До выхода из подземелий добраться было непросто, прежде всего, потому, что ходов под землей было множество, и тот, кто их строил, похоже, не слишком заботился об удобстве будущих поколений исследователей. Так что помощь отшельника оказалась очень кстати. Во-первых, он начертил нам неплохую карту подземелий, а во-вторых, прочертил маршрут, показавшийся ему самым безопасным. Несколько раз этот маршрут действительно совпадал с потайными переходами и пещерами, и хитрый старик подробно описал, как их найти и открыть. Сейчас мы как раз приближались к одному из таких переходов. Это должна была быть не рукотворная шахта, а какая-то естественная полость в земле. Ученый попытался было объяснить, что море, которое было здесь раньше, не просто так исчезло, а каким-то образом оставило множество промоин в земле, но нам в тот момент это было не очень интересно, и мы не стали слушать слишком внимательно. Хотя все восхитились такими глубокими познаниями человека и тем, что его интересы простираются не только в науке, которой он посвятил жизнь (я про черную магию), но и в других областях знания.

Двигались мы уже привычным порядком. Шеф впереди, за ним Ханыга, а я – замыкающим. Шеф был донельзя мрачен, и на все попытки с ним заговорить только глухо огрызался. Ему здесь очень неуютно – мучает клаустрофобия. Да если честно, после беседы со стариком-магом нам с Ханыгой здешние места тоже совсем перестали нравиться. Никого из здешних жителей мы пока не встретили, так что идем в полной тишине, да и, несмотря на то, что мы разжились факелами, света это не слишком прибавило. Чувства обострены до предела, легкие шорохи воспринимаются как чьи-то шаги, тени от неровного света факелов будят воображение. Да и истории про пропавших стражников тоже не добавляют оптимизма.

Тем временем мы подошли к входу в первый из потайных ходов. Он действительно оказался хитро замаскирован. В неглубоком углублении в стене трудно было распознать проход, тем более, что таких углублений нам встречалось до этого множество. Тем не менее, стоило его хорошенько осветить, как становилась заметна узкая щель, за которой угадывался проход. И тут мы столкнулись с первой проблемой. Мы с гоблином в эту щель протиснулись легко, а вот гораздо более крупный шеф застрял чуть ли не намертво. Пришлось хорошенько повозиться, чтобы затащить громоздкого орка. Ханыга тащил шефа за руку, ну а мне досталась нога. Ну и сам шеф прилагал максимум усилий, чтобы вылезти. Правда, на то, что бы паниковать, сил у него уходило гораздо больше. Но, в конце концов, мы справились, правда орк здорово расцарапал спину и грудь, и еще, почему-то лоб. Зато пока мы его пропихивали, шеф успел рассказать, что он имел интимную связь с самой щелью в особенно извращенной форме, а также с ее родителями и потомками, и еще почему-то с тем стариком, который нам этот проход указал. Удержаться от смеха, слушая такие подробности личной жизни шефа, было трудно, хотя и не совсем честно по отношению к искренне испуганному начальнику… Мы и не пытались.

Правда, настроение наше вновь быстро испортилось. Как выяснилось, дальше проход не слишком-то и расширялся. Шефу пришлось идти боком, нелепо изогнувшись, и, конечно, ни о какой свободе маневра речи не шло. Что будет, если шеф где-то снова застрянет, не хотелось даже думать – пришлось бы возвращаться назад и идти всем известным путем. Такая перспектива нас не вдохновляла. Тем не менее, мы хоть и медленно, но продвигались. Шеф вообще не замолкал, он то тихо, но очень проникновенно матерился, то просто сдавленно рычал дрожащим голосом. Я даже начал опасаться за его душевное здоровье – такого испуганного орка я не видел никогда в жизни, а я их видел немало.

Шеф застревал еще не раз и не два, а мы с гоблином старались ему помочь не только физически, но и морально. В очередной раз, проталкивая его сквозь узкое место, я сквозь зубы бормотал:

– Да что ж ты какой толстый-то а? Может, уже на диету пора? Жрал бы поменьше, никаких бы проблем не было.

Шеф, похоже, приняв мое ворчание за чистую монету, угрюмо оправдывался:

– У меня просто кость широкая, я же орк, а не эльфийка! Орку положено быть большим! Я и так больше четырех раз в сутки почти и не ем никогда!

– А то я не знаю, сколько ты жрешь. Да ты за один раз сжираешь столько, сколько я – за неделю.

– Мне нужно много энергии, я что, цветочек, чтобы солнечным светом пи…

Он замер не договорив и стал резко вывинчиваться обратно.

– Что? Что такое? Не молчи, говори, что там происходит! – очень спокойным голосом стал спрашивать я, судорожно размышляя, как бы мне извернуться и поменяться с ним местами. Пока я размышлял, гоблин уже вовсю действовал. Он вытащил из-за пояса короткий кинжал, опустился на четвереньки и стал пробираться в узкое пространство между коленями орка. Я так и не понял, как ему это удалось, но, в конце концов, он оказался по другую сторону от шефа. Через пару секунд оттуда послышался его голос. От волнения акцент у него только усилился.

