Глава 18
Зверь на цепи
Дальняя крепость владетеля Мислава
– Пованивает здесь, – заметил Илья. – Зверушкой хищной. Небось до меня ты сам здесь отдыхал?
Стражник тут же ткнул Илью древком в бок.
– Не туда, – ухмыльнулся Илья. – Левее. Там чешется.
– Скоро тебя почешем, – пообещал стражник. – Колом в задницу.
– Не тронь его, Сречко. – Владетель Мислав, невысокий мужчина с короткой седой бородой, побитой оспинами физиономией и надменно выпяченной нижней губой, к Илье не приближался. Сидел на ступеньке с заботливо подложенной под седалище подушкой.
– А ты дерзкий, рус!
– Это ты дерзкий! – возразил Илья. – Ты главная жаба в этом болоте, но не думай, что твоё болото – это весь мир. Будешь слишком громко квакать, пришибут лопатой.
– Я сказал: не трогать! – остановил владетель замахнувшегося стражника. – Пусть поговорит. Всё же я за него сорок марок серебром заплатил.
– Торгаш ты отменный, – похвалил Илья, прикидывая, сможет ли он рывком добраться до стражника и свернуть тому шею. Нет, не получится. Цепь помешает. А вот если за древко ухватить… – Считай, за бесценок меня взял. А ещё оружие, с меня снятое. Да ты вообще в прибытке. А знаешь, сколько золотом сможешь выручить? – И, не дождавшись ответа: – Хотя нет, не сможешь. Понимаешь, наверное, что потом проглоченное у тебя вместе с глоткой вырвут.
– Щенок! – фыркнул слюной Мислав. – Кому грозить вздумал!
– Жабе, – хладнокровно ответил Илья. – Причём дурной жабе. Ты хоть знаешь, кто я, владетель? – Последнее слово Илья произнёс как сплюнул.
– Щенок! – моментально ответил Мислав. – Хвастливый и глупый! Всё! Довольно! Эй там! Кликните палача. Пришло тебе время ответить за разбой, щенок!
– За разбой? – оскалился Илья. – Это мне – за разбой? Псы твои шелудивые на нас напали подло! На мирной дороге! Два больших десятка – на троих воев! Не назвавшись! Вот это и есть разбой, владетель! Может, у вас это иначе называется, а у нас – так! Целой дружиной – на малый разъезд! Небось тоже оружие наше глянулось да кони, вот и решили пограбить!
– Врёшь! – в свою очередь, заорал Мислав. Рассердился, аж рожа побагровела. – Не так всё было!
– Да ну? – Илья громыхнул цепями. – Я-то там был, а тебя что-то не видал! Я им, псам шелудивым, вопрос задал, а на меня в ответ – убивать. Понадеялись, что если их – по десятку на каждого, так и сила за ними. Думали лютого зверя числом взять! И подохли, как шелудивые псы! – Илья гулко захохотал.
Сречко глядел на хозяина, ждал команды: заткнуть пленника.
Но владетель с командой не торопился. И кричать больше не стал. Слушал очень внимательно.
– Напали-то твои, но первую кровь всё равно я взял! – хвастливо заявил Илья, торопясь выговориться, пока его не заткнули. – Славный был у твоего родича щит, крепкий. А я его всё равно копьём прошиб и башку его носатую начисто снёс! Вместе со шлемом позолоченным.
– Сына его ты тоже убил? – вкрадчиво поинтересовался Мислав.
– Сына? Был там такой. Сразу заорал: «Отец! Отец!» Горластый, однако.
– Убил его? – ещё раз спросил Мислав.
– Нет, – качнул головой Илья. – Приголубил немножко, это да, но не убил. Пожалел дурня.
– Почему дурня?
– А как его ещё назвать, Миховила этого твоего? Да, знаю, что твой родич это! А дурень – дурень и есть. Угодил в дерьмо – сиди и не чирикай. А он грозиться стал! Тобой пугать! Князя – каким-то владетелем-данником пугать. Тобой! – Илья вновь засмеялся. Терять ему было нечего. Щадить его Мислав не станет. Палач? Пытка? Да разве они знают, что такое настоящая боль!
– И ты его убил, – утвердительно произнёс Мислав.
– Ты глухой? – осведомился Илья. – Мне чужой славы не надо. Кого убил, все мои. А убил я многих! Ты вшей столько не раздавил, сколько я врагов за Кромку отправил! Одним больше, одним меньше…
– Значит, всё-таки убил?
– Да пошёл ты! Где там палач твой? Замёрз я что-то.
– Поклянись, что не убивал Миховила! – потребовал владетель.
«Вот же упрямый! – подумал Илья. – Какая ему разница, кто кого убил?»
