Книга: Утверждает Перейра
Назад: 21
Дальше: 23

22

На следующий день Перейра остался дома, утверждает Перейра. Он встал поздно, позавтракал и отложил подальше роман Бернаноса, все равно в «Лисабоне» печатать его было нельзя. Он порылся по книжным полкам и наткнулся на полное собрание сочинений Камилу Каштелу Бранку. Выбрав рассказ наугад, он стал читать первую страницу. Гнетущее впечатление, там не было и близко той легкости и иронии, что у французов, это была мрачная и унылая история, сплошные неразрешимые вопросы и трагедии. Она быстро утомила Перейру. Ему хотелось поговорить с портретом жены, но он отложил разговор на потом. Тогда он сделал себе омлет без всяких приправ, съел его дочиста и пошел прилечь, мгновенно заснул и видел хороший сон. Потом он встал и сел у окна в кресло. Из его окон видны были пальмы в казарме напротив, и время от времени доносились звуки горна. Перейра не мог понять, что означали эти звуки, потому что в армии он не служил и для него они были бессмысленными сообщениями. Он стал пристально рассматривать пальмовые ветви и подумал о своем детстве. Так он провел большую часть послеобеденного времени, думая о своем детстве, но это вещи, говорить о которых ему не хочется, потому что к данной истории они не имеют никакого отношения, утверждает он. Примерно около четырех он услышал звонок в квартиру. Перейра очнулся от дремоты, но не двинулся с места. Ему показалось странным, что кто-то звонит, он подумал, что, должно быть, это Пье-даде вернулась из Сетубала, сестру, наверное, прооперировали раньше срока. Звонок зазвонил снова, звонили настойчиво, дважды, две длинные протяжные трели. Перейра поднялся и нажал на рычажок, который открывал входную дверь внизу. Выйдя на площадку, он услышал, как медленно и плавно затворяется входная дверь и торопливые шаги по лестнице. Когда вошедший появился на площадке этажом ниже, Перейра не мог рассмотреть, кто это, потому что на лестнице было темно, а он стал хуже видеть.
Доброго здоровья, доктор Перейра, произнес голос, который Перейра узнал, это я, можно войти? Это был Монтейру Росси, Перейра пропустил его вперед и быстро закрыл за ним дверь. Монтейру Росси остановился в прихожей, в руках у него была небольшая сумка, а на нем рубашка с короткими рукавами. Простите меня, доктор Перейра, сказал Монтейру Росси, потом я все объясню, в доме кто-нибудь есть? Консьержка в Се-тубале, сказал Перейра, соседи этажом выше съехали, и квартира пока никому не сдана, а сами они переехали в Опорту. Как вы думаете, меня кто-нибудь видел? – спросил Монтейру Росси, все еще тяжело дыша. Не думаю, сказал Перейра, но почему вы здесь, откуда вы? Потом все объясню, доктор Перейра, сказал Монтейру Росси, но сначала мне надо принять душ и переменить рубашку, я падаю с ног. Перейра проводил его в ванную и дал чистую рубашку, свою рубашку цвета хаки. Она будет вам великовата, но ничего не поделаешь. Пока Монтейру Росси мылся, Перейра вышел в прихожую к портрету жены. Ему хотелось обо всем рассказать ей, утверждает он, например, о том, как на него вдруг свалился Монтейру Росси, и еще о многом другом. Но он не сказал ни слова, отложив разговор на потом, и вернулся в гостиную. Вышел Монтейру Росси после душа, потонув в широченной рубашке Перейры. Спасибо, доктор Перейра, сказал он, совсем валюсь с ног, столько надо бы вам рассказать, но я правда совсем без сил, мне бы поспать часок-другой. Перейра проводил его в спальню и постелил пикейное покрывало поверх простыней. Ложитесь сюда и снимайте ботинки, нельзя спать в ботинках, потому что тело не отдыхает, и не волнуйтесь, я вас потом разбужу. Монтейру Росси лег на кровать, а Перейра прикрыл дверь и вернулся в гостиную. Он отложил в сторону рассказы Камилу Каште-лу Бранки, и снова взялся за Бернаноса, решив перевести первую главу до конца. Раз нельзя напечатать в «Лисабоне», то ничего не поделаешь, подумал он, зато, может быть, удастся опубликовать отдельным изданием, и тогда у португальцев будет, по крайней мере, хорошая книга для чтения, серьезная, поучительная книга, где говорится о главном в жизни, и моральная польза от такой книги будет велика, подумал он.
