Глава 3. Главное в жизни
В судьбе нет случайностей;
человек скорее создает,
нежели встречает свою судьбу.
Лев Николаевич Толстой
Ариадна Элаи
Утром я уже не думала, что отсутствие удобств так уж не важно. Еле поднявшись с холодного пола и немного подлечившись, я с трудом смогла привести себя в должный вид. Мысленно стеная, отправилась на вводную лекцию, по пути отмечая хмурые, часто помятые со сна, физиономии первокурсников. Надеюсь, я выгляжу лучше.
Если в ближайшее время ничего не придумать, долго я так не протяну.
Сначала мне нужно было на информационный пятачок, где в воздухе кружились цветные, согласно факультету, магические шарики — для каждого студента свой. Выловив в море разноцветных посланий то, на которое у меня откликнулась сила, я схлопнула магический пузырь и впитала необходимую информацию.
Она с легким жжением враз пробежала по моему телу, предоставив разуму разбирать полученное знание, а заодно и взбодрив неплохо. В Академии все идет на пользу делу!
Покрутившись немного среди не менее ошарашенных студентов, я привела в порядок мысли и отправилась на вводную лекцию для созидателей. Не то чтобы я ранее сомневалась, что попаду именно на этот факультет, но получить подтверждение — все равно большое облегчение.
Пока добиралась до нужной аудитории, плутая по незнакомым коридорам и залам, просмотрела и полученный план академии. Не скоро я досконально ее изучу — учебное заведение было поистине огромное, о назначении некоторых комнат можно было только догадываться.
Согласно полученным сведениям были некоторые корпуса, которые то появлялись, то исчезали. О них предупреждали лишь вскользь, но задуматься на будущее заставили. Вот интересно, тут студенты не пропадают?
— Доброе утро, — послышалось сзади, заставив внутренне вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись, я увидела невысокого брюнета, что заговорил со мной перед вступительным испытанием. Сейчас, облаченный в одежду синего цвета, как и я, незнакомец смотрелся на диво привлекательно.
— Доброе, — подтвердила я и, ожидая продолжения, посмотрела на парня.
Тот рассмеялся и склонился в поклоне:
— Каси Шар.
Не слышала такой фамилии среди родов, значит родители не из руководящей верхушки.
— Ариадна Элаи. Приятно познакомиться.
— А уж мне-то как. Говорят, ты одна из немногих созидателей на потоке, кто может занять первое место в рейтинге.
Я покраснела от похвалы, и душа в мечтах вознеслась ввысь.
— И еще ты понравилась ректору. Он положительно отзывался о твоих способностях. Шутил, что как бы академия не ожила.
Вся краска схлынула враз, и мое лицо побледнело. А душа тут же ушла в пятки, не решаясь показать носа. Перед глазами так и стояла картина, как швабра врезала ректору по макушке.
Интересно, это был он или фантом испытания?
— Не знаю, с чего это мне такая похвала… — промямлила я, невольно замедляя шаг.
— В любом случае пока нечего надеяться на достижения: первые несколько лет обучения нас ждет только теория и еще раз теория. Как со скуки не помереть?
Вспомнив об отсутствии даже кровати в моей комнате, я засомневалась в последнем утверждении. Скорее нас ждет самостоятельное освоение простых знаний и еще раз самостоятельное освоение. Благо, библиотека открыта допоздна.
— Ты уже сотворил себе кровать в комнате? — полюбопытствовала я у оптимиста.
— Не вижу смысла напрягаться. Сначала попробую пойти обходным путем и попрошу одного из старшекурсников помочь. Есть у меня парочка знакомых.
Тут мы повернули за угол и вышли к длинным внутренним балконам, что опоясывали этот корпус по кругу на каждом этаже и с которых открывался вид на огромный зал. В центре него, упираясь в самую крышу, стояли пять, согласно факультетам, колонн, устремляющихся вверх, на которых располагались фамилии студентов и их место в рейтинге. Их имена ярко светились, созданные магией, буквально притягивали взгляд любого.
На самом верху самые сильные создатели — элита нашего общества несмотря ни на что.
— Впечатляет, правда? Многие из нас пошли бы на что угодно, лишь бы попасть на вершину.
Скосив взгляд на Шара, я хитро переспросила:
— Так ли уж на что угодно?
Тот пожал плечами и просто подмигнул. Позер!
