Женские уши никогда не знали хорошего обращения. Их либо игнорировали, либо уродовали. Пудра и румяна, которых не жалели для лица, им не доставались. В то время как тщательно «отделанное» лицо находилось в центре внимания, уши оставались на его периферии, к тому же зачастую они и вовсе скрывались под волосами. Если уши и выставляли напоказ, то только для того, чтобы демонстрировать закрепленные на них украшения. В редких случаях, когда они становились объектом пластической хирургии, цель состояла в том, чтобы сделать их еще менее заметными: слегка оттопыренные уши прижимали к голове. Но прежде чем приступить к более подробному изучению культурных злоупотреблений, которым на протяжении веков подвергались многострадальные женские уши, рассмотрим сначала биологию и анатомию этой части головы.

Видимая часть человеческого уха имеет довольно простое строение. В процессе эволюции оно утратило длинный заостренный кончик и подвижность. Его тонкие, чувствительные края свернулись в «раковину». Но его ни в коем случае нельзя считать бесполезным рудиментом.

Главной функцией внешнего уха остается улавливание звуков. Да, мы не можем, подобно животным, поворачивать уши в поисках направления, откуда исходит неожиданный звук, но все же способны определять местонахождение его источника с погрешностью 3 градуса. Утрату подвижности ушей мы компенсировали подвижностью головы. Когда, к примеру, тревожный звук слышит олень, он поднимает голову и поворачивает уши в разные стороны. Услышав подобный звук, мы поворачиваем голову.

Хотя наши уши довольно жестки и достаточно плотно прижаты к голове, они сохранили способность двигаться, пусть и в очень незначительной мере. Если вы сильно напряжете мышцы ушной области перед зеркалом, то увидите едва заметное защитное движение: уши плотнее прилегают к голове. Животные, обладающие подвижными ушами, почти всегда прижимают их во время схватки, стараясь защитить от возможных травм, – и мы делаем это машинально в моменты опасности, хотя у нас они и так уже прижаты к голове, находясь в своем нормальном положении.

Форма внешнего уха имеет важное значение для передачи неискаженного звука барабанным перепонкам. Если человек лишится ушей, его слух значительно ухудшится. Слуховые проходы и барабанные перепонки образуют «резонансную систему», благодаря чему одни звуки усиливаются за счет других. На первый взгляд произвольная форма ушной раковины – округлые складки и кромки – на самом деле отнюдь не случайна и призвана предотвращать искажение звука.

Второстепенная функция ушей – температурный контроль. В верхнем слое дермы располагается много кровеносных сосудов, и потеря тепла через них играет важную роль для многих биологических видов. Слоны, когда им жарко, своими огромными ушами обмахиваются. У нас такой возможности нет, но наши уши могут служить своеобразным сигнальным средством. Если женщина слишком распаляется в ходе эмоционального конфликта, ее уши могут стать ярко-красными. Это свойство было предметом комментариев с древних времен. Почти две тысячи лет назад Плиний писал: «Когда у нас краснеют уши, кто-то говорит о нас в наше отсутствие», а Беатриче в комедии Шекспира «Много шума из ничего» спрашивает: «Что за огонь в моих ушах?», когда ее обсуждают другие.

И наконец, с формированием мягких мочек наши уши приобрели дополнительную эротическую функцию. Такие мочки являются уникальной человеческой особенностью, отражающей его повышенную сексуальность. Ранние анатомы считали их бесполезными, полагая, что они годятся только для того, чтобы продевать в них украшения. Однако недавние исследования сексуального поведения показали, что при сильном возбуждении мочки набухают, к ним приливает кровь, и благодаря этому они становятся более чувствительными к прикосновениям. Ласки, посасывание и покусывание мочек во время любовной игры служат для многих женщин сильным сексуальным стимулом. Согласно данным Кинси и его коллег из Института сексуальных исследований, женщина может даже испытать оргазм в результате стимуляции ушей, правда, очень редко.

В центре внешнего уха расположено темное «ушное отверстие», которое ведет в узкий канал длиной 2,5 сантиметра, – это слуховой проход. Он слегка извивается, благодаря чему воздух внутри его остается теплым. Это очень важно для функционирования барабанной перепонки, располагающейся у внутреннего конца слухового прохода. Барабанная перепонка весьма чувствительна, и канал не только согревает ее, но и защищает от физических повреждений. За эту защиту мы платим наличием в голове глубокой полости, которую невозможно прочистить пальцами. Нам не составляет особого труда содержать в чистоте остальные части тела, удаляя с них грязь и мелких паразитов, и мы можем кашлять, чихать и сморкаться, прочищая горло и нос, но не способны прочищать подобным образом слуховой проход. Попытка почесаться с помощью, к примеру, спички легко может повлечь за собой повреждение барабанной перепонки, и нам явно нужна защита от подобного рода вторжения. Эволюция подарила человеку такое средство защиты в виде волосков и серы, препятствующих проникновению в слуховой проход, в частности, крупных и мелких насекомых. Желтая ушная сера имеет горький вкус, который их отталкивает. Ее вырабатывают 4 тысячи желез, подобных железам, производящим сильно пахнущий пот в подмышечной области и промежности.

