Глава 2

Ее имя - Ната. Та, которую я принял за взрослую женщину, оказалась подростком, четырнадцати с малым лет. Но, глядя в ее глаза, я мог смело добавить, еще столько же…

Девочке повезло гораздо меньше, чем мне - все эти долгие месяцы она безвылазно находилась на крохотном клочке земли. В результате Катастрофы, почти сразу вся местность превратилась в остров, с которого не имелось выхода. Подобное заключение лишь за малым не напоминало тюрьму. И, пока я метался среди развалин и всеобщего хаоса, в поисках выживших, она была лишена даже этой возможности. Почему она не попыталась выбраться, я узнал позже. Она почти ничего не помнила о самом землетрясении – свист, резкую головную боль, удар по голове… Что-то, вышвырнувшее ее из автобуса, где она в тот момент находилась, хаос и ужас первых минут, затем - Ната потеряла сознание. Вероятно, в результате травмы было сломано ребро - она до сих пор морщилась, когда делала резкие движения, или просто низко нагибалась. Все зажило само собой - в отличие от моего «склада» ей негде было разжиться лекарствами. От голодной смерти Нату спас провалившийся в трещину микроавтобус торговой фирмы, развозивший по мелким магазинам сахар, муку и крупы. Именно он и находился под всяческим мусором в пещерке, откуда она появилась в момент нашей встречи. Грузовик рухнул кабиной вниз, все мешки хаотично свалились туда же, отчего в верхней части образовалось немного свободного места. Там Ната и жила, после того как случайно набрела на это укрытие, прячась от сыплющихся с неба хлопьев. Где-то внизу, под мешками, хлюпала вода, и, самые нижние гнили, распространяя тяжелый запах. Но может, это были не только мешки - в кабине остался, и водитель… Ната это понимала, но, воспринимая все очень спокойно (как и я в первые дни!), никуда не уходила. Всю эту информацию я с большим трудом вытянул из девушки, пытаясь ее разговорить. Вначале это получалось с трудом. Не то, что ей было неприятно говорить со мной, напротив… Она просто не отличалась многословностью. Вернее, отвыкнув говорить вообще, она в данный момент просто не находила слов. Их заменяли глаза - настолько выразительные и глубокие, что я понимал все, что она хотела передать.

Едва у нее подкосились колени, как я подхватил ее на руки, не позволив упасть на землю. В себя она пришла быстро - буквально в течение трех-четырех минут. За это время я сорвал с нее рванье, скрывающее лицо. А после этого... Объятия уверили меня, что эта встреча для девушки не менее долгожданна, чем для меня самого. Какое-то время мы вообще молчали. Ни я, ни она, не могли опомниться от самого факта существования друг друга. Весь, потерянный нами мир, для каждого выразился лишь в одном единственном человеке. Но и это имело огромное значение… Когда она окончательно пришла в себя, мы, почти не сговариваясь, стали искать средство, чтобы убраться с острова. Я показал ей на воду и доски, которые в изобилии валялись на берегах - и мы принялись за дело. У нее не возникло даже вопросов, как мы будем переправляться и куда, собственно, предстоит идти после этого. Предварительно я все-таки осмотрел ее убежище, и, решив, что ничего отсюда брать не стоит, с облегчением вылез на свежий воздух. Запах гниения был просто чудовищным - как она могла его терпеть столько времени? Но увидев, насколько измождена и обессилена девушка, промолчал. В свое время сам выглядел и питался не лучше…

Предстояло отыскать бревна, годящиеся на плот - мой предыдущий сказочным образом исчез… Я ясно помнил, где его оставил - но там его не оказалось. На мой немой вопрос, Ната пожала плечами, а затем кивнула в сторону воды. Мне сразу расхотелось узнавать подробности…

Тем не менее, если мы хотим распрощаться с островом - нужно сооружать другой плот. Я связывал найденные доски остатками веревки, Ната, по мере сил, мне помогала.

Наверное, это было неестественно - мы вздрагивали, когда случайно касались друг друга, молчали, не слыша вопросов, и не пытались услышать ответ сами… Каждый выражал свои мысли, большей частью, жестами - мы словно разговаривали на языке глухих. Это было продолжение ступора, в который мы оба впали, увидев друг друга. И, если я, в силу того, что ощущал себя мужчиной, еще как-то выдерживал такое состояние, то она, увидев, как я пытаюсь что-то произнести, отводила глаза в сторону, или даже закрывала уши. Я не знаю, чем это можно объяснить - мы были в абсолютно нормальном состоянии, и, вместе с тем, ощущали себя как в зеркальном отражении. Как чужие и как очень близкие люди. Это и отталкивало нас, и заставляло искать сближения...

Плот большей частью пришлось мастерить мне - Ната с трудом могла что-либо поднять. Увидев, с какой натугой она старается передвинуть комель бревна в мою сторону, отвел ее руку. Как мы будем выбираться из Провала? Как я заметил, оружия у девушки не имелось вообще. Зато Ната умела прятаться - да так, что это не раз спасало ей жизнь! Вороны появлялись над островом и уже пытались напасть на девушку - она скрывалась от пернатых разбойников среди руин. А жуткое страшилище, которое сожрало подстреленную мною птицу, однажды решило преследовать ее на земле. И только искусство скрываться помогло ей избежать зубастой пасти новоявленного монстра. Ната так умело укрылась от него, что не смогла даже запомнить, как тот выглядел…

Мгновенное исчезновение вороны в воде заставило меня подойти к изготовлению плота со всей осторожностью. Кроме того, теперь я был не один… Ответственность за ее судьбу заставила еще раз пересмотреть все узлы и сучья, внушающие подозрения. У меня оставалось лишь немного веревки - и я решил приберечь ее на крайний случай. Плот требовалось чем-то связать, и, вместо каната, я использовал мотки поржавевшей, но крепкой проволоки, в изобилии лежавшей возле одного из зданий. Нарубил ее кусками и, изорвав перчатки, смотал ими четыре ствола. Плот опять получился неподъемным, но мне и не надо было думать о том, чтобы разбирать его на другом берегу. Обратная дорога до самого подъема пролегала по земле. И, хотя два-три дня нам предстояло идти среди множества водных зеркал, я хорошо запомнил свой путь и знал, что смогу провести девушку сквозь все болота и озера.

Долгое затишье, сопровождавшее нас во время постройки плавсредства, неожиданно сменилось пронзительным ветром. Он принес холод и липкую влагу, от которой быстро намокла одежда. Я, будучи подготовленным к подобным испытаниям за счет изготовленной собственноручно куртки, не мерз так сильно, как Ната. Но девушка застывала прямо на ходу...

- Иди сюда…

Я достал из мешка накидку и набросил ей на плечи.

- Укутайся... Так теплее?

- Да.

Она благодарно посмотрела мне в глаза. Я почему-то не мог долго в них смотреть. Мешало неосознанное чувство... Она была женщиной - и я оказался к этому не готов! В поисках, как-то не представлял саму встречу - с кем она произойдет? Это казалось несущественным - было бы вообще, с кем! Но сейчас, видя усталую, съежившуюся под одеялом девушку, не мог отделаться о мысли, о чем-то, давно забытом. И о том, что очень скоро не станет давать мне покоя - так, как раньше не давало покоя одиночество.

Мы преодолели озеро. На наше счастье, воды остались тихими все время опасной переправы. Ни вблизи, ни далее, ничто не напоминало о почти мгновенном рывке неизвестного чудовища, так споро утащившего громадного ворона в пучину. И сами вороны, которые могли подстеречь нас на открытом пространстве, тоже не появились. Видимо, у них здесь оказался случайный разведчик - хотя, хватило бы и одного, чтобы сильно осложнить нам переправу. Что касается монстра… Я с тревогой вглядывался в темную гладь озера. Но, ничто не нарушало покоя мутных вод. Погружая шест в воду, старался делать это как можно плавно, не производя брызг и лишнего всплеска. Может быть, это помогло, может, что иное, но чудовище не появилось, и через два часа наш плот благополучно причалил к берегу. Только после этого я смог спокойно вздохнуть. И здесь - видимо, осознав наконец, все произошедшее за последний день - не выдержал... Я повернулся к ней и протянул руки:

- Иди… Иди ко мне!

Я привлек ее к себе и крепко обнял. Комок, державший меня в напряжении, рассосался и исчез. Я больше не один! То же самое было и с ней. Она сцепила руки у меня на спине и заплакала - навзрыд. Она не стеснялась своих слез, и те стекали по лицу, оставлял грязные бороздки...

- Живой... Живой!

- Ната! Наточка!

Я не видел, что у нее потрескавшиеся губы и струпья на коже, не чувствовал тяжелого запаха ее одежды. Я обнимал и прижимал ее к себе, боясь, что она может истаять, раствориться, как призрак… И что мне все это просто пригрезилось! Но руки ощущали трепещущее девичье тело - и она, задыхаясь, произнесла:

- Живой!

Она отвечала тем же - быть может, даже более чем я. И меня прорвало… Я заплакал - и не стыдился этих слез. Она целовала меня, осушая слезы губами…

- Я уже совсем отчаялась...

- Теперь все будет по-другому...

Она всхлипнула в последний раз и улыбнулась - тепло и радостно.

- Так не бывает... Кто ты? Как тебя зовут?

