Снова тот же сон, только в других декорациях. Опять Алёнка, живая, теплая, такая близкая, одуряюще пахнущая своими любимыми духами с едва уловимыми цитрусовыми нотками, напоминающими почему-то о тепле и лете. И снова задорный хвостик заплетенных волос, с выбивающимися из него прядками, которые она постоянно заправляла за ухо, чтобы не мешали, не лезли в глаза. Ее глаза… Сияющие каким-то неземным светом, лучистые, с танцующим в них живым огоньком. И вновь она что-то говорит ему, а Виктор и не слышит – он весь поглощен тем, что смотрит на нее.

Смотрит и не может насмотреться.

Такая близкая и далекая одновременно.

Близкая потому что вот она, протяни рукой и дотронься. А далекая… Далекая, потому что он прекрасно знает, что это сон, что это неправда, наваждение, кошмар... И она улыбается ему вновь и вновь, и снова раз за разом он ее убивает.

Как же ему все надоело.

Хочется забыть, вычеркнуть, отпустить! Никогда больше не видеть этот кошмар… И всегда в него возвращаться, всегда быть в нем, всегда знать, что она рядом. Рядом с ним. Живая, родная, любимая…

Виктор вновь очнулся в холодном поту, испуганно шаря в поисках пистолета и выдыхая с облегчением, когда, наконец-то, нашел его, чувствуя под рукой холодную сталь. Полковник сдержал свое слово – допустил капитана к дежурствам, дал ему второй шанс обрести себя хотя бы в работе, но взамен взял обещание, что тот не будет дурить и не попытается вновь шмальнуть в себя. Виктор пообещал. И не сколько Смирнову, сколько самому себе. Ведь пока он живет, Алёна тоже будет жива – в его воспоминаниях и его сердце. Пусть это и звучало через чур сладко, а может даже приторно, но это было правдой.

Вчера, прежде чем засесть за заполнение бесконечных бумаг, с которыми, казалось бы, должно было быть покончено из-за смены жизненных ориентиров нового общества, Виктор сходил на небольшое кладбище, что разбили неподалеку от гарнизонной церкви, чтобы навестить могилу погибшей жены с сыном. Их похоронили в одной могиле, как положено, со всеми церковными обрядами, и теперь только небольшая табличка с надписью да деревянный крест позволяли понять, что здесь лежат его самые близкие люди. Холмик земли уже успел осесть, и молодая трава «березка» начала осваивать новые пространства, кинув свои стрелки на взрыхленную землю. Виктор положил на могилу сорванные с клумбы нарциссы, что уже постепенно начали отцветать, сменяясь другими своими весенними «собратьями» - тюльпанами.

Тяжело здесь было находиться… душу так и сжимало невидимыми тисками, вновь удушающими волнами накатывали воспоминания. Теперь они только и оставались.

На этом кладбище помимо могилы его родных появилось еще несколько крестов – люди все еще продолжали погибать. Место для их последнего уединения выбрали хорошее: с одной стороны вид на море, с другой – кусты дикой розы, вот-вот готовившейся распуститься нежными бутонами.

Виктор постоял немного, помолчал и медленно направился к выходу.

В выделенном в штабном здании кабинете царил беспорядок и неразбериха, поэтому пришлось провозиться до поздней ночи, потом еще и патруль его остановил, предупредив, что пока еще действует комендантский час, и после двенадцати ночи по территории передвигаться запрещено. Кроме отдельных случаев. Капитан кивнул, клятвенно пообещал впредь в это время не высовываться на улицу, после чего и был отпущен с миром.

А сейчас после повторяющегося кошмара топот ног спускающихся по лестнице парней казался райской музыкой. Поинтересовавшись, что за переполох с утра пораньше, Виктор услышал, что санчасть организовывает курсы по оказанию первой помощи, куда их с утра пораньше и загнали. Виктор собрался было последовать за коллективом, но повстречавшийся Смирнов, который даже в такую рань выглядела как огурчик, его направил в распоряжение какого-то войскового капитана Гордецкого.

- С благословения начальника внешней разведки нужно прошерстить трассу в сторону Ялты, чтобы понять, как там с проездом, - пояснил Смирнов. – Так что давай, будешь нашим уполномоченным представителем.

Никитин, вопреки обыкновению, спорить не стал и, как говорится, «упал на хвост» воякам, рассудив, что лучше покататься да полюбоваться красотами южного берега, чем слушать очередную муть. За все время катания ничего особенного увидеть не пришлось – все те же застывшие мертвяки возле рынка «5-й километр», мимо которого проходила трасса, лениво провожавшие взглядом белесых буркал проезжающие машины. Они даже не бросались на транспорт – то ли энергию экономили, то ли уже допетрали остатками своих мозгов, что это бесполезное занятие. Некоторые так и вовсе, завидев машины, поспешили скрыться, вызвав недоумение у проезжающих мимо людей. Из милицейской группы был только он. Остальные в добровольно-принудительном порядке отправились на какую-то вводную лекцию по оказанию первой медицинской помощи, о чем о чем, а уж о своем отсутствии на ней Виктор абсолютно не жалел.