Мы не будем подробно останавливаться на строении внутреннего уха. Если говорить вкратце, звуковые вибрации, воздействующие на барабанную перепонку, преобразуются в нервные импульсы, которые поступают в головной мозг. Барабанная перепонка невероятно чувствительна и способна распознавать малейшие вибрации, смещающие ее поверхность на одну тысячную и даже миллионную сантиметра. Это смещение затем передается через три косточки необычной формы – молоточек, наковальня и стремечко – в среднем ухе, которые усиливают давление в 22 раза. Усиленный сигнал поступает во внутреннее ухо, где приводится в действие странный орган, имеющий форму улитки и наполненный жидкостью. Вибрации воздействуют на эту жидкость, и она приходит в столкновение с нервными клетками. Их тысячи – каждая из них настроена на определенную вибрацию, – и они посылают свои сигналы в мозг через слуховой нерв.

Во внутреннем ухе расположены также важные структуры равновесия, три полукруглых канала, один из которых отвечает за движения вверх-вниз, второй – за движения вперед, третий – за движения из стороны в сторону. Значение их стократ возросло, когда наши предки поднялись с четверенек. Животное, стоящее на четырех конечностях, находится в устойчивом положении, тогда как жизнь на двух ногах требует почти постоянного балансирования. Хотя мы не замечаем работу структур равновесия, они играют в нашей жизни более важную роль, чем те части уха, которые отвечают за восприятие звуков. Глухому выжить легче, чем полностью лишенному чувства равновесия.

К сожалению, слух у человека начинает снижаться сразу после того, как он появляется на свет. Ребенок способен распознавать звуковые волны частотой от 16 000 до 30 000 герц. У взрослого человека верхний предел снижается до 20 000 герц. К 60 годам он составляет уже 12 000 герц и продолжает снижаться дальше. Старики с трудом различают слова, когда в комнате беседуют несколько человек, хотя хорошо слышат одного человека, разговаривающего с ними в тихом, спокойном месте. Это происходит из-за значительного сужения диапазона воспринимаемых звуковых частот: пожилым людям труднее различать несколько источников звуков.

Современные системы Hi-Fi обеспечивают частоту звука до 20 000 герц, и женщине средних лет, которая потратила немалые деньги на приобретение такой системы, было бы весьма неприятно узнать, что единственными членами семьи, способными в полной мере оценить ее возможности, являются дети. Будет большой удачей, если она сможет услышать звуки с частотой выше 15 000 герц.

Наши уши обладают одним серьезным недостатком в отношении громкости звука. Как и другие виды, мы эволюционировали в сравнительно тихом мире, в котором самыми громкими звуками были рычание и крики. В результате у нас не сформировались механизмы защиты от очень громких звуков. Сегодня благодаря своей изобретательности человек имеет в распоряжении грохочущие машины, использует мощные взрывчатые вещества и подвергается различного рода звуковым воздействиям, способным легко повредить орган слуха. Уши постоянно напоминают нам о том, что мы живем в условиях, коренным образом отличающихся от тех, в которых происходила эволюция человека.

Вернемся к наружному уху. Уже давно бытует мнение, что форма раковины каждого человека уникальна. В прошлом веке предпринимались попытки идентифицировать по этому признаку преступников, но в конечном счете предпочтение было отдано альтернативному методу – дактилоскопии. Тем не менее найти двух людей с идентичной формой ушной раковины действительно невозможно. Специалисты выделили 13 зон внешнего уха, и две из них заслуживают особого внимания.

Первая зона – мягкая мочка. Наряду с индивидуальным размером она обладает еще одной важной классификационной характеристикой. Каждый из нас имеет либо «свободные», либо «закрепленные» мочки. Первые слегка отвисают, вторые нет. Некий врач, не поленившийся исследовать уши 4171 европейца, выяснил, что 64 % из них имели «свободные» мочки, а 36 % – «закрепленные».

