Глава 16

— Не понимаю… — Гектор лежал в кустах и нервничал, причем сразу по двум поводам. Во-первых, запаздывала атака сил Комарово на фашистов, уже почти успевших закончить свою работу. Еще немного и враги завершат погрузку добычи, а после быстренько смоются. А во-вторых, поскольку удобных для снайпера позиций в округе насчитывалось не сказать, чтобы много, ему пришлось забираться на тот самый холм, где изначально пряталась атаковавшая рейдеров элита. И, несмотря на то, что позиция была предварительно осмотрена при помощи дрона и признана безопасной, Маслов все равно никак не мог отделаться от мыслей о громадных плотоядных тварях. Вдруг какая-то из них никуда не ушла, а умудрилась стать невидимой, при помощи камуфляжной шкуры слилась с местностью или вообще закопалась в землю?! И сейчас она как раз выбирает, кого из пришедших прямо к ней в пасть людей лучше первым сцапать. — Чего ждет Масленок?!

— Нас. — Лежащий рядом Кент как и всегда изрядно смахивал на вдруг заговорившего манекена. — Мы заняли позицию примерно на шесть минут быстрее ожидаемого. И пока из них прошли только три.

— Да ты прямо человек-хронометр. — Пошутил один из четырех рейдеров, посланных вместе с ними, дабы обеспечить огневую поддержку. — Во всяком случае, голос один в один как у механического будильника.

Вести беседу шепотом им ничего не мешало — расстояние до врагов было слишком велико. Даже Гектор не мог понять, о чем там друг с другом разговаривают за работой представители Последнего Рейха. Впрочем, он и не пытался особо — боялся, что сможет услышать их жертв, у которых появились новые поводы для паники. Несколько из пригвожденных к бревну женщин обратились, и теперь вовсю пытались откусить кусочек от своих соседок по несчастью. Большинству из них это сделать не удавалось из-за не слишком удобной позы, но одна из свежих зомби то ли обладала очень гибкой шеей, то ли просто зафиксировали её не правильно. В общем, она до ближайшего источника пищи как-то дотянулась и теперь с аппетитом жевала чужое плечо, несмотря на истошные крики своего «обеда». Сортирующие обломки каравана фашисты на это особого внимания не обращали. А офицер, которого Гектор уже давно поймал в перекрестье прицела, так и вовсе завернул к себе одну из самых свежих пленниц, которую только-только вытащили из подъехавшей машины и мощной пощечиной сбил её на землю. А после принялся медленно и неторопливо срезать с неё одежду, одновременно воюя с собственными штанами. Намерения его двоякого толкования не допускали, похоже ублюдок не только не стеснялся такого количества публики, но даже намеревался получить какое-то извращенное удовольствие от наблюдения за происходящим по соседству процессом.

— Малая эмоциональность лишь побочный эффект моего самого главного дара, а именно холодного сердца. Немного неприятно поначалу было, но оно того стоило. — Ничуть не смутился и не рассердился Кент. Маслов мысленно присвистнул, позавидовав бывшему вербовщику. Способность не зависеть от перепадов настроения казалась ему куда как более полезной, чем суперслух. — Не получи я Улья возможность действовать без того, чтобы отвлекаться на гнев, страх, азарт и прочие чувства, то давно бы сдох.

— Сколько же у тебя всего способностей? — Не унимался рейдер, который видимо свое волнение и страх пытался заглушить беседой. — Холодное сердце — раз, те светящиеся штуки — два, несгораемость — три….

— Несгораемость не моя, а шмоток. Есть у нас в Балансире один тип из тех, которых вешалками кличут. Одежда, которую он на себе носит, с каждым днем становится все прочнее и прочнее и даже после расставания с хозяином свойств своих особо не теряет. — Отказался от чужих заслуг Кент. Маслов задумался, когда это тот мог где-то продемонстрировать свою устойчивость к пламени, а потом вспомнил мельком упомянутую оговорку про сгоревший бордель. Видимо тогда междоусобным разборкам в Комарово нашлось немало свидетелей. — Еще я слабенький ментат, и на этом все.

— Три дара — это все равно очень и очень солидно. — С явным оттенком зависти вздохнул болтливый рейдер. — Мне бы так, а то только и могу, что мышей да крыс из подвалов прямо к себе в руки приманивать. Эх, и почему жемчуг всегда водится не у нормальных парней, а у каких-то сектантов?

