Глава 4
После разговора с уже покойным Цыганом, настроение у меня было не очень, и мысли не радостные в голове крутились. Пацаны, когда увидели меня входящим во двор, не говоря ни слова — выставили приготовленную кашу с тушенкой. Так же молча и пообедали. Краем сознания отметил, что неплохо получилось, не подгорело.
Попали мы в мир, где люди сначала превращаются в упырей, которые едят людей, люди чтобы выжить тоже едят упырей и воюют между собой за ресурсы и по многим другим причинам. И мало этого, есть еще и внешники — которые едят и людей, и упырей, и ресурсами не брезгуют. И вдобавок, по словам Цыгана: ни к кому нельзя поворачиваться спиной. Доверять можно только себе.
Спокойного времени у нас осталось до завтрашнего вечера. Перевел взгляд на пацанов, которые молча сидели напротив и ожидающе смотрели на меня, не прерывая мысли. Чем больше их узнаю, тем больше они мне нравятся: знают, когда промолчать нужно, хотя и не терпится за автоматами идти.
Никому ничего пока решил не рассказывать, пусть живут спокойно, а то хоть я себя и уверил, что все будет хорошо, но на душе давит. Вечером запишу все кратко, и в случае моей смерти, скажу, чтоб прочитали. Так и сделаем.
— Так пацаны! Начинаем шевелиться. Времени у нас не много.
— Что-то случилось дядь Леш?
— Случилось парни. Но об этом мы позже поговорим, сейчас не время. Сейчас идем в лес и переносим сюда все наши трофеи. — Вспомнил, что у меня машина появилась. — Перевозим. Потом ко мне домой наведаемся, там тоже кое-что есть. Вовка, у тебя спальника дома нет случаем? Вот и к тебе наведаемся, патроны еще дома есть?
— Есть. Батя много покупал, пристрелять хотел.
— И патроны заберем.
Прошли сперва к оврагу, оттуда пошли ко второму тайнику. Обратил внимание, что Вовка по лесу идет не хуже меня, в то время как Саня спотыкается частенько. Видать не приучен к лесу.
Хорошо загруженные вышли к машине. Тут то пацанов и прорвало на вопросы. Видать Вика им ничего не рассказала.
— Да вчера подловил тут одних, которые по сторонам не смотрели. Грузимся. — Открыл машину и пошел собрал фляги с живчиком, с этими семь штук почти полных будет, надеюсь пригодятся.
Пока ходил, уже все загрузили, теперь топчутся возле машины.
— Кто машину водить умеет? — Не только ж им обед готовить да носильщиками работать.
— Я умею! — И смотрит на меня ожидающе.
— Чего ждем? Заводи. — Кинул ему ключи. — Вовка, на заднее сиденье.
За день успели многое: собрали все вещи на подворье деда. Вывезли трупы Цыгана с напарником. Как на меня пацаны смотрели. Зря они… Нечем тут восхищаться. Потом паковали рюкзаки, чтоб по силам нести было. Что осталось, все в подпол. Пусть там лежит, авось не найдут. Потом подумал, что тут твориться будет и решил все в лес вывезти, как и запас продуктов. В том же овраге все и припрятать. Сбили ящики и овраге лопатами ниши выкопали в разных местах в стене, если дождь, то не замочит.
Подогнал пацанам разгрузки. Автоматы под такой же калибр, как у меня выделил. Стреляет отлично, отдачи не чувствуется и ствол не задирает. Единственный минус: калибр маловат, всего 7,62 x 39. В армии у пехоты ТКБ с таким калибром были. А у нас, у гренадеров АШК 12.7х55 был. То есть — автомат штурмовой крупнокалиберный. Мы штурмовики, нам некогда перестрелки устраивать. Так что у нас был крупный калибр и еще крупнее, чтоб выносить всех на раз.
Провел занятия по обращению с оружием. То, что они должны знать, чтоб себя не подстрелили. Для начала пойдет, а со временем натаскаю. А то был в армии случай: один солдат, патрон в стволе оставил и автомат принялся разбирать. Итог — прострелил ногу, хорошо хоть себе, а не голову кому-то.
