Гор нервно вышагивал из угла в угол просторной общей комнаты в доме на побережье океана Исхода, куда с полчаса назад его доставил Арролд. Да, в распахнутых окнах этой гостиной, обращенных к отвесным утесам, возвышающимся в нескольких километрах от дома, невозможно увидеть океан, но ветер, гуляющий по этой узкой полосе земли, приносит запах моря. Чуть-чуть горечи и соли, утренняя свежесть… Вот только этот бодрящий аромат ничего не значит для мечущегося по дому рисса. Впереди его ждет тяжелая встреча с человеком, которого он когда-то назвал братом и привел в Мор-ан-Тар. Человеком, умудрившимся за каких-то полтора года встряхнуть Темные земли так, как не удавалось никому со времен ухода арнов, да еще и оказавшимся их потомком.

– Как всегда порывист и без нужды тороплив, да, Гор? – Голос, раздавшийся за спиной рисса, заставил его подпрыгнуть. Развернувшись в прыжке, Гор застыл на месте, внимательно рассматривая стоящего в дверях Т’мора. Смотрел и не узнавал. Меньше пяти лет назад он привел в столицу юношу, да, вполне самостоятельного и уверенного в своих силах, но юнца… А сейчас перед ним молодой мужчина, воин и маг, от которого просто-таки исходит ощущение силы и опасности… Гор нахмурился. Но почему он ощущает от Т’мора еще и враждебность?

– А ты считаешь, что я должен кинуться тебе на грудь и зарыдать от счастья? – Тонкий шрам на лице Т’мора дернулся в намеке на улыбку. Холодную такую, саркастичную усмешку. Арн взмахом руки указал риссу на кресла в углу комнаты. – Присядем?

– Ты изменился, Т’мор, – тихо произнес Гор, едва они устроились в креслах. – Хорги на тебя сильно повлияли.

– Не думаю, что это только их заслуга. – Покачал головой Т’мор. – Риссы тоже приложили немало сил для этого… Ладно, как бы то ни было, но мне кажется, что ты искал встречи со мной не для того, чтобы полюбоваться на мою физиономию. Перейдем к делу. Зачем ты здесь, гардэ?

Если по мере произнесения Т’мором фразы Гор только все больше мрачнел, то от последнего слова дернулся, как от пощечины. На миг во взгляде рисса мелькнула обжигающая ярость, он вскинул подбородок, но… почти тут же сгорбился, и глаза его потускнели.

– Да. Гардэ, – кивнул Гор с горькой усмешкой. – Братец сошел с ума после всего, что произошло тем летом… ну, ты помнишь, да?

– Представь себе, не забыл. – Т’мор чуть наклонил голову.

– Странно, у меня почему-то такое чувство, что ты в чем-то меня обвиняешь… – после недолгого молчания проговорил Гор. – Но ведь ты должен знать, что я был не в курсе планов брата…

– Знаю, – кивнул Т’мор. – Только мне от этого не легче… впрочем, как и тебе.

– Ты про Лорану? – спросил Гор и тяжело вздохнул. – Если бы я только знал, чьих рук это дело! Глотку бы перегрыз сволочи.

– Ну, сейчас у тебя есть такой шанс…

– Не… Ты-ы?! – Рисс, до которого не сразу дошел смысл слов, сказанных побратимом, ошарашенно выкатил глаза и договорил севшим, хриплым голосом: – Почему, Т’мор? За что?

– Она убила Риллу. Я должен был оставить ее смерть безнаказанной? – безучастным голосом произнес арн. Комната вновь погрузилась в тишину. Т’мор несколько минут равнодушно смотрел, как Гор приходит в себя от этих новостей и наливается черной злостью. Рисс уже хотел было что-то сказать, когда арн его перебил: – Знаешь, Гор, худшее происходит не тогда, когда чей-то план исполняется, а когда в одном плане сталкиваются цели их составителей. Рион и Лонно мечтали о поголовном уничтожении эйре, их белогривые подельники хотели того же, но им еще было нужно и наследие Ушедших… Не сомневаюсь, что и у Видящего князя князей были какие-то планы, связанные с моей персоной. А вот Лорана об очищении Мор-ан-Тара и не задумывалась. Ей нужна была только власть в одном отдельно взятом Доме… Не пожелай старый лич моей смерти, не согласились бы Рион с Лонно предоставить ему в заложники Риллу, и все могло пройти совершенно иначе. Но… Случилось так, как случилось… И может быть, все еще можно было бы как-то поправить, но твоя обожаемая Мастер Танца в погоне за своей мечтой убила Ри, проткнула ее своей шпагой прямо у меня на глазах, да и мне самому тем же ударом неслабо досталось. Один рисс мог хотя бы попытаться ее спасти, но он предпочел уволочь к целителям поцарапавшуюся о собственный клинок Лорану, даже не взглянув на место боя… Хотя прибыл туда на зов побратима… Много целей, много планов, мало смысла и толку. А вот я был один. И все свои планы воплощал единолично. И, кажется, именно поэтому мне сопутствовал успех. Лич мертв, Лонно и Тир тоже. Состояние Лораны и ее любовника мало отличается от смерти, а Рион медленно, но верно сползает в безумие.

– Ты… Она… не могла. Не верю, Т’мор. – Ошалело замотал головой рисс, и его отчаяние и злость заполнили комнату.

– Меня это не удивляет, – хмыкнул арн. – Не в первый раз, а? Когда я тебя «звал», ты также предпочел поверить Лоране, наплевав на все, в том числе и своего побратима.

– Т’мор, неужели ты не понимаешь?! – чуть ли не простонал Гор.

– Почему же? Прекрасно понимаю. У тебя был выбор, и ты его сделал. В результате сейчас мы с тобой находимся в равно поганых условиях. Рядом со мной нет Риллы, а рядом с тобой Лораны. Зато все честно, не так ли? – Т’мор смерил собеседника пустым взглядом и развел руками. – И, как я и сказал, у тебя есть шанс. Решай, воспользуешься ты им или нет. Если да, то на берегу океана довольно много места, чтобы устроить дуэль без опасности навредить этому дому и его обитателям. Если нет, то сегодня же тебя отправят обратно в Шаэр, и живи, как знаешь. Ты мне не враг…

– А здесь есть кто-то кроме нас? – пробормотал выбитый из колеи Гор после нескольких минут удрученного молчания.

– Я могу считать это отказом от дуэли? – вопросом на вопрос ответил Т’мор. Гор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же был перебит новым действующим лицом.

– Хм. Я не помешаю? – Спустившийся к подножию лестницы Лир ан-Торр замер, стараясь не совершить лишнего движения. Уж что-что, а витающее над побратимами напряжение бывший дипломат чувствовал великолепно и вовсе не желал оказаться той искрой, что послужит началом для пожара боя.

– Лир?! Что ты здесь делаешь? – удивленно протянул Гор, незаметно, как он посчитал, переводя дыхание. Продолжать разговор с Т’мором насчет дуэли риссу явно не хотелось. Арн отчетливо почувствовал облегчение в эмоциях Гора и, скривив губы в холодной усмешке, сбавил давление на щиты побратима. Раз Рауд не полез в драку сразу, как узнал о личности убийцы его возлюбленной, значит, он не сделает этого и впредь… разве что в приступе ярости. Но уж избавиться от этой опасности не составит для Т’мора никаких проблем. Достаточно будет просто больше не видеться с Гором. Тогда уж он точно не сможет спровоцировать рисса на агрессию. Арн тряхнул головой, и та пустота, что смотрела только что из его глаз, сменилась умиротворенным спокойствием. Оказывается, иногда, чтобы заставить уснуть призраков прошлого, достаточно избавиться от того, кто этих призраков разбудил.

– Живу я здесь, – коротко ответил ан-Торр на вопрос Гора, подходя к стоящему на небольшом удалении от рисса и арна дивану и удобно устраиваясь на нем. – Арролд предупреждал нас, что сегодня должны прибыть гости, но я и подумать не мог, что это будешь ты, Гор… Т’мор, я рад тебя видеть… Может, поднимешься к Нирре, пока я побеседую с твоим по… с Гором?

– С удовольствием, Лир. – Т’мор улыбнулся и, поднявшись с кресла, направился к лестнице.

Домесса Нирра обрадовалась Т’мору как родному. Хотя как еще она могла относиться к возлюбленному своей погибшей дочери, умудрившемуся вытащить ее маленькую семью из того бреда, в который погружался Дом и-Нилл? Да и невнятно лепечущие близнецы, чем-то неуловимо похожие на котят, приняли пришельца за своего, сразу и безоговорочно. Так что стоило Т’мору, поприветствовав Нирру, присесть за небольшой круглый столик, как синеглазые карапузы, деловито сопя, тут же принялись штурмовать его колени. Домесса попыталась было вмешаться, но Т’мор ее остановил.

Они проговорили добрых полтора часа, за которые Т’мор умудрился рассказать почти все о своих немногочисленных приключениях после ухода в человеческие земли. Но главную новость он приберег к концу повествования… Узнав, что Джорро жив и здоров, Нирра облегченно вздохнула и хотела было бежать к мужу, чтобы поделиться этой новостью, но Т’мор ее остановил.

– Но почему? – не поняла домесса.

– В Шаэре никто не знает о том, что Джорро ан-Рауд жив. Разве что князь князей… А я не хочу влезать в очередные интриги сильных мира сего. С меня хватит. Так что пусть все идет, как идет.

– Ты думаешь, Лир кому-то расскажет? – недоуменно поинтересовалась Нирра, одновременно отработанным жестом снимая со спины Т’мора карабкающегося по ней карапуза.

– Не Лир. Гор. – Покачал головой арн и, заметив непонимание в глазах домессы, пояснил: – Некоторое время назад хорги нашли на перевале избитого рисса из Дома и-Нилл. Как это ни удивительно, его не убили, а отправили в столицу под надзор целителей. Как выяснилось, этим риссом оказался Гор. Вот Арролд с Ллайдой и вытащили меня, поговорить с ним…

– Подожди, ты хочешь сказать, что сейчас в нашей гостиной сидит Гор ан-Рауд? – проговорила Нирра. – И ты молчал?!

– Хм-м. – Арн пожал плечами.

– Похоже, ты не очень-то рад встрече с побратимом… Т’мор, я тебя не узнаю. – Покачала головой домесса. – Может, объяснишься?

– Не сейчас, если не возражаешь, – ответил маг. – Пока же могу сказать только одно. Я с ним поговорил и даже прошерстил его сознание, насколько это было возможно без подготовки и за такой ничтожный срок… И больше не горю желанием общаться.

Нирра хотела было что-то сказать, но не успела. Внизу раздался грохот, и Т’мор вылетел из детской как ошпаренный, на ходу окутываясь привычной дымкой плаща Тьмы и ныряя в тень.

Он успел вовремя. Гор и Лир стояли посреди общей комнаты с уже обнаженными мечами из коллекции ан-Торров и сверлили друг друга гневными взглядами, готовые в любой момент сорваться в атаку.

Не дожидаясь этого, несомненно, интересного события, Т’мор выскользнул из тени, и выметнувшиеся от его полускрытой дымкой фигуры ленты мрака тут же спеленали обоих бойцов, для верности еще и отшвырнув их к противоположным стенам комнаты.

– И что же вы не поделили, а? – пробормотал Т’мор, переводя тяжелый взгляд с одного рисса на другого. Они бы ему, может, и ответили, вот только тьма упаковала их так качественно, что и кляп не нужен, а потому котоподобные забияки могли только мычать, бешено раздувая ноздри и зло сверкая глазами. Т’мор вздохнул. – Понятно. Лир, ты обещаешь не бросаться на Гора хотя бы в ближайшие полчаса?

– Мгм. – Ан-Торр прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, и через несколько секунд изобразил короткий кивок, настолько, насколько позволили путы. Т’мор повернулся к побратиму.

– Тот же вопрос, гардэ Гор… – Глаза рисса полыхнули яростью, но, чуть помедлив, он тоже кивнул. Т’мор смерил буянов недоверчивым взглядом и отозвал тьму. В тот же миг пришпиленные к стенам риссы грохнулись на пол. Правда, на ногах кое-как удержались, точнее на четвереньках… коты, что с них взять?

Т’мор открыл небольшой шкаф в углу комнаты и, вытащив из него пыльную бутылку из запасов Байды, поставил ее на стол. Через мгновение к бутылке присоединились выуженные оттуда же толстостенные бокалы. Срезав сургучную печать, арн открыл бутылку, и в стекло первого бокала ударила струя темного густого напитка с отчетливым хвойным ароматом.

– Если вы решили перегрызть друг другу глотки, то советую для начала подумать о причинах… – Т’мор бросил выразительный взгляд на все еще пылающего злостью Гора, после чего повернулся к Лиру и махнул рукой в сторону стоящей на лестнице и молча наблюдающей за происходящим в гостиной, Нирры, – …и последствиях ваших действий. А подумав, задайте сами себе вопрос: оно того стоит?

Риссы переглянулись и, немного помедлив, подтянулись к столу. Домесса же, удостоверившись, что родственники не собираются больше бросаться друг на друга, развернулась и, так и не проронив ни слова, скрылась в детской.

Несмотря на то что все участники этой импровизированной мини-попойки пытались загладить впечатление о произошедшем, разговор у них не складывался. В конце концов, риссы просто умолкли, и комната погрузилась в тишину. Так они и сидели с бокалами в руках, думая каждый о своем, пока не хлопнула входная дверь и в гостиную не вошли супруги ап Хаш. Мгновенно оценив обстановку, хорги переглянулись. Поздоровавшись с присутствующими, Ллайда тут же сбежала к Нирре, а Арролд, окинув взглядом заставленный стеклом стол, решительно направился к заветному шкафу. Вооружившись бокалом и еще одной бутылкой байдовской настойки, хорг уселся на диван рядом с Лиром.

– Как я понимаю, переговоры зашли в тупик? – бесстрастным голосом осведомился Арролд.

– А никаких переговоров и не было. – Пожал плечами Т’мор, едва понял, что риссы не собираются реагировать на слова хорга. – Ограничились выяснением отношений. Да и то…

Арн махнул рукой, показывая, что и с этим делом им так и не удалось толком разобраться. Арролд понимающе кивнул и перевел взгляд на хмуро рассматривающего свой полупустой бокал Гора.

