Глава 66

На вершине холма Берлип-Хилл они были, когда уже забрезжил рассвет, и Глостер стал виден, встающий из легкой дымки тумана, подернувшей огромную впадину, где текла река Уай. Здесь дилижанс остановился, и кучер вместе с почтовым охранником стали о чем-то совещаться, в результате чего леди и джентльменам было предложено прогуляться и посмотреть, какова дорога впереди. Если кому-то доводилось весной в половине шестого утра видеть Берлип-Хилл, то объяснять не понадобится, почему Джек, Тобиас и остальные пассажиры беспрекословно решили покинуть уют дилижанса и спуститься пешком по дороге вниз, увязая по щиколотку в грязи. В это время «Истый Британец» тоже начал свой спуск, скрежеща заторможенными колесами.

От жидкой скользкой грязи на склоне Берлип-Хилл у многих пассажиров пострадала одежда, но нетерпеливый Мэггс галопом одолел спуск, торопясь на встречу с «Ловцом». Кроме того, ему посчастливилось увидеть один из красивейших ландшафтов Англии – равнину, разделенную живой изгородью на поля и сады, и высившийся храм, а еще дальше – горы Морвен-Хиллс в Уэльсе. Ради этого стоило дважды вымазаться дорожной грязью.

Разумеется, бывший каторжник был в восторге, глаза его блестели, он весь сиял. Дважды чихнув, как всегда громко, он прочистил нос так звучно, как труба играет побудку. Несмотря на то, что Мэггс спускался со склона почти вприпрыжку, три пакета в его руках – зеркало, лимоны и письма – были в полной сохранности, словно «Ловец» был готов получить их прямо внизу.

Писатель же, раздумывая о своем неизбежном позоре, был в самом мрачном настроении. Он на самом деле никогда не видел этого «Ловца воров», не знал его адреса, у него было лишь заверение доктора Элиотсона в том, что для встречи будет достаточно оставить записку: «Гостиница Бык, Элиотсону», хотя, безусловно, этот респектабельный человек был несколько рассеян и наивен.

Отс понимал, что оказался в весьма опасном положении.

Когда дилижанс прибыл на улицу Саутгейт, гостиницу «Бык» разыскал, однако, Джек Мэггс. Он сразу же направился в город, не выпуская из рук свои пакеты. Тобиас, отличавшийся быстрой и энергичной походкой, был вынужден бежать, чтобы не отстать от него.

Полы расстегнутого непромокаемого пальто Мэггса, названного им «Великим Иосифом», развевались за его спиной, словно накидка, когда он, меряя широкими шагами мостовые Глостера, миновал ворота Мерсер и спустился на Бул-лейн, где они с Отсом наконец нашли маленькую, приличную на вид гостиницу с надписью на щите: «Развлечения для лошадей и людей».

Было еще очень рано, и бар был пуст, со столов не были сняты стулья, запах мыла смешивался с запахом трубочного табака и невымытых винных бутылок. Однако звуки разливаемой жидкости указали гостям, где искать хозяина, – он был за стойкой и, сидя на табурете, наполнял вином из бочонка стоявшие перед ним в линейку пустые бутылки.

Это был сухощавый человек среднего возраста с длинным недобрым лицом и небольшой прорезью рта в густой бороде. У него был взгляд человека, который продавал то, что сам любил, эти с красными прожилками глаза и чуть начавшаяся желтизна их белков немало удивили Мэггса.

– Черт побери! – вырвалось у хозяина гостиницы.

– Разве это не приятный сюрприз? – воскликнул Мэггс, как бы выражая радостное удивление.

– Я ничего тебе не должен, Джек.

– А я и не говорил тебе, что ты мне должен, Джордж Конклин.

Тот бросил на Тобиаса быстрый внимательный взгляд, а затем снова повернулся к Джеку Мэггсу.

– Я Герберт Холт, – ответил он и умолк, заколебавшись. – Мы уладили все по этому делу. Я больше ничего тебе не должен.

