Целый день Виктор провел в доме, пребывая в праздном «ничегонеделании», но это было морально тяжелее, чем если бы он выбрался в город с одним пистолетом. Все эти горестные взгляды, что бросали на него оставшиеся в доме женщины, боявшиеся спросить у него что-то не то или сделать что-то не так, своей жалостью вызывающие только глухое раздражение, от которого хотелось лезть на стенку и выть волком.

Завтрак и вовсе прошел как-то скомкано, если не сказать тяжело. Подавленное настроение не смогло улучшить даже вкусный завтрак, разбавленный соленьями и вареньем из погреба самого Смирнова, что было вывезено с его дачи. А все сильнее вступающая в свои права весна словно насмехалась над выжившими во всемирном ужасе, мол, жизнь прекрасна, она продолжается. Но не для всех.

Утро, действительно, выдалось солнечным и довольно таки теплым, так что ничто не мешало распахнуть пошире окна, наслаждаясь теплым ветерком и запахом распустившейся за какую-то ночь вишней. Молодые, но уже обильно цветущие деревца напоминали невест у дворца бракосочетания – такие же пушистые и одетые в белоснежные наряды. А вот алыча и персик уже отцвели и покрылись молодой листвой, все больше и больше распускающейся с каждым днем.

Завтракал Виктор вместе с Аней и Зинаидой Максимовной, женой полковника Смирнова. И что одна, что вторая многословностью не страдали, а если что-то и говорили, то на тему домашнего хозяйства. Только подскочившая чуть позже Ксенька Смирнова – младшая дочка Сергея Сергеевича, которую мать называла Сенькой, а отец Оксаной, хоть немножко оживила весь процесс своими вопросами и заливистым смехом, не смотря на шиканье матери. Она постоянно расспрашивала Виктора о его работе, в чем она заключается и о правдивости сериалов на эту тему. И если сначала Никитин отвечал как-то отрывчато, то потом разговорился.

Оксанка в этом году должна была закончить школу, даже платье подбирала на выпускной. Училась она хорошо – почти по всем предметам были «десять» и «одиннадцать» баллов, только по литературе и русскому языку «девятки» - ну не давались они девчонке, поэтому Сенька совершенно не волновалась за предстоящие экзамены. И как оказалось, в соответствии с новыми реалиями она была и права – переживать за то, чего точно не будет весьма глупо. Ну не полковники же с майорами будут принимать выпускные экзамены? Ну а как оно будет дальше – время покажет. По крайней мере, идея обучения детей не просто витала в воздухе, она активно воплощалась в жизнь. В здании детского сада, весьма известного городского долгостроя, уже доделывали внутреннюю отделку, продемонстрировав, как можно было бы все сделать, имея на то желание и возможности, а вскоре должны были завести мебель, что удалось выгрести из близлежащих городских садов. Так что обучающий процесс должен был вскоре вновь восстановиться. Не в том объеме, как раньше, и, возможно, с потерей качества, но это все же было лучше, чем совсем ничего. Ведь если задуматься, то вот это поколение молодых людей – пятнадцати-шестнадцати лет, которые знали, как будет развиваться их жизнь в последующие пять-шесть лет, теперь оказались словно оторванными от реальности. Все мечты о бесшабашной студенческой жизни, о самостоятельности и новом пути пошли крахом. Хотя самостоятельными хочешь не хочешь, а становиться приходилось. И повезло тем ребятам, у которых в живых остался хоть кто-то, кто мог бы помочь, направить, указать верный путь… 

Сеньке не просто повезло – она была из тех немногих счастливчиков, у которых выжили все родственники. К тому же, отец оказался не самым последним человеком в новой жизни. А это если не прекрасные начальные условия, то хотя бы минимальный трамплин и гарантия того, что она не будет всю свою жизнь работать на кухне или уборщицей. Хотя для иных и такая возможность была бы за благо.

