Глава 12
С ветерком сразу не получилось. Пришлось по проулкам покружить: не спросишь же у пустыша дорогу, которые тоже не давали сильно разогнаться, некоторые придурки даже под машину бросались — земля им пухом.
Несколько раз заезжали в тупик, один раз проехали мимо стоящего внедорожника: тоже дом шерстят, я поспешил скрыться поскорее, не стал с ребятами здороваться. Наконец обнаружили улицу, которая через весь поселок тянется, по ней и двинулись дальше.
— Самолет летит.
— Где?! — Закрутил головой пытаясь его увидеть.
Сбоку, со стороны Шельмы, на поселок заходил беспилотник.
— Какого внешники тут забыли? Муры же поселок чистят. — Стрельба непрерывная стоит в центре, что и нам в плюс. Туда в основном все пустыши потянулись, нам не так часто стали попадаться.
Беспилотник сделав несколько кругов над поселком, полетел куда-то на северо-восток, если я правильно сориентировался, то в сторону Фермы — поиски продолжаются, еще не нашли наверно камаз.
— Оп-па. — Остановился у магазинчика небольшого: кто-то во дворе у себя организовал точку. Маленький совсем, но для края поселка в самый раз. Главное дверь железная наружная открыта, только на внутреннюю пластиковую прикрыта.
— Ты что собрался делать? — Смотрит на меня удивленно.
— Ну, мы же продуктов не набрали толком, а тут вроде еще не чистили, слишком маленький магазин, они сейчас основные в центре потрошат. Следи за округой, я быстро.
Не успела она ничего возразить, как я выскочил из машины. Действительно не разграблен, и в магазине никого нет. Оглядел полки: что брать, вопрос не стоял — то что можно сразу съесть и то что быстро не испортится. Сорвал пакеты, что возле кассы висели, принялся набивать их кашами, тушенкой и консервами, что попадались на полках. Но главное, уксус с содой прихватил, будем дар свой развивать. Второй ходкой взял две упаковки воды в полуторалитровых бутылках, и все-таки сделал третью ходку, хоть Шельма и торопила уехать — пустыши приближались, вылезли откуда-то. Взял две пятикилограммовых упаковки макарон и вермишели, не в руках нести.
— А ты боялась. — Трогая машину с места проговорил ей.
— А если б нас тут обнаружили?
— Ну не обнаружили же. Они на другом краю и центр поселка потрошат, слышно же где стреляют. Зато теперь мы с продуктами, воды тебе, опять же, набрал.
Снова надулась, отвернулась в окно свое смотрит. Что у женщины в голове, хрен разберешься. То давай во двор, где телята — собаками притворяющиеся бегают — лезь, а тут спокойно загрузились и поехали дальше — не нравится.
Дорогу мы похоже нашли: проехали крайние дома, мимо поля футбольного, на развилке свернули вдоль лесополосы и поля засеянного кукурузой — тут я уже дал газу. Но вскоре пришлось сбрасывать:
— И куда это мы приехали? Нам вроде рановато сюда. — Уперлись в большое кладбище.
— Поехали быстрее отсюда? Я боюсь таких мест.
— Теперь других мест бояться нужно. Но ты права, задерживаться мы не будем.
Тронулся по дороге, что вокруг кладбища шла, может и дальше куда идет. Есть проезд, снова разогнаться можно. Дорога петляя нырнула в заросшую деревьями балку: очень хорошо, с далека теперь не увидишь нас.
Попетляв по балке, неожиданно выскочили в дачный поселок: проехав его насквозь, никого не встретив, чего я опасался, выехали на трассу.
— Вроде вырвались, в нужную сторону направление. — Тут уж я действительно не сдерживался. Хоть эта дорога ни в какое сравнение не шла с той, на которую я из леса выйдя — наткнулся. Но, больше скорость, меньше ям — так вроде говорят?
— Ты тоже по сторонам посматривай, а то влепят нам в зад.
Ноль эмоций. В окно смотрит и ни на что не реагирует. Помолчим и мы.
— И зачем ты сюда свернул? — Очнулась наконец-то.
Проехав час по трассе, свернул на хорошо накатанную грунтовку: посмотрим, что там есть такое, не зря дорогу так накатали.