— Мы не фанатики. Наши убеждения строятся на научной базе, а не на вере в какую-то абсолютную истину. — Отмел подобное утверждение Кент. — Скорее уж нас можно назвать натурфилософами.

— А о чем хоть речь? Мы уже вроде бы не первые сутки знакомы, а о твоих воззрениях я еще полностью не в курсе. — Гектор не выдержал и отвел на пару секунд глаз от прицела. Почти уже раздетая женщина попыталась убежать от своего насильника, но тот лишь махнул ножом в воздухе, и поперек её левой ноги пролегла быстро набухшая алым черта. Фашист обладал пригодным для боя талантом — а именно каким-то образом открывал у цели раны без физического контакта с плотью. Наблюдать за дальнейшим развитием ситуации Маслов откровенно боялся. Боялся, что не удержится от того, чтобы нажать на спусковой крючок и тем испортит тщательно спланированную атаку. — Это ведь из-за какой-то идеи ваш стаб Балансиром называют?

— Если все сильно упростить, мы думаем, что весь Стикс подчинен неким алгоритмам, поддерживающим баланс работы Улья. У всего в нем есть своя цель: у зараженных, у иммунных, у травоядных и даже у мелкого зверья, которое может не бояться обращения. — Бывший вербовщик говорил ровно и гладко, явно озвучивая давным-давно зазубренный текст — И если мы будем мешать этому миру нормально функционировать, то он нас убьет. Вернее, не убьет нас, он просто уберет помеху себе. А вот если удастся стать ему полезным симбионтом, то вероятность нарваться на неприятности сильно снизится.

— Ты говоришь об Улье так, словно он разумен. — Недоверчиво хмыкнул Гектор, перебарывая себе и вновь ловя спину вражеского офицера в прицел. Моторы, где-то рядом работали моторы, видимо наконец-то Масленок решил стронуть с места основные силы.

— Возможно, хотя разум вовсе не является необходимым критерием для того, чтобы это работало. Ты же не будешь отрицать, что совокупность кластеров является достаточно сложной работающей системой? А любая масштабная деятельность предполагает периодически случающиеся ошибки и, как следствие, ремонтные и защитные механизмы. Иммунную систему, если хочешь. — Кент на несколько секунд прервался, чтобы сделать глоток из фляжки, которую достал из нагрудного кармана своей спецовки. Резко и сильно пахнуло алкоголем. — Доказательства того, что такая имеется, у нас почти неопровержимые. Да ты и сам о них слышал — это приметы. Один раз — совпадение, два — тенденция, тысяча — гарантия наличия какого-то принципа, обеспечивающего вероятность их срабатывания.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но меня и в самом деле зовут Гектор. — Маслов прислушался к раздающемуся вдалеке гулу. Звуки моторов не были такой уж редкостью. Фашисты с переменным успехом пытались тормозить выезжающих с перезагрузившегося кластера людей едва ли не раз в три минуты. Вот только конкретно эти двигатели звучали знакомо. А своему слуху Маслов теперь доверял как бы не больше, чем глазам. — И я пока жив, несмотря на то, что пользуюсь своим именем с самого момента попадания в Стикс. Месяц где-то.

— Сильно сомневаюсь, что Улью есть дело до того, какие идентификаторы используют бегающие по нему козявки. — Скептически усмехнулся Кент, на пару мгновений утратив свою бесстрастность. — Это внутренние игры людей, базирующиеся на их психологии. Новое имя подразумевает новую жизнь, психологический трюк, позволяющий меньше страдать от разрыва старых въевшихся шаблонов и привязанностей, а потому быть более эффективным и реже дохнуть.

— А до чего ему есть дело? — Полюбопытствовал Маслов, мягко начиная обнимая пальцем спусковой крючок. Моторы, казавшиеся ему знакомыми, стремительно приближались. А вражеский офицер, по которому горючими слезами обливалась карательная психиатрия, пока еще не приступил к самому главному. Не то настраивался, не то просто растягивал удовольствие от прелюдии. — Есть у вас вообще теории поясняющие, зачем творится весь этот кошмар?