За водителя был незнакомый усатый дядька в гражданской одежде, скорее всего из водителей автобусов, отстойник которых как раз располагался в Казачке, что тем самым очень даже спасло мужикам и их семьям жизнь. Ну а саму разведку представляли два капитана – как про себя их назвал Виктор. Они были что те братья-близнецы – в одинаковой снаряге, одинаковых габаритов, даже рожи их были похожи… словно их на одной фабрике клепали. Капитан Гордецкий оказался родом откуда-то из центральной части страны, переведшийся в Севастополь буквально несколько месяцев назад, а вот второй – капитан Востриков, наоборот, местным оказался. Ехали на усиленном внедорожнике и довольно быстро – шоссе, огибающее город, уже расчистили от брошенных машин, и теперь стоило опасаться лишь выскочивших на дорогу зомби или засаду. Но на последнее вряд ли кто решится.

Виктор, не переставая позёвывать, с интересом рассматривал окрестные пейзажи, попутно расспрашивая у попутчиков по тем или иным интересующим его вопросам.

- А с городской подстанцией что теперь? – кивнул Виктор в сторону виднеющихся опор ЛЭП и огромных трансформаторных будок.

- А пока никак. Нам энергии и от ветряков хватит, надо только монтаж закончить, потому тем, кому надо, пусть и суетятся… - Виктор понял, о ком говорил Востриков – спереди как раз показался силуэт придорожного грузинского ресторана, который в простонародье звался «Шайба». Почему – Виктор и сам не знал. Но сам ресторан и раньше был похож на крепость – двухэтажный, построенный на высоком холме между двух дорог, одна из которых шла на Ялту, а вторая вела в Балаклаву, минуя сам винзавод «Золотая Балка». Теперь же и вовсе «Шайба» превратился в укрепрайон – мешающие обзору деревья на склонах крутого холма спилены, опорная трехметровая стенка увенчана мотками «егозы», переливающейся на солнце. Небольшие окна нижнего этажа за ненадобностью заварены толстыми стальными листами, а огромные окна второго этажа, через которые посетители должны были любоваться на раскинувшиеся по округе виноградники, превратились в узкие бойницы. На балкончике-террасе, смотрящем в сторону ялтинской трассы, установлен ПКВТ в брустере из мешков с землей, возле которого находилось двое бойцов, и еще неизвестно сколько внутри самого здания. В общем, серьезное укрепление.

Водитель сбросил скорость, чтобы не налететь на выставленные в шахматном порядке каменные глыбы, и приветственно просигналил.

- Пропустят? – немного нервничая, спросил Виктор.

- А куда денутся? Начальство ведь договорилось, подписало так сказать «договор о дружбе и сотрудничестве», - усмехнулся в усы водила, медленно объезжая препятствия.

- Что-то мне это напоминает, - хмыкнул Виктор, разглядывая укрепление. – А хорошо окопались – фиг подберешься.

- Ага. – Не смог не согласиться капитан Гордецкий. – Две отвесные стены, крутой склон… В такой крепости можно оборону держать и с горы на всех поплевывать – знай только головой крутить не забывай, чтобы с тыла не зашли.

Слева от дороги на винограднике работал трактор – выкорчевывал виноградные кусты, очищая поле для дальнейших сельхозработ.

- Соседи, я смотрю, уже во всю к посевной готовятся. Не удивлюсь, если через пару дней тут будет картинка в стиле «агрофитнесс» - толпа народа раком к верху картофан сажать будет.

- Ну так и мы клювом не щёлкам. У них картоха, а у нас огурки с помидорками – не зря же недавно к нам приезжала делегация из Бахчисарая, у них там все в теплицах, а защиты нет. Так что договорились о плодотворном сотрудничестве, все чин чинарем. Скоро зелень будем лопать.

- Да? – удивленно хмыкнул Виктор. – Не знал…

- Ага. А то тушняк уже вот где… - похлопал ребром ладони по шее второй капитан.

Дальше ехали, болтая ни о чем. Виноградники за окнами сменились холмами с придорожными кустарниками, а после – полноценными горами со скалистыми отвесами, со склонами заросшими смешанными хвойно-лиственными лесами. Наконец, справа показалось бескрайнее лазурное море, сливающее с таким же небом где-то вдалеке, на горизонте, словно переходя из одного в другое.