– Странно. Мне казалось, дом Гор так стремился встретиться с тобой, чтобы поговорить о чем-то крайне важном для него… Но никак не для выяснения отношений. – Качнул головой хорг. В ответ рисс, вскинув голову, попытался ожечь главу рода ап Хаш взглядом, но, наткнувшись на фирменную каменную маску хоргов, только дернул губой в некоем подобии оскала. Бокал в руке рисса хрупнул и осыпался на пол мелким стеклянным крошевом.

– Я действительно рвался сюда, чтобы поговорить с побратимом. Вот только ему, кажется, мое общество совсем не интересно. Впрочем, с тем, что я от него узнал, мое желание говорить с ним сильно поугасло.

– О? Никак решил валить с больной головы на здоровую? – Прищурился Т’мор. – А не желаешь вспомнить, отчего это так?

– Хватит! – рявкнул Арролд, каким-то чудом умудряясь сохранить в неподвижности выражение лица. – Я не знаю, что у вас там случилось, это ваши дела! Но сейчас вы ведете себя как глупые юнцы.

Ответом хоргу стали три изумленных взгляда.

– Что, я не прав? – уже обычным тоном спросил Арролд, обращаясь больше к молчащему Лиру. – Ведь в самом деле похожи на детей, боящихся сойтись в первой в своей жизни драке.

Сравнение Арролда вызвало у присутствующих слабые улыбки, и повисшее в комнате напряжение несколько спало.

– Так зачем ты искал встречи со мной, Гор? – со вздохом спросил Т’мор.

– Пройдемся? – помолчав, проговорил рисс.

Арн пожал плечами, поднялся с кресла и направился к выходу из дома, а следом за ним поднялся и Гор.

Побратимы миновали череду невысоких холмов и вышли к океану Исхода, белой пеной полирующему гранитный берег. Арн и рисс остановились у самой кромки прибоя, и только тогда, глядя на блеск волн, Гор нарушил их молчание.

– Знаешь, я ведь надеялся, что ты сможешь мне помочь… – тихо проговорил рисс и вздохнул. – Правда, теперь я не уверен в том, что ты захочешь это сделать.

– Если ты намеревался просить меня помочь снять проклятие с Лораны, то мой ответ: «нет», – не сводя взгляда с бурунов, ответил Т’мор.

– Я ведь не знал, что это твоих рук дело. – Сжимая кулаки, мотнул головой Гор, старательно давя рвущийся наружу гнев. – Думал просить тебя добраться до светлых и уговорить какого-нибудь целителя, вылечить ее… Но теперь… Неужели она действительно убила Риллу?

– Если не веришь, могу показать, как это было… – после недолгого молчания нехотя произнес Т’мор.

– А ты…

– Я помню все так, словно это было вчера. – Качнул головой арн. – До последней мелочи. Тот день слишком часто мне снится, Гор… Да… Только учти, я не могу очищать свои воспоминания от эмоций… Иначе можно очень скоро двинуться умом. Так что, если согласишься их увидеть, в качестве бонуса получишь еще и мои переживания…

– Это… щедро, – удивленно протянул Гор. – Но я согласен… Только ответь: почему?

– Что «почему»? – не понял Т’мор.

– Почему ты предлагаешь мне разделить твои воспоминания? Ты ведь считаешь меня врагом… – терпеливо объяснил рисс.

– Врагом? Нет, Гор. Я уже говорил и повторю. Ты мне не враг. Нам просто оказалось не по пути, вот и все, – пожав плечами, ответил Т’мор и, встряхнувшись, договорил уже куда более резким тоном: – Так ты будешь смотреть?

– Да, – выдохнул рисс и тут же ощутил, как на его сознание надвигается огромная тень… Гор еще успел подумать, что впервые сталкивается с таким мощным воздействием, а в следующий миг в его сознание ворвался целый рой образов, запахов и звуков…

Т’мор пошатнулся, но успел поддержать уже заваливающееся тяжелое тело нырнувшего в воспоминания побратима и аккуратно усадил его наземь. Только после этого арн и сам уселся на камень. От мгновенно пропущенного через сознание потока эмоций на Т’мора накатила жуткая слабость, так что все то время, пока его побратим был занят просмотром воспоминаний, арн потихоньку приходил в себя. И лишь полностью оправившись от эмоционального удара, арн констатировал, что его идея передать Гору воспоминания одним пакетом, так чтобы самому в них не погружаться, оказалась не так уж и хороша.

Тяжко вздохнув, Т’мор кое-как поднялся на ноги и помог встать мотающему головой, с трудом приходящему в себя Гору, кажется, еще плохо понимающему, где он находится.

Утвердившись на ногах, рисс некоторое время просто молчал, обшаривая бездумным взглядом далекий горизонт.

– Нод’риш саэлле эр нарт сих тоор. Риш эс тоор!… Урговы потроха, Т’мор! Это было больно, – сдавленно прохрипел Гор и тут же умолк.

Арн взглянул на находящегося в полном раздрае побратима и кивнул.

– Ну, по крайней мере, теперь я понимаю, почему ты поступил… как поступил, – проговорил Гор, едва смог отдышаться, и вздохнул. – Но почему же все так по-идиотски, а? Зачем ей все это было нужно, Т’мор? Ради чего?!

– Дед говорил: чужая душа – потемки… – задумчиво проговорил арн, глядя куда-то в сторону, и неожиданно сменил тему: – А знаешь, это ведь было не смертельное проклятье… на Лоране, я имею в виду. Если она раскается… по-настоящему, понимаешь? Так вот, если она раскается, заклятье будет разрушено. А уж вырастить ей новые руки тогда станет проще простого для любого темного целителя. Так что искать светлого самоубийцу тебе, может, и не понадобится.

– Ты вселяешь в меня надежду… – буркнул рисс, с трудом переваривая ту кашу из противоречивых эмоций, что он получил от просмотра воспоминаний побратима. – Вот только вряд ли она раскается. Уж можешь мне поверить, это не очень-то в стиле Лораны.

– Ты так в этом уверен? – проговорил Т’мор и хотел было уже рассказать о сути придуманной им для риссы мести, но тут же отказался от этой идеи и перебил сам себя: – Скажи, Гор, куда ты отправишься теперь? Этот дом не лучшее убежище для тебя, судя по тому, что я еле успел разнять вас с Лиром…

– Вернусь в Шаэр, скорее всего, – пожал плечами тот, чувствуя, как медленно остывает его ярость и обида на стоящего рядом человека. Трудно ненавидеть кого-то, поняв и «сопережив» его беду, даже если этот кто-то виновен в твоем собственном несчастье. Тем более понимая, что это несчастье лишь следствие его беды… Гор покачал головой. До него только сейчас дошло, в какую ловушку он загнал себя, согласившись разделить воспоминания с побратимом. Но что уж теперь? Рисс махнул рукой и договорил, отвечая на вопрос Т’мора: – Найду какой-нибудь городок потише и постараюсь переждать там смутные времена в Доме. Вариться в этой каше из чужих амбиций мне совсем не хочется, если честно… За кого там биться… за Раудов? Так от клана, стараниями Риона, остались рожки да ножки. А выступать за кого-то еще… нет уж. Обойдусь как-нибудь.

– Хм. – Т’мор взвесил в руке небольшой камень и, с силой запустив его в океан, проговорил: – А как ты смотришь на то, чтобы переждать эти самые времена вместе с мастером Корром? Насколько я знаю, он так и не выбрался в столицу…

Никаких положительных эмоций по отношению к побратиму Т’мор не испытывал. Но и делать из Гора врага он не собирался, потому и воспоминания свои с ним разделил, заодно поселив в душе рисса определенную неуверенность в своем праве на месть, и местом жительства для побратима решил озаботиться, четко демонстрируя тем самым свое нежелание идти на конфликт… От врага подчас нелегко избавиться, но не допустить появления такового порой куда тяжелее… Кто-то скажет, что это манипуляция, игра на чужих эмоциях? Пусть так. Но это лучше, чем дуэль с побратимом… пусть и не оправдавшим надежд. И вообще, Т’мору плевать на него… точно плевать… Вот только щиты нужно выставить помощнее и блокировать эмоции. Не все, конечно, но так, чтоб ничего лишнего не фонило в пространство. Вот так. Готово.

– Знаешь, у меня создается впечатление, что это не ты, а я отсутствовал в Шаэре, ург знает, сколько времени. По крайней мере, о происходящем там ты явно знаешь куда больше, чем я, – пробормотал Гор, вдруг ясно ощутив исходящий от Т’мора ток эдакого равнодушного любопытства. Наверное, с таким же интересом мастер чатранги смотрит на противника, которому остался лишь один вынужденный ход до поражения.

– Как оказалось, среди риссов у меня все же остались хорошие знакомства, – усмехнулся Т’мор.

– Может быть. – После непродолжительной паузы нехотя кивнул Гор. – Вот только я сомневаюсь, что старый Корр входит в их число. Да и не примет он гардэ Рауда. Только не после того, что натворил с Домом мой сумасшедший братец.

– Как знать, как знать. Смотря кто замолвит слово за этого самого гардэ. Думаю, если это будет один очень старый, очень мудрый и уважаемый рисс, мастер Корр прислушается к его просьбе, – отстраненным тоном проговорил Т’мор и тут же перескочил на другую тему: – Кстати, хотел спросить, это, случаем, не Рион отделал тебя так, что даже хоргам стало тебя жаль?

– А что ты… Ладно, отвечу. Он. Не сам, правда. После показательного разгона клана Рион набрал в защитники всякой швали. Ни одного стоящего бойца… зато этих уродов много. Вот они-то меня и отделали, когда я решил выяснить отношения с братцем… Еле ушел. – Гор почесал затылок и вдруг фыркнул. – Хотя и Риону теперь придется подыскать как минимум, десяток новых бойцов.

– Понятно, – протянул Т’мор и тут же задал еще один вопрос, опять заставляя рисса переключаться на другую тему. – Мне вот что интересно. Помнится, когда-то ты говорил, что князь князей не допустит развала Дома и прижмет любых бунтовщиков к ногтю своей гвардией… А чем же занят Тсар но’Шаэр сейчас?

– Может, все-таки сначала расскажешь о своем плане моего возвращения в Шаэр? – буркнул Гор, но арн от него только отмахнулся.

– Позже сам увидишь. А пока ответь на вопрос, почему князь князей бездействует? По логике, он давно должен был прибить голову Риона на воротах столичной резиденции и-Нилл.

– Хм… Не знаю. Но подозреваю, что он чего-то ждет. Не забывай, Тсар но’Шаэр – видящий. Кто знает, что он там узрел в будущем?

– Вот как… значит, и в этот раз князь князей решил таскать каштаны из огня чужими руками. Что ж. Пусть так. – Со вздохом кивнул Т’мор и, бросив прощальный взгляд на блистающий серебром в синеве океан, развернулся лицом к берегу. – Идем. Займемся твоей отправкой к Корру.

– Уже? – на мгновение опешил Гор, и без того немало сбитый с толку поведением побратима…

– А что, тебя здесь еще что-то держит? – Т’мор приподнял одну бровь, изображая недоумение.

– Н-нет… но…

– Вот и замечательно. Идем в дом. Пообщаешься с Ниррой, пока я договариваюсь о твоем убежище. – Кивнул арн и, не давая риссу опомниться, решительно зашагал в сторону усадьбы. Гору же не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.

Пока Нирра разговаривала с Раудом, Т’мор связался со старым архивариусом Торром. К удивлению арна, ему не пришлось долго уговаривать патриарха клана.

– Ох, Т’мор. Правильно говорят люди. Маленькие детки – маленькие бедки, большие дети – большие беды, – вздохнул Торр. – Хорошо. Приводи его ко мне сегодня…

– Вот так просто? – вырвалось у Т’мора, удивленно смотрящего на проекцию старого рисса в переговорнике.

– Я же не ты. Мне не за что ненавидеть этого юнца, мальчик. – Тонких губ Торра коснулась легкая улыбка. – Но я рад, что и ты не даешь пищи своему гневу. Пребывающий в ярости дракон это совсем не то лечение, что требуется нашему миру. Согласен?

– То-орр… Я правильно понимаю, что тебе известно нечто весьма интересное и полезное для моих планов? – протянул арн, прищурившись, и, дождавшись согласного кивка рисса, вздохнул. – Кажется, нас ждет долгий разговор сегодня. Надеюсь, ты уделишь мне некоторую толику своего неописуемо дорогого времени?

– А куда я денусь? – усмехнулся в ответ Торр. – Поговорим, конечно. Только сначала я все-таки разберусь с Гором. До встречи, арн.

– Жду с нетерпением. – Хмыкнул Т’мор и, отключив переговорник, устремился в гостиную, где Арролд продолжал наливаться настойкой в компании Лира. Остановившись на пороге, арн усмехнулся. – Какая трогательная сцена! Прямо хоть сейчас пиши картину «Воссоединение темных народов».

– Чем ерничать, лучше присоединяйся к нашей компании. – Отразил усмешку Т’мора Лир. – А то еще немного, и сей божественный нектар просто закончится!

– Да, а когда-то кто-то из присутствующих иначе как горлодером эти настойки и не величал. – Покачал головой Т’мор, усаживаясь в кресло.

– Интересно, чем ты так запудрил мозги Гору? – осведомился Лир, начисто игнорируя шпильку арна. – Он прошел мимо нас с таким лицом, словно не может выбрать, каким способом лучше всего свести счеты с жизнью… Так чтоб помучительнее и подольше, но при этом наверняка.

– Кстати… Лир, ты бы на время отставил бокал, – проговорил Т’мор.

– Да? Зачем? – поинтересовался рисс.

– Нужно отвести Гора к Торру. А потом доставить патриарха сюда…

– Эх, нет в жизни счастья. Только я нацелился на хороший вечер в приятной компании…

– Какое счастье, что тебя не слышат сородичи, рисс. Мигом бы в лечебницу отправили. – Хмыкнул Арролд. – Где это видано, чтоб риссы с хоргами в одной компании напивались?

– Я же говорю, пора писать картину… – ухмыльнулся Т’мор.

Тем же вечером в доме на побережье состоялся самый странный совет… Нет, дело было вовсе не в вопросах, которые обсуждали собравшиеся, хотя и они не могли считаться чем-то совершенно обыкновенным. Самая закавыка была в составе собравшихся на небольшой веранде у вершины холма. Где еще можно встретить в одной компании трех риссов, пару хоргов и двух людей? Для полноты картины не хватало разве что двуязыких… Но вот они-то точно ни за что не присоединились бы к собравшимся. Разве что под страхом смерти…

– Итак, как я понимаю, наш юный друг решил открыто вмешаться в происходящее в Шаэре с Домом и-Нилл? – задумчиво проговорил Торр, поглядывая на арна.