- Мое имя - Дар. И ты - первая, кого я увидел… За очень много времени после землетрясения.

Она меня не слышала - девушка просто внимала звукам моего голоса, не вдаваясь в смысл. Я чувствовал, что через мгновение не выдержу - закричу или забьюсь в истерике…

Она печально склонила голову и, помолчав немного, вновь устремила на меня глаза.

- Дар...

...Что все сокровища мира? Что возможность жить в неге и праздности? Что все, чем гордилось и что почитало человечество? Я мог отдать все знания и все драгоценности земли, только за взгляд - тот, который девушка дарила мне. Я задохнулся от нахлынувших чувств - и, не затрудняя себя более поисками слов, сжимал эту девушку-подростка. Несмотря на разделявшие нас слои меха и ткани, я слышал, как бьется ее сердечко - и выше этого не было более ничего!

А вокруг возносились хмурые груды домов, лежали серые камни и бурая, покрытая пеплом земля. Помалу стал падать холодный дождь, сквозил ветер - но мы позабыли обо всем, упиваясь тем, что каждый из нас вновь обрел человека…

Ната оторвалась от моей груди - я продолжал гладить ее волосы. Она облизнула губы. Я, даже не задумываясь, хочет ли она того, еще раз привлек ее к себе. Она чуть дернулась - я смутился и отодвинулся от девушки. Ната посмотрела на меня так пристально, что я почувствовал неловкость и желание отвести глаза в сторону.

- Ты… Настоящий?

- Не похоже?

Она сглотнула и тихо добавила:

- Нет… Просто, я уже не верила.

Я сразу понял - ей, отрезанной водой от остальной части города, было еще труднее переживать одиночество. Если я имел возможность покидать свой подвал, то ей остров стал и убежищем, и заточением… Девушка дотронулась до шеи и жалобно сказала:

- Болит...

- Что с тобой?

- Ударилась недавно, прячась от птиц. Когда голову наклоняю, внутри, как будто, щелкает...

- Покажи.

Она доверчиво подставила мне головку - я положил пальцы на тонкую шею и слегка помассировал. На ощупь все было в порядке, но в одном месте обнаружился небольшой желвак. При прикосновении к нему она чуть охнула и дернулась.

- Здесь?

- Да. Только не трогай, пожалуйста.

- Я и не трогаю.

Противореча собственным словам, я осторожно коснулся бугорка еще раз. Похоже, у нее был смещен позвонок - как она вообще с этим могла столько продержаться? Любое движение головы должно причинять невыносимую боль!

- А те, кто летит к нам с озера, они что? За тобой?

Она вскинулась и, позабыв про меня, тревожно оглянулась на воду. Пользуясь тем, что она отвлеклась, я резко и сильно дернул ее голову вверх-вбок. Она вскрикнула еще раз, схватилась за шею и кинула на меня жалобный взгляд:

- Ай! Больно!

- А теперь?

- Теперь? Вроде, отпустило… Ты что-то вправил, да?

- Ну, я не костоправ, так… Учился понемногу, кое-чему, когда-то. Получилось? Вообще-то, я мог тебе и шею свернуть.

Она широко распахнула глаза, не понимая, говорю я серьезно или шучу. По глазам я заметил - она растерялась…

- Да ты не бойся! Я не сумасшедший. Я действительно не помню, как это делается. Видел, как специалисты делают - на тренажерах. Должен был запомнить… По роду деятельности. Но, если бы сейчас не попробовал - ты долго так не протянула... Пара дней, и вообще потеряешь возможность двигаться. Мне удалось?

- Вроде...

Она попробовала повертеть головой из стороны в сторону и кивнула:

- Теперь так не болит. Немного ноет. Но это другое… Спасибо. Как ты решился?

- А кто бы решился? Кроме нас двоих…

Она настолько поразилась моим словам, что перебила меня почти сразу: - Ты сказал - двоих!?

Я не мог лгать…

- Больше никого нет, Ната. Никого. Только мы. Ты и я…

- Но это неправда! Так не должно быть! Не может быть!

Я вновь прижал ее к себе - девушку стала бить нервная дрожь....

- Правда. Я живу один. И кроме тебя, до сих пор не встретил ни одного живого человека.

Она больше ничего не сказала - поверила сразу и бесповоротно... На глазах девушки вновь появились слезы. Она плакала молча, роняя их на сразу ставшее усталым, лицо. Я вытер ее щеки ладонью…

- Может быть, где-нибудь в другом месте. Не в городе.

- Но я видела их!

Пришла моя очередь изумиться:

- Кого? Людей?

Она вздохнула:

- Не знаю… Они - как люди. Почти как люди, но что-то не так. Не то... Как тебе объяснить? Они - страшные. Я не решилась их позвать. И показываться не стала…

- Когда это было? Сколько их? Где?

Я буквально тряс ее, а она лишь жалобно закрыла глаза, повторяя:

- Давно. Неделю, нет - три, четыре или пять тому назад. Не помню.

Пусти…

Я опомнился. Ната поправила свое отрепье, и я извинился:

- Прости. Я совсем голову потерял. Почему ты не позвала их?

- Я испугалась.

- Испугалась? Чего? Они ведь могли помочь тебе! Вытащить отсюда, и дальше… - я сбился, не зная, что могло быть дальше? Но известие, что она видела и не стала окликать уцелевших, не давало мне покоя.

- Я ведь думал, что все погибли! Все, понимаешь? Там, откуда я пришел - там нет никого! Уже три месяца - нет, больше! - я живу совершенно один! А ты говоришь - не стала звать...

- Я испугалась! Потому что видела не людей! - она обижено поджала губы. - Не людей… а Нелюдей!

Я растерянно посмотрел на нее, еще не осознавая услышанного... И тут, как молнией, меня пронзило воспоминание о не столь уж и давнем прошлом. Тот жуткий труп получеловека, с клыками и когтями на руках… Мой сон во время болезни…

- Они были похожи на… на зверей?

- Не знаю. Кажется…

Она устало присела на валун - спрессовавшийся пепел и камни образовали много таких, разбросанных повсюду. Мы уже отошли на порядочное расстояние от озера, и нужно было искать место для привала.

- Это было на другой стороне. Не на моем острове. Я видела, в основном силуэты - не вблизи. И они не внушили мне желания кричать, просить помощи. Скорее, наоборот…

- Ты сказала - нелюди… То есть, они все же были похожи на человека? Ты видела что-то, да? Ведь так?

Она опустила голову - на лице опять показались слезинки...

- Почему ты молчишь?

- Они ели. Я услышала крики. Решила, что мне показалось, что это галлюцинации… Потом побежала на холм - хотела оттуда махать палкой или тряпкой, чтобы меня заметили. Споткнулась и упала. А пока поднималась - снова услышала крик. Только это был вопль ужаса… Я решила не высовываться и пряталась за камнями. Скоро они выбежали на берег. Одни убегали… за ними - другие. И те, кто догонял, поймали первых… И они их… - голос девушки задрожал.

- Они их убили? Да?

- Они их ели! Живыми!

Ната почти кричала… Я присел рядом, стараясь унять волнение.

- Может быть, тебе показалось? Ты же сама сказала - далеко. Плохая видимость…

- Да, далеко. Но у меня хорошее зрение. И слух. Я не совсем здорова, наверное… Но не настолько, чтобы не понять, что там происходило. Говорю тебе - они их ели! Ели! Слышишь меня? Ели!

Ната скривилась, лицо девочки перекосило гримасой. Я с удивлением наблюдал за вспышкой непонятной агрессии, но вскоре понял - она подвержена настоящей истерии. Я занес руку, собираясь ударить Нату по щеке - самый, как говорят, действенный способ остановить подобное… И опустил ее. Я не мог ее ударить. Не мог, и все тут. Она сидела, такая хрупкая и беззащитная - и я, взрослый и суровый мужчина, отчетливо понимал, что с этой минуты взял на себя всю ответственность всегда и всюду ее защищать... Вместо пощечины, обнял ее и погладил по волосам.

- Ну ладно… все. Успокойся. Я верю тебе. Ну, не надо, прошу тебя… Все хорошо. Теперь, все будет хорошо. Там, где я живу - нет нелюдей. Там никого нет. Только я, ты - и щенок.

- Щенок? - она всхлипнула.

- Ты увидишь его. Это хороший пес. Правда, очень хороший. И очень сообразительный. Вы подружитесь.

Прижав ее к себе, как ребенка, я думал над тем, что услышал. После громадных крыс, чудовищных воронов, и, ни на что не похожего свинорыла - теперь еще и эти, нелюди…

- А там, у тебя - там таких, точно нет?

- Таких - нет.

Я утаил, что повстречал, когда-то, в городе. Мне вовсе не хотелось ее пугать - к тому же, я и не настолько был не прав. Живых нелюдей наверху еще не встречал… Что-то очень чуждое было в их появлении - это даже не звери. Или, вовсе не звери… Я вспомнил, как ощущал в себе странные способности и как сам едва не потерял осознания себя, как человека. Не были ли эти, увиденные Натой, полулюди, нормальными совсем недавно - до Катастрофы? И не повезло ли только нам, обоим, что мы остались прежними? Мне и Нате. Мне вдруг стало ее, очень-очень, жаль! Я так испугался, что с ней что-либо произойдет, что опять обнял и с силой прижал к себе.