Иногда попадались как попутные, так и встречные машины, а вообще трасса была пустынной. Даже брошенных машин как-то особо и не было. Наверное, это обуславливалось тем, что из города выжившее население предпочло выбираться через степной Крым, а не соваться в узкие и извилистые улочки Ялты. Там, скорее всего, был просто ад – одна единственная авария и все, проезд перекрыт, что хочешь, то и делай.

Мужчины без проблем добрались до недлинного тоннеля, пробитого в скале, и там остановились – тоннель был непроходим из-за крупной аварии. Что там произошло не было понятно, но груды покореженного железа, разбитые стекла и сгоревшие остовы машин напрочь перегородили путь. Еще и несколько мертвяков тут же крутилось. Почему они не впали в спячку было непонятно – скорее всего, кто-то недавно здесь проезжавший потревожил их.

- Ну вот и приехали… - протарабанил по баранке руля водила. – Теперь только по старой трассе или эти завалы разгребать. Но для этого техника нужна

- Возвращаемся, - махнул рукой Гордецкий. – Только вот что…

Он приоткрыл дверь, вытащил из нагрудной кобуры пистолет, который сразу же снял с предохранителя, и несколькими точными выстрелами окончательно упокоил ожившие трупы. Гулкое эхо от выстрелов тут же отразилось от скал и затихло.

- Теперь можем возвращаться.

Вернулись и вовсе как-то быстро – обратная дорога, показалось, заняла намного меньше времени, хотя такая закономерность и раньше была замечена. Виктора высадили у самого дома, после чего авто свернуло с дороги и, поднимая пыль по пересеченке, двинуло в сторону полигона. Хотелось есть и спать. Больше ничего. Но поспать вряд ли дадут, а вот пузо набить – святое дело, к тому же времени было далеко за полдень.

- Капитан! – Виктор заметил в метрах ста впереди фигуру Антона Николаева. – В штаб всем собраться!

- Ща приду! – махнул рукой Виктор и чертыхнулся про себя – рацию-то он забыл в доме. Ну а коль все равно придется идти в дом, то можно и быстро перекусить, иначе состояние «кишка кишке дает по башке» грозило затянуться аж до ужина.

Капитан зашел через парадный вход, заглянул в гостиную, где и обнаружил успешно пролюбленную рацию. Всунув ее во внутренний карман куртки, он вновь вышел в коридор и направился к двери, ведущей уже во двор.

И тут мимо него буквально с нескольких сантиметрах ураганом пронеслась Василиса, соскочив чуть ли не с середины лестницы, ведущей на второй этаж.

- Драсте, дядь Вить!

- Привет… - только и успел сказать в ответ новоявленной «племяннице», куртка которой уже мелькнула в дверном проеме, а сама дверь по инерции здорово бабахнула о косяк – доводчик, позволяющий ей бесшумно закрываться, почему-то оказался разобранным.

Виктор вышел из дома, быстро спустился с лестницы и направился в сторону летней кухни с террасой, где за столом успел заметить Аню, медленно потягивающую горячий чай, пар от которого беловатым облачком поднимался вверх, в конце концов исчезая. Желудок затребовал свою порцию пищи. Заметив капитана, она приветственно махнула и поинтересовалась его самочувствием.

- Да нормально, - сконфуженно пожал плечами он. – А что должно быть не так?

- Мало ли… Вдруг голова болит, или сон плохой, - пояснила Аня. – Во-первых, это может быть последствием травмы, а, во-вторых, вы же в холле на диване спите.

- Да нет, нормально… Есть что-нибудь в рот закинуть? – завертел головой Виктор в поисках съестного.

- Если честно – не знаю. Я только проснулась. – Аня поднялась из-за стола и быстрыми шагами зашла в кухню, где тут же послышались признаки поиска пищи по ящичкам и коморкам. - Может, вам стоит напомнить Зинаиде Максимовне про комнату?! – крикнула она оттуда. - А то холл – это по сути проходной двор, никакой уединенности.

- Выпроводить меня хотите? – неудачно пошутил Никитин, решив пока налить себе хотя бы чаю из закопченного железного чайника, чтобы хоть чем-то заполнить желудок.

- Да нет, что вы! – показалась в проеме Аня с тарелкой бутербродов из хлеба и паштета. - Просто… просто беспокоюсь за вас. Вот… Все что смогла найти. Я же как-то за припасами не слежу.

Виктор застыл на секунду, пристально вглядываясь в лицо девушки. Он был взрослым мужчиной, далеко позади оставившим юношеские годы и прекрасно видел, что девушка относилась к нему не так как к остальным, по особенному. В принципе, это смог бы увидеть и слепой – слишком уж заботилась она о нем. И ее забота была не показательной, наносной, а искренней, настоящей. И пока он не знал, как к этому относиться. Девчонка ведь совсем молодая, не хотелось ее обижать, делать ей больно. Тем более после всего того, что она ему сделала, но вопрос оставался открытым - что делать с ее симпатией он не знал. Его сердце принадлежало другой, пусть и погибшей женщине. И слишком мало времени прошло, чтобы он мог впустить в свою жизнь кого-то другого. Слишком мало. Он все еще прекрасно помнил, как это потерять близких людей.