— Пойдем, скоро начнется лекция, — сказала я и, развернувшись, направилась в один из коридоров, где наткнулась на двух ругающихся женщин.
Казалось, еще немного и начнется драка.
— Интересно, что они не поделили?
— Старшекурсники, а значит, скорее всего, место в рейтинге.
Я, нахмурившись, посмотрела на парня:
— С чего решил?
— А ты не замечала, пока мы сюда шли? Чем выше курс, тем группа менее дружная. Мы же все соперники. Только младшие курсы не набирают нужное количество очков и в умении уступают старшим, поэтому переплюнуть шансов практически никаких. А вот одногодки могут и посоперничать.
Зная законы нашего общества, я совсем не удивилась таким отношениям и приблизительно была готова к чему-то подобному. Но одно дело — знать, и совсем другое — видеть.
К счастью, мы свернули в нужную нам аудиторию и, найдя удобное место в серединке, стали осматриваться по сторонам. Конечно, не обошлось без того, чтобы я не поймала в свой адрес несколько презрительных взглядов.
Может, дошло бы и до высказываний — новички не выработали еще понимания правил Академии о равенстве, — но в аудиторию, немного прихрамывая, вошел ректор.
Сегодня он был уже без парадной мантии, в привычной одежде — черном глухом сюртуке до середины бедра, с золотым теснением по воротнику-стойке и обшлагам рукавов, и прямых темных брюках, заправленных в высокие сапоги.
Обведя притихших студиозов внимательным взглядом, произнес хорошо поставленным голосом:
— Добрый день. Я рад приветствовать новый набор созидателей. Надеюсь, ваша учеба сложится легко и вы достигнете небывалых высот. Миллионы лет назад, когда мы с трудом смогли выиграть войну с пустотой, вселенных осталось очень мало, а ведь благодаря им в нашей реальности существует жизнь. Чем больше прекрасных миров создается, тем сильнее создатели, наше общество движется вперед, прогресс не стоит на месте.
Сердечко забилось, позволяя мечте вынырнуть и хоть на несколько мгновений поглотить меня.
— И вот мы отобрали одаренных, которые через десять создательских лет закончат обучение, и мы увидим лучших из лучших, чьи миры будут приносить всем больше жизни и больше сил. Но до этого нужно еще многое пройти и достичь. Как вы знаете, в Академию создателей мало поступить, нужно ее окончить. В этом я и желаю вам удачи и терпения.
Аудитория зааплодировала. Глава академии говорил с таким чувством и настолько правильные вещи, что сложно было остаться к его словам равнодушным.
— Теперь должен сообщить о более обыденных вещах. У нас имеется четкая система: за обучение, поединки, лабораторные работы даются баллы. И чем больше баллов получаете, тем выше ваше положение в рейтинговой таблице.
При слове «поединки» по аудитории пролетел взволнованный вздох, и ректор слегка улыбнулся. У него, видимо, каждый год одно и то же.
— Ну и конечно, нужно сказать о главном — системе обучения. Все вы знаете, что в академии есть пять факультетов: созидатели, боги, плетельщики, деструкторы и контролеры.
Я внимательно вслушивалась, чувствуя, как важна будет для меня эта информация.
— На факультете плетельщиков обучаются боги, которые плетут судьбы всего, что существует, и даже наши. Путь высших сущностей нашей реальности они видят и знают, но не могут изменить. Остальное, что существует во времени и пространстве, подвластно их умелым рукам.
Если вспомнить все, что я слышала о плетельщиках, получается, что в академии они отщепенцы. Живут обособленно, и мы стараемся с ними лишний раз не контактировать. Страшное бремя знания они несут в себе.
— Плетельщики практически не связаны с работой остальных факультетов, как и контролеры — будущие хранители порядка. Они следят за ним в нашей реальности, а также за тем, чтобы созданные нами миры соответствовали установленным законам. Контролеры уже в академии работают в команде созидателя.
Когда Фаранар рассказывал о тонкостях обучения, от нетерпения хотелось приступить к нему немедленно.
— Деструкторы — это антисозидатели. Их сила в том, чтобы проверять на крепость наши новые созданные миры, а так же те, что уже изжили себя. Более сильные деструкторы работают с созидателями во время производства мира или вселенной, более слабые наблюдают за старыми. В некоторых реальностях им даже придумали свои названия, как и богам, например четыре всадника апокалипсиса.