— Целая куча. Но лично мне больше всего нравится та, которая все сводит к размножению. Согласись, мало какая причина так побуждает к действию, как продолжение рода. Ради него живые организмы согласны тратить неимоверное количество сил, а некоторые даже гибнут, чтобы дать дорогу молодым особям. Перезагрузки обеспечивают регулярный подвоз сырья, нужного для функционирования местных биоценозов. Черные кластеры, которые высасывают энергию из всего, что на них попадает, служат электростанциями, нужными для обеспечения переброски или копирования кусочков разных изменений. — Кент настолько увлекся разговором, что начал жестикулировать, хорошо хоть один из рейдеров вовремя дернул его за ногу, призывая к порядку. — Вот только в Балансире никак не могут понять, кто или что тут размножается. Грибница в головах зараженных очень странный объект, но тогда как объяснить полное игнорирование Ульем крупных стабов, рядом с которыми десятилетиями происходят зачистки. Иммунные или травоядные животные — тоже не то, есть крупные регионы, где таковые долго не живут, а площадь их измеряется тысячами квадратных километров. Даже скребберов мы пытались учесть, но вроде бы и к их смерти или жизни данный мир полностью безразличен.

— Харе болтать, вон их дозор засуетился и по кому-то палит, — оборвал его словоизлияния молчавший до этого момента рейдер с трубой одноразового гранатомета. — Кажется, наши приближаются… Оу, классный выстрел!

— Спасибо, я старался. — Гектору стало немного стыдно за свою ложь. И за то, с каким наслаждением он спустил курок больно лягнувшей его в плечо винтовки. Но еще больше он стыдился того факта, что позорно промазал и имел все шансы прикончить лежавшую на земле женщину. Хорошо хоть все обошлось, ведь тяжелая пуля снайперской винтовки попала все-таки в офицера Последнего Рейха, как раз наклонившегося над беспомощной жертвой. А что не в спину, а в заголившийся таз, разворотив его вдребезги и едва не вывернув наизнанку — так это может быть даже и к лучшему. Рана слишком тяжела, чтобы с ней как-то участвовать в сражении и иметь шансы выжить без немедленной помощи бригады хирургов-травматологов или какого-нибудь обладателя целительного дара, но тем не менее сразу отброс рода человеческого не убьет. Немного тот еще подергается, завывая от боли, отвлекая на себя остальных фашистов и расплачиваясь хотя бы за малую часть совершенных им преступлений.

Вылетевший из-за поворота дороги гибрид лимузина с танкеткой плюнул снарядом в один из обшитых броней самосвалов — и судя по тому, как вспучило рванувшим изнутри пламенем кабину, больше об этой машине беспокоиться не стоило. Ну, разве только о том, что в ней могут сгореть погруженные туда фашистами товары. К сожалению — дальше у главной боевой единицы Комарово дела как-то не заладились. Фашисты были полными моральными уродами, но, к сожалению, их хорошо учили воевать. Гектор так и не понял, откуда один из до того ничем не примечательных серомундирников достал гранатомет, но вот результат его применения пропустить оказалось тяжеловато. Машина, в капот которой влепился маленький реактивный снаряд, встала как вкопанная, а наружу из неё шустро полезли дымящиеся техники, поскольку им в прямом смысле слова припекало пятки. Правда, подробностей Маслов не разглядел, поскольку был занят — старался совместить перекрестье прицела хоть с кем-нибудь врагов. А те, вот уж паршивцы, никак не хотели облегчить задачу своего убиения! Они не стали растерянно топтаться на месте, а шустро попрятались за разнообразными укрытиями.

Спина убегающего к укрытию фашиста — мимо. Бок высунувшегося из-за кучи обломков автоматчика, поливающего свинцом приближающихся рейдеров — мимо. Но это не страшно, поскольку его достает пулеметная пуля, выпущенная с крыши автобуса, спешно выгружающего весь десант новичков. Из кузова разломанного на две части грузовика торчит чья-то голова в каске, и мощный выстрел винтовки двенадцатого калибра вонзается в металл чуть ниже её. Пробил или нет Маслов преграду, остается неизвестным, но башка пропадает. То ли упала цель, получив рану, то ли просто спряталась от греха подальше.