— Слишком долго мы едем и нас еще не накрыли. — Последнее время я все больше в зеркало смотрел чем вперед, все ждал что сзади кто появится.
— Так это ж хорошо. Нужно и дальше ехать было, ты ж сам говорил, что нам как можно дальше убраться нужно.
— Нужно. Но не спеша. Беспилотники летают: тот точно с этой стороны к поселку прилетел, значит эту дорогу уже обследовал. А если они обнаружат трупы в доме, то опять кинутся проверять. Пересидеть нужно активные поиски, укрытие найти. Тем более продуктами затарились.
— И где мы прятаться будем?
— Да я откуда знаю? Найдем что-нибудь.
Какое-то время ехали молча.
— Ты мне лучше расскажи, что это в доме с тобой было?
Какое-там. Отвернулась снова к боковому окну, как и не слышала вопроса.
— Шельма? Что это было? Ты пойми, если на тебя такие столбняки нападают, то со мной ты больше на дело не пойдешь. Будешь где-нибудь в безопасном месте отсиживаться, вещи караулить.
— Больно надо. Я к тебе не напрашивалась, могу и сама дальше.
— Вот и хорошо. Доберемся до стаба нормального, будешь сама.
Всю оставшуюся дорогу проделали молча. Краем глаза отмечал, как меняются кластеры, тут граница не столь заметна, как в лесу, но все равно заметно. Сколько уже проехали, а пока ничего, что за укрытие может сойти, не попалось.
В итоге, попетляв межу холмов, дорога вывела нас к деревне, которая растянулась вдоль небольшой речушки, берега которой густо заросли ивняком.
Остановил машину, вышел осмотреться.
— Похоже приехали. — Прошептал себе под нос, осматривая в прицел окрестности. Деревня вся как вымершая — движения никакого, даже курицы несчастной не видно.
Подъехал к первым домам, несколько раз нажал на клаксон, стал ожидать результата — никого. Насколько я успел изучить мутантов, на такой шум уже сбежались бы. Вылез из машины…
— В машине жди.
Так и дверца может отвалиться, с такой силой хлопать — психованная.
С оружием наизготовку прошел посреди единственной улицы, из которой эта деревня и состояла, осматривая все визуально и возле каждого двора сканируя «радаром».
Деревня создавала гнетущее впечатление: в каждом дворе — ухоженный сад, сами дома добротные, построенные на совесть, такие еще не одно поколение простояли бы. Если не обращать внимание на основательно разросшуюся траву, то казалось люди всего на минуту вышли и сейчас опять все здесь наполнится шумом и гамом.
Тишина вокруг и не вернутся сюда люди. По всей деревне косточки раскиданы, уже пожелтевшие от времени. При этом, целых практически не было, даже черепа и те раздавленные валялись.
Некоторые дома тоже пострадали: стояли с выломанными дверями-окнами и хорошо видимыми глубокими бороздами на бревнах, сараи — практически все развалены. Тут не люди, мутанты матерые хозяйничали и если их тут сейчас нет, то недалеко должен быть их рассадник, откуда они на деревню и налетели.
Прошел до конца улицы, уперся в сруб колодца с воротом под домиком с двухскатной крышей. Оглянулся назад решая, как быть дальше: заночевать тут или другое место поискать?
Шельма в машине не усидела, стоит по сторонам головой крутит — хоть бы оружие достала. Нужно будет с ней ликбез провести, а то только на слово ей и поверил, что оружием пользоваться умеет.
Если б тут были свежие следы, не остался — уехал бы. А так видно, что давно это место никто не посещал — решился ночевать. Прошел еще раз по деревне, уже целенаправленно выискивая место для ночлега и куда удобней поставить машину.
Устроили себе банно-прачечный день. Наносил воды с колодца, нагрел ее на газовой плите, которую обнаружил в доме, подключенную к пятидесятилитровому баллону пропана. В домах соседних пошарил, подобрал себе одежду на смену, спортивный костюм — пусть старый, зато чистый. Искупался в большом корыте и все вещи свои перестирал, а то запах от них уже… Теперь сидя в довольно удобном кресле с чашкой чая, смотрю в окно, из которого хорошо видно дорогу, по которой мы приехали, да думы думаю. Если б еще не плескание Шельмы в соседней комнате, еще лучше думалось бы.
