Глава 22. Заклятый друг
Назар, забившись под аквариум, свернулся клубком и выл на одной ноте, как заклинивший движок. Басмач быстро собрал оружие и боеприпасы – в любой момент, ожидая гостей с любого из двух входов, затем вытянул Назара оттуда за ногу.
Парень находился в каком-то полуобморочном состоянии, глаза закатились, а руки и ноги болезненно подрагивали. Басмач влепил ему пару звонких оплеух, чтобы тот пришел в себя – это помогло, но не сильно. Назар очнулся, открыл глаза, но был в истерике, лепетал что-то невнятное, заливаясь слезами и давясь соплями. Басмач хотел врезать еще, но передумал.
Ему стало жалко парня.
Он хоть и великовозрастный, но ребенок. Ребенок, лишенный детства, никогда не знавший родительской ласки, с самых пеленок вынужденный стать взрослым. Басмач сел на пол рядом и прижал к себе ревущего навзрыд Назара.
– Плач, мальчик, плач. Когда вокруг творятся зверства, душа честного человека не может не страдать. Плач, в этих слезах нет ничего стыдного.
Лысый и бородатый мужик, перемазанный в крови, и худой длинный парнишка рыдал у него на груди, а вокруг в опоясанных сталью чанах бултыхались живые обрубки человеческих тел, а пол был усыпан трупами в черных кожаных кирасах.
Назар постепенно успокоился, сидел и вытирал распухший нос, но выглядел побитой собакой. Хруст кафельной плитки под сапогом Басмач смог уловить, несмотря на непрерывное сопение дыхательных аппаратов и бульканье жижи в чанах.
– Пацан, валим! – громко прошептал Басмач, беря дверь напротив под прицел. Он толкнул к нему автомат одного из айдахаровцев, а сам попятился к противоположной двустворчатой двери. Назар был как в тумане, двигался заторможенно, но все же двигался.
Басмач добрался до второго выхода и дернул дверь. Стальная створка даже не шелохнулась.
– Жалищ! – выругался бородач. – Шевелись, пацан.
Бородач бросился со всех ног к входу и перевернул стоявший неподалеку шкаф, заклинивая дверь. Внутри шкафа захрустело бьющееся стекло. Те, что прятались в коридоре, видимо поняли, что скрываться бессмысленно, и попытались войти.
В дверь ударили, но шкаф не позволил. Тут же по железу забарабанили прикладами.
– Открывай, падла! Я шкуру с тебя спущу, ты кореша моего как барана прирезал! – вопил кто-то в коридоре.
Басмач метался по залу, выискивая меж баков, чем бы еще привалить дверь. Но, ничего путного не попадалось, кроме только самих аквариумов. Проходя мимо, он старался в них не заглядывать, чтобы снова не увидеть глаза…
Второй выход был закрыт, но это не означало, что его не смогут открыть с той стороны. Но привалить его уже было не чем. В главный вход ударили чем-то явно тяжелее автомата, шкаф со страшным скрипом немного сдвинулся. Под дверью кровожадно загалдели, сыпля карами одна страшнее другой. Взгляд Басмача рыскал, выискивая возможный выход из положения.
Под потолком, через весь зал тянулась квадратная труба вентиляции с отходящими «рылами» решеток. Басмач подскочил к полузаснувшему Назару, тряхнув его за плечи как следует:
– Пацан, очнись. Или мы сейчас подохнем, и все, что сделали, через что прошли, будет зря. Или, побарахтаемся еще немного и… – В дверь гулко ударили, шкаф сдвинулся, и в образовавшуюся щель просунулся автомат. Пули ударили веером, с воем рикошетя от металла баков и каменных стен. Но стрелок тут же получил взбучку, стрельба прекратилась, зато послышалось:
– Чё творишь?! Повредишь баб, и тебя Хозяин на ремни порежет, дебил!
Басмач выстрелил скорее для устрашения, совсем не надеясь, что пули пробьют толстый металл. Но пробили. Десяток аккуратных пробоин «расцвели» на стальной двери, за ней сразу же кто-то завопил.
«Бронебойные?» – удивился Басмач и отомкнул магазин: черные «носики» пуль это подтверждали. Он вернул магазин на место. Затем вскинул автомат и, целясь в крепежные болты, нажал спуск.
Гром выстрелов слился с жестяным грохотом, с которым бронебойные пули рвали тонкий металл вентиляционного короба.
– Назар, помоги. – Басмач взобрался на крышку аквариума, но достать до трубы не смог. Парень вскарабкался бородачу на плечи и, вцепившись в решетку, потянул изо всех сил.
– Отойди, я повисну… – прокряхтел Назар от натуги, его сил не хватало, чтобы отогнуть решетку. Он просунул в образовавшуюся щель нож, орудуя им как рычагом. С протяжным хрустом крышка сорвалась с остатков креплений, и рухнула вниз. Басмач успел подхватить падающего Назара.