Но грубо оттолкнуть и огорчить эту девчушку, которая не по годам была рассудительна, он тоже не мог. Он чувствовал за нее ответственность. Не зря ведь на востоке говорят, что если ты спас кому-то жизнь, то потом обязан беречь этого человека до конца его дней. Вот так и с Аней. Виктор ее спас. Пусть не специально, произвольно, совершенно случайно и походя, но тем самым он словно привязал ее к себе и теперь понятия не имел, что с этим делать дальше.

Виктор вновь непроизвольно задержал свой взгляд на девушке, остановившейся в дверях – от природы светлые волосы пшеничного оттенка, глаза то ли серые, то ли зеленые – сразу и не разберешь, если не всматриваться, губы пухлые, про такие говорят - чувственные. Мужчина вдруг мысленно одернул себя, словно застал сам себя за каким-то постыдным занятием. Он вдруг почувствовал себя … предателем.

«Так, стоп! Хватит!» - скомандовал он сам себе.

Послышалось жалобное блеяние козы. Никитин даже и не сразу понял, что это было – столь непривычен для него был этот звук. А Аня, заметив реакцию Виктора, пояснила:

- Испугалась животина ночью, видать. Вот и беспокоится… А вообще здорово, что вы ее нашли. У нас теперь молоко свежее свое есть. Немного, правда, но хоть что-то. Вот, держите, - Аня поставила перед мужчиной тарелку.

- Спасибо. Да, ночью конкретно так громыхало… - Виктор кивнул на поломанные ветки деревьев, что следовало бы убрать. – Хорошо хоть деревья не повырывало с корнями, да провода не повредило.

- Жуть просто была ночью. Я как раз дежурила. Казалось, что вот-вот крышу сорвет. Ветер просто дурной был – на крыльцо выйти было невозможно, чтобы ветром не унесло.

Аня вновь вернулась за стол.

- Чтобы ветром не унесло, есть больше надо или камешки в карманах носить – для балласта. – Усмехнулся Виктор, беря первый бутерброд и откусывая едва ли не половину одним махом. – Это если у нас тут в бухте так все перемешало, что вода стала желтой от поднятого песка, то представляю, что творилось на мысе.

- Ночью сухогруз затонул – нескольких моряков удалось спасти.

- Ничего себе! А каким макаром их сюда занесло?

- Да не понятно, - Аня пожала плечами. – Экипаж то ли китайцы, то ли филиппинцы, по-английски ни бум-бум. Кое как жестами удалось выяснить, что шли из Триполи в Одессу, о том, что случилось на земле ни сном, ни духом…

- А как это все происходило? – Виктор даже задумался, как можно жестами пояснить названия городов. Ну там имена Хуан и Педро еще куда ни шло…

- Да прапорщик там один карту догадался им показать, вот один из спасенных пальцем и потыкал. Так и поняли. Так вот, что на земле творилось они не в курсе, первые подозрения появились, когда через Стамбул проходили – на связь никто не выходил, да и буксиров не было. Так что фарватер прошли только на честном слове, а потом зашли в Констанцу запасы пополнить – а там кругом мертвяки. Капитан и старпом, судя по всему, были из наших, из русских, те и решили в Одессу все же двигать – все же свой город, а тут шторм… В общем, как они оказались возле Херсонеса, эти граждане не имеют понятия.

- Да уж. Повезло так повезло. А с остальными что?

- Кого нашли, те уже не расскажут, - развела руками Аня. – Так что новостей хоть отбавляй. Еще и дети пропали. Все на уши поставлены.

- Если честно, то нет, - признался Никитин, но вдруг вспомнил вчерашнюю женщину возле блок-поста. – Хотя погоди! Вчера какая-то женщина своего сына искала, но я на это как-то внимания и не обратил. А что, не один ребенок пропал?

- Вроде, трое. Два мальчика и девочка. Все примерно одного возраста. Я как узнала, мигом рванула проведать Каринку – пришлось даже с дежурства отлучиться.

Виктор вспомнил ту трехлетнюю малышку, чьи родители оказались зараженными и только сущая случайность не позволила им перекусить собственным ребенком. Вспомнил и непроизвольно содрогнулся от этой картины. А малышка была чудо как хороша – светловолосая, со смешными ямочками на щеках, говорила она еще не слишком понятно… Хотя, может, это только Виктор не понимал ее птичьего языка, но вот Аня моментально распознала в слове «каинка» имя Карина, как и стала называть эту девочку, которую частенько проведывала.

