Глава 64
Филлис не хотела пускать в ход нож. Она предпочла бы пистолет, но опасалась, что звук выстрела привлечет ненужное внимание. Особенно если стрелять придется на улице. Оружие Ричарда было снабжено глушителем, но у нее такого приспособления не имелось. В ядах она не разбиралась совершенно. Подумала просто прижать подушку к лицу, но побоялась, что Гарри начнет бороться за жизнь слишком уж яростно, и ей не хватит силы довести дело до конца.
В итоге нож оказался единственным выходом из положения.
Сейчас Гарри лежит в багажнике, замотанный в листы полиэтилена. Позже с помощью Ричарда Филлис похоронит его в лесу. Сама она не сумеет выкопать достаточно глубокой могилы, а Ричард – крепкий мужчина, и для него это не станет проблемой. Она заранее положила в машину лопату и пару садовых перчаток, чтобы сын не натер себе мозолей на руках. И хотя Филлис не собиралась применять его против Гарри, в сумочке на всякий случай хранился пистолет.
Остается надеяться, что Ричард не будет слишком переживать из-за ее решения, что с Гарри настала пора покончить. А сделать это необходимо немедленно. Семь лет он носил в душе бремя вины за содеянное, так заботился об отчиме все это время! Филлис понимает, что сын все еще любит Гарри, помнит, как много хорошего было в их жизни наряду с плохим, когда Гарри действительно по-настоящему заменил ему родного отца.
Ричарду так или иначе придется смириться с этой мыслью.
Филлис осталось сделать в пути всего лишь одну остановку.
Она отправится в дом Уивера, возьмет в заложницы его жену, позвонит по телефону и прикажет привезти тетрадь. Как только улика окажется у нее в руках, она допытается у сыщика, знает ли о Гарри кто-либо еще. И если нет, то Уиверы станут последними жертвами убийств.
Невозможно продолжать цепочку преступлений до бесконечности. На ком-то придется остановиться. Ей принесет большое облегчение известие, что на Уиверах и будет подведена черта. А потом они с Ричардом смогут опять вести свой обычный образ жизни.
Как же хорошо получить возможность вернуть все к норме.
Управляя машиной, она ощущает тяжесть в багажнике. Когда приходится поворачивать, замечает, что заднюю часть автомобиля слегка заносит. Она уже узнала адрес Уивера по справочнику и теперь, направляясь в ту часть города, делает звонок по мобильному телефону.
– Слушаю тебя, мама.
– Где ты сейчас?
– Почти дома.
– Ты знаешь, где живет мистер Уивер?
– Да.
– Я сейчас еду туда. Приезжай тоже. Припаркуйся на противоположной стороне улицы и немного поодаль. Позвони немедленно, если заметишь что-то подозрительное.
– Что ты собираешься делать?
– Предоставь сейчас действовать мне.
– А что с папой? Он в порядке? Он остался дома?
– Нет, дитя мое. Я перевезла его.
– Перевезла? Куда?
– Расскажу позже. А пока давай доберемся до дома Уивера. – На этом Филлис заканчивает разговор.
Она находит дом Уивера, сворачивает к тротуару и останавливается на улице. Подходит к двери и нажимает на кнопку звонка. Почти сразу ей открывает хозяйка:
– Добрый день.
– Миссис Уивер? – уточняет Филлис.
– Да, это я.
– Мне трудно понять, почему мы не встречались с вами раньше, но если нас знакомили, прошу прощения, что забыла об этом. Я – Филлис Пирс, владелица «Пэтчетса».
– Ах, ну конечно! Здравствуйте еще раз. Чем могу помочь? – спрашивает Донна Уивер.
– Могу я войти?
Хозяйка открывает дверь шире и впускает ее. На Донне немного мешковатый домашний свитер на пуговицах с длинными рукавами, и она чувствует необходимость извиниться за свой вид:
– Я только что надела этот свитер. Он принадлежит моему мужу и выглядит на мне ужасно, но дома холодно. У нас какие-то неполадки с термостатом.
– Ничего. Я сама едва ли похожа на картинку из журнала мод, – отзывается Филлис. – Зато, как мне кажется, вам в нем очень удобно.
– Простите за беспорядок, – Донна указывает на журнальный столик в гостиной.
Он весь покрыт эскизами портрета одного и того же юноши в разных ракурсах, причем все они не завершены. Угольные карандаши, распылитель с фиксирующей жидкостью, толстый альбом с чистыми листами для рисования, небольшая квадратная пачка самоклеящихся желтых бумажек для записей. К одному из набросков как раз приклеена такая бумажка с несколькими словами, нанесенными небрежным почерком.