Осмелевшие преследователи вновь ударили в дверь. Подсадив Назара и отдав один автомат с магазинами, Басмач выпустил остатки патронов в дверь, и, ухватившись за спущенный ремень от «калаша», забрался в трубу вентиляции. Сквозь бряцанье трубы донесся грохот из комнаты с чанами, но Басмач и Назар были уже далеко.
Добравшись до просторной распределительной камеры с расходящимися в разные стороны трубами, они остановились передохнуть. Назар, согнав грозно шипевшую крысу, уселся у стены.
– Я… я видел ее. Майку.
– В баке? – Басмач всматривался и прислушивался к черноте трубы, откуда они только что вылезли, ожидая погони.
– Да. Что мне теперь делать?.. Кроме нее у меня…
– Только не начинай опять лужи разводить. С чего ты взял, что она? Они же там все лысые, жижа мутная, зеленая, через нее хрен что рассмотришь. Показалось тебе. Да и конвой когда заехал в лагерь? Сколько времени прошло, помнишь? Я тоже просматривал аквариумы. У женщин обрубки уже заросшие. А за день-два такого не происходит. – Он успокаивал Назара, но не очень верил в то, что говорил. У самого ведь после укола «Пирогова» рана на груди затянулась максимум за час-полтора.
Басмач понимал, что поступает неправильно, он давал парню надежду на то, что в баке не Майка, что с сестрой все в порядке. А если это не так?
– Всё, отставить сопли! – рявкнул Басмач. – Мы должны уничтожить это место. Понимаешь? Если хочешь уйти, то уходи сейчас. Я пойду до конца, такое… не должно существовать. Можно понять многое: убийство за-ради куска хлеба, пары сапог, или чего-то еще. Но сделать с людьми такое…
Назар поднялся со своего места и приблизился к бородачу:
– Я с тобой. Я не уйду.
Басмач посмотрел испытующе, насколько это позволял еле бьющий из щелей в стенках свет.
– Хорошо, – бородач кивнул. – Ты помнишь маленький поезд в «Метро-2»? Электрический провод для поезда был порван завалом не вчера, не год назад, давно. Но мы ехали! Здесь должен быть генератор, хранилище топлива, что угодно. Да, для хирургии и подобного требуется кислород, а его нужно получать и хранить. Разделимся и будем искать. Обращай внимание на тонкие синие трубы на стенах. И заодно, постарайся найти свою сестру. Третий горизонт, помнишь?
– Да, давай так и поступим, – Назар протянул ладонь Басмачу, и тот ее пожал.
– Но, я сомневаюсь, что генераторная здесь, – продолжил Басмач, усаживаясь у стены. – На схеме было четыре этажа-горизонта… – Его снова передернуло, он вспомнил взгляд через стекло и толщу зеленоватой жидкости.
На развилке каждый выбрал себе по ответвлению вентиляционного короба и Назар с Басмачом разошлись, условившись снова встретиться в этом месте, если удастся найти хранилище или генераторную.
Басмач долго полз по трубе. Сквозь щели вентиляционных отдушин и трещины в швах, он то и дело встречал вооруженные пикеты, и чуть ли не ДОТы, как положено защищенные мешками с песком. Но это на перекрестках. А коридоры охраняли патрули, по два-три солдата. В эти моменты Басмач либо замирал, ожидая пока они не уйдут дальше, чтобы свободно продолжить путь, либо двигался очень медленно – в час по чайной ложке – лишь бы не выдать себя неосторожным звуком, любой шорох в замкнутом пространстве трубы отдавался многократным эхом, да еще и жестяным бряканьем.
Наконец, после долгого плутания, он нашел подходящее место, чтобы выбраться: много ящиков, плохое освещение, какие-то станки и главное ни одного патруля не видно. Либо складское помещение, либо малопосещаемое, а то и заброшенное. Басмача устраивал любой расклад.
Сняв решетку, он осторожно спрыгнул на пол. В глаза тут же ударил яркий свет, басмач кинулся было в сторону, под прикрытие груды ящиков, но не тут-то было: прямо в лицо уперся ствол наставленного автомата. Их тут вообще оказалось много, оружия и, что немаловажно, айдахаровцев, Басмач насчитал человек двадцать. Глупо попался, его ждали, вели! Под потолком ожил динамик:
– Да-а, господин сержант, много ты моей крови выпил.
Басмач на мгновение оторопел – его назвали по армейскому званию, да и голос показался знакомым, даже очень. Мысль о хозяине голоса он додумать не успел, ее прервал удар в затылок и навалившаяся чернота.
Назар полз на шум. В железной трубе воздуховода к уже привычному едкому запаху лаборатории, и сладковатой вони разложения добавился еще один и тоже знакомый «аромат». Он не знал, что именно его источает, но так пахли все встреченные им машины.