– Не совсем так, дом Торр, – покачал головой Т’мор. – Не скрою, в землях Высокого Дома есть нечто интересное для меня. Но лезть в свары кланов, ради возможности заиметь это самое «интересное» в свою собственность, я не собираюсь. И вовсе не потому, что не желаю мараться, как некоторые присутствующие могли бы подумать…

На этих словах Лир и Арролд переглянулись и чуть заметно хмыкнули. Легкость, с которой арн выловил их сомнения из витающих над компанией обрывков эмоций и мыслеобразов, большей частью старательно прикрытых блоками, довольно четко показала, что еще недавно вполне себе номинальное признание арна Мастером Вязи школы Разума, полученное им лишь благодаря победе над личем, стало реальностью.

– И незачем так переглядываться. Сами подумайте, чем мне было еще заниматься в катакомбах, как не учебой? – заметив переглядывания рисса и хорга, пробурчал арн.

– Может, это подождет, а? – Вздохнула любопытная Ллайда, и Нирра согласно покивала.

– В самом деле, Т’мор, не отвлекайся. Лучше расскажи, что задумал, – промурлыкала домесса.

– Да, собственно, что тут продолжать-то? – Вздохнул Т’мор. – Мне нужен замок в Полуночном Талассе, на отрогах у Долгого моря. Номинально эти земли принадлежат и-Нилл. Вот только, как мне кажется, Дом ими совсем не интересуется. Я прав, дом Торр?

– Прав. Глухие места. Молодые горы, непроходимые. А самое главное, там нет ни одного мало-мальски пригодного места у самого моря. Оно так и бьется в отвесные скалы Таласса, а те возвышаются на добрую лигу над ним. Даже такой узкой полоски земли, как здесь, не найти, – ответил архивариус, после чего вдруг заявил: – И я, честно говоря, впервые слышу о наличии в тамошних скалах каких-то замков. Риссы никогда и ничего там не строили!

– Неудивительно, если учесть, что замок этот построили вовсе не они, – это подал голос хозяин дома, до сего момента лишь молча наблюдавший за происходящим, пряча ухмылку то в усах, то в бокале с лагром. Т’мор знал, что привезти из человечьих земель коллеге-артефактору… помимо ханьского чая, конечно.

– Драконы! – Старый рисс демонстративно хлопнул себя ладонью по лбу, отчего немаленькие когти оставили пару небольших царапин на его морщинах. – Тебе нужен замок арнов, да, Т’мор?

– Именно. Но не какой-то замок, а вполне конкретный. При необходимости я могу даже указать его точное местонахождение, – проговорил арн, утвердительно кивнув. – И именно поэтому мне нужна ваша помощь, гардэнон. Этот замок находится на землях Раудов, точнее на самой границе с вашим кланом. А сейчас…

– Ни слова больше. – Нахмурившись, одним жестом остановил Т’мора кронтаэн Лир ан-Торр. – Ты предлагаешь нам устроить передел земель Раудов… Это идет вразрез с нашими законами и традициями. Если рокош в Доме вещь хоть и нечастая, но освященная обычаем, то война за земли меж кланами и-Нилл это прямой путь к гибели всего Высокого Дома. Извини, Т’мор, но я этого от тебя не слышал… Нирра, Торр?

– Эх, мальчик, знал бы ты, сколько раз я наблюдал такие войны, – проскрипел Торр, но к удивлению окружающих и облегчению скривившегося от такого заявления Лира, архивариус его поддержал. – И да, ты прав. Повторять такой опыт не стоит… Но ведь возможен и другой путь.

– Какой же? – подался вперед Т’мор, чуть было не разочарованный словами старого архивариуса.

– Мы не можем захватить эти земли, пока есть клан Рауд. А вот если его не станет… – задумчиво, с грустной улыбкой проговорил Торр.

– Что ты имеешь в виду?! – хором вскинулись Нирра и Лир. Остальные участники собрания благоразумно решили промолчать. Это не их дело… пока что.

– Клан жив, пока жив хотя бы один его защитник, – вдруг с такой же грустной усмешкой, как и Торр, процитировал арн. – А у Раудов, усилиями Риона, не осталось защитников. Он же всех отлучил. И от клана и от Дома. Правильно, Торр?

– Как это ни печально. – Наклонил голову архивариус. Было видно, что ему, как и двум другим риссам, неприятна как сама тема обсуждения, так и проблемы Дома, но он вынужден был участвовать в этом разговоре. Хотя бы потому, что это могло дать возможность отплатить Т’мору за спасение его потомков… А еще арн понял, что старый рисс сам подкинул ему эту мысль-пояснение. Заметив благодарный кивок Т’мора, архивариус вздохнул и договорил: – А сам Рион не может считаться защитником клана.

– Почему? – удивленно протянула как всегда любопытная и малость несдержанная Ллайда. Но ответ пришел не от Торра или арна, а от задумавшегося Лира.

– Его титул. Он гардаэн – глава, стоящий над кланом, защитник его интересов, но не гардэно – защитник самого клана, и служащий ему. А это значит, что клан Рауд мертв… И в Доме будет война за его земли, хотим мы того или нет.

Хорги встревоженно переглянулись. Война в Шаэре, пусть даже на одной седьмой его территории, это совсем не та новость, что может обрадовать владыку Хорогена.

– Я не думаю, что владыке нужно знать об этом… по крайней мере, прямо сейчас, – тихо произнес Т’мор. – Тем более, как вы, несомненно, помните, у эра Аллина есть свои способы получать новости из Шаэра.

– Ты прав, Т’мор. К тому же то, что мы сейчас услышали, нельзя назвать проверенными сведениями, так? – Кивнул Арролд, после недолгого размышления. – Лишь предположения, а их, как говорит присутствующий здесь Байда, «к делу не пришьешь».

– Вот и замечательно. – Т’мор откинулся на спинку легкого плетеного кресла.

– Я не понимаю, – вдруг тихо проговорила Ллайда. – Вы с такой легкостью обсуждаете это. А где же?..

– Верность Дому и своей земле… Ты это хотела спросить, девочка? – Прищурился Торр, моментально став похожим на изготовившегося к прыжку огромного, старого, но все еще смертельно опасного хищника.

– Ну… да, – кивнула Ллайда, с трудом сохраняя каменную маску на своем лице, хотя понимание того, что ее собеседник может обратиться подобным образом чуть ли не к любому жителю Мор-ан-Тара, немало способствовало выдержке гордой эрии.

– Так ведь мы не замышляем ничего против Шаэра, – вдруг усмехнулся рисс. – Что же касается Дома, то Т’мор прав. Клан Рауд мертв. И если его земли не поделят между собой остальные кланы и-Нилл, то на них могут найтись претенденты в других Высоких Домах. И вот последнего мы допустить не можем ни в коем случае. Опять же и жителям этих земель будет куда лучше оказаться в примаках у кланов своего Дома, нежели пытаться строить свою жизнь под протекторатом чужаков.

– А мне лично интересно другое, – вдруг взял слово Байда. – Вы так лихо ринулись обсуждать способ получения некоего замка, и даже не узнали, зачем моему коллеге понадобился этот обломок прошлого… Как-то это не похоже на риссов. Или я чего-то не понимаю?

– Именно, что не понимаешь, Путник, – фыркнул Торр, заставив Т’мора, увидевшего, как скривилось лицо Байды, насторожиться. – Арн, пусть и неосознанно, умудрился остановить бойню, сравниться с которой может разве что шествие двуязыких по Шаэру. Мало того, он спас моих детей… Ты считаешь этого недостаточно, чтобы я помог ему в такой малости, как обзаведение своим собственным домом?

– Ладно-ладно, старик. Я умолкаю. – Поднял руки в жесте сдающегося Байда, явно не желая продолжать тему. Рисс же остыл так же быстро, как вспыхнул, и удовлетворенно кивнул. Интересно, Т’мору показалось, или в глазах Торра действительно вспыхнул огонек насмешки?.. И Байда как-то резко съехал с темы. Не похоже это на них. Совсем не похоже…

Т’мор окинул взглядом рисса и человека и неопределенно покачал головой. Эти загадки могут и подождать. А сейчас нужно определиться с тем, кто и как займется замком.

– Не бери в голову, арн, – усмехнулся Торр, услышав вопрос сумеречного дракона. – Я займусь этим делом, сразу по возвращении в Шаэр. О сроках пока ничего не скажу. Но замок и земли под ним будут твоими при любом исходе. Уж это я могу пообещать тебе наверняка.

– Даже если вдруг у той земли появится другой владелец? – невинным тоном поинтересовался Арролд.

– Я же сказал. При любом исходе. – Ощерился внушительным набором клыков рисс, подавшись вперед и заставив тем самым невозмутимого, при прочих равных, хорга сдать назад. Впрочем, этот жест Арролд довольно искусно замаскировал, сделав вид, что просто откинулся на спинку кресла.

– Я буду рад этой помощи, Торр, – легко улыбнулся арн и обвел взглядом присутствующих.

– Ничуть не сомневаюсь, – кивнул рисс. – Но учти, может сложиться и так, что нам понадобится твое присутствие в Шаэре. Знаю, что ты не хочешь вмешиваться в дела Дома, но…

– Я понимаю, – со вздохом согласился Т’мор. – Одно дело, если мне ничего не нужно от и-Нилл, и совсем другое дело, если у меня имеется свой интерес. Что ж, ради собственного замка можно и постараться, а?

– Значит, договорились. – Торр поднялся с кресла и, замерев у ограждения веранды, договорил: – Я-то, честно говоря, предполагал, что тебе захочется получить подземелья столичной резиденции. Не угадал, выходит. Так может, соизволишь поделиться своими планами?

– Но ты же о них и так догадываешься… – Пожал плечами Т’мор.

– И что? Байда, вон, тоже догадывается… но ведь есть разница меж домыслами и знанием, согласись? – бросил через плечо старый рисс, подставляя лицо легкому вечернему ветру с океана и не обращая абсолютно никакого внимания на переглядывающихся риссов и хоргов.

– Верно. К тому же, как показывает практика, лишние тайны до добра не доводят. – Качнул головой Т’мор и заговорил, обращаясь к спине архивариуса. Почему-то это казалось ему легче, чем адресовать слова всем собравшимся. – Ты правильно все понял, Торр. Я действительно решил вернуть Мор-ан-Тару арнов. Ты считаешь это неверным решением?

– Отчего же? – Пожал плечами рисс, поворачиваясь лицом к собеседникам. – Нам нужны те, кто встанут меж Светом и Тьмой. Но ты понимаешь, сколько усилий нужно приложить к воплощению этой затеи? Хотя бы для того, чтобы с твоими сородичами вновь начали считаться, как это было когда-то?

– Понимаю. Но именно поэтому, здесь и сейчас, за одним столом сидят хорги и риссы, и я надеюсь в недалеком будущем включить в наш совет и представителей человеческой расы. А там, глядишь, и торы с уттами подтянутся, а может и йотуны… Подобные вещи невозможно проделать в одиночку и без поддержки, не так ли?

– Хорошо хоть про эйре не упомянул, – пробормотал Арролд, но Т’мор его услышал.

– Да, с эйре будет, конечно, сложнее всего. Но не стоит забывать, что они единственная полноценно светлая раса в Мор-ан-Таре. И когда-нибудь нам понадобятся и их представители.

– Это звучит настолько безумно, что я согласен участвовать в затее, – со вздохом констатировал Байда спустя несколько минут ошеломленной тишины, воцарившейся на веранде после слов Т’мора. На артефакторе тут же скрестились удивленные взгляды остальных присутствующих, но тот ничуть не смутился. – Что? В конце концов, однажды арнам уже удалось поселить хоргов и эйре в опасной близости друг от друга… И если бы не накатывавшиеся с полудня Пустые земли, вполне возможно, что эти расы и по сей день жили бы бок о бок.

– Сумасшествие. – Одновременно покачали головой Нирра и Ллайда. А вот Лир с Арролдом предпочли промолчать.

– Т’мор, а ведь ты, как арн, сейчас выступаешь в роли хранителя Мор-ан-Тара, так? – неожиданно поинтересовался архивариус, задумчиво потирая переносицу.

– Именно, – кивнул Т’мор.

– И что ты намерен делать с Прорывами? Ведь, если я правильно понимаю, то в твои обязанности входит их ликвидация? – проговорил Торр. – А то в последнее время в Шаэре они стали открываться чуть ли не каждую декаду, причем в таких местах, где этого невозможно было ожидать…

– Ну да. Раз уж до моего появления никто не озаботился решением этой проблемы, ей придется заняться мне, – невозмутимо согласился Т’мор. – И это тоже входит в мои планы. Либо на эту зиму, либо на следующее лето. А может, и то и другое. Пока я еще не определился со временем.

– Ты знаешь, как закрыть Прорывы?! – одновременно воскликнули Ллайда и Лир.

– Не совсем, – отрицательно покачал головой арн. – Я знаю, как свести возможность их спонтанного появления к минимуму. Но это очень долгий процесс, который, по расчетам, займет не меньше двух-трех столетий.

– Не понял, – признался Байда. – Ты же только что говорил о зиме и лете!

– Это время, нужное мне на то, чтобы собрать установку. Точнее, собрать ее детали, разбросанные по всему миру. – Хмыкнул арн.

– Могу ли я предположить, что одна из частей этой установки находится в сокровищнице и-Нилл? – Приподнял бровь Торр.

– Уже нет. – Ухмыльнулся Т’мор. Кто бы сомневался, что старый архивариус первым поймет, что за детали имел в виду арн. Нет, можно было бы, конечно, поставить и на Байду, но тот, кажется, пока не сопоставил факты… И ург бы с ним. У этого артефактора тайн побольше, чем у самого Т’мора, и разглашать их он явно не собирается… Вот пусть и помучается теперь.

– Ясно. Но это значит только, что твое путешествие будет лишь немного короче, Т’мор. – Торр сумел справиться с удивлением. – Ты знаешь, где искать остальное?

– Примерно, – кивнул арн.

– Что ж. Тогда я буду рад помочь тебе и в этой мелочи. – Коротко рассмеялся старик. – Завтра вечером Лир занесет тебе шкатулку с моими записями. Надеюсь, они тебе придутся кстати.

Глаза Т’мора сверкнули. На такой подарок он не рассчитывал.

– Спасибо, Торр.

– Да о чем вы толкуете, урговы потроха! – не выдержала, наконец, Ллайда.