Это, кажется, в одном из технических миров дали им такое забавное название. Впрочем, деструкторам все равно, они приходят и уничтожают саморазрушающийся мир. Без жалости и сожаления.
— Ну и конечно, остались два факультета — созидателей и богов. Первые — очень сильные сущности, способные созидать живое. Вторые, из-за более скромной силы, наблюдают за уже созданными вселенными, мирами, а иногда и просто народами.
Папа рассказывал, что найти для своих миров хороших богов — это большая удача, от этого зависит жизнь твоих творений.
— Ближе к концу обучения созидатель выбирает себе команду, с которой будет работать, и от этого зависит его выпуск, ибо диплом будет коллективным творением. Ну и конечно место в рейтинге. А теперь вопросы.
И в аудитории взметнулось множество рук, а глава академии указал на первую.
— Когда у нас начнется практика?
— После пятого курса. И чем ближе обучение к окончанию, тем интенсивнее практика.
Выдох разочарования по аудитории. Так не скоро. Я их понимала, самой не терпелось отправиться создавать миры и реальности, вселенные. Эх, еще бы знать, как это сделать.
— У нас будет один и тот же режим обучения? — еще один вопрос.
— Нет, в зависимости от курса режим учебы будет меняться. Обучающего персонала у нас не так много, поэтому академия живет в нескольких временных отрезках. Для каждого потока свой часовой пояс, а преподаватели и их помощники имеют возможность перескакивать из одного времени в другое. То есть, пока у вас день, у другого курса может быть вечер или ночь, так как он учится в другом часовом режиме. И с многими старшекурсниками вы вполне имеете возможность пересечься в коридорах лишь несколько раз, случайно. А чтобы найти нужного вам создателя, необходимо знать ритм жизни его курса. Ну, или надеяться на удачу.
И снова настоящий гомон в аудитории.
— Создатели расходуют время намного более затратно и небрежно, чем наши создания. Вот в академии и научат вас… экономить.
Развить дискуссию на эту тему ректор не позволил, видимо его время дорого, и уже через несколько минут нас отпустили, предварительно снабдив новыми информационными шарами с расписанием.
Оказавшись в коридоре, я все еще под впечатлениями подошла к перилам, и с третьего этажа мне вновь открылся вид на шкалу создателей. Именно для меня мое имя было подсвечено синим и сейчас стояло четвертым снизу. Оно притягивало взгляд, гипнотизировало, рождая в душе что-то новое, давая надежду, позволив помечтать о невероятных горизонтах.
Ну что, Ариадна, ближайшие десять лет придется потрудиться? Как сказал ректор, судьба любит дерзких!
А значит, теперь идем только вперед и не сдаемся!
И кто знает, какую позицию займет мое имя через пару лет?
***
Семь лет спустя
Расположившись на лавочке на одном из балконов, я ожидала Каси и непроизвольно бросала взгляд на колонну с рейтингом. Знаю, что глупо постоянно следить и старшекурсников мне уж точно не переплюнуть, но… Постепенно привычка превратилась в манию.
Теперь, спустя семь лет, когда уже начался восьмой год обучения, мое имя тридцать второе в рейтинге и выше, чем у других на моем курсе.
Вздохнув, я прикрыла глаза и прислонилась затылком к холодной каменной стене.
Многое изменилось за эти годы, я стала другой.
Непроизвольно я перенеслась в воспоминаниях назад. Семья восприняла мое поступление благосклонно, я даже неожиданно для себя получила подарок. Правда, домой на каникулах ездила редко, если уж срок разлуки становился совсем неприличным.
Как ни странно, визиты проходили комфортно: я пряталась в своих комнатах, занимаясь тренировками силы или с книгой в библиотеке. И все были довольны: родные не видят меня, я — их. Совершенная идиллия, если бы не редкие светские мероприятия.
В академии же потянулся нудный первый курс.
Теоретически практики у нас не было, но на деле… У нас не было ничего. Сначала мы старались создать себе мебель, причем обязательно надо было создать ее самому, или утром, если уснешь на результате чужого труда, проснешься снова на полу.
Это оказалось настоящей пыткой, и студенты косяками ходили в библиотеку, но и там информацию, если она не касалась теории, что проходили по учебному плану, приходилось искать самим.
Несмотря на то, что шкафы и полки периодически менялись местами, через несколько месяцев я знала практически досконально, что есть полезного и где оно может очутиться.