Назар останавливался у вентиляционных решеток и воздуховодов, чтобы принюхаться. Наконец, запах стал настолько густым и приторным, дышать было просто невозможно. Сквозь прорези воздуховода виднелась просторная площадка, очень похожая на перекресток. Он старался думать о сестре и уговоре с Басмачом, но в голову упорно лезли окошки аквариумов с зеленой жижей, плавающие в ней обрубки еще живого человека…
Он тряхнул головой. От возникшей перед глазами картинки бросило в жар. Да и воздух в трубе стал теплее, значительно теплее, чем раньше. Внизу послышались приближающиеся шаги, топот сапог и голоса.
– …Интересно, что сделает с ним хозяин? – поинтересовался кто-то.
– А тебе не все равно? Ну, сделают бандерлогом, или на мясо пустят? Мне насрать.
– Тебе всегда насрать, – проворчал первый.
Назар замер. Помещение заполнили солдаты, и их было много. Двое в глухих шлемах вниз головой волокли за руки человека: лысый череп и бороду узнать было не сложно.
«Басмач попался! Ну почему нам так не везет-то?!» – Назар прикусил губу от злости, он понимал, что в одиночку не может отбить бородача. Хотел было вытереть кровь, но рука ткнулась в «намордник» шлема. Злость тут же испарилась, уступив место наглости. Дождавшись, пока солдаты скроются в тоннеле, выбил решетку, спрыгнул в коридор и бросился следом.
Хвост шагающих солдат Назар догнал быстро и как ни в чем не бывало пристроился позади. Он в форме, они в форме. С открытыми лицами только офицеры – как их назвал Басмач. Вдруг повезет?
Шедший последним, прихрамывающий на левую ногу айдахаровец обернулся – видимо услышав за спиной шаги. Назар продолжал идти, но внутри весь сжался:
«Только бы не узнали… Ну, чё те надо? Идешь, так иди! Свой я, сво-ой», – он мысленно был готов, что не получится. Автомат висел на плече, но руку холодила рукоять ножа. Айдахаровец смерил его взглядом и снова уткнулся в спину впереди идущего. Назар мысленно выдохнул, пронесло. Ярко освещенный тоннель закончился, солдаты, сбившись кучей, остановились.
– Вызывай, – говорящий был в открытом шлеме и держал бородача под прицелом. А Басмач все еще безвольно висел на руках айдахаровцев. Впереди зашипело, а следом и загрохотало. Назар сначала испугался, но остальные как будто на звук не реагировали. Загрохотало, скрипнуло.
Назар выглянул из-за плеча хромого айдахаровца: Басмача внесли в большой железный ящик, следом вошел офицер и несколько солдат. Облупленные железные двери закрылись, снова загрохотало. Назар занервничал, он не понимал, что происходит и куда отвели Басмача. И главное – как проследовать за ним?
Впереди вновь загрохотало и открылись железные двери. Офицер махнул рукой, и еще шестеро солдат вошли в комнату, двери закрылись. До Назара стало доходить, что это вовсе не «комната», а лифт.
Когда дверь открылась в третий раз, Назар вместе с другими погрузился в лифт. Пол под ногами вздрогнул и как будто провалился, Назар от неожиданности вскрикнул.
Басмач встрепенулся от вдруг накатившего жара, и открыл глаза. Первое, что он увидел, это ворс ковра. Внутри все горело, кровь обжигала, он чувствовал каждую вену, каждый капилляр в своем теле.
– Не очень приятно, правда? – голос говорившего стал совсем знакомым. – Э-эх, сержант.
Басмача еще жгло изнутри, но он попытался встать и тут же, получив удар по ногам, повалился на пол. Ну а встать, когда руки скованы за спиной, оказалось и вовсе непосильной задачей.
– Не вставай, не утруждай себя, сержант.
– А спасибо, Жомарт, я все же полежу, – отозвался Басмач. Ему и правда этого хотелось – полежать. – И не называй меня сержантом, мы не в армии. Я Басмач.
– Басмач? – смех Жомарта разнесся эхом. – Еще не наигрался? Ну, Басмач, так Басмач.
Басмач все же попытался встать, охранник снова замахнулся, чтобы ударить по ногам, но бородач, хитро извернувшись на ковре, пнул охранника в колено. Со всех сторон на него тут же посыпались удары.
– Хватит! – рявкнул Жомарт. – Поднимите его. А ты… Басмач, все тот же, узнаю.
Охранники с открытыми лицами подхватили его с боков и поставили на ноги. Басмач уставился на Жомарта. Тот сидел в окружении охраны на подобии трона и напоминал какого-нибудь хана или султана в своей одежде с золотым шитьем. Чалмы с павлиньим пером для полноты картины не хватало.
– Ну, здравствуй, господин майор. Давно не виделись. Подыскал как всегда тепленькое местечко?
– Точно. Еще какое, – усмехнулся тот. – Тебе нравится?
– База? – Басмач окинул взглядом просторную комнату, или скорее зал, все стены были увешаны коврами. – Или концлагерь? Или может лес, аквариумы с женщинами? Что именно должно мне понравиться?