– Да, мы с тобой квиты, приятель, – ответил Мэггс и, повернувшись, стал разглядывать бар. Это было опрятное и на вид процветающее питейное заведение, украшенное разными бронзовыми безделушками и фирменными пивными кружками. В такие заведения, подумал Тобиас, часто заходят стряпчие и торговый люд, чтобы обсудить свои дела, здесь можно неожиданно увидеть судью, все еще в мантии и парике, зашедшего отдохнуть у огонька со стаканчиком кларета и кусочком сыра.

– Если мы квиты, то почему ты ищешь меня?

– Я не ищу тебя.

Хозяин бара отнесся к этому ответу с явным скептицизмом, и его внимание привлекли три пакета в руках Мэггса.

– Если ты снова станешь говорить о серебре, то я покончил с этим, вышел в отставку. Мне очень жаль, Джек. Не принимай это как личную обиду. Сейчас здесь я не продаю ничего другого, кроме того, что ты видишь.

– В таком случае мы оба джентльмены, Джордж.

– Герберт, – снова поправил его он.

Затем последовала долгая пауза, и за это время хозяин бара хорошо рассмотрел одежду гостя.

– Я бы на твоем месте не носил красного жилета, Джек, – наконец сказал он. – В твоем положении не стоит этого делать. Красный жилет сразу бросается в глаза. Это как в природе – все ядовитое метится красными метками.

– Бред собачий, Джордж.

– Герберт.

– Герберт, ты знаешь парня по имени Партридж? Губы на длинном лице Герберта плотно сомкнулись.

Воцарилось молчание.

– Ты знаешь его?

– Да. Вилф Партридж. Тот, кто нашел исчезнувшего герцога, Я знал его, когда он зарабатывал себе на жизнь, подрезая живые изгороди в Кенте.

– Говорят, что он может найти любого человека в Англии, стоит ему напрячь свои мозги.

– Кто говорит? – Хозяин бара пожал плечами. – Говорят еще, что он колдун, или женат на колдунье.

– Но вы знаете его? – вмешался Тобиас. – Он где-то здесь, в ваших местах?

Герберт Холт, взглянув на Тобиаса Отса, тут же отвернулся и продолжил свое дело. Нагнувшись, он собрал с полдюжины бутылок, наполненных спиртным, и молча стал закупоривать их.

– Я дам тебе нашу Отдельную комнату, Джек, – наконец сказал он. – Но ты в гостинице не останешься, а если уйдешь, то через заднюю дверь. Нет, платить за комнату не надо.

– Как ты великодушен, Герберт.

– А теперь ты и твой приятель послушайте, что я вам скажу, – обратился к ним Герберт. – Эта Отдельная комната была отдана Обществу странников для их сборищ, утром ее можно занять, но если вы останетесь в ней после полудня, то им это не понравится. Им не понравится, когда они узнают, что я сдал ее человеку в красном жилете. Поэтому лучше закройтесь в комнате и просто не пускайте их. Если Партридж придет, я дам ему ключ.

– Никто не узнает меня, Герберт.

– Я узнал тебя, Джек. Очень рад был встретиться, но на этом и покончим. Оставайся в комнате и не выходи из нее ни при каких обстоятельствах. Я пошлю мальчишку, чтобы известил Партриджа, молись, чтобы он снова не оказался где-нибудь в Бристоле, потому что, если он не придет сюда до вечера, ты не сможешь здесь оставаться, Джек, и никакой твой нож тебе не поможет. Я говорю не в обиду.

– Там, где не будет обмана, там не будет и ножа, Герберт.

– У меня есть приятели с этой улицы.

– Ведь ты не собираешься предать меня, Джордж?

– Я еще не достиг такой степени сознательности, Джек, если ты правильно меня понял. Но я не хочу рисковать связями.