А потом закончились канцелярские принадлежности и новых нам никто не выдал. Дело пошло еще шустрее, потому что за отсутствие конспектов лекций наказывали.
На втором курсе нас перестали кормить. Еда выдавалась два раза в день — утром и в полдник. В остальное время предстояло добыть ее самому. И вечером по комнатам юноши и девушки мечтали не о романтике и своих будущих половинках, а о бутерброде с мясом, а то и о чем поплотнее.
В таких условиях студенты учились не жалея сил и, по мере борьбы с разными трудностями, наша группа сплотилась, у меня появились друзья, знакомые…
Каси Шар мне не очень нравился, мы по-разному смотрели на вещи, однако было у него одно неоспоримое достоинство — верность.
Руки в кремовых лайковых перчатках крепче сжали поручень скамейки. Я отстранилась от стены, усаживаясь вновь прямо, расправив плечи. Даже несуществующие складки на темно-синем шелке пышной юбки изящного легкого платья расправила, возвращая себе безмятежный вид.
Я знала, на что шла, когда поступала в Академию. И это учебное заведение умеет закалять характер получше многих. Если не всех!
Сейчас на восьмом курсе, в преддверии скорого выпуска из академии, из друзей не осталось никого. Вот такая судьба у создателя. И для меня этот год один из самых ответственных — я должна набрать себе команду.
— Снова мечтаешь?
Обернувшись, взглянула на подошедшего друга.
— Жду тебя и вспоминаю годы нашей непростой учебы. — Я криво улыбнулась.
— Это прекрасно, но нам пора отправляться на первую лекцию к господину ректору. Многие говорят, они захватывающие.
Встав со скамейки, едва уловимым жестом оправила подол и с тяжелым вздохом призналась:
— Мне хватило адреналина на прошлом поединке. До сих пор волосы на голове шевелятся.
Я передернула плечами и уверенно направилась по коридору.
— Ой, ну перестань. Подумаешь, Инра создала огромную змею. Ты на своем ящере тоже смотрелась очень уверенно. Ваша схватка была прекрасна.
Да, вот так тренируются студенты: поединок или охота, и ты на своем создании должен выстоять, победить, поймать… За это получаешь самые высокие балы.
— После того случая я стала на курсе первой, обойдя Нада. А ты знаешь, его амбиции соответствуют безмерной наглости. Теперь опасаюсь проснуться ночью с ножом в спине.
— Так создателя не убить, у нас же жизней больше, чем у кошки.
Так, за разговорами, мы быстро добрались до нужного места. Войдя в аудиторию, я заняла место поближе к окну: обожаю смотреть на силу, беснующуюся или играющую с облаками.
— Вот и наша безродная пришла, — раздался сзади голос Нада.
Обернувшись, я увидела, что мой недруг, как всегда, одет по самой последней моде. Его тугой белоснежный воротник, мне кажется, готов был задушить хозяина вместо меня.
За годы в академии я поняла: с динозаврами рядом жить — метко надо бить. И научилась жесткости, в том числе благодаря этому гаду.
— Может, хватит уже? — нахмурился Каси.
— Женишься на ней, и я сразу перестану говорить правду об этой «милой» девушке, — улыбнулась эта гиена.
— И так прекратишь, — порадовала Нада я.
Вот ничему этого придурка жизнь не учит. По нашим стычкам должен уже понять, что такого я не спущу, а то совсем затравят. Но все равно не обратил внимания на ожившую сзади него штору, пока та не обмоталась вокруг его шеи, начав душить.
А что, я лишь помогла его воротничку, затянула его покрепче…
Чары мои ему было не снять, и парень уже посинел, когда вошел ректор и нейтрализовал мою месть.
— Еще раз повторится ваша склока, сниму баллы.
Даже полудохлый Над, судорожно рванувший на себе недавно идеальный воротничок, делая рваные вдохи, проникся. Недавняя синева на его лице резко сменила цвет на бледно-серый.
Наказание… Чтобы задушить этого гада, я готова даже на кухне поработать. Он, конечно, потом оживет, зато сколько морального удовольствия.
Видимо, мои мысли слишком явно отражались на моем лице, потому что преподаватель сурово произнес:
— Элаи, после занятий подойдете ко мне.
Лекция только-только началась, а группа уже жадно следила за ректором. Все мы знали одно: с восьмого курса начинается постоянная практика, как и лекции, которые у нас ведет лично глава академии.