– Ты меня что, разжалобить хочешь, или пристыдить? – Жомарт встал. Многочисленная охрана, позвякивая оружием, качнулась следом за ним. Мальчик с подносом семенил рядом в полупоклоне.
– Хороший халат, дай поносить. Да, и пожрать бы неплохо.
– Ты знаешь, почему все еще жив? – Жомарт подошел, близко. Басмач усмехнулся:
– Значит тебе что-то нужно.
– Наглец. Ты жив, и все еще испытываешь мое терпение лишь только потому, что когда-то спас меня и…
– Айдахар это ты?
– Я? Нет. Айдахар это мы. А я лишь его военизированная часть, его руки, его клыки! Так ты, сержант, за этим сюда пришел? Повредил мой поезд, нашумел в Семске. Да-да, это мой лагерь. Решил, что можешь как у себя дома разгуливать по моей базе?! Зачем ты пришел, Басмач? Хотя… догадаюсь сам: в конвое был кто-то, кто нужен тебе, правильно? Тогда ты ошибся адресом: сюда пленников не привозят. Их везут в Семск. – Жомарт вернулся на свой трон, ухватил горсть ягод с подноса и закинул в рот.
– Что ты творишь, Жомарт? На твоей руке висят четки, но за стеной поля из полуживых людей! А разоренные селения? Я искал чудовище, а нашел тебя!
Жомарт только отмахнулся:
– Что тебе какие-то оборванцы? Я продолжаю дело великого Чингисхана! И я завоюю весь мир, ты понимаешь?! А люди… их много. Сколько прошло с того момента, как наш маленький отряд разбрелся по мертвым землям?
– Пятнадцать лет, примерно.
– Вот. Ты стал похож на старика, в свои… сколько тебе, за сорок? Мне пятьдесят шесть…
– Торгуешь с шайтаном душами в обмен на крем от морщин? – хохотнул Басмач, потирая запястья. – Да, и правда, выглядишь хорошо. Хорошая жратва, охрана, я бы наверно так же выглядел.
– А кто мешает? Что мешало присоединиться ко мне тогда? – Жомарт развел руками. – Хорошие убийцы мне были нужны. Пока ты занимался фигурной резкой по капитану Джонсону, я прихватил из его каюты кое-какие документы… Ты, сержант, всегда руками думал, а я головой. И там у аквариумов ты неплохо поработал, да. Десятерых положил. Я наблюдал. Ой, не делай такое лицо, двадцать первый век на дворе, камеры наблюдения кругом… Пусть и не везде. Повторяю свое предложение: я создаю непобедимую армию. Мне нужны генералы, отважные, смелые, думающие. Все, что было в прошлом, пусть там и останется. Ну а ты, будешь иметь все, что только возможно найти на этой планете.
– Заманчиво, – Басмач наклонил голову и стер кровь о плечо. – Всегда хотел иметь свой город. Подумать можно?
– Подумай, – согласился Жомарт, и щелкнул пальцами охране. – Отведите в камеру, и накормите.
Басмач сидел в клетке, перед ним на подносе лежала половинка зажаренной курицы, кусок хлеба, и стакан с чем-то похожим на компот, но есть не хотелось абсолютно. Год жизни он гонялся за неведомым чудовищем, мечтая о том, как сдерет с него шкуру, придумывая казнь за казнью, чтобы этот мерзавец заплатил за все. И что в результате?
Он получил больше чем хотел.
Жомарта Басмач недолюбливал и презирал: тот всегда понукал людьми, унижал, демонстрируя свое превосходство – целый майор ведь! Но стоило прижать, как следует, и все, он уже метет перед тобою хвостом. Но это еще в армии.
«Если бы тогда… его сожрали, то ничего бы этого не случилось! Это я во всем виноват, правдолюбец, защитник хренов. Аукнулось через двадцать лет!» – Басмач обхватил голову руками.
Когда только начиналась Напасть, и первые ракеты ушли из своих шахт, они всем полком застряли на острове посреди замерзшего океана. Прошло время, припасы кончились, дошло до людоедства. А Басмач спас Жомарта, когда трое солдат, обезумев от голода, решили майора съесть. Тогда это казалось правильным – спасти человека, какой бы не была у него гнилой душонка. Но вот теперь…
Басмач отпустил голову и сел. Высота потолка клетки не позволяла даже встать, но его это волновало мало. Решение пришло само, а с ним вернулся и аппетит. Он набросился на курицу и хлеб – так вкусно есть Басмачу давненько не приходилось. Да, в стакане и правда оказался самый настоящий компот из сушеных яблок.
Закончив с едой, Басмач улегся прямо на дощатый пол, закинул руки за голову и тут же заснул. Время под землей течет незаметно. Когда он снова открыл глаза, все так же светила тусклая лампочка в углу, и неподалеку скучал охранник, меряя шагами помещение: семь шагов в один угол, семь шагов в другой угол.
– Эй, служивый?! Который час?
– Одиннадцать, – нехотя ответил тот.
– Однако. Слышь, солдат, сообщи Жомарту, что я согласен.
