Глава 32
Джек Мэггс открыл глаза, чтобы снова увидеть то, что видел каждое утро: трагические следы, оставленные прежним жильцом на ввергающих в уныние стенах.
Комната покойного мистера Поупа была наводящей тоску чердачной дырой и, увы, так далека от особняка Джека Мэггса, покинутого им в Снейлс-Бэй, что он, едва проснувшись, неизменно испытывал чувство гнева и униженности.
Повернувшись на постели своим тяжелым от вчерашней выпивки телом, он наконец высвободил из плена одеял ноги в чулках, спустил их на пол, и тут же был награжден стуком упавшей на пол пустой бутылки из-под марочного виски – дар подвалов мистера Бакла. Он сидел на кровати, обхватив руками голову, и следил за катящейся бутылкой, пока она не скрылась под умывальником.
Накануне поздно вечером он отправился на поиски такой же бутылки и был пойман хозяином. Пьяный, он обругал хозяйский сервиз «Трафальгар Доултон». Воинственно настроенный, ни много ни мало, как признался хозяину, что он вор.
Теперь же, поднявшись с постели, он осознавал, в какой степени отныне его безопасность будет зависеть от чьей-то доброй воли. Таким образом, незаметно и устало, он сам снова превратил себя в ливрейного лакея. Он побрился холодной водой из щербатой миски для изготовления пудингов, вытер, как мог, губкой грязь со своей ливреи, – а значит, ие очень тщательно, – намочил волосы и попытался привести в прежний порядок, для чего пришлось щедро напудрить их, чтобы не было видно архитектурных изъянов. И все это время в голове вертелась мысль, что пора ему устранить все шероховатости в отношениях со своим благодетелем.
Спускаясь по внутренней лестнице, он увидел, как Мерси вышла из столовой. Он постарался бесшумно прокрасться по коридору мимо двери, но замешкался.
– Джек Мэггс? Это вы, Джек Мэггс? – окликнул его из столовой хозяин.
– Да, сэр, – ответил он. – Иду, сэр. – Оказавшись перед Перси Баклом, он со смятением почувствовал, каким холодным был его тон.
– Станьте вон там, – повелительно сказал Перси Бакл. – У этой стены.
Это было для Джека Мэггса почти невыполнимым приказом, хотя он понимал, какими последствиями грозит его невыполнение.
– Я шел в кухню.
– Знаю. Станьте к стене.
Джек чуть попятился, но не смог заставить себя стать спиной к стене.
– Что еще, сэр?
Перси Бакл сделал, вид, что не заметил его сопротивления:
– Вы будете смотреть, как я ем, – сказал он, не обращаясь прямо к Мэггсу, и если бы он не повысил свой тонкий голос, то можно было бы подумать, что он разговаривает сам с собой, ту Вы увидите, как я буду есть свою копченую рыбу из дешевого старого сервиза «Трафальгар Доултон».
За этими словами последовала длинная пауза, во время которой стало очевидным, насколько оскорбленным чувствовал себя мистер Бакл. Его не надо было так оскорблять, подумал Джек: серебро на столе за завтраком явно подтверждало недобрые предчувствия Мэггса еще вчера. Сервиз не стоит того, чтобы его красть. О его низком качестве Перси Бакл как не знал, так и не узнает. Он сидел за столом, пил свой чай с молоком и время от времени бросал кусочки рыбы пятнистой кошке, вертевшейся около его ног.
– Вы не пойдете сегодня утром к мистеру Отсу.
– О? Почему, сэр?
– Это не ваше дело, Джек Мэггс.
Джек Мэггс не хотел снова спорить. Он хотел согласия, и поэтому его ошеломило заявление, что сеансы гипноза прекращаются. Он не мог терять ни единого дня.
– При всем уважении, сэр… – начал он.
– Уважение, Джек Мэггс, это главное.
– Да, сэр, это так. Это важная вещь, сэр. – Если его улыбка показалась странной, то он этого не хотел. Он всего лишь хотел показать свою добрую волю. – Но у меня договор с мистером Отсом, и я надеялся, что он проявит уважение к нему. Ведь я здесь, не так ли? Я жду его.
– Джентльмен – любитель праздной жизни,
– О, я знаю, что я не джентльмен, сэр, я слуга, и у меня нет праздного времени, но я дал ему в обмен две недели моей жизни, сэр. Такой была наша сделка с ним. Если этот джентльмен не позовет меня в эти два дня, то это будет за его счет. Я же буду считать, что я их ему отдал.
– А как же с нашей сделкой?
– Я не хочу с вами ссориться, сэр. Вы лучший из хозяев, которых мне довелось знать. Сделка у меня была только с мистером Тобиасом Отсом.