- Ты что?

Она сдавленно мяукнула в моих руках, и я ослабил объятия...

- Я нечаянно… Тебе больно?

- Нет. Мне дышать было нечем. Что случилось?

Я промолчал. Объяснить девушке свои чувства в этот момент стало сложно. Ната вздохнула, и, совсем по-женски поправила мне прядь волос, выбившуюся из-под повязки. Я глухо произнес:

- Ната… Если что-то будет происходить - слушайся меня с полуслова. Хорошо?

Она сразу подобралась и тревожно спросила:

- Ты кого-нибудь увидел?

- Нет. Я так… На всякий случай.

Она на некоторое время задумалась, а потом произнесла:

- Я поняла. Я умею слушаться.

В ее словах прозвучала какая-то очень многозначительная интонация, но я, поглощенный мыслями о будущих переменах, не обратил на это никакого внимания. Кроме того - мне, действительно, мерещилось что-то, вроде того неосознанного чувства, которое отпугнуло от посещения леса. Снова, словно чей-то взгляд, буравивший спину…

Назад мы шли по той же дороге, по какой я выходил к озеру. Мы почти не останавливались, и Ната быстро выдохлась. Она мало куда могла пойти на своем клочке земли и отвыкла долго находиться на ногах. Ее однообразная, полностью состоящая из круп, еда, тоже не способствовала накоплению сил. Она не позволяла умереть с голода, но, лишенная многих необходимых веществ, превратила девушку в еле живое существо. Ната практически лишилась сил, часто кашляла, на коже появились подозрительные пятна - еще немного, и я мог бы найти вместо человека остывший труп... Только мужество и немалая выдержка позволила ей вынести такие испытания. Я выяснил - воду она действительно брала из озера. Больше ее просто неоткуда было взять. И та, насыщенная долго оседающими частицами сажи и пепла, тоже не способствовала хорошему самочувствию. Она сильно ослабла. Я вслушивался в ее кашель, и не мог представить себе - каким образом вытащу девушку наверх? Да, не умирала от голода и не имела сколько-нибудь серьезных ран - если не считать тот ушиб и недавний злополучный вывих. Но однообразный рацион сыграл свою роль. А нам еще предстояло столько пройти! Когда подступила ночь, я выбрал место, где в случае внезапного нападения мог сдерживать врага - крыс или еще каких-либо крупных хищников - и велел ей ложиться. Ната просто повалилась на одеяло и почти сразу уснула. Я сидел возле нее и долго смотрел на лицо спящей девушки… Практически, совсем ребенок. А судя по выражению глаз - уже взрослый и немало повидавший человек. До меня стало постепенно доходить, что отныне все последующие ночи, как снаружи, так и внутри подвала, мне придется проводить вместе с ней…

Утром я разбудил ее очень рано - нужно спешить. Мои запасы не бесконечны, а теперь их следовало делить да двоих. Сбавив темп, мы рисковали остаться без еды. Ната ни словом не высказала своего недовольства - она, на самом деле, умела подчиняться. Хотя, короткий отдых, выпавший на ее долю, не превышал четырех часов - слишком мало для истощенного организма.

Едва мы начали путь, как она оступилась и с размаху попала ногой в лужу. Липкая противная жижа с чавканьем расступилась и снова сомкнулась. Девушка, скорчив гримасу, вытащила ногу из воды. С почти развалившегося кроссовка стекала грязь.

- Осторожнее.

- Я случайно.

Она словно оправдывалась. Мне это не понравилось - походило на то, будто она меня боялась. Но я вовсе не собирался давить ее своим авторитетом.

- Дай посмотрю, - как можно мягче произнес я и склонился над ее ногой.

- Да нет, я только намокла - и все!

- У тебя обувь почти на издыхании… А у меня нет запасных - на твой размер. Вернее, у меня вообще нет настоящей обуви. Я хожу в самодельной.

- Я вижу. Ты сам их сшил?

Я невольно перевел глаза на свои обмотки.

- А кому бы это делать, кроме меня? Тепло и удобно. Правда, подошва слабовата.

- Ничего…

- Ничего - плохо или ничего - хорошо?

Она слегка улыбнулась, и я тоже рассмеялся. Натянутость сразу исчезла - мы были товарищами, по несчастью.

Я кое-как подтянул ремешком почти отпадающую подошву - этого вряд ли могло хватить надолго, но иного способа ей помочь не знал. А до подвала, где я мог ей сделать мокасины, по примеру своих, еще предстояло добраться.

Ната украдкой посматривала на клыки, висевшие у меня на груди. Не совладав с любопытством, спросила:

- А это… Ты кого-то убил, да? Зверя?

- Нескольких. Крыс, если точно. И одного… Не знаю, как и назвать. Сейчас стало столько всего непонятного, что у меня все перемешалось в голове.

Она спокойно отреагировала:

- Крыс я видела. Они как-то пытались переплыть на мой остров, но их всех топил ящер.

Я вздохнул с облегчением - на наше счастье, на плот никто не покушался. А то участь тех крыс вполне могла стать и нашей…

- Ты сильно испугалась?

- Когда? Когда все случилось?

- Я не о том… Тогда, ясное дело - у меня самого душа в пятки ушла, как жив остался, до сих пор не понимаю. Когда меня увидела…

Она потупилась, поняв мой вопрос.

- Нет. Я не испугалась. Это… Просто шок, какой-то. Я ведь уже не верила ни во что. Думала, еще немного - и все… И вдруг - ты! Да еще… - она окинула меня взглядом, - такой странный… Это лишь потом я догадалась, что это нормально.

- Это у тебя ловко получилось. Я и спохватиться не успел, как ты исчезла!

Она опять улыбнулась.

- Вороны приучили. Одна чуть не разбила мне голову - вот и не стремилась высовываться наружу. Они часто прилетали на остров - мне тогда приходилось сидеть тихо-тихо, как мышке…

- Ты боялась?

- Естественно! Они такие большие! Такие… - она запнулась, подыскивая определение, - другие…

- Да. К этому сложно привыкнуть…

- Ты знаешь, откуда они…

- Нет. Не знаю. - Я нахмурил брови. - Даже не догадываюсь. Но уверен… Уверен, что такие, сейчас везде. Других просто не осталось.

Ната вздохнула. Мы оба оказались в странном мире, где еще предстоит изучить все, словно мы являлись его первопроходцами. А может, так оно и было…

- Дует как… И ветер какой-то, соленый…

- Ты права.

Я поправил ремень от ножен. Ната с интересом смотрела на оружие, но пока не задала ни единого вопроса на этот счет.

- Этот ветер, и в самом деле, соленый…

- Как с моря. Я помню. Там тоже так пахнет.

- Он и есть… с моря.

Ната широко раскрыла глаза:

- Ты шутишь?

- Нет. Если идти от развалин города все время вперед, на север… Ну, типа на север - упрешься в берег.

Ната не понимала, и я был вынужден пояснить:

- Дело в том, что море сейчас намного ближе… Или мы сами, вовсе не там, где были…. В общем, не знаю я. Но это факт. До моря - три-четыре дня. А так как мы идем все время петляя - и того ближе. Правда, даже на таком расстоянии ветер уже не должен нести его запах - но, как видишь, мы его чувствуем.

- Это не сказка?

Она еще не верила…

- Нет, к сожалению. Все, что находилось от города севернее - под водой. Вся наша страна… Кроме того - ты увидишь еще кое-что. Скоро. На словах это не передать…

Пройдя через весь «нижний» город, мы оказались у подножия обрывистой стены провала. Ната охнула - она не видела с острова, что случилось с ее частью города, и теперь изумлено смотрела на громаду земли, возвышающуюся над нашими головами.

- Не может быть! Ты, на самом деле, спустился оттуда?

Это был скорее не вопрос, а утверждение. Я уже понемногу говорил ей, что мой «дом» находится выше ее убежища, но девушка не понимала истинного значения этого слова, пока не увидела сама, насколько выше… Ната с тоской посмотрела наверх: вершина провала терялась в тумане, скрадывая истинную высоту.

- Да.

- С самого верха?

- С самого. Собственно, иного пути и нет. Можно, конечно, попытаться дойти до того места, где вода из болота падает вниз - но, что там творится, не знаю. Кроме того, там наверняка много больших и малых озер, так что могут появиться такие же ящеры, вроде твоего, из озера… Он как, сильно здоровый?

Ната думала о своем… Грустно усмехнулась и тихо сказала:

- У меня не хватит сил.

- Но…

Она посмотрела на меня как-то странно, но, ничего не сказала, и лишь чуть сдвинула губы в нервном порыве…

- Так. Ясно. Ты подумала, я жалею, да? Нашел себе обузу на шею… Ната, я не для того тебя искал! И я, что-нибудь, придумаю! Но ты здесь не останешься!

Она безразлично произнесла:

- Я и не думала ничего... А искал ты ведь не меня. Просто так получилось, что попалась именно я.

- Что с тобой?

Она вдруг прислонилась к холодной земляной стене и закрыла глаза:

- Устала... Я столько времени провела там, на острове. Пещерка, костер, вода. И запах… Из-под мешков и вообще… Отовсюду. И снова - пещерка, костер, вода. И все.