Обойма кончилась на удивление быстро, и Гектору пришлось потратить несколько секунд на перезарядку. К тому моменту, когда он смог снова включиться в бой, число сражающихся как-то поуменьшилось. Новички, не имеющие ни опыта, ни бронежилетов, либо погибли, либо залегли кто где и голову подняться боялись. Впрочем, они отвлекли на себя внимание фашистов, чем воспользовались грузовики, обогнувшие уничтоженный караван с разных сторон. Словно передвижные крепости массивные машины ползли вдоль устроенного скреббером побоища, время от времени полыхая огнем из бойниц. Конечно, в них тоже стреляли…Но кабина переделанных под условия Улья машин все же несла на себе противопулевое бронирование, а когда в длинном-длинном корпусе находится всего два бойца, точное месторасположение которых скажет разве только хороший сенс, то поразить их удастся если только случайно. На холме Маслов остался в гордом одиночестве — все остальные поспешили сократить дистанцию и вступить в бой. Кент так вообще убедительно косплеил из себя какого-то супергероя, поскольку накрылся сияющий полусферой и несся вперед, не обращая внимания на шквальный огонь. А ведь подстрелить его пытались — вспышки сгорающих в силовом поле пуль буквально танцевали перед лицом бывшего вербовщика.

— Не уйдешь. — Гектор решил сосредоточить свои усилия на цели, вполне достойной его винтовки. Втором грузовике, который тронулся с места и куда-то собирался поехать. Турель в его кузове уже стала нагромождением искореженного металла, кто-то удачно забросил туда гранату, однако не стоило упускать из виду бронированного мастодонта, груженого ценными товарами. Тем более, что у Маслова открывался прекрасный вид на боковое стекло кабины, которое хоть и укрепили чем-то вроде стальных ставен, но закрыть их еще не успели. Что ж, за желание водителя дышать свежим воздухом ему теперь придется расплачиваться. — Съел, паразит?!

Плечо Гектора превратилось в один большой синяк, пульсирующий болью, а обойма снова опустела, но ураганная стрельба и крупнокалиберной винтовки принесла свои результаты. Три пули впустую чиркнули по грубо наляпанным листам металла, оставив после себя лишь царапины на обшивке. Но еще две все же влетели в недра машины и куда-то попали. После оказавшегося удачным третьего выстрела самодельный броневик сбавил скорость, а финальное попадание и вовсе заставило его резко вывернуть колеса в сторону и врезаться в перевернутый вверх днищем джип. На чем, собственно, продвижение бронированного грузовика и остановилось. Гектор не знал, что он поразил: человека или всего лишь какие-нибудь элементы управления техникой вроде рулевой колонки. Да и какая разница, если есть результат?

Изначальные три десятка фашистов успели ужаться не то до шести, не то до семи отчаянно огрызающихся ублюдков, которые лучше других умели выбирать себе укрытия. Сразу несколько врагов залегли за штабель выпотрошенных и отброшенных в сторону за ненадобностью деревянных ящиков, которые в принципе не имели шансов удержать разогнанный пороховыми газами кусочек свинца. Закономерно и прожили такие умники недолго — до первого взявшего их на прицел более-менее грамотного противника с автоматическим оружием. Еще трое или четверо попробовали занять освобожденные ими от законных владельцев машины и смыться…У одного это даже получилось, а вот остальных пристрелили в спину. Причем возможно даже свои — Маслов точно видел, что по крайней мере одного фашиста прострочило из пистолета-пулемета, удерживаемого в руках его бывшего товарищ. Видимо разбойничающая на дорогах банда тоже производила своеобразную обкатку новичков, лишь недавно бывших обычными обывателями пусть и крайне жестокого и милитаристского, но все же мало-мальски цивилизованного государства, где большинство жителей оружие видят либо в тирах, либо по телевизору.

Почти уже ворвавшийся в ряды противника Кент нарвался на возникшее как из ниоткуда подозрительного вида черное облако и покатился кубарем, лишившись своей защитной светящейся полусферы. Что это было такое — оставалось только гадать, но сквозь силовое поле оно прошло и поразило рейдера-ветерана сразу насмерть. Приникший к оптическому прицелу Гектор хорошо разглядел, как вытекает из оставшейся невредимой синей спецовки буровое месиво, лишь несколько секунд назад бывшее человеческой плотью. Даже кости и волосы расползлись под воздействием вражеского Дара в однородную лишенную плотных фрагментов слизь. Похоже, уже успевший истечь кровью офицер не был единственным из врагов, кто развил пригодные для применения в бою сверхспособности. На всякий случай Маслов проконтролировал следующей пулей свою первую жертву на этот бой, но поскольку та после попадания пули двенадцатого калибра вздрогнула только раз и исключительно от удара, следовательно виновна в смерти неудачливого вербовщика оказалась не она. Оставалось лишь надеяться, что после применения своего дара фашист словил серьезный откат и в ближайшие часы повторить столь страшный удар окажется неспособен.