– Крест мой верни! Тогда поклянусь!
Крест свой, однако, Илья обратно не получил. Впрочем, и палача к нему в этот раз не пригласили.
Мислав молча поднялся со ступеньки, потёр поясницу, повернулся к Илье спиной и покинул узилище. За ним следом – Сречко. Не забыв прихватить подушку.
А вот пожрать принести Илье забыли. И воды тоже не дали.
Илья возмущаться не стал. Понимал – бессмысленно. Нагрёб под себя вонючего сена сколько смог и уснул. Холод, голод, оковы и прочие неудобства – такие мелочи в сравнении с теми временами, когда раскалённая игла ворочалась у него в спине. Кроме того, здесь было потеплее, чем в возке, никакой тряски и тишина.
* * *
«Не нашли». Вот всё, что мог сказать Сергей Иванович Артёму, когда они снова встретились уже в Киеве, на Горе.
– Никто ничего не видел, и от меня тоже никто ничего не требовал. Значит, не из-за выкупа.
– А ты бы заплатил?
– А сам?
– Я бы заплатил. – Уличский князь недобро усмехнулся. – Сколько сказали бы, столько и заплатил. А потом вырвал бы у тварей деньги вместе с кишками.
– Не со всяким получилось бы, – заметил Духарев. – Кроме того, выкуп – не обязательно деньги.
– Это понятно. Но вряд ли Илью взял в заложники кто-то из сильных. Ты бы уже знал.
– Скорее всего, – согласился Сергей Иванович. – Вряд ли это кто-то из сильных. И это не враги Руси, а наши личные.
– Путята, Блуд, Семирад… Кто ещё?
Сергей Иванович покачал головой.
– Путята – нам не друг, но он под Добрыней ходит да и не способен на такое коварство. Блуд – тоже вряд ли. За Блудом знаешь, какой нынче пригляд? Только моих двое при нём обретается. А Добрыниных, думаю, пол-Новгорода. Узнай Владимир, что Блуд его гридня украл, Блуду точно мало не покажется.
– А Семирад?
– Этот мог бы, – не стал возражать Духарев. – Но что потом? Насколько я знаю, он прячется где-то у ляхов. Ему вроде покровительствует жена Мешко Ода, но в Гнезно меня знают и знают, что я щедр к тем, кто мне помогает. Там моего сына спрятать непросто. Был бы Илья в Гнезно, думаю, голубь с вестью уже прилетел бы.
– Может, кто-то из окружения Соловья? – предположил Артём.
Духарев покачал головой:
– Сам Соловей – в темнице у Владимира. Люди его большей частью мертвы, меньшей – под присмотром. Схоронки их тоже Владимиру достались. Великий князь обменял их на жизнь кое-кого из разбойничьей родни. Которая теперь тоже под присмотром, хотя и не в темнице. Если кто и сбежал, то им сейчас свою бы шкуру спасти.
– А те, кто слухи распускал о великом разбойнике Соловье? Их же не нашли.
– Не нашли, – согласился Духарев. – Но я и так знаю, кто за этим стоял. Та же княгиня Ода. И причина мне тоже понятна: хочется ей путь от нас в Нюрнберг оседлать, отодвинув и меня, и Болеслава Чешского. Ей деньги нужны. Без денег ей с пасынком бодаться бессмысленно.
– Может, хорваты? – предположил Артём. – Ты говорил: вы схлестнулись с ними по дороге в Прагу.
– Эти вряд ли, – вновь качнул седой головой Духарев. – Напали они сдуру, это очевидно. И вдобавок пленный, которого мы взяли, имя своего покровителя назвал: некий владетель Мислав. Пленник этот владетелю племянником доводился. Сын родной сестры. Учитывая, что своих детей у Мислава нет, все померли, то за племянника он вполне мог обидеться, если бы узнал. И провернуть похищение Ильи он мог бы: и по характеру, и по возможностям. Я о нём сведения собрал сразу после той драчки. По всему выходит, что Мислав у белых хорватов – весомая фигура. Хотя с главным князем Собеславом не слишком ладит. Потому что сам в князья метит, вот только сторонников у него куда как меньше. Однако друзей и земель у Мислава достаточно, чтобы Собеслав вынужден был с владетелем считаться. А сторонники у Мислава очень интересные. Он у нас ярый последователь старых богов. Потому все жрецы хорватские – за него. И не только хорватские. Твоих, уличских, недобитых, он тоже привечает.
– Вот как? – нахмурился Артём. – Почему ты мне раньше не сказал?