- Ты отвыкла от нагрузок и ослабла от голода. Ничего… - я старался внушить ей уверенность, как-то позабыв, что минуту назад сомнение посетило меня самого. - Все образуется! Вот поднимемся, придем ко мне - там отоспишься, искупаешься, отдохнешь… И все войдет в норму!

- Да...

Она, по-прежнему, не открывала глаза. Я встал совсем близко. От девушки исходили глухая безысходность и отчаяние.

- Ната! Ты слышишь меня?

- Да.

- Я уже все продумал. Привяжу тебя к концу страховочного каната, сам поднимусь вверх и буду втаскивать тебя за собой. А ты – станешь мне помогать, вставляя ноги в узлы на другом канате.

- Это нереально. Ты говорил, что здесь высоко - но я даже не представляла, насколько… А ведь это был спуск - не подъем. А теперь надо сделать все в обратном направлении, да еще с таким никчемным грузом, как я.

- Почему ты так говоришь? - я нахмурился. - Такой груз я готов поднять на высоту, еще более крутую, чем эта! Лучше давай думать, что у нас получится, а не впадать в меланхолию.

Она улыбнулась, но усмешка тотчас сползла. Девушка действительно была совершенно обессилена. Я растерялся - как ни горько в этом признаваться, но она во многом права. На свою силу мне жаловаться не приходилось - странные способности, появившиеся после всех испытаний, пока не исчезли. Хотя, иной раз я и ощущал, что они словно даны в подарок… И все же - а смогу ли я ее, действительно, поднять? Я посмотрел наверх - так же, как это сделала Ната несколько минут назад. Туман, клубившийся на вершине, постепенно рассеивался, и я увидел, что мы вышли вовсе не туда, куда надо - это было другое место. Мы сильно отклонились в сторону, и я не мог понять - направо или налево нужно направить наш путь? Я перевел взгляд на девушку - она совсем сползла по стенке, упав на колени, и. так и не раскрыв глаза…

- Ната?

Ответом была молчание и тяжелое дыхание. Я присел рядом, обнял и привлек к себе. Она доверчиво положила головку мне на грудь. Я прикрыл ее одеялом. Под рукой прощупывались косточки измученного лишениями подростка - меня захлестнула жалость…

- Наточка…

Я погладил ее волосы и смутился - вдруг она меня услышала? Но девушка уже спала очень крепко, не реагируя более ни на что... Постепенно усталость сморила и меня.

Проснулся я оттого, что почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Ната сидела на коленях и изучала мое лицо. В ее глазах появилась непонятная жесткость, уголки губ скривились. Казалось, что она хочет или расплакаться, или, наоборот - ударить. Я потянулся.

- Ты проснулся?

- Вроде того… А ты давно?

- Нет. Недавно.

Она отвела взгляд в сторону - я увидел, что она с вожделением смотрит на мешок.

- Ната, потерпи немного. Мне не жалко… Но тебе сейчас вредно. Нельзя после голода есть сразу много. Особенно - мясо.

- Я понимаю.

Она отвела глаза. Скрепя сердце, я поднялся. Следовало что-то решать. Мне казалось, что спуск должен был быть где-то к западу - и ошибка могла дорого обойтись. Сам черт бы запутался среди этих подтопленных пространств. Воды на дне Провала, оказалось куда больше, чем там, на поверхности «верхнего» города. Наверное, это объяснялось тем, что она попадает вниз сразу из двух мест - со стороны водопада, и из болота. Со временем, весь «низ» может быть затоплен ею, до самого подножья обрыва. Я еще представил себе свою прошлую дорогу… Нужно найти место, где оставил канат. Кроме того, следовало быть осторожным - в отличие от моего плато, в этом городе водились хищники. Стая серых трупоедов могла нас настичь в любой точке, а принимать бой, когда за спиной почти лишенная сил, девочка, губительно для обоих. Было даже странно, что нам удалось так далеко отойти от озера и ни разу не подвергнуться нападению этих уродов.

- Мы пойдем вдоль подножия. Я, кажется, забыл, где оставил веревку… Но я вспомню! Там мы отдохнем - немного. А потом, станем подниматься наверх. Не спрашивай, пока, как… Я и сам не знаю. Ты согласна?

- Дар, - Она спокойно посмотрела на меня своими лучистыми теплыми глазами. - Как ты скажешь, так и будет. Я же не маленькая девочка, меня не нужно уговаривать. Если так лучше - значит, так и буду делать. Ты - мужчина. А решения и должен принимать мужчина.

Я сглотнул, покачав головой - никогда раньше не слышал подобных слов ни от одной женщины, с кем меня когда-либо связывала судьба. И было очень непривычно услышать такое от подростка…

Она следовала за мной почти след в след - я даже заинтересовался такому умению копировать практически все мои движения. Увидев вопрос в моих глазах, она коротко пояснила:

- Скаутский лагерь. Тропа разведчика. Там так учили - повторять все шаги за тем, кто идет первым.

- А еще чему учили?

- Разжигать костер. Очищать воду. Находить свое местоположение. Готовить еду из того, что можно найти в лесу. И кофе варить…

Я фыркнул:

- Кофе… Это что, такая проблема?

- Нет. Когда он есть. А когда - нет?

- Как это?

Она повела рукой вокруг, но сразу ее опустила.

- Нет, сейчас не видно… А в лесу их хватало. Одуванчики. Если их выкопать - то, у каждого цветка есть небольшой корешок, как луковичка. Ее надо прожарить и размолоть. Потом просто заварить кипятком - все.

- И будет кофе?

- По виду и вкусу - похоже.

Я улыбнулся:

- Неплохо… А еще что ты умеешь? Нет, я не смеюсь - напротив. Вдруг, ты знаешь что-то такое, что нам обоим может пригодиться? Мне вот, в лесу жить не приходилось... Ходил, правда, как вольный турист - по горам. Но, давным-давно.

Она серьезно кивнула:

- В горах я всерьез тоже не бывала. По возрасту рано. Наш инструктор только обещал нас повести… Но я не успела.

По лицу девушки пронеслась легкая тень…

- А в лесу была два раза. Мне понравилось - там интересно!

- И сколько вас там было?

- Двенадцать. Наш класс не очень большой. Это потом, когда мне пришлось перейти в другую школу…

Она опять как-то скривилась, умолкнув, и я не стал расспрашивать больше, видя, что воспоминания не доставляют ей удовольствия. Она недавно потеряла все: родителей, друзей, близких. Пережила столько, что любому хватит на всю жизнь. Конечно, то же самое пришлось вынести и мне - но ведь она, совсем еще ребенок…

Ната снова споткнулась, и на это раз серьезно. Она со стоном схватилась за лодыжку, а я ощутил холодный испуг - если это перелом, наше положение станет совсем плохим.

- Ната!

Девушка держалась за ногу, кривясь от боли. Я встал на колени и взял ее стопу. Она, закусив губы, ждала, что я стану делать. Я расшнуровал ботинок и отбросил его назад - идти в них уже просто нельзя. Не удивительно, что она все время отставала и соскальзывала с камней. Ната испуганно спросила:

- Ты станешь дергать, да?

- Я не сумасшедший… Ты сама не дергайся - я хочу посмотреть.

- Я умею терпеть боль… Если надо - дергай.

У меня вертелся в голове вопрос: когда ты этому могла научиться? Но я промолчал, занявшись тем, что стал стягивать с ее ноги вконец порванный носок. Кожа в месте сгиба несколько посинела - я отнес это за счет холода - а сам лодыжка чуть опухла. При прощупывании она морщилась, но не стонала - Ната, на самом деле, могла терпеть! Конечно, это оказался не перелом, но и растяжение тоже не входило в мои планы. Увы, но идти самостоятельно она уже не могла. Ната все поняла по выражению моего лица и сразу сказала:

- Я смогу сама!

- Да? А как?

Она смутилась. Положение становилось очень серьезным… А мы ведь еще даже не нашли место подъема! Я поискал глазами, собираясь выбрать для нее палку, чтобы она могла опираться при ходьбе. Попытка провалилась, едва она сделала шаг. Стала терять равновесие, и я поймал девушку, прежде чем она упала на землю. Поймал… И не стал отпускать. Вместо этого отбросил шест и поднял ее на руки. Ната широко раскрыла глаза, но промолчала - она, по-прежнему, предоставляла мне право все решать самому. Ощущая ее малый вес, я слышал и биение сердца - удивительно ровное и спокойное. Я не делал попыток ее опустить, и Ната не выдержала первой:

- Тебе тяжело, наверное…

- Пока - нет. Ты легкая… мне даже приятно… тебя нести.

Я запнулся - не признаваться же ей, что сквозь рванье и грязные тряпки почувствовал девичьи формы… Однако, в таком положении скакать по кочкам и преодолевать загромождения из руин, было, и в самом деле, несподручно… Ната сразу это заметила:

- Ты, конечно, сильный… Но так не сможешь нести меня все время!

- Не смогу, ты права. Есть выход. Давай садись мне на шею!

- Куда?