Записал все в тетрадь кратко, завтра пацанам покажу где лежит. На первой странице написал крупными буквами: ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТИ СТРОКИ, И Я НЕАДЕКВАТНЫЙ — УХОДИТЕ ОТСЮДА! Я УЖЕ НЕ ЧЕЛОВЕК! ЕСЛИ СМОЖЕТЕ — УПОКОЙТЕ МЕНЯ. НЕТ. ТАК ПРОСТО УХОДИТЕ. НИЖЕ ВСЕ КРАТКО, ЧТО ЗНАЮ О СИТУАЦИИ. КАК НАЙДЕТЕ СПОКОЙНОЕ МЕЧТО — ПРОЧИТАЕТЕ!
Пока пацаны ужин готовят, решил к Пантелеевым сходить. Они одни у меня близкие знакомые остались.
— Вот такие дела дед. — Рассказал все деду Ивану. Поначалу просто беседовали и он меня так хитро раскрутил, что и сам не заметил, как рассказывать начал.
— Да. Дела. Наливай, такое дело надо запить. — Выпили. Помолчали. Еще выпили. — Такое людям рассказывать нельзя. Ты правильно решил. Тут такое начнется… Если незаметно все происходит, то и мучиться не будут. Ты что решил делать?
— В лес уйду завтра. Два пацана молодых со мной. Сироты теперь. Родители там остались. Вот вместе и уйдем. Может с нами?
— Да куда нам старым по лесам бегать. Ты вот что Лешка, если жив будешь и вернешься сюда, то проверь дом. Я замкнусь в этой комнате, если что почувствую, постараюсь сам все сделать, вот если у меня не получится — тогда ты упокой нас. Не хочется упырями ходить, да людей есть. Хоронить нас, времени у тебя не будет, так у меня в сарае керосин есть, как будешь уходить, сразу приготовь его. Сожжешь дом. Тоже достойное погребение. Игнат как чувствовал, бой принял. Хорошо ушел старый лис. Ничего, давай еще по одной не чокаясь.
На следующий день, ближе к вечеру, мы ушли в лес. Пацаны видать что-то чувствовали, так как даже Вовка сегодня весь день молчит. Отошли километров на пять, пока не вышли на лесную поляну, по краю которой бежал родник. Красивое место. Только вроде продирались сквозь лес, и на тебе, красивое и довольно удобное место для лагеря.
— Тут сегодня и заночуем.
— Ты так и не рассказал, что случиться должно? — Надо же, Саня первый со мной заговорил. Хоть с Вовкой он свободно общается, наверно чужих стесняется.
— Обустроимся и расскажу. Для костра дров заготовьте.
Сам начал вбивать кол, рядом с местом где костер наметил. Еще дома, специально заготовил из арматуры. Возле него бросил моток веревки. Потом распалил костер небольшой, чтоб чаю заварить.
— Хватит дров. Садитесь чаю попьем.
— Ну так что там?
— Да Саня. Не знал, что ты такой любопытный. Короче пацаны такое дело: информация не проверенная, так что полного доверия не вызывает. Попали мы в другой мир… — Рассказал им кратко о тутошних особенностях и взаимоотношениях, но без мутантов и зараженных. — И еще, тут нужно пройти акклиматизацию: мир новый, вирусы всякие. Так что, если плохо себя почувствуете, сразу мне говорите. Сейчас как, нормально себя чувствуете?
Ушли в себя, вернутся не скоро. Явно пытаются отыскать недомогание. Насчет другого мира — отреагировали спокойно. Видать до этого уже и сами дошли. Переглянулись друг с другом:
— Да как обычно.
— Вот и я как обычно. Но на всякий случай: вон рюкзак мой. — Специально в стороне, под деревом его положил. — Если какая нестандартная ситуация. Я ПОВТОРЯЮ! ЛЮБАЯ НЕСТАНДАРТНАЯ СИТУАЦИЯ. То первым делом его хватаете и в сторону от лагеря отходите. Там, сразу под верхним клапаном лежит тетрадь, я все подробно расписал — что и как делать. Понятно?
— Понятно все.
— Повтори! Саня ты.
— Любая нестандартная ситуация, хватаю рюкзак и в сторону. Там читаю тетрадь… а как читать по темному, если ночью случится что?
— Правильный вопрос. Под тетрадью лежит фонарь в чехле. Вовка понял? Ну и все. Но понапрасну не переживаем, я ж говорю: информация не проверенная, и я просто перестраховываюсь.