– Об артефакте Света, разумеется, – как ни в чем ни бывало пояснил ей Байда. Все-таки догадался, хитрый кузнец.

После этих слов Байды на веранде поднялся такой гвалт, что на шум даже выглянула Арга, обычно предпочитающая не покидать пределов дома без особой надобности. Полуйотунша обвела взглядом шумящих гостей-хозяев и, убедившись, что ничего страшного пока не происходит, скрылась за дверью.

В университет Т’мор вернулся лишь следующей ночью. Прижимая к груди весьма объемистую шкатулку, переданную ему Лиром на закате, арн открыл дверь своего флигеля, шагнул на порог и почти тут же вынужден был уклоняться от рухнувшего откуда-то с потолка тяжелого сундука, невесть каким образом оказавшегося над входной дверью.

– Та-ак, – протянул Т’мор, обводя тяжелым взглядом небольшую пустую прихожую. – Интересно, и какой самоубийца решил так несмешно пошутить над своим учителем?

– Э-эм, учитель Т’мор? – Выглянувший из комнаты на шум Донов покосился на рассевшийся от удара сундук, после чего перевел взгляд на возвышающегося над ним арна и сглотнул. Выражение лица учителя и нехотя прячущиеся за его спину лоскуты тьмы свидетельствовали о том, что настроение хозяина дома, после такого оригинального приветствия, очень далеко от радужного. Донов вздохнул. – Добрый вечер, учитель.

– Ну на-адо же… – Растянул губы в кривой ухмылке Т’мор, не сводя холодного взгляда с ученика. – Неужели сам Донов Волич соизволил приветствовать своего недостойного учителя в столь поздний час! Может быть, великий Донов будет еще и настолько любезен, что поведает своему скромному наставнику, ЧТО ЗА ХРЕНЬ ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

Если по мере произнесения этой пропитанной ядом речи учителя Дон с каждым словом все больше вжимал голову в плечи, то от завершившего ее неистового рыка ученика буквально вынесло обратно в комнату. А следом за ним, отправленный мощным ментальным ударом, в гостиную влетел и несчастный сундук. Пролетев над головой замершего посреди комнаты ученика, «снаряд» гулко ударился о противоположную стену, крякнул, хрустнул и осыпался на пол невосстановимым ворохом щепок и перекрученной железной обивки.

– Итак, я внимательно тебя слушаю, Донов. – Учитель, уже абсолютно спокойный и невозмутимый, словно хорг, аккуратно прикрыл за собой дверь в гостиную и, обойдя ученика, вольготно устроился в массивном кресле у окна. Ошеломленный Донов некоторое время молчал, но потом все-таки нашел в себе силы и принялся излагать историю появления в прихожей хитроумной, «сногсшибательной», в прямом смысле этого слова, ловушки.

– Вот как? Значит, говоришь, ваганты шалят? – выслушав Волича, протянул Т’мор. – Связываться напрямую с преподавателем они не рискнули и решили отыграться на ученике, да? Идиоты…

Донов коротко вздохнул и уже было совсем успокоился, когда ледяной тон наставника напомнил ему, что расслабляться пока рано.

– А что Тара? – поинтересовался вдруг Т’мор, глядя куда-то в угол комнаты. Донов сжался, и зрачки арна сузились от гнева. – Во-от даже как…

Волич еще не успел подумать, как доложить учителю, что Тара оказалась в лазарете, а Т’мор уже взвился над креслом и решительно направился к выходу из комнаты.

– Меня не будет, скорее всего, до утра. Как только я окажусь на улице, запрешь за мной дверь. И до моего прихода, чтоб ни ты, ни Рада, носа на улицу не казали. Защита будет работать на полную мощность, так что попытка покинуть дом может закончиться для вас фатально. Ясно? – Ответный кивок Донова достался уже захлопнувшейся за наставником двери. Ученик выглянул в окно, но его учителя и след простыл. Хотя… Пытаться рассмотреть темного ночью, что может быть глупее?

Стекло перед глазами ученика полыхнуло знакомой чернотой, и по всему дому вдруг захлопали самостоятельно запирающиеся оконные ставни. Окутавшийся многочисленными артефактными пологами флигель преподавателя основ Тьмы в одно мгновение превратился в маленькую, но крайне трудно вскрываемую крепость. Попытавшийся рассмотреть защиту внутренним оком Волич не сдержался, и с его языка сорвалось несколько слов, из тех, что частенько можно услышать от какого-нибудь нерадивого рыночного грузчика, уронившего что-нибудь тяжелое себе на ноги. Сияющая чуть ли не всеми цветами радуги паутина защитных плетений не просто укрыла весь дом, но и пронзала его насквозь, в толще стен и перекрытий, превращая обычный флигель в безумно прочную конструкцию, взломать которую можно, наверное, лишь мощным осадным артефактом с подпиткой от стационарного накопителя. Несмотря на то что за прошедшее короткое время Донов умудрился обежать почти весь университет, подобного в своих тренировках внутреннего ока мальчишка еще не видел ни на одном здешнем здании.

Волич тряхнул головой и двинулся в прихожую исполнять приказ наставника. Вынув из кармана тяжелый массивный ключ, испещренный десятками непонятных значков, Донов окинул его взглядом и почесал пятерней затылок. Зачем нужно при такой защите еще и запирать входную дверь, кстати, впервые за все время его пребывания в университете, Воличу было совершенно неясно. Но приказ есть приказ. Ученик вздохнул и, вставив ключ в скважину, дважды провернул его по часовой стрелке. В замке тут же что-то хрупнуло, сверкнуло, и замочная скважина вдруг исчезла вместе с ключом. Раздавшееся где-то внизу гудение заставило Донова подпрыгнуть на месте. Кажется, последнее действие активировало еще какую-то защиту дома. Нет, все-таки его наставник настоящий параноик! Хотя… может, это и правильно?… А настоящий ученик рано или поздно, но должен превзойти своего учителя. Ведь так?

Донов хмыкнул и, кивнув сам себе, поднял прислоненный к стене, давно неиспользуемый накладной засов из каменного дуба. Покачиваясь под тяжестью пыльного бруса, Волич с хеканьем опустил его в тяжелые держатели на двери и стене, внимательно оглядел дело рук своих и довольно кивнул. Вот теперь точно всё.

Если бы Волич мог заглядывать в тень, он бы очень удивился, увидев хлещущего себя по бокам хвостом и плюющегося темными сгустками небольшого крылатого змея… А если бы он был в состоянии понять эту пантомиму, то с легкостью догадался бы, что Уголек просто загибается от хохота!

А путь Т’мора лежал в лазарет. Доклад Уголька, оставленного им присматривать за Доновым и Тарой, как и короткий невнятный рассказ самого ученика, привели арна если не в ярость, то в очень большое раздражение. Стоило ему отлучиться из университета на два дня, как тут же начались неприятности!

Тенью просквозив через пустынную, по ночному времени, площадь, арн взлетел по ступеням второго здания университета и, не сбавляя хода, рванул вперед. Перед его взором замельтешили, с бешеной скоростью сменяя друг друга, темные коридоры, вестибюли и лестницы, скупо освещенные редкими настенными фонарями. Еще несколько поворотов – и Т’мор оказался у дверей, ведущих к больничным палатам университета. Именно здесь проходят свою практику целители, и именно здесь выхаживают пострадавших на полигоне или в коридорах университета вагантов.

Арн замер у дверей, глубоко вдохнул и, придав лицу невозмутимое выражение, широко распахнув створки дверей, влетел в помещение, заставленное многочисленными ширмами и койками.

Сидящие в кабинете главы кафедры Жизни, по совместительству старшего университетского целителя, преподаватели и гости университетского городка с удивлением взглянули на тревожно замерцавший защитный полог, накинутый на входные двери кабинета. Еще миг и полог лопнул с тонким щемящим звоном, с неожиданной легкостью высокие и необычайно толстые дверные створки распахнулись, и на пороге появился тот, кого присутствующие только что обсуждали.

Т’мор обвел взглядом главу кафедры и его заместителя, ректора университета и сидящих в креслах двух высоких эйре. Вот уж кого арн точно не ожидал здесь увидеть. Зато теперь у него отпали последние сомнения в личностях уродов, посмевших напасть на Тару. Уж больно характерный отблеск в слоях Тьмы Узора ученицы оставила сила Света. Отблеск жрецов…

Если бы последние были чуть менее спесивы и пренебрежительны, они бы заметили алые взблески в глазах столь бесцеремонно ворвавшегося в кабинет человека, но двуязыкие даже не соизволили повернуть головы в его сторону…

– Ректор Ламов. – Т’мор отвлекся от созерцания наряженных в темно-зеленые, расшитые золотом камзолы эйре и обратился к главе университета. – Могу ли я узнать, какие меры были предприняты преподавательским составом университета в деле поиска лиц, покушавшихся на жизнь вагантессы Тары?

– Добрый вечер, господин Т’мор. – Медленно кивнул ректор, посылая убийственный взгляд своему заместителю, главе кафедры Жизни. – Мы как раз обсуждаем здесь этот вопрос. Желаете присоединиться?

– К обсуждению? – С усмешкой на губах покачал головой арн, сохраняя при этом ледяной тон. – Не вижу в этом необходимости. Меня не интересуют пустопорожние беседы. Только дело. Итак?

– Мы пока не нашли виновных, а вагантесса еще не пришла в себя после происшествия. Так что мы даже не можем ее допросить. – Пожал плечами ректор.

– Что ж, если дело только за этим, то я могу вам помочь. Я уже осмотрел Тару и могу точно сказать, что привести ее в чувство мне будет совсем не трудно, – медленно проговорил Т’мор, бросив короткий взгляд в сторону эйре. Двуязыкие как раз начали о чем-то шушукаться.

– Это было бы весьма кстати. Я рад, что вы прибыли так скоро, господин Т’мор. Давайте займемся этим прямо сейчас, – кивнул ректор, в свою очередь искоса глянув на эйре. И вовремя. Старший из двуязыких поднялся с кресла и, сохраняя надменный и неприступный вид, заговорил:

– Господин ректор, к сожалению, наше дело не может ждать, так что мы вынуждены откланяться и покинуть ваш гостеприимный университет. Нам, несомненно, жаль, что мы не можем оказать вам помощь в поиске преступника, как это следовало бы. Но увы…

– О, не стоит беспокоиться, великолепные линен, – с насмешкой в голосе перебил их арн. – Я уверен, расследование не займет и получаса, а мы, я имею в виду преподавательский и ученический состав Драгобужского университета, были бы счастливы предать покусившегося на жизнь ваганта преступника вашему светлому суду.

Эйре переглянулись.

– Мы не представлены, господин Т’мор… – процедил старший из двуязыких, давая знак сородичу подняться с кресла. – Тем не менее, прощая ваше невежество, замечу, что мой хороший друг линт ла Норвэйн, мастер сил Жизни, полтора часа назад осмотрел пострадавшую, и его диагноз противоречит вашим словам. Привести девушку в сознание за указанный срок было бы под силу разве что Мастеру Сил школы Разума. А таковых здесь нет.

– Прошу простить мою невежливость, двуязыкий, я действительно забыл представиться, – произнес Т’мор с усмешкой и вздернул подбородок, так что даже последний идиот понял бы эту издевку. Лица эйре побледнели, и старший из них опустил ладонь на богато украшенный эфес длинного узкого меча, тогда как младший сородич встал за его плечом и свел ладони у пояса. Вот и стало понятно, кто из них жрец. Впереди воин, позади клирик. Боевая двойка эйре в действии. Т’мор раздвинул губы в хищной улыбке. – Эр Т’мор ар Хаш, Мастер Вязи школы Разума… темный.

С последним словом выметнувшиеся из-за спины арна ленты Тьмы буквально поглотили стоящих перед ним двуязыких, только звякнул выпавший из руки старшего эйре обнаженный меч. Реакция мечника оказалась куда лучше, чем рассчитывал арн. Вот только и ее не хватило.

– Т’мор, немедленно прекратить! – взвыл глава кафедры Жизни и тут же обмяк, сползая на пол после мощного удара ректора, пришедшегося ему по затылку. Судя по тому, как сиял кулак Ламова, бил он не только рукой, но и чем-то магическим. В противном случае так легко лишить сознания целителя у него не получилось бы.

Взгляды ректора и Т’мора скрестились на заместителе главы кафедры Жизни, но тот только вздохнул.

– И правильно. Я хоть и светлый, но убивать своих вагантов… это низко, – пробормотал молодой мастер. – Вот только как мы будем объяснять исчезновение аж двух эйре?!

– Т’мор? – Ламов перевел взгляд на арна и, кажется, впервые с того момента, как тот вошел в кабинет, ректор выглядел расслабленным.

– Если все преподаватели напитают силой своих Источников ритуальный круг, то литургию можно будет начать через четверть часа.

– Не думаю, что кто-то, кроме нашего глубокоуважаемого Радова, будет возражать против вашего предложения, – улыбнулся ректор, бросив довольный взгляд на пребывающего без сознания мага. – К тому же, мне кажется, стоит пригласить на это действо и вагантов. Суд Света хорошо покажет истинное лицо двуязыких, и основательно пошатнет миф об их непогрешимости.

– Извините, Т’мор, а насколько вы уверены в исходе? – вдруг перебил речь ректора заместитель Радова, все еще с опаской поглядывающий на клубок лент Тьмы, опутавших эйре. Т’мор повернулся к двери.

– Тара, заходи и расскажи нам, что произошло с тобой этим утром.

Хотя Т’мору и была известна суть произошедших с Тарой злоключений, он и сам с интересом выслушал рассказ запинающейся от слабости девушки. Все-таки Донов мог поведать лишь свою часть истории, да и Уголек видел далеко не все, а уж учитывая, что точка зрения змея довольно сильно влияла на его повествование… если можно так выразиться в отношении мыслеобразов сумеречного дракона… В общем, только сложив все три версии, можно было получить хоть сколько-нибудь полную картину произошедшего.

А история оказалась проста и незамысловата. Буквально через полчаса после ухода Т’мора на побережье в университетский городок въехали двое эйре без какого-либо сопровождения. О цели приезда великолепные линен не распространялись, отговорившись путешествием по собственным надобностям. Как бы то ни было, их с почетом приняли в университете и предоставили апартаменты. Проделано все это было с подачи ныне пребывающего в бессознательном состоянии главы кафедры Жизни Радова. Он же устроил любопытствующим эйре небольшую экскурсию по городку и самому университету, предоставил им возможность заглянуть на лекции и пройтись по жилым корпусам… в общем, экскурсия больше напоминала самую натуральную инспекцию. Вот к окончанию этой своеобразной прогулки на глаза двуязыким и попались Донов с Тарой, не нашедшие лучшего места для очередного состязания, чем небольшой дворик за флигелем Т’мора.