– Мъя ничего н видеть. Пчти. Мъя видеть тень, но тень быстро истчезла. Что видеть нчальник?

Шеф, похоже, уже переставший паниковать и потому донельзя смущенный, пробормотал:

– Да я и сам толком не понял. Мне сначала показалось, что там огромный паук на стене, а потом, что это не паук, а девка. Только странная какая-то, и на четвереньках. Демоны знают что, короче. Кхм. Ладно, пошли, что ли.

Еще одно мучительное усилие, и нам удалось протолкнуть шефа дальше, а скоро мы, наконец, достигли конца перехода и с облегчением вывалились в основную шахту.

Начальник мой, кажется, оценил разницу между шахтой и природной полостью, и теперь широкий, удобный, и, главное, рукотворный проход его уже не так угнетал. Мы решили сделать привал, чтобы обсудить наше дальнейшее движение и, конечно, происшествие в потайном переходе. Точнее, в основном последнее, так как дорогу мы обсудили еще у старика-врачевателя. Пока мы разворачивали те скудные запасы провизии и воды, что у нас были с собой (а точнее то, что мы отобрали у погонщиков летучих зверей перед тем, как они улетели, под предлогом того, что нам, дескать по пустыне долго двигаться, а они через пару часов будут в городе), я стал расспрашивать очевидцев странного происшествия:

– Давайте, рассказывайте, что вы видели. Я-то топтался сзади, и потому мне сказать нечего.

– Да что рассказывать, уже рассказал все. Лезу я через эту дырку, вдруг смотрю – глаза светятся. Жутко так. А потом вроде как лапы как у паука. Ну я напугался малость, и оно, похоже поняло, что его заметили. Шевельнулось, и я смотрю – а это вроде как баба, волосы длинные, и сиськи торчат. Худющая. Только бабы так на четвереньках не стоят, у этой колени вверх торчали, а не вниз. Тут зеленый пролез, а оно развернулось и исчезло. Быстро так, и, главное, не по полу, а по стене, натурально как паук.

– Я тож м’ло увидел. Тлько швелен’е какое, птом все. Бть может, это зверь?

– Ладно, гадать бессмысленно, – подытожил я, – зверей тут в принципе не водится, но и про разумных, шныряющих по стенам, да еще и с вывернутыми суставами я еще не разу не слышал. Двинулись дальше? Тем более, что, я смотрю, ты, шеф, видимо от нервов, уже все сожрал?

– И нечего на меня клеветать! – Возмутился шеф. – Вовсе не от нервов! Проголодался просто, да и что тогда жуешь ты, если все сожрал я?

Вопрос я посчитал риторическим, поэтому молча засобирался. И мы отправились дальше. На этот раз мы готовились к неприятностям, и потому они не стали для нас неожиданностью. Уже довольно давно в некоторых из боковых проходов мы замечали шевеление и чувствовали настороженные взгляды. Неудивительно – судя по карте, мы шли по территории одного из кланов, и надеяться проскользнуть незамеченными было бы глупо. Но мы все равно спешили изо всех сил, так как впереди нас ждал еще один тайный проход. Мы надеялись, что пока местное население наберется храбрости на нас напасть, мы успеем проскользнуть дальше. Хотя эта идея с самого начала попахивала идиотизмом, во-первых, мы тут явно чужаки, во-вторых – слишком хорошо экипированы, чтобы здешние жители позволили себе упустить такой шанс. Похоже, они решили даже не докладывать о происшествии своим главарям из боязни, что такой лакомый кусочек достанется кому-нибудь другому. Но, повторяю, мы были готовы – такого рода неприятности не являются для нас с шефом чем-то особенно экзотичным, да и Ханыга настолько воинственно оглаживал рукоять своего кинжала, что было ясно – возможная потасовка его не пугает.