Весь день то и дело звучал разноголосый перезвон колоколов церквушки, что совсем недавно была построена в этом микрорайоне, и которая теперь стала чуть ли не единственной действующей церковью в городе. Из-за чего весь сыр-бор Виктор не знал – он был не сведущ во всех этих церковных делах и понятия не имел из-за чего сегодня такой переполох, но перезвон звучал чрезвычайно часто.

Завтрак закончился, Анна Михайловна отправилась в санчасть – у нее был приемный день, Оксанка куда-то убежала, да и Зинаида Максимовна заспешила по своим делам. А вот ему, Виктору, дел не осталось - заняться откровенно было нечем, все парни кто умотал по делам, кто отсыпался после вылазки в город, женщины тоже были при деле – кто на работе, кто шуршал по дому, структурируя припасы, даже у детворы было занятие - носиться по просторному двору, поднимая дикий шум.

Капитан как раз сидел во дворе на скамейке, греясь на солнышке, когда из дома послышался весьма скрипучий женский голос. Виктор сразу же узнал его, еще до того, как послышалось:

- Сереженька, супчика поешь! Горяченького… я только-только сварила.

- Не хочу, мам! – лейтенант Серега Парков в несколько шагов сбежал с крыльца, на ходу кивнув Виктору, и моментально скрылся за забором, придерживая головной убор, когда на пороге появилась его мама, весьма дородная и не менее дотошная женщина. Он взмахнула руками, глядя вслед сыну и, заметив свободные уши в виде Виктора, перенесла все свое внимание на него.

- Виктор Иванович, товарищ капитан, может супчику? Горяченький… я только-только сварила, а то вон Сережка и ложки-то не съел. И шапку не одел… Или одел? Вы не видели? А то ведь холодно с утра…

Виктор улыбнулся про себя, потому как для Евдокии Антоновны под понятие «холодно» попадала любая температура, ниже плюс тридцати. А еще она очень боялась сквозняков, поэтому любое движение воздуха воспринималось с ужасом и требованием закрыть окно или дверь.

- Спасибо, Евдокия Антоновна, но что-то не хочется. – Вежливо отказался Виктор.

- А, может, кашки? Я сварю гречневую с мясом. У нас там еще есть тушенка. Хотя припасы надо бы обновить, маловато осталось.

- Да нет, спасибо. Я же только недавно завтракал.

- Да разве это завтрак?! Может, все же супчика… Да вы не стесняйтесь, если хотите чего… - продолжала кудахтать женщина.

- Евдокия! – прикрикнул на жену Парков-старший, занимавшийся в это время починкой длинной скамьи и доселе не вмешивавшийся в разговор. – Отстань ты от парня! А то пристала со своим супом, как банный лист к одному месту. И не наваривай много – испортится же. Только зря продукты переводишь.

Воспользовавшись тем, что внимание столь заботливой Евдокии Антоновны было отвлечено, капитан по-тихому слинял в сторону хозпостроек, где сперва от нечего делать да и разминки ради наколол припасенных запасливым хозяином дров, пока не почувствовал, как жаркая волна разлилась по всему телу, а в руках и спине появилась приятная усталость. Затем попытался прочистить зольник у каменной печи-мангала, но как это правильно делается, он не знал, поэтому просто выгреб оттуда всю золу в ржавое ведро, сам испачкавшись по уши, чего и сам не ожидал.

- Виктор Иванович! – окликнула того появившаяся из-за угла Зинаида Максимовна, в руках которой был газетный сверток. – Вы бы свои трудовые порывы поумерили бы.

- Почему? – искренне удивился тот. – Я же от чистой души помочь хотел.

- Да это понятно. Но праздник сегодня. Так что поставьте ведро вон сюда, под дерево, я потом золу пристрою по назначению.

- А что за праздник?