- Детей ищут? – деловито спросил Никитин.

- Еще бы! Наши прочесывают территорию, да и военные, насколько я знаю, тоже не остались в стороне.

- Да когда же это закончится?! – рассердился капитан, но тут же подавил свою вспышку гнева, увидев, как вздрогнула Аня. Но девушка на вопрос не ответила – только плечами пожала.

- Виктор Иванович, помогите мне, поговорите с Сергей Сергеичем, чтобы он разрешил мне Каринку забрать. Страшно мне за нее, а тут она все же под присмотром будет. Все же Света, жена Антона Николаева, или жена товарища подполковника всегда дома. Да и сама Зинаида Максимовна не против.

- А ты уже успела заручиться поддержкой Зинаиды Максимовны? – усмехнулся Виктор, понимая, что жена Смирнова имеет на него намного большее влияние, чем какой-то там капитан-подчиненный. Аня в ответ неуверенно кивнула. Виктор вновь ухмыльнулся, почесал бровь и согласно кивнул. – Ладно, составлю вам протекцию. По крайней мере, постою с умным лицом рядом, пока вы будете все объяснять Смирнову. – Вы куда-то собирались?

Аня согласно кивнула.

- Да, сейчас чай допью и в гарнизон, у меня сегодня прием по основному профилю.

- Ну тогда я вам, если не возражаете, составлю компанию. Самому в ту сторону нужно. И так уже задержался. Вы не против?

- Абсолютно! – счастливо улыбнулась Аня и вышла из-за стола.

Не успели они выйти на дорогу, как рация, за которой он вернулся и о которой Виктор уже абсолютно забыл, ожила, и голос старлея Антона Николаева оповестил, что всем сотрудникам МВД собраться возле золотого пляжа. Виктор не сразу понял, о каком пляже идет речь, но потом сориентировался.

- Товарищ капитан, и в санчасть нашу заскочите – прихватите кого-нибудь из медиков. Может понадобиться их помощь. Транспорт на КПП будет ждать.

- Принято. Давай, сейчас буду.

- Конец связи.

- Так, Анна Михайловна, нужно немножко ускориться. Сейчас вас сопровожу и заодно постараюсь с кем-нибудь договориться, чтобы проехали со мной…

- Так зачем с кем-то договариваться, если есть я? Я ведь медик. Какой никакой! – последние слова Аня практически прокричала, потому как мимо с неимоверным грохотом промчалось несколько грузовиков, нагруженных желтым ракушечником.

Виктор задумался. В принципе, почему бы и нет. Да и если бы нужна была врачебная помощь, запрос звучал бы по-другому.

- А как же ваш прием?

- А! – беспечно отмахнулась Аня, глядя на дорогу перед собой и задумавшись о чем-то своем.

Возле КПП его действительно ждала машина «скорой помощи», что заставило капитана удивленно приподнять брови.

- Анна Михайловна, карета ждет нас, я так понимаю. – Помог девушке забраться на переднее сиденье Виктор.

- Всё? Все? – переспросил незнакомый дядька лет под пятьдесят, что был за водителя, и, дождавшись утвердительного кивка, щелчком выбросил окурок, что шлепнулся прямиком в старое ведро, служащее урной, завел двигатель и аккуратно развернул машину.

Место, где собрались его сослуживцы, он заметил сразу: да и трудно было не заметить пять машин, припаркованных на не заасфальтированной площадке, укатанной автомобилями. Куривший возле знакомого полковничьего уазика Володин тут же приветственно помахал рукой и выбросил окурок себе под ногу, после чего тщательно затоптал его – хоть еще было не лето, но получить практически под боком пожар из-за непотушенной сигареты никому не хотелось.

Смирнов, раскрасневшийся словно рак, что-то говорил остальным, собравшимся вокруг него, то и дело размахивая руками и указывая куда-то в сторону обрыва, правее крутой лестницы, ведущей к воде. Помимо сослуживцев здесь же находилось около пяти военнослужащих, приданных для усиления поисковой группы.

- Что у нас здесь? – сразу же приступил к делу Виктор, подойдя к Володину.

Старший сержант, не отличающийся высоким ростом и богатырским телосложением, скривился и покачал головой, негромко проговорив:

- Да полный шванх. Я бы выразился по-другому, но здесь дамы, - кивнул он в сторону тихонько подошедшей следом Ани.

- Так детей нашли? – продолжал допытываться Никитин.

- Нашли одного, - закивал Володин. – На моторке прочесывали побережье и нашли. Но лучше бы не находили.

- А что там? – испуганно спросила Аня.

- А вот будем спускаться и увидишь – там и твоя помощь понадобится как медика.

