Глава 11

Джек Мэггс был быстрым в ходьбе и беге, но в обуви покойного лакея он стал наполовину хромым. Черт побери, эти туфли подкосили его. Они сжимали пальцы, как тиски, вонзались в пятки, словно крючки. Он снял их, но тут же поранился уже о что-то другое. Ничего не оставалось, как снова надеть их. Занимаясь этим, он почти потерял из виду Тобиаса Отса, и если бы писатель вдруг не запел громко и беспечно, то вовсе потерял бы его в тумане. Но, слава Господу, он теперь слышал красивый тенор всего лишь в каких-то двадцати футах от себя, «Салли из нашего переулка»: эта песенка считалась непристойной.

Он догонит этого ублюдка. Он задаст ему трепку. Мэггс хромал за ним до Линкольнс-Инн-Филдс, несмотря на то, что каждый шаг стоил ему адских мучений. Это всего лишь боль, утешал он себя. Он знал страдания и поужасней. Когда песенка дошла до слов о «нежном ручейке», они уже добрались до темной неосвещенной Кери-стрит. Теперь их разделяло футов пятнадцать.

На Чансери-лейн огромный нескладный и нетвердо державшийся на ногах факельщик с пучком горяшего хвороста в руке пытался бежать по тротуару. На вид ему было все пятьдесят, и он освещал факелом путь двум молодым джентльменам, которые, в свою очередь, пытались сопровождать маленькую шлюху. Все трое были пьяны, как лошадь капитана Гарри.

Когда Тобиас Отс оглянулся на факельщика, Мэггс предусмотрительно нырнул в ближайшую подворотню на улице Грэйт-Хай-Коурт, где другая шлюха, занимавшаяся своим делом, не очень обрадовалась неожиданному вторжению. Джеку Мэггсу пришлось снова выбраться на улицу и составить компанию факельщику, который, тяжело отдуваясь, честно исполнял свои обязанности до самой Теобальд-роуд. Это было весьма кстати, ибо позволило Мэггсу увидеть, в какую сторону свернул в темноте Тобиас Отс.

Джек Мэггс, перебежав дорогу экипажу, торопливо заковылял по Лембс-Кондуит-стрит. Как бы в качестве награды за свои страдания он все же успел заметить, в какой дом вошел Тобиас Отс. Мэггс достиг двери, но лишь для того, чтобы услышать, как тяжелый засов запирает ее изнутри.

Неожиданно за его спиной вспыхнул яркий луч света, прорезавший туман, и его собственная огромная тень упала на дверь дома.

– Итак, – промолвил человек с фонарем, – что вам здесь нужно?

Сначала Мэггс решил, что это солдат, но, увы, это оказался «бобби», чертов полицейский в замысловатом мундире. Джек Мэггс никогда еще не видел на полицейском такого кителя.

– Вы не хотели бы обменяться своей формой со мной за весь чай Китая? – бесцеремонно предложил Мэггс полицейскому. – Мне дали туфли, которые жмут, и заставили следовать за хозяином, позабыв дать на плечи чего-нибудь потеплее.

Полицейский был порядочным здоровяком с лицом, напоминающим картофелину. В его взгляде, когда он поднял свой фонарь повыше, Мэггс увидел выражение, какое бывало у его коллег, когда они задумывали сотворить над ним что-то недоброе, разумеется, без всякого риска для себя.

– Где ваш хозяин? – спросил полицейский.

– Он только что вошел в дом.

– Вошел? Я никого здесь не видел. Полицейский, светя себе фонарем, осмотрел сверху вниз Джека Мэггса и убедился, как губительно сказались на его одежде лазания по крышам, падение с лестницы и прогулки под дождем. Рыцарь Радуги весь промок и был забрызган грязью.

– Он только что вошел в дом, – неожиданно резко сказал Мэггс. – Вот в эту дверь. Мистер Тобиас Отс. Автор книги о Капитане Крамли.

Полицейский сунул свой фонарь чуть ли не в нос Джеку.

– Капитан Крамли?

– Вот именно.

Бобби, помолчав, наконец сказал:

– Иди домой.

Выбора не было. Джек Мэггс открыл ворота и вошел во двор. Дорожка вела вниз к двери кухни; прижавшись к двери, Мэггс ждал. Но полицейский оказался из бывалых, он продолжал держать фонарь в поднятой руке и следил за каждым шагом лакея.

Отчаяние заставило Мэггса дернуть за ручку кухонной двери, и судьба смилостивилась над ним, – по чьей-то беспечности дверь кухни не была заперта. Он вошел в дом Тобиаса Отса и закрыл за собой дверь на засов. В подвальных окнах кухни он видел ноги полицейского, видимо, направившегося к парадной двери дома.

Этой деревенщине, кажется, было мало его объяснений; он вознамерился постучаться в дом Тобиаса Отса и задать ему лично вопросы о его лакее. По темной лестнице Мэггс прокрался в прихожую, – если настырный «бобби» все же достучится до хозяина, он мог бы убежать с черного хода. А пока он стоял, как столб, вкопанный в землю, и лишь когда стало ясно, что полицейский удалился, Мэггс наконец облегченно вздохнул и расслабился. Однако он не сдвинулся с места, а остался стоять, только уже теперь его дыхание было глубоким и ровным.

В доме слышались шорохи, шепот и быстрый топот босых ног, а спустя какое-то время Мэггс услышал знакомую музыку скрипящей деревянной кровати.