В восемь часов Монтейру Росси еще спал. Перейра вышел на кухню, взбил четыре яйца, добавил туда ложку дижонской горчицы, щепотку оригана и майоран. Он хотел приготовить настоящий омлет с травами, потому что Монтейру Росси, наверное, проснется голодный как волк, подумал он. Он накрыл на двоих в гостиной, достал белую скатерть, поставил тарелки из сервиза Caldas da Rainha, который ему подарил Сильва на свадьбу, и два подсвечника, вставив в каждый по свече. Потом пошел будить Монтейру Росси, но в спальню входил тихонько, потому что на самом деле ему было жалко будить его. Мальчик перевернулся во сне и лежал на боку, свесив руку с кровати. Перейра позвал его, но Монтейру Росси не просыпался. Тогда Перейра стал трясти его за руку, приговаривая: Монтейру Росси, пора ужинать, а то, если будете спать и дальше, ночью не уснете, так что давайте-ка просыпайтесь и поешьте. Монтейру Росси вскочил с кровати с перепуганным видом. Не волнуйтесь, сказал Перейра, это я, доктор Перейра, здесь вы в безопасности. Они пошли в гостиную, и Перейра зажег свечи. Пока он готовил омлет, он предложил Монтейру Росси баночку паштета, которая нашлась у него в шкафу, и из кухни спросил: Что с вами случилось, Монтейру Росси? Спасибо, ответил Монтейру Росси, спасибо вам за гостеприимство, доктор Перейра, и за деньги, что вы мне прислали, большое спасибо, мне их переправила Марта. Перейра поставил на стол омлет и повязал салфетку. Так что же, Монтейру Росси, спросил он, с вами все-таки случилось? Монтейру Росси набросился на еду, как будто не ел целую неделю. Не торопитесь, так можно подавиться, сказал Перейра, не спешите, потом будет еще сыр, рассказывайте. Монтейру Росси проглотил кусок и сказал: Моего двоюродного брата арестовали. Где? – спросил Перейра. Неужели в том пансионе, что я для него нашел? Нет, конечно, ответил Монтейру Росси, его взяли в Алентежу, когда он набирал добровольцев из местных, а я чудом убежал. И теперь? – спросил Перейра. Теперь за мной охотятся, доктор Перейра, думаю, разыскивают меня по всей Португалии, вчера вечером я сел на автобус, доехал до Баррейру, оттуда на пароме, а уже от Каиша де Содре сюда пешком, у меня не было денег на билет. Кто-нибудь знает, что вы здесь? – спросил Перейра. Никто, ответил Монтейру Росси, даже Марта не знает, как раз с ней мне бы надо связаться, хотя бы сказать, что я в безопасности, потому что вы же меня не прогоните, доктор Перейра, правда? Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам будет нужно, ответил Перейра, во всяком случае, до середины сентября, пока не вернется Пьедаде, это наша консьержка и моя служанка, Пьедаде, конечно, надежная женщина, но она – консьержка, а консьержки, знаете, любят поговорить с другими консьержками, словом, ваше присутствие не может остаться незамеченным. Ну, сказал Монтейру Росси, до пятнадцатого-то я что-нибудь подыщу, хорошо бы уже сегодня поговорить с Мартой. Послушайте, Монтейру Росси, сказал Перейра, забудьте на время про Марту, пока вы у меня, вы не будете общаться ни с кем, ни о чем не думайте и просто отдыхайте. А вы чем занимаетесь, доктор Перейра, спросил Монтейру Росси, все еще пишете некрологи и статьи к памятным датам? Отчасти, ответил Перейра, но те статьи, что написали вы, не годятся для печати, все до одной, я сложил их в папку и держу в редакции, даже не знаю, почему не выброшу их. Пора мне признаться вам в одной вещи, тихо сказал Монтейру Росси, простите, что говорю об этом только теперь, но те статьи не все моей выделки. Как это понимать? – спросил Перейра. Ну, доктор Перейра, если говорить правду, то Марта мне помогала, отчасти статьи написаны его, там все основные идеи ее. Мне кажется, что это очень нехорошо, внушительно сказал Перейра. О, ответил Монтейру Росси, я не знаю насколько, но вы знаете, доктор Перейра, что кричат испанские националисты? Они кричат «да здравствует смерть», а я не умею писать о смерти, я люблю жизнь, доктор Перейра, один я ни за что бы не справился с некрологами, я не в состоянии говорить о смерти, честное слово, не в состоянии. В сущности, я вас понимаю, утверждает, что ответил, Перейра, я и сам уже больше не могу.