Тем не менее, первый удар бандитов чуть не стал для нас последним. И заслугу в том, что он таковым не стал, я приписываю себе. Большая часть моей жизни прошла в пещерах, и потому я вовремя успел почувствовать, что потолок над нами сейчас обрушится. Шеф, молодчина, отреагировал мгновенно, мы с ним, не сговариваясь, прыгнули вперед, да еще и подхватили замешкавшегося гоблина. Так что камни, которые посыпались сверху и которые должны были нас завалить, не только не причинили нам вреда, но еще и задержали тех троих из нападавших, что напали на нас сзади, выбежав из бокового ответвления, которое мы только что миновали. Дальше дела у агрессоров пошли еще хуже. Те шестеро, что показались из развилки впереди, явно были удивлены тем фактом, что мы живы и здоровы. Я, подло укрывшись за обширным орком от нападавших слева, бросил пару своих звездочек в правый проход, откуда показались двое тощих, оборванных каторжан с кирками наперевес. Они послушно свалились. Третьего, с чем-то вроде пращи в руках, укладывать не стал. Он, выглянув из-за угла, целился в шефа, но тот, временно избавившись от своих противников с помощью брошенного в них неведомо когда подобранного валуна из тех, что предназначались нам, это заметил и засветил в разбойника своим любимым топориком. После чего вновь развернулся к двоим, кое-как увернувшимся от его первого «подарочка». Все, за ту сторону можно быть спокойным – их всего двое, а если шеф дорвался до ближнего боя, по ним лучше сразу заказывать заупокойную молитву в храмах тех богов, которым они поклоняются. Я развернулся назад – и вовремя. Нападавшие сзади уже преодолели собственноручно устроенный завал, и от того, чтобы напасть на нас сзади их удерживал только героический гоблин. Сейчас, называя его героем я совсем не преувеличиваю – оттуда двигались всего двое, но по качеству эти двое превосходили остальных шестерых вместе взятых. Дело в том, что один из них был сородич моего шефа – орк, не такой внушительный как шеф, конечно, а второй – гном. Конечно, Ханыга со своим кинжальчиком, ничего не смог бы с ними сделать, у него просто сил бы не хватило нанести серьезный урон толстокожему орку, или чудовищно сильному гному, но он так вертелся под ногами у орка, шедшего впереди, да еще наносил ему болезненные уколы в икры, что тот поневоле на него отвлекся. Разозлившись, орк так размахивал своей дубиной, силясь раздавить верткого гоблина, что лишил гнома возможности поучаствовать в схватке – тот топтался сзади него и грязно ругался.

На анализ ситуации у меня ушло меньше секунды – пропустив Ханыгу, который, заметив наконец, что на проблемную ситуацию обратило внимание начальство, благоразумно отскочил, я поднырнул под широкий замах орка и изо всех сил всадил ему между ног свой кинжал. Жестоко, но что поделаешь – сиды не славятся своей силой, и достать кинжалом до каких-нибудь других жизненно важных органов противника мне бы не удалось никоим образом. А так он молча согнулся и повалился на меня. Впрочем, я успел отскочить, вот только кинжал так и остался там, куда я его всадил. Сочувствую.

А через поверженного орка уже перескакивал гном с перекошенной рожей, да еще в каком-то подобии шлема на голове – похоже, сконструированного из куска вагонетки для руды. Он очень быстро вертел своей киркой, но от первого удара мне удалось увернуться. Вот только ответить было нечем – кинжал остался в орке, а достать что-нибудь еще из моих обширных запасов у меня просто не было времени. Вообще очень странно, что гном не сбежал – они хоть и невероятно хороши в драке – особенно, конечно, в шахтах и пещерах, но в то же время очень осторожны. Неужели он уверен, что ему удастся справиться с нами всеми? Похоже, просто не успел оценить ситуацию. Тем не менее, шансы успокоить конкретно меня у него были, и неплохие. Но тут мне снова помог воинственный Ханыга. У меня из-за плеча, прямо по направлению гнома вылетел кинжал.

Гном отвлекся на то, чтобы отмахнуться от него, и этого мгновения мне хватило, чтобы достать штатный арбалет. Он у меня уже заряжен, и я, не тратя времени, отправил стрелу гному в глаз, прямо в упор. И надо же такому случиться, что промахнулся. Совсем чуть-чуть – стрела попала не в глаз, как я рассчитывал, а точно в середину лба гному. Кому угодно другому этого бы хватило, даже несмотря на то жалкое подобие шлема, о котором я говорил вначале. Но у гномов очень крепкий и толстый череп – видимо, это у них такой защитный механизм от часто падающих сверху камней. Так что моя стрела, да еще все-таки ослабленная шлемом, его только разозлила. Он дико взревел и снова размахнулся. Думаю, на этом моя история и закончилась бы. Но тут, наконец, подоспел шеф, который просто отшвырнул меня из-под удара, а сам подставил ладонь под древко опускающегося горнопроходческого инструмента. Да, сила столкнулась с силой. Но орк все-таки гораздо больше гнома и потому – сильнее. Так что кирка, вместе с вцепившимся в нее как клещ гномом взлетела к самому потолку тоннеля, после чего так же быстро опустилась на пол. Этого бедный гном не выдержал – отцепился и затих. Мы не стали выяснять, выжил он после такого удара или нет. Следовало поторопиться – стычка не была совершенно бесшумной, и на звук могли сбежаться товарищи поверженных негодяев. Я только забрал свой кинжал и звездочки, а шеф – топорик. Пока я возился с выковыриванием своего вооружения, шеф успел похвалить Ханыгу. Правильно – он нас спас, причем меня – дважды. Я подумал, что надо будет тоже не забыть выразить свое восхищение – кто мог ожидать от мелкого гоблина такой помощи?

Теперь мы двигались почти бегом и все равно явно рисковали нарваться на повторение инцидента. Через пару минут после того, как мы покинули место драки, оттуда послышались крики и топот. Все, теперь нас принимают всерьез, а если они подготовятся получше, чем в прошлый раз, мы можем и не справиться. Понимая это, мы двигались максимально быстро – выход из следующего потайного хода находился на территории другого клана, и мы могли надеяться, что там про наше вторжение еще никто не знает.