– Ты брови не хмурь, – проворчал Духарев. – Во-первых, я и сам об этом узнал только сейчас, а во-вторых, что бы ты сделал? Он на своей земле и в своём праве. Что люди от тебя бегут, так они тоже в своём праве. Не холопы, чай, вольные. Да и не только от тебя бегут, от печенегов тоже. Ты копчёных крепко гоняешь, но это ж волки. Нет-нет, да и проскочит мелкая стая.
– Убедил, – согласился Артём. – И сразу вопрос: может, из-за меня Илью и схватили? Узнали, что он – мой брат, и решили отомстить?
– Могли бы, – согласился Сергей Иванович. – Особенно если не своими руками, а через того же Мислава. Но – не сошлось. Не было у него в замке Ильи. Это факт.
– Уверен?
– Полностью. Я туда сразу Кузьму отправил. С приказом: денег на поиски не жалеть. Голубь от Кузьмы ещё три дня назад прилетел, и гонец вчера прискакал. Нет Ильи у Мислава в замке. Ни в замке, ни в его городке. Да и самого его нет. Ездит с малой дружиной по своим холмам, дань со смердов собирает.
– Может, всё-таки кто-то из приспешников Соловья? Или лехиты? В Кракове на Илью напали именно лехиты.
– Может быть, – согласился Сергей Иванович. – И тут попроще. Мы знали имя, так что мои люди этим Белошицем уже занимаются. И Славка скоро домой из Нюрнберга возвращается. О беде я его уже оповестил. Если Илью похитили лехиты, мы это узнаем. Но искать будем везде. Даже там, где Илюхи быть не может. И ты ищи. По своим направлениям. Угры, печенеги.
– Сделаю. Хотя будь это угры или печенеги, к тебе уже заслали бы гонцов по выкупу. И ещё, отец, о другом скажу. Тебе нужно знать. Ко мне недавно Вольг Варяжко заезжал. Говорит: в Диком Поле войско копится.
– По наши души?
– Да кто их разберёт, – пожал плечами князь уличский. – Две орды собрались. Понятно, что не коней продавать. Как поймут, кто послабей, так и кинутся. Может, и на нас.
– Двум ордам мелочь вроде моего Морова неинтересна, – заметил Сергей Иванович. – Либо Чернигов, либо Киев. Но тут слабостью и не пахнет.
– Тем не менее надо присматривать. Я пока припасы из городков и острогов в Улич свожу. И людей, если что, отвести успею. А бодаться один на один с большими ханами не буду. Дружина у меня добрая, но против печенежских тысяч я всё же не потяну.
– И не надо, – кивнул Сергей Иванович. – Ты – князь, Владимир – великий князь, старший. Он тебя всяко поддержит. Да и меня со счетов не сбрасывай. Гридней у меня поменьше, чем у того же Фарлафа, но вои отборные. Одних хузар две полные сотни. Хочешь – прямо сейчас одну забирай.
– Сейчас не надо, – отказался Артём. – Их же кормить надо. И коней тоже. Княжество моё маленькое. Целую сотню хузар не поднимет.
– А как же Борхова сотня? – прищурился Духарев. – Там, я слыхал, теперь тоже одни хузары?
– Есть такое, – согласился Артём. – Прибежали под моё крыло. Не гнать же? Да и скромные они, небалованные. Не то что твои. У твоих, говорили мне, кони одним овсом кормятся, сеном брезгуют.
– И кто ж сказал такое? – поинтересовался Сергей Иванович.
– А Машегович-младший, Маттах. Когда ты его с вестью присылал.
– А ты его, надо полагать, переманить хотел?
– Не то чтобы переманить… – Артём засмеялся. – Но приютить… по-родственному. Жаловался: обижаешь ты его. На запад с собой не взял.
– Да какой прок от хузарина в лесу… – проворчал Духарев. – Хотя… Может, и зря не взял. Этот бы от Илюхи ни на шаг не отстал. Ладно, дело прошлое. Так что, подкинуть тебе овса на лишнюю хузарскую сотню?
– Шучу я, отец. – Артём засмеялся. – Того, что мне Славка в прошлый раз оставил, не одну, а три сотни год кормить хватит, даже если считать по две заводных на каждого.
– Ну смотри, – не стал спорить Духарев. – Надо будет ещё – скажи. Серебра-злата довольно. Если оружие нужно или кони – тоже скажи.
– Оружия не надо. Коней тоже. А вот если кузнеца хорошего – не откажусь.
– Есть такой. Я его у маркграфа мейзенского сманил. То есть как сманил: сбежал он с семьёй вместе, а я его… под крыло, как ты выражаешься. Только ты с ним сам поговори. Не захочет к тебе идти – неволить не стану.
– Захочет! – уверенно заявил уличский князь. – Я его как гостя дорогого приму. Хороший кузнец очень нужен.