Глава 16

Права, как бы дико это не звучало, оказалась Ната… Анна, действительно, к всеобщему удивлению – а местами и негодованию! - придя в себя, стала с тоской посматривать в сторону дома, где остался Блуд. Была ли это любовь, или, действовал пресловутый синдром жертвы – кто знает? В форте ее не осуждали, но и не понимали – за прошедшие года, привыкнув надеяться лишь на себя, люди разучились обращаться к помощи психологов, и на удар отвечали ударом. Разве что Лада, в какой-то мере вынесшая тоже, что и Анна, да Ната, могли прочувствовать опустошенную душу девушки… Впрочем, как ни была велика жалость, но, выскажи она желание снова сойтись с Блудом, то уже я, выполняя собственное обещание, был бы вынужден развести их силой...

Что до Тучи - жена Стопаря, заметив ее взгляды, обрубила коротко и жестко - Никогда! Поняв, что отношение жителей к Блуду гораздо хуже, нежели раньше, Анна, хоть и ходила сама не своя, не пыталась искать встреч с бывшим сожителем. Тот тоже старался не попадаться ей навстречу, всячески стараясь выбрать место для работы подальше от форта и его обитателей.

Он не покинул селение, чему я сильно удивился… Блуд остался жить в доме, который ему отвели с Анной, и теперь к нему переселили Пленника. Череп не просил об этом – бывший заключенный сам ушел прочь. Смотреть в глаза людям форта он не мог, и вел себя тише воды и ниже травы, еще больше став шарахаться каждого оклика. Но, если его просто презирали, то к Блуду относились с настороженностью. Ни одна женщина, из тех, кто раньше искал его общества, более не желала с ним знаться. Так, как к нам, по-прежнему, продолжали приходить странствующие охотники, про то, что случилось, стало известно и в поселке. Святоша вновь призвал проклятия на наши головы, упрекая форт в потакании Пленнику – почему-то, в его речах тот был намного виновнее Блуда… Что и говорить – лишний козырь для монаха, позволивший последнему, в который раз обвинить нас в грехе и разврате.

Сам Блуда стал заметно угрюмее, озлобился, и я замечал, что он с трудом сдерживается, чтобы не натворить, чего-нибудь, еще. И снова, заботы внешние и внутренние, помешали вовремя принять меры к тому, чтобы удержать его от опрометчивого шага. С другой стороны, я и не хотел разговаривать с Блудом. Чувствовал, что он потерян для нас, а его уход - лишь вопрос времени. Может быть, случись что-то неординарное, требующее напряжения всех наших сил, он смог бы себя как-то проявить, и тем заслужить хоть какое-то уважение, но все, что произошло в дальнейшем, стало только подтверждением слов Наты...

- Дар! Посмотри на скалу!

Стопарь, запрокинув голову, смотрел вверх. Я встал рядом.

- Что там?

- Сегодня дежурит этот… - Стопарь удержал слово, рвущееся с языка, и заменил его иным. - …Пленник. Он не спускался на обед, не спускался к ужину. Он, вообще не слазил. Может, что случилось?

- Почему так думаешь? Он ни с кем не общается, даже с Черепом, хоть и обязан ему многим… Вот и предпочитает находиться один.

- Ой, ли? А может, оно и плохо? Уже совсем обособился парень, зачахнет...

- Тебе жалко его, что ли, Стопарь?

Стопарь кашлянул в кулак:

- Ты зря так, Дар. Парнишке и так досталось, по всей мере... А, что они с этим красавчиком натворили, так это больше Блуд виноват.

- Ага. А он, как бы, и ни причем?

- Ну, при чем... причем, конечно. Но и бросать все на самотек нельзя. Упустим ведь, хуже станет.

Я промолчал, внутренне соглашаясь с доводами кузнеца.

- Ладно. Отправлю наверх, кого-нибудь, пусть посмотрит, что там. Да заодно и сменит. Их дежурство закончилось. Кстати, а почему только Пленник? На скале обычно по двое сидят? Кто второй?

Стопарь пожал плечами.

- Обычно я и назначаю. Ну, иногда и без меня - есть расписание, так все сами знают, кому куда идти. А после того, как ты меня от всего освободил, ради кузни – я и вовсе в него не заглядываю...

- Хорошо. Свистун!

Охотник оторвался от разговора с Чером, и быстро подошел к нам.

- Поднимись на скалу. Посмотри на охранников - что-то давно от них ничего не слышно...

Мы с Натой, Элиной и Беном принялись за изготовление веревочной сети. Та, в которую поймали телка, уже давно пришла в негодность, а я все обещал Стопарю снова заполучить живое животное и начать приручение существа, предки которого были домашними на протяжении многих предыдущих веков.

- Смотри! Что там?

Элина встала с колен и показала рукой на скалу. Я обернулся. Свистун осторожно спускался по крутой лестнице, неся на спине окровавленного Пленника. Вид сторожевого был страшен. Парень был полностью наг и только на ногах оставались мокасины и кожаные гетры до колен. На теле во множестве проступали шрамы, а сам Пленник дрожал не столько от них, как от холода. Подоспевший Чер подхватил кем-то принесенное одеяло и набросил его на Пленника.

- Что случилось?

- Блуд! - Свистун выразительно посмотрел в сторону. Стопарь и Бугай сразу направились в сторону дома последнего.

- Говори, - я повернулся к Пленнику.

Он всхлипнул. Услышать плач из уст мужчины было необычно и настолько дико, что я поперхнулся.

- Пусть они уйдут... - пленник показал на женщин. - Я все скажу.

Я велел всем отойти. Возле нас остались только я, Черноног и Череп. Глядя в сторону и запинаясь, парень глухо произнес:

- Блуд хотел вам отомстить... Я чувствовал это, старался его обходить стороной. Но куда мне деться в форте – это не город, где легко затеряться… всегда на виду. Да еще и пришлось уйти… - он запнулся, но мы и так догадались, что он упомянул про Черепа.