Как ни странно, успели, хотя в поисках входа во второй тайный переход нам пришлось попотеть – впопыхах мы его даже сначала пропустили, и пришлось возвращаться. На этот раз проблем с передвижением у орка не возникло – проход был на удивление широк. Точнее это был даже не проход, а обширная пещера, с потолка которой даже свисали сталактиты, поблескивающие в свете факелов какими-то зеленоватыми вкраплениями. Красиво. И еще очень удивительно, трудно ожидать под плоской равниной такие огромные полости. Видимо, не всегда здесь была равнина – скорее всего это место когда-то было морской впадиной, которую после высыхания моря засыпало сверху песком. Впрочем, я не геолог, и мои размышления, скорее всего, не стоят гроша ломаного. И еще удивительно, что такая пещера до сих пор не пользуется известностью среди каторжников. Стечение обстоятельств, наверное.

Я шел вслед за шефом, глядя под ноги и по сторонам. Но видел совсем другие картины. Меня внезапно охватил острый приступ тоски по родным местам. В юности я часто гулял по не облагороженным пещерам в одиночестве и любовался красотами подземелий. Мы, сиды, живем долго, но даже боги когда-нибудь умирают, а в этих пещерах можно было прикоснуться к вечности. Хотя многих это величие не вдохновляло, а наоборот – подавляло. Возможно, поэтому мои бывшие сородичи настолько церемонны и так жестко следуют сложному этикету, который они сами же и выдумали и из поколение в поколение только ужесточали и усложняли. Из отношений между нами ушло тепло и близость – мы стали такими же холодными, как наши пещеры. И именно поэтому мы до сих пор прозябаем в изоляции. Я начал в полной мере осознавать эту проблему лишь спустя много времени и просто огромное количество событий, после того, как меня отлучили от рода.

И все-таки орк в подземелье – это сплошные неприятности, как для орка, так и для его сопровождающих. Что и доказал в очередной раз мой шеф. Неведомо каким образом он снова оказался чуть впереди нас, хотя до этого мы уже, наученные горьким опытом, зарекались отправлять его вперед. На этот раз он умудрился не заметить глубокий провал, через который был переброшен хлипкий деревянный мостик. Только что я видел впереди, в шаге от меня его широкую спину, как вдруг слышу последовательно громкий треск, затем короткий матерный вопль, и уже потом вижу, как орк с грацией пьяного медведя разворачивается в полете лицом ко мне и успевает повиснуть на локтях на краю внезапно обнаружившегося провала. Нда, ничего не скажешь, реакция у моего шефа отличная. Мы с гоблином кое-как помогли ему взобраться обратно на твердую землю, и только тогда я сорвался:

– Так-растак, демонов орк! Ты уже достал устраивать такие сюрпризы. Что за дурацкая привычка испытывать мои нервы? Я так заикой стану, ко всему прочему. Какого черта ты поперся впереди?! – если честно, орал я больше от облегчения, чем от злости. И не я один, Ханыгу, похоже, тоже здорово достали эти выкрутасы, и он согласно поддакивал на каждое мое утверждение, укоризненно глядя на шефа.

– Ладно, не ори, стажер. Я сам чуть не усрался, можешь мне поверить. – Прорычал донельзя испуганный шеф. – Что это за хрень-то вообще?

Мы уставились на провал, на месте которого до этого было перекинуто несколько досок. Дыра в земле была не слишком широкая, но явно очень глубокая – по крайней мере свет факелов до дна не доставал, да и звука падения от брошенного камешка мы так и не дождались. Хотя, может, там внизу мягкий песок… В любом случае, глубина ямы нас не слишком интересовала, а интересовал нас вопрос как же теперь через нее перебираться? Расселина, конечно, не слишком широкая, но одним прыжком нам ее явно не преодолеть. Мы с орком обменялись унылыми взглядами и одновременно потянулись за своими плащами. Хорошие, прочные плащи. Только все равно не веревка. Гораздо хуже веревки. Минут десять мы с шефом попеременно пытались закинуть петлю на выступающий камень, но она все время соскальзывала. Неожиданно шеф прекратил попытки и обратился ко мне, глядя при этом почему-то на гоблина:

– Слушай, стажер. А чего мы так мучаемся?

Я удивился.

– Ну, для того чтобы перебраться на ту сторону, я думал. А тебе как казалось, шеф?

– Не держи меня за идиота. Зачем мы мучаемся, пытаясь укрепить веревку, если это может сделать он! – и орк, видимо, чтобы уж никто не перепутал, ткнул в Ханыгу пальцем.

– Н я не п’нимай. – заволновался Ханыга. – Я ж тож тут, как я укрплю?