Не церемонясь особо, я остановился и встал перед ней на колени. Ната не успела ничего сказать - я сам запрокинул ее ногу на плечо, и, поднырнув под вторую, поднялся. Такой способ передвижения оказался лучше первого - у меня частично стали свободны руки. А я не хотел быть застигнутым врасплох…

Ната, справившись со смущением, стала помогать мне, выбирая путь с высоты. Так прошло с пару часов. Мы уже порядком отмахали вдоль отвесной стены - и пока никаких признаков спуска. Хоть она и весила, как второй мешок, но, тем не менее, даже это давало о себе знать - все чаще я стал избегать крутых подъемов и спусков, старался обходить большие трещины, не рискуя их перепрыгивать. Ната, ощутив мою усталость, спокойно произнесла:

- Дар, опусти меня на землю.

- Зачем?

- Я устала. И вообще… Мне надо.

Я не стал перечить. Она, прихрамывая, отошла за валуны, а я присел на ближайший, вытирая пот со лба. Мне было жарко - пар валил изо рта, руки немного тряслись - я тоже устал. От руин задувало стылым ветром, мне казалось, что даже слишком холодным. Подобные перепады случались и наверху – так почему бы, снежном заряду, не проявится здесь? Меня хоть куртка спасала от сквозняков, но вот, наряд девушки… Я стукнул себя по лбу, придвинул мешок и вытащил из него запасной анорак.

- Ну, я и дурень! Обо всем забыл! Накинь.

Ната стянула с себя изодранное полупальто и бросила его в лужу. Оно медленно стало погружаться в ручей, и, перекатываясь по камням, постепенно скрылось с глаз. Девочка надела куртку, став похожей на неуклюжего медведя.

- Спасибо.

Ее благодарные глаза как-то очень тепло посмотрели на меня… Взгляды встретились. Я отвернулся в сторону и буркнул, коря себя за то, что не догадался сделать этого раньше.

- Пока не за что… Придем домой - сошью что-нибудь, по размеру. Как твоя нога?

- Ничего вроде… Ты умеешь шить?

- Ага, тоже вроде... Правда, нарядов от кутюр не обещаю.

Она присела возле меня и жестом попросила воды. Я протянул ей флягу - Ната отпила глоток и вернула ее.

- Не надо от кутюр. Лучше - от тебя. Обстановка более подходящая. А я - не манекенщица. С моим-то ростом, куда там...

Она все больше меня удивляла…

- А что, хотелось?

Ната равнодушно пожала плечами:

- Ну как… Все девчонки хотят стать моделями или артистками. Или танцовщицами. Я не видела ни одной, которая стремилась бы на завод, или вытирать сопли в яслях!

- Ого...

Слышать такие рассуждения от подростка, едва вошедшего во взрослую жизнь - это нечто... Хотя, в иные времена дети взрослеют быстро. Я проглотил все, что хотел сказать. Как-то не в тему был этот вопрос - в окружении сотен и тысяч разрушенных домов и погребенных под ними людей…

- А ты? Ты чем занимаешься… Занимался раньше?

- Всем. Работал. То тут, то там.

- Не имел постоянного места, да?

Я вздохнул устало:

- И места, тоже. Ната, нам бы, о другом думать надо. Специальностей у меня хватает - да только, сейчас они все ни к чему. Ты отдохнула? Тогда, вставай и забирайся мне на загривок. Лучше добраться до каната поскорее - пока спокойно...

Неясное состояние дискомфорта не оставляло меня несколько последних минут. И оно становилось все сильнее и сильнее. Вспомнилось ощущение чужих глаз возле леса - оно было сродни этому. Я уже чисто физически, всей кожей понимал - есть нечто, что идет по нашим следам! И не похоже, что у этого существа добрые намерения… Я не выдержал и стал беспокойно оглядываться. От внимания девушки это не скрылось.

- Что происходит, Дар?

- Подожди… Не говори ничего.

Слух не поспевал за чувствами - я все еще не слышал ничего подозрительного. Но внутреннее чутье уже громко било в набат! Я поднялся и медленно вытащил лук, изготовляясь к стрельбе. У Наты испуганно расширились глаза:

- Ты чего?

- Тихо, ради всех святых… Молчи.

То, что не давало мне покоя, надвигалось словно отовсюду… И я, еще не определившись, с какой стороны ждать беды, вертел головой, рискуя свернуть шею.

Наверное, нам просто повезло! Будь Оно более терпеливым, не полагайся только на чудовищную силу и внешность - эти воспоминания остались ненаписанными… Со стороны покинутых развалин и спутанных зарослей прогремел жуткий рык! Клокочущая в горле бешенство, жажда разорвать, так кстати, подвернувшуюся, добычу, осознанное понимание своей мощи - в этом яростном реве смешалось все! Раздвигая ближайшие кусты, перед нами возникло существо, более всего походившее на огромную обезьяну, вставшую на задние лапы. Я еще не успел его увидеть, спуская стрелу практически на слух - и по второму яростному рычанию понял, что стрела нашла свою цель! А потом он выскочил прямо на нас! Рост зверя превышал более двух метров. По налитым буграм на полностью покрытых шерстью лапах угадывалась неимоверная сила. Челюсти монстра сильно выдавались вперед, и были украшены двумя клыками, которых не могла скрыть нависшая над ними шерсть. Зрачки зверя буквально налились кровью - он протянул к нам свои громадные лапы и сделал шаг вперед. Клок шерсти с виска был словно сбрит - след от задевшей его стрелы! Он раскрыл пасть - и этот жуткий рык опять заполнил все окрестности! Холод пробежал по всему телу. От ужаса я на какое-то время потерял способность соображать, совершенно позабыв про лук… С подобным мне еще не приходилось сталкиваться. Тот, с разбитым черепом, лежавший возле здания, в окружении других трупов, был хоть и страшен, но мертв… А этот, с оскаленной пастью и поднятыми руками-лапами, живой!

Первой - к моему стыду! - на чудовище отреагировала Ната. Она не закричала, не стала закрывать лицо руками, не впала в истерику - нет, она просто швырнула ему в морду, первое, что попалось ей под руку. Это была наша накидка. Она так удачно накрыла пасть и глаза зверя, что ослепила его на несколько секунд.

Монстр даже не отвернулся - он не ожидал сопротивления и теперь злобно заревел в тряпье, принявшись рвать накидку. Мы, одновременно вскочив, бросились убегать, позабыв и про провизию, и про все вещи.

Только оружие осталось при мне, но лишь потому, что находилось на спине. Несколько секунд мы мчались просто с невозможной для людей скоростью… А потом, Ната, вскрикнув, упала на землю. Я по инерции пробежал еще около десяти шагов, пока не понял, что скачу по камням один.

- Ната!

Монстр справился с тканью и, громко рыча, бросился вслед за нами. Он уже приблизился к Нате, когда под покрытые шерстью ноги - или лапы? - попался сухой ствол. Он споткнулся и во весь рост растянулся на камнях. При падении так крепко приложился башкой, что ошеломленно завертел ею, явно не понимая, что случилось.

- Дар!

У меня потемнело в глазах. Она протягивала ко мне руки, умоляя о спасении… А я, взрослый и сильный мужчина, практически бросил ее, в страхе позабыв, обо всем на свете! Я рванул стрелу из колчана…

Стрела пробила плечо зверя насквозь - с такого расстояния ею можно прострелить даже бревно! Такого рева я не слышал даже от всей стаи крыс, вместе взятых! Он закрутился на месте, пытаясь вырвать древко из раны, и не удержавшись на скользких камнях, упал с откоса в ближайший овраг.

Я подскочил к Нате, и взвалив ее, как куль, на плечо, сразу устремился к возвышающимся неподалеку руинам. Там сохранилось несколько стен, и я рассчитывал успеть затеряться в них, прежде чем зверь выберется из ямы. Здравого смысла остановиться и расстрелять его сверху, просто не хватило… Но неудача, в которую попал этот полузверь-получеловек, подстерегла и меня. Я попал ногой меж двух камней, и, взвыв от боли, рухнул на землю. На несколько секунд все смешалось: кровавые круги поплыли перед глазами, в уши словно затолкали ваты. На какое-то время я ослеп и оглох…

Когда шум в голове чуть поутих, я поднялся на колени. Ни Наты, ни зверя поблизости не было. А потом я услышал крик девушки:

- Ко мне! Иди ко мне, тварь!

Я все понял… Видя, что я без сознания, она сознательно отбежала в сторону и теперь отвлекала внимание монстра на себя! Ната жертвовала собой!

Я вскочил и, услышав, откуда доносится торжествующий рык чудовища, кинулся на звук.

… Она уперлась спиной в какую-то стенку - дальше бежать некуда. Это понимал и монстр. Он широко расставил лапы-руки и теперь медленно, зорко следя за всеми движениями девушки, подкрадывался к ней.

- Ната!

Казалось, она даже перестала дышать. Я видел ее глаза. В них отражался не столько страх - хотя, это было бы естественно! - скорее, невысказанный вопрос. Она так посмотрела в мою сторону, что я, не колеблясь ни мгновения, выскочил на открытое пространство. Монстр втянул воздух и резко повернулся в мою сторону - мы оба замерли... Он повел кроваво-красными, словно чем-то удивленными глазами, оскалил жуткие клыки и злобно зарычал - эхо его рычания пронеслось по опушке и унеслось дальше, в руины. Но, прежде чем смолк последний отголосок, у меня в голове словно нарисовалась ясная картинка…

… Добыча! Самка! Теплая кровь! Забрать сильный! Я - сильный! Ты - наш! Ты - отдать! Ты - жить!