Дальше увел разговор на другие темы. Рассказывал, как в армии служил. Вспоминал курьезные случаи. За пять лет их много было. Как увидел, что расслабились, улыбаться начали, отправил их спать, благо, уже стемнело прилично к этому времени.
У самого правда расслабиться не получилось. Сходил к роднику, набрал воды в котелок, да подвесил у костра. Раз спать сегодня не получится, буду чаем спасаться.
Как увидел, что пацаны заснули: отрезал веревки кусок, да привязал себя за ногу к арматуре, на метр только и можно отойти будет, думаю выдержит. И арматуру глубоко загнал, и веревка из страховки альпинистской, где дед только взял ее? Раньше не стал привязываться, чтоб не пугать никого, и так напряженные.
Так, поглядывая на парней, да к себе прислушиваясь, ночь и коротал. Уже думать начал, что повезет нам — все иммунными окажемся, если вообще Цыган не наврал. Но больно складно он говорил.
Не повезло!
Под утро, в своем спальнике завозился Вовка. Я вначале не обеспокоился. Мало ли ворочается, на земле все-таки спит, хоть и в спальнике. Тут и Саня проснулся. Сначала недоуменно смотрел, а потом со смешком:
— Вовка ты чего? В мешке запутался?
Вовка сначала замер. И тут из мешка донеслось урчание, от которого у меня волосы дыбом встали. Это как в горло воды набрать и пробовать предвкушающее поурчать. А потом довольно активно завозился, пытаясь выбраться наружу. Я уже понял, случилось то, о чем говорил Цыган. Но не убедившись в этом, ничего кардинального предпринимать не собирался.
Саню как заклинило. Сидит и постоянно повторяет:
— Вовка ты чего? Вовка ты чего?
Быстро перерезал держащий меня шнур и кинулся к Вовке. Но немного не успел. Сначала показалась рука, пока я до него добежал, начал выбираться и он сам. Кинулся на него сверху, пытаясь удержать его в мешке. Но не тут-то было, чтоб его придавить к земле, а затем и удержать, мне пришлось хорошенько напрячься. Казалось бы, всего лишь небольшой паренек, но силы у этого паренька оказалось немерено, и вдобавок он пытается вас укусить, продолжая при этом урчать, от чего бросает то в жар, то в холод. Кое-как заборол его.
— Саня! Веревку давай! — Какой там Саня. Сидит в ступоре, и смотрит на меня круглыми глазами. Пришлось на «русский народный» перейти. Во, в глазах мысли появились.
— Веревку. Дай. Мене! — Чуть ли не по слогам попросил его.
И смех, и грех. Выбрался из мешка и бегает по лагерю. То, что я ему кричу, абсолютно не слышит. Во дошло. Нашел ее.
— Помогай давай. Я его сейчас приподниму, а ты обматывай давай.
Справились. Сели возле костра. Молчим. Мне опять удар по самолюбию. То тот мужик, Призрак, который отбуцал меня как молодого, теперь еще и пацана еле поборол. И это после армии. Я и раньше не слабый был, но в гренадерах физо было страшное, так как приходилось вес на себе носить приличный. И броня серьезная, оружие крупного калибра, запас боеприпасов, и вспомогательное оборудование, и все это на себе, да бегом. Многие не выдерживали, переводились в другие части. Но кто выдержал, у тех дури хватает. И тут такое… Простой пацан, а выложился полностью.
— Дядь Леш! Что с Вовкой?
— У тебя самого самочувствие как? Это то, о чем я говорил. Вирус этого мира так действует. Так как чувствуешь себя?
— Трясет немного. Но вообще нормально. Это что, и я так же буду?
— Не должен. На всех по-разному действует. — Блин. Нам бы еще сутки продержаться. Вроде о трех-четырех днях говорил. Но Вовка уже обратился, а мы как огурчики.
Да уж Вовка. Связать связали, но даже с кляпом во рту он продолжает урчать и извиваться, при этом не сводя с нас взгляда.