- Но я не судмедэксперт, - начала отнекиваться она. – Я же не думала, что…

- Ничего, разберешься. А вообще вот что я хочу сказать: всяко видел я на нашей работе и всегда думал, что меня удивить сложно, но это… - Володин замолчал, снова прикуривая сигарету, хотя только что выкурил предыдущую. – Если мы найдем эту скотину, что сотворила такое, я ему самолично то же самое сделаю. Я хоть ребенка и не видел, но описание, что дали поисковики, мне хватило с головой.

- И зачем я только в медицину пошла? – пробормотала Аня. – А все папа! Иди в медики – всегда будет работа, даже если посадят, то и на зоне будешь в почете.

- Предусмотрительный папа. – заметил Виктор. – Ну так что, когда вниз?

- А ты к Смирнову подойди, он как раз задачи нарезает.

Виктор кивнул и направился к тому месту, где собрались остальные парни. Практически все были здесь – только зампотыл Федюнин отсутствовал, да и то потому что его перевели в штабные работники по основному профилю, так сказать. А так даже подполковник Киреев – бывший заместитель Смирнова по охране общественного порядка был здесь, внимательно слушая распоряжения и периодически предлагая свои варианты действия.

- Самим туда соваться опасно – с этой стороны обрыв крутой, а лестница, что ведет вниз, ничем нам не поможет. Спуститься сверху тоже не получится - если грунт поедет, то можно там и остаться. А внизу камни…

- Так, может, лучше с моря зайти? - предложил Толя Иванов, который не испытывал особой радости от перспективы пробираться по практически отвесной скале.

- Нет, нужно спуститься по лестнице к морю и попробовать оттуда рассмотреть проход – может, что и найдем. Как-то же туда люди добирались, судя по оставленным кострищам. Значит, и у нас получится.– А вот тело будем забирать морем – наверх мы его просто не вытащим.

- Парков, твой крутой фотоаппарат с тобой? – кивнул лейтенанту Смирнов.

- Так точно! – браво ответил Сергей, похлопав себя по выпирающему нагрудному карману темно-синей форменной куртки.

- Тогда как только спустимся, все зафиксируй, прежде чем доктор… А кто у нас за доктора? Ах, это вы, Анна Михайловна? Чудесно! Идите-ка сюда… - Смирнов подождал, пока девушка подойдет и продолжил. – Так вот, Анна Михайловна, ваша задача осмотреть тело на наличие повреждений и странностей.

- Сергей Сергеич, я же медсестра в гинекологии, я же ничего в этом не смыслю. – Попыталась было высказать свои опасения Аня, уже пожалев, что согласилась на эту авантюру, но полковник жестко пресек это действо, безапелляционно прервав ее:

- А никто в этом ничего не смыслит. Ваше дело – провести первичный осмотр. Дальше будут делать гарнизонные врачи. Вы все еще пока приписаны к нашей группе, поэтому извольте выполнять приказы! Понятно?

- Да, - испуганно пискнула Аня и сделала шаг назад, налетев на стоявшего за ее спиной Виктора.

- Не обращайте внимания, - шепнул он. – Это он нарочно, страху нагоняет.

- Хорошо…

- Так, ребята, давайте вниз. Ориентируйтесь на лодку, что дрейфует у берега. Никитин, хорошо, что приехал. Ты же эти места знаешь?

- Ну как… Немного, - пожал плечами Виктор. – Пару раз приходилось отдыхать на этом пляже.

Хотя пляжем открывавшуюся у подножья скал местность назвать было сложно – усыпанная огромными валунами со сглаженными волнами краями, она меньше всего напоминала безмятежные песочные просторы.

- Вот и отлично! Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь… - процитировал классика Смирнов, продолжив более серьезно. – Поведешь группу. И присматривай за ними, чтобы наши горные джейраны со скалы не свалились.

- Да здесь, в принципе, нормальный спуск. Лестницу-то забетонированную умудрились сварганить. Так что спуститься-то мы сможем. Тут главное – пробраться к нужному месту.

- Так ладно, хватит болтать. Давайте уже доделаем все, а потом и поговорим. Хотя что-то мне подсказывает, что потом нам будет не до разговоров.

Парни начали спускаться. В принципе, лестница, ведущая вниз к воде, хоть и была достаточно крута, но это все же была лестница. Другое дело было бы, если бы пришлось пробираться по горной тропе. Вот тогда бы пришлось бы глядеть в оба. А пока это не спуск – а так прогулка по мощенной улице.