Он смотрел на меня, не мигая - а я видел воочию жуткие сцены, где Нату раздирали в куски, не дожидаясь, пока остановится ее сердце.

- Хрена тебе…

Стараясь не делать ни одного лишнего движения, я стал приподнимать лук. Получеловек-полузверь, тотчас подобрался и уставился на мои руки - один урок он хорошо запомнил! Я заскрипел зубами от ярости - страх исчез, уступив место ненависти. Как бы не был опасен этот зверь, он без оружия. А я имел в руках нечто более серьезное, чем обыкновенная дубина - лук и острейший меч! Но что-то внутри противилось начинать схватку. Шестым чувством понимал, что пока не могу равняться с таким монстром в схватке, а значит, подвергну свою жизнь и жизнь Наты смертельной опасности.

Зверь, продолжая смотреть, еще раз втянул воздух. Он явно не знал, что выбрать: его острейший слух, уловивший шорох, с которым я поднимал лук, говорил ему об опасности с моей стороны, а обоняние - вело и влекло к беззащитной жертве. На несколько томительных и бесконечно долгих мгновений воцарилась никем и ничем не нарушаемая пауза... Я боялся даже пошевелиться - рука, занесенная за спину в попытке ухватить стрелу, словно застыла… Моя попытка ее выхватить могла стоить Нате жизни. Чудовищу достаточно лишь сделать короткое движение - и длинные загнутые когти разорвут грудь девушки в мгновение ока!

Заросший шерстью монстр мотнул головой - во все стороны полетела сырая грязь. Он угрожающе рыкнул и резко взмахнул лапой в мою сторону. По моей рассеченной брови потекла кровь - он кинул в меня камень! А я, даже не успел заметить, как он его подобрал! Он вдруг осклабился - показал клыки, широко раскрыв пасть. Зверь понимал, что он проворнее и сильнее! И ясно давал это понять мне!

За эти мгновения я успел его немного рассмотреть: он был весь покрыт свалявшейся шерстью, менее всего напоминавшей волосы и, скорее, присущей облезлой собаке. От одежды ничего не осталось - перерожденный, невесть в кого, давно обходился без нее, и, казалось, вовсе не чувствовал холода. Череп, с резко вытянутым затылком, космы, спадавшие на плечи, мощные бугры мышц, которым я мог лишь позавидовать... Затянувшееся молчание прервал неясный гул - зверь поднял голову и угрожающе завыл. Гул - вернее, это уже был шум от ломаемых, чьими-то, быстрыми шагами, льдинок! - стал еще более отчетливым. Я похолодел - если это спешат, такие, как он... Но зверь напрягся. Видимо, приближение незнакомых существ поставило его перед выбором - броситься на нас, или встретить пришельцев на месте. И тут я увидел, как Ната, побледнев еще больше, стала медленно опускаться по стенке на землю. Она крепилась, сколько могла, но усталость и испытания этого дня доконали девушку. Бешенство ударило в голову - я столько времени искал человека! Столько раз рисковал жизнью! И теперь, из-за какого-то урода, пусть и трижды жуткого, могу ее потерять? Зарычав, не хуже зверя, молниеносно натянул лук и выстрелил в монстра. Стрела просвистела, никого не задев - он отпрянул вбок и ощерил свои клыки. Видя бесполезность лука - зверь предугадывал все мои движения! - я отбросил его и выхватил меч!

Но схватки не последовало - шум, который отвлек его внимание, стал очень резким, и мы, позабыв друг про друга, одновременно повернулись в ту сторону, откуда он исходил.

Если несколько минут назад, при виде нелюдя, я испытал шок - то состояние, в котором оказался сейчас, передать было невозможно. На нас неслось штук двадцать-тридцать серых злобных тварей - и вовсе не крыс! Собаки! Гораздо крупнее уже известного мне, трупоеда, с намного более мощным корпусом и массивными, словно обрубленными лапами. Они очень быстро приближались, разламывая тонкий ледок и создавая тот самый шум, который не позволил монстру напасть на нас сразу. Бывший человек, - я больше нисколько в этом не сомневался! - прижал уши к башке и оглушительно заревел:

- Ааа! Ввау!

В этом крике уже не нашлось ничего человеческого… Собаки моментально остановились - будто уперлись в невидимую преграду, за которую далее нельзя переступать. Самый крупный издал неясный звук: что-то вроде глухого рыка, смешанного со скрипом. Стая моментально рассредоточилась, образовав полукруг, стороны которого должны были сомкнуться за нашими спинами.

Монстр снова закричал - интонации изменились, а эхо вопля пролетело от нас к руинам. Он явно звал на помощь! Я успел подумать, то на эти крики сюда скоро сбегутся все чудовища, какие только могут водиться в этих местах!

Стая завершила окружение и теперь, плотоядно скаля клыки и нервно дергаясь из стороны в сторону, неумолимо и неотвратимо сжимала смертоносное кольцо. Нелюдь - иного определения не находилось - тревожно осмотрелся, и, отскочив назад, подобрал с земли кусок металлической трубы. От изумления я даже опустил меч - он понимал, что делает, вооружаясь вполне сознательно! Ната находилась всего в нескольких шагах от него. Она лежала недвижимо, и я надеялся, что собаки не заметят ее, поглощенные двумя серьезными противниками. Но потом…

Вожак рявкнул - и стая бросилась в атаку. Среди множества серых и черных шкур, я заметил даже несколько белых. Внутренним чутьем ощутил, как острые зубы собираются впиться мне в спину - и, в последнее мгновение, в полуприседе и с поворотом корпуса назад взмахнул клинком... Эффект оказался ошеломляющим - голова нападавшего пса отлетела в сторону, а туловище по инерции ударилось мне в грудь, окатив фонтаном густой и дурно пахнувшей крови. Монстр тоже не дремал - собака, которая приблизилась к нему первой, уже получила по загривку железной дубиной, и теперь с предсмертным визгом отлетала прочь. Кинувшаяся, вслед за ней, попала под пинок чудовищной ноги и также ткнулась в землю мордой. Ей повезло чуть больше - она пыталась отползти обратно, волоча сломанную переднюю лапу. Но стая не оставила своего намерения превратить наши тела в свой ужин. Новая команда вожака - и начался бой! Я уже не успевал что-либо разобрать в этой адской карусели, крутясь как волчок и едва успевая отразить очередной натиск обезумевших от голода и ярости тварей... Схватка оказалась безжалостной - восемь или девять, из числа нападавших, были убиты и тяжело ранены, а остальные столь же внезапно отступили, бросившись наутек. Но и наш преследователь получил тяжелую рану - какой-то из псов успел полоснуть его по горлу. Нелюдь отбросил дубину и схватился лапами за шею - рана, похоже, смертельна! Из-за боли он позабыл обо всем. Зато я сохранил еще какую-то способность соображать, и едва только собаки повернулись к нам спинами, отпрыгнул от столь опасного соседства. Монстр был занят только собой, а я, в два прыжка приблизился к недвижимо лежавшей Нате, и, подхватив ее одной рукой, забросил тело бедной девочки на плечо. Не сводя глаз с беснующегося на месте монстра, вдоль стены отходил все дальше и дальше, пока не достиг поворота - а за ним, вкинув меч в ножны, сделал полукруг, чтобы подобрать брошенный лук. На мое счастье, он не пострадал. Я забросил его за спину и, уже не обремененный мешком, а только телом девушки, стал быстро уходить отсюда.

Она пришла в себя где-то через минут десять. Я услышал вдох девушки и сразу остановился. Окончательно привести Нату в чувство помог глоток коньяка из фляжки. Она уже ничему не удивлялась…

- Он как с неба свалился…

- Это скорее ко мне относится. А этот… Из леса, похоже!

Мы осмотрелись - врагов, как двуногих, так и четвероногих, поблизости не наблюдалось. Хоть и опасно, но следовало вернуться - надо найти поклажу и лишь потом, уходить. Без мешка с едой мы долго не протянем. Вернее, не выдержит Ната… Я усадил ее на самое высокое дерево, а сам, дав солидный крюк, поспешил к месту встречи с монстром. Мешок, хоть и изрядно порванный, еще годился к переноске, а его содержимое почти не пострадало. Я вскинул его на спину, бегом возвратился к дереву - Ната тихонько сидела на нем, нахохлившись, словно птенец. Не слушая возражений, я усадил ее на загривок, и немедля зашагал прочь. Скулеж покинутого и раненого чудовища слышался еще долго… То, что, по-видимому, могло быть недавно человеком, возвещало на весь свет о полученной ране - и напрасно. Ибо вскоре мы увидели множество неясных теней, спешащих на зов к тому месту, где произошла схватка. Я молча указал Нате, на тени - она согласно кивнула, понимая, о чем идет речь. Время нелюдя подошло к концу...

Расправившись с этим чудовищем, собаки могут заняться нами. Я прикинул - у нас в запасе около пары часов форы. За это время предстоит добежать с грузом на плечах до стены, найти запрятанный в кустах, конец каната, и подняться по нему хотя бы на несколько метров. Но, может, собаки теперь способны карабкаться по стенам? Если это доступно, - в какой-то степени! - моему щенку? Я поделился сомнениями с Натой, и она спокойно ответила:

- Вряд ли. Они такие большие… Это ведь совершенно отвесные стены.

