Живыми взяли двух бандитов. Один здоровенный мордастый парень, молодой и дерзкий, скалил зубы и храбрился. Второй вылитый быковский Бармалей, лицом очень похож, и точно такие же взъерошенные в творческом беспорядке волосы, топорщащиеся метелки усов. Невысокого роста, худощавый, сейчас сидя на коленях на асфальте со скованными за спиной руками, он был спокоен и даже расслаблен. Если бы принимали ставки, кто продержится на допросе дольше, я бы поставил на него, а не на здоровяка, чувствовалась какая-то в нем внутренняя сила.

Я ожидал, что их сейчас будут потрошить в лучших традициях военно-полевого допроса, о чем явно говорила кровожадная морда Москвича, и среднего размера боуи в его руках. Однако, подойдя к усачу, спросил:

— Сам рот откроешь или поспособствовать? — продемонстрировав нож. Пленный, молча, отрыл рот, а рейдер ловко сунул тому в пасть желтую таблетку-драже.

— Пошли трофеи твои соберем, пока мозголом подействует, минут пятнадцать есть, — сказал мне Третьяк, — Элиту вскрыл?

— Ага, но что-то хило как-то, — поделился своими мыслями и перечислил добычу.

Третьяк даже остановился, а потом выругался.

— Хило говоришь? Да шестьдесят…

— Слышал я это и не раз. А еще, что «мало кто может похвастаться…», — перебил я его, — Цемент говорил, что с элиты до десяти жемчужин можно поднять, в среднем пять-шесть. А тут такая здоровая тварь.

— Элиту с десятью жемчужинами, вряд ли бы мы смогли всем скопом одолеть! Тут еще нюансик, такие монстры обычно в одиночку не ходят. Высшие зараженные тоже развиваются, растут. Твоя же мелочь, пусть не пузатая, но до средней ей было расти и расти. Тебе охрененно повезло, ты это хоть понимаешь?

— Понимаю, — сказал я.

— Кстати, ты про дар спрашивал не так давно, — улыбнулся тот, — Могу тебе теперь точно сказать, ты — телепортер. И довольно сильный, считай, на начальном этапе метров на двадцать прыгнул, и не свалился в лежку, что обычно происходит, когда умение по максимуму используешь, а продолжал действовать. Я думал ты отбегался, элита уже практически тебя достала, я в нее магазин из АэСа всадил, эффект понятно, как от школьной трубки-плевалки. А ты прямо у нее из под носа исчез и в дверях ДК появился. Это дало тебе выигрыш в несколько секунд, потерял жемчужник тебя, пока башкой вертел… На крыше Агленью ей засадил?

— Да. Больше нечем было. То есть я могу телепортироваться когда хочу и куда хочу? И как это сделать? — сразу заинтересовался я главным, вопросов была не одна сотня, но решил ограничиться ими.

— Это тебе знахари в Остроге скажут, все покажут и научат. Просто у каждого все по-своему. Приедем, сходишь — разъяснят. Я могу только сказать одно, дар неплохой, но и не самый лучший. Хотя, если головы на плечах нет, то и клокстоперство не поможет и даже умение ксера. Все узнаешь в стабе. А про Аглень, я так и подумал, когда Дохлер сообщил, что элита в минуса ушла. И помочь тебе никто не мог, там пропаны с жрачами навалились. Пока отбились, еще вторая партия на подходе нарисовалась. Муры еще… Мы тоже олени, как же три сенса у нас в наличии… Ты, вообще, как стелсера заметил?

— Марево было в тени какое-то, то пропадало, то исчезало. Навроде того, как в фильме «Хищник».

— А почему не доложился?

— Он над Дохлером нависал. Думал, начну суетиться, доказывать что-то, а толстяка грохнут. Еще и отблеск до этого заметил в окне, куда гранату зашвырнул.

— Зрение, похоже, у тебя хорошее.

— Никогда не жаловался. Аглень мне возместит Гранит?

— Кто про что, а Вальтер про личную выгоду, — тот усмехнулся, замолчал, но потом продолжил, — Возместит, возместит. А, если такого не случится, в чем я очень сомневаюсь, лично тебе в Остроге из своих запасов пару отдам, еще Шмеля сверху накину.

— С чего такая щедрость?

— С чего? Да, с того, что сегодня все мы здесь бы и остались! Понимаешь, все! И это все абсолютно понимают. Сначала подумали реально, что ты с катушек слетел, а затем когда сначала вывалился стелсер из-под Ленина, а затем ты грохнул главного антисенса… Тут и Дохлер все увидел. Про засаду заорал. А до этого потерялись считай все секунд на десять точно. Засада была именно на нас, на нашу группу. Какая-то сука сдала! Тут не надо быть академиком.

— Я так понимаю, мы сейчас собрались потрошить пленных? Собирать трофеи?

— Ну да.

— А ничего, что мы тут, нашумели так? Считай, насколько вокруг о себе рассказали? Не надо ли наоборот уходить отсюда?

— Нет, не надо, — хмуро сказал Третьяк, — Я понимаю твое недоверие, особенно, после недавних ходов. Но, сейчас делать нужно именно так. Дохлер здесь на месте прикроет, если что, антисенсов, тем более таких мощных больше нет. Так что, такой петрушки больше не выйдет. А там же дальше на выезд, равнина пойдет. Поэтому сидим ровно, и все будет в ажуре. Дорога же, судя по ходам этих уродов, дальше заминирована, поэтому надо все узнать и выяснить. Трофеи опять же. Не пешком эти шакалы сюда явились, вот узнаем где их техника, может и недобитки где-то есть. Опознали мы банду Дядюшки Ау, а у них БТР-82 по ориентировке, как основной транспорт проходил, есть еще и люди Джокера. Тоже ребята не из бедных. Так что, риск оправдан. Успокоил

— Странная какая-то засада, — перевел я тему на другое, тоже для меня вопрос интересный, не став ничего говорить про свои опасения относительно нахождения на месте боя, так как их никак не развеяла пламенная речь Третьяка.

— Странная она только, если по земным меркам, а здесь все логично. Что недоумеваешь, почему технику сразу не жгли? Так вот, эта засада для того и делалась, чтобы именно технику отжать. А не нас грохнуть. Хотели бы просто грохнуть — не стали бы устраивать такие мутные постановы.

Стелсер так и лежал в скрюченной позе под памятником. Из оружия у него висел за плечами точно такой же АС, как у нас, только без оптики, но с тактической рукоятью. Черный аккуратный разгрузочный жилет с парой рваных дыр, залитый кровью. Глок-17 в тактической пластиковой кобуре на бедре. Вообще, какой-то боец странный, даже закрались подозрения, что он «немножко не такой». Черные штаны из непонятного материала в обтяжку, странного вида наколенники, ботинки высокий берц которых заканчивался почти под коленом и прилегал к штанам очень плотно. Шнуровки и других затягивающих приспособлений не видно. Подошва толстая, рубчатая, видно, что носок укреплен и галеностоп тоже. Интересно, как он их натягивал? Облегающий череп шлем, тоже необычный, тонкая ШПСка скрывала лицо, а глаза — тактические очки, в правом стекле которых сейчас было ровное круглое отверстие. Еще одна пуля угодила чуть ниже шеи, поэтому крови натекло, как со свиньи. Перчатки и странного вида наручи, с утолщением в сантиметра три сверху от запястья и практически до локтя. Этот девайс был явно рассчитан на человека гораздо больших размеров, слишком уж выделялись и выбивались из общей картины его габариты на фоне стройной, даже худой фигуры бойца.

— Непростой товарищ. Не-про-стой. Ресовский бронник, каска, когти и ботиночки, — сразу определил принадлежность амуниции Третьяк, — Подожди-ка, а то ты по незнанию сейчас отрежешь себе чего-нибудь. И ладно яйца. Вот смотри, нажимаешь вот на эту и эту кнопку одновременно.

Послышался чуть слышный писк.

— А теперь вот здесь, сразу двумя пальцами! — показал он куда тыкать.

Сначала один наруч разошелся, затем второй.

— Что это за фигня?

— Смотри, — тот защелкнул его на своей правой руке, как-то хитро повернул кистью, и из утолщения сверху выскочили два тонких прямых лезвия каждое длиной около тридцати-сорока сантиметров. Третьяк приблизился к углу постамента памятника, легко взмахнул рукой. Доли секунды ничего не происходило, а затем кусок бетона вывалился и ударился об асфальт. Перевернулся, и сразу стал виден блестящий срез арматуры.

— Реальная штука, — только через несколько секунд прокомментировал я свои впечатления.