Вторая зона – небольшая выпуклость на ободке ушной раковины, называемая точкой Дарвина. Она присутствует на большинстве ушей, но часто бывает настолько маленькой, что ее трудно обнаружить. Если вы проведете пальцем по внутренней поверхности ободка ушной раковины начиная сверху, то коснетесь ее на расстоянии примерно трети высоты уха. Это всего лишь крохотный бугорок, но Дарвин был убежден, что данная выпуклость представляет собой важный рудимент, сохранившийся с тех времен, когда мы имели длинные, заостренные уши, способные поворачиваться по направлению едва слышного звука. По его убеждению, эти бугорки являются остатками кончиков некогда стоячих заостренных ушей. Проведенные исследования показали, что они имеются в явно выраженной форме у 26 % европейцев.

Благодаря этим различиям в деталях уши можно было бы считать удобным средством идентификации преступников, но дактилоскопия достигла в настоящее время столь высокого уровня, что едва ли в их использовании в этой функции когда-либо возникнет необходимость. К сожалению, сегодня исследованиями зон ушной раковины занимаются лишь физиономисты, претендующие на способность определять особенности характера и личности человека по пропорциям его лица. Отвергнутые в начале XX века, их идеи удивительным образом стали актуальными в 80-е годы. В соответствии с этими идеями, большими ушами обладают люди, достигшие успеха, маленькие уши правильной формы выделят из толпы конформиста, а заостренные – авантюриста. Эти и сотни подобных «толкований», порой чрезвычайно подробных, являются оскорблением для человеческого разума, и их популярность в конце XX столетия с трудом поддается пониманию.

Криминалисты утверждают, что форму ушной раковины невозможно предсказать по чертам и форме лица. Если перед вами округлое или угловатое лицо, вы не сможете угадать, какую форму имеют уши, принадлежащие ему. Правда, антропологи не вполне согласны с этим. По их мнению, у людей, имеющих эндоморфный тип телосложения (полных) и эктоморфный (худощавых), уши соответствуют ему. «Эндоморфные» уши плотно прилегают к голове, и у них в равной степени хорошо развиты мочка и раковина. В отличие от них, «эктоморфные» оттопырены, и их раковина развита лучше, чем мочка. Возможно, причина расхождения во мнениях между криминалистами и антропологами заключается в том, что первые рассматривают только область головы, а вторые тело в целом.

Весьма символично, что уху отводилось несколько ролей. Поскольку оно окружает «ушное отверстие», его рассматривали в качестве символа женского лона. Например, в Югославии сленговое название влагалища – «ухо между ног». В определенных культурах механическое повреждение ушей было аналогом женского обрезания. В некоторых областях Востока юным девушкам во время ритуала инициации прокалывали уши. В Древнем Египте уличенным в прелюбодеянии женщинам отрезали уши – это еще один пример отношения к ушам как к символу лона.

Символизм мы видим и в мифологии. Так, Карна, сын индуистского бога солнца Сурьи, родился из уха. Под этим подразумевалось, что мать Карны – Канти дала ему жизнь, оставаясь девственницей. В некоторых легендах утверждается, что Будда тоже появился на свет из уха своей матери.

В первой части сатирического произведения Франсуа Рабле, опубликованной в 1533 году, Гаргантюа был произведен на свет тем же необычным способом. Когда Гаргамелла собралась рожать его, «ребенок проскочил по семяпроводам в полую вену и, вскарабкавшись по диафрагме до плеч, где вена раздваивается, повернул налево и вылез через левое ухо». Автор допускает, что в это трудно поверить, но Рабле говорит, что в Библии нет ничего такого, что противоречило бы подобной форме родов, и, если бы Бог захотел, «все женщины рожали бы детей через уши».

Наряду с этим данный орган символизирует мудрость. Ведь именно ухо слышит слово Господа. Напроказивших детей треплют за уши, дабы пробудить дремлющий в них разум.

Некоторые из этих странных предрассудков легли в основу древнего обычая прокалывать уши, чтобы носить серьги. Эта примитивная форма членовредительства не утратила популярности и по сей день. Большинство современных женщин, прокалывающих уши, делают это исключительно ради того, чтобы носить в них украшения, и не осознают изначального значения этой процедуры. В древности существовало несколько объяснений ее необходимости. Одна из них гласит, что, поскольку дьявол и злые духи постоянно пытаются проникнуть в человеческое тело, чтобы завладеть им, следует защищать все полости, открывающие туда доступ. Считалось, что амулеты в ушах являются лучшим средством защиты «ушных отверстий» от демонов.