Битва кончилась практически так же внезапно, как и началась. Вот еще стреляют и кидают гранаты, оказавшиеся у одного из техников при себе в большом количестве, и вот уже на поле боя воцаряется относительная тишина. Мертвой её нельзя было назвать по причине женщин, пришпиленных к бревну строительным пистолетом, которые либо кричали от ужаса, либо плотоядно урчали от близости живой добычи. Увидев, что победители оказывают первую помощь своим пострадавшим товарищам и обрывают мучения тех фашистов, что еще цеплялись за жизнь несмотря на полученные ими тяжелые раны, Гектор поспешил спуститься с холма. Очень уж нервировало его одиночество, делавшее снайпера уязвимого перед зараженными. Конечно, в районе уничтоженного каравана торговцев палили куда сильнее, а потому привлеченные звуками твари должны были идти в первую очередь туда. Да и перезагрузившийся где-то рядом кластер на себя зараженных со всей округи оттягивал. Но мало ли какая пакость могла углядеть или унюхать одинокого человека? А если, не дай бог, это будет стая?! В общем, бежал Маслов вниз под уклон не чувствуя тяжести оружия и так быстро, как никогда на тренировках у него не получалось. А потому к финишу, которым являлось поле боя, он явился изрядно запыхавшимся и чуть ли не в прямом смысле слова вывалившим язык на плечо. Однако отдохнуть у него так и не получилось. Стоило лишь умоститься на какой-то ящик, как его уши сами собой уловили достаточно любопытный разговор.

— Слушай, Масленок же вроде как сдох?

— Да, откинулся наш несгораемый гидрокинетик.

— А кто тогда главным остался?

— Да хрен его знает, а тебе зачем?

— Ты смотри, рейховцы не меньше пяти-шести тонн боеприпасов в каждую из своих машин запихали. Даже мины и снаряды от тары частично освободили, чтобы места им хватило.

— Это не чтобы места хватило, это они искали тайники. Торговцы же никогда горох и жемчуг весь с собой открыто не возят, делят на части и по разным укромным уголкам распихивают. А чего может быть укромнее и надежнее, чем стенка самого дальнего ящика, который незаметно не выгрузить?

— Еще и жемчуг…В общем, тут такое дело…Может, ну его это Комарово? Ну, дадут нам там за сегодняшний день штук тридцать споранов премии, может сорок, если повезет. А за одну такую машину можно в Полисе себе привилегированное гражданство купить и дальше жить, в полоток поплевывая.

— Вариант. Значит, я сейчас сажусь за баранку того грузовика рейховцев, который на ходу, а ты…

— Снимаешь с себя все оружие и откидываешь его подальше! И без резких движений, дернешься — выстрелю! — Маслов уже давно стоял за спинами обоих заговорщиков со штурмовой винтовкой наперевес. Покидать стаб, где он уже более-менее обжился или портить отношения с его хозяевами из-за двух слишком алчных рейдеров было ему ну совсем не с руки. — Идите сюда все, кроме медиков, что раненных латают! У нас тут крысы! Надо бы связать и довести их до ментата, чтобы понять, просто они свалить хотели с общей добычей или еще и нас шлепнуть, чтобы в спину не палили.

Понятное дело, поднялась некоторая суматоха, впрочем, Гектору удалось завершить её довольно быстро. Он просто велел уцелевшему во время бою Кулибину связать обезоруженных предателей и тот покорно выполнил приказание, подчинившись полузнакомому человеку просто по инерции. А преступники и дергаться то особо не стали, видимо очень не хотели оказаться продырявленными. Мысль о том, что обладатель снайперской винтовки способен промахнуться по ним с десяти метров, похоже, никому и в голову не пришла. Затем Маслов погромче рявкнул на мнущихся новичков, которые едва ли не поголовно слонялись по полю боя туда-сюда с потерянным видом, не зная, куда приткнуться и чем себя занять. Идею хватать из остановленных фашистами машин обязанные там иметься огнетушители и приводить в порядок подстреленной танкеткой и слегка тлеющий в районе кабины грузовик они, может и не полюбили всем сердцем, но затея была разумной. Еще несколько минут и могли бы начать рваться погруженные в кузов боеприпасы.