- Он сам подошел, сказал, что сожалеет обо всем, и попросил, что бы мы остались друзьями. Я не хотел, но он так настаивал, говорил, что это все его идея, что это он, не я... Он, мол, и так сильно наказан тем, что Анна и все вы отвернулись от него. И даже я его избегаю, хотя все случилось и по моей вине... из-за того, что он был одурманен грибами и не понимал, что делает. Он так подходил два раза, говорил, что не держит зла и все прочее... Со мной ведь никто не разговаривает в форте, только командуют. Разве что кузнец буркнет что-то себе под нос, и все. С кем мне общаться? Я и верил, и не верил ему, но одному плохо... Что я мог возразить? В форте я чужой… А потом пришлось переселиться к нему. Блуд все чаще стал говорить, что нам нужно уходить. Здесь ему не место, да и мне тоже. А я… я и сам не знал, что делать. Вчера он напросился со мной на пост – вроде как, обсудить, куда направится после ухода. А после… не могу.

Он опустил голову и замолчал. Я внимательно осмотрел шрамы на полуголом теле, и внезапная догадка заставила сжать пальцы до хруста…

- Он… тебя…?

Пленник еле-еле кивнул…

- Продолжай.

- Вчера я слышал, что он должен сменить Бена на воротах, но попросил того поменяться с Клешней – вот поэтому мне выпало дежурить с ним. Клешня сразу согласился, и Блуд поднялся ко мне. Мы говорили о чем-то… пока не стемнело, и все не улеглись. Я думал, он посидит, как обычно, и будет отдыхать до своей смены, но он...

Пленник еще ниже опустил голову и сказал еле слышно:

- Ты же знаешь, кем я был в банде... это не забыть никогда. Блуд сначала смеялся, шутил и пытался меня развеселить. Про уход больше не вспоминал. А когда увидел, что внизу все стихло – неожиданно ударил меня по голове. Я отключился. Когда пришел в себя – то увидел, что мои руки привязаны к навесу, а во рту кляп. Он сразу пригрозил, что сбросит меня со скалы, вниз, если я начну сопротивляться. Потом напомнил, про то, кем я был в Клане… и сказал, чтобы я удовлетворил его, раз он по моей глупости лишился возможности спать с женщинами. Я не мог ничего ответить – с кляпом. И… Блуд ведь намного сильнее... Он еще раз ударил по голове, я снова отключился… и все. Сопротивляться я не мог. Блуд делал все, что хотел, а я не мог ничего сделать. Вы презираете меня?..

- Об этом поговорим после. Что дальше?

- Когда сознание вернулось – все было, как в тумане. Он был взбешен. Он просто стал меня бить. Потом достал нож и изрезал мне спину и руки. Потом снова бил… и насиловал. И так всю ночь. После он накинул мне веревку на шею – я решил, что он хочет меня удавить. Блуд, на самом деле, очень сильно натянул ее, так, что я еле дышал – и я полностью вырубился. Больше я ничего не слышал. Вот и все.

- Я нашел его без сознания, – Свистун вмешался в разговор. – Там повсюду следы крови. Парень говорит правду.

Подошедшие Стопарь с сыном отрицательно покачали головами - Блуд сбежал. Я сплюнул. Смазливый выродок мог оставить на память о себе гораздо более худший след, например, поджечь дома.

- Кишка тонка, - прокомментировал мою мысль Стопарь. - Знает, что тогда ему крышка. Убили бы, как бешеную собаку. А так, напакостил, и в кусты. Кому он нужен? Расчет верный… За этого - искать не станут.

Мы говорили о Пленнике с Натой. Элина не принимала участия в беседе, мало интересуясь проблемами человека, причастного к страданиям ее подруги. Мужчины избегали парня, а женщины просто не замечали. Я решил оставить его в пустующем доме Блуда, и, похоже, что он сам вздохнул с облегчением, оставшись совсем один. Теперь он стал совсем забитым и вздрагивал от каждого оклика. Так продолжаться больше не могло…

- Видишь, к чему все привело? Ты все откладывал его проблемы на потом… а теперь поздно. Заставь его признать себя человеком. Или - выгони прочь. Ты же хотел, чтобы он стал одним из нас – почему не сделал этого раньше? Будь он настоящим мужчиной – ничего этого не случилось!

- Как? Ты умная, и излишне добрая... А я - жесткий и огрубелый. Подскажи?

- В форте живут только настоящие мужчины. Я не жалею об уходе Блуда, но с таким поведением Пленника мы теряем сразу двоих. А женщин в лагере все равно, больше. Ты понимаешь? Я все жду, что кто-то последует нашему примеру – сам знаешь, теперь к этому относятся совсем иначе, чем раньше. Но сильнее от этого мы не станем. Мужская рука – не женская…

- Такое соотношение везде, не только у нас. Есть становища, где женщин не вдвое, а втрое и вчетверо больше. После нашествия Сыча, мужчин здорово поубавилось в долине...

- Да. Но главные охотники и добытчики, все-таки, именно вы. Не у всех есть такие амазонки, как наша Ульдэ. Чем добывают себе пропитание женщины, живущие в поселке или в прериях? Собирательством и еще раз собирательством. Лишь немногие научились держать в руках оружие, и редко кто ест мясо, если только его не принесут им их друзья. А наши женщины все едят мясо! Но это потому, что мы все делаем сообща, и потому, что вы каждую неделю уходите в степь, или в лес. Но и ваши силы не безграничны. Стопарю нужно работать в кузнице. Бугай хорош при строительстве или переносе тяжестей, ну, еще в драке. Настоящих охотников не так уж и много - это ты, Черноног, Череп, Волос. Девушек не считаю – это не заслуга, а необходимость. Что станет со всеми, если ваших сил станет недостаточно, чтобы прокормить остальных? А если на землю долины набредет еще одна банда? Женщины не воины, Дар. Я встану с тобой, Элина не дрогнет, Лада больше никому не даст себя унизить - а другие? Нет, мы все возьмемся за оружие! Но, для защиты форта нужны все же иные руки. А Пленник… мне думается, он скорее наложит свои, на себя, и у нас еще одним мужчиной станет меньше.

- Так. А ты сама, ты - считаешь его мужчиной?

Ната замолчала. Она взяла гребень и принялась расчесывать мне мои лохмы, предварительно развязав сдерживающую их полоску шнурка.