Настала ночь, и от свечей исходил слабый свет. Не знаю, почему я все это делаю для вас, Монтейру Росси, сказал Перейра. Может быть, потому, что вы славный человек, ответил Монтейру Росси. Это было бы слишком просто, отозвался Перейра, на свете много славных людей, которые, однако, не стремятся навлечь беду на свою голову. Тогда не знаю, сказал Монтейру Росси, право, не знаю. Сложность в том, ЧТО я и сам не знаю, сказал Перейра, до недавнего времени я задавался многими вопросами, наверное, пора прекратить задавать их себе. Он поставил на стол вишню в вине, и Монтейру Росси наполнил свой стакан до краев. Перейра положил себе одну вишню и немного сиропа, потому что боялся нарушить диету.
Расскажите, как там было, попросил Перейра, что вы делали все это время в Алентежу? Мы облазили весь район, ответил Монтейру Росси, останавливались в наиболее надежных местах, там, где было брожение… Простите, перебил его Перейра, но мне показалось, что ваш двоюродный брат не очень подходит для этого, правда, я видел его всего один раз, но у меня сложилось впечатление, что он не больно-то расторопный, я бы сказал, наоборот, слегка заторможенный, и потом, он даже не говорит по-португальски. Верно, сказал Мон-тейру Росси, но в мирной жизни он был наборщиком, знает, как обращаться с документами, и лучше всех умеет подделывать паспорта. Тогда мог бы и свой получше подделать, сказал Перейра, у него был аргентинский паспорт, но за версту видать, что фальшивый. Тот паспорт делал не он, возразил Монтейру Росси, его снабдили им в Испании. И в итоге? – спросил Перейра. Ну, ответил Монтейру Росси, в Порталегри мы нашли одну надежную типографию, и брат принялся за работу, поработали мы что надо, брат сделал кучу паспортов, большую часть мы раздали, а остальные не успели, и они остались у меня. Монтейру Росси взял сумку, которую оставил на кресле, и засунул туда руку Вот то, что у меня осталось, сказал он. Он выложил на стол пачку паспортов, их было штук двадцать. Вы – безумец, дорогой мой Монтейру Росси, сказал Перейра, разгуливаете с таким содержимым, как будто это кулек конфет, если вас найдут с этими документами, вы плохо кончите.
Перейра взял паспорта и сказал: Это я спрячу. Он подумал положить их в ящик стола, но это показалось ему не слишком надежным местом. Тогда он пошел в прихожую и сунул их плашмя на книжную полку, как раз за портретом жены. Прости, сказал он портрету, но сюда никто не станет заглядывать, это самое надежное место в доме. Затем он вернулся в гостиную и сказал: Уже поздно, пожалуй, пора ложиться. Мне нужно связаться с Мартой, сказал Монтейру Росси, она волнуется, не знает, что со мной, наверное, решила, что меня тоже арестовали. Послушайте, Монтейр/ Росси, сказал Перейра, Марте завтра позвоню я, но с общественного телефона, а сегодня вам лучше не дергаться и ложиться спать, напишите мне номер телефона на этом листке. Даю вам два номера, сказал Монтейру Росси, если не отвечают по первому, то по второму должны ответить точно, если подойдет не она сама, спросите Лиз Делонэ, так теперь ее зовут. Это я знаю, сказал Перейра, я встречался с ней на днях, худая, как кошка, девушку совсем не узнать, такая жизнь ей явно не на пользу, Монтейру Росси, она губит свое здоровье, а теперь все, спокойной ночи.
Перейра задул свечи и спросил себя, зачем он ввязался в эту историю, зачем было принимать Монтейру Росси, зачем звонить Марте, зачем вообще встревать в дела, которые тебя не касаются. Может, потому, что Марта так исхудала и у нее торчали лопатки, будто два цыплячьих крыла? Может, потому, что у Монтейру Росси не было ни отца, ни матери и некому было дать ему кров? Может, потому, что он был в Пареде и доктор Кар-досу рассказал ему свою теорию конфедерации душ? Этого Перейра не знал и ответить на этот вопрос не смог бы и теперь. Он решил, что лучше пойдет спать, потому что на следующий день собирался встать пораньше и четко спланировать день, но перед тем, как лечь, он вышел на минутку в прихожую взглянуть на портрет жены. Но он, Перейра, не разговаривал с ним, а только ласково помахал рукой, утверждает он.
Назад: 21
Дальше: 23