Добавляя в чай сахар, а затем размешивая его, Перси Бакл постарался сделать из этого целое театральное действие. Когда он убедился, что все сделано так, как следует, он наконец положил ложку на блюдце.
– Джек Мэггс, вы носите мою ливрею.
– Да, сэр. И с гордостью, сэр. Это сущая правда. Перси Бакл промокнул салфеткой усы.
– В таком случае я хотел бы, чтобы человек в вашем положении оказывал уважение человеку в моем положении.
– Справедливо сказано, сэр, но что конкретно вы имеете в виду?
– Человека в вашем положении, – начал хозяин.
– Понятно, – перебил его Джек Мэггс. – Что вы понимаете под этим? Давайте называть вещи своими именами, сэр. И признайтесь: вы видели мою спину?
Но мистер Бакл не мог признаться в этом. По сути, выяснилось, что он вообще ничего не может сказать. Вместо этого он снова принялся намазывать маслом те куски хлеба, которые вначале отложил, и так углубился в это занятие, что, даже заговорив, продолжал густо накладывать масло на хлеб, словно цемент на кирпич.
– Наша сделка состоит в том, что вы остаетесь у меня лакеем. А от вас я жду уважения, Джек Мэггс.
– Да, сэр.
– Вас это удовлетворяет?
– О да, сэр.
– Поскольку вы сегодня свободны, я хотел бы попросить вас почистить мое столовое серебро.
– Да, сэр.
– Нужное для этого тряпье вы найдете в маленькой кладовой мистера Спинкса. Миссис Хавстерс вам все покажет.
– К слову сказать, мистер Бакл, вы владеете тем, что я бы назвал моим маленьким секретом.
Мистер Бакл не стал уходить от ответа.
– Все будет так, как ему надлежит быть, Мэггс. Вам не следует бояться.
– Что вы этим хотите сказать?
Перси Бакл посмотрел на него, и впервые за все время их общения он выдержал взгляд своего лакея.
– Я хочу сказать, – ответил он, – что вам. не следует бояться.
Получив такое неопределенное заверение, Джек удалился.
Двумя часами позже Констебл нашел его в дальней гостиной перед потускневшим серебряным сервизом. Пока рука Мэггса еще не прикоснулась ни к одному из предметов.
– Добрый день, – поздоровался Констебл и сел. Мэггс угрюмо кивнул и принялся чистить орнамент из
дубовых листьев на пузатом георгианском чайнике.
Констебл, поставив острые локти на стол, приготовился к беседе.
– Вы не слуга, мистер Мэггс, – начал он. – Вы делаете себя несчастным, притворяясь слугой.
Джек Мэггс внимательно слушал его.
– Вы пришли на Грэйт-Куин-стрит с «рекомендацией» к Генри Фиппсу. Не найдя его, вы решили остаться здесь и ждать его.
Мэггс по-прежнему молчал.
– Я могу найти его вам, если вы хотите, чтобы я это сделал.
– Вы можете найти Генри Фиппса?
– Дорогой мистер Мэггс, это не то, что я бы вам посоветовал делать.
Это было сказано очень мягко, с искренней озабоченностью, хотя не без явного расчета, что это заденет Джека Мэггса.
– Могу я знать причину такой привязанности к этому джентльмену? – далее продолжил Констебл.
– Личная причина, – холодно ответил Мэггс.
– Тогда я бы отказался от такого знакомства.
– О, вы отказались бы, не так ли, приятель?
Констебл не то чтобы вздохнул, но плечи его опустились, и он погрузился в печальное молчание, которое дало свои результаты.
– Вы хорошо знаете его? – наконец прервал молчание Мэггс.
– Я знаю его друзей, это так.
– Они могут отвести меня к нему?
– Не следует наносить неожиданные визиты джентльменам, мистер Мэггс.
– В таком случае, скажите, вы можете передать ему письмо?
– Это вполне возможно.
– А ваши друзья смогут передать мне ответ мистера Фиппса или же устроить мне встречу с ним?
– Если мои друзья найдут его, то смогут передать вашу записку. Большего я не обещаю.
– Это больше, чем записка. Попросите ваших друзей передать ему, что Джек ждет его. Скажите им, что я буду ждать его. Нет, не так. Пусть они просто сообщат ему, что у них есть для него некоторые бумаги от меня. Я передам их им перед тем, как они встретятся с ним, и, прошу, пусть они подождут, пока он прочитает эти бумаги. Они могут подождать, скажем, один час? Я им хорошо заплачу.
На губах Констебла было подобие улыбки.
– Мои друзья – это мои друзья. Они не берут платы за услуги, мистер Мэггс.
– Вы тотчас свяжетесь с ними?
– Я встречусь с ними в понедельник. – Констебл устало поднялся. – В свой свободный день.
Но до понедельника было еще три дня. Мэггсу казалось невозможным ждать еще три дня.
