Русско-еврейская этническая война, плавно переходящая в революцию, началась еще в 1870-е годы. Как яркий пример приведу Соломона Виттенберга, казненного в августе 1879 года за попытку покушения на Александра Второго с помощью бомбы с электрическим приводом. Он принципиально отказался перейти в христианство ради помилования и умер в своей вере. Цареубийца Виттенберг был первым, но далеко не последним казненным российским евреем-террористом, вставшим на путь непримиримой борьбы с национальным русским общественным строем – самодержавием.

Увы, за свои благодеяния прекраснодушный и некомпетентный царь-реформатор не дождался от евреев благодарности, но, напротив, поплатился ужасной смертью. Как известно, Александр Второй был убит революционерами-народовольцами. Идея покушения возникла в комитете подпольной партии «Народная воля», куда в тот момент входили один русский (Михайлов), два поляка (Кобылянский и Квятковский) и два еврея (Зунделевич и Гольденберг). Первым подал мысль убить императора и предложил для этого свои услуги именно Гольденберг, как стало известно позднее по его собственным показаниям, опубликованным в «Историческом вестнике» за 1910 год. Однако было сочтено неуместным передавать дело убийства русского царя непосредственно в руки еврея, нашли других исполнителей: поляка Гриневицкого и русского Рысакова. Покушение удалось 1 марта 1881 года, в Александра была брошена бомба, и ему оторвало ноги на глазах собственного внука, будущего Николая Второго.

Собственно, с подготовки этого чудовищного преступления и начинается подъем пресловутой русско-еврейской войны, начавшейся несколькими годами ранее. Процент евреев в руководстве народовольцев был высок, достигая до 30 % еще с 1860-х годов, как о том поведал профессор Эрик Хаберер в своем фундаментальном исследовании «Евреи и революция в России XIX века» (Кембридж, 1995). Этот факт, разумеется, не укрылся от внимания полиции и правительства. Но попытка Александра Третьего развернуть вспять еврейское расселение и смести с лица земли еврейских революционеров как этнокласс не увенчалась успехом и только подняла указанную войну на более высокий градус, сопровождаясь к тому же волной погромов в качестве народной реакции на жестокое убийство царя и еврейскую экономическую экспансию.

Чего искало российское еврейство в социалистической революции, используя как русский (крестьянский), так и нерусский (антирусский) бунт с этой целью? Своеобразный ответ на этот вопрос дал известный российский либерал, один из лидеров кадетской партии и одновременно российского еврейства, М. М. Винавер: «Сколько еврейских юношей, только что оторвавшихся от Библии и Талмуда, шли на борьбу и гибли за этот, казалось бы, чужой им крестьянский народ, о котором они знали только, что он трудится и страдает… К этому их готовило общение с пророками, с великими заветами всей еврейской культуры». Ему вторил еврей-народоволец, ссыльный Лев Штернберг, который вообще пришел к заключению, что социализм есть достижение специфически еврейское: «Словно из забытых гробниц своих снова восстали тысячи израильских пророков со своими пламенными проклятиями против тех, кто «прибавляет дом к дому, поле к полю», с их властными призывами к социальной справедливости, с их идеалами единого человечества, вечного мира, братства народов, царства Божия на земле!».

Да уж, что было, то было. Эгалитаризм – неотъемлемая и центральная часть всех авраамических религий, начиная, само собой, с исходного иудаизма. Но тогда возникает довольно-таки абсурдное предположение, что евреи делали революцию в России для-ради нас, русских. Помилуйте, так ли это? Вопиюще антирусские результаты успешной революции опрокидывают это предположение самым решительным образом. «Бороться за правду – значит исполнять заповедь еврейских пророков, значит стеречь свои, а не чужие виноградники», – уверял в свое время Винавер. Однако только ли в этом идейном пафосе присяжных эгалитаристов все дело?

Многие исследователи объясняют и оправдывают еврейскую революционность также естественным стремлением евреев к уравнению в правах.