Немного подумав, я достал полотенце и завязал ему глаза. И это помогло. Спустя некоторое время, он затих. А мы молча, так до рассвета и просидели у костра. Разговаривать настроения не было, а Саня и так по жизни молчун. Я же все прислушивался к себе, искал изменения в самочувствии и на Саню посматривал, но он взгляд от костра не отводил, о чем-то глубоко задумавшись, хотя чай, как и я пил постоянно. У меня же, кроме постоянной жажды, все было в порядке, но ее я списывал на волнение. Тем более, после чая, она ненадолго отступала.
— У меня голова болеть начинает! И чай уже не лезет, а пить хочется. Я тоже заболел? — Я аж вздрогнул, так неожиданно Саня заговорил.
— Мне тоже пить постоянно хочется. Сейчас одну вещь попробуем. — Я решил попробовать живчика. Достал его из рюкзака, сделал три глотка. Протянул флягу Сане:
— Делай три глотка.
Он взял флягу, понюхал и протянул обратно:
— Я не пью.
— Нужно Саня. Это не алкоголь. Лекарство. Должно помочь.
— А Вовке почему тогда не дал?
— Вовке оно не поможет. — Вздохнул я. — Но мы все равно попробуем. А сейчас пей.
Скривившись, но сделал три глотка и быстро протянул флягу обратно. Ничего, посмотрим на самочувствие, а потом решим: пить или не пить его дальше.
Через несколько минут почувствовал облегчение. И жажда пропала. Я и не замечал, как на меня давило. Думал устал, да и ночные события бодрости не добавляли. А тут как груз с плеч сбросил. Теперь понятно, о чем Цыган говорил: что чувствуется, когда его пить требуется.
— Как самочувствие?
Саня прислушался к себе, а потом удивленно посмотрел на меня:
— Хорошо. И голова уже не болит. Это что за лекарство такое?
— Сейчас Вовку попробуем напоить, и тогда все расскажу. Тут много рассказывать придется еще.
Вовку мы потеряли. Это стало понятно, как только открыли ему глаза. И эти глаза уже не принадлежали человеку, но ради самоуспокоения все-таки его напоили. Но чего это нам стоило. Саня тоже уже все понял. Плачет.
Отошли в сторону от казалось получившим с живчиком новые силы Вовки, так выкручивается, пытаясь сбросить веревки. И не успокаивается ведь, хоть глаза снова ему завязал. Больше его живчиком поить наверно не нужно.
Отошли на другой конец поляны, присели под деревом и ничего больше не утаивая, все рассказал Сане. При упоминании, откуда берутся спораны — Саню сначала вырвало, а потом впал в натуральную истерику.
— Ничего Саня. Мы выживем. И не в таких передрягах бывали. Нам главное разобраться во всем, а там и будем по нормальному устраиваться, главное держаться друг друга нужно. Чтоб было кому спину прикрыть. Ты о себе расскажи: что умеешь, и чем любишь заниматься?
— Да нечего толком рассказывать. Жил в Абакане. Отец у меня радиоинженер, так и меня к этому приучил. На деталях от схем разных вырос. Как постарше стал, батя говорил: «Хочешь игрушку, делай сам. Детали я тебе достану». Мать меня последние три года, постоянно в Абазу к бабушке на лето отправляла. Чтоб от компьютера и паяльника отдохнул, да на природе свежим воздухом подышал.
Опять заплакал. Родителей вспомнил. Ничего. Пусть сейчас все из себя выплеснет. Чем оно копиться будет и неизвестно, в какой ситуации рванет.
Разговаривали мы еще долго, старался его хоть немного отвлечь. Хороший парень, только домашний. Вовка, тот такой же, как и я в детстве был, уличный пацан.
Но ничего, поднатягаю его, спину прикрыть сможет мне. Самое ценное в нем то, что он в разной электронике соображает. Может и схему собрать и программку написать. Батя видать хорошим специалистом был и его хорошо понатаскал. Бойцов простых, я думаю, мы еще найдем, а такие кадры, которые думать умеют, всегда в цене.
Если тут спокойные места, как Цыган говорил, то мы и торопиться отсюда не будем. Живчик есть. Спораны тоже есть. Еду у нас в городе достанем. А пока подтяну его в физо, к оружию приучу и только тогда будем выбираться отсюда.
А в полдень я убил Вовку. Он так и не успокоился, продолжал извиваться да урчать. Утащил его в лес метров на пятьдесят и там убил. Там же и похоронил парня. Жалко его до слез. Но оставлять его в таком состоянии… Себе я такого не пожелал бы.