- Так ведь Пасхальное воскресенье. Я только что в центр ходила, там и узнала… - «центром» теперь стали называть небольшую площадь с танком на постаменте, что стоял недалеко от КПП, ведущего в часть. Теперь «в центре» собирались на вечерний променад, там же обустроили что-то типа сквера, вычистив от строительного мусора кипарисовую аллею и поставив вдоль нее лавочки. Недалеко от танка соорудили информационный щит, где размещались объявления о частных услугах и поисках выживших. Как ни странно, но объявления о частных услугах пользовались спросом, среди таких было и вскопать огород, и отремонтировать одежду, а какая-то предприимчивая дамочка не потерялась и предложила для местных женщин всяческие маникюры-педикюры… И по слухам, что Виктор краем глаза слышал, эта женщина не сидела без работы. Даже в такое сложное время женщины оставались женщинами, не желая отказывать себе в таких приятных мелочах. Оплата же была договорная – кто тушенку даст, кто кило крупы… в общем, меновая торговля. Командование же на это закрывало глаза – законы не нарушены и слава Богу.

- Пасха? – удивленно переспросил Виктор, понимая теперь причины колокольного перезвона. – Это та что с куличами и крашенными яйцами?

- Она самая, - улыбнувшись, кивнула женщина. – Со всеми этими событиями мы как-то позабыли про Христово Воскресение. Вот… угощайтесь. Христос воскресе!

Зинаида Матвеевна развернула газетный кулек, что держала в руках, и протянула Виктору небольшую булочку, щедро обмазанную белым кремом.

- Да уж… Как то не до того было. Дел по самые гланды как-то привалило, все никак разгрестись не получалось. Ой! Воистину воскресе, - быстро поправился Виктор и благодарно кивнул.

- Ну что ж теперь? Традиции надо чтить. У нас и так слишком мало осталось от прошлой жизни. Так что отдыхай, Виктор Иваныч. А уж завтра и займемся твоими апартаментами. Ты уж не обижайся, но придется еще ночку на диване переночевать.

Виктор пожал плечами, заверив, что нет никаких обид, и пошел отмываться от золы. Температура воздуха хоть и значительно повысилась даже по сравнению со вчерашним днем, а солнце светило ярко, но еще недостаточно, что бы нагреть воду в металлической цистерне, поэтому вода в душе была ободряюще холодной. Но Виктору даже понравилось это, по крайней мере заставило отвлечься от дурных мыслей… Что теперь? Куда податься? Смирнов, как Виктор выяснил, был в штабе, поэтому сейчас поговорить с ним не получится. Парни, кто не спал, куда-то укатили – так Зинаида Максимовна сказала.

Виктор быстрыми движениями обтер себя полотенцем, натянул чистую футболку, взамен испачканной, а старую быстро застирал, после чего повесив ее на натянутую там же веревку.

Можно было бы пройтись по территории, оглядеть, что тут да как. Конечно, за эти несколько дней, что он отсутствовал вряд ли что-то существенно изменилось, но изменения были – не зря все утро по дороге, ведущей в город то и дело сновали загруженные желтым ракушечником грузовики с откидными бортами, дребезжали железом замазанные бетономешалки и завывали древними движками трактора, что пригнали из ближайшей базы проката строительной техники.

Буквально в ста метрах от дома стоял блок-пост, откуда в обе стороны вдоль железки стахановскими темпами возводили забор. Хотя слово «забор» к этому укреплению подходило меньше всего, скорее это было что-то типа крепостной стены. Разве что рва не хватало – и то только потому что не было достаточного места. Стена получалась высокой – только инкерманского камня метра три, а потом еще сверху завитки егозы были прикручены, чтобы если какой мутант и попытается сигануть, то что б уже наверняка застрял. Мешая спать по ночам жителям ближайших домов, техника работала день и ночь – работы нужно было завершить как можно скорее. Да и работали не на страх, а на совесть. Даже подгонять никого не приходилось – все прекрасно понимали, что работают на себя, для своего и своих детей будущее.