Вздохнув, я подумал, что она права. Но эти стены были столь же круты и для нас самих. Ната, заметив мое беспокойство, произнесла:

- Они не нападут… Сейчас.

- Я знаю. Пока у них есть, кого рвать. Но надолго его не хватит. А на пиршество соберется вся стая. Кроме убитых, нами. Но и оставшихся, предостаточно.

- Ты сказал, что вы, вместе с этим… Прикончи восемь или семь? Так они ведь, своих, тоже не оставят - съедят.

Я вздохнул:

- Откуда ты знаешь? На острове ведь не водились собаки?

- Нет. Иначе бы мне не выжить. Я их видела, на другом берегу. Иной раз, кажется, даже хорошо, что я там застряла...

- Да уж...

Ната утерла пот. Я протянул ей флягу:

- Хлебни. У нас только и осталось, что спиртное. Эти псы... Тогда тоже пришли, чтобы съесть - тех, кого убили нелюди?

- Почти сразу. Едва только Они ушли. Стая стала грызться, псы подрались, и одну собаку порвали и сожрали ее же сородичи. Вот почему, я думаю, вначале они съедят все трупы – и, только потом побегут вслед за нами.

- А те… - я посмотрел ей в глаза. - Они были, как вот этот?

- Дар, я же не в бинокль смотрела. Может быть, что и да. Далеко…

Я кивнул.

- У тебя, там, наверху… Собаки тоже, другие?

- Не знаю, - я перевел взгляд на громадную и мрачную стену, вставшую непреодолимым стражем для любого хищника, попытавшегося достичь моего города. - Еще не видел. Есть крысы. Но и они, - я ведь уже говорил! - преимущественно, на другой стороне реки. У себя… Я их редко встречал.

- На другой стороне?

- Ну да. За рекой. Вернее, за тем, что было рекой. Правда, воды в ней конкретно прибавилось, но это, скорее, похоже на болото, чем на реку. А вот в нем есть кое-кто, кто предпочитает крыс, как особый деликатес…

- Как мой ящер?

- Возможно.

Ната сделала знак замолчать. Я сразу потянулся за оружием, но она жестом попросила меня не двигаться.

- Смотри сюда…

Она указала на холмик, метрах в десяти перед нами. Он шевелился и рос прямо на глазах. Я уже догадывался, что мы сейчас увидим.

- Пошли. Он для нас не опасен. Бегает неплохо, но недалеко. Видит не очень, зато, кажется, нюх и слух имеет отменный. Я убил одного такого, там, наверху. Правда, если лапой зацепит - мало не покажется.

- Кто это?

- Почем мне знать?.. Может, крот, какой-нибудь, гигантский. Хотя морда, сильно свинячью напоминает.

Ната посмотрела на меня с немым вопросом - я пожал плечами.

- Откуда все это, Дар? Откуда они… Такие?

- Я не знаю, девочка… Ничего не могу тебе прояснить. Я ведь и сам многое вижу впервые. Да что там многое… Все! Никогда не предполагал, что это, вообще, возможно.

- Это?

- Это. Читать про кошмары не приходилось? Вот считай, что какой-то из них… Воплотился.

- То - книги!

- А это - реальность. Ната, у нас нет времени…

Заломленные кусты увидела первой Ната - несмотря на всю усталость и связанную с ней, рассеянность. Я лишь подивился, как точно она указала на место, где был припрятан конец, свисающий с высоты...

- Как ты догадалась?

- По росе. Веревка вся покрыта водой - видишь? Она немного блестит, если посмотреть под определенным углом. Было бы солнце - ты и сам бы ее увидел! А там, наверху…

- У меня тоже нет солнца.

Она и здесь не ошиблась - канаты, что основной, что страховочный, оба блестели, словно смазанные маслом. Я только мрачно смотрел на туго стянутые узлы, думая, что ко всем нашим неприятностям добавилась еще одна. Подниматься по отвесной стене, пользуясь скользкими веревками - что может быть приятнее...

Ната, задрав голову, смотрела ввысь.

- Сколько здесь?

- Не знаю. Не считал. Но думаю, пониже, чем где-либо. Это еще терпимо - если пройти на восток, есть места, где выше намного! Если, не вдвое больше...

- Ты измерял?

- Как? Только на глаз. Сравнительно….

- Ты мог и ошибиться.

- Мог. Но все же, если и ошибся, то в пользу этого места. Когда мы поднимемся, хотя бы до половины - сама увидишь.

Она кивнула, ни словом более не выражая сомнения, в задуманном мною предприятии. А вот я, напротив, уже с очень большим недоверием смотрел на веревку, на Нату, на свои пораненные в схватке руки, и не представлял себе, как смогу с таким грузом взобраться наверх. И, выдержит ли сам канат? Сможет ли он удержать нас обоих? Правда, это не обычная веревка, а синтетика, что уже исключает опасность намокания. Такой материал вряд ли боится сырости. Скорее, я сам себе придумываю проблему…

- Поднимись первым, - предложила Ната. - Поднимись, и, уже оттуда, попробуй дать мне сигнал - тогда я тоже… Рискну.

- Но…

Она не дала мне продолжить:

- Дар, я не маленькая… Я все понимаю. Если ты решишь тащить меня на себе, как мешок - быстро устанешь, и мы сорвемся вместе. Лезть первой я опасаюсь - ты напрасно будешь ждать, пока я зависну, где-нибудь… Посередине. В итоге, мы сорвемся оба. А очень скоро здесь будут собаки. Это единственный выход.

- Хорошо, - я сглотнул, ощутив, как в горле появился комок. - Только не вздумай уходить!

Она недоуменно посмотрела на меня, и мне пришлось объясниться:

- Ната… Я всякое уже повидал в этой жизни. Ты сегодня пыталась пожертвовать собой. Скажу больше - ты спасла нас обоих. Но больше не играй в благородство! Я не хочу тебя терять. Нет, я не совсем то, сказал... Я не хочу… Да что я заладил - хочу, хочу? Ты сумела выжить там, на острове - ты сумеешь выжить и здесь! И, не чувствуй себя обузой - я уверен, что ты сама сможешь мне помочь! Но, для того, чтобы это проверить, тебе придется подняться по стене. Наверх!

Она устало кивнула, а потом мягко произнесла:

- Ты подумал, я могу уйти, да? Я бы не ушла, Дар. Я боюсь. Очень боюсь! И то, что ты посчитал самопожертвованием - это… Случайность. Но еще страшнее - вновь остаться одной! После того, как ты меня нашел… А в то, что ты сможешь нас вытащить - теперь верю. Не бойся - лезь наверх. Ната не станет жертвовать собой. Я просто буду ждать… Здесь.

Я вздохнул - она не сильно развеяла мои опасения, но иного выхода, действительно не находилось.

Я быстро объяснил девушке, как вставлять ноги в узлы, каким способом привязываться к канату во время отдыха, и, ни в коем случае, не отпускать страховочный - пусть проходит сквозь петлю на поясе! Меч и лук закреплены за спиной, на руках - вновь перчатки. Все подтянуто, подогнано так, чтобы ничто не мешало при подъеме... И он - начался!

Никогда раньше я бы не решился на такое… Загнать страх куда-то глубоко, полностью сосредоточившись на том, чтобы раз за разом, движение за движением, перебрасывать руки от узла к узлу вверх… Всю свою жизнь панически боятся высоты - и теперь преодолевал такую, какая не могла привидеться даже в самых кошмарных снах!

Двадцать узлов. Руки начинают неметь, тело наливается грузом, словно превращается в мешок, и тянет вниз. Тридцать. Сорок - рукоять меча вдруг возникает перед носом - ножны сдвинулись, а убрать их назад нет возможности! Пятьдесят. Шестьдесят - дрожь по всему организму. Внезапная слабость - оторвался от стены и посмотрел в стороны, на остающиеся внизу руины, сплошь покрытые укрывшим их ковром пепла. Семьдесят... Узел за узлом, выступы в почве, выемки, впадинки… Все, что угодно, лишь бы поставить ногу, зацепиться, отдохнуть хоть немного. Восемьдесят - пот льется градом, все мешает...

- Держись!

До меня донесся голос Наты - словно из глухого колодца. Я стиснул зубы - как она могла догадаться, что именно сейчас мне нужна помощь? Вопреки расхожему мнению, бодрости мне ее оклик не добавил. Но появилась злость на самого себя: время летело, и с минуты на минуту внизу окажутся псы из недобитой стаи! Восемьдесят пять! Девяносто!

Это было в десять раз хуже, чем спуск! Тогда я только боялся, что сорвусь - а теперь, вообще не знал, смогу ли достичь того места, за которым закончится этот бесконечный подъем. Но, ведь там, внизу - там еще оставалась Ната! И на всем свете нет ни единого человека, способного вытащить ее оттуда - кроме одного. А он, почти полностью обессилев, сцепил пальцы на узле и не мог оторваться от него и найти силы, чтобы подтянуться еще немного… Девяносто. Девяносто. Девяносто...