Трудно сказать, была ли это только глупость клирика Света, или здесь имела место общая ненависть эйре ко всему темному, но тем же вечером пара вагантов-целителей старшей скамьи подловила Волича у самого входа во флигель. Донова спасла только его реакция и то, что семнадцатилетние дуболомы совершенно не ожидали какого бы то ни было сопротивления от «этой черной мелюзги». За что и поплатились весьма основательными порезами рук, а один из них и вовсе схлопотал вполне профессиональный удар в печень, так что если бы не их специализация, одним вагантом школы Жизни в Драгобужском университете сейчас было бы меньше.

На следующий день, по совету матери, оставшейся во флигеле с сыном после того, как она узнала о произошедшей стычке, Донов решил не покидать дома. Но ближе к обеду ему пришлось нарушить данное себе слово, чтобы наведаться в лазарет, поскольку заглянувшая в гости Ирисса сообщила, что Тару нашли в одном из переулков внешнего круга, избитую чуть ли не до полусмерти и со следами неопределенных светлых заклятий.

На этот раз жизнь Донову спас огненный щит магессы Латто. В ученика запустили мощным проклятием школы Жизни, как раз в тот момент, когда он с Ириссой пересекал площадь перед зданием университета. Поход к Таре был отложен, и Волич забаррикадировался во флигеле, с полного одобрения магессы, пребывающей в ярости от того, что какие-то ваганты осмелились нападать на жителя университетского городка, совершенно не считаясь с ее присутствием.

В отличие от Донова, охоту на которого устроили ваганты кафедры Жизни, на Тару вышел сам клирик Света. Он банально подстерег ее недалеко от дома, спеленал Светом и оттащил в ближайший проулок.

Можно лишь предполагать, на что рассчитывал двуязыкий, пытаясь выбить из Тары все, что она знает о новом преподавателе основ Тьмы. Будущая жрица Ночи не самый лучший допрашиваемый, так что, едва эйре перешел от слов к пыткам, Тьма милостиво забрала сознание девушки, оставив в распоряжении эйре лишь бесчувственное тело. Дальнейшего Тара попросту не помнит.

– Идиот. Клинический, – со вздохом констатировал Т’мор, вручая плачущей ученице Ллайды внушительную кружку с горячим ллиалом и поглаживая ее по голове.

– Это ты о ком? – поинтересовался ректор, внимательно следя за действиями целителя, в этот момент проводившего диагностику Тары.

– О клирике, конечно. – Пожал плечами Т’мор. – Мало того что он ни с того ни с сего полез на рожон, так еще и умудрился привлечь внимание Ночи. Я даже не удивлюсь, если после такого пренебрежения она вмешается в ход литургии.

– Это было бы нежелательно. – Нахмурился Ламов. – Нарушение ритуала светлого суда может привести к тому, что в него просто не поверят.

– Ну уж тут я ничем не могу помочь. – Развел руками Т’мор. – Тьма есть Тьма, я не могу ей приказывать.

– Понимаю… Но, может быть, есть какие-то ограждающие ритуалы? – протянул ректор. – Ну…

– Я понял, о чем вы говорите, – кивнул Т’мор. – Да, такие ритуалы существуют, вот только мне они неизвестны. Эх, сюда бы хоть одного полноценного жреца Ночи! Хотя бы из нижнего храма… Хм. Ректор?

– Я вижу, у тебя есть какая-то идея? – Прищурился Ламов, наблюдая за замершим в неподвижности Т’мором. В ответ тот криво улыбнулся.

– О да… Идея есть, вот только что-то говорит мне, что я еще сильно пожалею об этом решении, – вздохнул тот и перешел на официальный тон: – Ректор Ламов, я прошу разрешения на использование первостихийных заклятий для изоляции эйре до начала суда.

– Зачем? – не понял ректор.

– А вы думаете, я их так до суда удерживать буду? – кивнул в сторону клубка Тьмы Т’мор. – А мне еще нужно наведаться кое-куда. И если переговоры пройдут удачно, думаю, к утру я смогу предоставить вам первоклассного специалиста, который с легкостью проведет ритуал ограждения от Ночи.

– Добро, Т’мор. Действуй, как считаешь нужным. А я пока пообщаюсь с Радовым, – кивнул Ламов, бросив хищный взгляд на главу кафедры Жизни. Хм. Т’мор и сам был не прочь поболтать по душам с целителем, вот только он прекрасно понял, что ректору это может не понравиться. И правильно. В конце концов, кто такой Т’мор, чтобы лезть в дела и междоусобицы университетских магов? Он здесь без году неделя, и ждать, что Ламов с легкостью допустит его до здешних тайн, тайночек и секретов, было бы в лучшем случае наивно. Ну да ничего. Будем надеяться, что у господина Радова еще найдется пара-тройка минут для приватного разговора… попозже. А больше Т’мору и не понадобится. Пары минут будет вполне достаточно, чтобы узнать личности вагантов, решивших напасть на его ученика…

Т’мор нехотя отвел взгляд от пребывающего в бессознательном состоянии главы кафедры Жизни и, кивнув, подошел к Таре.

– Как ты себя чувствуешь? – Т’мор присел на корточки рядом с креслом, в котором устроилась девушка, и постарался заглянуть ей в глаза, одновременно очень осторожно «просеивая» ее эмоциональный фон и те мыслеобразы, что витают на самой поверхности сознания. Тара подняла взгляд на арна, и тот облегченно вздохнул. Тьма действительно милостива к своим жрецам, хотя бы иногда. И в этот раз она полностью укрыла свою последовательницу, оградив ее от грязи и ненависти. В глазах Тары, как и в ее сознании, Т’мор не нашел ни единого намека на возможный слом. Только легкие отголоски физической боли и огромная усталость. Постаравшись как можно мягче улыбнуться девушке, арн аккуратно поднял ее на руки и, невзирая ни на какие протесты целителя, вышел за дверь. Остаток этой ночи Тара проведет в его доме, под присмотром Рады.

Целитель было собрался остановить Т’мора, но мрачный взгляд арна и окрик ректора уберегли мага от поспешных действий, так что он просто ушел с дороги Т’мора и даже придержал входную дверь для арна и его ноши.

Т’мор еще не сделал и десятка шагов по коридору, как легкое ровное сопение уткнувшейся ему в плечо Тары подсказало, что девушка уснула. Хмыкнув, Т’мор сторожко огляделся по сторонам и решительно скользнул в тень. Все одно каким-то иным способом проникнуть в свой флигель при полностью активированной защите он не смог бы.

Устроив так и не проснувшуюся Тару в своей спальне и поручив ее заботам мающейся от бессонницы Рады, Т’мор спустился в гостиную и, вооружившись бокалом с вином, уселся в кресло. Ему предстоял довольно сложный финт, а договариваться с нужным специалистом в том состоянии, в котором пребывал сумеречный дракон с того самого момента, как узнал о произошедших в университете событиях, было бы глупо. С таким настроением он не то что договариваться о помощи будет не в состоянии, но и на совершенно ненужную ему дуэль может нарваться…

Немного успокоившись и хорошенько поразмыслив, Т’мор со вздохом поднялся с кресла и активировал портал.

Побережье встретило арна ночной свежестью и тихим рокотом прибоя вдали. Дав несколько мгновений сторожевым артефактам на опознание, Т’мор сошел со случайно украденной им из резиденции и-Нилл каменной плиты, испещренной рунными кругами, имитирующими надписи на стационарных портальных плитах, и медленно двинулся к крыльцу дома. К удивлению Т’мора, несмотря на позднее время, окна в доме ярко светились, а из-за приоткрытой двери раздавались знакомые голоса.

– Доброй ночи всем, кого не видел, – поздоровался Т’мор, входя в общую комнату, и тут же оказался сбит с ног стремительным, но абсолютно безмолвным вихрем, вынесшим его в прихожую-сени. Т’мор только и успел засечь, как под напором чьей-то радости ощутимо напряглись его мысленные щиты, а в следующую секунду он уже пытался отлипнуть от стены, в которую его вжала хрупкая эрия, повисшая у него на шее.

– Я знала, что ты обязательно вернешься. Они говорили, что у тебя дела, что ты занят и тебе не до меня. А я знала, знала, что раз ты обещал прийти сюда, то обязательно меня дождешься. Или вернешься, чтобы встретиться, – тихим голосом, поразительно контрастирующим с ее бурлящими эмоциями, проговорила, нет, протараторила на ухо Т’мору Ллайса, сохраняя при этом фирменную невозмутимость белогривых. Сюрреалистичное зрелище. Сестра Ллайды как всегда в своем репертуаре.

– Асси, я, безусловно, очень рад тебя видеть… – прохрипел Т’мор, пытаясь разжать мертвую хватку юной эрии, с которой та сдавила его шею. – Но если ты меня не отпустишь, я задохнусь…

– О. Извини, Т’мор. – Тут же отскочила в сторону Ллайса. Фонтан ее буйной радости слегка поутих, приглушенный выставленными девушкой эмоциональными щитами.

Т’мор покрутил головой и глубоко, с наслаждением вздохнул. Присутствие шустрой младшей сестры Ллайды порядком выбило его из колеи. Впрочем, это вполне естественно. Ллайса так действует на всех, кто встречается на ее пути. И привыкнуть к этому миниатюрному шквалу, наверное, просто невозможно. Арн перевел взгляд на застывшую изящной статуэткой, в паре шагов от него, девушку и не смог не заметить, как изменилась Ллайса за те два года, что они не виделись. Она уже ничем не напоминала угловатого коротко стриженного подростка неопределенного пола, которого Ллайда когда-то представила Т’мору как свою сестру. Сейчас перед арном стояла настоящая эрия! Стройная, невысокая девушка с великолепными формами и белоснежной косой до пояса. И когда только успела отрастить такую роскошь?!

– Ну вот теперь здравствуй, красавица. – Искренне улыбнулся арн.

– Точно? – Склонила голову к плечу Ллайса.

– Что «точно»? – не понял Т’мор.

– Точно красавица? – переспросила эрия.

– И умница, конечно, – хмыкнул арн.

– Другое дело. – Вздернула носик Ллайса и тут же еле заметно улыбнулась. Общение с неспособной к привычному хоргам контролю эмоций сестрой немало повлияло на девушку и ее поведение, благодаря чему она частенько приводила своих сородичей в абсолютный ступор своей непосредственностью. – Я очень-очень рада тебя видеть Т’мор. Знаешь, мне так надоела эта глупая переписка! А Арролд все время отказывался заклясть на меня ваш переговорный шар… Хорошо еще, что он не смог отобрать у меня кольцо-телепорт, и я, узнав, что ты должен приехать, смогла переместиться в этот дом.

– А он пытался? – усмехнулся Т’мор, вспоминая, как Ллайса буквально вытрясла из него этот артефакт, когда узнала, кто именно подарил такую игрушку ее сестре.

– Один раз, – кивнула эрия. – Но я сбежала, а Ллайда вправила ему мозги. А вообще, мы что, так и будем стоять на пороге? Идем. Сейчас я доругаюсь с Лиром, и ты мне все-все расскажешь! А куда ты пропал аж на два года, а? Я скучала! Ты даже писем не присылал… Всего четырнадцать штук за целых восемьсот двадцать шесть дней, тебе должно быть стыдно!

– Ну извини, Асси. Просто большую часть этих двух лет я спал в анабиозной камере. – Развел руками Т’мор. – А когда сон прерывался, то я сразу садился писать тебе письмо.

– Ты спал? Целых два года?! – охнула Ллайса.

– Ну, не то чтобы спал, – хмыкнул арн. – Это, скорее, была учеба во сне. Так когда-то Ушедшие готовили себе помощников из представителей других рас… Если бы не анабиоз, я до сих пор сидел бы в подземельях, роясь в древних инкунабулах. И то не факт, что узнал бы хоть половину того, что мне известно сейчас.

– Понятно. Променял меня на библиотеку, – с неподражаемым видом кивнула Ллайса. – Ну да ничего, я не в обиде… На этот раз. Идем?

– Идем-идем. – Т’мор подхватил Ллайсу под руку, и они вместе шагнули в гостиную.

– Т’мор, что-то ты зачастил к нам в гости. То два года носа не кажешь, а то вдруг каждые два часа здороваешься. – Покачал головой Лир, салютуя арну чайной чашкой. В отличие от Байды, Лир не признавал пиалы, предпочитая им тонкий фарфор.

– Вот видишь, несносный кот, я была права! – провозгласила Ллайса, поворачиваясь и всем телом прижимаясь к Т’мору, отчего арн немного растерялся. Два года назад, когда он последний раз виделся с эрией, она выглядела угловатым подростком лет эдак шестидесяти, а сейчас… Нет, он ничуть не преувеличивал, когда назвал Ллайсу красавицей, вот только прижиматься к нему своими выпуклостями ей было совершенно не обязательно! Интересно, что за эмоциональный взрыв заставил ее так быстро… округлиться, хм?

Т’мор судорожно вздохнул и принялся поспешно возводить новые блоки на своих эмоциях и мыслях. Впрочем, выражение его лица не ускользнуло от Лира, тут же ощерившегося в широкой улыбке.

– Дошло, а? – Подмигнул Т’мору рисс, на что арн только развел руками.

– Это вы о чем? – с подозрением глянув на присутствующих, поинтересовалась Ллайса.

– О том, что ты стала настоящей красавицей, эрия Ллайса. – Хохотнул Лир и ткнул когтистым пальцем в сторону Т’мора. – И вот тебе подтверждение!

И этот тип был штатным дипломатом Дома и-Нилл! Убиться веником!!!

– Да-а? – Эрия уже совсем иначе взглянула на арна и, грациозно изогнувшись, отчего темная ткань ее охотничьего костюма натянулась, плотно облегая пресловутые выпуклости, протянула томным голосом, явно скопированным у сестры: – Это правда, Т’мор?

– Е-ео-о! – простонал арн, обхватывая руками голову под дружный смех Ллайсы и Лира. – Спелись, да?! Вот интересно, а что на это скажет Нирра!