Раз уши представляют собой вместилище мудрости, стало быть, мудрые люди обладают большими ушами и в особенности большими мочками. Тяжелые серьги оттягивают мочки, увеличивая их размеры и, соответственно, являются дополнительным кладезем мудрости. Древние индуистские, буддийские и китайские скульптуры, изображающие царственных особ, всегда имеют удлиненные мочки ушей.

Наши далекие предки также считали, что ношение серег улучшает зрение и защищает человека от смерти в воде.

Со временем все эти мотивы забылись. В современном мире серьги носят исключительно в качестве украшения или знака статуса. Причем это в одинаковой степени свойственно как обитателям джунглей, так и жителям городов. В племенных культурах, считающих длинные мочки красивыми, уши обычно прокалывают в раннем детстве. Отверстия в них из года в год расширяются, чтобы в них можно было вставлять все более тяжелые серьги, в результате чего уши оттягиваются книзу. По достижении половой зрелости самыми красивыми считались девушки с самыми длинными ушами. У некоторых из них мочки ушей достигали уровня груди. Примечательно, что, если под тяжестью украшений мочка вдруг отрывалась, девушка автоматически переставала считаться красивой. Больше того, в некоторых культурах такая девушка уже воспринималась уродливой, и желающих жениться на ней не находилось.

Как это ни удивительно, практика удлинения женских ушей встречается в самых разных уголках мира, где она сформировалась независимо от внешних влияний, – на Борнео и в Бразилии, в Африке и Камбодже. На островах Тробриан в Соломоновом море о девушке, не соблюдающей этот обычай, говорят, что у нее «уши как у свиньи».

В некоторых племенах устраивают специальные праздники в связи с проведением ритуала прокалывания мочек ушей юным девушкам. Кое-где замужние женщины не имеют права снять тяжелые украшения, свисающие из растянутых мочек их ушей, до тех пор, пока не умрет муж. Они снимают их в знак траура во время погребальной церемонии.

Размеры украшений для ушей порой вызывают изумление. В одном племени в ухо вставляются 50 латунных колец диаметром 10 сантиметров. В другом тяжелые медные кольца вдеваются в ухо до тех пор, пока их общий вес не достигает 1 килограмма. В третьем в отверстия в мочках ушей вставляются банки с консервами, выпрошенные у западных туристов.

В эпоху Великих географических открытий европейцев шокировали эти крайние формы ритуального членовредительства. В вышедшей в свет в 1654 году книге «Народы мира» Джон Булвер посвятил целую главу критике «обычаев и странных изобретений по приданию новой формы ушам» и нападкам на женщин, «считающих себя особенно привлекательными, если они самым постыдным образом прокалывают отверстия в мочках, в которые можно просунуть руку, и подвешивают к ним тяжелые предметы, дабы их уши растягивались и свисали до плеч». Для Булвера и его современников любая попытка изменить формы человеческого тела была равносильна богохульству.

Это неодобрение не могло положить конец подобным обычаям. Они являлись неотъемлемой частью культуры, и от них не так-то легко было отказаться. В некоторых случаях колонизаторам удалось изжить крайние формы ритуального членовредительства, но в отдаленных уголках мира они сохранились и продолжают существовать в XXI веке.

Несмотря на свои порой весьма экстравагантные модные веяния, западный мир не сумел продемонстрировать членам племенных сообществ ничего, что могло бы составить конкуренцию их вытянутым мочкам ушей. Самый яркий пример таких веяний – короткий период расцвета панк-культуры в 70-е годы прошлого столетия. В своем стремлении эпатировать обывателей панки подвешивали к неумело проколотым мочкам своих ушей булавки и цепи с нанизанными на них всевозможными предметами – от бритвенных лезвий до электрических лампочек. Однако они были слишком нетерпеливы для того, чтобы постепенно растягивать мочки, как это практикуется в племенных сообществах.

Позже, когда в конце XX века мир захлестнула мода на пирсинг, западные женщины начали носить в ушах по нескольку колец, не ограничиваясь одним отверстием в мочке, а прокалывая ушную раковину по всему краю.

И все-таки подавляющее большинство представительниц слабого пола сегодня украшает свои уши обычными, легко снимающимися серьгами, продеваемыми в единственное небольшое отверстие в мочке, или клипсами, обжимающими ее. В отличие от колец племенных сообществ, эти украшения носят не постоянно, а часто меняют, в зависимости от того, что в данный момент надето на женщине. Как правило, дамы имеют несколько пар серег, но некоторые одержимы манией коллекционирования. Так, согласно Книге рекордов Гиннесса, одна американка из Пенсильвании имеет их 17 200 пар. Если бы она меняла серьги каждый день, ей понадобилось бы почти полвека, чтобы продемонстрировать всю свою коллекцию.