Внизу, под стометровыми обрывами, плескалось лазурное море, пеной разбиваясь о огромные серые валуны, размером с человеческий рост. Вулканическая природа грунта сразу давала о себе знать - бледно-желтые камни вперемешку с такой же рыжей то ли глиной, то ли пылью, была изредка покрыта пожухлой травой, меж которой пробивалась молодая поросль, а кое-где и приземистым колючим кустарником, за ветви которого нерадивые туристы и могли придержаться в случае необходимости, хоть и с риском ободрать себе руки. Лестница, по которой спускались парни, была видна далеко впереди – светло-серой дорогой она выделялась на общем фоне спуска, уводя спускающихся по ней людей куда-то меж каменистых отвалов, навевающих страшные мысли о погребении под оползнем, ежели таковой случится. Это внизу был камень, а сверху - глинистая порода, покрывшаяся широкими трещинами.

Наконец, лестница закончилась широким и плоским как стол камнем. Даже и не верилось, что подобное чудо сотворила природа безо всякого вмешательства со стороны человека. Но это было именно так. Обычно на этом плато и располагались отдыхающие, предпочитающие пожертвовать удобством, но получить взамен кристально чистое море. Хотя некоторые из отдыхающих, предпочитающих наслаждаться природой поближе к морю, спускались еще ниже – практически к самой воде, оккупировав при этом мало-мальски пригодные для расположения камни, которыми было усыпано все побережье. Другие же предпочитали пробираться по валунам, иногда довольно шатким, вдоль побережья, находя укромные уголки с мелкой галькой вместо камней. Вот в одно из таких мест им и предстояло пробраться.

Идти приходилось медленно, аккуратно смотря под ноги, прежде чем сделать шаг. Ведь любой камень мог поехать под ногой, тем самым спровоцировав падение со склона. Хуже всех приходилось Ане – ведь она, собираясь в санчасть, и подумать не могла, что придется лазить по горам, поэтому ее обувь была крайне мало к этому приспособлена. И это хорошо еще, что она выбиралась из дома в джинсах, а не одела юбку, как намеревалась.

Никитин уверенно шел вперед, периодически поглядывая себе за спину и предупреждая остальных об опасных и шатких камнях, на которые необходимо аккуратно ступать.

Место, где обнаружили ребенка, сложно было не заметить. Над тем местом, где нависающая скала уходила прямиком к сероватому из-за сглаженной прибоем гальки пляжу, возвышался огромный темно-серый, почти черный валун без малейших признаков какой-либо растительности на нем. Вот посреди этого валуна было найдено тело. Хотя находку назвать телом было сложно. Некогда белобрысый мальчишка, с запутанными волосами, покрытый ссадинами и царапинами на теле, вернее, на тех участках тела, что остались нетронутыми, лежал, неестественно подогнув одну ногу и уставившись в небо глазами полными ужаса, меж которых зияла аккуратная дырочка от выстрела.

Виктор почувствовал, что его нутро словно сжимают стальными тисками.

- Я так понимаю, что это морячки его упокоили… - проворчал он.

С лодки, что качалась на волнах буквально в десяти метрах, поднялся один из мужчин и начал весьма активно махать рукой, дабы привлечь внимание.

- Это вы его так? – крикнул Виктор, получив в ответ утвердительный кивок.

Никитин снова взглянул на изъеденное тельце. То, что его объедали еще живого, было понятно сразу – окружающие камни, до которых не добрались вчерашние волны, были заляпаны сгустками крови.

Виктор застыл, сделал глубокий вдох, почувствовав солоноватый привкус моря на своих губах, и попытался успокоиться, слушая противные крики чаек, парящих над головами. Вчерашний шторм вынес на берег кучи мусора, водорослей… в общем, все то, что обычно скрывали в себе морские глубины, изгаженные человеком.

- Серега! Парков! – крикнул он, повернув голову. – Давай сюда. Парни, пропустите его. Смотри, сейчас аккуратно подходишь к телу и все вокруг фотографируешь.

- Да знаю я… - прошипел Парков, стараясь не смотреть на изувеченное тело, но другого выхода все рано не было. – А он не поднимется?

- Нет. Его морячки уже упокоили. Так что можешь не бояться. Анна Михайловна, когда Парков закончит фотографировать, ваша задача – осмотреть … тело.

- Хорошо, - сдавленным голосом из-за спины ответила Аня.

Девушка не знала, как заставить взять себя в руки и сделать то, для чего она здесь находится, потому как тело просто не слушалось ее – руки тряслись, словно заведенные, а ноги, наоборот, словно стальные столпы – не могли сделать и шагу.

- Так, ребята, мы нашли только одного… одно тело, а пропало трое ребятишек. Нужно осмотреть побережье – мало ли, какие следы найдете. Да и мешать нашему медику не будете. Аня, ты как, справишься?

- Д-да, - коротко ответила девушка, прикидывая с чего бы ей начать. – Сережа, сфотографируй тело, пока я его не трогала.

- Сейчас! – подскочил Парков и засуетился с фотоаппаратом, давая Ане время прийти в себя.