Повезло нам вырваться, но тут внешники сами себя обманули: я сквозь горловину, а они наоборот все туда, на мои поиски. Сейчас уже разобрались поди, если камаз нашли, не трудно будет с происшествием в поселке связать. Но теперь ищи ветра в поле, вырвался с их территории. Но расслабляться не будем: меньше говорить, больше слушать и головой крутить во все стороны, а то действительно рейдеры сами и сдадут, за такое-то вознаграждение…
Шельма с кружкой чая в комнату зашла, села в кресло: посвежевшая вся, тоже искупалась-постиралась, в чистое одетая. Женских вещей по шкафам по более выбор был, не то что мужских, только спортивный мне и подошел.
Сидит и искоса поглядывает, заговорить не решается. А у меня вообще сейчас желания разговаривать нет, расслабился после купания, последние минуты покоя ловлю. Сейчас чай допью и пойду ужин готовить, пока не стемнело, чтоб потом не светить в окна. В темноте огонек с окна далеко виден, а маскировать их нельзя, за округой поглядывать нужно. Мне если честно, вообще в доме стремно ночевать оставаться, все кажется, что кисляк просплю.
— Та девочка в доме, на мою сестру младшую сильно похожа… Очень сильно похожа, потому я и расклеилась. А потом услышала, как они ее обсуждают… — Шельма решилась заговорить: видно, что через силу, колеблется, не решается продолжать.
— Вера…
— Я теперь Шельма. Вера в прошлой жизни осталась. — Вот в этом у нее никаких сомнений нет.
— Хорошо, Шельма. — Поднял ладони в успокаивающем жесте. — Я же не просил тебя рассказывать, что у тебя случилось. Вижу, что не легко тебе это вспоминать, просто скажи — это минутная слабость… Стоп-стоп-стоп. Не слабость… Состояние было. Или у тебя такое часто случается, от этого и отталкиваться будем.
Как же с ней тяжело. Только намек на слабость, уже готова взорваться.
— Да что там не легко? Меня чуть не трахнули в четырнадцать лет. Опоили чем-то трое одноклассников, но поспешили, раздевать начали, а я еще соображала — шум подняла, их и спугнули. Я как увидела эту девочку, сестру вспомнила, а потом эти их обсуждения… Те тоже меня так обсуждали, вот это все меня и накрыло. — Произнесла она, хмуро глядя на меня.
Что тут можно сказать? Только посочувствовать, так она не примет, разозлится больше. Просто промолчал, продолжая слушать.
— Я до того случая, домашней девочкой была… От шока вены вскрыть хотела, так мне тошно было, но меня родные застукали, потом по психологам затаскали, — продолжила рассказывать, глядя в окно. — Шум поднимать не стали, но те гады, вместе с семьями из города исчезли быстро. Мне сказали, что они уехали, но зная Игоря и моего отца — не все там так просто было, но мне все равно, лишь бы не видеть их больше.
Несколько месяцев в депрессии была: школу забросила, гимнастику… Уже потом, как оклемалась — пообещала себе, что больше со мной такого не случится, не буду больше слабой. Начала тхэквондо заниматься, потом меня на воркаут затянули, понравилось, тоже заниматься стала. Эти тренировки меня из депрессии окончательно и вытянули, опять с людьми общаться начала… Я честно не знаю, что на меня в том доме нашло, у меня никогда не было такого после той депресии.
Зато мне все понятно, хоть и не психолог ни разу. Сначала шок от попадания, потом с лотерейщиком встретилась, посмотрела, как я пустыша томагавком упокоил — опять шок, в доме этом та еще ситуация… Навалилось все это, вот и не выдержала.
— Если ты действительно решила Веронику в прошлой жизни оставить, то и это все там же оставь, просто забудь все плохое. Тут новый, хоть и очень опасный мир, вот и начинай жить по-новому, со светлыми воспоминаниями о старом. Слабым тут не выжить, так что у тебя по любому не получится быть такой. Или сильной, или…
— Скажи… Ты так легко людей убиваешь? Ты случайно не убийцей раньше был?