– Это ты сейчас тут, – проговорил шеф, медленно подбираясь к гоблину, а потом резким движением хватая его в охапку. – А теперь р-р-раз, – он, выдохнув, метнул бедного гоблина на другую сторону пропасти, – и ты уже там!

Я аж уселся на месте от таких методов переправы. Хоть бы предупредил. Ханыга, похоже, тоже не слишком обрадовался такой бесцеремонности, но промолчал. Только демонстративно отряхнул задницу, на которую он не слишком удачно приземлился, и, поймав брошенную ему конструкцию из плащей, привязал ее к выступам в камне.

Первым перебрался я, а вот с шефом были трудности. Мы все опасались, что хлипкое подобие веревки его не выдержит, и поэтому пытались что-то придумать. Придумать так ничего и не удалось, так что здоровенный орк, разбежавшись, выбрал на себя большую часть веревки, бывшей раньше плащом, и плюхнулся о стену у самого края пропасти. Веревка выдержала.

В общем, с самого начала было ясно, что, несмотря на все ухищрения, спокойно дойти до выхода нам не удастся. Мы не прошли и пятисот метров от тоннеля, когда на одном из пересечений нас окружили несколько десятков оборванцев, вооруженных кирками, дубинами и каменьями. Не знаю, как моим товарищам, а мне было очень обидно. Мы, конечно, неплохо деремся и гораздо лучше вооружены, но и каторжники – это не тот сброд, который ловят на дорогах. Простые преступники сюда не попадают, только прирожденные убийцы. Против такого количества озлобленных волков в шкуре разумных у нас не было ни единого шанса. Заключенные смотрели на нас с плохо скрываемой злобой.

Я постарался приготовиться к смерти. Все-таки очень жаль, что я так и не присягнул ни одному из богов – у безбожников нет посмертия. Я не силен в теологии, и не знаю, что произойдет с моей душой после смерти. Да и вообще умирать не хочется, мне нравятся существа, которые меня окружают, и место, в котором я живу. Впрочем, думаю, смерть – это всегда не вовремя. Мои товарищи, похоже, тоже решили подготовиться к переходу в мир иной – справа и слева от меня на два голоса зазвучали отходные молитвы. У орков и гоблинов разные боги. Но молитвы у них похожи. Ни те ни другие не просят прощения у богов за свои грехи – они считают, что ошибки, которые ты совершил в течение жизни – это твои ошибки, и отвечаешь за них ты только перед собой. Они не просят о снисхождении, они просят справедливого суда. Просить прощения перед смертью – потерять честь. Ни один порядочный разумный не станет так унижаться. Они сожалеют о незавершенных делах и просят, чтобы эти дела были завершены после смерти наследниками или близкими родственниками.

Никто из нас не собирался просить о пощаде – не потому, что это против чести, а потому, что мы знали о бесполезности своих просьб. Я уже начал нащупывать у себя в потайном кармане тот порошок, который позволит мне не чувствовать боли и ран целых полчаса, – собирался утащить с собой побольше нападающих. Жалко, конечно – это не настоящие враги, в битве с которыми я бы хотел потратить это зелье. И еще очень жаль, что мы так и не завершили дело. Тем не менее, не оставлять же его этим разбойникам? Сомневаюсь, что среди них есть хоть один сид, а для любого другого разумного она совершенно бесполезен.

Но в этот раз попробовать не довелось и мне – неожиданно сквозь толпу продрался какой-то человечек и проорал:

– Братья, князь приказал их не убивать. Мы должны их разоружить и доставить ему. Кто ослушается – будет отдыхать на колу.

Это, похоже, не было пустой угрозой, потому что большинство, хоть и с ворчанием, но расслабилось. Некоторые даже опустили оружие. Человек осторожно направился к нам:

– Оружие на землю положите, господа пришельцы. Наш князь гарантировал вам жизнь, если вы не будете сопротивляться.

Мы с Ханыгой облегченно бросили свои кинжалы на пол, я достал из-за пазухи арбалет и тоже сложил его на землю – все-таки, если есть возможность договориться, то лучше попытаться это сделать, чем героически погибнуть. Шеф немного посопротивлялся, но, вняв моим уговорам, тоже выпустил свои топоры из рук. Думаю, он просто вспомнил о том, что его главная задача сейчас – выполнить долг, а мертвым он этого сделать не сможет. Обыскивать нас не стали, так что мои звездочки остались при мне – совсем безоружным я не остался. Не знаю, осталось ли что в загашнике у Ханыги, он все-таки лицо гражданское, а шеф, с его силищей, и сам по себе ходячее оружие.

Горластый человек отдал несколько команд, и вокруг нас организовалось какое-то подобие конвоя. Оружие наше тоже было аккуратно собрано – его явно не собирались прикарманить. Да, дисциплина здесь жесткая. Вели нас не слишком долго, но явно не в сторону выхода из штолен. Впрочем, теперь это было не так важно. Переход закончился в довольно роскошных апартаментах – настолько, насколько они могут быть роскошными в таких условиях, и встречал нас очень колоритный разумный.