— Да, ерунда это, — напарник опять проделал хитрые пассы и протянул мне оба наруча, — Раньше, года четыре назад все ресы с такими ходили. Сейчас уже почти не встретишь. Специфичное оружие. Их умники придумали, типа с зараженными, если дело дойдет до рукопашной, прокатит эта хрень. На деле же, тех тварей с которыми можно справиться в ближнем бою без клокстоперства, вполне себе спокойно убиваешь простым топором, клевцом, мечом, булавой и чем придумаешь. То есть, для этой ниши — когти избыточны. И для высших не подходит, хоть и режут их так же превосходно, но пока ты своей рукой размахнешься, тебя тот же рубер несколько раз выпотрошит. У них скорость сам видел — запредельная. Некоторые деятели кинжалы и когти приспосабливали споровые мешки вскрывать, но опять же это дурасизм. Простым ножом ты ничего не повредишь внутри, а этой же дрянью, и жемчуг и горох кромсаются в путь. В общем, и тут отказались. Но бывает, кинжалы носят — замок разрубить, сейф вскрыть, то есть, в быту им цены нет. Редкость та еще. Еще один минус есть, убираются они в специальный контейнер, и находится вне его, без повреждения структуры, могут одиннадцать минут и тридцать четыре секунды в час. И не важно, режешь ты ими что-то или нет. Десять минут, убирай, иначе потом только выкидывать. Когти убираются автоматически, а вот за кинжалом нужно самому следить, — при этом он ткнул пальцем в Цементовский кинжал, который я так и продолжал таскать на поясе, — Действуешь им максимально быстро и сразу убираешь в ножны, которые и являются контейнером.

— То есть, у меня это такой же точно, как вот эти когти? — даже не верилось, что я столько времени протаскал такую убер плюшку на боку.

— Ага.

— Он никак не выскользнет? А так обрежет все, что можно?

— Исключено.

Трюк Третьяка я не стал повторять, поверил на слово, но покосился на кинжал опасливо.

Снял шлем с убитого шлем, автомат, разрезал разгрузку. Все в сумку. Третьяк же опять показал как снять бронежилет, который как оказалось не пробили пули из АСа, а вся кровь натекла с шеи, наколенники и налокотники, как и ботинки. Они при длительном нажатии пальцами в определенные точки, растягивались, вроде как расшнуровывались, и вполне спокойно снимались.

— Обязательно это забери.

— А этот хлам зачем?

— «Этот хлам», ты можешь поменять на нормальный броник своего размера. Третьяк плохому не научит. Лично я не люблю ресовские штучки, так как там напихано всего столько, что черт его знает, может ресы могут команду на самоликвидацию дать или еще какую пакость сделать. Останешься в бою без штанов. Но стоят эти вещи дорого. И многие носят и горя не знают. Особенно те, кто с нолдами, да и вообще с внешниками не пересекается. Такие штучки бабы у нас любят, они же когда от трясучки лечатся на природу выезжают, там всякие извращения типа ролевых игр, страйкбола и прочего дерьма. Вот друг перед другом хвастают снарягой. Соберутся, каких стволов только нет, чисто выставка. Девку одну видел, сама метр пятьдесят ростом, худая, как щепка, а на бедре Пустынный орел, почти до колена, другой деятель с Томпсоном и Кольтом на бедре, чисто гангстер, третий с ПТРС, не спорю в Улье хорошая вещь, но ведь он его даже поднять нормально не может. Взял ради хвастовства. Зоопарк, короче. А это ценные вещи.

— Давно хотел спросить, трясучка это что?

— Наше проклятие. В стабе иммунные долго сидеть не могут, начинается сначала слабость, потом и того хуже, руки подрагивать, ноги… И чем дальше, тем хуже. Умереть от этого можно. Лечение простое, на начальных стадиях надо сутки в нормальном перезагружаемом кластере провести. У рейдров это редкая болезнь, мы же в стабах только отдыхаем между походами. А вот обычные граждане, вынуждены раз в месяц выезжать на природу. Тут в Остроге тоже все налажено. Специалисты, ценные работники и просто желающие, у которых есть чем заплатить, садятся на автобус, приезжают в вычищенный под ноль охраняемый кластер, отдыхают там день — два, жрут шашлыки, дурачатся на природе. Ну и соответственно, есть для простых людей выезды, есть для тех, кто побогаче. И ВИП — это для элиты местной. Вся королевская знать там, эдакий бомонд, придворные…

— Ясно.

Все трофеи уже были упакованы в сумку, зачем я это сделал, но снял черную ШПСку.

Молодая девка, смуглая, жгучая. Третьяк достал плоский фотоаппарат и принялся ее снимать с разных ракурсов.

— Это что за бабский батальон? — выругался я, теперь понятно, почему все в обтяжку, только плоская, как доска, поэтому и когда броник, снимали, внимания на грудь не обратил, а штаны мы не трогали, и показал пальцем на выбитое окно, — Там тоже ведь девка была? И чего это ты фотосъемку тут устроил?

— Это для СБ отчет, плюс может быть в розыске или награда за нее объявлена. Предъявляешь — получаешь. А там да, баба, вместе с ней какой-то хрыч с линзами в палец, запил чисто у крысы, еще и шея как-то набок. Его ты сразу уработал, девку чуть зацепил в руку, а потом осколков она приняла нехило. Не жилец была. Добил, но за тобой числится. Я на трофеи не претендую. И на ее башку тоже. Да и пустая она фактически. Но премию за нее получишь. Известная личность. А меня просто эти вопли и стоны уже достали. Да, ты в голову не бери. Вот эту суку не знаю, но в любом случае грехов за ней столько, что зажилась она на свете, как только родилась в Улье, — ткнул пальцем Третьяк в труп молодой женщины, — А там завалил ты Жанну, портреты везде и награда в двести рубликов, с кассы Гильдии. Тоже получишь в Остроге. Она такие зверства творила, никому не пожелаешь, даже врагу. А тут, «мама, мама, мамочка…». Мразь, поганая! И ведь всего лишь кишки наружу, даже и не больно почти… А уж если сравнить с тем, что она творила… Оживить, гадину, и долго ее кромсать, живцом отпаивать и снова кромсать! Я один раз увидел мужиков после ее художеств, одного знал. Думал до этого, что закален во всех горнилах, экспресс военно-полевой — порой часть работы. Но тут пробрало так, что волосы на жопе от ужаса зашевелились. Блевал, как первозаходник, дальше, чем видел. Мама еще! Папа мало ремнем по жопе бил, иначе такой мразью бы не выросла! Но легко ушла, времени не было, просто пулю в голову. А так много баб в Улье рейдерством промышляют.

— Да, успокойся ты, нет у меня никаких душевных терзаний, враг есть враг, какого он пола — отношения не имеет, в общем, я верю в равенство, свободу и братство, — успокоил товарища, хотя испытывал абсолютно обратные чувства к произнесенным словам. Сейчас даже не знаю, смог бы так спокойно стрелять и действовать, как действовал, если бы знал заранее. Хотя, наверное, смог бы, благоверную я же тоже собирался не розами встречать, — А на незаданный вопрос ты ответил, просто стереотипы сработали, что мужчины обычно воюют.

— А-а, — протянул Третьяк, — Тут же что, умения у всех от Улья, еще иммунные, чем дольше живут, тем становятся сильнее, быстрее, про ум помолчу. Вот и считают бабы, что равны нам становятся. Кое-где и переплевывают, особенно по садизму и вранью, да и мозг у них своеобразный. Всю жизнь была, как родители назвали типа Машкой или Дашкой, тут сразу Хренадриэль или какая-нибудь Говнолиния, бабам же можно самим себе имена выбирать, вот и извращаются по мере глубины чувства прекрасного. Есть стабы из цивилизованных, где жесткий матриархат. Там вся роль мужиков — живой вибратор. У иммунных же либидо зашкаливает, что у мужчин, что у женщин. Хочется всегда и везде. Вот у нас порой рейдеры из холостых секс-туры совершают. Соберутся бандой и туда. Там всех приезжих мужиков в базу вносят, прописывают все подробности с фотографиями всех частей, а потом девки в местной сети выбирают, кого на ночку к себе забрать. Минус, правда, имеется — отказать кому, по законам этого стаба, ты не можешь, только, если к тебе очередь, как в Мавзолей. Дохлер оттуда сбежал на второй день, что не крокодил, то к нему.

Поднялись на второй этаж… Мда, лучше бы я сюда не совался. Но нельзя давать слабину, особенно перед такими волчарами. Все мы хорошие пока спим зубами к стенке. Болевые точки есть у каждого, но чем их меньше, тем лучше. С виду сегодня друзья и товарищи нащупают, когда ты перед ними откроешься, а потом, при случае воспользуются и надавят. Кто виноват? Да ты сам, потому что предоставил такую возможность. Поэтому, выше меня только звезды, круче же только Эверест. Но дурнота накатила. Довольно красивая светловолосая женщина, чье лицо не обезобразила смерть, а аккуратное пулевое отверстие на переносице не бросалось в глаза. А вот ниже шеи, там была жуть. Все перекурочено и пережевано осколками, будто все поражающие элементы гранаты только на нее и пришлись. Мясо, одежда, кровь, кости, кишки — все это в жутком месиве, где с трудом удавалось разобрать, что к чему. А еще вонь вскрытой требухи и крови.