Последний глоток чая разлетелся по всей комнате — не в то горло пошел. Откашлявшись, объяснил:
— Я был военным, которому пришлось повоевать. Так что да, это я хорошо умею и совесть, что таких ушлепков привалил, меня не мучает, а мутантов я уже за людей не считаю, хоть поначалу и тяжело было с этим смириться.
— Понятно… Ты мне расскажешь об этом мире еще, я тебя не буду больше перебивать?
— Расскажу, почему нет. Только пошли на кухню, будем ужин готовить, заодно и поговорим.
Пока готовили и ужинали, рассказал ей в общих чертах, что тут творится.
— А ты где и с кем воевал?
— Не будем об этом. Я подписку о неразглашении давал, так что давай ка спать ложиться, а то мы так до утра проговорим.
— Ты ж сам говорил, что мы в другом мире и тогда получается твоя подписка тут уже не действует.
— Действует у меня все. Давай так: мы тут, вроде как от старости умереть не сможем, вот лет через сто, я тебе и расскажу о своей службе. Только напомни мне обязательно…
— Так не честно, я же от любопытства умру. Подожди… Что значит от старости не умрем?
— На сегодня все. Завтра все остальное расскажу, иди отдыхать.
— Но так не честно, я ж не засну теперь.
— Заснешь, а если нет, то в окна поглядывай, чтоб не встрять тут. — На такое предложение только выругалась себе под нос.
За окном уже ночь глубокая, но видно все, как днем — луна в небе во всю светит. Прошелся по дому, в окна по выглядывал — никого. В соседней комнате наткнулся на развешенное нижнее белье Шельмы, но быстро ретировался оттуда, а то выхвачу еще. Проверил двери, хорошо ли заперты.
— Отдыхать ложимся, кто знает, что нам день завтрашний готовит? Так что кыш спать.
Немного поспорив, все-таки ушла отдыхать, а я еще долго не мог заснуть, отвык за это время от мягкой перины, но сон все-таки победил.
На следующий день, как и задумывал, проверил как она с оружием умеет обращаться.
Что можно сказать: обращается с оружием она неплохо, видно, что дело с ним имела. Сначала перебрали с ней все трофеи, почистили их и заодно и ей автомат подобрали.
Оказывается, в ее окружении сейчас модно было на пострелушки кататься, в основном это парней касалось, но и девчата многие увлекались.
Потом отъехали за холмы, ее автомат пристреляли, не забыли и о ПП-2000. Стрелять тоже умеет… По мишеням. Как себя в боевой обстановке покажет — посмотрим. Но, вспоминая как она на дороге действовала, надеюсь все нормально будет. О том же, что в доме случилось, сам не вспоминал и разговора о этом мы больше не заводили, с каждым случиться может.
Четыре дня провели в этой безымянной деревне: отдыхая и общаясь с Шельмой. Она буквально выпотрошила меня на все, что знаю об этом мире. Но самое удивительное то, что ни разу не поцапались за эти дни — вполне нормально общались, за исключением одного случая. Когда рассказал ей из чего живчик делается и что за жемчужину она глотала. Первый раз слышал, чтоб Шельма такими словами ругалась. Долго ругалась, а я молча сидел и слушал, охреневая от такого богатого словарного запаса — вот что значит высшее образование. Отвела душу и с новыми силами за расспросы принялась. Теперь ее интересовало что за дар у нее будет и все о моем расспрашивала. Но на многие вопросы я просто пожимал плечами — нет у меня ответов на них.
Второй раз услышал, как она ругается, когда закат увидели, да я и сам в шоке был. Первый раз полноценно наблюдал, как солнце садится за горизонт в этом мире, раньше в лесу: стемнело и стемнело, не до наблюдений было. Теперь увидели: солнце как обычно опускалось, теряя свою яркость, только не краснело, как обычно, а чернотой наливалось — пока в один миг будто взорвалось там и по всему горизонту его размазало черными осколками. Угнетающее зрелище. После такого заката, на разговоры уже не тянуло, разошлись по своим комнатам.
— Ты так и не объяснил, зачем мы назад едем? И зачем ты тот гроб в багажник засунул.