Вот к блок-посту и направился Виктор – уж там-то точно все новости можно было узнать. Да и идти тут было совсем ничего: вышел из ворот, прошел метров десять до дороги и спустился чуть вниз… В принципе, можно было бы и напрямик, но пустырю пыль гонять как-то совсем не хотелось. А коттеджный поселок на окраине гарнизона все же заселялся – это сразу бросалось в глаза. Даже собака где-то брехала.

Появление Виктора на посту не вызвало никакой реакции - ни положительной, ни, слава Богу, отрицательной, что в прочем удивительно и не было – на нем ни знаков различия не было, ни даже формы, а на лбу его причастность к всеобщему делу тоже не написана. Но все же Никитин заметил проблеск со стороны балкона трехэтажного дома, что служил своеобразным НП из-за своего удачного расположения на возвышенности. Значит, наблюдали за подступами к КПП как с той стороны, так и эту не оставляли без внимания.

Никитин торчал посреди дороги, осматривая окрестности, пока его персона не заинтересовала дежурного, который, поправив оружие, неспешно направился в его сторону.

- Мужик, ты чего здесь забыл? – особо не заботясь о вежливости, поинтересовался незнакомый прапорщик лет под сорок, невысокий, широкоплечий и с отчетливо выдающимся над поясом пивным животом.

- Да вот… стою, смотрю. – Виктор даже и не нашел сразу, что ответить.

- Так… Документики предъявите, прапорщик нахмурился и передернул затвор автомата, исподлобья следя за реакцией Виктора.

- Какие документы?

Никитин даже и не понял, о чем идет речь. Если о пропусках, что выписывали, когда они заселялись сюда, то он точно где-то затерялся, а если выдавали какие-то внутренние удостоверения, то его у Виктора попросту не было.

- Какие-какие… обыкновенные. А ну-ка, шагай вперед, да не дергайся… Сейчас патруль вызовем, пусть устанавливают, кто тут и с какой целью шарится.

Прапорщик показал дулом в сторону бетонных блоков, прикрывающих КПП.

- Э-э-эй, мужик, ты не чуди. Я только вчера из больницы выписался.

- Ничего, сейчас разберутся, кто ты и откуда.

- Да местный я, из милицейской команды! Мы во-он в том доме живем.

- Шагай-шагай… Эй, Петруха, вызови как сюда патруль, а то вот какой-то странный тип тут трется. Документов нет, говорит, что из ментов.

- Так, может, их сразу и вызывать?

- Давай! – кивнул пузатый прапорщик. – А ты стой спокойно, и не дергайся.

- Да я свой, мужики.

- Щас придут и разберутся чей ты.

«Н-да, приплыли,» - подумалось Виктору, прежде чем на дороге не показалась небольшая колонна из трех грузовиков и одного бэтээра, как раз спускающихся с холма. Видно, куда-то в жилые районы будут соваться – просто так горючку жечь не стали бы.

Колонна медленно спустилась и остановилась перед выездом.

- Здоров, Васильич! – крикнул мужчина с капитанскими погонами на плечах.

- Здравия желаю! – Ответил прапорщик, пока второй дежурный быстренько откатывал передвижные блоки, перегораживающие проезд.

- А ты чего тут с автоматом наготове?

- Да вот… - прапорщик показал на застывшего Никитина.

- О! Какие люди… - неожиданно протянул капитан, широко улыбнувшись Виктору. Тот тоже присмотрелся к собеседнику, узнав в нем морпеха, с которым удалось познакомиться при зачистке одного из торговых центров.

- Да уж…

- А ты чего, капитан, уже вышел из больнички? Я слышал, что тебя зацепило?! – приветственно махнул морпех, не забывая придерживаться за скобы на борту бэтээра.

- Та было чутка… - Виктор непроизвольно потянулся ране, залепленной пластырем. – Вот, арестовывают тут меня.