Гектор сам не понял, как и почему он вдруг стал пользоваться у окружающих авторитетом, однако к его словам прислушивались. Восстановилось некое подобие порядка и люди принялись заниматься практически тем же, что и уничтоженные ими фашисты. То есть перегружать лишившиеся хозяев грузы. Тот грузовик, в котором Гектор тяжело ранил водителя, доехал бы до Комарово и сам. А вот второй, в котором едва-едва пожар потушили, стал всего лишь грудой металлолома на колесах. Кроме того имелись и другие вопросы, требующие внимания кого-то, способного принимать решения. Идея вколоть часть найденного спека раненным и находящимся поголовно в не самом лучшем физическом и психическом состоянии женщинам из не успевших обратиться, во всяком случае, особых протестов ни у кого не вызвала. Как и распоряжение погрузить в лишившийся большей части пассажиров автобус не только боеприпасы, но и бревно с по-прежнему пригвожденными к нему дамами. Разумеется, за вычетом тех из них, кто уже успел стать зомби и оказался избавлен от страданий. Выжившие требовали объяснений, умоляли их отпустить, плакали, молились, пытались торговаться….И минуты общения с ними показались Маслову самым худшим моментом этого дня. Дружная истерика представительниц слабого пола была закономерной: дожившие до этого момента потеряли близких людей, почти каждая догадалась о своих высоких шансах стать зомби, большая часть их к тому же оказалась изнасилованной. В общем, впечатлений Гектор нахватался по горло и весь обратный путь до Комарово проделал в состоянии прострации и с такой рожей, что сунувшийся было проверить подъехавшие к КПП машины охранник машинально взял под козырек и свалил обратно к товарищам, не задавая лишних вопросов. Тем более, что к грузовикам уже спешил как-то успевший узнать о их возвращении Бобер с крайне обеспокоенным выражением лица.

— Да, жалко конечно, что ты столько парней потерял. Ну да пусть земля им будет пухом, особенно Масленку, надо будет к нему на могилку сходить, помянуть, пока её перезагрузка не стерла. — Окончательно в себя Маслов пришел уже в кабинете у речного адмирала, со стаканом коньяка в руках. Несмотря на свои слова, высоко взлетевший гарпунщик буквально светился от радости. Два забитых под завязку грузовика боеприпасов в его глазах явно перевешивали каких-то там новичков и даже техников, работавших в Комарово не первый месяц. — Однако, рейховцам вы врезали знатно! Будут знать, как на нашу территорию соваться! Да и за девочек отдельное спасибо, если целых четверо пережили всех остальных выходцев со своего кластера, значит они почти наверняка иммунные!

— А я давно думаю, что зомби не становятся куда чаще, чем один раз из ста. — Понимание того, что хотя бы нескольких пленниц он спас, приятно грело душу. Конечно, фашисты бы не стали убивать женщин сразу…Однако несмотря ни на какую регенерацию секс-рабыни в их Бункере редко протягивали больше пары месяцев. Те немногие счастливицы, которых удавалось оттуда спасти, рассказывали такие ужасы о тамошних порядках, что даже у смотревших в пасть элите рейдеров волосы на голове шевелиться начинали. — Просто вы учет ведете по тем, кто пережил первые двое-трое суток в Улье, забывая о тех иммунных, кого сжирают зараженные или сушит споровое голодание.

— Возможно. Во всяком случае, это объясняет, почему у внешников всегда муров более чем хватает. Просто они имеют достаточно сил и средств, дабы проводить стопроцентную фильтрацию появляющегося с перезагрузками народа и отделять от будущих пустышей потенциально полезные для себя кадры. — Пожал плечами Бобер, набулькивая себе следующую порцию коньяка. — Кстати, Огородник, ты свой гонорар в каком виде хочешь получить? Патронами, жемчугом, а может жилплощадью? Раз Масленок выбыл, то его хата у ангаров теперь свободна.

— Разве моей доли хватит хотя бы на угол в ней? — Удивился Гектор, прекрасно помнивший слова Ады о дороговизне жилья в стабах.