Все мои трофеи с нее — довольно хороший нож, в уже привычной ладанке горошина и два спорана, ПБ с тремя магазинами, да плоская фляжка с живчиком, которая была за спиной на ремне у жертвы, и поэтому в нее не угодили осколки гранаты. Все. Еще был медальон на золотой цепочке в форме сердечка, с затейливой гравировкой на обратной стороне и незатейливой надписью: «С любовью моему Солнышку». Может быть, она и отмороженная садистка, как рассказывал Третьяк, но оставил его на девушке.

Урод с кривой шеей выглядел гораздо лучше, чем его спутница. Так как в него угодили только несколько СП-6, вооружен он был не в пример почившей Жанне, но и мечтой милитариста его не назовешь. Никаких РПСок или разгрузочных жилетов, на ремне три подсумка, фляга с живцом и водой, рация, как мне вручил с утра Гранит, без гарнитуры, плоский бинокль, как у Третьяка, который меня очень обрадовал. Знакомая TRK-10, к ней четыре магазина, второго оружия у бандита не имелось, видимо пистолет заменял здоровенный мачете. Одна Ф-1, остальное, что с него снимал, не глядя, кидал в сумку. Не забыл и про ботинки, но толи мур это был неправильный, никаких тайников там не обнаружилось. В одном кармане шестьдесят княжеских рублей в специальном кожаном с вензелями чехле, который был изготовлен, вот сто процентов под них. Эдакое портмоне. Такая находка сразу вызвала кучу вопросов, но я промолчал. Завершала картину опять же на шее ладанка с горошиной и с парой споранов.

— Слушай, Третьяк, что это за мода? — продемонстрировал ему находку.

— Да, это обычное дело. Большинство так таскает, типа НЗ, на самый крайний случай.

— Спораны понятно, а горох зачем? Его можно ведь и в стабе употребить.

— Дар быстрее перезаряжается. Говорю же — НЗ. Пошли, мозголом должен скоро начать действовать, послушаем, что мур скажет. Как-никак личность довольно известная в узких кругах, сам Бармалей к нам угодил.

— Бармалей — это который на Быкова похож? Ну, артиста из Айболита?

— Не знаю, на кого он похож, но погоняло Бармалей, по сводке тоже в Остроге проходит, как киллхантер. А с артистами же не разберешь, тут же мультиверсум, можно и не угадать. Вот например, у того же Москвича Второй мировой войны с Германией не было, зато весь мир пластался с коммунистическими США, в конце пятидесятых. Туда в девятьсот пятом году Ленин с Троцким сквозанули, ну и замутили бардак и революцию. Вот тебе и роль личности в истории.

— Киллхантер?

— Они так себя называют. Убийцы рейдеров, специально на нас охотятся, но не как обычные муры, чтобы на запчасти и внешникам загнать, а конкретно на тех, кто с хабаром четким возвращается, но часто просто на рейдеров, в живых не оставляют никого. Если только свежих, свои понятия, свое все. Мурами их назвать трудно, потому что муры — это муры, с ними просто, а с этими… Как лучше бы объяснить. Вот у вас были красные и белые в Гражданскую войну?

— Ну да.

— Вот и здесь так же. Просто враги, ненавидящие друг друга до боли печенке. Даже не белые и красные, а черные и белые. Антагонизм, короче. Смертельно опасные, но враги, а не твари из рода человеческого, у которых, вообще, никаких понятий нет.

Мозголом — препарат развязывающий язык и заставляющий говорить только правду, подействовал и допрос шел полным ходом, потому что в результате действия лекарства максимум через час, в среднем через сорок с чем-то минут, человек превращался в овощ. Начало мы пропустили, но в нескольких словах шепотом все объяснил Москвич, который сейчас со мной держался подчеркнуто дружелюбно.

Ситуация оказалась одновременно простой и сложной. Цемент сдал группу Гранита Рихтору за пять жемчужин, две из которых, красную и черную, получил в качестве аванса. Остальная награда ждала героя после удачного завершения операции, или неудачного, но подтверждающего его слова. Ментат, ментатом, но реальная проверка у бандитов тоже была. При этом глава местных муров очень щепетильно относился к подобным тратам, и всегда расплачивался с теми, кто приносил нужную информацию вне зависимости от исхода операции. Подозреваю, дело было не в его специфической чести, а в простом рационализме, так как слухи и репутация, в перспективе работали на него и приносили доход. Начни он кидать информаторов, то ренегатов резко бы поубавилось. А так, честные рейдеры строчили доносы, как советская интеллигенция во времена Сталина, на конкурентов, на соперников, на компаньонов и на друзей и, вообще, на всех. Бармалей столько имен назвал, что даже у хладнокровного Гранита нервы шалить начали, он плевался и матерился сквозь зубы, с каждым названным погонялом.

— По вам была задача — забрать боевую технику, она итак в цене, а сейчас и вовсе поднялась из-за войны между Русью и щитовиками. Ваши дары, ваши действия, а так же вооружение, и кто на что способен нам сообщил Цемент. Ментат у Рихтора один из сильнейших, поэтому в его словах не было сомнений. В других местах вас ловить не вариант, где вы на ночь останавливались — неизвестно, поэтому решили здесь. Если бы просто обычную засаду — мест хватает, а так… Ну и план был составлен. У нас здесь оставалась Жанна и Кривошей. Она держала под контролем тварей, а тот прикрывал ее от ваших сенсов. Их задача не дать забрать БРДМ, показать, что тут много серьезных зараженных, но не слишком. То есть, чтобы у вас возникла мысль, если даже они не уйдут, то в целом, командой вы с ними справитесь при поддержке крупнокалиберных пулеметов. Боевую машину бросать не будете. Произошло все лучше, на первом этапе, чем планировали. Пришло гораздо меньше ваших, они не стали даже заходить в поселок. Мы же тем временем занимались главным — ссаживали ресовский вертолет. Одна команда в итоге не вернулась, а это минус восемь человек. Но там одни, мягко говоря, личности, которых в курс дела не вводили. Работали они по факту, подчинялись Джокеру. О предстоящей дополнительной работе не знали. То есть, нас осталось вместе с Прикрывающими, всего четырнадцать. Но имелся главный козырь — небольшая стая во главе с элитой. Это дар Жанны, как нифма она особо не котировалась, хватало ее максимум на пару минут в ступор мужчин ввести. А вот с тварями получилось превосходно, так она свободно двадцать два зараженных под контролем держала, зависело это от многих причин, и силы тварей тоже. Но небольшую стаю до двух суток удерживала без особых проблем.

— Да, нафига вам с таким ее даром заниматься ерундой с какой-то техникой? Тут же можно добычу потрохов тварей на поток ставить, чисто скотобойня? — спросил Москвич.

— Нет, Улей никогда не даст тебе столько, чтобы себя королем горы ощущал, — покачал головой Бармалей, — Может она взять за один раз только одну стаю, после чего у нее имеется двое суток с ней связь. Потолок двадцать два, но с той же мелкой элитой получалось меньше. Вот с этой группой зараженных она и могла работать, после использования дара, на других уже не действовало. А перезаряжалось умение чуть меньше полутора месяцев. Так что, не поставишь на поток. А десяток, в лучшем случае жемчужин для многих, конечно, солидный куш, но для нас неприемлемо, у нас на патроны и снаряжение больше уходило.

— Дальше? — вмешался Гранит.

— До прихода вашей первой группы мы еще все выезды перекрыли, подготовили фуру, чтобы отрезать путь отступления, если все пойдет не так, как запланируем. Поэтому вчера, несмотря на убыль в численности, решили работать по плану. А, владея точной информацией по вам и вашим умениям, мы спокойно могли победить, фактически без потерь. Только из-за жрача стаю не удалось разместить ближе. Он в жилом секторе крутился. Стая уже довольно голодная начинала волноваться, чувствовала его, или у элиты свой дар был, или у кого-то из пропанов. Тот же, несмотря на то, что всего лишь лотерейщик, заматерел. Не раз и не два убить его хотели, однако он, как чувствовал, уходил. А через какое-то время возвращался. Что там его заинтересовало, неясно, сенс наш, хоть и слабенький, но ничего не чувствовал. Жанне же уже с трудом удавалось сдерживать свою стаю. Устраивать охоту еще на жрача — никакой возможности, вы должны были подъехать. Вот и пришлось наших тварей угнать подальше, почти до больницы, а с ними и Тура направить, так как Кривошей до них уже не доставал. Но в целом, все должно было пройти по плану. Ваши спокойно идут забирать технику. У боксов на них наваливаются руберы, кого-то рвут сразу, там еще Джокер с двумя бойцами на подстраховке. Вы к ним на помощь, тут и наваливается вся стая. БТРы подгоняете на удобные позиции, ведете огонь, с той стороны только одно удобное место. Ваш Дохлер за ними, целеуказания на тварей дает. В общем, воюете. Тут в игру вступает Кривошей, несмотря на плохое зрение, здесь и Улей не помог, стрелял он, как Бог. Куда хотел, туда и попадал. Дар второй такой, как у ваших Талька и Шпуни. Его цель — Дохлер и прикрытие, вместе с этим, Жанна бросает управление тварями и переключается на стрелков в БТРах, которые тоже находятся в зоне ее уверенной работы. Ее задача, буквально на десять-пятнадцать секунд ошеломить их и водил. Вместе с этим в игру вступает Вжика — телепортер-стелсер, если стелс у нее чуть-чуть до среднего не дотягивал, то телепортером она была очень сильным, выше потолка. Пять прыжков по сотне — для нее были привычными, а тут совсем немного, ресовскими когтями несколько резов и минус ваш крупняк и водители. На случай же их особой резвости, Форд перекрывает путь к отступлению. Понятно, что все это происходит с одновременной атакой на ваши остальные силы. Все. Собираем трофеи, забираем технику, чистим зараженных. Уезжаем. Такой был план.