С этими словами костлявый хозяин гостиницы повел своих незваных гостей через бар, вниз по короткой лестнице, а потом по коридору в обещанную комнату, которая, несмотря на табличку с золотом тисненными буквами на двери, оказалась мрачной конурой. Маленькие окна были без занавесок, стены полиняли от времени, а из мебели был лишь длинный стол с двумя грязными скамьями, словно принесенными из какого-то сарая, где они долго валялись за ненадобностью.

Тобиас сразу же возненавидел эту комнату, однако сел на шаткую скамью и стал медленно пальцами отковыривать от ботинок и низа своих брюк засохшую грязь. Джек Мэггс остановился у окна и молча глядел на жалкий неухоженный двор, где, возможно, лошади получали обещанные им «развлечения».

Томительно тянулось время, пошел дождь. Писатель открыл свой портфельчик, но его пальцы были неприятно шершавыми от прилипшей грязи Берлип-Хилла, и он не мог заставить себя открыть такими руками бутылочку с чернилами. Он увидел в окне, как какой-то старик, отрубив голову петуху, вместе с одним из конюхов смеялся, глядя, как безголовая птица мечется по двору, громко хлопая крыльями. Мэггс тоже видел этот эпизод, и его широкоплечая фигура вскоре закрыла амбразуру окна, лишив комнату дневного света. В этом Тобиас Отс увидел нечто символическое. Как глупо он увяз в трясине, за одним греховным деянием следовало другое. Каждая опасность влекла за собой другую, еще большую опасность, и вот теперь он в этой комнате наедине с человеком, которого обманул. Тобиас запер свой портфель. Он все больше отдалялся от Бога.

В полдень кто-то дернул за ручку двери. Тобиас и Мэггс переглянулись в ожидании, что будет дальше.

– О черт! – выругался за дверью женский голос. – Это очень, очень плохо, ты знаешь. Очень плохо.

В течение часа двое в комнате выдерживали, то с надеждой, то с разочарованием, натиск по крайней мере десяти посетителей. Дверь пробовали на прочность, без конца ее трясли, в нее стучали, но никто в нее так и не вошел, даже слуга с едой, которую, как надеялся Мэггс, пришлет им его «старый знакомый». Им оставалось сидеть и слушать громкое урчание собственных голодных желудков. Но когда в дверном замке наконец повернулся ключ, Тобиас не знал, чего ему больше хочется: увидеть «Ловца воров» или хороший обед.

Но в том и другом случае его ждало разочарование. Когда дверь отворилась, в комнату вошел священник во всем черном, с насупленными густыми бровями.

– Прошу прощения, – произнес, поднимаясь, Тобиас. – Комната занята.

Но пришедший был настолько уверен в своем праве на нее, что, войдя, запер за собой дверь. Под одной рукой у него был большой пакет, завернутый в коленкоровую тряпицу, а под другой – черная сучковатая палка.

– Вы не в ту комнату попали, – поспешил остановить его Мэггс с такой яростью в голосе, что Тобиас вспомнил, что из-за драки за отдельную комнату его отец угодил в тюрьму за убийство. Он положил руку на плечо Джека Мэггса, чтобы остановить его.

– Это наша комната, – продолжал кричать Мэггс, оттолкнув руку Тобиаса, и схватил за локоть непрошеного гостя.

Священник в ответ на эту враждебность к нему лишь вопросительно поднял одну бровь:

– Мистер Мэггс? – спросил он.

– Кто утверждает это? – в свою очередь, задал вопрос Джек.

– Вы сами, сэр, – пояснил священник и освободил свой локоть. – Если бы вы не были мистером Мэггсом, вы бы так и сказали: «Я не мистер Мэггс», и все было бы ясно. А поскольку вы по сути сказали: «Кто его спрашивает?», то вы признались, что я не ошибся.

Тоби заметил, как у Мэггса задергалась щека.

– Вы, случайно, не паломник, сэр? – спросил он. Ответ он получил уже от другого визитера, женщины, которая, войдя, сразу же уселась у стола.

– Нет, только не мы, – сказала она.