Это был человек, и одет он был почти так же, как и все здесь присутствующие – трудно сотворить что-то экзотическое из тюремной робы. Конечно, его одежда была гораздо чище и целее, чем у кого-либо из встреченных нами здесь, но от этого она не перестала быть тюремной робой. Однако человек этот все-таки сильно отличался от остальных. Во-первых, он был опасен. Это было видно невооруженным глазом, он не только был готов убить, он мог это сделать. Он умел это делать хорошо. Не могу сказать, чтобы его тело выделялось габаритами, но это было тело прекрасного бойца. Если закрыть глаза, то на слух можно было принять его за дикого зверя. Опасного зверя. Хотя уверен, что он мог быть и совершенно незаметным. В общем, это был опасный человек, и это поневоле вызывало уважение. А во-вторых, он был умен и не скрывал этого. Внимательный и цепкий взгляд, ироничная улыбка – все говорило о том, что лучше не иметь такого в противниках. Я, по крайней мере, не хотел бы.

Шеф внезапно удивленно приоткрыл рот и внимательно уставился на человека. Человек расхохотался.

– О, я вижу доблестный Огрунхай меня наконец узнал, – воскликнул он. – Ну, поделитесь же впечатлением, сильно ли я изменился за время жизни на государственном довольствии?

– Не сильно. Да и не удивительно – такие, как ты, нигде не пропадут. Хотя я не ожидал тебя встретить.

– Ну почему же. Не меня, так кого-то еще. Здесь много ваших клиентов.

– Много, да не очень. Среди нескольких тысяч мой вклад мог и затеряться. Хотя что я говорю, ты никогда не смешивался с толпой. – Орк повернулся ко мне: – Это один из тех, кого мне удалось изловить. Наемный убийца. Лучший из лучших. До тебя еще было, стажер, мне пришлось сильно попотеть, выслеживая его.

Человек горделиво подбоченился.

– Все правильно, я действительно был лучшим. И я действительно никогда не стремился стать незаметным. Но ваш начальник, господа, меня все-таки переиграл. Кстати, господин Огрунхай, не представите ли вы мне своих коллег? Помнится, раньше вы всегда предпочитали работать в одиночку?

Насупившись, орк прорычал:

– Я так понимаю, у тебя ко мне претензии? Вот и мстить будешь мне. А эти двое здесь ни при чем. Гоблин даже не мой подчиненный, его как проводника прикомандировали.

– Вы меня разочаровываете, господин сыщик. Неужели вы думали, что я опущусь до того, чтобы мстить? Знаете, я даже оскорблен. У нас с вами было честное противостояние, и я проиграл. Я бы перестал себя уважать, если бы сейчас воспользовался вашим трудным положением и стал бы как-то вам вредить. Наоборот, вам очень повезло, что вы попали ко мне. Уверяю вас, я самый вменяемый из здешних князей. Так что сейчас вам бояться нечего. Все-таки представьте мне ваших спутников, и еще я хотел бы узнать о цели вашего визита в эти забытые богами места, – с улыбкой попросил убийца.

– Ты всегда был ненормальным, человек. Сид – мой напарник, официально стажер. Пришелец из-за гор. Зовут Сарх. Гоблин – служащий из Уррока. Сопровождающий. Зовут Ханыга. А сюда мы с инспекцией попали. До столицы дошли слухи, что здесь что-то не так. Мы должны были сразу в крепость прилететь, но летуны отказались. Демоны знают, почему. Наездники сказали – боятся. Мы поперлись пешком и провалились в заброшенную шахту. – Шеф был краток и говорил только по делу.

– Очень приятно, – человек вежливо поклонился нам с гоблином. – Меня зовут Флинн по кличке Последний Закат, возможно, вы обо мне слышали. Ну что ж, я рад, что во внешнем мире, наконец, заинтересовались здешними делами. Теперь я должен подумать о сложившейся ситуации. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили место для того, чтобы вы отдохнули и привели себя в порядок. Думаю, вы устали и голодны. К сожалению, я не могу предложить вам, господа такой трапезы, которой вы заслуживаете, но голодными вы, по крайней мере, не останетесь.

Флинн шепнул что-то услужливо подскочившему к нему человеку. Человек был тот же, что распорядился нас отконвоировать к князю, как я понял, он был кем-то вроде секретаря. Нас отвели в не слишком просторную землянку, в которой, однако, наблюдался грубый деревянный стол, несколько стульев, а также три соломенных тюфяка, которые, как я понял, предполагалось использовать в качестве лежанок. На столе обнаружился котел с кашей из бобов и вяленого мяса, столовые приборы и кувшин с водой. Должен сказать, в этот момент я готов был попытаться переплюнуть прожорливого орка в количестве съеденного – настолько я был голоден. Да и мои спутники поглядывали на котелок с ощутимым интересом. Дождавшись, когда конвой покинет помещение, мы бросились набивать желудки. Несмотря на ехидство Флинна, трапеза нас вполне устроила. Мы с орком не отличаемся привередливостью, а гоблины вообще традиционно едят все, обо что зубы не ломаются. Утолив физический голод, я решил, что пришло время заняться утолением жажды знаний.