– Что это? – спрашивает Филлис.
– Это… Рисунки. Портреты нашего сына.
– О да! Конечно, – говорит Филлис. – Примите мои глубочайшие соболезнования.
Донна пытается улыбнуться, но получается скорее кривая гримаса.
– Спасибо.
– Вы, должно быть, пережили очень тяжелые дни. Сколько времени уже прошло после его гибели?
– Извините, но я могу чем-то вам помочь, миссис Пирс?
– Для вас просто Филлис, – улыбается гостья. – Как я понимаю, ваш сын стал жертвой несчастного случая. Он находился под воздействием наркотиков, когда упал с крыши.
Донна мягко прикладывает ладонь себе чуть ниже груди, словно страдает несварением желудка.
– Мне бы не хотелось продолжать разговор на эту тему.
– Но я затронула ее лишь потому, что у нас, можно сказать, есть нечто общее. Наверное, сын стал для вас ужасным разочарованием. Его ждало большое будущее, а он просто так, разом, перечеркнул его. Но вот взять моего Ричарда. Вы, конечно же, знаете его, потому что выписываете для него чеки. Ричард, разумеется, еще жив, но, клянусь, он только и умеет, что все портить.
– Думаю, вам лучше уйти.
– Мне необходимо встретиться с вашим мужем, – говорит Филлис.
– Я передам ему, что вы заезжали.
– Он пару раз сам заходил побеседовать со мной. Кажется, мы с ним понравились друг другу. Вы сейчас же должны позвонить ему и попросить приехать сюда.
– Извините, – отвечает Донна, – я этого не сделаю. Если вам нужно поговорить с Кэлом, позвоните ему сами. И хочу повторить просьбу немедленно уйти.
Филлис кладет сумочку на пол, открывает ее и достает пистолет. Направив его на Донну, приказывает:
– Звоните ему.
Донна старается сохранять спокойствие, но в нее никогда прежде не целились из пистолета, и внизу живота возникает жжение. Ей кажется, что все внутренности вот-вот расплавятся.
– Что вам от него нужно?
– Это дело строго между ним и мной, – отвечает Филлис. – У вас телефон в кухне?
– Да.
– Тогда нам лучше пройти туда.
Донна отправляется на кухню, прикладывает телефонную трубку к уху и нажимает кнопку памяти, куда занесен номер сотового Кэла. Она успевает сказать ему всего несколько слов, прежде чем Филлис выхватывает трубку.
– Мистер Уивер? Это Филлис Пирс. Нам многое нужно обсудить. Вам придется помочь мне, потому что в противном случае вся вина за трагическую судьбу жены полностью ляжет на вас.
– Не трогайте ее.
– И, кстати, за вашим домом ведется наблюдение. Приезжайте один. Если с вами окажется кто-то еще, Донна умрет. И не забудьте привезти тетрадь.
– Какую тетрадь?
– О, прошу, не надо крутить. Я уверена, она у вас. Та тетрадь, которую мой муж отдал мальчишке. Мне необходимо вернуть ее.
– Где Гарри? – спрашивает Уивер.
– Простите, не поняла. – У Филлис и в самом деле округляются глаза от изумления.
– Его нет в подвальной комнате. Где вы его прячете?
– Просто приезжайте сюда, – отвечает Филлис и дает отбой.
– Что бы ни случилось, что бы вы ни натворили, – говорит Донна, возвращаясь в гостиную, – вам следует сдаться властям. Наймите адвоката. Он сможет организовать явку с повинной. Он наверняка найдет для вас наилучший выход из положения.
– Я так не думаю, – ухмыляется Филлис, когда Донна склоняется над журнальным столиком, собирая листы. – Что это вы делаете?
Донна, стоя к ней спиной, продолжает собирать рисунки в аккуратную пачку, а потом укладывает в папку.
– Я спросила, что вы делаете? – повторяет Филлис.
– Мне не нравится, когда вы смотрите на портреты моего сына.
Филлис обходит столик с противоположной стороны и велит Донне прекратить свое занятие и сесть. Потом приближается к окну и отдергивает на дюйм штору, чтобы выглянуть на улицу.
Пикап ее сына припаркован у тротуара через дорогу.
– Ричард здесь, – с облегчением вздыхает Филлис и о чем-то глубоко задумывается. – Надеюсь, он поймет, что я не могла поступить иначе.