- Скоро Элину догонишь… Только у нее волосы волнистые, мягкие, а у тебя более жесткие и прямые. Не мешают?

- Нет. Привык уже.

- А у меня почему-то больше не растут. Хотел бы, чтобы у меня были такие же волосы, как у Линки?

- Не лукавь, твои лишь ненамного короче. Хотя, наверное, было бы красиво.

- Не выйдет. Я не могу отращивать их, очень тяжело. Честно нравятся?

Я вместо ответа усадил ее на колени, ощутив на ногах мягкое тепло женских бедер. Элина из угла заметила:

- Вот так всегда – любой серьезный разговор у тебя сводится на секс.

- Ты не права, - я кивнул девушке и уже более серьезно обратился к Нате:

- Мы не договорили. Ты - не ответила.

- Дар, мне встречались такие, как он. Он ведь не слабый физически, хоть и сильно уступает тебе, или Черепу. Ну, до вас и любому далеко… что уж про него вспоминать? Хуже другое… Он сам считает себя слабым. Он не ищет встреч с мужчинами, значит, у него нет того влечения, которое присуще обыкновенным геям. И, как бы это не дико тебе слышать – он все же может быть с женщиной. Мне раньше казалось, что он уже и на это не способен. Но ты сам знаешь - Блуд насиловал Анну не один. Все дело в том, что у нас принято считать всех опущенных людьми низшего сорта. В том борделе, куда я попала... В общем, наслышана я об отношении на зонах, к такому роду заключенных. Их каждый считал своим долгом пнуть, плюнуть в еду, ударить и всякое такое. Он привык к этому в тюрьме, потом безропотно терпел в банде. Ему надо вернуть веру в себя, чтобы он сам, прежде всего, стал считать себя человеком. Тогда и все остальные признают за ним это право.

- Называться мужчиной мало. У нас видели и знают его, в несколько иной ипостаси… Я пытался - ставил его и на охоту, и на разведку – толку мало… Даже на соревнованиях он практически не сопротивлялся – проиграл схватку за несколько секунд пришлым, чем только опозорил себя лишний раз. В общем, я плохо себе представляю, что это отношение может так вдруг переломится в лучшую сторону. А уж после Анны, и вовсе не вижу выхода.

- Тогда, его надо поставить в такие условия, в которых он будет вынужден себя переломить... либо погибнуть.

- Он вряд ли сможет что-то доказать в обращении с людьми – этот случай с Блудом, лишнее тому подтверждение. Кто бы вытерпел такое? Любой из нас, перегрыз этой сволочи горло, одними зубами. Если, после войны к нему обращались как к пострадавшему, то эта история с Анной убила все остатки сочувствия.

- Ты вождь, Дар…

Я задумался. Слова Наты падали не на пустое место – я тоже видел, что самоубийство пленника вполне возможно. Нельзя жить изгоем среди людей…

- Кажется, я знаю... Кто-то, помниться мне, рассказывал, что в беге Анне нет равных. Это так?

- Мы соревновались однажды – она обогнала всех в поселке. На состязаниях бегать не стали – ты не захотел. Но, при чем это?..

Я прислонился к ее уху. Ната выслушала меня и только покачала головой. Внезапно созревший план был суров, и в случае трусости этого человека мог стоить кому-то жизни! Я решил под надуманным предлогом отвести Пленника в Низины, где во множестве обитали волки. Примерно в тех местах мы собирались принять последний бой с бандой – и, лишь вынужденное перемирие отложило схватку на более поздний срок. Либо, Пленник убьет там зверя, либо его на куски разорвут желто-бурые хищники... В первом случае он получит осознание собственной значимости и хоть как-то поднимет свой, крайне низкий рейтинг среди всех прочих. Во втором... что ж, во втором я только ускорил бы то, что может произойти в любой момент. Ната права - форту нужны мужчины, а не трусы.

- …Зачем так далеко идти? Хищники встречаются и здесь. Все равно, увидев волка, Пленник опять опустит руки и позволит ему себя убить.

- Допускаю. Я это предвидел. Но в том и суть, что я хочу именно принудить его драться, сыграв на иной струне. Элина, подойди! Слушай и ты...

Идея, которая пришла на ум, заключалась в следующем. Поставить Пленника один на один с волком – далеко не все, что требовалось. Он мог попытаться сбежать, или – как заметила Ната! – на самом деле, позволить себя прикончить. Кто знает, что сейчас творилось в голове этого человека? Но все менялось, если ему пришлось бы защищать не себя и лишь свою шкуру… Анна – вот кто должен сыграть ведущую роль во всей этой задумке! Я решил подвести ее под волчьи клыки, а Пленника – заставить встать между хищником и жертвой. Услышав, Ната даже потеряла дар речи, и только многозначительно покрутила пальцем у виска. Элина практически повторила ее жест – ее вера в Пленника была еще меньше. Но я не собирался отступать…

В план был посвящен Леший. Мне пришлось встретиться с ним и обговорить детали – предводитель полулюдей, как их порой называли, согласился помочь, памятуя о нашей договоренности. Местом для испытания Пленника я выбрал Низины – из-за их удаленности от людских селений, а также особой опасности, исходящей от многочисленных хищников, там обитающих. Весь мой замысел заключался именно в сохранении тайны от любопытных глаз, а главное – от самого Пленника, который ни при каких обстоятельствах не должен был узнать о собственной роли во всем этом… Иначе говоря – если получится! – он должен думать, что все произошло само собой, случайно. И лишних глаза, тем более, уши, следовало исключить со всей возможной тщательностью!

В Низины, под предлогом предстоящей охоты, направились небольшим отрядом. Я, Волос, Череп и Пленник. Со стороны Змейки, с севера, в известную нам падь должны проникнуть Ната и Анна. Об этом знали только мы двое. Ната уверила меня, что прекрасно помнит все те бугорки и кочки, по которым мы прятались от бандитов, и сумеет незаметно пройти сама и провести по ним Анну. Для всех остальных, моя молодая жена и ее спутница, были отправлены на поиски Стары – вроде, как для излечения Анны… Причина странная только на первый взгляд – зная о туманном прошлом старухи, люди сами высказывали догадки о каком-то шаманском обряде. Ната только кивала на эти предположения – и это тоже соответствовало появившемуся мнению. Все помнили о дикой пляске Совы, продлившей ей жизнь, и никто не сомневался, что нечто подобное будет проделано для Анны, совсем упавшей духом после учиненного над ней зверства. То, что обеих девушек сопровождали люди Лешего, могло показаться странным – но все были так загружены работой, что особо и не задумывались.