Профессор Слезкин остроумно описывает это положение вещей: «В отличие от киргизов, алеутов и крестьян, евреи успешно продвигались в элитные сферы, где они сталкивались с ограничениями, которые считали несправедливыми (наказание за успехи) или устарелыми и потому несправедливыми (религия). Еврейские студенты, предприниматели и представители свободных профессий считали себя (по меньшей мере) равными своим коллегам, но царское государство обращалось с ними, как с киргизами, алеутами или крестьянами. Те, которые преуспевали несмотря ни на что, протестовали против дискриминации; множество других предпочитали мировую революцию». Если бы только мировую!..

Слезкину вторит Будницкий: «Именно еврейство, неотвратимо связанное в России с неполноправием, приводило отпрысков многих благополучных семей, пресловутую «еврейскую молодежь», в ряды революционеров… Самый урбанизированный и поголовно грамотный народ империи, ограниченный в праве выбора места жительства, профессии, получения образования за то, что молился «не тому» Богу, с «естественно-исторической» неизбежностью должен был породить людей, которые сделают борьбу против существующей власти целью своей жизни… Мальчики, выросшие нередко в традиционной еврейской среде… впитывали революционные идеи быстрее, чем кто-либо другой. Они могли их воспринять не только на интеллектуальном, но и на эмоциональном уровне. Еврейские юноши становились русскими революционерами». И еще, коротко и ясно: «Неполноправное положение евреев в царской России неизбежно толкало определенную часть еврейства в ряды революционеров».

Общий смысл понятен: дух перемен, «реформ», во многом обусловленный желанием изменить свой статус неполноценного гражданства, двигал-де евреев в революцию. Нетерпеливые, они не хотели ждать и не верили в путь эволюционных изменений.

Но все дело в том, что антиеврейские ограничения в российском законодательстве имели вполне ясную и естественную цель: протекционизм в отношении коренного населения, прежде всего русских – «хозяина дома». Защитить их от еврейской экономической экспансии, от подчинения всей страны еврейским экономическим интересам, от экономического удушения коренного населения, от торжества еврейского капитализма в русской крестьянской и патриархальной стране – вот чего хотело царское правительство.

Борясь за отмену всех и всяческих ограничений, евреи тем самым лишали русских протекции (защиты) в их собственной стране. Приведу пару выразительных примеров.

Вот первый из них. Как отмечает Будницкий: «Правительство империи, провозгласившее национализм своей официальной политикой, проводило курс на ограничение присутствия иностранцев и инородцев в экономике страны. В 1911 году Столыпин дал указание Министерству промышленности и торговли разработать меры по вытеснению евреев из хлебной торговли». В таком изложении дело выглядит как беззастенчивое, несправедливое и безнаказанное притеснение евреев царским сатрапом-антисемитом. Произвол да и только (замечу насчет «безнаказанности»: Столыпин был застрелен евреем-террористом почти сразу после данного своего решения). Однако не мешает напомнить о том, что в то время как захватившие хлебную торговлю евреи вывозили русский хлеб за границу, русские крестьяне, оставшиеся без оного, умирали по миллиону в год (в 1901–1912 годах от голода и его последствий погибло около 8 млн человек). А ведь им этого не хотелось.

А вот и второй пример. Будницкий пишет: ««Еврейский вопрос» давно был камнем преткновения в российско-американских отношениях: еще в 1911 году был денонсирован российско-американский торговый договор в связи с теми ограничениями, которые царское правительство намеревалось применять не только к подданным Российской империи, но и к американским гражданам еврейского происхождения».

О чем говорят приведенные примеры, факты? Они позволяют подчеркнуть два важных момента:

– во-первых, царское правительство осознавало необходимость защищать интересы и права своих подданных, прежде всего русских, от претензий евреев вообще (как внутренних, так и внешних) на экономическое господство в силу очевидных больших и неотразимых преимуществ еврейства;

– во-вторых, стремление установить свое господство в России, подмять ее под себя в экономическом (а там, естественно, и в политическом) плане – это действительно был глобальный проект еврейства, причем не только российской еврейской диаспоры, выступавшей главным агентом данного процесса, но и еврейства международного, неизмеримо более могущественного. И могущество это было уже тогда таково, что попытка царского правительства защититься от его притязаний вызвала большой международный скандал, нанесший России существенный ущерб. Перед нами явно военный эпизод – войны экономической по внешнему поводу, но этнической по сути.