Когда Басмача привели в кабинет Жомарта, тот, сидя за полированным столом, крутил верньер на железном ящике, очень уж напоминавшем радиостанцию. Из динамиков сквозь треск прорывалось:
«…целели! Повторяю, говорит «Москва»! Как слышите меня, координаты 44°36ʹ северной широты, 33°31ʹ восточной долготы… Мы в Севастополе… терпим… б… ие…
…ыжившие…
…Повторяю, говорит «Москва»! Флагман черноморского флота России, противолодочный крейсер “Москва”».
Жомарт щелкнул рубильником? и динамики затихли.
– Чего только не передают! Целые рассказы о жизни, прямо заслушаешься. – Жомарт кивнул на радио. – Мне тут сообщили, что ты согласился? – он прищурил и без того узкие глаза.
– Есть такое, – кивнул Басмач. – Я старею, годы не те. Как там: что еще нужно, чтобы достойно встретить старость? – Бородач уселся в глубокое кресло, почесал скованными руками нос. Охранники встали позади. – Есть пара вопросов.
– Задавай! – Улыбнувшись, Жомарт скрестил руки на груди и уселся на стол, скрипнувший под его весом.
– В Семске я встретил людей с зеленой хренью на шее. Здесь, целый лес, деревья растут из людей. И баки с женщинами. Я бы конечно – с женщинами в смысле – немного иначе поступил…
– Ну… армия – хлопотное дело. А армия беспрекословно подчиняющаяся тем паче. Мой личный доктор «Менгеле» разрабатывает все новые и новые технологии. Бандерлоги – те, что в закрытых шлемах бегают, ты видел, – им слегка подравняли мозги, сделали инъекции. Получились универсальные солдаты: сильные, раны быстро заживают, беспрекословные, но тупые и мало живущие, полгода максимум. Доктор над этим работает.
– Армия, и всё? – Басмач чуть подался вперед, сзади тут же ожили охранники.
– Нет, – усмехнулся Жомарт своей фирменной лукавой улыбкой. – Не всё. Есть… много проектов. Один по эликсиру долголетия. Тимуджин умер от старости, подмяв под себя половину мира и создав Золотую орду. Но его потомки все просрали. Я такого не допущу. Захвачу мир, воссоздам, подниму из пепла войны и стану править. Хочешь вечно править рядом со мной? Личный город?
– Не откажусь.
– Отлично! – Жомарт встал со стола. – У меня есть кое-что для тебя, Басмач. Пройдемся.
В окружении охраны, они долго шли по тоннелям, пока не остановились в захламленной полутемной комнате со стоящими в ряд ящиками и россыпью гильз на полу.
– Снимите с него наручники, – приказал Жомарт. Басмач потирал запястья, рассматривая помещение:
– Тир? Поупражняться в стрельбе решил?
– Почти. Нам с тобой для начала, чтобы все точки были расставлены над «i», необходимо закрепить наше сотрудничество. Введите!
У Басмача возникло нехорошее предчувствие еще до того, как двое офицеров втащили Назара.
– Вот какая штука: в тоннеле поймали крысу. Ай-ай, неприятность. А что мы делаем с крысами, Басмач-ага? Генерал, тебе следует сдать тест на профпригодность, и заодно доказать свою преданность, задави для меня эту крысу. – Жомарт мотнул головой. Назара поставили у ящиков. Один из охранников, лязгнув затворной рамкой, дважды выстрелил в ящик рядом с Назаром и протянул взведенный пистолет Басмачу.
Старенький затертый «макаров» лег в руку: маленький пистолет, и в нем восемь обычных смертей.
«Тупая проверка… Если я выстрелю в Назара, – он умрет. Не выстрелю – умрем оба. А если подстрелить Жомарта?» – Мысль убить Айдахара, а вернее Жомарта, все это время прятавшегося за именем мифического дракона, не казалась такой уж глупой. Басмач взвесил пистолет в руке, и прицелился в Назара.
«Пятнадцать метров, или меньше. Не промахнешься, даже если очень захотеть. Как же ты, пацан, умудрился попасться им в руки?!» – А Назар стоял глядя исподлобья, ссутулившись. Его били, лицо опухло, губы разбиты.
– Я жду! – напомнил о себе Жомарт.
«Новый Тимуджин, или Тимуджин Второй? – усмехнулся Басмач. – Последний бой он трудный самый».
– Нет, Жомарт. – Басмач опустил пистолет. – Пусть поживет парень. Вскинуть пистолет в последний раз, и выстрелить? Не сложно.
– Беги, пацан! – Басмач, крутанувшись на месте, ударил охранника в кулаком в кадык и спустил курок, целя Жомарту в хорошо наметившееся пузо. Сухо щелкнул ударник, выстрела не последовало.
«Осечка? Хрен там! Знал же, что Жомарт был трусом, трусом и остался, тем более сейчас, когда себе вечную жизнь отмерил», – глупо попался на киношную уловку.
