Глава 16
Похищение

– Три дня гуляли, и сам знаешь, как это бывает. Никто не помнит ничего.

Драй глядел виновато. Ещё бы: у них на свадьбе сын друга пропал, причём бесследно.

– Дело уже к закату шло, когда им взбрелось на охоту. Твой сын всех и поднял, как мне сказали. Лучшего коня под себя взял. Моего охотничьего. Конюх противился было, но Илья ему зуб выбил, и тот больше спорить не стал. Ну и поехали. Илья твой, с десяток моих молодых, а из ваших только один, Миловидом зовут. Хмельные все. Илья твой, мне сказали, на стремя большой рог принял, и до этого, сам понимаешь… Три дня гуляли.

– Это я понял, – сдержанно произнёс Духарев. – Дальше что?

– В лес поскакали. – Драй старался не глядеть в глаза старого друга. – По полям и в лес. Там он и потерялся. Остальные сначала не беспокоились, думали: обратно вернулся. Хватились только под утро. Вот и всё, брат. – Драй вздохнул. – Прости, если сможешь.

Духарев промолчал.

– Говори, что дальше было? – вместо него спросил Артём.

Жёстко спросил, без уважения, с каким обращаются к воеводе, вдобавок и годами старшему.

– Дальше опять пировали, – вздохнул старый варяг. – Об Илье только в вечеру вспомнили. Улад вспомнил. Вышел из покоев брачных и сразу: «А где, говорит, хоробр наш Илья Серегеич?» И тут оказалось, что не видел его никто с той охоты. Я людей сразу на поиски послал… Только плащ нашли. Приметный такой плащ, жёлтого бархата. Издалека видать. Деревья-то голые уже.

– Не помню у него плаща жёлтого, – проговорил Духарев.

– Плащ точно на нём был! – заверил Драй. – Многие видели. И твой Миловид тоже.

– Я твои слова не оспариваю, – сказал Сергей Иванович. – Но жёлтого плаща у него раньше не было. Откуда взялся?

– Думаю, оттуда же, откуда и мой конь. – Драй потёр грудь. – Понравился ему, вот и взял.

– Сердце болит? – спросил Сергей Иванович.

– Болит, – не стал спорить Драй. – Беда ведь…

– Дальше рассказывай, – процедил Артём.

Сергей Иванович глянул на сына и понял, что тот – в ярости. И ярость эта обращена на хозяина, Драя. И если, не дай бог, Артём решит, что Драй виновен в пропаже брата, то будет кровь. Князь уличский прискакал одновременно с отцом, хотя его о пропаже никто не оповещал. Прискакал с лучшей своей дружиной: двумя сотнями отборных гридней, каких и у самого великого князя нет. Эти, случись худое, порвали бы личную дружину Драя, как волчья стая – собачью упряжку. Хотя до битвы по-любому не дойдёт. Артём всё сделает сам: вызовет на перекрёсток Драя и Улада и убьёт обоих. Хоть разом, хоть порознь. Если сочтёт их смерть справедливым наказанием.

Сергей Иванович поглядел на старшего сына… И вдруг понял, насколько тот опасен. Нет, не опасен – грозен. И видом, и реальной силой. Может, это кровь его деда, кесаря булгарского, гнувшего ромеев в бараний рог, проглянула?

Как бы то ни было, но Артём оставался его сыном, и лить кровь друзей Сергей Иванович ему не позволит.

Духарев положил руку на плечо князя уличского.

Тот глянул на отца снизу вверх, вмиг всё понял и еле заметно качнул головой: «Не беспокойся, пока никого убивать не собираюсь».

– Ты продолжай, брат Драй, – мягко произнёс Духарев. – Мы понимаем. Свадьба. Всякое случиться может.

– Тебе бы лучше не со мной, а с видоками поговорить, – устало проговорил старый варяг.

– Ты же с ними говорил.

– То я, а то ты, Серегей. Ты же ведун, а я… простой воевода.

Духарев хмыкнул. Ага. Простой. Воевода.

Но мысль была правильная. Он и сам собирался поговорить со свидетелями. И на следы глянуть. Пусть уже пять дней минуло, но дождя пока что не было. И если, не дай бог, с Ильёй случилась беда, надо искать. Если он жив… И если нет, тоже.

– Ты говори, отец, а мы искать будем, – сухо произнёс Артём. – Собак дашь… воевода?