Я и Леший должны были ждать их на выходе из пади. Задачей звероподобного, было разыскать подходящее стадо и направить моих друзей по следу. Хоть мы и шли, вроде как на охоту, но тратить время на поиски животных, вовсе не входило в наши с Натой планы, так же ни один из моих спутников не должен знать о задуманном! Кроме того, помощь Лешего могла пригодиться, если что-то пойдет не так… Все было просто. Под любым предлогом, Ната обязана остаться у кромки чащи, и, выждав нужное время, заставить Анну пойти в падь, изобразив, что-нибудь, в виде ушиба ноги. Анне ничего не оставалось, как направится за подмогой. То, что волки или собаки увяжутся за ничего не подозревающей девушкой, мы не сомневались. Это местность, где они чувствовали себя полновластными хозяевами. Их стаи постоянно рыскали по травам, а сама падь служила убежищем, а возможно и логовом, для трех-четырех хвостатых семей. Тропа, пробитая хищниками, неминуемо вывела бы Анну к приметному дереву возле глухих зарослей, где мы когда-то едва не погибли при встрече с гигантской змеей. Там теперь во множестве поднялись большие дубы, известные всем бродячим охотникам. Вопрос стоял в том, кто раньше доберется до коренастого ствола – девушка, или нагоняющая ее стая. Там же, по моему замыслу, должен в это время оказаться и Пленник. Как – это уже моя забота... Вопрос оставался в том, как он поведет себя при настоящей опасности, к тому же, будучи один… Но, одно дело отвечать только за себя, другое – за чью-то жизнь. Сейчас я собирался вручить ему жизнь Анны! При отказе Пленника от схватки, либо, попытайся он сбежать – Леший, посвященный в историю всех последних дней, обязан его остановить, а затем и оставить в пади… Вначале Ната наотрез отказалась от моей идеи, но потом согласилась, выдвинув условие, что лично будет принимать во всем участие. Мне оставалось только развести руками – возражения не принимались...

- Череп, есть ли у Пленника личное оружие?

Он отрицательно махнул рукой.

- Так я и думал... Пусть Стопарь подберет ему все, что нужно для похода.

Череп удивленно поднял глаза – хоть он и давал ему некоторые уроки, представить себе томагавк или лук в руках этого парня было сложно…

- Ты не ослышался. Копье и нож с длинным лезвием. Ты тоже будь готов и позови с собой Волоса. Пойдем в Низины, поищем место для большой охоты. Шкур становится все меньше, а нам нужно думать о будущем. Женщины просили...

Череп молча ушел, не возражая. Такую охоту нельзя проводить наспех – но он, видя непреклонность в моих глазах, предпочел помалкивать. Ната направилась к дому Тучи, и вскоре я увидел, как она уговаривает, ставшую ко всему безучастной, Анну, пойти вместе с ней к одинокой старухе. Чуть было не испортила все Туча – она вовсе не хотела отпускать девушку в прерии, да еще и с одной Натой, в качестве сопровождающей. Но, последней, оказалось, достаточно свести брови, и все возражения вспыльчивой жены кузнеца куда-то испарились. Как она могла укрощать эту могучую женщину? Это оставалось для меня полной загадкой… Туча сама собрала Анну и подтолкнула к выходу:

- Иди, иди... Совсем умом тронешься, сидючи в стенах. Да и шаманка эта, вдруг поможет. А то, может, и мы пойдем?

Ната отрицательно мотнула головой, и Туча замолчала. Она проводила Нату и Анну, вышедших за заграждение, и удивленно направилась было ко мне, но я повернулся к ней спиной.

- Все готовы?

Череп показал на нож и боевой топорик, висевшие на ремнях у пояса Пленника, кроме того, лук со стрелами, находившимися за его спиной. Вооружение довершало крепкое копье. Волос, так и не научившийся как следует управляться с настоящим оружием, нес более привычную ему, дубину. В последний момент с нами увязался Бугай – я, подумав, согласился. Как охотник, он был не самой лучшей кандидатурой, но в случае схватки помощь здоровяка могла оказаться неоценимой. На всех висели заплечные мешки с запасом провизии и плащами, на случай внезапной непогоды. Для меня, надувшаяся Элина, вынесла обычное снаряжение. Я не разрешил ей идти с нами, и рыжеволосая девушка сделала вид, что оскорблена до глубины души. Но я не хотел рисковать – мой план как раз и заключался в том, что о нем должно знать, как можно меньше людей. В молчании Наты я был уверен, а вот Элина, живая и непосредственная, могла проговориться совершенно случайно…

Мы покинули форт практически одновременно. Для вида сделали хороший крюк в сторону Змейки, благоразумно обходя места возможных встреч с людьми поселка – Святоше вовсе ни к чему знать, что мы находимся в непосредственной близости от поселка. Шиповник, превратившийся, как и все прочие растения прерий, в нечто невообразимое, в изобилии рос по обоим берегам, и Ната благоразумно предупредила Анну, что им ничего не угрожает – места здесь были обжитые и хорошо известные жителям долины.

В верховья реки мы пришли на пятый день. Там отряд разделился. Девушки, увлекаемые Натой, скрылись в верхних рядах зарослей, а я, проводив их взглядом, и дав время, нужное для того, чтобы они отошли подальше, велел охотникам спускаться вниз. Череп недоверчиво посмотрел в падь - он знал, что хищники гораздо опаснее именно в чаще и непроходимых для нас, колючих зарослях. Следом шел я, потом Пленник и замыкал шествие Волос. К дубу мы вышли к полудню. Это дерево играло не последнюю роль в нашем сговоре с Натой, и я, не доходя до него метров двести, остановился.

- Череп! Подойди сюда.