- Ого! А что натворил? – это уже морпех обращался к прапорщику, которого назвал Васильичем.

- Да, товарищ капитан, без документов, вынюхивает тут что-то…

- Так он же легавый, вот и вынюхивает! – рассмеялся морпех, едва не свалившись с брони. – Ладно, извини, капитан, само вырвалось. А ты, Васильич, поумерь свою подозрительность. Из ментов он, так что все в порядке.

- Точно? – недоверчиво протянул прапор.

- Да точно-точно! Зуб на холодец даю!

- Хм… Ну тогда ладно. Но документы нужно при себе носить. – Прапорщик опустил автомат, затем деловито и никуда не торопясь отстегнул магазин, вновь передернул затвор, отчего патрон, описав дугу, шмякнулся в пыль у ног Виктора. Прапорщик наклонился, не смотря на внушительное пузо, поднял патрон, вытер его о штанину и вновь вернул то в магазин, после чего присоединил обратно магазин и поставил автомат на предохранитель, после чего принялся помогать своему напарнику.

- Обязательно, - пообещал Виктор. - А вы куда, в город?

- Ага. Надо кой-куда заглянуть.

- Куда, если не секрет? – поинтересовался Виктор, встретив хитрый взгляд собеседника.

- Да какие секреты… В горы. Тут, как оказалось, в одной частной винодельне, что в горах, тут, недалеко, засели ребята. А что? Территория огороженная, свои генераторы, скважина, два пруда опять же недалеко… рыбу можно разводить, да ее там и разводят… Да и высоко – фиг кто незнающий доберется. Туда и машиной-то сложновато – дорога ужасная. Козьи тропки, а не дорога… Вот местные работники и скооперировались да и осваивают территорию.

- Хм… Здорово. – Задумался Виктор. А ведь действительно, в селах с мертвяками не такие проблемы, как в городе, а если закрытая территория да в горах, куда еще не каждый знает дорогу, то чем не вариант? – А вы к ним каким боком?

- Вот сразу видно, что из органов – сразу куча вопросов… Каким-каким? Прямым. Надо налаживать отношения и контакты. Вот и налаживаем… А ты здесь какими судьбами?

Прапорщик с помощником уже расчистили проезд и теперь стояли чуть в стороне, не вмешиваясь в разговор, и курили.

- Да вот… - развел руками Виктор. - Хотел глянуть, как идет процесс строительства. Наши куда-то все дернули, а я как неприкаянный брожу, вот едва не нашел приключений на свою задницу.

- Этим сейчас никого не удивишь. А здесь ты вряд ли увидишь что-то новое. Здесь, как ты видишь, уже все установили. Тебе нужно пройти туда, вдоль по железке. С этой стороны еще не все понятно. Возможно, граница будет сдвигаться до грузового порта. Хотя не исключена и двойная линия обороны.

- Эшелонированная защита? Ну если будем организовывать масштабную войнушку, то почему бы и нет…

- Да какая там войнушка? Если только мертвяки не поумнеют настолько, что смогут стрелять из оружия… А отделить промышленный район от жилого все же стоит.

- А блоки откуда берутся? Это ж сколько их надо для этой великой китайской стены?

- Да пока со строек свозим, а там поглядим… Может, будем карьер в Инкермане снова разрабатывать. Все же строительный материал, проверенный веками.

Справа, со стороны дач, уходящих в сторону мыса Фиолента, завибрировали рельсы, послышался шум и характерный гудок.

- Эт что такое? – удивился Виктор, вглядываясь вдаль железнодорожного полотна. За все время жизни в этом районе он как-то привык к тишине, а теперь вокруг какое-то движение. И что самое главное само движение имеет определенный смысл, порядок, а не просто суетливая беготня, как это было в первые дни Новой эры.

