Глава 43
Женщина говорит ему:
– Я хочу кое о чем тебя спросить, и мне нужна с твоей стороны абсолютная честность.
Он сидит в кресле-каталке, избегая ее взгляда.
– Конечно, спрашивай, – произносит он.
– Ты писал в своей тетради что-нибудь, кроме обычных вещей?
– Мне… Я же объяснил, что не могу найти ее. Принеси чистую, и тогда я снова начну делать в ней записи.
– Я все знаю. Ты отдал тетрадь мальчишке. Сам признался позавчера вечером. Но я хочу знать, что именно там написано.
– Как ты и сказала, самые обычные вещи. Тебе не о чем тревожиться.
– Но ты всегда ставил даты.
Мужчина молчит.
Она кладет руки на бедра.
– И о чем ты только думал, черт побери! Зачем ты сделал это? Назови хотя бы причину?
– Я и сам не знаю. – Он говорит так тихо, что она почти не разбирает его слов.
– А если он отдаст ее кому-то? Тому, кто помнит твои прежние маленькие привычки… Не представляю, что на тебя нашло.
– Прости. Мне действительно жаль, что…
Но она уже не хочет его слушать. Она выходит из комнаты, запирает дверь и защелкивает замок. Ее сын стоит в другом подвальном помещении рядом со стиральной и сушильной машинами.
– Он точно сведет меня в могилу, – жалуется мать. – А ты что здесь делаешь?
– Мне кажется, детектив уже становится опасен. Слишком много ему удалось узнать.
Мать кивает:
– Да. У меня тоже возникло предчувствие, что он это дело так просто не бросит.
– Ну и хорошо, – говорит сын. – Я затаюсь на время, пока не выясню, к чему он придет.
– Нам требуется план на случай непредвиденной ситуации. – Она понижает голос почти до шепота. – Если девчонка или парень объявятся еще до того, как Уивер их найдет, мы должны быть наготове. Нам нужно все отрицать. Выставить мальчишку лжецом. Заявить, что мы понятия не имеем, о чем он толкует.
Сын опирается на стиральную машину, складывает руки на груди и качает головой.
– Ты задумала отправить отца в другое место?
Женщина задумывается.
– Наверное, это можно назвать и так.
– Куда же нам его перевезти? Где разместить отца так, чтобы мы по-прежнему могли его контролировать?
Мать не отвечает. Однако ее молчание красноречивее любых слов.
– Нет, мама. Мы не можем пойти на это.
– Но я не в силах продолжать, – говорит она. – Для меня все стало просто невыносимо.
– Послушай, давай сначала посмотрим, что получится с Уивером. И если нам придется от кого-то избавиться, то я бы предпочел убрать его и прочих, но только не отца.
– Разумеется, – кивает она. – Я с тобой согласна.
– Этот Уивер! Боже, он такая же головная боль, такая же заноза в заднице, каким был его сынок. Но уж с тем-то, по крайней мере, все кончено.