— Вчера тебе о стабах рассказывал и вспомнил кое-что. Проверить одну вещь хочу.
Остановился на обочине, огляделся: не показалось все-таки. Пошел в поле, чтоб точно убедиться… Ну точно, стаб. Небольшой, но сто процентов он.
— Ну и что тут такого необычного? — Спросила, когда я вернулся.
— Ничего не замечаешь?
— Нет, ну я вижу, что тут граница кластера, но что в этом такого необычного?
— Не просто кластера. А граница обычного кластера и стаба.
Огляделась более внимательно:
— И с чего ты это взял? Не из-за той же груды железа к которой ты ходил?
— Именно из-за нее. Эта груда, раньше трактором с прицепом была. И сейчас он почти полностью в труху превратился от ржавчины. А это значит что?
— Что кластер давно не перезагружался — не трудно догадаться, не тупая. Но что это нам дает, даже если это стаб?
— Клад будем закапывать, только сначала под те деревья машину поставим, — махнул рукой в сторону зарослей.
— Какой клад? Ты можешь нормально объяснить?
— Понимаешь… Нельзя мне в таком прикиде, — постучал себя кулаком по броннику. — Появляться на люди. Я ж тебе рассказывал, что некоторые рейдеры пользуются услугами муров Лютого, особенно когда он девушек на торг выставляет. И бумаги тебе показывал, что наркоту тоже рейдеры распространяют. Так вот, муры знают во что я одет, и тут представь: появляемся мы такие красивые, видно же, что новички и в такой одежде, в которой только богатые люди на стабах ходят. Вот слухи куда надо, быстро и дойдут.
О себе и своих отношениях с внешниками, пока ей ничего не рассказывал, не столько из-за недоверия, в последние дни она вполне адекватно себя ведет, скорее чтоб не подставлять ее, мало ли как жизнь повернется.
— Так ты что, одежду закопать тут хочешь?
— Ну да. Сперва нужно будет показаться на люди в повседневной одежде, а потом уже можно будет «добыть» себе обновку. А вообще не только вещи, но и оружие оставшееся, и еще и кое-что припрячем, чтоб запас был на крайний случай.
Решил закопать помимо своей одежды, трофейного оружия, еще споранов и гороха запас, муры, спасибо им, в достаточном количестве обеспечили, а также — бутылку самогона и уксуса, что в деревне нашел.
— А я все думала: зачем ты тот сундук в багажник погрузил. А тут настоящий клад получается.
— Получается так. Ты теперь тоже дорогу запоминай хорошо. Мало ли что…
— Заткнись! Нормально все будет.
— Конечно нормально. — Не стал настаивать. — Ну что, пошли копать?
Ничего из вещей внешников себе не оставил, все в сундук сложил, чтоб никакая мелочь не выдала. Тяжелее всего с «Клевцом» расставаться было, но тоже в сундук его, надеюсь что не на долго, уже привык к нему. Тут же переоделся в вещи, что в деревне все-таки себе подобрал, не совсем по мне, но в ближайшем будущем постараюсь поменять их на более удобную одежду.
— А если мы слишком далеко уедем и не сможем вернуться сюда?
— Всякое может быть, но вряд ли это случится так быстро. Всегда будет возможность вернуться и забрать, на крайняк перепрячем в другом, более удобном месте, если попадется что-то подобное дальше.
— Возвращаемся в деревню?
— Вроде нормально получилось? — Осмотрел место еще раз, придраться не к чему. — Поехали. Сегодня ночуем в деревне, а завтра на рассвете двигаем дальше.
— Все. Приехали. Дальше только пешком. — Остановил машину и смотря на раскинувшийся впереди город.
— Можно ж еще проехать? До города еще далеко.
— Можно, но не нужно. Помнишь, как в поселке от матерого драпали?
С деревни выбрались нормально, уехали на рассвете. Проехали уже не мало, стараясь все встречные поселения объезжать по широкой дуге. Но в одном месте объехать не получилось и пришлось напрямик через поселок ехать. Вот там на нас и напал один матерый, выглядевший на порядок страшней того лотерейщика, что мы в лесу встретили.