– Собак, людей, коней. Всё моё – твоё, – ответил Драй. – Только искали мы уже. Хорошо искали.

– Искали бы хорошо – нашли бы! – отрезал князь уличский.

– Он сразу вперёд ускакал, – сообщил Миловид. – Мы за ним поспеть не могли, а он смеялся, рукой махал. Сначала по стерне, потом вдоль речки по лугам, а затем в лес свернул. В лес я один за ним поехал: другие у реки остались.

– Долго ехал?

– Да прилично. Смеркалось уже, но плащ у княжича приметный, вот я за ним и ехал, пока совсем не стемнело. Тогда и назад повернул. – И заметив, что Сергей Иванович обеспокоен: – Неужто худое с Ильёй случилось?

– Не знаю пока, – ответил Духарев.

– Ну тогда ничего! – сразу повеселел отрок. – Княжич, он удачлив! Боги… То есть Бог его жалует!

– Надеюсь, – пробормотал Сергей Иванович. – Поехали, покажешь, где его плащ нашли.

– Здесь след теряется, – сказал Улад. – В ручей он въехал. Видать, заплутал ночью, сильно пьян был. Можно собак по обе стороны пустить вниз по ручью.

– Почему не вверх? – спросил Сергей Иванович.

Он тоже решил проверить след. Разговоры подождут.

– Так вверх ему зачем? – удивился Улад. – Ему ж к реке надо. Думаешь, он спутал, куда ручей течёт?

– Я думаю, что нам надо вернуться и ещё раз проверить след. Причём не только до того места, где плащ отыскался. Улад, среди твоих псарей хорошие следопыты есть?

– Я сам хороший, – сообщил молодожён. – А чего?

– Тогда глянь-ка на эти следы и скажи, чьи они? – Духарев показал на отпечатки на влажном берегу ручья.

– Как это – чьи? – удивился Улад.

– Ты, сотник, жопу от седла оторви, если сверху не видишь, и на вопрос ответь! – холодно произнёс Артём.

– Да вижу я, не слепой, чай… О! – Лицо Улада выразило крайнее изумление.

– Ну! – рявкнул Духарев.

– Не наши это подковы! – растерянно проговорил Улад. – Как это он её перековать успел? Ночью в лесу?

– Умишко себе перекуй, – посоветовал Артём. – Я думаю, дальше искать бесполезно. Пять дней прошло.

– Возвращаемся, – согласился Духарев. – Попробуем узнать, откуда у Ильи такой приметный плащ взялся.

– Так это выходит, что… – Лицо Улада залило краской. – Выходит, что…

Артём подъехал к нему вплотную, процедил негромко, чтоб Сергей Иванович не услыхал:

– Запомни, жених: на вашей земле брат пропал. На твоей свадьбе. Не найдётся живым – ответите мне по правде. И на то, что отцы наши – названные братья, не надейся. Не прощу.

– Не грози, – угрюмо пробормотал Улад. – И так тяжко.

– Я сказал, – отчеканил Артём и послал коня рысью, догоняя отца.

За ним – дружинники.

Улад поглядел им вслед и зло сплюнул на землю, в которую впечатался след чужой лошади.

Прав князь уличский. Если не найдут татей, ответ держать придётся тем, на чьей земле случилась беда. И вирой тут не отделаешься. Этот только кровью возьмёт. Ему в таких делах никто не указ: ни отец, ни сам великий князь киевский. Вот уж беда так беда.

Того, кто подарил Илье памятный жёлтый плащ, найти не удалось. Зато нашли конюха, который поднёс Илье тот самый вместительный рог. Жаль, что расспросить его уже – никак. Тело его нашли в камышах. Без признаков жизни, зато со всеми признаками утопления. Ещё нашли место, где след замечательного Драева коня переставал быть одиноким. Три всадника проехали следом за Ильёй около тысячи шагов, догнали его, а после разделились. Один взял плащ, остальные – Илью. След их коней заканчивался на тракте, где и терялся.

То есть всё, что удалось выяснить: злой умысел налицо. Но никаких конкретных зацепок.

– Я озадачу всех своих людей, – сказал Сергей Иванович сыну, – но быстрого результата ждать не стоит. Умны, гады. С плащом это они ловко придумали. Если бы не мы с тобой, никто бы и не догадался, что дело нечисто.

– В моём направлении искать не надо, – сказал князь уличский. – Я сам. Мимо моих по дорогам мышь не проскочит. Да и по лесам тоже, – добавил он, подумав немного. – Только вряд ли они ко мне поехали.