Вернувшись на поляну, застал Саню в слезах. Выпили с ним живчика, и я спать завалился, велев ему дежурить. Этот день еще здесь проведем, чтоб убедиться, что не станем такими как Вовка.
****
Жуткое зрелище — мертвый город. Вдвойне страшно — если это еще и твой город, в котором ты вырос. Еще несколько дней назад здесь люди жили полноценной жизнью: слышался смех или ругань, бегали дети, ездили машины, люди спешили по своим делам. Сейчас же вокруг — тишина. Это была жуткая тишина. Она сдавливала со всех сторон. Но самое жуткое в этой тишине — жители города все еще были здесь.
Много людей стоят на месте покачиваясь в ритме одним им слышимой музыки. Некоторые не спеша, неловкой походкой передвигаются в разных направлениях. И мы стараясь не потревожить тишины, пробираемся по лесу, чтоб осмотреть город с разных сторон.
— Побудешь тут Сань? Мне к Пантелеевым нужно наведаться.
Вот и эмоции у пацана появились, а то после вчерашнего дня, как в ступор впал. Вчера проснувшись, увидел его опять заплаканным. После смерти Вовки он здорово расклеился. Ничего, вот отойдем подальше, займусь им. Некогда грустить будет.
Только тут увидев, что в городе делается, начал шевелиться. А после моих слов, так просто ужас в глазах.
— Я постараюсь недолго. Понимаешь, обещал я деду Ивану.
Осторожно приподнявшись над забором, осматриваю соседний двор. Прощупываю его буквально по сантиметру, стараясь ничего не пропустить, не хотелось мне проверять, как на шум отреагируют все эти, все еще выглядящими живыми, люди.
Перебравшись через забор, медленным шагом, смотря во все стороны сразу пробирался через этот двор к следующему. Прошел уже больше половины, как сердце буквально взорвалось от прозвучавшего сзади поскуливания. Медленно обернувшись, я увидел полные тоски глаза собаки, которая, стараясь не издавать ни звука медленно выбиралась из будки, при этом не сводя с меня свих глаз. Выбралась так тихо, что не звякнуло ни одно звено цепи на которой она и сидела.
Тут все понятно, она казалось кричала: «Освободи меня!» Так же тихо снял с нее ошейник, на что она, лизнув мои руки, сразу убежала за дом.
«Удачи тебе собака! Слишком много немертвых в этом городе, что даже живой собаке обрадуешься, хоть сердце и выскакивает».
Где остальные собаки с других дворов по которым я прошел, не понятно? Или они все были отвязаны и сразу же убежали? Спину обдало холодком, представил последствия, если б такая гавкнула в этой тишине.
Дом Пантелеевых оказался сожжен и сейчас потихоньку дымился. Видать у деда хватило времени и сил все самому сделать. Чудо что соседние дома не сгорели. Больше мне здесь делать нечего.
Вернувшись на поляну, решил еще ночь тут провести, а завтра уже будем искать куда перебраться.
— А куда мы дальше? Что делать будем? — Саня, после того, что в городе увидел, начал оживать понемногу. Глядишь до завтра и оклемается.
— Не знаю Саня. Тут главное цель найти, а дальше будем думать, как ее осуществить. Посетить стаб, какой поприличней, да посмотреть, как там люди живут. Разобраться во всем самим, а не со слов бандита мнения составлять. Если все, что требуется для жизни, можно просто пойти и взять, то с голоду мы тут уже не умрем. Спешить нам особо некуда, как Цыган говорил — мы бессмертные, от старости не умирают. Хоть это и на сказку похоже, но вокруг тоже не наша Сибирь.
— А зараженные?
— А с зараженными потом будем разбираться. Есть у меня мысли. А завтра на ту сторону реки переберемся. Будем там место под лагерь искать и переезжать туда со всем скарбом.
— А сразу почему туда не ушли?
— Места вокруг незнакомые. Тут мы уже хоть что-то знаем, а там неизвестно все. Не было у нас время на исследования.
После этих слов Саня опять в себя ушел. Но к вечеру сам вызвался ужин готовить.
С самого рассвета, позавтракав, мы налегке отправились на осмотр округи. Буду выгуливать парня, постепенно приучая к нагрузке. Пусть пока ходить правильно по лесу учится.