Фаранар работает только со старшими курсами.
— Каждый год я вижу это голодное выражение на лицах студентов, которые с таким нетерпением ждут практики. А потом его сменяет мука, когда учащиеся получают желанное.
Мы все переглянулись: от слов преподавателя становилось не по себе. Лабораторные, соревнования и поединки у нас были и раньше, но их было намного меньше теории, и вот теперь, когда все изменится, нас хотят напугать.
Ну уж нет. Больше чем уверена, что каждый мой, по сути, соперник, уже заказал или, если доходы не позволяли шиковать, приобрел дополнительный гардероб для практических занятий. Не такой броский, яркий, должный показать всем окружающим статус учащегося или солидность рода за спиной.
И пусть Академия провозглашает на своей территории равенство, но каждый из нас знает, где чье место.
Пока мы обменивались взглядами, ректор же посматривал на нас и посмеивался.
— Раз все такие смелые и решительные, предлагаю любому добровольцу выйти и опуститься в пустоту. Именно там начинается создание миров и вселенных. Ну, кто смелый?
Мы все затаили дыхание, не решаясь поднять руку. Столько времени хотели заняться чем-то серьезным, а не зубрежкой, и теперь можно…
— Коли совсем у всех нет энтузиазма, пойдет Элаи. На данный момент она самая сильная, вот и покажет вам пример.
Я не сразу поняла, что сказал Фаранар, пока Каси не толкнул меня в бок. Оставив перчатки на столе, я, еле переставляя негнущиеся от волнения ноги, двинулась вперед. В наступившей гнетущей тишине шелк моего платья по ступеням кафедры шуршал неестественно громко.
— Ну же… Пустота не кусается. Может помотать, испытать, но ничего серьезного.
Услышав такое, я непроизвольно сделала шаг назад. В ответ Фаранар, хмыкнув, взял меня за руку и подвел к колодцу, который, повинуясь его воле, вырос прямо рядом с кафедрой.
Я же удивленно взглянула на преподавателя. Вроде пожилой мужчина, но в руках чувствовалась недюжинная сила, а в движениях — легкость и стремительность.
Впрочем, порой создателя одолевали старческие боли в костях и он словно сгибался под тяжкой ношей, хромая.
— А теперь послушай меня внимательно, Элаи. Кладешь руки на колодец и расслабляешься, потом выпускаешь силу, но по чуть-чуть, пока не получишь ответного отклика. Понятно?
— Э-э-э… — посмотрела я в живые, наполненные силой и внутренней волей глаза ректора.
— Без «э-э-э». Давай, нужно пробовать, а я, если что, подстрахую.
Последние слова вселили в меня уверенность, и я, отбросив лишние сомнения, шагнула вперед, положив руки куда сказано. Прикрыв глаза, попробовала расслабиться, начала понемногу отпускать силу — вроде все шло по плану.
Вокруг меня словно незримый магический «ветерок» закружился, такой родной, живой, все ускоряясь и расширяясь во все стороны. Пульсируя.
И пришел отклик, как и предупредил Фаранар. Сначала что-то дрогнуло внутри меня, опасаясь неизвестного. А затем будто из ниоткуда возникшая черная субстанция двинулась навстречу, и мне захотелось сбежать, не соприкасаться с ней.
— Элаи! — донесся крик ректора, и моя сила вырвалась из-под контроля, закружив меня в вихре магии вперемешку с пустотой.
Я была беспомощна, потерялась в этом магическом хаосе и ничего не могла сделать, когда со стороны что-то теплое коснулось меня. Обволакивая, защищая, предоставляя возможность опереться на что-то надежное и несокрушимое.
Еще не понимая, что это, не видя своего спасения, я потянулась к живительному ручейку стабильности, и моя магия объединилась с чужой… нет, не так… с удивительно доброй и родной.
Наши силы сплетались, тянулись друг к другу, сливались и вместе помогли мне и пустоте понять друг друга. И едва это случилось, я забыла обо всех глупых страхах, об опасениях и сама потянулась к черной субстанции, чтобы наладить первый контакт. Пусть пока заискивающе, но уже уверенно и почти без страха. Как с более старшим, мудрым будущим другом.
Вынырнула я довольно быстро и, отлепив руки от колодца, ошарашенно заозиралась по сторонам, не в состоянии понять, где я и что со мной. А потом взгляд наткнулся на Фаранара.