- Поезд. – Как-то даже буднично заметил капитан-морпех и прикладом автомата постучал по корпусу бронированной машины, обращая на себя внимание механика-водителя. – Все, нам пора, а то мы и так тут задержались, еще и на путях застряли. Эй, мазута, двигай, давай…

Виктор махнул рукой что-то неопределенное и предусмотрительно сделал несколько шагов назад от железнодорожного полотна, по которому через пару минут на всех парах промчался короткий состав, состоящий в основном из грузовых вагонов и замазанных черными потеками цистерн.

Прапорщик-дежурный только сплюнул и пробормотал:

- И куда так гонит? Словно опаздывает… - и тут же переключился на не известно когда умудрившуюся подойти к блок-посту женщину. – Дамочка, вы что тут высматриваете?

- Вы мальчишку десяти лет не видели? – встревожено спросила та, обшаривая взглядом каждый сантиметр дороги, пытаясь увидеть хоть что-то, что натолкнет ее на след пропавшего сына. – Вот такого роста, в синей болоневой куртке. Светленький такой, с голубыми глазами.

- Нет, - покачал головой дежурный и вопросительно глянул на Виктора, который тоже неопределенно пожал плечами.

Женщина кивнула, поблагодарила и направилась обратно к гарнизону.

- Пацанве делать нечего, шарятся везде, а мамки потом бегают, ищут… - покачал головой дежурный. – Я уже двоих таких гонял – чуть за периметр не выбрались. Совсем страх потеряли.

- Да мы в детстве такими же были, - отмахнулся Никитин, упустив тот момент, что и детство у них было немного другое. - Мужики, а там что? – кивнул Виктор в сторону дач.

- Да то же самое, забор ставят, заодно местность зачищают от бродячих зомби и собак, - вполне добродушно уже ответил Васильич. Все же рекомендации морпеха хватило, чтобы тот снял все свои подозрения. – Петруха, ты отбой патрулю дал?

- Нет.. – покачал головой парень.

- Вот балбес! Так сообщи, чтобы зря не мотались.

- Так там безопасно? – на всякий случай переспросил Виктор, потому как безоружным он чувствовал себя неуютно. Да и опасно было в нынешние времена ходить беззащитным.

- А где сейчас безопасно? – философски пожал плечами прапорщик и переключил свое внимание на приближающуюся со стороны города колонну легковых автомобилей, завьюченных поклажей до самых крыш, а то и выше.

Виктор мельком глянул на авто, тут же сделав вывод, что это кто-то из уцелевших решил прибиться к более сильной и менее опасной группе людей, и направился вдоль насыпи с возведенным по ту сторону железки высоким забором.

Дач в этих краях было много, некоторые находились в низине и отсюда, сверху, они были видны как на ладони – вскопанные небольшие участки с невысокими кривоватыми деревьями и столь же несуразными домишками. Все более респектабельные дома, которые дачами назвать язык не поворачивался, ибо на что на что, а на дачи они были похожи меньше всего, строились ближе к морю и гораздо позже.

Виктор предположил, что скорее всего эти участки со временем превратят в сплошной сад-огород, отделив его от шоссе таким же забором, как и сам гарнизон. Заборы-заборы, сплошные заборы. И патрули, преимущественно с собаками, чуявшими мертвяков за несколько десятков метров. И так постоянно, пока не зачистят весь город. А реально ли город зачистить? Виктор призадумался, пнув первый попавшийся камешек, скатившийся с гравийной насыпки под железную дорогу. Камень пролетел несколько метров по красивой дуге и скрылся где-то в густых зарослях молодой травы, выбивающейся из-под пожухлой прошлогодней листвы.