– Что тебе пора жениться, Т’мор, – раздавшийся от лестницы насмешливый голос домессы только подлил масла в веселье рисса и эрии. Несносная девчонка обладает прямо-таки природным даром превращать любое действо в балаган… Т’мор хмыкнул, на мгновение представив, во что может вылиться ее присутствие где-нибудь на Совете Кланов Хорогена… и не сдержал улыбки. Это была бы славная месть за его изгнание!

– А что? Я согласна, – пропела Ллайса, еще сильнее вжимаясь в Т’мора. – А ты?

– Я? Что? – Выплыл из мечты о сладкой мести арн. – А?.. Да как скажешь, Асси…

Молчание, воцарившееся в комнате, показало, что Т’мор явно ляпнул что-то не то. Риссы изумленно переглянулись и уставились на арна и эрию. Поняв, что сморозил какую-то глупость, Т’мор хотел было переспросить Ллайсу, но, наткнувшись взглядом на ее полуоткрытый от удивления ротик и ошарашенный взгляд серых глаз, резко передумал. Кажется, сейчас не время.

– Хм… Ну, в принципе, она ничего, да, Лир? – тихо проговорила Нирра.

– Думаешь? – смерив задумчивым взглядом Ллайсу, протянул рисс. – Ну, если ты так считаешь… Не буду спорить.

– Эт-то вы о чем? – Т’мор на мгновение замер и, прошептав под нос что-то на смеси латыни и древнего наречия, воспользовался тем же приемом, каким когда-то спасался на лекциях Джорро, просто отмотав свои воспоминания на несколько минут назад. – ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!!!

От рыка сумеречного дракона задребезжали окна и жалобно звякнули чашки на столе. Риссы резко побледнели.

– Я что, тебе совсем-совсем не нравлюсь? – грустно проговорила Ллайса, единственная из присутствующих даже не подозревавшая о том, насколько может быть опасен по-настоящему разъяренный арн.

Взглянув на девушку, Т’мор тяжело вздохнул и почувствовал, как уходит обратно под кожу уже заструившаяся было по телу чешуя. Драконий гнев схлынул, как будто его и не было… Арн обвел пустым взглядом комнату, на мгновение споткнувшись о неведомо когда успевшего прикрыть своей спиной супругу Лира, и тяжело мотнул головой, прогоняя застившее глаза алое марево.

– Ллайса, ты мне очень нравишься. Но, по-моему, о свадьбе тебе думать еще рано, – хриплым рыкающим голосом проговорил Т’мор и, убедившись, что эрия, с профессиональным интересом наблюдающая за метаморфозами на его лице, и не думает на него обижаться, повернулся к риссам. – Нирра, Лир, простите, что напугал. Это больше не повторится. Обещаю.

Риссы переглянулись и кивнули в унисон.

– А ты бешеный, – с непонятной интонацией протянула Ллайса, когда все извинения были принесены и приняты, а их компания устроилась за столом.

– Бывает, – кивнул Т’мор и слабо улыбнулся. – Так что предлагаю хорошенько подумать, прежде чем рассматривать мою кандидатуру в качестве возможного супруга.

– Ничего, я тоже не подарок, – фыркнула Ллайса. Самая юная в Хорогене мастер сил Жизни явно не собиралась впадать в панику.

– Это точно, – прогудел Лир, насмешливо сверкая глазами. Но почти тут же посерьезнел. – Ну что, Т’мор, может, теперь поведаешь, что заставило тебя так скоро вернуться в этот дом?

– Помимо того, что ты жаждал встречи со мной, разумеется, – не преминула вставить свои ползлотня Ллайса.

– Ну, если не упоминать об этом… – хмыкнул уже пришедший в себя Т’мор и, отхлебнув из чашки горячего ханьского чая, договорил: – Мне нужно встретиться с главой вашего клана, Ллайса. Вот я и хотел связаться отсюда с твоей сестрой, чтобы она посодействовала в решении этого вопроса.

– Вот как? – Эрия задумчиво провела тонким пальчиком по ободу чашки и через мгновение ответила: – Я, конечно, не его любимица – Ллайда, но думаю, что смогу устроить вам встречу… если ты назовешь причину.

– Угроза жизни вассалу клана ап Хаш и благополучию жрицы Тьмы. Потенциальным, – высказался Т’мор.

– А если проще? – поинтересовалась Ллайса.

– Если проще, то у меня, точнее, теперь уже у Ллайды в ученицах ходит весьма одаренная девочка, потенциально жрица верхнего храма от клана ап Хаш. Так вот прошлой ночью один весьма глупый эйре решил ее допросить. Теперь он пребывает в заключении до светлого суда, который запланирован на полдень грядущего дня. Но! Своими действиями против Тары этот двуязыкий нанес оскорбление Тьме, а значит, она будет мстить. Лучшего момента для этого, чем ее вмешательство прямо на суде, и выдумать невозможно. А если во время литургии света Ночь решит отомстить за оскорбление своей жрицы и вмешается в ритуал, то для Тары это может кончиться очень плохо. Нам просто не удастся доказать вину двуязыких, и, как следствие, гнев толпы падет на девушку. Нужно оградить место литургии от влияния Тьмы.

– Я поняла, – кивнула Ллайса и вдруг плеснула ехидством. – Что ж. Доверишь переговоры мне, или будешь торговаться с дедом сам?

– Лучше ты. А то вон Арролд уже один раз поторговался, – усмехнулся Т’мор. – Теперь с беременной жены пылинки сдувает.

– Так и я о том же. – Пожала плечами Ллайса, весело сверкая глазами.

– Мы же вроде договорились, что тебе пока рано думать о замужестве? – Приподнял бровь Т’мор.

– Сейчас ты первый об этом упомянул… Ладно-ладно. Но ты мне будешь должен, – отмахнулась эрия и, чмокнув Т’мора в щеку, растворилась во вспышке телепорта.

– Хорошая девочка, – задумчиво протянула Нирра под согласное кивание мужа.

– Вы опять? – обреченно проговорил Т’мор.

– Ты о чем? – Тут же состроила непонимающее выражение лица Нирра и озабоченно покачала головой. – Т’мор, кажется, ты устал. Тебе нужно отдохнуть. Давай ложись на диван и поспи немного. Как только заявится твоя посланница, мы тебя разбудим. Лир, поставь еще чаю, на случай, если Ллайса придет не одна, а я пойду, гляну, как там дети…

Как бы Ллайса ни прибеднялась, но вить из двоюродного деда веревки у нее всегда получалось не хуже, чем у старшей сестры. Так что не прошло и пары часов, как глава клана Лиит, большая половина которого входит в Верхнюю обитель храма, уже стоял на бутафорском круге телепорта, в десятке метров от крыльца дома Байды.

А спустя еще час в неверных утренних сумерках старый хорг уже чертил ритуальную ограду, должную защитить площадь у Часовой башни Драгобужского университета от силы Ночи. Лиит закончил работу за несколько минут до того момента, как солнечные лучи выскользнули из-за горизонта, полоснув по высоким крышам башен университета, и, перебросившись парой слов с Т’мором, вновь нацепил на глаза глухую черную повязку, после чего был уведен Ллайсой «к местному телепорту». Дело оставалось за малым. Теперь Т’мор должен был начертить рунный круг для светлого суда. В принципе, он мог бы провести литургию и без помощи ритуала, как с Лораной, например, но, во-первых, зачем светить собственные, странные для любого здравомыслящего мага умения, а во-вторых… ну кто поверит, что преподаватель основ Тьмы – темный маг, может провести литургию Света?!

Часовая площадь бурлила. Кажется, здесь собрался весь университетский городок, от ректора до последнего разносчика из погребков внешнего круга. Новость о том, что в полдень на площади состоится суд над двуязыкими, посмевшими поднять руку на вагантов Драгобужского университета и нарушившими тем самым все законы гостеприимства, пожаром разнеслась по городку, передаваемая из уст в уста и, в конце концов, принявшая настолько гротескные формы, что поверить в нее отказывались даже вездесущие кумушки-сплетницы, которым, в принципе, всегда было мало дела до достоверности разносимых слухов. Может поэтому, они и сами пришли на площадь, удостовериться в том, что и кроме них в городке полно отменных врунов и болтунов? Кто знает…

Обосновавшаяся по краям площади, высовывающаяся из окон окружающих ее зданий и гроздьями висящая на фонарях толпа вздохнула, когда из главного входа в университет вышла короткая вереница преподавателей, облаченных в белоснежные балахоны. В воцарившейся на площади тишине отчетливо был слышен каждый их шаг по брусчатой мостовой. Девять магов, на ходу читающих в один голос древнее заклятие, рассредоточились по площади, образовав круг так, чтобы, раскинув руки, они могли коснуться ладоней друг друга. Едва каждый из преподавателей занял свое место, как брусчатка под их ногами полыхнула ярким светом, высвечивая ровные ряды многочисленных рун, испещривших старые камни мостовой.

Голоса магов стихли, и толпа замерла в молчании, ожидая продолжения представления. Спустя долгих полминуты тихо, но отчетливо скрипнули закрывшиеся было двери в университет, и на лестнице показался десяток городской стражи, окруживший двух бледных остроухих эйре в помятых камзолах. Процессия медленно спустилась на площадь, и Т’мор еще успел заметить, как исказилось лицо клирика Света при виде ритуального круга светлого суда, а в следующую секунду стража втолкнула его в круг, и упавший откуда-то с неба столб света полностью скрыл фигуру клирика в своем сиянии.

Набатом громыхнул голос ректора, доводя до присутствующих, в чем именно обвиняется эйре, и вновь на площадь опустилась тишина. Несколько долгих, томительных секунд столб света ровно мерцал и вдруг, полыхнув багровой вспышкой, исчез, оставив после себя лишь изломанную фигурку в центре круга.

– Приговор Света – лишение сил! – провозгласил Ламов, и тело клирика буквально влетело в руки стражи. Точнее, бывшего клирика. Свет больше не отзовется на призыв своего жреца… Надолго ли? Кто знает…

Взгляды толпы, забурлившей от невиданного ранее зрелища, скрестились на втором эйре, в ожидании, когда тот тоже окажется в круге. Но маги вдруг сошли со своих мест и, выстроившись цепочкой, двинулись обратно ко входу в университет. Проходя мимо стоящего на ступенях эйре-мечника, стража сгрузила рядом с ним тело его напарника и ретировалась, оставив двуязыкого в полном недоумении. Толпа было прянула в его сторону, но была остановлена ректором университета.

– Этот эйре виновен лишь в попустительстве тех злодеяний, что совершил его собрат-маг. Но в том нет его вины, как не может быть вины солдата, подчинившегося неверному приказу военачальника. Оставьте его. – Может, толпа и не послушалась бы возвышавшегося над ними мага, но самыми ретивыми в ней были ваганты, а они привыкли повиноваться преподавателям. Да и остальные присутствовавшие вовремя вспомнили о том, что слова эти были сказаны не соседом-зеленщиком, а одним из сильнейших магов княжества… Так что рисковать никто не стал. Почти никто.

– Я требую суда, – голос эйре-мечника перекрыл гомон толпы.

– Повод? – не подав вида, что удивлен таким поворотом, поинтересовался Ламов.

– Это я подкупил людей для убийства личного ученика вашего преподавателя, – спокойно признался эйре.

– Я не имею права привлечь Свет для решения дела с участием темных. К тому же ученик мастера Т’мора не является вагантом нашего университета, – помедлив мгновение, выдал ректор и кивнул стоящему чуть поодаль арну. – Разбирайтесь сами.

Толпа, уже собравшаяся было расходиться, замерла, впитывая каждое слово, разносящееся над площадью, не сводя глаз с участников этого разговора. Вот недовольно скривился эйре, услышав ответ ректора. Вот от кучки преподавателей, не участвовавших в ритуале, отделился новый преподаватель основ Тьмы, а спешащий стражник подвел к ступеням университетского корпуса оседланных и навьюченных скакунов двуязыких.

– Я не маг, – предупредил Т’мора эйре, кажется, вовсе не ожидающий, что его слова хоть сколько-нибудь заинтересуют темного.

– Я знаю, – невозмутимо кивнул арн и указал тростью на притороченный к луке седла ближайшего коня меч в богато изукрашенных ножнах. – Думаю, мы обойдемся без магии и жреческих фокусов… Хотя, признаться, я удивлен твоими словами, двуязыкий. Зачем тебе это?

– Не твое дело, отступник! – прищурился эйре. Оран был сильно расстроен тем, что ему не удалось оказаться на светлом суде. Но он мечник, а не крючкотвор! Откуда ему было знать о том, что тот мальчишка не вагант и не подлежит защите университета? Эйре тряхнул головой. – Назови место и время.

– Мечи, здесь и сейчас, – бросил Т’мор, кивая на все еще свободную от толпы площадь. Люди боялись ступать по камням, до сих пор тускло сияющим от недавнего прилива сил.

Не говоря ни слова, двуязыкий вытянул из ножен меч, после чего, внезапно усмехнувшись в лицо Т’мору, извлек и клинок своего собрата, точно так же притороченный к луке второго скакуна. Арн в ответ лишь приподнял бровь и устремился к центру площади.

Сегодня в городке был настоящий праздник! Мало того что удалось повидать редчайший ритуал, так теперь еще и появилась возможность наблюдать поединок меж светлым эйре и темным магом-человеком!

Трудно сказать, на чьей стороне были сейчас симпатии толпы. С одной стороны, Т’мор вроде как уже «свой»… но он темный! С другой стороны, эйре – светлый, но его напарник только что был осужден самим Светом за вероломное нападение и пытки одного из вагантов университета… Дилемма! Впрочем, это не помешало тут же подсуетившимся делягам начать принимать ставки на победителя…

Т’мор помотал головой, вытряхивая из нее ворох чужих мыслеобразов, и, выставив самый мощный из своих блоков, вдруг повернулся к одному из «жучков». Смерив взглядом вполне себе прилично выглядящего человека, арн усмехнулся и швырнул ему выуженный из кармана кошель. Если есть возможность заработать, то упускать ее просто глупо, не так ли? Открыв кошель, букмекер судорожно сглотнул от увиденной суммы, но тут же справился с собой и кивнул. Ставка принята.