– Согласен. А ещё хотелось бы понять: кто?

– Врагов у нас изрядно, – заметил Артём. Не без гордости. – Сам на кого думаешь?

– Судя по тому, что их люди орудовали здесь как у себя дома, вряд ли это чужие, – задумчиво произнёс Духарев.

За окошком сверкнуло, потом грохнуло, перекрывая шум падающей с неба воды. Ливень хлынул, как только они вернулись на Драево подворье. Будто там, наверху, ждали, пока они разберутся со следами. Вернее, поймут, что эти следы ничем в поисках не помогут.

– Чужие могли здешних подкупить, – возразил Артём. – Хоть это и непросто

– Это верно, что непросто. Надо знать, кого подкупать. У Драя народ верный.

– Непросто, но возможно. Ещё я думаю: в тот рог подсыпали что-то. Иначе зачем было конюха топить?

– Что он сам утоп, ты не думаешь?

– Отец! С чего бы это конюху Илье выпивку подносить? Да ещё после того, как он другого конюха по зубам съездил?

– Задобрить?

– Ага. Холоп, пьяный настолько, что отправился купаться во всей одежде и в ней же утоп, решил задобрить Илью выпивкой. Да он бы её сам выдул, если бы дело было без подвоха.

– Разумно, – согласился Сергей Иванович. – Выводы?

– Илью взяли тайно, причём живым. Если денег за него хотели бы, мы бы уже знали. Если нашему роду отомстить…

– Мы бы тоже уже знали, – поддержал Духарев. – Что это за месть, о которой помалкивают? Хотя, может, не успели просто.

– Может, и так, – согласился Артём. – Ещё одна мысль: кто-то лично на Илью был сильно обижен. Или наоборот: хотел его для чего-то заполучить.

– Мысль возможная, только нам она ничего не даст.

– Но ты подумай всё же, – посоветовал Артём. – Ты лучше меня знаешь, кому Илья мог хвост прищемить. И коня Драева поищи. Конь приметный.

– Само собой, – кивнул Сергей Иванович. – Драй поможет.

– Ещё бы он не помог! – фыркнул Артём.

– Зря ты так, – укоризненно произнёс Сергей Иванович. – Драй нам, считай, родня. Я с ним всю жизнь рядом иду. Не упомню уже, сколько раз друг друга щитом прикрывали. Не злись на него, прошу! Не стоит на него гнев выплёскивать. Не надо.

Артём поглядел на отца, подумал…

– Знаешь, – сказал он уже совсем другим тоном… – А я ведь понял сейчас: не на Драя сержусь. На себя. Когда с Ильёй беда случилась, вся забота на вас с матушкой упала. А я вроде как отстранился…

– У тебя княжество, – напомнил Духарев. – И непростое. Дел немало.

– А у тебя – нет? А у Славки, который дома дай бог, чтобы три седмицы разом провёл? А вот у него время Илюху навестить находилось. А я в Моров один раз заехал, да и то на два дня всего. Мимоходом. А здоровым его увидел, когда он Соловья взял. Порадовался за него: здоров, силён, умен. Годами – отрок, а по жизни – в старшую гридь вышел. Порадовался и уехал, а мог бы и тогда сообразить: когда тебя к великокняжьему столу вровень сажают, юность твоя закончилась. Я это понял в своё время. Илья – нет.

– Не слишком ли ты категоричен? – по-ромейски спросил Сергей Иванович.

– Это простая истина, – тоже по-ромейски ответил Артём. – У всех так. Я видел. – И снова по-словенски: – Кому подольше удаётся помолодечествовать, кому поменьше. Но кто не успел понять вовремя, когда через межу переступил, тот долго не живёт. Чем больше твоя сила, тем сильнее твои враги. И они ждут, когда ты ошибёшься. Вот так выпьешь лишку, поскачешь тарпанов полевать не с дружиной крепкой, а с парой-тройкой верных друзей… А тут тебя орда печенежская и встретит.

«Всё верно», – подумал Сергей Иванович. Он ведь и сам таким был… когда-то. Всё верно, да не совсем.

– Ты прав, сын, – сказал он. – Но кое-что забыл. Да, юность из Илюхи ещё струёй брызжет и вбить ему в башку, где кончается храбрость и начинается глупость, ой как непросто. Хотя я и стараюсь.