— Нифига себе, решили нас сделать, как щеглов, — усмехнулся Москвич, — Это вам не у детей конфеты отнимать!

— Да и сделали бы, — спокойно ответил Бармалей, — Не первый раз, именно вот таких, мнящих из себя самых крутых и матерых. Что бы вы сделали? На что мы не рассчитывали? Ничего!

— Ты так говоришь, будто и не сидишь здесь под мозголомом, а твои дружки не валяются дохлые.

— Вот именно! Всю схемы полетели к чертям из-за вашего отморозка. Все вы действовали, как и говорил Цемент. За исключением вашей гориллы, про него вообще ничего тот не упоминал. Всех кто мог с вами работать, он перечислил. Имею ввиду, из боевых единиц, рассчитывали на пупсиков. Ау предположил, — бандит кивнул головой в мою сторону, — Что в этот раз набрать Граниту удалось только весь мусор, так как, тех же пупсиков никто за угрозу не считал. Тут тоже подумали, молодой неопытный боец, который боится каждого шороха. Тем более, даже в маленькой группе, которая направилась к БТРам, он был подчиненным, главным — Третьяк. Соответственно, неадекватно оценили уровень угрозы. Сказали вроде, как в штаны наложил, но квадрат теплел. А уж когда ваши улыбаться начали, на него пальцами тыкать, то мы совсем расслабились. За ним почти не следили, больше опасались Дохлера. А этот урод без всяких прелюдий в несколько секунд девочек положил и лишил нас Кривошея — прикрывающего от Улья и такого же снайпера.

— Девочек? — взревел Третьяк, — Да это не девочки, это хуже тварей, суки! Взять ту же Жанну!

— А, что Жанна? — вполне спокойно спросил Бармалей, — Вам не понравилась, как она поступала с некоторыми рейдерами? А другие настолько испугались приближающейся расплаты, что поспешили…

— Тебе бы тоже не понравилось! Жаль под мозголомом, а то бы я тебе показал пару забав, которые она применяла, — перебил его Третьяк, сплюнул в сторону на стену.

— Зачем? Я же не насильник, не тварь, то есть не честный рейдер. У них да у муров есть такая забава, в только что перезагрузившемся кластере ловят женщин покрасивее, и используют их, теша похоть. Сейчас процитирую: «Один черт мертвячки будущие, так хоть пользу какую-то принесут». Вот и с Жанной так же поступили. Девушка она очень красивая. Была. Царство, ей Небесное, — голос Бармалея стал грустным, — Поймали ее рейдеры и насиловали всей толпой, как наигрались — бросили. Даже не развязали. А она возьми и не переродись. Часов через двенадцать ее мы с Ау освободили. Там у одного местного захоронка хорошая была, вот мы туда после перезагрузки и наезжали. Тут девчонка молодая, связанная. Дрожит, плачет, в истерике бьется. От нас шарахалась сначала, пришлось даже связать снова, в Монако ее привезли, там знахарь выходил. Только с того момента она очень не любила честных рейдеров.

— Я сейчас заплачу от умиления, — усмехнулся в обычной своей манере Третьяк, — Мы-то тут причем или может быть ее жертвы — это все насильники? Может быть Арт, Ганс…

— Да, Арт и Ганс там точно участвовали, сейчас Жанна умоляла ее взять на операцию, хотя Ау не хотел, причина ее слез — Кастет среди вас должен быть. Ау изначально хотел по-другому все сделать, но тут решили уже ее даром воспользоваться.

— Если бы она только двоих замучила, то никаких наград за ее голову не объявляли бы! — резонно заметил мой напарник, — А Кастет на Русь подался. Так что, мимо.

— Кто объявил? Гильдия. А глава гильдии кто? Уж не Франц ли? И раньше не все они вместе с Кастетом, Артом, Гансом и Джуманжи в одной команде были?

— Хватит уже лирики, говори по теме. А ты Третьяк или молчи, или иди, выйди, подыши, — Гранит взял все в свои руки.

— Жанну, считай, в первые секунды боя убили, ваш отморозок очень шустрым оказался. А вместе с ней и второго прикрывающего от сенсов, у Кривошея Дар был один из самых мощных в Монако. Контроля над стаей без Жанны больше не было, уже своего прикрывающего они понятное дело сожрали. Дальше еще и разделились, часть на наших бойцов напала — у них на пути Джокер и еще два человека оказались, на территории ДОСААФа. Элитник погнался за убийцей бывшей хозяйки, может она приказ отдала, может просто сам так решил. Но в результате, на вас с БТРами уже жидкая стая напала, с которой вы расправились без особых усилий. Ваш Дохлер опять же живой остался и всех видел, целеуказания давал. Стрелки с дарами. А все из-за жрача. Это Улей сегодня выступил на вашей стороне.

— Мда… - Гранит помолчал, потом спросил, — Техника ваша где? И какая?

— Тут недалеко, пожарная часть, в нее загнали. «Бумеранг» и 82А.

— Не хило. Не заминированы?

— Нет, — отрицательно мотнул тот головой.

— Никаких сюрпризов нет?

— Никаких.

— Тотемы?

— Там, где им еще быть.

— Выезд заминирован?

— Да, фугас. Дистанционный взрыватель.

— Как разминировать?

— Провода отсоединить и все. Это на крайний случай, самим потом, чтобы выбраться можно было.

— Еще какие-нибудь ловушки есть?

— Нет, нету. Воевать тут никто не собирался, верная операция была, что-то подобное делали и не раз, схема рабочая, особенно, когда в группе рейдеров сильный сенс имелся. Если бы думали о плохом, то вас из пушек и гранатометов расстреляли бы. И все. Считай на «Бумеранге» кроме тридцатки и «Корнет» имеется. Но вертолет мы посадили, все прошло удачно. Информация насчет вас была верной, поэтому думали и с изъятием у вас бронетехники все так же пройдет. Фартило. Но Удача отвернулась. Кто знал, что вы в этот раз наняли такого… Специально наблюдали и за командиром, и за Дохлером, знали, что у вас связь тоже ресовская. А тут, десять секунд и все, конец всей операции. Всего четырнадцать человек. Эта горилла ваша сразу вывела из строя троих — все козырные карты! Магазин и граната! Все! И самые важные в этой операции люди погибли. Монстры порвали еще одного, затем навалились на троих. Вот уже минус семь. Еще одного в фуре положили из БТРа. Осталось шесть человек.

— Плохо просчитали все. Слишком на свои дары понадеялись, а Улей этого не любит, — усмехнулся Гранит, глаза его при этом были очень серьезными.

— Плохо просчитали? — округлил глаза Бармалей, — Да, отлично все было просчитано! Вот откуда у вас этот тип взялся, когда его не должно было быть? Вот это вопрос!

— Да свежак это, Цементовский крестник, — не знаю, специально или нет, но эта фраза была на добивание.

— Вот ведь… - тут бандит замолчал.

— Можно вопрос ему задам? — обратился я к Граниту, тот утвердительно кивнул, но посмотрел эдак удивленно.

— А зачем вы, как ты говоришь, свои козырные карты так разместили, для меня удобно?

— Я уже сказал, для Вжики это самое удобное место для работы, учитывая, предполагаемые позиции БТРов, ну и оттуда она могла дотянутся спокойно до дороги, если бы водители замешкались. А Жанне тоже надо было видеть место, куда направлять тварей.

— Что-то не складывается, как бы тогда она во внутреннем дворе работала, как ты говоришь? На команду, которая забирать бардак собралась, как бы она тварей натравила?

— Так там же, напротив кабинет был, связи у нее не было, поэтому видимо девчонке любопытно стало, где вы, вот и сунулась к Кривошею.

— Все? Вопрос исчерпан? — посмотрел на меня командир, дождался утвердительного кивка и повернулся к муру, — Тогда дальше давай, с вашей засадой все понятно, теперь по ресам пройдемся. А зачем им в Пекло лезть? Можно же и в других местах неплохо свежаков собирать?

— Тут все непросто… Насколько я понял из разговора Рихтора с Джокером, кстати, узнает, что вы его убили и в Остроге достанут. Он ему, как младший брат был. Крестник.

— Плевать, — сказал командир и наглядно продемонстрировал свое отношение к угрозам, — Ты по существу говори, что ресам надо в Пекле?