Эти несколько часов тяжело дались девушке. Да и не только ей. К такому сложно было подготовиться заранее. Даже видавшие виды милиционеры были подавлены представшими перед ними картиной, прекрасно понимая, что теперь начнется среди жителей – привыкшие к безопасности, что обещали им военные, они не захотят возвращаться к страху.

А еще предстояло сообщить о находке родителям погибшего ребенка. Сейчас даже думать не хотелось, кому выпадет такое испытание, потому как каждый здесь присутствующий понимал, какой шок и какую боль испытают эти люди. Вырвавшись из плена замертвляченного города, потерять ребенка в казалось бы безопасном месте… Наверное, только Виктор и мог бы понять те чувства, что овладевали родственниками погибшего, так же как и мог представить то, что чувствовали родные других пропавших детей.

А Никитин словно обрел второе дыхание, словно нашел новый смысл своего существования: он облазил все окрестности в поисках возможных улик, тщательно осмотрел найденное тело, объясняя Ане известные ему по долгу службы издержки судебной медицины, указывая ей на то, что она по незнанию своему пропустила или не обратила внимание.

Все указывало на то, что ребенок упал с обрыва и погиб, после чего обратился. Об этом свидетельствовали и многочисленные переломы, и кровавые пятна, оставшиеся на камнях. Но в такое развитие событий верилось мало – пропавший мальчик был достаточно взрослым, чтобы не подходить близко к обрыву. Конечно, можно сделать скидку на то, что дети есть дети, но все равно что-то в этом Виктору казалось нелогичным

- Гады! Сволочи… - опять начинала шептать сама себе под нос Аня, записывая все, что говорил Виктор на лист бумаги. – Ну как так? Виктор Иваныч… Вить, ну как, а? Это же дети…

- Аня, успокойся, своими эмоциями ты ничего не изменишь, только самой себе сделаешь хуже. Меня вот другое интересует – как так получилось, что ребенок упал с обрыва. Грунт не обвалился – это понятно, иначе здесь были бы следы глины. Тогда зачем ребенку прыгать со скалы?

- Может, его кто заставил? – предположила Аня первое, что пришло ей в голову.

- Нет. – Покачал головой Никитин. – Зачем?… Нет, тут что-то другое.

- Капитан! – крикнул кто-то сверху.

Виктор привстал с корточек и выглянул наверх, щурясь от яркого солнца, бившего в глаза.

- Чего там?

- Никаких следов нет. Почва хоть и глинистая, но заросшая трава все скрывает. Тем более после шторма. Если что и было – дождем все смыло.

- Что, трава не тронута? Не примята? Грязи на ней нет?

- Да черт его знает, тут ведь уже успели натоптать.

- Ладно, вы там от обрыва держитесь подальше. Не хватает нам еще новых тел. – Никитин вновь вернулся к Ане, и немного тише проговорил. – Ну вот. И следов толком никаких. У вас что-нибудь есть?

- Я не уверена… - Аня аккуратно отодвинула разорванную и окровавленную ткань рукава, чтобы взглянуть на раны. – Какие-то раны странные. Кусанные. Но я могу и ошибаться, я же не специалист.

- Тогда лучше рассмотреть тело уже в помещении. Да и с другими врачами проконсультироваться – мало ли кто что увидит. Парков, ты уже все?

- Ага.

- Мужики, а у вас что-нибудь есть? – крикнул Никитин в сторону бродящих по побережью мужчин.

- Ни фига! Камни, мусор, палки, водоросли… крабы бегают.

- Тогда закругляемся. Тело, наверное, лучше морем переправить, чтобы вверх не тащить.

- Согласен. Анна Михайловна, вы с нами? – спросил Сергей Парков, кивая на лодку.

Но Аня как представила, что придется вновь смотреть на несчастного ребенка, то тут же быстро-быстро закачала головой и ответила:

- Спасибо Серёж, но я лучше машиной. Не могу я… - она не смогла договорить – в горле образовался ком, но неглупый парень все и так прекрасно понял. Он молча кивнул и скомандовал отплывать.

Виктор стоял на том самом безжизненном валуне и смотрел на горизонт, пытаясь привести свои чувства и мысли в порядок, но царивший на душе раздрай, вновь поднявший казалось бы улегшиеся на дно памяти воспоминания, не давал этого сделать.

«Там высоко нет никого, там так же одиноко, как и здесь. Там высоко бег облаков к погасшей много лет назад звезде,» - почему-то понеслись в голове слова из песни, услышанной накануне, когда Володин вновь врубал музыку на всю катушку.

От морской глади, снова превратившейся в зеркало, словно веяло спокойствием и безмятежностью, что так антагонировало с внутренним состоянием мужчины. Все это солнце, тихий шум прибоя, крики чаек были словно насмешкой над судьбой, постигшей детей, и от этого становилось еще хуже.

- Анна Михайловна, пойдемте наверх…