не видел.

«ЗАБЕТОНИРОВАННАЯ ЖЕНЩИНА СПАСЕНА ЖИВОЙ» гласил заголовок.

Колер молча передал газетенку назад. На одной фотографии была изображена церковь Святой Марии снаружи, на второй – мать Бони в больничной одежде.

– Этой газетной уткой мы разбудили монстра, которого не можем больше контролировать.

И не только, подумала Сабина. Сейчас во власти Карла уже две женщины.

– Этот Бони обвел нас вокруг пальца, – заключил Брандштеттер.

– Жми на газ! – поторопил Колер своего коллегу. – Гони как можно быстрее в Дебинг, Кобенцльгассе.

Брандшеттер переключил передачу. Сабину вжало в кресло: «ауди» помчался по аллее Бах.

– Стой! – крикнул Снейдер.

Брандштеттер резко затормозил. Сабину швырнуло вперед.

– В доме Кармен Бони мы ничего не найдем, – заявил Снейдер.

– Поехали дальше! – рявкнул Колер. – Почему я должен вас слушать?

– Потому что я прав.

– Дом матери единственное место, где Карл может укрыться, – возразил Колер.

Брандштеттер поехал дальше.

– Verdomme! – Снейдер протиснулся вперед между сиденьями. – Сами подумайте! Карл Бони знал, что Хелен Бергер контактирует с нами. Он произвел какие-то манипуляции с нашей машиной и, вероятно, похитил Хелен Бергер. Возможно, он уже сидел на заднем сиденье ее машины. Он механик – ему это ничего не стоит. Кроме того, это он предложил нам место передачи в переулке Кобенцльгассе. Бони просто пытается пустить нас по ложному пути. Поговорите с командой наблюдения или командиром спецподразделения «Вега». Спорю на месячный оклад, что ни он, ни Хелен Бергер там не появятся.

Колер обратился к напарнику:

– Стой.

Брандштеттер остановился перед автобусной остановкой. С неба все еще падали отдельные дождевые капли, словно природа ждала решающего сигнала. Прохожие забились под навес и с любопытством разглядывали машину.

Колер повернулся.

– Куда он ее тогда везет?

– Это мы должны выяснить, коллега. У матери Карла было второе место жительства, о котором мы не знаем?

Колер помотал головой.

– Но у нее был спутник жизни, этот пожилой художник-неудачник, – вспомнила Сабина.

– Который умер полгода назад, – закончил Снейдер. – Если у него не было детей, вероятно, наследство получила Кармен Бони. Он владел ателье, галереей, квартирой или домом?

– А неудачник может такое иметь? – буркнул Колер. Тем не менее схватился за сотовый.

Пока он звонил в участок, машину сзади закрыла огромная тень. Автобус подкатился к ним почти вплотную, до самого бампера. Водитель сигналил и жестикулировал, а пассажиры улыбались.

Брандштеттер сохранял спокойствие.

– Еще немного, и они окажутся у нас в машине.

Колер слушал, что ему говорили на том конце провода. Затем спрятал телефон в карман.

– Хитценхаммер умер в возрасте семидесяти восьми лет. Вы оказались правы – он владел квартирой, которую дочь продала сразу после его смерти. Кармен получила только квартирку в мансарде одного старинного здания, которую он использовал как ателье. – Он повернулся к напарнику: – Двадцатый район. Переулок Трайзенгассе, восемнадцать. Знаешь, где это?

– Еще бы… – Брандштеттер развернул машину, колеса заскрипели. – Дерьмовая местность недалеко от туннеля.