Глава 23

Шел четвертый день, с того момента, как я пришел в себя. Начался он обычно: с завтрака и обязательной капельницы. А вот обеда я не дождался. Как раз, когда его должны были принести, дверь открылась, но вместо женщины, которую я про себя называл «Тетя Люба», вошел длинный парень, тот, что обычно меня куда-то водил. В этот раз он явился с той же целью, но сначала протянул мне пакет с одеждой и сказал:

– Одевайся. Андрей Николаевич ждет.

Я уже смирился с тем, что на мои вопросы обычно не отвечают, поэтому ничего не спрашивая, стал одеваться. Выдали мне пару носков, кеды, спортивные штаны и футболку с длинным рукавом. Причем все отменного качества. Я сделал пару шагов на месте, потянулся, покрутился. Все было пошито словно на меня, идеальный размер. И ткань приятная.

– Пошли, – коротко скомандовал мой сопровождающий и первым вышел в коридор.

В этот раз мы прошли дальше всего: мимо душевой, мимо кабинета Бонда – там повернули направо, затем мимо комнаты, где была встреча со следователем. Дальше коридор поворачивал налево и через несколько метров упирался в двойную дверь. Остановившись перед ней, парень пропустил меня вперед и махнул рукой:

– Заходи. Дальше сам.

Я толкнул дверь и вошел в небольшой тамбур. Впереди была еще одна пара дверей. Прошел их и оказался в огромном светлом зале, заставленным столами с компьютерами и различным оборудованием. Здесь была куча электроники, причем такой, которую я никогда не видел и для чего тот или иной аппарат, мог только гадать. В центре зала стояли три кабинки, внешне напоминающие душевые: с глубоким поддоном и прозрачными дверцами. От каждой из них к потолку уходила толстая связка кабелей. Судя по количеству столов, в этой лаборатории размещалось с десяток рабочих мест. Сейчас же, кроме меня, здесь было всего два человека. Они стояли ко мне спиной, но узнать кто-есть кто труда не составляло. Широкие плечи, стрижка ежиком, куртка и штаны военного покроя – это местное начальство. Рядом с ним в белом лабораторном халате хрупкая девичья фигура с волосами синего цвета – Катюха.

Девушка громко спорила с Андреем Николаевичем, а тот изредка отвечал ей, пытаясь что-то донести властным голосом. Вероятно, обсуждение было жарким, потому что они были настолько увлечены, что не заметили моего прихода. Я подошел ближе и остановился шагах в десяти от них, решив не мешать. С этого места я отлично все слышал.

– …Перемещение на такой интервал – это же убийство! – размахивая руками громко возмущалась Катя.

– Самоубийство. Это будет самостоятельное решение. Это – во-первых… – Бонд отвечал спокойным уверенным голосом.

– Да какая разница!

– Во-вторых, ребята довели до ума био-синхронизатор, снизив процент потерь в четыре раза.

– Но вы же видели вчера наших крыс, там же, – девушка запнулась, – там же смотреть не на что, живого места не осталось!

– Видел. Не забывай, когда эта партия была отправлена. Сейчас мы готовы рискнуть.

– Ну тогда давайте снова отправим животных!

– И сколько нам ждать результата? Ты не забыла, какой сегодня день? Сколько еще осталось: три, четыре дня? Не мы решаем, как должно случиться. Ты сама прекрасно видела, к чему приводят попытки что-то изменить. Теперь приходится исправлять исправленное. Да, вот такой вот бред, но хрен ли я могу поделать?

Было видно, что спор с упрямым подчинённым рассердил Бонда. Последние слова он произнес с плохо скрываемым раздражением. Взмахнув руками, мужчина развернулся, увидел меня и нахмурился еще больше:

– Давно пришел?

– Только что. Добрый день! – ответил я, решив еще немного побесить его театрально вежливостью. И улыбнулся обернувшейся девушке.

Понимая, что начальство не в духе, Катя решительно перехватила инициативу:

– Здравствуй, Игорь. Твое пребывание здесь в качестве наблюдаемого заканчивается. Мы пригласили тебя для того, чтобы предложить принять участие в новом эксперименте.

Слово «эксперимент» мне категорически не нравилось. Но почему бы не выслушать? Я кивнул:

– Я слушаю.