Каков вывод? Мнение Слезкина и Будницкого о причинах еврейской революционности (правовое и религиозное ущемление) – это, конечно, очень распространенное, но несостоятельное мнение. Мало того, что еврейские революционеры, насколько известно, не молились никаким богам вообще и игнорировали религиозные еврейские проблемы (атеизм входил в перечень обязательных свойств революционера, а взяв власть, евреи закрывали синагоги, как и православные храмы); мало того, что многие из них неоднократно и публично декларировали полный разрыв с еврейством, как это делал Троцкий, да еще и прикрывались притом русскими псевдонимами; мало того, что от них отрекалось многократно и само еврейство устами своих авторитетных светских и религиозных деятелей. Но уже и сами приводимые Будницким примеры состоят в вопиющем противоречии с этим тезисом, который так хотелось бы утвердить Будницкому и многим другим:

«Видными социал-демократами стали внуки издателя Александра Цедербаума – Юлий Мартов, Сергей Ежов и Владимир Левицкий, а также внучка Лидия – по второму мужу – Дан; внуки московского чайного короля Вольфа Высоцкого Михаил и Абрам Гоцы и Илья Фондаминский (Бунаков) вошли в число лидеров другой российской партии – социалистов-революционеров. Сын главного раввина Москвы Осип Минор был народовольцем, затем эсером (а в 1917 году – председателем Московской городской думы!). Большевики – сын зажиточного колониста Лев Троцкий (Бронштейн) или владельца молочной фермы Григорий Зиновьев (Радомысльский), сын инженера Лев Каменев (Розенфельд) или врача Григорий Сокольников (Бриллиант) – имели весьма неплохие перспективы для любой карьеры, однако избрали «карьеру» революционера» (63).

Воистину так. И объяснить это можно только одним.

Нет, не о полноправии в России – а о полновластии над Россией мечтали эти юноши! Только так можно объяснить их порыв в революцию, подрывавшую основы благополучия их собственных отцов, их собственных семей. Только самая радикальная революция, полностью перевернувшая всю жизнь в России, поставившая страну во всех отношениях с ног на голову, могла дать невероятное, волшебное полновластие такой контрэлите.

Поэтому, думается, разгадка еврейской революционности именно в том, о чем сказано выше. Вопрос, по большому счету, стоял просто и радикально: кому быть хозяином в доме по имени Россия? Русским ли, этот дом создававшим от фундамента и привыкшим считать его попросту своей государственно-политической ипостасью, уютным и патриархальным отчим домом, единственным, привычным и любимым, как халат, сшитый по личной мерке? Или евреям, которые представляли собой своего рода уникальную и единую когорту пришельцев из капиталистического будущего? Для которых девственно-патриархальная Россия всегда была идеальной «территорией охоты», во-первых, и грандиозного социально-политического и экономического эксперимента, во-вторых? Стремясь оспорить тот ответ на этот вопрос, который, казалось, уже дала история, евреи бросили русским вызов. Вся суть еврейско-русского противостояния была именно в этом: кому быть хозяином в доме, нам ли, русским, – или им, евреям.

Евреи таки добились своего и получили всю полноту власти над нашей страной. Пусть не навсегда – но получили! Пусть жестоко расплатились за это, но добились, чего хотели. Только в этом все дело. Только это все объясняет.

Отмечу здесь два важных обстоятельства, уточняющих положение вещей.

