Проблема была в том, что не только палата общин, но даже и члены кабинета были уже настроены на войну и/или не осмеливались противодействовать воле парламента. В тот же вечер они отказались разойтись, требуя от Чемберлена принять решение. Наконец припертый к стене премьер выдавил из себя через силу: «Да, джентльмены, это война».