– Э-эх, Басмач, – покачал головой Жомарт. – Я предложил тебе целый мир, а ты плюнул мне в лицо…
– Хочешь повторю! – оскалился Басмач, его скрутили охранники. Назар не успел убежать далеко, вернее, совсем не успел и корчился рядом на полу.
– Убить тебя и щенка твоего? Хм. Слишком просто. Я хотел, чтобы ты был свидетелем моих побед, моего триумфа! Так или иначе, ты им станешь. Будешь служить мне безмозглым бандерлогом. Уведите! – он махнул рукой охране.
Серая молния выпрыгнула из тени. Бес сбил грудью охранника, державшего Басмача. Началась суматоха, телохранители бросились прикрывать собой Жомарта и открыли огонь по скачущему волку.
Басмач успел откатиться за ящики, попутно прихватив автомат охранника. Высунувшись из укрытия, он открыл огонь. Поймав пулю, конвоир, ведший Назара, упал замертво.
– Уходим, пацан! – рявкнул Басмач, поливая из автомата, чтобы не дать высунуться охране Жомарта. Волк, мелькнув хвостом, исчез меж ящиков.
Назар и Басмач, отстреливаясь, стали отступать к выходу. Их теснили пришедшие в себя айдахаровцы. Из-за спин солдат сыпал проклятьями Жомарт.
– Прикрывай тыл, парень! – Басмач сменил магазин и первым выстрелом развалил голову неудачника, высунувшегося из укрытия. За спиной Басмача отстреливался Назар. Из коридора тоже поджимали. Он заметил притулившуюся к стене железную телегу с высокими бортами.
– Прикроемся ею?! – Назар выглянул из стеллажа, пуля ударила в паре сантиметров от лица, щепками порвало щеку. Он зашипел от боли и, высунувшись с другой стороны укрытия, подстрелил слишком меткого солдата.
– Давай! – Басмач прокрался к телеге, навалившись изо всех сил стал ее толкать. Пули зло завизжали, ударяясь в борта. Назар, высовываясь над бортом, поливал сразу с двух автоматов – своего и басмачевского.
– Да убейте же их, иначе я вас всех на мясо пущу! – бесновался Жомарт, пиная собственных солдат, когда Назар и Басмач, оставив телегу, юркнули в коридор.
Бес уверенно вел их по коридору. Из-за угла донесся вопль, утонувший в хрипе и глухом рыке. Волк перекусил горло офицеру и побежал дальше. Басмач на ходу обшарил еще дергавшийся труп, снял саблю и несколько магазинов, пару передал Назару.
– Пацан, знаешь где мы? – Басмач, тяжело дыша, прислонился к стене, тянущая боль в груди не давала и шагу ступить.
– Четвертый горизонт, – Назар развернулся и дал очередь, в тоннеле вскрикнули.
– Беги, без меня… – Бородач стал заваливаться по стене, Назар успел подхватить его.
– Щас, я тебя не брошу!
Бес вернулся из коридора, крутанулся на месте, призывно тявкнул и повел за собой. Остановился перед дверью и стал под нею копать бетонный пол. Назар отстрелил замок, сунулся сам, целя из автомата, а после втащил Басмача.
Они оказались в узком, метровой ширины техническом коридоре. Над головами шли толстые – в руку толщиной – кабели и где-то натужно гудел трансформатор.
– Погоди, – скривился Басмач, прижавшись к стене. – Не отпускает. – Он несколько раз глубоко вдохнул, и кивнул, мол, идем.
Узкий коридор закончился еще одной дверью, за которой оказался просторный тоннель с рельсами узкоколейки. От выхода волк кинулся влево, они вышли на широкую площадку: посредине огромный круг – «карусель» – на полу с отрезком рельс. Отсюда расходились еще одиннадцать тоннелей. Басмач ткнул пальцем в арку под номером «9».
– Нам сюда.
– Почему? Откуда… – Назар беспокойно оглядывался назад.
– Волк туда же ведет. Ворота, помнишь? В «Метро-2». Там тоже девятка была.
Короткий тоннель закончился гермодверью от пола до потолка. Басмач подошел к панели у самой двери и потянул рычаг. В двери что-то щелкнуло, завизжал мотор, ригели пришли в движение, втягиваясь из стены. Створка с протяжным скрипом отошла сантиметров на тридцать и остановилась. В тоннели позади загрохотали шаги.
– Уходи, пацан, я… я прикрою! – Басмач, прижавшись к стене, не целясь выпустил очередь, пули звонко ударились в рельсы.
– Я не брошу! Идем!
– Никто не бросит, проходи первым. Ты стреляешь хреново. Бес, вали за парнем.