«А может, не только лихость?» – вдруг подумалось Сергею Ивановичу. Вспомнилось беспокойство Слады. Мол, не всё хорошо на душе у Ильи, не всё гладко.

А ведь верно. Смутен был Илья временами. Будто тень набегает.

«А ведь я его, по сути, и не знаю, Илью», – неожиданно пришла мысль. Ну да, казалось, что сын – как на ладони. Прост и крепок, будто меч добрый. А вдруг это лишь кажется? Единственный, кто действительно знал Илью, – Рёрех покойный. И что он там сумел заложить в парня – неизвестно. Вспомнилась история с моровлянами, признавшими Илью господином по старинному обычаю…

«Старые боги… – подумал Духарев. – Я забыл о них, а вот они обо мне – нет. Неужели на Илье аукнулось? А я ведь сам его к бесам привёл, получается? – подумал он с раскаянием. – Хотел ноги сыну вернуть. И вернулись ноги. А вот душа… Как там сказано? «Что проку человеку, если он приобретёт весь мир, а душу свою потеряет». Не дай Бог, если такой ценой!»

– Отец… – негромко напомнил о себе Артём.

Подумалось: не стоит ли поделиться сомнениями со старшим сыном? А смысл? Да и стыдно. «Артём язычников искореняет, а я его брата к ним на лечение возил».

«Не скажу, – подумал Духарев. – Сейчас точно не стоит».

И вслух произнёс другое:

– Илья – воин добрый, но в нашем роду он пока что не самый грозный. И всякий, кто на него хвост подымает, будет иметь дело с нами. С тобой, со мной, со Славкой. Не говоря уже о Владимире Святославовиче, который нашего Илью за свой стол усадил. Так что если этот кто-то не на род наш, а на самого Илью повёлся, то он либо дурак, либо не знает, на кого этот хвост поднял. И нам с тобой не ровня. Найдём и освежуем. А если это не против самого Ильи, а против меня выпад, тогда… В общем, мы это тоже узнаем. Ты, кстати, знаешь, с кем наш Илюха в Праге сошёлся? С Орднидтом!

– Что, с тем самым? С наследником…

– Ага! – усмехнулся Сергей Иванович. – И заметь: как раз из-за того самого лихого молодечества. Очень удачно Болеслав Храбрый Илюху в рыцари возвёл. Очень вовремя.

– Вот как? – Князь уличский поскрёб отросшую щетину на подбородке. – Не знал, что Илюху золотыми шпорами оснастили. Не ожидал.

– Я сам не ожидал, – отозвался Сергей Иванович. – Шпорами и гербом.

И поведал сыну историю краковского покушения.

– Даже не знаю, кому это подарок: мне или Илье? – завершил он.

– Если то, что я слыхал о Болеславе, верно, будут у нас с ним изрядные хлопоты, когда он великим князем лехитов станет, – задумчиво проговорил Артём. – А Илья и впрямь силён. Сапогом четырёх воев побить… Я бы, пожалуй, не смог. Хотя я бы и меча не упустил, – добавил он тут же. – Значит, по его душу уже один раз заявлялись? Тем более надо было поберечься!

– Моя вина, – вздохнул Духарев. – Не надо было его одного оставлять. Думал: тут его жизни искать не станут.

– Это не те, – вдруг заявил князь уличский. – Это другие. Уверен.

– Почему так?

– Там его явно убить хотели, а не в плен взять. Да и подход здесь другой. Куда хитрее.

– Может, поумнели, когда с первого раза не получилось?

Артём покачал головой:

– Хотели бы убить, просто подстрелили бы. Или в вино яд подсыпали. Он же выдул, не глядя, от кого взял. Нет, отец. Это другие. Тем не менее этого Белошица стоит поискать.

– Ищут уже, – буркнул Духарев. – Ты, Тёмка, отца совсем не уважаешь?

– Извини, отец, – повинился Артём. – Устал я. Двое суток в седле спал. И сегодня тоже день непростой. Умаялся.

– И то правда, – согласился Сергей Иванович. – Давай-ка в опочивальню. Если мы от недосыпа ошибок наделаем, Илье лучше не будет.

За окном шумел дождь. Тоже сон навевал.

– Как думаешь, жив он? – спросил Артём.

– Илья-то? Даже не сомневаюсь. Не затем он снова на ноги вставал, чтоб помереть без толку. У судьбы на него, Тёмка, обширные планы.