Все стали небольшой кучкой, ожидая моих распоряжений.

- Сейчас я пойду в заросли… – я обратился к понурому парню, обронившему за все время пути, не более нескольких слов. - Вместе с тобой.

То, что отобразилось на лицах моих остальных спутников, словами не передать…

- …И проверим одну нору. Я видел ее здесь, когда искал типи индейца. Давно, правда, но есть вероятность, что эта семья еще здесь. Волки предпочитают не уходить далеко со своей территории – возможно, мы сможем добыть пару хороших шкур. Ну а если нет – поищем других. Когда я отыщу логово - ты останешься стеречь появление хозяев. Будешь ждать возле того дерева, - я указал Пленнику на дуб. – И, чтобы не случилось, будешь стоять там. Встанешь так, чтобы ветер был в твою сторону – иначе звери тебя учуют раньше, чем ты их увидишь. Ты должен быть очень осторожен и тих! Я вернусь к вам, – я обернулся к остальным. - Есть дела поважнее. Мы пойдем далеко, и звать нас не надо, придем только вечером. Твое дело, – я снова повернулся к Пленнику. - Засечь появление волчьего семейства. Если увидишь - не высовывайся… Просто смотри.

Пленник, похоже, так и не понял, в чем заключается его роль, но ни о чем не стал переспрашивать. Он молча повернулся в указанном направлении и зашагал прочь. Бугай своим басом осведомился:

- А на кой черт, он там будет стоять? И зачем мы, вообще, его взяли? Волков им пугать? Появись они – наделает в штаны, потом до самого форта вонять будет...

Череп, скупо усмехнувшись, прикрыл ему рот ладонью.

- Кажется мне, наш вождь устроил охоту не на волков...

Я метнул на него быстрый взгляд:

- Отчего же? Нет, на волков. Но, кто станет добычей – еще вопрос. Возможно, что обратно мы вернемся без него...

Волос поднял на меня заросшие глаза, но я отмахнулся, не желая ничего пояснять.

- Не будем об этом. Нам надо обойти эту часть низин, до темноты, и найти подходящее место для облавы. Возможно, встретится достаточное количество животных для охоты – тогда и будем думать, что и как.

- Здесь не лучшее место для загона, – Череп флегматично жевал травинку. – Самое подходящее, среди холмов и обрывов у Тихой речки. Ты сам там устраивал облаву, когда впервые появился в долине.

- Знаю. Это далеко… Нам нужно иное место, чтобы не зависеть от возможных выходок Святоши. Для того мы и здесь. Сейчас же, пока волки не вернулись с охоты, пройдем, сколько успеем. Время есть – в этот час они еще спят у себя под землей, подобно свинорылам. Вы должны пройти по травам с северной стороны, по ветру. Как солнце станет опускаться к закату – направитесь назад, к дубу, где я и оставил Пленника. Если логово не пустое - поднимем шум. Волк, или волчица, выскочат наружу – тогда и настанет наш черед.

- А какова в этом роль нашего мозгляка?

Бугай кивнул в сторону уходящего парня.

- Ждать. Я ведь ясно сказал? Кстати, чтобы там, в пади, не случилось – никому ни во что не вмешивается.

- Это почему еще? – Бугай недоуменно поднял брови, и снова тяжелая рука Черепа легла на его плечо.

- Молчи... Так надо.

Здоровяк пожал плечами и не стал спорить:

- Охота, так охота... Пошли тогда.

Мы отошли примерно на пятьсот шагов, и я остановился. Где-то здесь должен ждать Леший…

- Дальше идите одни. Череп, ты знаешь эту местность! Если пойдете к Каменным Исполинам – заодно осмотрите подступы к самим скалам. Мы давно здесь не были – надо знать, что изменилось или осталось прежним… Я возвращаюсь. Действительно, оставлять этого парня одного нельзя. Череп! И ты, - я повернулся к Бугаю. – Ищите стадо, как решили. Но главное – место для облавы. Волос… ты тоже. И, вот что! В заросли не возвращайтесь. Ждите меня на выходе, с западной стороны пади. Нору я осмотрю, а если найду волчье семейство, то Пленник… мне поможет.

Они остались на месте, несколько удивленные моим решением, а я быстро зашагал обратно. Через несколько сот шагов в полужидкой грязи – Низины никогда не просыхали полностью! – Леший, изображая дичь, должен незаметно увлечь моих спутников, вглубь этой негостеприимной земли.

Я спешил. Близилось время, после которого Ната, согласно плану, отправит Анну через падь. Я зашел в чашу немного ниже того места, где высился дуб, и подкрался поближе. Пленник, приставив копье к стволу, сидел на возвышении, образованном корнями могучего дерева и подпирал подбородок руками. Я только вздохнул – это ведь лес, а не форт! И вести себя в нем требуется соответствующе... Оружия, по крайней мере, из рук не выпускать. Но, было похоже, что прошедшие месяцы ничему его не научили. Пленник вел себя так, словно находился не посреди враждебной чащобы, а где-то на городском бульваре.

Я встал, скрываясь за зарослями. Следовало ожидать сигнала моей мудрой подруги. Через пару часов, когда ожидание стало несколько тревожным, над деревьями прозвучал далекий крик-пересвист. Я прислушался. Крик повторился - Ната играла свою роль. Это означало, что, хоть и с некоторой задержкой, пока все происходит именно так, как нам нужно. Достав лук и стрелы, я опустился на одно колено и приготовился. Насторожился и Пленник, тоже услышавший странные крики. Он распрямился и долго смотрел в чащу. Потом пожал плечами и снова уселся, на этот раз, вообще повернувшись спиной. У меня даже руки опустились – так пренебрегать возможной опасностью! Не похоже, что он сумеет выжить, если останется совсем один...

Через несколько минут тишину леса нарушил еще один крик, на этот раз, полный ужаса. Парень подскочил и испуганно обернулся. Он схватился за копье и стал озираться по сторонам. Когда мы были здесь вместе – вся падь, словно ковром, лежала, укутанная туманом. Сейчас солнце проникло в самые затаенные уголки чащи, и видимость стала намного лучше. Но кроме посторонних звуков, пока ничто не нарушало тишину этого уголка леса.