— Свежаки — это попутно. А главная их задача пробиться в сектора Сто плюс. Желательно в Двести. По земле это сделать вообще нереально, один шанс на миллион, по воздуху можно. Партию высокотехнологических цацек они со Сто тридцать второго взяли один раз. А иммунные — это приработок людей Николсона, он этим направлением заведует, расходов считай никаких. Только надо-то дронов с живцом заслать, так и беспилотники тоже эту задачу попутно решали, основная цель, отслеживали поведение тварей, их перемещение. Отряд, на крыше с TRK-25, главная его задача испытание станции слежения и маскировки. Если ничего не путаю «Завеса-7» называется. Тоже экспериментальные образцы для работы в Пекле, что-то вроде Дара от Улья, как у вашего Дохлера. На Внешке же тварей мало, опыты не чистые получаются. То есть, поступали грамотно, решали одновременно не одну и не две задачи, а много.

— Ты как по писанному чешешь, будто не мур, а академик, мать его так, — вмешался Каштан.

— А я Там — учителем года был! — с гордостью сказал Бармалей, — И запомни, ни о чем не жалею, жалею об одном, что мало я подонков типа тебя в деревянный бушлат закатал. Только и всего, дружок, только и всего.

Не знаю, что в этих с одной стороны не очень и обидных словах выбесило Каштана. Он с перекошенной мордой ухватился за рукоять пистолета, но стоявший рядом Третьяк положил руку ему на плечо, сжал, и отрицательно помотал головой.

— А тебе то, что честные рейдеры-то сделали? Тоже разложили, навроде Жанны? — спросил Третьяк.

— Что сделали?! — тот даже вперед подался, вздохнул-выдохнул, а потом уже спокойно продолжил, — С одной стороны ничего, только твари меня хотели скормить, свежий же, чтобы свои жизни спасти, как сейчас помню, Вомбат, того «честного» рейдера звали. Рубер увязался за ними, а они все сплошь без нормальных стволов, только арбалеты, да другое холодное оружие. Меня связали, бросили на его пути. А сами бежать, и только пятки засверкали. Что интересно пропан меня не порвал, мимо пронесся, видимо рассчитывал потом вернуться. Но не вернулся. Еще сутки я там связанный валялся, от каждого шороха вздрагивал. Потом Дядюшка Ау вместе с ребятами меня развязали, живцом отпоили, к себе взяли. И вот тоже интересный фактик, когда по пути в Монако на жемчужника нарвались, никто меня не хотел ему скормить, за спины затолкали, встречали. Как подобает. Четыре человека из шести тогда погибло, из РПГ смогли достать, хорошо мелкая элитка была. А я их имена только после смерти узнал. Так кто тут мур? Они или честный рейдер Вомбат?

— Да, да, да, — опять влез Каштан, — Это потому вы людей на запчасти разбираете и внешникам загоняете? Типа месть такая выгодная что ли?

— Мы? Запомни и другим передай, у нас разные люди бывают, так вот ни я, ни Ау, и никто из его команды с расчлененкой дела не имел. Мы охотники и киллхантеры, то есть на тварях и на таких как вы специализировались, и живых после нас не оставалось. У каждого к честным рейдерам были свои счеты, примерно, как у меня. Нет, не мучили, если только информацию добывали, да с теми, про кого знали о их художествах, а так просто пулю в лоб или петлю на шею. И с внешниками, кроме того, что на золото и брильянты покупали необходимое оружие, больше дел не имели.

— Да, рассказывай мне, рассказывай! — и уж совсем матерно выругался Каштан.

— Я, в отличие от тебя, под мозголомом нахожусь, и врать просто не могу, а вот ты, сможешь ли ответить, даже не своим товарищам, а самому себе, глядя в зеркало, в свои же глаза, что ты честный рейдер? И много у тебя отличий с тем же честным муром? — опять с какой-то тоской улыбнулся Бармалей.

— Да ты! — взревел Каштан, но Гранит повернулся вполоборота, глянул на него зло, тот сник, замолчал.

— Он же время тянет! Шлаком нам баки забивает! И нарочно разводит, чтобы грохнули! — неожиданно заявил Москвич, — А ну отвечай! Так это?

— Да, тяну время, еще минут пять осталось, а потом вам большой привет и до свидания! — весело рассмеялся Бармалей, и не натужно, нет, смеялся он от души.

— Зря стараешься, даже, если все так, у нас еще один твой товарищ есть. Поэтому, что не расскажешь ты, скажет он.

— Уверен? Гога? Расскажет? Что он знает? Бывшая мелкая шестерка, которая пошла на повышение. Ну, да, он много вам поведает, как-никак первая серьезная операция! — здесь бандит ехидно улыбнулся.

— Что нужно расскажет, нам осталось детали уточнить. Ответишь на еще один вопрос, и уйдешь не как животное с выжженными мозгами, а сразу же. Даже помолиться сможешь. Зачем именно «Тотемы» испытывать? Вроде бы раньше с ними накладок не было? Сбивали все на раз?

— У ресов с эфками конфликт вышел, это Внешники к Югу, эмблема латинские две «F», но не нолды, уровень развития чуть-чуть выше среднего. Два «Громовержца» при поддержке дронов сравняли их Базу с землей. Пошел слух, что их, вообще, ничем не сбить. Да и ресы себя стали вести очень нагло. Многих на Востоке, начиная от простых стабов и заканчивая большинством Внешников этот вопрос сильно обеспокоил. Больше всех страшно стало Десяточникам, так как у них с ресами вражда, постепенно преходящая в кровную. А слухи пошли уж совсем невероятные. Поэтому сбить его надо было не только из-за проверки, но и людей успокоить, а то многие в панике. Сам Рихтор с нами разговаривал, объяснял важность задачи. Вот и сами подумайте, какая возникла проблема, если вас, например, лично Князь будет инструктировать. Рихтор же фигура может быть чуть поменьше…

— Не равняй нашего Князя, и поганого мура! — высказался Москвич.

— Одного поля ягоды, чтобы кто не говорил. Дальше про Громовержцы. Узнали так же, что один вертолет постоянно на ресовской базе стоит, он никуда не вылетает, его при всем желании нам было не достать. А второй работает в Пекле. От кого получили информацию — не знаю, но проверенная. Маршрут полетов примерный аналитики накидали, исходя из их задач, разведданных и прочих условий. Где их оперативная база пока неизвестно. Но не должна быть далеко. Все. Больше по этому вопросу не знаю. Ты обещал, — и улыбнулся вновь, мол, знаю я, что ваши слова ничего не стоят.

Подумал, а потом вдруг что-то вспомнил.

— И еще, есть кое-что для вашего шустрого свежака. Потом с шеи пусть наследство заберет. Мне он помогал и не раз, если поймет знаки, жить будет долго и счастливо. Давай уже, Гранит, чувствую — плыву.

Тот кивнул, молча, достал из кобуры Глок.

— Хотелось бы иначе, но… Бывай, может и встретимся, — и вдавил спуск. Грохнул одиночный выстрел, голова Бармалея дернулась. На стену сзади брызнуло красным.

— Мля, — помотал головой Москвич, смяв, снял бандану, — Вот почему все так? Он же такой же как и мы! А? И цельный ведь до талого, цельный!… А киллхантер. Вот, ведь млятство! Улей… Я не знаю, смог бы так, знать, что скоро умрешь, сто процентов и держаться спокойно.

— Дааа, — протянул Третьяк, — дух у мужика был.

— Вы еще заплачьте, мать вашу, нашли по кому горевать, это мур! Мур! Понятно?! — ощерился Каштан, порывисто развернулся, и быстрым шагом вышел, хлопнув изо всех сил дверью.

— Кто без греха, пусть первый кинет в меня камень, и это не мур, это — Враг, — глухо сказал ему в спину Третьяк.

— Ладно, проехали, — после минутного тяжелого молчания заявил командир, — Раз сообщил Бармалей, что там осталась мелкая шестерка, то тратить на нее мозголом не будем. Третьяк возьмешь Каштана и с ним займитесь, проконтролируешь, а этот псих пусть душу отведет. Два с половиной года уже прошло, а до сих пор с головой беда. И присмотри за ним, в нужное русло направь, не хотелось бы, чтобы он как пупсики закончил. Вальтер, проверь, чего он там бормотал про наследство?

Я залез под футболку бандита, стараясь не измазаться в крови, хотя чего бояться-то, уже с ног до головы в ней, на тонкой серебряной цепочке обнаружился пластиковый толстый квадратик три на три сантиметра. Абсолютно черный. Если внимательно на него смотреть, то казалось, что он поглощал солнечные лучи.

— Что это за хрень? — кинул на стол квадрат я.

— Не знаю, а вы? — ответил Гранит

— Фиг его знает, амулет какой-то. Раньше подобного не видел. Думаю посмертие скорее всего себе хорошее зарабатывал. Есть поверье, что наши души теперь не покинут никогда Улей, а раз так, то здесь, что главное? Свежака задобрить, что-нибудь ему подарить, тогда Стикс будет милостив, — подал голос Москвич.

— Дерьмо какое-то, а не теория, — задумался Третьяк, — Подлянка скорее, считай Вальтер же им все испортил.