Хотя скорость у нас была не малая, пытался побыстрее миновать поселок, чтоб на нас не навелись, если там кто есть — он в два прыжка машину догнал, на крышу заскочил и когтями ее, как какую бумагу, пробил, видать, чтоб держаться было удобней, потом окно со стороны Шельмы высадил, попытался ее достать. Я от неожиданности по тормозам дал, да так, что нас затормозило с заносом, отчего его во двор, проломив забор и закинуло. Пока он не выбрался, с пробуксовкой смылись оттуда, наблюдая в зеркало заднего обзора, как он выбрался со двора, чуть пробежал следом, но остановился, только смотрел вслед пока мы не скрылись с глаз. Рассмотреть его толком не получилось, но и того что увидел хватило, чтоб понять: нельзя с дуру на машине в населенные пункты соваться. Вот такие твари походу ту деревню и обезлюдели, челюсти подходящие, чтоб черепа раскалывать.
Выехали с поселка и встал, с машины вышел. От адреналина которого хватанул, трясло неслабо, пришлось походить успокоиться. Шельма та в машине осталась сидеть, в потолок на дырки от когтей отрешенно смотрит, тоже здорово перепугалась. Ничего, главное он ее вытащить не успел.
А сейчас остановились, так как в дали раскинулся город, который нам не объехать на машине. Нет, может и есть объезд, сзади съезды с дороги были, да и впереди может еще есть… Но мне было стремно в наглую возле города ехать, лучше пешком, но незаметно просочиться.
— Возле города не только на мутанта нарваться можно, на тех же муров или рейдеров наткнемся, они нашу машину сразу в решето превратят, так что пешком дальше. Город обойдем, а на другой стороне, если что, можно другую машину найти будет, да и вещи поменять не помешает, в городе всяко больше выбор будет.
Съехал с дороги, машину к посадке вплотную подогнал, разобрали свои вещи, оружие: к моему «Кашмару», на замену «Клевцу» внешников, взял из последних трофеев пистолет ОЦ-27-2, а вот Шельма подобрала себе автомат, что я с Малыша снял — АКС 74У с коллиматорным прицелом и ПБСом. Магазины у него тоже не стандартные, укороченные, на двадцать патронов всего, но зато запас патронов к нему в машине был. Так что, несмотря на малый калибр, согласился с ее выбором.
ПП 2000 мне так и не отдала: «ты мне его подарил», вцепилась мертвой хваткой. Я его из-за глушителя хотел себе забрать, на пистолетах муров в этот раз глушителей не было. Сильно не настаивал, пусть носит. Только пригрозил, что в случае чего, придется пострелять, так-как у нее самое тихое оружие, если не сможет, тогда точно заберу.
— Дальше двинем посадками, постараемся город обойти без шума, а с той стороны уже посмотрим, что дальше делать будем. Но это не все, — повернулся к ней спиной. — Вот тут на поясе у меня видишь, подсумок повесил? Там граната светошумовая, если не дай боги — попадемся кому, твоя задача, как бы испугаться и за спину мне спрятаться, сумеешь изобразить?
— Сумею, не смотри на меня так.
— Как спрячешься, сразу доставай гранату и жди пока я не назову тебя… Пусть будет — Холера.
— Это ты на что намекаешь?
— Да ни на что я не намекаю, если я тебя так назвал, значит у нас проблемы и можешь их глушить гранатой. Только сама глаза не забудь закрыть и рот по шире открыть. Да и вообще… На будущее не помешает, мало ли — намек нужно дать будет.
— Не забуду. Только тогда и тебе на такой случай другое имя нужно придумать.
— Можно конечно…
— Я сама придумаю.
— Да не вопрос — думай. А пока пошли помаленьку. — Но она уже вся в себе, думатель. По сторонам кто будет смотреть?
На этот раз не столь долго думала, как с своим новым именем, не прошли и ста метров как:
— Придумала.
— Что придумала?
— Как я тебя буду называть. — И смотрит на меня с хитринкой.
— Надеюсь это не…
— Ты за кого меня принимаешь? — Сама невинность. — Я тебя буду звать — Антар.
— И что это значит? Больно вид у тебя… Загадочный. Мне это уже не нравится.