Крик, услышанный нами, принадлежал человеку – стало ясно, что рискованное предприятие началось…

Я ждал, изготовившись к стрельбе. В Нате я был уверен, но что, если Анна сыграет в этом не совсем ту роль, которую мы ей уготовили? Так ли быстро она бегает, как мы надеялись? Что, если весь мой план окажется лишь приговором, ничего не подозревающей женщине? Нет, страх должен придать ей силы и скорость...

Через пару секунд вслед за криком прозвучал рык – за девушкой гнались!

Анна появилась внезапно, прыгая по покрытым мхом, полусгнившим стволам. Она оглянулась, еще раз крикнула, и, неловко дернувшись, потеряла равновесие. Нога соскочила с поваленной ели, и девушка упала.

- Ччерт! - вырвалось у меня.

Пленник заметил женщину и широко раскрыл глаза. Угрожающий вой заполнил пространство. Из пролеска показались горящие глаза. Еще один угрожающий рык – и, выскочив из густых и колючих ветвей кустарника, крупный и матерый волк прыжками бросился к лежащей девушке.

Зверь был просто огромен! Если бы мы не знали, во что могут переродиться бывшие хищники, то это создание вполне могло стать прообразом для киноверсии об очередном оборотне. Разница заключалась лишь в том, что это «кино» происходило с нами часто, и наяву… И такие встречи, к сожалению, вовсе не являлись редкостью. Охотники схватывались с агрессивными и сильными хищниками, чаще убивали сами, но порой и гибли. Вид этих монстров уже не пугал, как прежде, в первые дни. Но это не значило, что опасностью можно пренебрегать. И сейчас, увидев своего преследователя, Анна должна была отчетливо понимать, что ее ждет, в случае если волк нагонит жертву!

Я приподнял лук. От меня до девушки не более ста шагов – если что, в хищника не промахнусь... Наши луки, после некоторых усовершенствований, могли стрелять на расстояние до пятисот шагов, почти не теряя убойной силы. Мой же, когда-то найденный в руинах на той стороне городских развалин, превосходил все самодельные еще на сотню. Анна поднялась и из последних сил бросилась к деревьям, ища спасение на ветвях дуба. Пленник, наконец, увидев и преследующего зверя, опустил копье наизготовку и встал наперерез. Анна, испуганно оборачивающаяся назад, снова поскользнулась, на это раз сильно разбив колено. Она еще раз вскрикнула – на этот раз от боли. Девушка попыталась подняться, но, по-видимому, ушиб был очень серьезный. Теперь уже я едва сдержал крик! Она находилась как раз на линии выстрела, спустить тетиву без риска попасть в нее, я не мог. Проклиная свою идею, я стал было перебегать поближе, но тут, страшный и торжествующий полу-вой, полу-лай заполонил окрестности. Еще пара зверей вырвалась из чащи и громадными прыжками направилась прямо к обезумевшей от ужаса девушке. Через пару мгновений клыки одного из буро-желтых убийц сомкнуться на ее шее! Помочь девушке мог только Пленник... Все получалось как раз так, как я и предполагал, но, в отличие от плана, я был не в силах оказать Анне никакой помощи!

Парень громко закричал. Анна, увидев, протянула к нему руки. Она снова попыталась встать и со стоном упала. Пленник с копьем в руках бросился к ней и сразу остановился - он увидел двух новых врагов. Звери тоже притормозили, но, поняв, что перед ними только один соперник, вновь ринулись в атаку. Первый волк ощерился и прыгнул, встав рядом с лежащей. Он обнажил клыки и клацнул, как бы показывая – «моя добыча»! Одно мгновение никто не совершал никаких движений. Анна, узнав Пленника, снова вскрикнула:

- Ты...

Она в отчаянии опустила голову. Парень посмотрел на нее. Волк сделал шаг вперед. Другие два зверя окружили парня со спины. На какой-то миг все замерли… Я подумал, что если она погибнет – винить в смерти девушки придется только себя! Для принятия решения у Пленника оставались мгновения. Либо, примет неравный бой с риском погибнуть, либо – бросит девушку и сделает попытку сбежать…

Анна молча протянула к нему руку… Даже отсюда, лишенный возможности увидеть ее лицо, я словно прочел выражение ее молящих глаз. И, похоже, это стало решающим фактором, повлиявшим на Пленника. Он молниеносно взмахнул копьем, крутнулся на месте и сшиб одного из зверей с ног. Вторым ударом Пленник задел другого зверя, яростно вскрикнул и, пригнувшись, тоже сделал шаг вперед, отгоняя самого крупного волка от девушки.

Больше не было произнесено ни слова. Все три волка прыгнули одновременно. Копье взметнулось, хруст древка, яростный лязг зубов, крики Пленника и Анны, шумное дыхание, предсмертный визг... Раздался резкий свист – из чащи вылетел дротик! Я, одновременно, спустил тетиву. Туша одного из нападающих зверей рухнула в прыжке - волк был пронзен дротиком насквозь! Второй, заметив новых участников сражения, сразу бросился в лес. Сам Пленник, встав на колени, в исступлении бил ножом по недвижимо лежащему туловищу последнего из зверей, а Анна испуганно смотрела на них обоих. На ноге и боку Пленника красовались два кровавых следа от укуса, лицо покрывала мертвенная бледность. Я подбежал и проверил в первую очередь упавшего зверя - это могло быть уловкой хищника. Но волк, на самом деле, умирал. Дротик, сломавшись посередине, пробил ему грудную клетку. Моя стрела осталась в убежавшем – вероятнее всего, где-то дальше зверь забьется в укромное место и там издохнет. Самого крупного и матерого прикончил Пленник – своим копьем он пробил ему грудную клетку, нож только довершил дело… Зверь еще раз дернулся всем телом и вытянулся.

- Дар! Откуда ты? – Анна увидела меня и обрадовано улыбнулась. - А он? Он жив?

Я посмотрел на Пленника. Тот, не вставая, еще раз воткнул нож в зверя, а затем и сам, покачнувшись, вдруг рухнул на хищника.

- Думаю, да. Но, кажется, сознание потерял… - я вспомнил, зачем я здесь… - А что случилось?