Так что там было про город? Ах да! Город зачистить… надо подумать. Сколько в городе жителей было до всего этого? Тысяч четыреста… по сравнению с городами-мегаполисами – это очень мало. Крохотный приморский городок, разве что напичканный военными и оружием под завязку. Ведь у него все шансы не только уцелеть, но и окончательно отбиться от этой напасти. Да и географическое расположение отбрасывать не стоит: с двух сторон море, с третьей горы, через которые идут две дороги, что можно с легкостью перекрыть, ну а с четвертой стороны – степные районы, что тоже дает свой плюс. Как в той поговорке: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Зачистить город вместе с окрестными деревеньками и жить не тужить. Конечно, все будет не так просто, как может оказаться на первый взгляд, но и не так уж и плохо. По крайней мере животноводство и земледелие вполне можно развить – воды с водохранилищ хватит при умеренном потреблении, конечно.

Внимание призадумавшегося Виктора привлек какой-то шум справа за покосившимся сарайкой, вокруг которого щедро росли кусты инжира. Мужчина застыл, потянувшись к подмышке, где обычно висела его кобура, и не обнаружив ее на привычном месте, немного замялся, решая, что ему делать: сверкая пятками бежать куда подальше или же проверить, что там шуршит. Безоружным нарваться на зомби не хотелось, но и выставлять себя беспомощным хотелось еще меньше – все эти взгляды, обсуждения за спиной, которые угнетали больше, чем воспоминания.

Прижав к земле продавленную сетку-рабицу, которая заменяла хозяину участка забор, Виктор аккуратно перелез через нее, стараясь не зацепиться за выпирающие концы проволоки, постоянно оглядываясь. Снова шум… словно кто-то опрокинул ржавое ведро, которое гулко зазвенело. Теперь то Виктор и не сомневался, что там кто-то есть. Оглядевшись и заметив беспечно прошенную возле сарайки лопату, которую еще не успели стащить вороватые сограждане, Виктор поднял ее за тяжелый черенок, взвесив ее и прикинув, сможет ли с ее помощью проломить черепушку зомби, и, заметив довольно острый край, довольно кивнул.

Сарай хоть и выглядел хилым, но был весьма вместительным, судя по размерам. Там и мутант мог поместиться с легкостью, создав свою лежку. От этой мысли Виктору поплохело. Тут от обыкновенного мертвяка с лопатой не известно отмахаешься ли, а от мутанта? Ладони тут же предательски вспотели, отчего черенок пришлось перехватить.

- Ладно, дальше ждать нет смысла… - пробормотал Никитин, рывком выглядывая из-за угла, но ничего не увидел, кроме едва-едва покачивающейся двери. Отчего она качалась? От порывов ветра или тот, кто прячется внутри, ее как-то дернул?

Сердце колотилось как ненормальное. Давно Виктор не чувствовал такого прилива адреналина. Или не так уж и давно… Казалось, что те дни, что он провел в забытье, растянулись на долгие недели, сложившиеся в годы. Но если бы это было так, может, тогда бы и боль хоть немного поутихла? Оставалось только на это надеяться.

Внутри сарая было темно – лишь только небольшой участок у двери был освещен. Грязный пол, на котором валялось то самое ведро, что еще совсем недавно так гремело, пассатижи покинутые хозяином, разбросанные газеты с разноцветными рекламными объявлениями, даже поленья дров – и это было в сарайке. Виктор перехватил лопату так, словно это было копье, готовый в любой момент всадить лезвие про меж глаз любому, кто выскочит оттуда. Но даже такого он не ожидал увидеть.

Где-то в глубине строения блеснули чьи-то глаза с горизонтальным зрачком. Большие, желтые с коричневатым отливом – это даже отсюда было заметно. Значит, все же кто-то есть. И этот кто-то – явно не человек. У людей рогов не бывает! По крайней мере при жизни. А умеют ли мутанты отращивать рога? А фиг его знает… Виктор только слышал про мутировавших мертвяков, лицезреть же их «вживую», к счастью, не доводилось. Но вот те, кому повезло их увидеть, описывали тех как когтистых и через чур зубастых тварей. Так что все может быть.