Оран с настороженностью рассматривал застывшего посреди площади человека, уверенно сжимающего в руке потрепанную трость. Опытный мечник, он не мог не отметить те характерные черты и повадки, что отличают обычного воина от поединщика. А линт ла Саунвейн, бывший второй заместитель главы Морского бюро Эйреаллана, был отменным профессионалом во всем, что касалось войны. И сейчас он испытывал законное беспокойство, рассматривая своего противника. По определению, человек не ровня эйре в фехтовальном искусстве. Куда уж хуманам до стремительности воинов-эйре… Но вот конкретно этот человек… уж больно он спокоен. Впрочем, какая Орану разница?! Он только что нарывался на светлый суд, чтобы сдохнуть… Так чего же он беспокоится? Будет только лучше, если хуман окажется достойным противником, и чем Хаос не шутит, сможет убить третьего меча Морского Бюро! Но… не поддаваться же ему в самом-то деле, только для того, чтобы избежать приговора собратьев… Оран вздохнул, признавая, что собственными словами и действиями умудрился поставить себя в очень неудобное положение.

– Двуязыкий, ты уснул? – ровный голос человека вырвал эйре из раздумий, и Оран, отбросив дурные мысли, крутанул сверкнувшие на солнце клинки. Будь, что будет, и пусть решает сталь, кому и когда умереть. Эйре смерил взглядом застывшего на месте противника и решительно двинулся вперед.

Оран не успел заметить, в какой момент трость в руке его противника превратилась в два смертоносных клинка. А потом ему стало и вовсе не до размышлений над артефактным оружием темного. Злые отблески стали моментально втянули эйре в свой смертельный хоровод. Еще секунду назад ла Саунвейн был уверен в превосходстве своей реакции и скорости над возможностями противника, а сейчас до него дошло, что он с трудом отражает эти длинные, обманчиво-плавные выпады хумана. Миг, и змеиный танец клинков вдруг сменяется жалящими уколами. Их невозможно парировать, можно только уклониться… И линт пляшет на брусчатой мостовой, словно балаганный актер, уклоняясь от, кажется, вросшего в камень мостовой противника! Ар-ррр!!!

Не думая ни о чем больше, Оран срывается в сумасшедшую атаку, не обращая никакого внимания на устремившиеся к нему жала клинков темного, и, буквально надевшись на них, чувствует, как его правый меч упирается в тело хумана… и пронзает его насквозь! Улыбка расцветает на побелевших губах эйре, глаза закрываются… и сознание Орана с грохотом обрушивается во тьму. Достал!

Толпа, обступившая площадь, молчит, во все глаза наблюдая странную скульптуру: стоящий на коленях, обмякший эйре, пронзенный двумя мечами, только и удерживающими его от падения, чьи рукояти покоятся в руках возвышающегося над ним человека с клинком эйре в груди.

– Надо же! Успел, а? – чувствуя во рту солоноватый привкус крови, пробормотал Т’мор, борясь с одолевающей его слабостью. – Вот… это… скорость. Ему бы с… Лораной по… сос… тязаться!

Миг спустя клинки в руках арна превратились в трость, двуязыкий, тело которого больше ничто не поддерживало, свалился в пыль мостовой, и толпа тут же взорвалась возбужденными криками. Т’мор еще успел сказать подлетевшей к нему в сопровождении целителя Ириссе, чтобы та не забыла забрать его выигрыш, и упал в мягкие объятия Ночи, под ворчливые рулады Уголька, пытавшегося уговорить хозяина принять драконий облик… Вот только этого ему сейчас для полного счастья и не хватало!

Т’мор пришел в себя уже за полночь, да и то лишь потому, что его старательно побуждал к этому Уголек. Оглядевшись по сторонам и поняв, что находится в полном одиночестве в спальне собственного флигеля, арн с трудом вздохнул и расплылся черным туманом, принимая свою призрачную форму. Одна ночь в обличье дракона, и о ранении можно будет забыть… Впереди еще слишком много дел, чтобы можно было позволить себе долгое выздоровление. Т’мор неслышно хмыкнул, чувствуя, как преображается мир вокруг него, расцветая новыми красками и наполняясь тихим гулом стихий. Сла-авно.

Осталось побеспокоиться о том, чтобы никто не вошел сегодня в его спальню и придумать, чем заняться в эту долгую-долгую ночь.

Сознание дракона скользнуло по соседним комнатам, обшаривая флигель этаж за этажом, в поисках тех, кто остался следить за состоянием раненого в поединке преподавателя основ Тьмы.

По очереди коснувшись разума Воличей, Тары и неугомонной Ллайсы, которая вообще-то давно должна была быть дома, и погрузив их в глубокий здоровый сон, арн покинул флигель, решив оставить разборки с юной эрией на потом. Темной, неопределимой на фоне ночного неба дымкой Т’мор скользнул к мрачной громаде университетского корпуса.

Лазарет встретил его вполне ожидаемой тишиной и пустотой. Лишь в дальнем конце коридора горел тусклый ночник, намекая, что тут есть кто-то живой. Обоих поставивших на уши университет эйре разместили не в общем покое, а в маленькой изолированной палате, расположенной в самом конце коридора, прямо напротив закутка дежурного целителя. Именно туда и двинулся призрачный дракон. Уж очень ему было интересно, каким ветром занесло сюда двуязыких и почему они так глупо полезли на рожон…

Мельком глянув на пребывающего в отрубе мечника, Т’мор вздохнул и повернулся к клирику, старательно изображающему глубокий и здоровый сон. Вот только судя по тому, как колотится сердце этого двуязыкого, он многое бы отдал, чтобы все происходящее с ним сейчас действительно оказалось всего лишь сном, мороком, ночным кошмаром, растворяющимся с первыми лучами солнца… Мечты, одним словом.

Сумеречный дракон фыркнул, выпустив из призрачных ноздрей струйки дыма, и алые глаза требовательно уставились на бывшего клирика. Принимать человеческий вид Т’мору сейчас было противопоказано. С такой раной, какую нанес ему упертый мечник, это грозит арну потерей сознания в любой момент. Впрочем, его крылатый облик не станет помехой для общения…

В следующую секунду клирика буквально подбросило на жестком больничном ложе от раздавшегося в его голове странного голоса, то по-змеиному вкрадчивого, то раскатывающегося грохотом грозы. Двуязыкий распахнул веки и замер, не в силах отвести глаз от алых углей, пылающих в бесформенной тьме, колышущейся в полуметре от его постели.

– Как спалос-сь, великолепный? – Сарказма в шипении сумеречного дракона не уловил бы только полный дуб. – Может, поведаешь, какого урга тебе понадобилось от моего ученика и будущей жрицы?

– Ва… ва… – эйре захрипел, не в силах вымолвить ни слова.

– Понятно. Конструктивной беседы не получится. – Двуязыкому показалось, или эту мысль дракона действительно сопровождал разочарованный вздох?! А уголья придвинулись еще ближе. – Ну что ж, тогда не будем терять времени. Будь паинькой, линт, сними свои мысленные щиты сам, если не хочешь остаться овощем, конечно…

Может, если бы не литургия хуманов, ла Норвейн и попытался бы вступить в бой с этим порождением Бездны, но Свет его не слышит… А как еще можно противостоять этому… этому?

Внимательно следивший за слабыми трепыханиями эйре Т’мор презрительно хмыкнул, когда щиты двуязыкого послушно упали, и уверенно скользнул в открывшийся ему разум. Боролся бы он, как же! Подобные этому эйре выдрючиваются, только когда у них за спиной маячит мощная поддержка. А без нее вся их смелость куда-то разом девается, да так, что потом и не дозовешься.

Спустя полчаса вдумчивого исследования глубин сознания бывшего клирика, арн, окончательно убедившийся в своем весьма невысоком мнении о клирике, покинул его разум еще более озадаченным, чем был до посещения этой палаты. Только вот беспокоил его теперь, совсем другой вопрос… Точнее два. Зачем эйре решили отправить экспедицию в пустыню Негур, и кто из двуязыких додумался отдать главенство в этом походе юному дуболому-клирику, на которого любое проявление темного источника действует как красная тряпка на быка?! Ведь эйре не могут не знать, что эта часть человеческих земель вовсе не так однозначно относится к Свету, как их соседи за Долгим морем…

А еще придется кому-то из преподавателей отыскать остальных членов этой экспедиции, остановившихся лагерем где-то к восходу от университетского городка и сдать им на руки их «обесточенного» начальника, вместе с телохранителем… Да уж, что ни день, то новые хлопоты.

Т’мор окинул допрошенного эйре презрительным взглядом и, погрузив его в сон, покинул палату. Ему еще предстояло найти Радова и пообщаться с вагантами, посмевшими напасть на его ученика…

Найти главу кафедры Жизни для Т’мора не составило особого труда. В отличие от двуязыких, лишенного ректором сознания Радова поместили в его личных покоях, расположенных точно напротив апартаментов Ламова, где арну уже бывать приходилось, и не раз.

Призрачный дракон черным дымом поднялся под самый потолок и бесформенными клубами потек в сторону жилых помещений корпуса, наносить визит драгобужскому законоговорителю, заигравшемуся в какие-то свои, непонятные игры с великолепными эйре.

Присмотревшись к защищающим дверь апартаментов главы кафедры чарам самых разных школ, среди которых арн узнал и огненное творчество Ириссы, Т’мор задумчиво хмыкнул и, пробормотав нечто вроде: «Умный в гору не пойдет…», растворился в каменной кладке стены, чуть в стороне от входа. И вылетел оттуда буквально несколько секунд спустя, костеря на все корки перестаравшегося ректора. Чем уж там приложил глава университета княжьего законоговорителя, Т’мор так и не понял, но то, что получилось в результате, назвать разумным у него не повернулся бы язык. Кажется, Ламов одним ударом перемешал сознание своего подчиненного так, что теперь содержимое его черепушки больше похоже на взбитый в блендере мусс. Нет, с мозгом у Радова все в полном порядке, а вот сознание… Пройдет еще не одна декада, прежде чем пена из обрывков образов, эмоций и мыслей в его голове осядет, и к мастеру сил Жизни вернется возможность соображать. О том же, чтобы выловить сейчас в этом супе нечто удобоваримое, не может быть и речи. Проще подождать… Хм. Подождать?

Т’мор обвел взглядом свое призрачное тело и сам себе кивнул. Что ж, так тому и быть. Да и с вагантами лучше разбираться преподавателю основ Тьмы, чьего ученика они вздумали грохнуть, а не полупрозрачному крылатому змею, выглядящему, словно выползок Тьмы.

Приняв такое решение, дымное тело свилось спиралью и, выскользнув сквозь стену на улицу, растворилось в ночи.

К немалому удивлению Т’мора, ему пришлось провести в облике дракона несколько больше времени, чем он рассчитывал, так что с восходом солнца арн вынужден был вернуться в свою спальню и там следить, чтобы его домочадцы не проснулись раньше времени. И дело тут вовсе не в его паранойе. Нет, та же Ллайса, например, прекрасно знала, что собой представляет фамильяр клана ап Хаш. Дело в другом, Т’мор попросту не хотел пугать Раду и ученика… По крайней мере, пока… Ну и остальным жителям университетского городка совсем необязательно знать, кем является здешний преподаватель основ Тьмы. А в том, что та же Рада вполне может об этом проговориться просто по незнанию или проглотив какое-нибудь специфическое зелье, арн не сомневался. И ведь клятвы здесь не помогут, поскольку женщина не обладает и малой толикой Дара, а значит, не способна даже призвать стихии в свидетели своих слов…

Лишь к вечеру следующего дня Т’мор смог наконец безболезненно сменить ипостась и тут же отправился в душ. Оборот в дракона он совершил, едва придя в себя после ранения… а до этого, валяясь без сознания, успел изрядно вспотеть и пропитаться запахами болеутоляющих и дезинфицирующих мазей и собственной крови, так что сейчас арн вовсе не благоухал тонкими ароматами духов двуязыких эстетов.

Приняв холодный душ и смыв остатки не впитавшихся в тело мазей, Т’мор вышел из ванной комнаты и, лишь приведя себя в порядок, мысленно отпустил узы сна, наложенные им на обитателей флигеля.

– Т’мор! Как ты посмел меня усыпить?!!! – Нет, вопрос был задан предельно ровным, спокойным голосом, но вот сопровождавший эти слова эмоциональный шквал едва не снес арна с лестницы, по которой он как раз спускался на первый этаж. А сложившая руки на груди Ллайса, стоя в центре гостиной, прямо-таки фонтанировала злостью… и обидой. Т’мор непонимающе взглянул на девушку, и та, подлетев к нему со скоростью гиперзвукового флайера, вдруг резко стукнула арна кулачком в грудь.

– Я тебе что, маленькая, что ли?! – вздернув носик, спросила эрия, оказавшись в шаге от Т’мора.

– Нет, конечно, – хмыкнул тот. – Просто мне нужно было время, чтобы прийти в себя, а куча народу, вьющегося вокруг постели «умирающего темного мага», этому явно не способствовала.

– Но усыплять-то зачем?! – Топнула ногой Ллайса. – Мог бы просто попросить, и я сама встала бы на страже твоего спокойствия, у дверей в комнату! И выздоравливал бы ты в тишине и уюте.

– Да? – деланно-удивленно протянул Т’мор. – Ты сама-то в это веришь?

– Ф-рр. – Девушка гордо кивнула.

– А вот я как-то сомневаюсь… Напомни, кто умудрился ворваться в нашу с Байдой лабораторию на побережье? И это при том, что на двери был установлен охранный контур, а всех присутствовавших в доме предупредили, чтоб не беспокоили? Сколько раз я тогда просил тебя нас не тревожить?

– Четыре, – со вздохом призналась эрия.

– Ну и… – Приподнял бровь Т’мор и, подхватив девушку под руку, продолжил спуск по лестнице.

– Ну и все равно ты не должен был меня усыплять, словно маленького ребенка. – Дернула плечом упрямая Ллайса, опускаясь в массивное кресло у камина.

– Хорошо. Тогда в следующий раз я просто прослежу, чтобы ты вовремя вернулась домой, – кивнул Т’мор. И девушка тут же поникла. Глянув на нее, арн покачал головой. – Вот объясни мне, почему ты не вернулась в Аэн-Мор вместе с дедом? Точнее, почему ты вернулась оттуда в университет, а? Ты что, не понимаешь, что тебе здесь не место?

– Ну да, Ллайде можно, а мне нет?! – пробормотала эрия.

– Ллайда пришла сюда в сопровождении мужа! То есть была под защитой не самого последнего мага Хорогена, знаешь ли! А ты?! – вдруг прорычал Т’мор. Вошедшая в этот момент в гостиную Рада выронила из рук тяжелый серебряный поднос. Мельком глянув на побледневшую женщину, арн качнул головой, и та тут же исчезла из комнаты.

– А что я? – упрямо сверкнув глазами, проговорила Ллайса. – Я, между прочим, самый молодой Мастер школы Жизни в Хорогене.