Катя указала на ближайший стол, за которым мы все и расселись. Она подвинула к себе папку с бумагами и продолжила.

– Ты можешь не соглашаться, принуждать тебя никто не будет. В случае отказа ты пробудешь здесь еще максимум сутки, после чего мы тебя отпустим. Дальше сам.

– А полиция? – этот вопрос меня заботил больше других.

– А что полиция? – Катя развела руками, – С полицией дальше тоже сам.

– Ну, понятно. Тогда рассказывай про эксперимент.

Девушка раскрыла папку, достала распечатку неких графиков, календаря с обведенными датами и ввела меня в курс дела. Брифинг был долгий, с попытками объяснить мне, как работает их изобретение, какие случаются последствия и что можно делать, а что ни в коем случае нельзя. Значительную часть из сказанного я не понимал, но в итоге картина сложилась следующая. Около месяца назад в отделе разработки было похищено мобильное устройство перемещения во времени – ретенсер. Поиски результатов не дали и тогда было принято решение пойти на крайние меры: отправить на двое суток назад одного из сотрудников лаборатории. Предполагалось, что это поможет предотвратить кражу. Несмотря на то, что эксперименты с людьми еще не проводились, они все-таки пошли риск. В результате доброволец погиб в момент активации «прыжка». Причина смерти до конца не установлена – мозг человека просто мгновенно перестал функционировать. Однако, это событие не прошло даром. Из соседнего отдела разработки, который занимался созданием анализатора вероятностных событий, пришло важное сообщение. Когда Катя рассказывала про супер-систему из этого отдела, я половину сказанного пропустил мимо ушей, из-за обилия технических и физических терминов. В общем, у них, помимо всего прочего, был аппарат, который мог вычислять временные аномалии и на их основе выстраивать цепочки событий трех типов: вероятных, произошедших и измененных. И вот при помощи этой машины был получен отчет. В нем сообщалось, что доброволец таки попал в нужный промежуток времени и, по всей видимости, был живым, так как совершал некие действия. В следующих отчетах уже появились события, связанные непосредственно со мной. И вот тут начиналась канитель, с кучей серьезных последствий и действительно сложных изменений линий времени. В итоге меня поймали, но проблем от этого не убавилось. Этот их мега-анализатор в последних отчетах выдал вероятностные события, от которых Бонда едва не хватил удар. Что это за события, мне не сказали, но Андрей Николаевич делал страшные глаза при их упоминании и смотрел на меня с лютой ненавистью. В итоге все сводилось к тому, что мне предлагалось отправиться назад, встретить себя самого перед той машиной и остановить. Ретенсер, встроенный в автомобильный ключ, должен был быть уничтожен пожаром. По мнению аналитического отдела, это все могло бы выправить нарушенный ход событий.

Переварив этот объем новой и, несомненно, интересной информации, я начал задавать вопросы:

– Это прыжок на несколько дней назад, правильно? А вы, Андрей Николаевич, и ты, Катя, упорно утверждали, что десятиминутные прыжки меня убьют.

Девушка поджала губы и отвела взгляд. Зато Бонд с ответом не раздумывал:

– Твой организм подготовлен. Наш большой ретенсер, – он указал на одну из «душевых кабинок» за спиной, – доработан. Вероятность того, что ты переживешь перемещение на двухнедельный промежуток выше семидесяти процентов.

– Я бы предпочел процент повыше…

– Слушай, сынок, альтернатива у тебя одна: отправиться в тюрьму. А там процент выше не станет, уверяю тебя.

– Допустим. Кстати, насчет полиции. Предположим, что я согласился, как в таком случае решится вопрос насчет меня?

– О, не забивай голову, – Бонд фыркнул и отмахнулся рукой, – Если мы тебя отправляем в прошлое, тут у нас останется твое мертвое тело. Неоспоримое доказательство того, что преступник, попользовавшийся украденной технологией, получил, наконец, по заслугам. Уверен, это устроит абсолютно всех.

В этом можно было не сомневаться. Такой исход событий действительно устраивал всех. Кроме меня. Несмотря на то, что умереть должен был не я, а, вроде бы, копия из другого, параллельного мира, на душе было тошно.