Она принялась путано, сбивчиво объяснять:

- Мы с Натой ушли по берегу, как ты и велел. По пути Ната предложила набрать ягод, чтобы не заявляться к Старе, без подарка. Мы собирали плоды с той стороны, потом она сказала, что внизу их еще больше. Решили отклониться… я не хотела, но твоя жена так решила. Мы спустились, а там везде следы от лап. Тогда она повела меня через топь, по камням, но в одном месте оступилась и упала в яму. Я ее вытащить не смогла, и она велела мне бежать сюда, искать вас. Я и побежала, а потом услышала, что меня догоняет кто-то. Думала, это Ната сама выбралась, обернулась - а это волк. А потом вдруг… этот. И вы!

Я обернулся – предлог «Вы» не мог относиться ко мне, одному… За спиной смущенно переминался Леший, а вместе с ним еще двое его сородичей. Он показал мне глазами, что, вроде, как ни при чем. Я догадался – обманув моих спутников, он не смог вовремя увести своих – и ему, как и любому бродяге прерий, пришлось среагировать на крики о помощи…

- Вы так вовремя…- Анна повторилась. - Мне уже казалось, что все...

- Ты больше не ищешь смерти?

Анна опустила голову. Я не стал больше напоминать ей о ее случайных словах, высказанных Ладе в порыве откровения… Леший опустился рядом с ней, подхватывая девушку под колени и спину. Она с нескрываемым страхом смотрела на жутковатые фигуры перерожденных, но мое присутствие и наши рукопожатия успокоили девушку.

- Я сама…

- Конечно сама. Только, вначале мы тебя осмотрим. А пока – молчи.

Мы отнесли девушку к подножию дуба, и я вручил ее заботам Лешего, а сам вернулся к парню, продолжавшему лежать возле волка. Один из «перерожденных» слегка сбрызнул его водой из бурдюка. Я старался не встречаться с ними глазами – вид этих полулюдей был неприятен и сильно напоминал мне настоящего оборотня, встреченного в провале.

Парень застонал и открыл глаза. Я прислонил к его губам фляжку. Он глотнул, поперхнулся и уставил на меня непонимающие глаза.

- Пей. Сейчас и тебя перевяжем, и все будет нормально.

- Я его убил?

- Не я же…

- Я! Я его убил!

От крика у меня заложило уши. Я мотнул головой, а парень не унимался, глядя на неподвижное тело грозного зверя:

- Убил? Я убил?

- Не ори, весь лес сбежится... – парень никак не мог угомониться, и мне пришлось слушать его излияния, соображая, где искать свою жену и надо ли ее искать? - Вы тут посидите пока… вдвоем, а я с Лешим и его людьми поищу Нату.

Мы перенесли его поближе к Анне и усадили их рядом.

- Позаботься о нем... – Анна широко раскрыла глаза. - Я так понимаю, он тебе жизнь спас? – я не давал ей опомниться… - Вот и перевяжи… героя. А мы уходим. Сейчас сюда никто не сунется – запах убитых зверей отпугнет. Найдем Нату, и сразу вернемся. Сама как?

- Наступать больно… больше ничего! – растерянная девушка едва ли понимала происходящее.

- Вот и прекрасно. Ждите здесь.

Я кивнул Лешему и быстро углубился в низину, вспоминая те приметные камни и стволы, благодаря которым мы с Натой сумели в свое время оторваться от погони зэков… Что, если она, в самом деле, упала, и теперь ей требуется моя помощь? Леший едва догнал меня среди упавших стволов и зарослей кустарника.

- Твои охотники скоро распутают следы… Хорошо, что здесь нет Чера, или Ульдэ – их труднее обмануть ложными отпечатками копыт!

- Зато есть Череп и Волос. Первый не уступит Черноногу, а Волос просто чует животных.

- Знаю. Он и сам похож на них… больше, чем мы.

Мы резко остановились.

- Ты не приходишь в форт?

Леший пожал плечами:

- Твой поселок не нуждается в лишних ртах… Зачем нам быть непрошенными гостями? Но ты не думай – я помню твои слова, и не забыл свои. Меж нами нет вражды.

- А дружбы?

Леший усмехнулся, насколько это можно было назвать ухмылкой, едва различимой через поросль на его лице…

- Верь мне, Дар. Мы знаем обо всем, что происходит в прерии. Здесь намного лучше, чем возле большого болота. Мои товарищи перестали болеть, все сыты и здоровы. А дружба… между теми, кто вместе бился в ущелье против Клана, разве может быть иначе? Кстати – и я, и мои друзья не отказываемся от приглашения – когда зовут. Но не все спокойно относятся к нашему виду… на прошлых состязаниях победа Йети над Бугаем очень не понравилась твоим людям.

- Переживут. Борьба была честной. А теперь – уходите. И еще… никому не говори о моей просьбе.

Он кивнул, махнул рукой молчаливым спутникам и словно растворился в лесной чаще.

Я, вспомнив про Нату, обругал себя последними словами и крикнул:

- Ната! Ната!

- Я здесь!

Она, словно отделившись от ствола, показалась возле угрюмой ели.

- Тебя долго не было, я уже хотела сама идти...

- Наточка! - я задохнулся от нежности и страха за нее, и теперь прижимал к себе хрупкое тело. - Ну, я и дурак!

- Неправда. Ты умный.

- На кой мне сдались все их проблемы? Я ведь тебя мог потерять!

- Нет, и ты знаешь, что нет. И не надо так. Ты вождь, а не только мой муж.

Я отрицательно мотнул головой:

- Нет. Прежде всего - твой муж, а вождь уже потом.

Ната прикоснулась пальчиком к моим губам:

- Ой, как лестно слышать... Но, это только для меня! Ну, для Линки еще… А вот остальным этого знать не надо. Как все получилось?

- Хорошо. Ну, или почти хорошо. Никто ничего не знает. Бугай, Волос и Череп рыщут по травам, как и предполагалось, а наши герои, рядышком, ждут носилок...

- ?