– Вот именно! Самый молодой, а не самый опытный!

– Ну и что? Зато у меня был самый лучший защитник на всем Мор-ан-Таре. Ты… – пробормотала Ллайса и попыталась сбежать. Не тут-то было. Стоило девушке вскочить с кресла, как Т’мор, почуяв грядущий эмоциональный взрыв, ухватил ее за плечо и, невзирая на отчаянное сопротивление юной эрии, обняв за плечи, прижал ее к себе.

И не было здесь ничего такого… Просто утихомирить буйство накатывающих эмоций этой пигалицы без тактильного контакта сейчас нечего и думать! А ничего такого не было… Точно не было…

Старательно проецируя на девушку образы спокойствия и обволакивая ее своим Узором, принимая на него выброс ее силы, Т’мор отчаянно пытался усмирить тот вихрь чувств, что клокотал в сознании Ллайсы.

– Спасибо за лестное мнение, Асси, но как ты могла недавно убедиться, оно не очень-то соответствует действительности, а? – тихо проговорил арн, когда девушка немного успокоилась и перестала вырываться из кольца его рук. Ллайса только тихонько вздохнула и пробурчала что-то невразумительное, пряча от Т’мора свое лицо за завесой растрепанных белоснежных волос.

– Ну знаешь… – скорее прочел в ее разуме, чем расслышал сказанное Ллайсой, арн. – Я ведь тоже о тебе волнуюсь. Потому и не желал, чтобы ты задерживалась в университете. Видела же, что эти придурки пытались сотворить с Тарой и Доном? Да и со мной, если уж на то пошло… А ведь там не только двуязыкие постарались, но и кое-кто из вагантов.

– Но ты же выкарабкался! И с Тарой, и этим мальчишкой – твоим учеником, тоже все в порядке, – уже внятно проговорила Ллайса, поднимая голову и всматриваясь в искаженное длинным шрамом лицо арна. – С двуязыкими разобрался. А зная тебя, и вагантам больше в голову не придет вставать на твоем пути. Разве нет?

– По крайней мере, я на это очень рассчитываю, – ухмыльнулся Т’мор, размыкая объятия. – Иначе им вообще не придется больше вставать. Разве что по воле какого-нибудь рехнувшегося некронома.

– Вот и я о том же, – кивнула Ллайса, в свою очередь отпуская талию Т’мора, которую успела обвить руками, пока арн приводил в порядок ее эмоциональный баланс. Вновь удобно устроившись в кресле, эрия вдруг задорно улыбнулась. – Не знаю как для Ллайды, но для меня ты самый лучший защитник.

– Ох, Асси… – вздохнул арн. Переупрямить Ллайсу до сих пор не удавалось никому, кроме ее прапрадеда. Но в Хорогене вообще вряд ли найдется хотя бы десяток разумных, смеющих спорить с понтификом Тьмы. – Ург с тобой, Но впредь, раз уж удостоила меня такой чести, изволь выполнять указания своего защитника «от и до».

– Конечно-конечно, – покивала Ллайса с самым честным видом. Вот только Т’мора это совсем не убедило…

– Еще одна такая выходка, и я потребую от тебя клятвы стихией, – прищурившись, сообщил он девушке. На что юная эрия отреагировала довольно странно.

– Я подумаю, – склонив голову набок и окинув внимательным взглядом стоящего у окна арна протянула Ллайса.

– Было бы неплохо, – кивнул Т’мор. – Для разнообразия.

На этом их разборка и закончилась. Теперь арн мог уделить время и Воличам, затихарившимся где-то в глубине флигеля. В принципе, правильно сделали. Нечего им присутствовать при таких «семейных разборках». Особенно Донову. Иначе авторитет учителя будет потерян бесповоротно.

Отправив Ллайсу домой, несмотря на все ее возражения, Т’мор переговорил с Радой и Доновым и, без труда получив разрешение, даже прошелся по их воспоминаниям, касающимся произошедших в городке событий… Конечно, это дало ему не так много информации, но вот узор одного из вагантов, посмевших поднять руку на его ученика, Т’мору все же удалось выудить из памяти Донова. Правда, образ был нечеткий, но что поделать? Эх, найти бы того урода, что придумал заклятье искажения внешности, и напинать ему… больно. Если бы не эта маскировка, прикрывающая иллюзией фигуры напавших и опутавшая их Узоры примитивной сетью-обманкой, все было бы гораздо проще…

В момент, когда арн выскользнул из чужих воспоминаний, часы на университетской башне пробили полночь, и Т’мор, неожиданно для самого себя, протяжно зевнул. Кажется, он все-таки немного переоценил возможности организма…

Утро для вагантов Драгобужского университета оказалось наполнено тягостным предчувствием грядущих бед, о чем однозначно свидетельствовала фигура неожиданно быстро выздоровевшего преподавателя основ Тьмы, черным метеором пронесшаяся по коридорам университета перед началом учебного дня. О том, что нескольким их собратьям из-под крыла Радова, пусть и по наущению эйре, пришло в голову повеселиться за счет ученика Т’мора, знали все, и теперь вагантам оставалось только гадать, удовлетворится ли темный маг местью двуязыким или дотянется и до непосредственных исполнителей? Тут мнения учеников разделились. Кто-то считал, что Т’мор не станет заморачиваться поисками виновных и достанется всей кафедре Жизни и ее скамьям, и многозначительно кивал в сторону запертых дверей в покои главы кафедры, вторые сутки не появлявшегося на людях… Другие утверждали, что темный маг непременно захочет устроить показательную порку виновных и не остановится, пока не перетрясет всё и вся. А третьи, не иначе как из врожденного пессимизма, пророчествовали, что преподаватель основ Тьмы не станет лезть в такие дебри и отыграется сразу на всех вагантах. Последний вариант не нравился никому, но после взгляда на искаженную шрамом мрачную усмешку темного мага сторонников последней версии в университете становилось все больше.

А Т’мор бездействовал. Казалось, его совсем не интересуют опасливые и выжидающие взгляды окружающих. Но ни одного агрессивного действия в сторону вагантов в этот день от арна они так и не дождались. Зато из лазарета исчезли двуязыкие, о чем по университету, разумеется, тут же поползли шепотки. Правда, их резко пресек ректор, заявив во всеуслышание, что нарушивших законы гостеприимства эйре несколько преподавателей передали на руки их спутникам, дожидавшимся своих товарищей за пределами городка. Ваганты поначалу вздохнули свободнее, но ненадолго. Какой-то умник, почти сразу после заявления ректора Ламова, заметил, что если учитель Т’мор не причастен к исчезновению двуязыких, значит, его месть еще впереди… Идея не блистала новизной и оригинальностью, но что-то правдоподобное в ней было. Ваганты школы Жизни стали передвигаться по городку исключительно перебежками и только в составе своих групп, не забывая материть идиотов, клюнувших на речи двуязыких и посмевших так подставить родную кафедру и однокашников.

Еще больше нервозности им придавал тот факт, что куда бы ни сунулись будущие целители, они непременно натыкались на преподавателя основ Тьмы. Ваганты шли на факультатив по теории противодействия стихии Огня к магессе Ириссе – и из лекционного зала им навстречу выруливал Т’мор, при виде учеников растягивавший губы в жуткой усмешке, отчего будущие мастера школы Жизни, едва переступив порог зала, тут же начинали настороженно шарить взглядами по его стенам, изо всех сил напрягая внутреннее око и пытаясь обнаружить оставленные темным магом смертельные ловушки. Ваганты шли на обед в столовую – и мимо вихрем проносился преподаватель основ Тьмы, обдав будущих целителей мертвящим холодом и смерив их предвкушающим взглядом, скрывался за дверьми кухни, заставляя молодых людей судорожно проверять на яды все подаваемые блюда.

В результате уже к вечеру в лазарете обретался десяток вагантов-целителей, угодивших туда с нервным срывом. Преподавательский состав безмолвствовал… Понимание, что учителя дали своему коллеге карт-бланш, пришедшее к вагантам после такого финала дня, пополнило лазарет еще пятью пациентами с тем же диагнозом.

Оставшиеся же на ногах целители собрали совет… И после недолгого совещания гурьбой двинулись на поклон к Т’мору. Идея вагантов была проста. Они решили принести арну клятву стихией в том, что не замешаны в нападении на его ученика.

Вот только отворивший им дверь флигеля Донов, смерив бледных целителей долгим взглядом, на просьбу о встрече с его учителем лишь безразлично пожал плечами.

– Извините, уважаемые, ничем не могу вам помочь. Учитель отправился на охоту. – Короткая вежливая фраза мальчишки заставила вагантов резко побледнеть. Миг, и пространство перед флигелем опустело. С наслаждением втянув носом свежий вечерний воздух, Волич довольно ухмыльнулся и закрыл дверь.

Уголек, целый день ходивший хвостом за старшим составом будущих целителей и давивший им на мозги, вернулся к Т’мору, и спустя секунду призрачный дракон взмыл над городом.

Искомое удалось обнаружить довольно скоро. В сумерках мало кто покидает университетский городок. Конечно, дорога от университета до Драгобужа вполне безопасна в любое время дня и ночи, вот только смысла отправляться в столицу после заката нет никакого. Ворота Драгобужа закрываются с последними лучами солнца и открываются только с его восходом. Так какой смысл тратить четыре часа на ночную поездку, чтобы торчать под стенами города до утра? Отправляться же на ночь глядя куда-то еще и того дурнее. Мало того что ночью на тракте можно встретить людей, которые не особо любят чужие взгляды в сторону их повозок, так и ночных хищников в этой части материка довольно много. Впрочем, двум конкретным личностям, уносящимся от университетского городка на полном галопе, в сторону фронтира, такие банальные встречи не грозят.

Это они поняли и сами, когда в десятке метров перед ними наземь опустился огромный дракон, словно сотканный из клубов черного дыма. Лошади вагантов дико заржали и встали на дыбы, кося бешеным глазом на двинувшееся в их сторону чудовище, сверкающее алыми всполохами в глазах, но почти тут же заткнулись и замерли на месте.

– Что-то говорит мне, что это не иллюзия… – пересохшими губами прошептал рослый вагант, судорожно сжимая в руках поводья.

– Ид-диот, взгляни на его Узор… – взвизгнул его более щуплый товарищ, одновременно пытаясь развернуть своего скакуна, но тот встал как вкопанный и не реагировал ни на рывки узды, ни на шенкели и удары хлыста. Выматерившись, щуплый скатился с лошади и попытался сбежать, но метнувшаяся вперед лапа чудовища, уже успевшего нависнуть над беглецами, придавила его к земле. Напарник попытавшегося сбежать ваганта столкнулся взглядом с драконом и, захрипев от страха, сполз с лошади. Но тут же пришел в себя от мощной оплеухи, отвешенной ему неизвестно откуда взявшимся преподавателем основ Тьмы. А дракон пропал…

– Куда ж ты так торопишься? – холодно усмехнулся темный, рассматривая вертящего головой беглеца.

– Я-а… – Тут до ваганта дошло, кто именно привел его в чувство, и он засучил ногами, пытаясь отползти подальше от преподавателя.

– Сидеть, – ровный тон приказа, и вагант послушно прекратил попытки отползти подальше.

– Вот так. Умница, – кивнул Т’мор и повернул голову в сторону его напарника. – Эй ты! А ну прекращай изображать труп и двигай сюда. Нам без твоей компании скучно. С-ссветленькие, ургова отрыжка.

Рванувшиеся к арну, вместо ответа, ветви деревьев, росших у края дороги, осыпались наземь невесомым пеплом, сожженные черным огнем.

– Ваши проступки множатся с поразительной скоростью, вагант Дир. Так что, боюсь, я вынужден буду применить весьма непопулярные меры воздействия, поскольку, к сожалению, не вижу иного способа указать вам на недопустимость подобного поведения в отношении ваших собратьев по искусству, – покачав головой, проговорил Т’мор, одним взмахом спеленав обоих вагантов лентами Тьмы. – Уважение, вагант Дир. Преподавателей нужно уважать, если хотите дожить до выпуска, разумеется.

Дир попытался дернуться, но путы не дали ему пошевелиться.

– Чх-орное от-тродье, – прорычал Дир. – Уважать?! Да я лучше сдохну…

– Что ж, это ваш выбор, вагант. И как ваш коллега, я не могу его не уважать. – Пожал плечами Т’мор и, не обращая никакого внимания на мат щуплого, повернулся ко второму ваганту. – Ну а вы что скажете, вагант Тислав? Не надоело ходить хвостом за этим выскочкой из Брана?

– А у меня был выбор? – неожиданно холодно усмехнулся целитель. – Я сын вассала его отца. А он взял с меня обещание оберегать Дира во время его обучения.

– Ну да… – Т’мор присмотрелся к узору ваганта, скользнул в его неприкрытый разум… и брови арна полезли вверх. – Вы меня удивляете, Тислав! Как с таким даром вы смогли оказаться на кафедре Жизни? Или это тоже благодаря стараниям батюшки Дира?

– Нет. Это сфера отрицания, – хмуро признался тот. – Отец дал.

– М-да. Некроном-целитель… это сильно. Даже в Аэн-Море я встречал подобных вам лишь дважды, – протянул Т’мор.

– П-падаль. Мразь, – прохрипел позади них Дир, и оба мага как-то сразу поняли, что эти слова относятся не к Т’мору. – Говорил светлый Рунов, что тебя надо отвести в храм на проверку… Жаль, отец не послушал. Ну ничего, я это исправлю.

– Вы на диво забывчивы, вагант Дир, – со вздохом проговорил Т’мор, покачав головой. – Вы же уже сделали свой выбор, помните?

– К-какой выбор? – Побледнел тот.

– Тот, который я обещал уважать. – Ощерился арн, и Младший с легким хлюпом вошел в глазницу связанного бранианца. Тело ваганта конвульсивно дернулось и затихло. А в следующую секунду сковывавшие его темные путы пали и растворились в воздухе.

Т’мор изучающе глянул на Тислава, не сводящего взгляда с трупа Дира, и демонстративно пощелкал пальцами у его лица.

– Вы убили его… – прошептал вагант.

– Разумеется. Он же напал на моего ученика, – безразлично кивнув, ответил Т’мор. – Ладно. С ним мы разобрались, а теперь давай решать, что делать с тобой, щенок на привязи…

– Убьете? – глухим тоном спросил Тислав.

– А надо? – хмыкнул в ответ арн. – Зачем ломать меч поверженного врага? Не лучше ли найти ему достойное применение?