— Более чем. Два процента от привезенных в стаб боеприпасов идут тебе как проводнику, еще полпроцента как владельцу тяжелого оружия, по одному за каждую пойманную с поличным крысу, три как принявшему командование… — Принялся перечислять Бобер, удивив Маслова тем, что в Комарово, оказывается, существовала довольно четкая система распределения долей в добыче. Впрочем, нечто подобное просто обязано было возникнуть в обществе, где насильственный отъем чужой собственности является одним из основных способов заработка. Иначе бы рейдеры регулярно дрались друг с другом за долю прибыли. Вернее, делали это раз в десять чаще. — А еще был несгораемый чемоданчик с горохом и два термоса со споранами. Инвентаризацию, конечно, закончат только часа через три, но вряд ли тебе будет причитаться меньше двух черных жемчужин.

— Вот ими и возьму. Или красной, если получится, а то нет желания квазом случайно стать, — решил Гектор. Конечно, собственное жилье выглядело соблазнительно и в долгосрочной перспективе за счет экономии на гостинице могло окупить почти любые траты. Да и боеприпасы в магазинах будут стоить намного дороже, чем доставшиеся в качестве трофея…Но сильно ли помогло тому же Масленку наличие квартиры? Да и больше одного боекомплекта в оружие не зарядишь. Нет, лишний Дар тут как-то полезнее будет. По крайней мере, его уж точно не отберут. — Как думаешь, хватит на такую?

— Даже и не знаю, у нас обычно коэффициент на неё один к трем, а иногда и до один к пяти поднимается. — Засомневался Бобер. — Ну, в крайнем случае, можешь накопительный вклад открыть у Атома. Доберешь нужную сумму месяца за два, он тебе жемчужину сразу и выдаст. Чего тебе? Не видишь разве, я делом занят!

— Ну, тут такое дело… — Замялся какой-то мужик в мокрой куртке, без спроса и без стука заявившийся в кабинет. — С «Маркиза» пулемет станковый в реку уронили, седьмой час уже найти не можем, а кластер тот сегодня к вечеру должен на перезагрузку уйти.

— Вот делать мне больше нечего, кроме как в иле ковыряться, выискивая вещи, которые туда всякие дураки роняют! Как вы такую махину утопить вообще умудрились?! — Язвительно ответил ему рейдер, умеющий дышать под водой, но тем не менее со своего места все-таки стал. — Извини, Огородник, сам видишь, без меня эти идиоты свою задницу с компасом и картой найти не способны!

— Да ничего, продолжим часика через два-три. — Спокойно кивнул Маслов, не увидевший в произошедшем ничего страшного. В конце-то концов, свою долю он сможет получить и попозже. Даже если сейчас Бобра на дне сожрет сбежавший из ближайшего зоопарка и мутировавший аллигатор, то останется достаточно свидетелей его роли в прошедших событиях. И потом, лишать удачливых добытчиков их трафеев властям стаба просто невыгодно, ведь к ним же больше тогда ничего не понесут и предпочтут надорваться, но реализовать все найденное на кластерах без участия обманщиков. — Тогда зайду к тебе завтра с утречка…Ааах! Или после обеда. Спать хочу — сил нет.

Идти до своей родной гостиницы было далеко, а потому Маслов завалился в ближайшее к офису речного флота заведение подобного рода, решив временно наплевать на дороговизну островной части стаба с его элитным сервисом. После такого дня, вернее куда большего промежутка времени, заполненного непрерывными метаниями туда-сюда и играми со смертью, он решил, что может себе такое позволить. Однако первоначальное желание Гектора не вставать из мягкой чистой постельки по крайней мере часов двенадцать осуществиться так и не смогло. В районе двух часов ночи его буквально поднял на ноги взрыкивающий не хуже голодного кусача желудок. Не получавший полноценного питания куда больше двадцати четырех часов организм желал даже не кушать, а жрать! Причем срочно и немедленно. И Гектор не стал противиться этому его естественному желанию, тем более, что с нижнего этажа гостиницы доносилась бодрая музыка и аппетитные запахи.

— К черту экономию и гречневую кашу с консервами! — Решил Маслов, топая вниз по лестнице. — Сегодня я гуляю! Надо же иногда и расслабляться, тем более если уж получилось себе заработать на полноценный отпуск.