— Да ладно. — И так, возвышенно. — Антар — это древнеарабский поэт.
— Какой же я поэт? Я что — похож на возвышенного юношу, который стишки сочиняет? — Решил ей подыграть и изобразил возмущение. Видно же, что поиздеваться просто хочет, а мне, если честно, безразлично, какое имя для экстренных случаев она придумает.
— А кто еще тут знает, что это имя значит?
— А вдруг найдутся такие? Еще заподозрят меня… В чем неприличном.
— Да ладно, никто не заподозрит. — Красивая у нее улыбка, когда вот-так просто беззаботно улыбается.
— Добро. Все равно если увижу такого знающего, сразу и замочу его. Этот же имя для проблем у нас использоваться будет.
— Да ладно тебе. Он не только поэтом был, но еще и настоящим арабским витязем.
— Это конечно успокаивает, витязем быть мне нравится больше, тогда прежде чем грохну, буду спрашивать, какой вариант он знает: если витязя, то быстро ушатаю, а вот если поэта… Пусть стишок расскажет.
Немого посмеявшись, двинули дальше.
— Слушай Шатун… Ты же вроде хотел магазин найти, чтоб одежду свою поменять?
Остановился, посмотрел на нее подозрительно: по сторонам смотрит, на меня нет.
— Что тебе в городе понадобилось так срочно, что потерпеть не можешь? Признавайся давай.
Чуть помявшись…
— Я штаны порвала.
Недавно грохнулась через ствол поваленный. Куда только смотрела, но явно не под ноги себе. Я думал, от поднятого шума, все упыри с города сбегутся. Но она тогда быстро вскочила, сказала, что в порядке и смотрит на меня, мол что стоим. А теперь вот что выясняется…
— Что, сильно порвала? Покажи…
— Ты в перед и по сторонам смотри, не сильно я порвала.
Она что, на заднице их порвала, что так засмущалась и разозлилась одновременно. М-да. Точно не покажет.
Пробрался на другую сторону посадки, залег в кустах и принялся город рассматривать, который мы на половину уже миновали. От дороги ушли первым делом, как только посадка перпендикулярно ей попалась. Тут поля вокруг города, вот лесополосы квадратами вокруг них и насажены, был выбор как двигаться. Далеко от него, впрочем, тоже не удалялись, так как в город я в любом случае планировал наведаться.
Сейчас микрорайон с нашей стороны: пятиэтажки густо стоят. Подобраться к домам не сложно будет, пустырь между нами основательно зарос кустами и редкими деревьями. Так что ими прикрываясь подберемся к самым домам. Но будут ли тут нужные нам магазины, насколько знаю, в таких районах только продуктовые и бытовые магазины есть — о чем и спросил Шельму.
— По-разному бывает, но я в таких маленьких городах и не бывала почти никогда, только проездом, так что не знаю точно.
— Конечно маленький, всего-то тысяч на пятьдесят-семьдесят, не то что в столице жить.
— Я тебе уже говорила, что я там только училась, а не жила.
— Слушай. А как ты вообще так далеко оказалась от Москвы? — Как-то не додумался раньше спросить.
— А мы и не далеко были, на Черное озеро приехали отдохнуть. Это всего-то сто километров от Москвы. Игорь предложил, пока домой не уехала, с ними прокатиться, я и согласилась.
Очередной выверт Улья: я с Абазы, она с Москвы, а встретились непонятно где.
— Что же парень тебя саму бросил, не мог остаться?
— Да не бросал меня никто, они в Покров поехали, он рядом совсем находится… Находился. Видать уехали, а тут перезагрузка…
— Извини. — Видя, как она загрустила, самому не удобно стало. Пристал со своими вопросами. — Не хотел тебя расстраивать.
— Да ладно, я уже смирилась. И Игорь не мой парень, — посмотрела на меня искоса. — Он мой брат старший, в Москве сейчас живет.
— Понятно… Ну что ж, тогда идем в город на шоппинг. Смотри сюда, пойдем с той стороны, где кусты разрослись. Прикрываясь ими подойдем к самым домам, а дальше — держась по возможности окраин, насквозь город и пройдем.