- Нет, все не так страшно. Но Анна сильно разбила колено и едва ли сможет идти самостоятельно. Пленника волки основательно цапнули, за бок и за ногу, и, если мы не поторопимся, он истечет кровью. Правда, она должна была его перевязать, но все равно, задерживаться, здесь не стоит. Падь - не то место, где можно гулять без опаски напороться на другую стаю. Я даже удивлен, что их было так мало – но так даже лучше... Мне почти не пришлось вмешиваться, и парень сделал все в лучшем виде.

- Тогда пошли!

Пришлось отправлять Черепа в форт - за подмогой. Иначе бы мы рисковали потратить на дорогу не неделю, а все три. Мы потихоньку двигались вперед, навстречу вышедшим нам наперехват Доку, Черноногу и целой команде женщин, которыми руководил Стопарь. Кузнец принес с собой носилки. Впереди несли шкуру убитого Пленником волка, а я, не щадя слов, расписывал, какой это был огромный и сильный зверь. Мужчины несли парня, а женщины - Анну. Колено ее здорово распухло и Доку пришлось прямо в прерии вскрыть рану. Удалив скопившуюся кровь, он наложил драгоценную мазь и жесткую фиксирующую повязку. Впрочем, он уверил ее и нас, что это только ушиб и скоро все пройдет. Впоследствии, так оно и вышло. Раны Пленного постепенно заживали. Ната все время подсылала к нему Анну, чтобы женщина приносила раненому еду и питье. Вначале она не хотела идти, но потом стала это делать без напоминаний. Элина, глядя на это, только хмурила брови:

- Ну и дела… Что спас, понимаю... А сам, что, лучше волка? Зачем она к нему ходит?

- Ничего-то ты не понимаешь! - Ната обняла девушку и своей мягкостью заставила импульсивную Элину утихомириться и спокойно выслушать объяснения. - Он сделал то, что должен был сделать. Да, он поступил плохо, очень плохо. Но он, не раздумывая, бросился ей на помощь, и, рискуя собой, спас Анну. Если для многих наших это вполне обычное решение, то для него – подвиг! Ты понимаешь это? Он, впервые в жизни, кого-то убил. И не просто убил, а именно, защищая другого человека. А мог бы, и убежать... Или, попытаться это сделать.

Я сделал ей знак не увлекаться.

- Так что в этом плохого? – Ната кивнула. - Теперь и она, не будет так враждебно относиться к нему, и остальные смогут забыть все его прошлое. А что она к нему ходит, так пусть ходит... Вдруг, захочет остаться?

- Она? С ним? Ни за что!

Ната лукаво посмотрела на меня и ничего не ответила своей возмущенной подруге. Мы с ней никому не признались в том, что все было спланировано, даже это. Но об этом никто не должен знать, включая Элину! Нельзя оставлять в форте человека, становившегося для всех как бы «вешалкой», на которую всегда можно сбросить плохое настроение, нельзя глухой стеной оградить его о тех взглядов, какие он получал от жителей форта... Естественно, что девушки в поселке, помнящие о его прошлом, вряд ли захотят разделить с ним свою судьбу. И только две из них, сами испытавшие в полной мере всю боль и унижение, могут его понять… Анна, вконец разуверившаяся в людях, едва не наложившая на себя руки – и Пленник, получивший возможность начать новую жизнь. Останутся ли они вместе, или, после его выздоровления, она не захочет больше появляться в доме, бывшего недавно и ее домом - пусть решают сами. Сделать большего, мы уже не могли. Но главное достигнуто – к Пленнику станут относиться лучше. А мы, со Стопарем, подумав, решили дать ему имя…

- Жаль, Совы с нами нет. Когда нужен, вечно, где-то бродит... Тот уж бы как назвал, так назвал. В точку.

- Попробуем сами, – подошедший Черноног попробовал вмешаться... - Какой масти была шкура убитого волка?

- Как обычно... Буро-Желтой.

- Вот пусть и зовется - Желтый волк. Нет, даже иначе. Зверь ему бока, чем распорол? Когтями? Вот и память останется - Желтый коготь!

Я поморщился:

- Чер, ты уж, в самом деле, увлекся малость… Слишком длинно. И дико. Набрался у Совы? Тот, вечно к месту и не к месту человека со зверем свяжет! Хотя, кто его знает? Нет, не приживется.

- Ну, тогда предложи сам. Ты же вождь - тебе и решать! Что нам лезть со своими советами?

Я хлопнул обидевшегося следопыта по плечу:

- Не обижайся. Ну, действительно - какой еще коготь? Имя должно быть звучное и сразу запоминающееся - как твое или Бугая!

Стопарь хитро прищурил один глаз:

- Придумал! Если вы не против... Волкобой!

Я на секунду замер, а потом согласно кивнул - это прозвище могло подойти к Пленнику, как нельзя лучше. Оно сразу говорило о том, что тот совершил в пади, а, вместе с тем, заставляло и в будущем подтверждать явный смысл, заложенный этим словосочетанием. И, кроме того, обидное и унизительное – Пленник - сразу затушевывалось и пропадало прочь. Не мог человек, носящий такое имя, оставаться пленником!

- Что-то мне это напоминает…- Чер подозрительно посмотрел на кузнеца.

- Ага! – тот не стал оправдываться. – Я тоже книжки про индейцев читал… Только того, чуть-чуть, по-другому звали. Зверобой, кажется?

- Я тоже читал. Помню, – я спокойно посмотрел на обоих. – Стопарь хорошо придумал. Так тому и быть. Зваться парню – Волкобой!

Вечером, возле костра, когда все лениво болтали после сытного ужина, я призвал всех к молчанию:

- …Своим поступком он искупил свое же зло. Своим мужеством – прежнюю робость. А новым именем – зачеркнул прежнюю жизнь!

Волкобой, при всеобщем одобрении, получив из моих рук оружие и новое прозвище, вначале не мог произнести ни слова. Потом трясущимися губами прошептал – Спасибо! – после чего убежал на скалу. Я велел его не тревожить. Он спустился лишь утром, сразу направившись ко мне:

- Я никогда этого не забуду…

Вместо ответа, я лишь крепко пожал его руку. Так в форте исчез прежний мужчина, считавшийся им только по рождению, и появился новый – настоящий!