Последнюю мысль Гектор додумывал, уже едва ли не на ощупь пробираясь за свободный столик. Глаза его в ориентировании на местности помочь не могли, поскольку взгляд мужчины буквально прикипел к крутившийся на подиуме девушке, одетой лишь в широкий патронташ, полупрозрачный лифчик, красные сапоги до колен и ковбойскую шляпку. Подобно большинству заведений этого рода в разнообразных стабах Улья, гостиница где он остановился и снял номер, обеспечивало рейдерам полный спектр доступных удовольствий. Еду, выпивку, азартные игры и девочек. И Маслов с каждой секундой все отчетливее и отчетливее понимал, чтобы был бы совсем не против свести близкое знакомство с одной из них. Конкретно вот с этой, что похоже уловила направленное на неё восхищенное мужское внимание и шаловливо улыбнулась Гектору. Тем более, её он считал довольно интересной и симпатичной с того момента, как только увидел из окна больницы во время своего первого визита в Комарово. Да и лежащий у ног стриптизерши дробовик доказывал, что не такая уж та и шлюха, и воспользоваться ею сможет далеко не каждый. Только тот, кому она сама разрешит, а все прочие рискуют оказаться застреленными.

Сделав заказ, Маслов принялся было размышлять о том, как бы пригласить девушку составить ему компанию за ужином, ведь не записку же в трусики совать вместе со спораном, в самом же деле…Как вдруг прямо ему на стол приземлился лифчик. Совершившая эту «диверсию» обладательница ковбойской шляпки подмигнула мужчине и лизнула шест, вокруг которого крутилась. Гектор демонстративно отодвинул соседний стул и приглашающее похлопал по нему рукой. Стриптизерша улыбнулась и кивнула, но предварительно постучала себя по запястью левой руки, видимо давая понять, что сначала ей нужно протанцевать все положенное время.

— Охренеть! Мне, значит, эта сучка врезала по яйцам, а ему улыбается?! — В крови Маслова плескалось немало адреналина, а потому не было ничего удивительного в том, что его суперслух снова непроизвольно активизировался и смог выцепить из окружающего шума разговор, происходящий в другом конце зала. — Да кто он вообще такой?!

Парочка рейдеров, сидевшая за одним из дальних столиков, наблюдала за танцующей на подиуме девушкой достаточно бдительно, чтобы не пропустить их с Гектором молчаливый диалог. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, объекты более заслуживающие пристального мужского внимание в этом помещении просто отсутствовали.

— Остынь, слышал я про него. — Посоветовал возмущавшемуся типу его приятель, прихлебывая из большой кружки налитое туда пиво. — Его зовут Огородник Гектор, и он таких как ты троих уделает.

— Прозвище не очень-то и страшное. — Буркнул скандалист, но уже значительно тише. — И чем он знаменит?

— Бывший трейсер, переживший свою команду. Любит таскаться с новичками, вроде как сеет в их головы разумное, доброе, вечное и принципы выживания в Улье. Причем получается у него недурно, например сегодня они разделали под орех ту банду фашистов, от которой мы с тобой драпали теряя тапки. — Рейдер ненадолго замолк, смачивая пересохшее горло пивом. — Говорят, там грузовики проседали от тяжести добычи, которую новички под его руководством взяли у рейховцев. Вот и думай, стоит ли нарываться на неприятности, связываясь с кем-то вроде него из-за пустяка.

— Больше чем слухи врет только статистика. Ну а впрочем, какое-то рациональное зерно в его байках все же есть… — Мысленно усмехнулся Маслов, откидываясь на спинку стула. Внезапно он понял, что больше не боится необходимости покидать стаб и встречаться с многочисленными опасностями Улья. Да, там более чем хватало вещей, способных его убить, но он знал, как с ними справиться и, при удаче, еще и получить с врагов немалую прибыль. Стоило лишь помнить, что и сам он не бессмертен и даже не неуязвим, а потому нужно хорошо все планировать, иметь подавляющее огневое превосходство над противником и несколько козырей на случай возникновения непредвиденных ситуаций. А в том, чтобы правильно оценить соотношение сил, его суперслух оказывался более чем полезен. — Интересно, доли с того каравана хватит на то, чтобы арендовать грузовик и вывезти с моего дачного участка милый сердцу хлам? Пожалуй, что да. И еще останется на сарайчик, где можно будет все это складировать до тех пор, пока не смогу купить земли в стабе и разбить на ней полную копию родного огорода.