Виктор инстинктивно сделал несколько шагов назад, пытаясь понять, что же он видел. Неужели мутант откормился на столько, что отрастил рога? И почему не нападает? Прячется в темноте?

- Ме-е-е… - раздалось из глубины постройки, и Виктор с облегчением выдохнул воздух. Распиравший грудь, поняв, что никакой это не мутант и уж тем более не зомби.

- Вот коз-зел! – сердито сплюнул Никитин, в сердцах отбрасывая лопату в сторону. – Или коза… Иди сюда, тварь ты такая рогатая. Я ж из-за тебя, скотина ты… парнокопытная, чуть инфаркт не заработал!

Конечно, столь ласковые слова не поспособствовали тому, что испуганное животное выйдет наружу, и Виктор был уже готов пинками выгонять оттуда его, но все же животина медленно, но выдвинулась к выходу, нервно подергивая длинными ушами и цокая спаренными копытцами, не забывая при этом щедро посыпать за собой дорожку из черных кругляшек – то ли из-за страха, то ли просто так, из любви к искусству.

Неудавшийся мутант оказался весьма толстой козой черно-серой масти, ну на сколько Виктор разбирался в половых различиях парнокопытных. Коза уткнулась бархатистым носом в ногу мужчины, а затем потерлась рогатым лбом, все еще стегая себя куцым хвостиком по раздувшимся бокам.

- Ладно, давай возвращаться. Тебе повезло, что у меня оружия не было с собой… - похлопал животину по холке Никитин, почесал ее за висящим ухом, отчего коза едва не разомлела, и закрутил головой в поисках какой-то веревки, чтобы взять животное на привязь. Обычно у рачительных и запасливых хозяев все было предусмотрено и подобного рода веревки висели в доступном месте.

Ага. А вот и она. Моток, как Виктор и предполагал, висел на вбитом гвозде близ дверцы – все чин-чинарем, как и положено. Коза упираться и упрямиться не стала и послушно позволила протянуть веревку через потертый ошейник, что был на ней, и так же покорно последовала за мужчиной.

Виктор чувствовал себя если не идиотом, то полудурком точно. Здоровый мужик с лопатой в руках и козой на привязи. Смех да и только. Но все тот же прапорщик на блок-посту не смеялся, только одобрительно кивнул, когда Никитин рассказал про находку, и как ни странно - с легкой долей зависти. Животные, а тем более полезные в хозяйстве, сейчас были весьма ценны, поэтому находка была сродни кладу.

- И что теперь с тобой делать? – бормотал он сам себе под нос, понимая, что разговаривает с безмолвным животным. Хотя это самое животное порой разрождалось весьма противными звуками, который городскому жителю резали слух, но вот на поставленные вопросы категорически отказывалось отвечать.

В доме животину приняли на ура! Особенно детвора. Тут же принялись ее тискать, гладить, чесать. Кто-то даже притащил кусочек хлеба, который коза тут же схватила с руки, взяв его так аккуратно, что при этом не задела пальцев, что привело в восторг уже женскую половину населения.

- Ой, Виктор Иванович, а откуда? – изумленно вскинула руки Евдокия Антоновна. – Что ж с ней делать – то?

- Что что… воды дать да накормить сперва. – Проворчала более деловитая жена Смирнова, по-хозяйски перехватив веревку у Виктора и поведя животину в сторону хозпостроек. – Так, ребятня, а ну кыш отсюда! Бедная животина от вас уже шарахаться скоро начнет.

- Зинаида Максимовна, а Сергей Сергеич уже вернулся? – крикнул той вслед Виктор, намереваясь поговорить с полковником Смирновым о своей дальнейшей службе.

- Да, в доме! – махнула женщина, переключив все свое внимание на неожиданную находку.

- Хорошо… - проговорил чуть тише капитан и направился к крыльцу, на ходу пытаясь подобрать нужные слова.

Хотелось заняться делом. Быть полезным. И перестать, наконец, видеть один и тот же сон.