– Шеф, я не знаю, как Ханыге, а мне имя Флинн Последний Закат ничего не говорит. Может быть, ты меня просветишь?

– Мъя слышал про него, – вставил гоблин, – эт нъемный убийца. Я слышл, что если Флинна нанляли кого убить, то этот разумный до следущго рассвета не дожвет. Умрет в ту ж ночь. Поэтму у Флинна такая кличка. Он никогда не ошибался.

– Правильно, – подтвердил орк, – известный был мужик, я его еще до тебя отловил, ты поэтому его не знаешь. А так вся столица его боялась, да и в провинциях про него сказки рассказывали. И не спрашивайте меня, как я его выследил – мы не в кабаке, и вообще у меня настроение не то… Лучше предлагайте, что делать?

– А что тут предлагать? Сейчас мы явно ничего не придумаем. Он явно что-то хочет нам предложить, вот и будем думать, когда предложит. А пока, я бы на нашем месте выспался. Уже вроде как больше суток прошло с тех пор, как мы последний раз спали.

– Ты прав, стажер. Пока есть возможность, надо отдохнуть. Да и после обеда всегда вздремнуть приятно…

Неизвестно, сколько мы проспали, но разбудил нас все тот же секретарь, и он же проводил к Флинну. Тот сразу перешел к делу:

– Итак, господа, вам нужно попасть наверх. Демоны свидетели, на вашем месте, я бы не стремился туда так упорно, а просто послал бы армию. Какими такими делами там занимается комендант, я не знаю, но точно ничем хорошим.

Я решил подать голос.

– И все-таки мы были бы вам очень признательны, если бы вы позволили нам пройти наверх. Для того, чтобы посылать армию, нужно прежде разобраться, против кого ее посылать.

– Почему-то я так и думал, что вы со мной не согласитесь. Что ж, для меня это даже хорошо. Не могли бы вы поделиться своим планом? Вы ведь не думаете, что с вами станут разговаривать, если вы явитесь из катакомб? Я, конечно, не верю, что ваша инспекция осталась тайной для коменданта, и думаю, что он надеется как-то запудрить вам мозги. Если же вы появитесь из наших подземелий, его надеждам выкрутиться, очевидно, будет грош цена. Так что, скорее всего, вас убьют еще до того, как вы появитесь на поверхности. В конце концов, в крепость вы так и не доберетесь, комендант с чистой совестью об этом доложит, ваши летуны подтвердят, что до крепости они вас не довезли, и нам всем придется дожидаться следующей инспекции. И никто не поручится, что ваши коллеги смогут что-то выяснить.

– И что ты предлагаешь? – настороженно спросил орк.

– О, всего лишь сделку, – улыбнулся Флинн. Я знаю способ попасть на поверхность, минуя общеизвестный выход из подземелья! – воскликнул убийца, изобразив голосом те интонации, которые обычно слышны в речи бродячих торговцев.

– Ээ, уважаемый, – начал я, – насколько я знаю, в сделке обычно участвуют обе стороны, причем каждая в той или иной степени получает выгоду. Так что же вы хотите от нас?

– О, я думаю, вас это не затруднит. Я всего лишь хочу, чтобы по окончании вашего дела вы бы забрали меня отсюда.

Орк опасно налился кровью.

– Так ты что же, убийца, хочешь, чтобы мы тебя выпустили? Да ты, видно, совсем спятил! – заорал шеф.

– Тише, господин Огрунхай, – посерьезнел Флинн. – Вы не правы, с моим разумом все в порядке. Но это не на долго, поверьте мне. Если я не выберусь отсюда, я очень скоро сойду с ума. При прошлом коменданте, когда здесь жили по установленным уставом правилам, многие находили себе какие-то занятия, увлечения. Здесь есть и женщины, и некоторые даже заключали браки. Жизнь здесь не так уж сильно отличалась от жизни в каком-нибудь городе. Единственное отличие – ты всегда знаешь, что будет завтра, и послезавтра, и так далее. До появления нового коменданта я пробыл здесь всего месяц, и месяц такой жизни чуть не убил меня вернее, чем сотни моих врагов там, на воле. Нет, господин Огрунхай, я не заслужил такой пытки. Когда вы меня поймали, я просил о смерти при задержании. Смерть – это справедливо, но не то, на что вы меня обрекли. Так что я не отступлю. Либо я помогаю вам без проблем выбраться наверх, после чего искренне надеюсь, что вам удастся разобраться с комендантом. Я даже оставлю у выхода своих людей, чтобы в случае, если вам понадобится какая-то помощь, вы бы смогли сообщить об этом мне. Но взамен я требую с вас обещание, что вы вывезете меня из этих проклятых соленых песков. Либо, если вы не согласитесь, вы остаетесь моими гостями до тех пор, пока в крепости не восстановится нормальная власть. Уверен, после вас будут еще проверяющие. А когда это произойдет, я попрошу свободу в обмен на ваши жизни.