Сейчас он стоял рядом со мной, почти вплотную. Его серые глаза внимательно и с легким опасением следили за выражением моего лица. А я вспомнила, что произошло, сопоставила факты и покраснела.
Помогая мне, он соединил свою силу с моей. Это очень интимный процесс, да мы словно голые прижимались друг к другу. Нет, еще более интимно.
Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и снова непроизвольно искоса посмотрела на ректора, нечаянно представив его без одежды. Пусть все еще статный, высокий, но пожилой. Бр-р-р…
Глава академии стоически выдержал мой взгляд, хотя, держу пари, ему было не по себе, и с тяжелым вздохом признался:
— Знаете, Элаи, последние три года будут для меня настоящим испытанием. Ваша сила еще очень строптива, и сейчас… вы чудом поладили с пустотой.
— Да, мне очень повезло, — еще сильнее покраснела я, но тем не менее постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, усилием воли не отводя взгляда.
— Рекомендовал бы вам съездить на выходных домой. Это всегда благотворно сказывается на вашей силе.
Едва сдержалась, чтобы не поморщиться, и, лишь молча кивнув, направилась к своему месту. А между тем общение с пустотой продолжилось у других студентов.
***
Каждые десять дней нам давали три выходных, которые мы были вольны провести, как хотим. Обычно я оставалась и училась в академии или отдыхала с друзьями в столице, куда нас в мгновение ока переносил портал.
Однако после пятого курса друзей не осталось, половинку свою я пока не нашла, а значит, отправиться на три дня к семье не такая уж потеря времени.
Выйдя из портала во дворе замка, я поздоровалась со слугами и направилась в свои комнаты. Ужин только через пару часов, так что у меня еще было время привести себя в порядок и настроиться на встречу с родственниками.
Однако планам моим не суждено было исполниться. Едва я помылась и надела вечернее платье, как в дверь постучали.
— Войдите, — пригласила я, думая, что это служанка, но вошла жена отца — Аделаида.
— Добрый вечер, я хотела бы поговорить с тобой.
Я встала, проявляя вежливость и уважение.
— Конечно. Вам удобно здесь или, может, выйдем на террасу?
— Пожалуй, лучше терраса. Сейчас прекрасная погода и нет смысла сидеть в четырех стенах.
Кивнув, я направилась за хозяйкой дома на одно из моих любимых мест в родовом замке. Оттуда открывался вид на море, которое не имело границ и падало в пустоту, из нее же и возрождаясь.
Присев на диванчик, я настороженно посмотрела на Аделаиду.
Моя мачеха — довольно высокая стройная женщина с невероятно прямой осанкой. Красивые гордые черты лица, чувственные, чуть полноватые губы с немного скорбно опущенными уголками рта. Собранные в высокий хвост гладкие темные волосы открывали умный лоб и изящную линию шеи и плеч, красоту которых демонстрировало и открытое, облегающее до бедер, шелковое платье бордового цвета.
Ее карие глаза сейчас сверкали от волнения почище сложных украшений, созданных сильной магией. И этот факт дал понять: меня ждет неприятный разговор.
— Я спрошу тебя о личном. Ты не моя дочь, и мне не совсем комфортно говорить с тобой об этом, но я должна выполнить свой долг.
— А может, не стоит?..
Но мачеха лишь качнула головой, присаживаясь рядом.
— Ты знаешь, что мы с твоим отцом знали друг друга задолго до свадьбы. И… Я, как и он, предполагала, что мы можем быть половинками друг друга.
Услышав об этом, я не удержалась и вскочила, хватая ртом воздух.
— Немыслимо. Уверена, батюшка не поступил бы опрометчиво, если бы предполагал…
— В молодости он был бунтарём с очень непростым характером. — Слова Аделаиде, как и мне, давались непросто. — И изменился он после твоего рождения. Ты очень, очень похожа на него в молодости, и, смотря на тебя, мне неприятно вспоминать то время.
Представив отца, каким я его знала, мне сложно было найти схожесть между нами, сложно вообразить его другим.
— Может быть, со стороны… — осторожно начала я.
— Вот о чем я и говорила, — устало прикрыв глаза, сообщила женщина. — Упрямая, недоверчивая и бескомпромиссная натура. Только тебя смягчает пол и положение. Он же был наследником рода. Я не была в восторге от твоего существования, но выполняла свой долг многие годы достойно. Тебе не в чем меня упрекнуть.