Назар, задержавшись у входа, оглянулся на бородача, и протиснулся в проход. Басмач взялся за рычаг управления дверью, подумал, бросился к проходу и прокричал:
– Назар, ищи сестру в Семске! Женщины у Ыча, живи парень! – Добежав до щитка, дернул рычаг. Раскручиваясь в обратную сторону, завизжал привод, створка с глухим ударом встала на место. С хрустом, ригели зафиксировались в стене. Он с размаху врезал прикладом по корпусу рубильника, но металл выдержал. Тогда Басмач вскинул автомат и выстрелил в идущий от него кабель. Сноп искр ударил на рельсы, кабель вспыхнул, и погас свет.
Тоннель окрасился в красный цвет аварийного освещения. Волк сидел на рельсах неподалеку.
– Какого хрена ты остался?!
Волк конечно же не ответил, а просто сидел и ждал. Басмач подошел к зверю и потрепал его по голове.
– Что, бесяра, со мной до конца? Лучше вали пока можешь, раз сюда забрался, сможешь и выбраться. Да что я с псиной разговариваю?! – взорвался Басмач, и захромал обратно в тоннель. Волк потрусил следом.
Вернувшись к помещению с поворотной стрелкой, Басмач остановился: провалы девяти тоннелей выстроилась полукругом.
– Куда, куда дальше, волчара?
– Эй, он здесь! – донеслось позади. Хлопнул выстрел, и пуля зацепила бедро. Басмач хромая кинулся в первый попавшийся тоннель, даже номера не увидел. Рельсы привели Басмача на станцию с широкой погрузочной платформой, большую часть которой занимали стальные контейнеры.
Забравшись на платформу, он нырнул в лабиринт составленных друг на друга контейнеров. Прижавшись к ржавой стене, Басмач уселся на пол: рана на бедре кровила.
– Только этого не хватало, – прошипел сквозь зубы бородач. В тоннеле послышались голоса и топот. Пробравшись через лабиринт, он наскочил на тройку патрульных. Одного Басмач успел срезать очередью, второго сбил волк. Но это уже не имело значения, стрельба привлекла солдат, прочесывающих платформу.
Басмач ковылял вперед, все время вперед. Сил оставалось все меньше, рана на груди снова заныла, он ощущал теплые струйки, стекавшие под черной кирасой. Он чувствовал себя загнанным в чужую нору зверем, хотелось уничтожить Жомарта и все это место, а еще жить.
Сюда его привела месть, и желание отомстить за прошедший год не угасло, но притупилось. Поиск Айдахара стал привычкой: он убегает, Басмач догоняет. Интересная игра, в которой приз это смерть. Вопрос, кому он достанется?
Месть была смыслом его жизни, именно месть подогревала злость, придавая сил.
«Так дальше не пойдет, нужно знать куда бежать». – Басмач добрался до перекрестка в форме буквы «Т», вернее широкий тоннель примыкал к узкому коридору.
Бородач привалился к стене, держа тоннель позади под прицелом. Коридор напоминал переход в котельной, в которой обосновался старик Игельс: стальные трубы, обернутые теплоизоляцией, тянулись от пола до самого потолка и даже по нему. С левого прохода долетал шум. Бес, потоптавшись на месте, рванул направо, где вдалеке – метрах в сорока – виднелась пологая лестница.
– Там где шум, там должно быть оборудование, машины, хоть что-то… – Басмач свернул на шум. Волк, заметив, что за ним не идут, призывно тявкнул, и кинулся догонять. Когда догнал, вцепился зубами в штанину.
– Бес, да отпусти ты! Там выход, блохастый? Но мне не нужен выход… лучше иди сам. Со мной, волчара, только смерть.
Басмач бежал на шум. Позади тоже стал шумно от топота преследователей, кто-то даже попытался его подстрелить.
Грохот работающих механизмов, запах раскаленной стали и масла шибал в нос. Технический тоннель вывел в машинный зал. Огромные ребристые электродвигатели крутили еще бо́льшие колеса, скрипели шестерни, а стрелки манометров скакали взад и вперед в такт движения приводимых колесами шатунов и цилиндров.
Басмача ждали. Хор из нескольких автоматов ударил разом. Две пули ударили в бок, его крутануло на месте и отбросило на пол. Басмач с трудом отполз за станок и, высунув ствол автомата, выстрелил.
Боль от ран накатывала волной. Он с надеждой попытался глубоко вдохнуть и не смог, в ране на боку хлюпнуло, а грудь сдавило.
– Приплыли, – Басмач, опершись руками, сел. – Отбегался… – Волк подполз и лег рядом.
– Ну, ничё, повоюем. – Собрав силы он поднялся и открыл по засевшим солдатам огонь. Выпущенная им пуля, срикошетив от станка, ударила айдахаровца в голову. Следующего он срезал уже прицельно. Все вокруг расплывалось, Басмач вывалился в какой-то проход.
Поднявшись, он еле смог прочитать надпись из скачущих и расплывающихся букв: «Огнеопасно!». В коридоре мелькнул силуэт, бородач выстрелил, не целясь, и попал.
Коридор казался огромным, в конце виднелся желтый отсвет лампы. Ноги уже не держали, то и дело подкашиваясь. Басмач плыл в тумане, на ходу стреляя во всё, что движется, просто потому, что зрение никак не хотело фокусироваться, на него нападали расплывчатые пятна.