Орк простоял еще минуту, после того, как Флинн закончил свою речь, глядя в пол. А потом медленно начал говорить:

– Я жалею, что не убил тебя тогда. Тебя можно не любить, но не уважать трудно, поэтому мне не хотелось тебя убивать. Я не подумал тогда, на что тебя обрекаю. Но сейчас я откажусь. Ты ведь не станешь сидеть тихо, а возьмешься за старое. Прости, не могу пойти на такие условия. Но и оставаться твоим пленником я не буду. Позволить какому-то убийце купить свободу за мою жизнь? Да позор ляжет на всю мою родню! И этим гаврикам я тоже не дам опозориться. Давай, зови своих доходяг, потому что сейчас я буду тебя убивать! А лучше позволь нам идти через главный вход, раз уж не хочешь помочь. Без тебя обойдемся.

Флинн тяжело вздохнул.

– А если я пообещаю уйти из Империи? Какое тебе дело до того, чем я буду заниматься за горами? Я не стал бы даже и пытаться идти через главный вход, господин Огрунхай, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Выход на поверхность – это ловушка, через которую без разрешения не пройти. Во-первых, это не прямой коридор. Он загибается направо под прямым углом дважды. В стенах и даже потолке через каждые два метра расположены узкие бойницы, у каждой из которых стоит солдат с многозарядным арбалетом. И это еще не все. Выход перекрыт воротами. Большими воротами. Они открываются специальным механизмом, привести который в действие можно только из помещений стражи. Если бы это было возможно, господин Огрунхай, я бы это уже сделал. Подумайте, господин Огрунхай. Ведь у вас есть долг, и не выполнить свои обязательства для вас тоже будет позором.

Орк постоял еще минуту, а потом сказал:

– Мне надо посоветоваться с товарищами.

Мы снова оказались в уже знакомой нам комнате. Рассевшись по стульям, мы с орком долго смотрели друг на друга.

– Ну что, стажер, ты же умный, давай, скажи, что нам делать? – со вздохом начал разговор начальник.

– Шеф, ты его лучше знаешь, чем я. Тебе решать. Я только вот что скажу – есть просто разумные. Они похожи на овец. Извини, шеф, но это так. Большинство здешних каторжников – это просто бодливые бараны, которым хотелось выбиться в вожаки какого-нибудь стада. Большинство из тех, кто сейчас на свободе, просто идет туда, куда им скажут. Мы с тобой тоже те самые бараны. Ну, не знаю, может, я польщу себе, но возможно, мы псы, которые это стадо охраняют. А такие, как Флинн Последний Закат – волки. Они не живут в стаде, они не подчиняются пастуху, они воруют овец и не чувствуют себя виноватыми. Их и не судят по законам стада. Волка нельзя наказать за то, что он съел овцу, его можно только убить. Или прогнать. Волков в клетке не держат. Так что если ты веришь его слову, я предложил бы согласиться. Да и в плен, согласись, совсем не хочется.

– Ты как всегда прав, сид. Если он сможет перебраться на ту сторону, черт с ним, пусть делает, что хочет. А если сгинет в горах, еще лучше. Ладно, согласимся. Эй, гоблин, я могу рассчитывать, что когда мы отсюда выберемся, о моем должностном преступлении не станет известно?

Гоблин, до этого молча переводивший взгляд с меня на шефа, забормотал:

– Что вы, гспдин Огрунхай. Гспдин Сарх спрвдливо грит. Я не скажу.

– Ну и ладно, я так и подумал, – пробормотал шеф и, повернувшись в сторону двери, заорал:

– Эй, вы, там! Отведите нас к вашему князю!

Дверь сразу открылась, и к нам вошел сам Флинн. Даже в свете факелов было заметно, что лицо его побледнело, а губы плотно сжаты. Думаю, он с трудом дождался нашего решения. Когда орк согласился, он облегченно выдохнул, и заулыбался.

– Спасибо, господа, вы даже не представляете, насколько я вам признателен. Если все получится так, как мы договорились, я еще останусь вам должен.

– К демону все долги! – проревел недовольный новыми обязательствами шеф. – Мы еще не машем тебе вслед платочком, а сидим в долбаных катакомбах. Говори, как нам отсюда выбраться. И пусть мне вернут мои топоры!

– Не беспокойтесь, господин Огрунхай, ваше оружие сейчас принесут. Сейчас мы отправимся в сторону выхода из штолен. Я договорился о беспрепятственном проходе с теми князьями, чьи территории нам придется пересечь. Второй выход находится в той же пещере, в которой находится первый. Я покажу его вам, а сам останусь внизу. Мне бы очень хотелось отправиться с вами, но подозреваю, что вы не сможете выдать меня за своего коллегу – мое лицо хорошо известно не только коменданту, но и большинству солдат. Поэтому я буду ждать вас внизу.