Может, и не в чем, только мне не хватало все это время любви. Впрочем, в моем положении нужно радоваться малому. Опустив глаза и сжав руки в кулаки на коленях, я все же искренне произнесла:
— Благодарю вас.
— Теперь я должна выполнить последнюю свою обязанность и выдать тебя замуж.
Услышав это, я едва не застонала. Такая деликатная тема, которую можно доверить самому близкому человеку — матери, а вместо этого направлять меня будет Аделаида. Что ж мне так везет-то?!
Понимая, что и для мачехи это не большая радость, более того, скорее тяжкое бремя, я смогла выдавить:
— Это очень великодушно с вашей стороны.
Слишком отчетливо я понимала: она и я — потомки великих родов, а кровь — это не водица, особенно у создателей. Нужно блюсти честь и достоинство как подобает. Иначе мы потеряем себя.
Будто собираясь с мыслями, Аделаида пару раз провела ладонью правой руки по левой, разгладив морщинки на перчатке в тон платья и с отделкой из черного кружева.
А затем продолжила неприятный разговор:
— У девяноста процентов создателей есть половинки, которые рождаются примерно в одну и ту же вечность. А значит, найти того, с кем ты будешь счастлив, кто идеально тебе подходит, может практически каждый.
— А что же оставшиеся десять процентов?
— Это создатели, которые потеряли себя. Половинка — это награда, и нужно быть ее достойным. Часто об этом забывают наши создания и из-за этого бывают несчастливы.
А мне вспомнились слова: «Создаем по своему подобию».
— Скоро ты закончишь академию, — заявила Аделаида.
— Это не факт, — вырвалось у меня.
Но мачеха лишь отмахнулась.
— Я училась в академии, хотя и была очень слабой по дару, и не стала дальше работать. Способности использую только создавая что-то в мирах мужа. Поверь, я хорошо представляю, как много ты можешь. Да и Джерар внимательно следит за твоими успехами. Нет, если все пойдет как надо, ты станешь достойным представителем рода Элаи.
Отец интересуется моей учебой? Впервые слышу такое…
— Но что из этого вытекает… Будет много претендентов на твою руку, многие будут искать в тебе половинку. А ты же знаешь, предназначенных бывает несколько. И с кем из них первым столкнешься, на том тебя и замкнет — начнется этап соединения, слияния. Если конечно ты не попробуешь отказаться от своего партнера и попытать счастья дальше.
Мой отец уже как-то думал отказаться, и все мы знаем, чем это закончилось. Поэтому спросила со здоровым скепсисом:
— Вы полагаете, многие предложат мне войти в род как супруге?
— Сейчас уже да. Есть уже кандидаты?
Встретив пристальный взгляд Аделаиды, я пожала плечами:
— Нет создателя в академии, который был бы мне дорог.
— Надеюсь, он не заставит себя долго ждать. Наследнику рода Элаи повезло рано встретить свое счастье. — И кивком головы жена отца указала на пару, незаметно расположившуюся в дальнем конце террасы.
Там мой сводный брат читал своей невесте книгу, оба были спокойны и безмятежны. Ранее я думала, что своей абсолютной выдержкой он обязан отцу, но в свете новой информации о молодых годах батюшки наследник, скорее всего, пошел в мать.
— Они просто созданы друг для друга, — подтвердила я.
Две амебы всегда найдут общий язык.
— В общем, если вдруг у тебя появится… потребность, связанная с парой, ты можешь спросить совета.
— Благодарю вас, — склонила я голову.
Мачеха, грациозно встав, неторопливо направилась вдоль террасы, а я смотрела ей вслед.
Долгое время я жалела и считала несправедливостью, что половинкой отца была не мать. Но сейчас я никому не пожелала бы и судьбы Аделаиды.
Ее половинка, ее супруг, когда-то не захотел проходить процесс слияния и наделал глупостей. Пусть по молодости, пусть это не измена, но все-таки очень болезненно. Создатели — ужасные собственники и ревнивцы.
К тому же появился ребенок, который не может не ранить, напоминая об этом случае. А она еще и должна выполнять материнский долг по отношению ко мне.
Моя же мама была в отношениях с не предназначенным для нее мужчиной. И я, как создатель, понимаю, что вряд ли бы она нашла с ним свое счастье.
Переведя взгляд на заходящее солнце, я решила, что пора отправляться на ужин.