— Может от мозголома крыша потекла, время подходило, — веско сказал Гранит.

— Вполне, — согласился с ним зам.

— Мой совет, выкини эту гадость, — сказал командир мне и брезгливо сдвинул квадрат в сторону.

— Подумаю, — ответил я, и положил странный амулет в подсумок.

Третьяк вышел.

— Москвич, бери Шпунта на тебе еда, сначала фугас обезвредь, тоже посмотри, если нормальный, туда же в Каратель. Пригодится. Дальше будет некогда специально за жрачкой бегать.

— Дохлер, Гыча, проверьте что там жрач крутился, это прямо по улице откуда вылез Форд, восьмой или девятый дом справа. Там разберетесь, может ты, что почуешь, возьмите БТР со Шпуней.

— Вальтер, сопровождаешь Бура и Леву до пожарки, пусть технику осмотрят и пригонят сюда. Тут недалеко, метров двести.

Потянулся к тангете сказал, как в телефон.

— Зондер, сегодня тебе повезло, ненавистный тобой «Тигр» был уничтожен превосходящими силами противника, поэтому слушай приказ, забрать БРДМ-2 из ДОСААФа. Пусть вон Миксер с тобой сходит.

Видимо нервная болтливость у командира прорезалась. Не каждый день его макали в дерьмо.

Больше не произошло никаких чрезвычайных происшествий, я сопроводил бородатых братьев-близнецов, по хромоте Левы отличал их теперь хорошо, до пожарной части, откуда те, довольно сноровисто выгнали боевые машины. Забравшись на броню БТР-82 и удивляясь хищным и непривычным обводам «Бумеранга», точно так же подкатили обратно к колонне, в составе которой уже стоял злополучный бардак. Поврежденный «Тигр» был уже на обочине. Водители сразу собрались вокруг нового детища российского военпрома, что-то живо обсуждали. Затем стали прилаживать жесткую сцепку к военному джипу. Вот ведь хапуги! Минут через десять подъехал «Каратель», откуда вылез похохатывающий Москвич.

А вот Гыча и Дохлер привезли троих. Двое явных новичков в Улье. Молоденькая смуглая девушка лет двадцати на вид, довольно симпатичная. Легкий сарафан, поверх него растянутый, весь в желтых пятнах черный джемпер, на ногах кроссовки, явно на размера два больше, чем требовались. И мужик далеко за сорок, заросший, косматый, он напоминал неандертальца. Мощный, приземистый, очень сильный. Одет в замызганные домашние тренировочные штаны и майку-алкоголичку, поверх которой был серый пиджак без пуговиц. Вонял он нафталином и какой-то гадостью, был на несколько размеров меньше, чем требовался. Юфтевые сапожищи и здоровенный роликовый колун в руках довершали облик. Третий представитель компании был стопроцентным рейдером, извечная Горка, разгрузочный жилет, небольшой рюкзак за плечами, на поясе клевец, в руках немецкая HK G36. Невысокий, хотя с моими двумя метрами все кажутся такими, где-то метр семьдесят ростом, жилистый, загорелый до черноты. Выглядел он донельзя злым.

— Каспер, ты ли это? — наигранно радостно заорал Москвич, когда тот легко спрыгнул с брони БТРа.

— Я, я, — ответил тот хмуро.

— Знакомая фраза! Дастиш фантастишн?

— Слышь, Москвич, давай ты не будешь ко мне лезть, а я не буду говорить, куда тебе идти?! Не до твоих шуточек!

— Что-то случилось? — сменил тон на серьезный балагур.

— Случилось?! Я этому Цементу башку отрежу!

— Это вряд ли, — покачал тот головой.

— И что меня остановит? — мужик набычился.

— Его смерть.

— Сдох что ли? Дохлер, а чего сразу не сказал?

— А ты спрашивал? Только и ныл, что мол кинул, тварь, — возмутился толстяк.

— Да, сдох в Семь-Семь, — добавил Москвич.

— Туда и дорога, твари!

— Ты говори, какими тут судьбами, это, во-первых, — подошел Гранит, — Во-вторых, это кто? В-третьих, эта ходка мне напоминает не пойми что, как будто из Острога не выезжали, кругом народ шарится!

— Уже Дохлеру говорил. Цемент мне перспективное место добычи бардака продал. За сто двадцать патронов для TRKашки. Поэтому я здесь. Нашел вон тут свежих, и чуть вместе с ними к мурам в лапы не попал. Сами знаете, у меня есть дар антисенса. Забились мы в подвал, когда я моторы услышал, а, сука, жрач всю дорогу нас палил. Муры сюда, он от них, как только скроются он скребстись, а дверь там хлипкая, того и гляди проломит. Я же, начни его гасить, спалил бы всю поляну, сами знаете напрягаться и прикрывать та еще задача. Думал сдохну, сутки, больше, считай, продержался. Живец на нуле, еще вон новых подпаивал, мужика не крестил. Но нормальный. Девушка пока себе имя не выбрала. Зовут Настей. Так что, бродяги, делитесь живцом и хавчиком.

— Не, ты смотри, командир, он, значит, на наш бардак пасть раззявил, а мы его булками корми!

— Не знал я что ваш, клялась эта сука и божилась, что никто ничего не знает и не узнает. Дохлер уже с Гычей в курс ввели. Я этой падле поверил, вроде репутация у него нормальная, не будет из-за таких мелочей ее губить. Ага, сначала муры, потом вы. Но с другой стороны это хорошо, я в одиночку где угодно пройду, а вот со свежаками вряд ли. Так что с вас еще и доставка.

В это время вернулся Третьяк. Подошел ко мне, поздоровался с Каспером, затем сказал:

— Пошли, пройдемся, тут недалеко. Там все объясню.

Я, молча, пошел вслед, автомат был под рукой, осматривался. Сейчас уже никто не улыбался и не тыкал пальцем, наоборот, веселье, будто отрезало. Все вдруг сразу нашли множество необходимых дел.

Пришли мы в тоже здание ДОСААФ, поднялись на второй этаж, прошли мимо трупов, и оказались в кабинете начальника. Здесь Третьяк, подобрался, но с нарочитой вальяжностью уселся на край стола, мне же предложил сесть в директорское кресло.

— Постою, — отказался я. Кресло глубокое, удобное, уютное, расслабляющее. Оно мне надо?

— Как хочешь, — не стал настаивать Третьяк, — Давай-ка, теперь начистоту поговорим. Некоторые непонятки надо прояснить. Без лишних ушей. Вера к тебе имеется, но давай ее дополним, чтобы неких теней и недомолвок.

— Давай, — спокойно сказал я.

— Рассказывай, что там у вас с Цементом вышло? Ты его грохнул? — вот и приплыли, но я примерно это и предполагал.

— Да, — сказал я спокойно. Уже не раз и не два обыгрывал эту ситуацию мысленно.

— А зачем?

— Он меня убить хотел. Я опередил.

— А нафига ему тебя валить?

Я в эти игры тоже умею играть, раз спрашивает, то сомнения были, иначе бы утверждал.

— А нахера ему было валить ментов у меня на глазах?! Просто, как покурить завалил двух… Отморозь потому что! Реальная! Нахера ему вас сдавать? Каспера кидать? — вопросы это были риторические, ответа не требующие.

— Это да, ментов он не любил. А, вообще, как вышло-то? Как вы встретились? Расскажи кратенько и честно. Можешь не рассказывать, твое право, но и с нашей стороны тогда полного доверия не жди.

— Не говорил, потому что опасался, как вы прореагируете. Дело было так. Я на машине ехал. Туман, химией вонял, остановился возле дпсников, прояснить обстановку. Ну, они нормально мне все рассказывали, договорить не успели. Тут выстрел, второй. Оба готовы, мне к башке ствол. Здрасьте я — Цемент. Показал, скорость извлечения оружия, в решительности намерений после убийства полицейских я не сомневался.

— Да, это было. Дар у него.

— Говорит в другом мире ты, ну а потом кисляк разошелся, я сам ночное небо увидел с звездами. Тот мол, я здесь старожил, поможешь мне, я тебе. И до людей нормальных добраться, и добычей поделюсь. Но ствол держал под рукой. Поэтому я понял, что предложение он делает, от которого не стоит отказываться. Просидели ночь в квартире напротив ФСБ, я не дергался. Скорость с какой доставал он оружие — впечатляла.

— Да, не доставал он его, это Дар такой был!

— Не суть, ты слушать будешь? — показал я свое раздражение.

— Буду.

— В общем, напоил он меня какой-то гадостью. Сказал живец и горох — лекарство. Две горошины. Потом, когда мы к зданию ФСБ пошли, там нужна была помощь, погрузка или что, он попутно тварей чистил… В общем, я сознание потерял. В себя пришел в клетке, кругом трупачье. Ну, и он заявился, орать начал, что убьет, про дочь какую херню нес. Сказал ты сиди, а я пошуршу. У меня отмычки были. Вскрыл замок, в куче взял автомат, дождался, пока он появится, и сразу сходу завалил. Чувствовал вариант, как сегодня или я его, или он меня. Выбор я сделал. Потом срубило, в себя пришел вчера с утра. Решил выдвигаться, добираться до людей. Тут дрон… и дальше я все уже рассказывал. Говорить про наши непростые отношения вам ничего не стал, может вы друзья с ним великие, а тут здравствуйте, я завалил Цемента! Про дар ментата тоже не знал, — еще кое-каких деталей накинем, в нужное русло направим, — Я, вообще, в его действиях сам мало что понял. Но убить он меня хотел сто процентов!