Запнувшись за высокий порог, Басмач ввалился в гулкое помещение. Позади через вату слышались крики преследователей, в открытую створку двери звонко ударила пуля. Остаток магазина Басмач выпустил лежа на полу просто не глядя. Силы покидали его.
Держась за дверь, он поднялся по стенке, захлопнул стальную переборку и закрутил штурвал запора. С той стороны забарабанили прикладами. Колесо штурвала дернулось, но Басмач успел просунуть бесполезный уже автомат и заклинить замок. В сталь дробно застучало – кто-то решил прострелить дверь, но успеха не добился, дверь выдержала.
Он распластался на полу, и закрыл глаза. Бес, поскуливая, улегся рядом, ткнувшись мокрым носом в ладонь.
– Ничего, волк, ничего. Главное парня спасли. Он башковитый, выберется. – Грудь сжало булькающим кашлем, на губах и бороде была кровь.
– Ну, зачем ты остался? Я сдохну зря, и ты… – Боль отступала, зато накатывал холод. Он сел. – Все зря. Понимаешь, борз? Зря.
Плывшие перед глазами круги постепенно все же растворились. Всю стену впереди занимала надпись «Огнеопасно». Басмач оживился. Сразу под стеной шеренгой стояли синие баллоны с вентилями. Следом огромные, под самый потолок, емкости, покрытые изморозью. Таких было много.
Он поднялся с пола, и принялся читать подписи на емкостях:
– Водород, кислород, метан… Я тебя нашел.
В дверь ударили. Послышался знакомый голос Жомарта:
– Сукин кот, выходи. Иначе я лично освежую тебя, спущу шкуру начиная с головы, а после вышвырну в степь!
Басмач только отмахнулся, ему было все равно, угрозы его не пугали. Он уже мертв. Давно, он умер даже не год тому назад, когда проклиная все на свете копал сорок могил, нет. Он мертв вот уже два десятка лет, и жил все это время взаймы. Для чего? Теперь он знал зачем.
К емкостям с газом были подведены трубы: синие, красные, желтые. Все они змеились под потолком, соединялись с емкостями побольше. Вентили, большие стальные рули на каждом из гигантских баллонов, откручивались неохотно. Сил в руках бородача оставалось мало, совсем немного и с каждой секундой они утекали через раны. Басмач смог открыть только четыре цистерны с кислородом и водородом.
Белым туманом заволакивало хранилище, вокруг вентиляционных отдушин закручивались маленькие смерчи, постепенно втягиваясь через прорези вентиляционных решеток. Силы окончательно покинули Басмача, он едва дополз до синего шкафа у самого выхода с кривой надписью «РП2. 380В». Что это значит, Басмач не знал, да это и не имело значения – перерубить кабель он уже не смог.
За дверью стук затих, но доносились едва слышная возня, грозное шипение.
Басмач уже не чувствовал холода. Волк подполз на брюхе и сунул морду под руку.
– Прости, волк, я не хотел, чтобы ты умирал. Мне не были нужны ваши жизни, ничья жизнь.
Он не видел ползущего по бетонному полу молочного тумана, грязно-серых стен, и многочисленных предупреждающих надписей. Он видел их.
Отца, молодого и сильного, сошедшего со старой фотографии, где ему тридцать пять; всегда красивую мать с чуть грустным взглядом. Строгого великана деда, пробующего пальцем остроту топора.
Димку Слепокурова, тот показывал большой палец, и улыбался. Вечно хмурый Лепёхин-младший что-то мастерил, орудуя ножом, и поглядывал исподлобья.
А капитан Джонсон, сняв круглые очки, подслеповато щурился, став похожим на Паганеля. Он провел рукой по непослушным седым лохмам, покрутил очки в тонких узловатых пальцах, будто на что-то решаясь, а затем проговорил:
– Я тебя прощаю…
Сначала на поверхности стальной двери появилось темное пятнышко, оно ширилось, становясь все больше, из горошины до целого яблока, пока полностью не почернело и краска не осыпалась сажей.
Металл, где только что была краска, посинел, постепенно наливаясь малиновым, потрескивал от нагрева, становясь ярко-красным, пока струя пламени горелки, сыпанув искрами, не прожгла сталь насквозь.
Гремучая смесь из кислорода и водорода тут же вспыхнула.
Огненные струйки в доли секунды расползлись по хранилищу, нырнули внутрь вентиляционных труб, разрывая изнутри по всей длине, пока не добрались до первого резервуара…
Жидкое пламя выжгло дверь и всех, кто за ней находился, прокатилось по тоннелям, сжигая все на своем пути. Стальные рельсы сворачивались от жара как сухие травинки; лопался бетон и плавились железные колонны, удерживающие ненадежный потолок.
А успевшая разогнаться пламенная лавина проникала везде, в каждую трещину и каждый воздуховод, не оставляя шансов ничему и никому.