Во-первых, исконный хозяин России – русское дворянство – был к 1917 году предельно ослаблен. Если Россию от Петра Первого до Александра Первого по справедливости считают русской дворянской империей, то в 1825 году этот исторический этап закончился. Русское дворянство, попавшее после разгрома декабристов под подозрение все в целом, было потеснено разночинцами и инородцами. Непрерывная демократизация – следствие Табели о рангах 1714 года – действовала в одном направлении: разрушая дворянство как класс политически и идейно. А Великая Реформа уничтожила его экономически, да еще и породила исключительно русский тип «кающегося дворянина». Лишенное после реформ 1860-х годов своей экономической основы, разбавленное в огромном количестве как социально (жалованным дворянством – вчерашними разночинцами и даже крестьянами), так и национально (представителями верхнего класса нерусского происхождения), дворянство – этот бывший хозяин России – не выполняло уже в должной мере своего исторического предназначения. Отодвинутые от кормила власти немецкими и польскими дворянами, а от источников экономической силы – буржуазией, в значительной мере, как мы видели, еврейской, русские дворяне как класс фактически утратили контроль над страной еще на исходе XIX века. Образно говоря, русские к моменту роковых, решающих событий были народом, лишенным своей дееспособной элиты, были своего рода всадником без головы.

Таким образом, на самом деле накануне крушения монархии вопрос стоял трояко. Вернет ли себе власть в России русская элита? Завладеет ли ею окончательно элита немецкая? Перейдет ли власть к еврейской контрэлите? Этот главный вопрос любой революции – «вопрос о власти» – был решен в ходе революций и Гражданской войны в России в пользу евреев. После чего речь о возвращении к власти бывших русских или немецких элит уже не шла.

Во-вторых, русско-еврейская война – это был лишь фрагмент той этнической антирусской войны, которую вели в начале XX века против русских многие народы: финны, поляки, прибалты, ряд кавказских народов, азиаты и др. Уместно здесь напомнить, что профессор П. И. Ковалевский еще в 1912 году сформулировал парадоксально, коротко и ясно по поводу так называемой русской революции 1905–1907 годов: «Революция эта не что иное, как бунт инородчества во главе с еврейством против России и русского народа». И действительно, антирусские этнические войны – борьба пилсудчиков, а там и русско-польская война за независимость Польши; война украинцев (петлюровцев) за независимость Украины; Среднеазиатское восстание казахов и киргизов 1916 года, плавно переросшее в тыловую войну; вынужденное (не обошедшееся без кровопролитий) оставление нами Прибалтики и Финляндии; вынужденное повторное завоевание Россией Украины, Туркестана и Закавказья и т. п. – были важнейшей составной частью и революции, и Гражданской войны 1917–1920 годов. Факты говорят об этом ярко и убедительно. По мнению таких наблюдателей, как профессор Ковалевский, на определенном этапе эта этническая война, во многом стихийная сама по себе, направлялась евреями как лидерами всего процесса – наиболее разумной, организованной и влиятельной революционной силой.

Конечно, современный осведомленный историк не может остановиться на формуле Ковалевского, исключив из революции русский этнический фактор вообще. Но не может и не увидеть ее справедливости в отношении роли как инородчества, так и особенно еврейства. Ведь все эти большие и малые антирусские этнические войны поначалу сливались в едином революционном русле, их частные успехи всегда зависели от общего успеха Революции. Именно Революция сразу же дала «великий шанс» польским, финским, литовским, латышским, эстонским, украинским, грузинским, армянским и другим националистам и сепаратистам, чья деятельность был заострена против «русского великодержавного держиморды», выражаясь ленинским языком. И это позволяет не только апробировать мысль Ковалевского, но и уточнить истинную оценку роли евреев в «русской» (антирусской) Революции, четко поставив вопрос о русско-еврейской войне.

Русские как народ потерпели в этой войне сокрушительный разгром и оказались поражены в правах, утратив свое государство и на сто лет вперед сменив бывшее положение негласного лидера страны на положение бесправного донора для других населяющих ее народов.

Но для не слишком осведомленного читателя необходимо дать пояснения, которых не найти в школьном и даже вузовском учебнике истории. Объективности ради воспользуюсь не только собственными разработками, но и двумя уже названными, наиболее солидными, содержательными и современными исследованиями еврейских ученых: 1) книгой профессора Юрия Слезкина (Принстонский университет) под названием «Еврейский век»и 2) книгой д. и. н. О. В. Будницкого (Институт российской истории РАН)«Российские евреи между красными и белыми»вкупе с критико-аналитическими отзывами на нее.