Вот так. Все. А теперь дальше сам придумывай.

— Да не оправдывайся ты за эту гниду! Все нормально. Говоришь ты правду. И верно подумал, что не стоит с ходу вываливать на нас это. Мог Гранит просто не взять с собой, потому что были у них какие-то делишки общие, не скажу, что друзья, но дела были. Могли просто только в «Тайфуне» держать, привезли бы в Острог, а там пусть СБ разбирается и Князь. Не стал бы меня слушать Гранит, он итак не особо последнее время мне доверяет. Видел же сам? Проверяет постоянно… В общем, это наше. Но тут ты поступил верно.

Ты даже не знаешь, как я верно поступил. И насколько. Третьяк помолчав, продолжил.

— Так что, начни ты говорить, все как есть, то мы бы сегодня уже все остывали. А ты либо к мурам, либо тоже с нами. Если до допроса Бармалея у многих были сомнения по поводу правильности твоих действий, то теперь каждая даже самая тупая идиотина понимает, что чудо произошло. Про Цемента теперь продолжим. Вчера бы я еще не смог сказать точно, а теперь все ребусы сложилась. Смотри, что получается. У нас с ним была договоренность, у ФСБэшников он забирает БТР-82А, и что с них выпадет. Остальная техника и склад за нами. Туда ему соваться — вход заказан. Похоже, жадность окончательно с ума свела, в муры решил перекраситься, вон и Каспера даже по мелочам кинул. И, напоследок, решил еще и склад раздербанить. Тебя к погрузке привлечь, мужик ты здоровый. Ментов же он ненавидел люто. Цемент думал, что ты переродишься, но если живцом и настойкой гороха будущего пустыша подпаивать, то этот процесс растягивается. До трех-четырех часов можно продлить, это наши КАНовцы обнародовали результаты исследования, а это сука постоянно там шкуру терла. Но получилось случайно, один шанс не пойми на сколько, он напоролся в твоем лице на иммунного. Настойка гороха на уксусе, там конечно, содой гасится, но яд еще тот. Поэтому его прием строго дозирован, впрочем, как и живца. А у тебя произошла передозировка, мог бы и умереть. Добивать тебя Цемент не стал, видимо решил посмотреть переродишься или нет. Мог в камере просто оставить, типа его вины перед Ульем за твою смерть нет, а может совсем с нарезок слетел, убил бы или тем же мурам сдал, когда за остальной частью платы за информацию пришел. Думаю, убил бы, да и мы должны были за остатками техники приехать. Рассказал бы нам о произошедшем. С мертвецами тоже ясно, это он их по территории насобирал, лучше так провозиться, чем отбиваться от всяких тварей, когда они на запашок соберутся. Тебя к ним бросил без сознания, ждал, когда встанешь пустышом и сразу добить. Но ты обманул его ожидания, вот он видимо еще не решил, что с тобой делать. То есть, пожить нормально, я уверен, тебе бы не довелось, скотиной он мерзкой был, а как выяснилось, я о нем еще очень хорошо думал. Очень.

— Так-то вроде бы все логично, — высказал недоверие, — Ну и зачем ему я в качестве грузчика, если меня качало? Да и не проще ли одному закидать?

— Нет, не проще, самое дорогое там, самое тяжелое. Двое минимум нужны. Поздоровее. Если бы ты был не иммунным, то на краткое время чувствовал бы себя абсолютно нормально после употребления живца и гороха. Теперь понял?

— Вроде, да. А зачем ему все это? Только ради дочери?

— Скорее всего, время поджимало, вот и пошел на все тяжкие. Вот только тут есть одна мелочь. На проституток он тратил деньги, уже понял как? И Элиния, если бы не история с кейсом жемчуга, рядовой случай. Я молчал, но знаю еще несколько подобных, только там девки не дуры, глотать жемчуг не стали, потому что черный. А от него, есть вероятность и не маленькая, что превратишься в кваза.

— А кваз это кто?

— Человек мутирует, становится по внешнему виду чисто зараженный, но ум сохраняется прежний. Гибнут они часто, особенно, если промышляют рейдерством. Так как, первая реакция любого, кто видит — огонь на поражение. Поэтому чаще стараются в стабах сидеть. Сила у них немереная, реакция отменная, в общем, порой такие кадры встречаются, та же элита, только человек разумный. Увидишь еще.

— Такой вопрос возник, мысли ты читать не умеешь, как тогда понял, что я не крестник Цемента?

— Имя тебя сразу выдало. Жаба, Дохлик, Ухонос, Мундень, Сало, Какабяка, Люля-Кебаб, который стал просто Люлей — вот это далеко не все, но имена Цемента, которые он раздавал своим крестным. И тут Вальтер. Поэтому все к тебе и отнеслись очень подозрительно, дело ведь не только в том, что Шпуня наговорил, он тоже одно с другим связать может, — вот и прокол, который абсолютно от меня не зависел. Хотя сейчас все получается как нельзя лучше, Цемент оказался муром, да еще и отмороженным, всех продал, всех обманул. Есть еще Постигающие, но проблемы будем решать по мере их поступления.

— Ну, это я уже говорил от Валерий…

— Помолчи! — выдохнул Третьяк, — Первое правило, никогда не надо упоминать своего старого имени! Ты — Вальтер! Нет… Не так… Совсем не так… Короче, извиняй за резкость, но примета, когда цепляешься за старое очень и очень плохая, некоторые могут и свинцом накормить. Так как, ты не только к себе Беду кличешь, но и на остальных ее призываешь. Понял?

Я кивнул. Хоть и не верил во все суеверия, религии и прочие проявления потусторонних сил или Божественной воли, но так уж повелось, что никому не отказывал в их праве верить во что угодно. При этом мне абсолютно безразличен воинствующий атеизм, тоже одна из форм религии, которая имеет своих пророков и адептов. И у меня всегда хватало ума не пытаться объяснить свое видение мира и доказать всем во чтобы то ни стало, что мой оппонент, мягко говоря заблуждается в своих убеждениях о Боге или сверхъестественном, а если использовать более нелестные эпитеты у него засран мозг. Моя жизнь — это моя жизнь. Точно так же как внутренняя шкала ценностей «хорошо-плохо», сформирована в результате опять же моей, а не чьей-нибудь жизни, моего, а не чьего-нибудь опыта. Поэтому их ценности, их вера — результат их жизни, воспитания, образования, круга близких и знакомых, пропаганды, контрпропаганды и прочего, прочего, прочего. И да, я не борюсь с обществом, так как человек существо социальное со всеми плюсами и минусами данного феномена. Действую в общем русле, преследуя свои корыстные или нет интересы, и когда они идут вразрез с общественными устоями, тогда поступаю, как того требует момент. Просто из упрямства и желания показать, что я такой весь Байрон, я никогда не буду обострять.

— Тут еще одна проблемка нарисовалась, раз он тебя не крестил, значит, ты самозванец. Но это ладно, с этим можно разобраться, есть и другое. Говоря о Цементе, как о крестном, ты автоматически часть его дерьма забираешь себе. Яблоко от яблони недалеко падает, а рыбак рыбака видит издалека. То есть, у поганого муровского крестного, никак не может быть порядочного крестника. Редкие исключения, как в любом другом правиле, только его подчеркивают. Это ясно? Скажу так, всех кого я знаю из крестников Цемента, полностью отвечают своим прозвищам. Мелкие, вороватые, жадные, садисты и не без придури в голове. Хипстерня, короче! Так что, правило наше работает. Поэтому нужно что-то делать.

— Не буду упоминать его как крестного, да и все.

— Не выйдет. Сейчас мы вернемся, нас тут уже девятнадцать рыл, вместе с тобой. Думаешь, информация не уйдет на сторону? Ладно, черт с ним, докажешь всем, и наши слова много стоят, что ты порядочный. Но стоит тебе оступиться припомнят все, и Цемента в первую очередь. Кроме этого, ты не забыл, что сейчас начнется такой бардак в поисках сокровищ злодея, что всех кто так или иначе был знаком с этой падалью, будут стараться разговорить, ну а ты получаешься последний крестник. Карта опять же…

Я не выдержал и рассмеялся. Мне, действительно, было смешно и одновременно даже как-то трогательно от такой наивности, детской, незамутненной. С другой стороны и страшно. Но и смешно.

— Ты чего?

— Да, сам подумай. Карта… Представь, ты не двадцать патронов прячешь, а чемодан жемчуга, нужна ли тебе отметка на карте, чтобы запомнить место? А может быть как в «Острове сокровищ» еще и подробная инструкция?