— Сначала по дороге пройдемся немного, по которой банда приехала, глянем куда она ведет, а потом уже будем на ту сторону перебираться.
Моста нашего, как и поворота к нему не было. Прошли еще с километр постоянно прислушиваясь, но кроме шума леса, ничего не слышно, а грунтовая дорога, петляя по лесу, уходила вдаль. Пришлось возвращаться. От города нашего я пока не планировал далеко удаляться. Все, что требуется для жизни есть здесь, а остальное будет вскоре.
Вернувшись назад, мы пробрались на набережную где нашли три деревянные лодки на берегу. Решил их за раз с собой забрать. Но нужны были весла, и мотор хоть на одну лодку.
Оглядевшись по сторонам, поблизости никого не увидели, только в стороне виднеется несколько зараженных. Стараясь не привлекать их внимания, аккуратно подобрались к одному добротному дому и заглянув через забор, увидели во дворе прицеп с надувной лодкой и с установленным на транец двигателем. В лодке же были и какие-то вещи, особенно выделялся большой рюкзак.
Машины во дворе не было, видать хозяин отъехал за чем ни будь, а назад из-за тумана не смог вернуться. И от такого подарка отказаться сил уже не хватило. Тут всего-то метров пятьдесят до речки, лодка легкая, руками прицеп дотолкаем.
Так увлеклись содержимое лодки осматривая, что раздавшееся за спиной урчание уже нас застало со спущенными штанами. А потом я узнал, что у Сани очень громкий голос.
Объявившаяся хозяйка, тихо выйдя из-за угла и подойдя поближе — заурчала, от чего мы замерли. Она же схватила находившегося к ней ближе парня и сразу потянулась к нему зубами.
Тут то Саня и подал голос, да так, что оперный певец позавидует. Этот крик и меня из ступора вывел.
Дальше уже последовал калейдоскоп событий, так быстро они происходили: Саня продолжая орать, падает на спину, увлекая за собой довольно урчащую симпатичную женщину. Не успели они еще упасть, как подскочив к ним, пытаюсь оторвать ее от него. Тщетно. Вцепилась так, будто мужика сто лет не видела. Поднять ее получилось, оторвать от него нет. Бью ее кулаком, не обращает внимания, сильнее — голова мотнулась в сторону, но все так же тянется к Сане. Блин, от моего удара черепа трескались, а эта внимания не обратила, только зубами клацает. Пришлось доставать пистолет стрелять в голову, вот это помогло. Отбросив ее в сторону, проорал в лицо Сани:
— Ворота открывай быстро!!! — Бросать лодку я не собирался.
На карачках добежав до ворот, тот быстро принялся открывать засовы. Дождавшись, как он откроет первую створку, приподняв дышло начал толкать прицеп, который довольно резво побежал.
До реки мы его дотолкали в рекордное время. Оглядываюсь: движение есть, но еще далековато, но зато много. Загнали прицеп в воду: теперь быстро отцепить две стропы, которыми лодка крепилась, не выбрасываю, бросаю в лодку, фал пока оставил, чтоб ее не унесло. Снова оглядываюсь: уже ближе, но успеваем.
— Лодки в воду толкаем.
— Не успеем!
— Успеем, они медленные.
Первую подтянули, оттолкнули от берега посильнее. За второй… Вторую тоже успели.
— Да сколько ж вас? — Со всех сторон к нам стягивались, неуверенно перебирая ногами зараженные. Первые, самые шустрые, уже метрах в тридцати.
— В лодку быстро. — Второй команды не нужно было. Заскочил в лодку и смотрит мне за спину, бледнея на глазах. Я тоже, отцепив фал, заскочил в лодку одновременно отталкивая ее от прицепа. Весла с держателей, вставить в уключины и поднажать.
И только отплыв на середину реки, взглянул на набережную. Побледнел не меньше Сани. Сколько там людей — не сосчитать. И прибывали все новые.
Они останавливались возле воды, смотрели на нас, и все урчали. Это было жутко. Не дай боги такие зажмут в городе, не отмахаешься.
— Нашумели мы слегка. Ты как Сань?
Но он продолжал неотрывно смотреть на берег, не слыша меня.
Пора отсюда сваливать. И лодки, плывущие вниз по течению подобрать!