Я больше не мог. Обхватив заранее приготовленным ремнем канат, дрожавшими пальцами стянул его потуже и повис, опираясь ногами на нижние узлы. Волей-неволей, стал смотреть вниз - и от увиденного холодная дрожь прошла по всему телу… Громадная, просто невозможная высота… Руины - до самого горизонта. Темный лес, в который я не решился пройти. Далекие озера - одно из них приютило девушку на три месяца этой страшной жизни… Как там она? Я посмотрел вниз - подножье стены стало таким далеким, что я на мгновение растерялся, не заметив вначале Нату, крошечной точкой примостившуюся среди камней. Я вдруг понял, что перестал бояться - или, сама высота стала уже такой, что особой разницы, десять иди двадцать метров, не играло роли. Переломать все кости, можно и с трех…

- Да..ар! …то …лучи..ось?

Я нагнул голову. Ната, встав с камня, смотрела на меня, прислонив ладонь к глазам.

- Все в порядке! Я сейчас!

Вряд ли она услышала полностью - ветер относил звуки в сторону. Но она кивнула - догадалась. Я махнул ей рукой и опять похолодел, на этот раз от испуга совсем иного рода! Всего метрах в ста от нее, по камням, крадучись, быстро перебегали несколько знакомых силуэтов…

- Ната! Ната!

Она услышала и выжидающе замерла.

- Поднимайся! Поднимайся сама! Быстрее!

- Я... е… огу!

- Там - собаки! Сможешь! Я тебя вытащу! Быстрее!

Я не стал уточнять, что и как… Но ее не пришлось долго уговаривать - она все прекрасно поняла. Ната проследила за моей рукой и сразу вцепилась в конец каната. По тому, как он натянулся подо мной, понял - девушка решилась…

Давая ей возможность забраться повыше, я висел, не делая попыток дальнейшего подъема. Прошло несколько томительных минут - канат натянулся до предела, и, судя по рывкам, Ната успела забыть все мои наставления… Теперь все зависело от того, выдержит ли он такой груз. Падение означало неминуемую смерть. Даже если не разобьемся вдребезги - собаки, мечущиеся в бессильной злобе, внизу, порвут нас на куски, едва мы коснемся камней у подножья. Нужно хоть на немного облегчить вес…

Я уже прикидывал, что можно сделать. Во время наших коротких остановок нарубил коротких колышек, слегка заостренных и аккуратно уложенных на дно мешка. Достать их не столь сложно - я мог освободить одну руку, продолжая второй крепко держаться за канат, кроме того, подстраховался ремнем, продев его в один из узлов. Колышки предназначались для вбивания в породу. Я бы предпочел железные, но выбирать не приходилось. Во время спуска я намеренно присматривался к тому, вдоль чего приходилось «лететь». И, хоть в основной своей части обрыв напоминал скалу, почти монолит - кое-где, можно попытаться вбить такой вот крюк… Если удастся - смогу опереться на него одной из ног. Хоть, что-то…

Ната поднималась около получаса, почти не делая перерывов. Для ослабленной девочки, после месяцев вынужденного безделья и отсутствия тренировок - более, чем круто… Но, я рано радовался. Вскоре дерганье каната прекратилось. Девушка исчерпала свои возможности до конца. А до верха еще так далеко!

Я клял себя последними словами - предусмотрел все, кроме главного! Как я намеревался спасать тех, кого хотел найти? А, если бы это оказался и вовсе, искалеченный человек? Втаскивать?

Решение пришло, когда я понял, что тишина затянулась. Отцепившись от основного каната, я решительно подвесил мешок и оружие на вбитый колышек, а сам, ухватившись за страховочный, начал спускаться вниз. Спуск - не подъем, и я даже не заметил, как оказался подле дрожащей девушки.

- Ната. Ната!

Она кивнула - «Мол, вижу!», но, вцепившись в узел обеими руками, продолжала висеть.

- Если ты не станешь подниматься - устанешь еще больше! Ты ведь отдохнула? Отдохнула… И ветер нам помогает - дует не сбоку и не сверху вниз! Он прижимает к стене - заметила? Давай, понемногу… Руку в узел, ногу в узел. Не торопись… Я подхвачу тебя, если сорвешься. Ну… Пожалуйста…

Ната, видя, что я внешне спокоен, собралась с силами и расцепила пальцы. Она стала подниматься - не так прытко, как в начале, но, хоть так…

Мне это давалось гораздо труднее. Я старался поменьше напрягать основной конец, но втаскивать себя по скользкому страховочному, без узлов - еще тот подвиг… В конце концов, мне тоже пришлось ухватиться за узлы - руки просто не могли больше держаться.

- Дар… Я постараюсь. Тебе лучше подняться вперед! А если я остановлюсь - не бойся. Я просто посижу так… И, дальше.

- Точно?

- Да.

- Хорошо.

Смотреть вниз стало не страшно - слишком высоко. Кроме того - темная громада обрыва даже как-то успокаивала, притягивала, словно обещая помочь, если что…

Выполнив ее просьбу, я гораздо быстрее поднялся вверх - сказалось ли, желание поскорее закончить эту эпопею, или, открылось пресловутое, второе дыхание. До верха оставалось не более десятка метров - ничто, по сравнению с тем, что осталось позади! Я даже не заметил, когда ухватился руками за камень, на котором находилась шкура, предотвращающая перетирание каната. Быстро выхватив их мешка последний кусок веревки - моей неприкосновенный запас! - я набросил петлю на ближайшую скобу, благо, бетонные плиты устилали край обрыва во множестве, а свободный намотал на пояс. Получив эту поддержку, мог, уже без боязни, тянуть Нату к себе.

- Дар..ар… Все... Больше.. не..т!

- Держись! Я тащу!

- …авай!

Ветер, который вдруг предательски усилился, отнес ее ответ от меня. Но она не могла не понять… Впрочем, мы обо всем договорились заблаговременно. Ната, в момент крайней усталости, должна обвязаться страховочным канатом вокруг талии. Таким образом, я надеялся обеспечить ей хоть какую-то поддержку, когда руки девушки окончательно ослабнут и не смогут ее больше удерживать.

От верхнего края, где я залег, и до Наты - метров сорок. Много… По натянувшейся страховке стало ясно, что она выполнила наше условие и готова к подъему. Но уже не сама! И только я, уже оказавшийся за чертой от бездны, способен ей помочь выбраться оттуда. И тогда я стал подтягивать оба каната на себя, перехватывая поочередно, за узлы - первый, второй - наматывая на каменный выступ. Это продолжалось бесконечно! Круги плыли перед глазами, становясь из синих - желтыми, а потом - красными… Из-под ногтей сочилась кровь - перчатки давно порвались. Еще немного… Чуть-чуть!

Оставалось совсем немного - Ната уже достигла слоя, в котором присутствовали обломки. Неожиданно канат, который я только что вытянул на себя, немного ослаб. Откинувшись назад, я вдруг заметил движение - и, к жгучей боли в ладонях добавился жутчайший ужас! Плита, к которой я привязал оба конца, каким-то образом вылезла из массы земли, ее придавливающей, и сейчас, медленно, но неотвратимо, скользила к обрыву…

Я перегнулся через край:

- Отцепись! Бросай канаты! Живо!

По моим безумным глазам, девушка догадалась, что происходит что-то, не предусмотренное нашим договором…

- Отвязывайся! Немедленно! Хватайся! Ната! Хватайся за щели! Быстро!

Плита, набрав скорость, проутюжила землю в каких-то метрах от меня, после чего перевалилась за край. Она едва не задела ту, к которой я привязался - и я не смог сдержать выдоха облегчения… Но там Ната! Заорав, я кинулся к пропасти - и жестоко ударился спиной о землю, не сорвавшись, только потому, что меня удержала натянувшаяся веревка! Канаты лопнули, на прощание, чуть не прорезав мясо до костей…

- Ната!

Ответом послужил еле слышный, сдавленный и испуганный шепот из провала:

- Я здесь…

Я ухватился рукой за камень и перегнулся - Ната висела метрах в пяти ниже, просто ни на чем. Ее пальцы вцепились в выступы на стене - и более ее не держало ничто! Оставаться в таком положении она могла еще несколько секунд, не больше! В одно мгновение я намотал на руку всю слабину, и прыгнул, рассчитывая, что скоба выдержит… Это был безумный поступок - но зато, я, ударившись о камни всем телом, подхватил Нату, когда ее пальцы стали разжиматься…

- Дар… - она только выдохнула, глядя на меня безумными глазами. В них был ужас… - и я прекрасно ее понимал. Но времени у нас просто не оставалось - веревка сильно натянулась от рывка и могла порваться в любую секунду!

Я проскрежетал, закусывая губы в кровь:

- Сама… Наверх. Сама!

Она поняла и стала хвататься за веревку, на которой мы оба висели.

- Ну же! Я не могу долго так держаться!

Она кивнула, и, отпустив меня, стала взбираться по страховке вверх. Едва она скрылась за краем пропасти, как веревка ослабла - и я судорожно схватился за что-то, догадавшись, что та тоже не выдержала. Цепляясь за какие-то микроскопические щели и корни растений, стал подтягиваться следом. И, когда я выпрямился на дрожащих ногах и посмотрел в пропасть, оставленную позади - Ната, захлебываясь от рыданий, кинулась мне на грудь! Мы упали на землю, не имея больше сил ни стоять, ни сидеть, ни дышать…