— Не дурнее тебя. Вот только здравый смысл тут вряд ли поможет, потому что когда речь идет о по земному о сумме, даже не знаю, в полмиллиарда долларов минимум — разум отключается у всех. Ты вечером шепотки даже среди наших по углам послушай, уже не до смеха будет. И вряд ли ты так же логично сможешь им что-то объяснить, и даже если не скажешь ничего под пытками, всегда можно воспользоваться мозголомом. Сто горошин — одна таблетка. Фигня по сравнению с чемоданом жемчуга. Не так ли? Какая тебе будет разница знаешь ты что-то или не знаешь, если будешь либо овощем, либо трупом? Уже не смешно? Сейчас еще кто-нибудь болтливый дойдет до того, что ты Цемента грохнул, чтобы сокровищами завладеть и точно знаешь, где они находятся. Представляешь, как тебе кишки будут наматывать? А ведь в Остроге не отсидишься, да и там тоже спрос-то основной с приезжих идет, а граждане занимаются своими делами. Цемент, кстати, был гражданин. Это ты понимаешь?

Я только пожал плечами.

— Ладно, покури, вон. Скоро выдвигаться будем. Через минут пять-десять обязательно ко мне подходи. И кстати, говори всем любопытным, что с элиты была одна черная жемчужина, которую ты отдал на хранение мне, как и гороха и споранов убавь количество вдвое, тоже мне отдал. Понял?

Сказал он и, не дожидаясь ответа, резко вышел, лицо у него было донельзя задумчивым, а еще в глазах было выражение некой злой решимости. Неспешно покурил, обдумывая все сказанное, вновь прокручивая в голове реплики. Вроде бы нигде не прокололся. Но… С тем же Цементом как вышло, такая вроде бы мелочь, связанная с именами, которую я никак не мог знать. На ней и погорел сразу. Хотя тоже там говорил только правду. Чертовы ментаты, на мою голову! Сейчас неизвестно что еще надумает. Вдруг выяснится, что может как-то почувствовать, что пусть я говорил и правду, но отнюдь не всю. А рассказывать мне о знании получения жемчуга в лабораторных условиях, это все равно, что сразу под гильотину голову сунуть. Ожидая, что ее лезвие сломается об мою шею. Опять поганые кошки заскребли на душе. Достал наследство от Бармалея, принялся разглядывать. Гладкая поверхность, никаких знаков, чуть теплый. Идеальный черный квадрат. Прислушался сам к себе, нет, не вопила чуйка, ничего. Одел на шею.

Спустился, вышел, обогнув памятник, увидел толпу. Фактически все собрались вокруг Гранита, который призывно помахал мне рукой. Рейдеры смотрели на меня как-то настороженно или как? Зато в глазах командира была злость, он кусал губы и играл желваками, заложил руки за спину, покачиваясь с пяток на носки. Похоже ничего хорошего для меня. Сдал меня Третьяк или почуял что-то, как я и думал. Жизни вроде бы спас, «должок», да не верю уже в этом Улье никому. Верю же я в свою интуицию, а она просто кричала об опасности. С трудом сдерживал себя, чтобы не схватить автомат на изготовку или выхватить гранату.

Вперед вышел Третьяк.

— Все вы меня знаете. Так?! — кто-то кивнул, кто-то проворчал «нет, забыли», «ты кто, лошадь страшная?», а кто просто промолчал.

— Сегодня удивительный день, мы избежали верной гибели. У Стикса не бывает ничего просто так! Это было знамение! А теперь, свежак, отвечай только правду, ты знаешь, ложь я раскусываю на раз! Говори громко и внятно, чтобы все слышали! Чтобы не пришлось переспрашивать! Ясно?!

Я кивнул. Рука его коброй метнулась к кобуре и черный, зияющий смертью провал ствола, уставился мне в лицо.

— Я спросил ясно?!

— Да! — зло выдохнул, нечего не понимая. Но чувствуя, что угроза не иллюзорна.

— Тебе говорил Цемент, что он твой крестный?! Например, «я, Цемент, твой крестный» или «вот тебе новое имя»?!

— Нет, не говорил, — смотрел я в завораживающую своей глубиной вороненую бездну.

— А имя Вальтер откуда?!

— Это первые слоги моего имени, отчества, фамилии. Со школьной скамьи так — Вальтер! — и ведь это не цирк, потому что чувствую, явно чувствую, что от смерти меня отделяют только считанные миллиметры. Ровно такое расстояние, которое необходимо, пальцу, чтобы преодолеть сопротивление спускового крючка. Несколько чертовых миллиметров!

— Как ты тогда понял, что тебя крестили?! — голос Третьяка дрожал, наполненный какой-то яростью, злостью ли, сам он выглядел донельзя похожим на прокурора… Или точнее, напоминал проповедника, фанатичного догматика, с блеском в ярких сумасшедших глазах, разгорающихся будто пламя под порывами ветра от тысяч костров с истошно-вопящими ведьмами, и гаснущих от своих же слов, в которых вера в непреложную истину настолько сильна, насколько и сильно безумие. Надо же, а я им только начинал верить… Вот же суки! Толпа и ее пастор замолчали, затихли, был слышен шелест листьев. Они ждали ответ.

— Что-то он рассказал про крестников и правильные имена, что-то понял из ваших слов…

— Все все слышали?! — заорал тот в полную глотку, брызгая слюной, — Я спрашиваю, все это слышали?! Или есть еще глухие?! Кому надо повторить?!

У «молодых» водил и у спасенных Каспером, которые тоже оказались здесь, в глазах застыло непонимание и некая заторможенность, я бы даже сказал охреневание. Зато опытные рейдеры кто кивал утвердительно, кто просто стоял, но лица были сосредоточенные, серьезные, будто что-то должно произойти важное. Конечно, важное, сейчас пулю в башку схлопочу, это для меня самое важное, мать его так! Я в бессильной злости сжал и разжал кулаки. И не дернешься тут, совсем не те люди. Нет, похоже, наконец-то допрыгался ты Вальтер. Отсюда тебе не выгрести. И хорошо бы, чтобы сразу. Отмучиться. Смерть не самое страшное, есть вещи и гораздо хуже. Ее я почти не боялся. Эпикур хорошо тогда сказал, третья тысяча лет прошла, а никто точнее не выразил простую истину: пока ты жив — ее нет, когда она придет, тебя уже не будет… А палец отморозка дрожал на спусковом крючке.

— Нет, не крестил тебя Цемент! Да и не дал бы Стикс этой гнили стать крестным! — опять заорал Третьяк, а Гранит одобрительно кивнул. А по небольшой толпе прошел рокот. Твою мать, это же фанатики какие-то такие же, как их духовный предводитель! Секта! Я ведь самозванец… Вот откуда ветер дует! Их сжатые кулаки, ярость в глазах, готовая действием выплеснуться наружу, убить всех кто не с ними, а там Господь разберется… Вдруг как-то сразу перестала вопить об опасности интуиция. И почему-то возникало чувство, что по краю вновь прошел, по самому-самому краешку. Еще, черный квадрат жег кожу на груди.

— Запомните этот день и миг! И ты запомни на всю оставшуюся жизнь! До самой смерти! Потому что в этот день, на свет появился новый рейдер! Не знаю, какая у него будет судьба, не знаю, доживет ли он до завтра! Но! Он родился! И я, Третьяк, буду его крестным! И нарекаю тебя… Люггером! Добро пожаловать в Улей, свежак! — улыбнулся по-доброму, мгновенно убирая пистолет, резко подался вперед, обнял меня крепко, хлопнул по плечу. Толпа загомонила, заорала, кто-то от избытка чувств пальнул в воздух… Мне хотелось больше всего сейчас провести четкий хороший прямой, и я не сдержался, и едва не упал, когда Третьяк со смехом ловко ушел в сторону.

После столь пафосной речи, можно было ожидать всего. Но не разошлись тучи, откуда бы проник всеосвещающий луч солнца, и, наоборот, не сгустились. Не грянул гром, и не разверзлась земля. Но последняя ниточка, проводник в мою прошлую жизнь, за которую теперь я понял, пусть неосознанно, но цеплялся, держался изо всех сил, будто подо мной была бездонная пропасть, и только имя, привычное с детства, не давало сорваться вниз, рухнуть… и возродится по-настоящему.

Сейчас вместе с новым именем эта нить порвалась, как пуповина. И пусть на месте новорожденного был не кричащий младенец, требующий защиты и материнской ласки, а здоровенный небритый мужик, злой, ошеломленный и голодный, но он точно так же только что появился на свет. А Вальтер умер.

…Синее небо, глубиной в тысячи километров над головой, где редкими белыми китами неспешно проплывали облака. Солнце, ласково греющее нос и щеки, заставляющее щурить глаза. Ветер, треплющий волосы, цепляющийся и царапающийся о щетину, и приносящий запахи весны, разнотравья и сгоревшего пороха.

Вокруг необычайно-яркая зелень.

Задорный пересвист скворца с переливающимися перьями в лучах чужого светила.

Ну, здравствуй, Стикс…